Текст книги "Искупление Путника"

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
Звездный Человек

Отпустив Раума, Аксис побрел обратно, погрузившись в тяжкие размышления. Авар, находясь в тюрьме, высказал удивительное суждение, посчитав, что он, командир воинов Сенешаля, наделен душой икарийца, а женщина, встреченная у леса, сообщила ему, правда, удивившись заданному вопросу, что икарийцы не мыслят жизни без пения, а особенно хорошо этим искусством владеют икарийские чародеи. Но он и сам любит петь, играет на арфе. Но этим искусствам его никто не учил, хотя еще в детстве он музицировал лучше любого барда. Может, у него врожденный талант? Да только разве талант поможет исполнить песню, о которой и понятия не имеешь? Случилось невероятное. Сначала он отразил нападение Разрушителя странной волшебной песней, а затем не менее загадочной песней помог Шире прийти в себя, может, даже вернуться к жизни. Неужели своими удивительными способностями он обязан отцу-икарийцу? Но икарийцы – отверженные, враги. Его учили их ненавидеть. Зачем же тогда дал уйти беглецам? Неужели почувствовал к ним симпатию? Нет! Такого не может быть. Отверженные – злые, коварные существа. Вероятно, этот авар просто посмеялся над ним, сообщив о том, что Фарадей, вопреки здравому смыслу, жива. А может, ей и в самом деле каким-то чудом удалось избежать неминуемой гибели? Надо надеяться.

Размышления Аксиса прервал возглас:

– Боевой Топор!

Аксис поднял глаза: Арн на коне, за ним группа топороносцев.

– Боевой Топор, Хаген мертв, Велиар получил ранение, а авары сбежали. С тобой все в порядке?

– Обо мне можешь не беспокоиться. А что касается злодеяний, о которых ты говоришь, то это дело рук Азур, дочери Хагена.

– Вот ведьма! Убила собственного отца.

– Как себя чувствует Велиар?

– Отделался шишкой. Его врачуют Огден и Веремунд.

– Огден и Веремунд? – Аксис задумался. – Мне надо с ними поговорить.

– А где Азур и отверженные?

– Они скрылись в лесу Теней, – ответил Аксис, отведя глаза в сторону. – Я не успел их догнать.

– Дьяволы! – гневно воскликнул Арн. – Настоящие Дьяволы!

Излив негодование, топороносец подъехал к Аксису.

– Садись позади меня, командир.

Когда Аксис взобрался на круп коня, всадники развернулись и пришпорили лошадей.

Весть об убийстве Хагена, нападении на лейтенанта топороносцев и бегстве отверженных из тюрьмы быстро разнеслась по всему поселку. Никто из жителей Смиртона даже не сомневался, что виновата во всем Азур. Ее недолюбливали и раньше. Необщительная и замкнутая, она не нравилась никому. Теперь же, после неслыханного злодейства, ее честили в каждом дворе: мужчины – дав волю крепким словам, а женщины – со змеиным шипением. Винили и Хагена. Как можно было взять в жены легкомысленную вспыльчивую норийку? Азур вся в нее. Яблоко от яблони недалеко катится. Хаген сам виноват. Разве не мог найти жену в Смиртоне?

Обмениваясь этими здравыми рассуждениями и сетуя, что лишились интересного зрелища – сожжения отверженных на костре – селяне занялись подготовкой к погребению Хагена. Дом Хранителя Плуга отвели Велиару, и потому тело убитого отнесли к Хордли для исполнения процедур, предшествующих погребальному ритуалу, который обещал быть не менее интересным, чем сожжение на костре: волею случая в Смиртоне оказались члены религиозного братства Огден и Веремунд, и потому ожидалась полноценная церемония похорон.

Арн остановился у дома Хагена.

– Кто в доме? – спросил Боевой Топор, спрыгнув с крупа коня на землю.

– Когда я навещал Велиара, с ним были Огден и Веремунд.

– Покарауль у двери. Чужие уши мне ни к чему. Не впускай никого.

Арн кивнул.

Боевой Топор направился к двери. Надо не только узнать о состоянии Велиара, но и порасспросить монахов об икарийцах. Хотя Огден и Веремунд, может, вовсе и не монахи. Надо быть с ними потверже, припереть их к стене.

Огден и Веремунд стояли у изголовья кровати, склонившись над Велиаром. Но что это? Глаза монахов светятся золотом, а из пальцев Огдена, держащего руку на лице Велиара, вылетают золотистые огоньки. Аксис застыл на месте. Конечно, Огден и Веремунд только прикидываются монахами. Но кто же они тогда? Зачем снялись с места и отправились в путь вместе с топороносцами? Что у них на уме?

Первым заметил Аксиса Веремунд. Его глаза тут же потухли.

– Аксис? – недоуменно воскликнул он.

Возглас заставил Огдена выпрямиться. Золотистых огоньков как и не было – глаза как глаза.

Боевой Топор стремительно пересек комнату, подошел к Велиару. Раненый дышал ровно, на его лбу лежало мокрое полотенце.

– Велиар, – позвал Аксис.

Топороносец открыл глаза.

– Боевой Топор, все произошло неожиданно, – вполголоса сказал Велиар. – Я не мог даже предположить, что женщина может напасть на солдата. Это была Азур.

– Тебе повезло, что она не пустила в ход нож, – угрюмо заметил Аксис. – Видно, ты ей понравился, – добавил он, усмехнувшись.

Топороносец дотронулся до затылка.

– С женщинами лучше вовсе не иметь дела, – пробормотал он.

– Азур хотела спасти невинных аваров от сожжения на костре, – вмешался в разговор Огден. – Ее можно понять.

– Можно понять? – вознегодовал Боевой Топор. Вытащив из сапога нож, он подскочил к Огдену и, ухватив монаха за волосы, приставил лезвие к его горлу: – Скажи лучше, что эта рехнувшаяся девица действовала по вашему наущению, – Боевой Топор кивнул в сторону Веремунда.

– Аксис, уймись, – запротестовал Велиар, оторвав голову от подушки. – Оставь монахов в покое. Они привели меня в чувство, возятся со мной, как с малым ребенком.

– Есть люди, которые искусно маскируют свои намерения, – сердито ответил Аксис. – Ночью тебя хватили по голове, сейчас врачуют тебя примочками, чтобы втереться в доверие, а завтра, не моргнув глазом, из тебя вышибут дух.

– Аксис! – укоризненно сказал Веремунд. Он покачал головой, не решаясь на большее.

– У меня к вам вопросы, – проронил Боевой Топор. – Вы готовы на них ответить?

– О чем речь! – Веремунд оживился. – Только отпусти Огдена.

Аксис отвел руки от старца. Если бы не стоявший рядом с ним стул, монах полетел бы на пол, а так он сумел поймать спинку стула, после чего грохнулся на сиденье и, только отдышавшись, спросил:

– Может, нам лучше найти другое место для разговора?

– Поговорим здесь, – сурово ответил Аксис. – У меня нет секретов от Велиара.

– О чем ты хочешь узнать? – спросил Веремунд, садясь на стул рядом с Огденом.

– Прежде всего о том, кто вы такие на самом деле, – устало произнес Аксис. На его лице не осталось никаких следов возбуждения. – Могу поклясться, вы не те, за кого себя выдаете. Вы не похожи ни на монахов, стремящихся к религиозному совершенству, ни на книжных червей, которым по силам провести чуть ли не сорок лет в одиночестве, шурша древними манускриптами.

Веремунд и Огден переглянулись.

– Пожалуй, пришло время, – пробормотал Веремунд.

– У вас нет выбора! – гаркнул Аксис. – Если вы и дальше будете держать язык за зубами, то я пущу в ход оружие.

Веремунд и Огден снова переглянулись, кивнули друг другу. Внезапно их глаза загорелись золотом, и наконец Огден торжественно произнес:

– Мы усердны.

– Аккуратны, – подхватил Веремунд.

– Старательны, – трубно продолжил Огден.

– Мы внимательны, – выдохнул Веремунд.

– Исполнительны.

– Наблюдательны.

– Вдумчивы.

Аксис и Велиар едва успевали поворачивать голову, чтобы уследить за монахами.

– Мы хранители.

– Стражи.

– Защитники.

– Слуги.

– Мы ищем единственного…

– Чье предназначение несомненно.

– Спасителя.

– Звездного Человека!

– Мы – блюстители пророчества, – закончили старцы разом. Глаза их потухли. Оба выжидательно посмотрели на Аксиса.

– Гм… – выдавил из себя Боевой Топор. Он ожидал любого, но только не такого признания. Велиар неожиданно рассмеялся.

– Теперь понятно, почему вы спотыкались на каждом слове, отпевая погибших топороносцев у могильных курганов.

Аксис ухмыльнулся и на минуту задумался, а затем, по-видимому, на что-то решившись, обвел старцев глазами и холодно произнес:

– Ну что же, блюстители пророчества, вы, верно, тоже хотите узнать, кто я на самом деле?

Огден и Веремунд затаили дыхание.

Взглянув на блюстителей предсказания, замерших в томительном ожидании, Аксис сардонически рассмеялся, затем размеренно произнес:

– Я – сын Ривки, ахарской принцессы, и икарийского чародея, – сделав это признание, Аксис облегченно вздохнул, словно скинув с плеч тяжелую ношу.

Веремунд кивнул.

– Мы тоже так думаем. Но большего не знаем и мы. Имя твоего отца, Аксис, остается загадкой.

– Откуда ты узнал, что твой отец икариец? – спросил Огден.

Пропустив вопрос мимо ушей, Боевой Топор перевел взгляд на изумленного лейтенанта.

– Что скажешь, Велиар? – спросил Аксис. – Задача топороносцев – бороться с отверженными, а тут на тебе – какая недостойная штука: командир воинов Сенешаля и сам наполовину отверженный.

Велиар засопел и шумно вздохнул. Хотя его и учили ненавидеть отверженных, столкнувшись в тюрьме с аварами, он не заметил в них ни враждебности, ни предосудительных недостатков. Скорее, эти люди заслуживали сочувствия, а не безоговорочного гонения. Что тогда говорить об Аксисе, его соратнике по оружию!

– Скажу, что ты – Боевой Топор, – ответил лейтенант, сев в постели. – Ты лучший командир из всех мне известных военачальников. Ты мой друг, и я горжусь этим. Уверен, что и твои родители достойные люди, хотя, признаться, когда я выбираю друзей, то не интересуюсь их родственниками.

Аксис ринулся к Велиару и обнял его.

Веремунд и Огден снова переглянулись. Лейтенант топороносцев сыграл им на руку: не осудил Аксиса, поддержал.

– И все-таки откуда ты узнал, Аксис, что твой отец икариец? – повторил вопрос Огден.

– Все дело в музыке, в пении. Я остановил нападение Разрушителя странной волшебной песней, а потом не менее загадочной песней вдохнул жизнь в аварскую девочку. Да вы и сами помогли мне, сказав, что во время смертоносного урагана я пел икарийскую песню, которую обычно поют будущие отцы еще не родившимся детям, детям, находящимся во чреве матери. Откуда я мог знать эту песню? Только от своего отца. Мою догадку подтвердил Раум, сказав, что у меня душа икарийца. Если у меня и оставались сомнения, то их развеяла женщина, поспешившая на помощь аварам, когда я настиг беглецов у леса Теней.

Веремунд подался вперед.

– Какая женщина? Откуда она взялась?

Рассказав вкратце о преследовании в ночи и о том, чем завершилось это преследование после вмешательства незнакомки, Аксис так завершил рассказ:

– Что за женщина удержала меня от опрометчивого поступка, откуда взялась, понятия не имею. По виду она ахарка. Не знаю, что меня подтолкнуло, но только я спросил у нее, знакома ли она с икарийцами, а когда она ответила утвердительно, я поинтересовался, любят ли икарийцы петь. Узнав, что икарийцы не мыслят жизни без пения, а наиболее хорошо этим искусством владеют икарийские чародеи, я окончательно понял, что мой отец икариец и, скорее всего, чародей.

– Мы поняли, что в тебе икарийская кровь, еще в башне Безмолвной Женщины, когда ты читал вслух пророчество, – сказал Огден. – Объяснив брату Гилберту, что ахары, авары и икарийцы говорят на одном языке, Веремунд умолчал о том, что у икарийцев есть и другой язык, на котором объясняются одни посвященные. На этом особенном языке и написано предсказание. А последние строчки текста даже мы не осилили. Язык, на котором они написаны, усложнен и предназначен лишь для глаз икарийцев из числа чародеев.

Аксис встал и подошел к очагу.

– Но почему вы попросили меня прочесть текст пророчества? Почему не обратились к Тимозелу, Гилберту или Арну? И с какой стати вы отправились со мной в опасный поход?

– Потому что мы решили: ты единственный, чье предназначение несомненно, – ответил Веремунд, немного поколебавшись. – Потому что поняли, что ты…

– Звездный Человек, – неожиданно заключил Велиар. – Ты единственный, кто может объединить народы Тенсендора и победить Разрушителя. Ты – Спаситель.

Веремунд и Огден кивнули. Лейтенант топороносцев снова их удивил. Несомненно, он станет надежной опорой Аксису. В пророчестве немало неясностей, и, может, какое-то важное предприятие не обойдется без участия Велиара.

– Но я не хочу быть Спасителем! – раздраженно воскликнул Аксис. – Как я могу объединить народы Тенсендора? Я – Боевой Топор. Служу Сенешалю, а Сенешаль… Сенешаль…

– Сенешаль разобщил народы Тенсендора, развязав неправедную войну, – сурово продолжил Огден. – Сенешаль изгнал аваров и икарийцев с их исконных земель. Сенешаль породил взаимную антипатию. Разобщенность на руку Разрушителю. Справиться с его воинством можно, только объединив народы Тенсендора. Эта задача, Аксис, тебе вполне по плечу. Ты опытный, известный военачальник. В тебе течет кровь и ахаров, и икарийцев. Наконец, ты тот человек, который после долгих сомнений уразумел, что угроза Ахару исходит не от отверженных, а от воинства Горгрила.

– Я уже имел дело с Горгрилом. И что же? Я потерял двести топороносцев. Разве я справлюсь с ним?

– Сейчас, скорее всего, не справишься. Но если ты найдешь своего отца, икарийского чародея, положение переменится. Отец возвысит твой дух, научит, как бороться с армией Разрушителя. Мы с Веремундом и сами хотим найти твоего отца. Согласно пророчеству, он еще и родитель Горгрила, и если мы отыщем его, то найдем подходы и к Разрушителю.

Выслушав Огдена, Аксис опустился на стул и, уронив подбородок на грудь, погрузился в столь длительное раздумье, что его собеседникам показалось, он совсем позабыл про них.

– А что за песню я пел ребенку в тюрьме? – наконец спросил Аксис, устремив взгляд на блюстителей предсказания.

– Ты пел Песню Оздоровления, – ответил Веремунд, поймав кивок Огдена. – Шира была плоха, но эта песня спасла ее. Откуда ты знаешь песню, неведомо. Вряд ли ты слышал ее от отца, находясь во чреве матери. Песня Оздоровления благотворна. Когда ее исполняют, здоровое дыхание исполнителя смешивается с дыханием слушателя, оказывая на того целебное действие. Говорят, эта песня подпитывается энергией звезд. Ее знают только икарийские чародеи. Недаром Раум, услышав эту песню в твоем исполнении, сказал, что у тебя душа икарийца.

– Но если Аксис обладает силой икарийского чародея, почему он прямо сейчас не может расправиться с Разрушителем? – спросил Велиар.

– Боевой Топор пока что такой силой не наделен, и еще не готов к решительному сражению с Разрушителем, – охладил Велиара Огден. – До сих пор Аксис действовал подсознательно, по наитию свыше, да и помышлял лишь о том, как сберечь войско при нападении неприятеля. О наступлении даже не думал. Чтобы одержать победу над Разрушителем, нужны глубокие знания. Одно вдохновение не поможет.

– А как я наберусь знаний? – обескураженно спросил Аксис.

– Тебя вооружит необходимыми знаниями отец. Его – обучить тебя. По всей вероятности, твой отец чародей. Чародеем станешь и ты.

– А как мне найти отца?

– Если бы мы знали! – Огден пожал плечами. – Полагаю, не следует торопить ход событий. Ты ведешь войско на север. Это правильное решение. Нельзя пустить Горгрила в глубь страны. Но, продвигаясь на север, ты сначала побываешь в Сигхолте, а потом окажешься в Горкентауне. В Сигхолте твой отец встретился с Ривкой, а в Горкентауне ты родился. Может, в этих городах, или хотя бы в одном из них, ты нападешь на след своего отца.

– Но как теперь, зная, что мой отец икариец, я смогу командовать солдатами Сенешаля?

– Как и прежде, – опередил Огдена Велиар. – Твоя задача – привести топороносцев на север и защищать подступы к Горкентауну. Ты тоже солдат и должен выполнить поставленную задачу. Оттого что ты получил сведения об отце, да и не только о нем, твои способности не уменьшились. Наоборот, у тебя расширился кругозор. Теперь ты не только знаешь, кто является истинными врагами Ахара, но и при желании можешь найти союзников.

– Велиар правильно говорит, – сказал Веремунд.

– Хочу узнать еще кое о чем, – смущенно произнес Аксис.

– Слушаем тебя, – Огден дружелюбно кивнул.

Немного помявшись, Аксис обратился к блюстителям предсказания:

– Когда я отпустил Раума, он сообщил мне непостижимую вещь. По его словам, Фарадей жива. Можно ли верить ему? Ведь вы видели сами, как Фарадей вместе с Тимозелом и каким-то крестьянином провалилась под землю.

Огден и Веремунд, как обычно, оказавшись в затруднительном положении, обменялись быстрыми взглядами. Оба были уверены, что Фарадей не случайно провалилась в образовавшуюся расщелину, а была увлечена в подземелье стараниями Джека и Ир, но они не могли понять, откуда это известно Рауму. Впрочем, до авара им дела не было. Оба не могли допустить, чтобы Аксис, узнав о том, что Фарадей направляется в Горкентаун, оказался в городе раньше девушки.

Аксису взялся ответить Огден.

– Под могильными курганами немало пустот: склепов, тоннелей. Вероятно, по одному из таких тоннелей Фарадей и выбралась на поверхность, да и, наверное, не одна, а с Тимозелом и тем крестьянином. Видимо, Раум видел ее. Скорее всего, девушка направляется в Скарабост и, по всей вероятности, под охраной мужчин. Если бы ей грозила опасность, Раум предупредил бы тебя.

– Возможно, ты прав, – сказал Аксис, облегченно вздохнув. – Ну, что же, нам остается договориться лишь об одном: тебе с Веремундом предстоит отпеть Хагена. Насколько я понял, вы не монахи, но у вас была практика, и, надеюсь, вы оправдаете ожидания поселян.

Велиар раскатисто рассмеялся.

Улыбнулся и Аксис, но отпевание Хагена его не заботило. Он думал о Фарадей.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ
В лагере клана Тенистого Дерева

Оказав Рауму медицинскую помощь, Барсарб решительно заявила, что раненый нуждается в отдыхе, и его не следует беспокоить в ближайшие два, а то и три дня, чем вызвала легкое недовольство не только у родственников страдальца, но и у Золотого Пера, которая не меньше других хотела узнать у Раума драматические подробности постигших его несчастий.

Более всего ей хотелось расспросить Раума о Боевом Топоре. Встреча с командиром топороносцев лишила ее покоя. Его внешность, мимика, жесты кого-то напоминали, показались знакомыми. Неожиданно ее осенило: да он похож на Приама! Та же линия носа, одинаковый разрез глаз, схожий лоб. Борнхелд! Ее сын! Подходящий возраст, подходящая внешность. Хотя Азур говорила, топороносец назвался Аксисом. Неужто он стал командиром воинов Сенешаля? Неужели Борнхелд по какой-то причине решил скрыться за этим именем? Сомнительно. Да и вряд ли королевский племянник снизошел до сравнительно низкой должности. Скорее всего, Боевой Топор – один из многочисленных родственников Приама. А вдруг все-таки Борнхелд?

Золотое Перо содрогнулась, почувствовав угрызения совести. Она оставила сына в младенчестве, лишила материнской любви. Но зачем ворошить прошлое? У нее давно другая семья, новая жизнь, совсем иные заботы. Хотя она живет среди икарийцев, ей приходится опекать аваров, помогать им советами. Сейчас, когда наступили тревожные времена, забот и вовсе прибавится. На севере активизировались бесплотные духи, скрелинги…

Прошло два дня, но Азур так и не получила ответа на важный наболевший вопрос: оставят ли ее в клане?

Размышляя о своем будущем, она, сидя у очага, рассеянно наблюдала, как Иза и Флит, вооружившись камнями, растирают мэлфери, приготовляя муку.

Посчитав, что девушке скучно, Флит, не прекращая работы, принялась рассказывать ей о путешествиях аваров к Папоротниковым горам и о представлении Матери одаренных детей, которых прочат в шаманы.

Заканчивая рассказ, Флит пояснила:

– Мы не зря поклоняемся Матери. Она стоит у истоков жизни и вдохновляет шаманов, которые заботятся о нашем благополучии.

Приготовив муку, Иза и Флит замесили тесто и, добавив в него сушеные ягоды, раскатали на небольшие лепешки. Смазав их жиром и завернув в листья лопушника, уложили на угли.

– Остается почистить форель, – улыбнувшись, сказала Флит. – Сегодня богатый улов.

– Давайте я помогу, – предложила Азур.

Передав ей нож и толстую рыбину, Иза довольно произнесла:

– Мы все гордимся, что Шира прошла тяжкое испытание и получила одобрение Матери. У Раума, шамана нашего клана, подрастает неплохая помощница.

Девочка, сидевшая рядом с Изой, прижалась к ее ногам.

– А Барсарб из вашего клана? – спросила Азур.

– Барсарб из клана Столовой Горы. Она пришла к нам специально, чтобы узнать, удалось ли Шире выдержать испытание. Благодарение Матери, пришла вовремя. Если бы не она, Раум мог бы и умереть.

Азур кивнула и занялась чисткой рыбы. Она видела, форель принес Хелм. Да и другие дети Гриндла и Флит не сидят, сложа руки. Собирают ягоды, лекарственные растения, копают мэлфери. Похоже, авары довольствуются лишь дарами природы. Сами ничего не выращивают, скотоводством не занимаются.

Задумавшись, Азур порезала палец. Стала сосать.

Иза поднялась на ноги и тут же принесла подорожник.

– Выжми на ранку сок и обмотай палец листом, – посоветовала она.

Поблагодарив, Азур поинтересовалась:

– Все авары живут в кланах?

– Так и есть, – ответила Флит. – А каждый клан – одна большая семья. Авары не живут в поселениях, все время кочуют в поисках пропитания, пользуясь дарами Аваринхейма.

– А скоро мы отправимся встречать Йул, – похвасталась Иза с видимым удовольствием.

– Йул? – удивилась Азур, переводя взгляд на Золотое Перо, которая, подойдя к очагу, устроилась рядом с девушкой.

– Каждый год авары и икарийцы встречают вместе два праздника: Йул и Белтейн, – пояснила Золотое Перо. – Йул отмечают в день зимнего солнцестояния, приветствуя возрождение солнца, а Белтейн – ранней весной, когда земля пробуждается ото сна.

– В Белтейн справляют немало свадеб, – продолжила Иза, блеснув глазами. – А какие закатывают пирушки! А еще в этот праздник сбываются все желания, даже самые сокровенные. Азур, угадай, когда я вышла замуж за Гриндла?

– В Белтейн?

Иза захлопала в ладоши и рассмеялась.

– Ты угадала. Как это тебе удалось? Наверное, и тебя обуревают желания. Скажи, о ком ты мечтаешь.

Азур покраснела, вызвав всеобщий смех.

Оживление прервал холодный голос Барсарб, показавшейся в проеме шатра, занятого ее пациентом.

– Если Азур не оставят в клане, на Белтейне ей не бывать.

Флит и Иза переглянулись и, схватив по ножу, принялись чистить рыбу. Золотое Перо похлопала Азур по руке и шепнула:

– Не расстраивайся. Все обойдется.

– Флит, оставь пока рыбу, – продолжила Барсарб властным голосом. – Помоги мне подвести Раума к очагу. Ему надоело лежать, и он собирается поужинать вместе с нами. Я не против: Раум окреп. Пришло время послушать его рассказ.

Вскоре Барсарб и Флит вывели Раума из шатра. Раненый опирался на плечи женщин и подволакивал ногу, упрятанную в лубок. Конечно, он еще не полностью оправился от ранения, но, направляясь к приготовленному ему месту у очага, приветливо улыбался и даже отпустил несколько шуток сбежавшимся детям.

Появился и Гриндл.

– Как ты себя чувствуешь, Раум? – заботливо спросил он.

– Благодаря искусству Барсарб, я уже на ногах. Через неделю-другую буду ходить, как прежде. А там, глядишь, смогу состязаться в беге.

– Жаль, что ты не проявил свои способности раньше. Меня бы Боевой Топор не догнал.

– Боевой Топор не догнал бы и Раума, если бы шаман был один, – вмешалась Азур. – Раум думал не о себе, бежал сзади, чтобы мы с Широй успели скрыться.

Барсарб и Гриндл наградили Азур колкими, недружелюбными взглядами. Мнения ахарки никто не спрашивал. Непозволительно встревать в разговор, который ведет глава клана. Заметив, что Азур пришла в замешательство, оробела, Золотое Перо погладила девушку по руке. Она понимала: освоиться среди чужих людей нелегко. Ей и самой пришлось туго, когда связала жизнь с икарийцами. Чтобы сродниться с новым укладом жизни, понадобилось несколько лет.

Тем временем Флит протянула шаману чай, настоянный на лекарственных травах. Осушив чашку, Раум надолго задумался, затем, тяжко вздохнув, сказал:

– Барсарб, наши опасения подтвердились. Пророчество о пришествии Разрушителя начинает сбываться. Горгрил и в самом деле появился на свет и вовсю готовится к тотальному разрушению.

Все притихли. Авары знали о существовании зловещего предсказания и даже обсуждали сообща с икарийцами вероятность появления Горгрила и его гнусного воинства.

– Откуда у тебя такая уверенность? – спросила Барсарб, перехватив тревожный взгляд Гриндла.

– В Тенсендоре появились блюстители предсказания. Двоих мы с Широй встретили у Папоротникового озера.

Авары и Золотое Перо затаили дыхание. Одна Азур не понимала, в чем дело, но и она, поддавшись общему настроению, старалась не шелохнуться, чтобы не помешать Рауму продолжить повествование.

Рассказав о встрече с Джеком и Ир, шаман сообщил о том, что блюстители предсказания надеются на Звездного Человека, который должен объединить народы Тенсендора и одолеть Разрушителя.

– Они уже нашли Звездного Человека? – спросила Барсарб.

– Найти-то вроде нашли, да только его настоящего имени не назвали. Однако, насколько я понял, этот таинственный человек еще не готов к выполнению миссии, предначертанной предсказанием, да и не знает о ней.

– А о чем тебе еще рассказали?

– О двух других блюстителях предсказания, которые сумели примкнуть к колонне топороносцев, что направляется в Горкентаун. Как видите, стражи пророчества не бездействуют. А теперь я вас удивлю. Джек и Ир были у озера не одни. С ними была девушка по имени Фарадей. Она ахарка, и эту ахарку блюстители предсказания собирались представить Матери.

– Какое кощунство! – вознегодовала Барсарб.

– Поначалу возмутился и я, но блюстители предсказания попросили меня подвергнуть девушку испытанию. Чтобы их не обидеть, я согласился.

– И ты подвергнул ее этому страшному испытанию? – удивилась Иза, всплеснув руками.

– Пришлось. Но, к моему великому удивлению, девушка не только прошла испытание, но и перед лицом смертельной опасности обратилась за помощью к дереву. И что вы думаете? Лес запел для жительницы равнины. Она услышала Песню Леса, – шаман замолчал, словно бы для того, чтобы слушатели прониклись важностью сообщения, а затем степенно продолжил: – Джек и Ир посчитали, что ахарка – Друг Леса. Так теперь считаю и я.

Наступило молчание. Авары хорошо знали поверье, появившееся еще тысячу лет назад, вскоре после окончания Войн Топора, которое предрекало появление Друга Леса, способного вернуть аварам их исконные земли, отторгнутые ахарами. Но разве кому-нибудь могло прийти в голову, что Другом Леса окажется жительница безлесной равнины, ахарка?

Заметив на лицах недоумение, Раум продолжил дальше:

– После того как девушка прошла испытание, мне пришлось выполнить обещание, данное блюстителям предсказания, и я представил Матери вместе с Широй и Фарадей. Думаю, я правильно поступил. Девушка не только получила одобрение Матери, но и была принята Всемогущими Рогачами, а Серебристый Рогач назвал ее «Другом Леса».

Раум замолчал снова, предоставляя слушателям возможность осмыслить необычайное сообщение. Золотое Перо обвела взглядом аваров. Было видно: они в великом недоумении, раздумывая о том, как могла Другом Леса оказаться жительница равнины, представительница народа, которого они боятся и ненавидят. Сама Золотое Перо отнеслась к новости менее драматично, удивившись лишь имени таинственной девушки. Неужто та самая Фарадей, о которой шаман говорил командиру топороносцев? Если так, то какое странное загадочное переплетение произошедших событий!

– А где Друг Леса сейчас? – поинтересовалась Барсарб.

– Фарадей направляется в Горкентаун, чтобы выйти замуж за герцога Борнхелда, с которым помолвлена, – пояснил Раум.

Золотое Перо содрогнулась, тихонько вскрикнула.

– Что с тобой? – спросила Азур.

Ей не ответили, раздался лишь тяжкий вздох.

– Что с тобой? – повторил вопрос Гриндл.

Золотое Перо взяла себя в руки. Но как объяснить свою минутную слабость? То, что она ахарка, что из богатой родовитой семьи, для аваров секрета не составляло. Однако они не знали ее настоящего имени, не знали и о былом положении при дворе. Разве скажешь им, что Борнхелд ее сын? Вряд ли авары обрадуются, узнав, что она мать племянника короля, что принадлежит к высшей власти, первейшему врагу жителей леса. Скорее наоборот, не миновать натянутых отношений, а то и разрыва без объяснений.

Придя к этой мысли, Золотое Перо придала своему лицу беззаботное выражение и, разведя руками, сказала:

– Когда-то я знавала отца герцога Борнхелда. Кое-что вспомнила. Сущие пустяки. Не заслуживают внимания. Послушаем лучше Раума. Он еще не рассказал о пребывании за решеткой.

– Тюрьма есть тюрьма, а ахары – настоящие изверги, что о них говорить. Они не пощадили даже ребенка. Шира была в беспамятстве, могла умереть. И вот тут случилось нечто необычайное, – шаман поднял палец, призывая к вниманию. Ожидание слушателей достигло высшей степени напряжения. – В тюрьму вместе со своим лейтенантом пришел Боевой Топор. Оба повели себя крайне странно. Боевой Топор избил Хранителя Плуга, а лейтенант осадил охранников. А дальше случилось и вовсе невероятное. Боевой Топор вошел в камеру и попросил меня передать ему Ширу.

– И ты отдал Ширу топороносцу? – гневно спросила Иза.

– Отдал, потому что на лице этого человека не было и следа жестокости и коварства. Я видел, он сочувствует нам.

– И что же дальше? – не выдержала Барсарб.

– А дальше он взял девочку на руки и, к моему великому удивлению, стал напевать ей Песню Оздоровления. Шира быстро пришла в себя.

Слушатели выпучили глаза. Откуда ахару известна Песня Оздоровления?

– Друзья мои, – заключил шаман, – командир воинов Сенешаля – удивительный человек. У него душа икарийского чародея.

Золотое Перо чуть снова не вскрикнула. Как же она сразу не догадалась, что Боевой Топор ей кого-то напоминает не только оттого, что он похож на Приама, но также и потому, что и статью, и смуглым цветом лица схож с икарийцем? Да и надменность его, которая бросилась ей в глаза, видно, не отвратительная черта служителя Сенешаля, а естественная манера держаться икарийского чародея. И тут ее поразила невероятная мысль. Да нет, быть не может! Ее уверили, что младенец мертворожденный…

Словно издалека послышался голос Барсарб. Золотое Перо встрепенулась.

– Как объяснить необычайные знания командира топороносцев? – спрашивала шаман.

Раум развел руками.

– Многотрудный вопрос. Лучше обсудить его с икарийцами. Скоро Йул, и мы встретимся с ними.

– Через неделю нам надо сниматься с места, – кивнув, сказал Гриндл. – Путь на север не близок. Ты сможешь идти?

– За неделю, как бы он ни храбрился, ему не поправиться, – вмешалась Барсарб.

– Мы понесем Раума на носилках! – выпалил Хелм. – Я сам их сделаю.

– Молодчина, Хелм! – похвалил сына Гриндл. – Из тебя выйдет толк. Придет время, и ты станешь главой нашего клана.