Текст книги "Любовь сама выбирает"

Джоанна нахмурилась.

– Но он же писатель?

Сильвия критически на нее посмотрела.

– Я слышала от него подобную чепуху. Его арендную плату внесло местное страховое общество. Однако это не помешало ему шиковать, – добавила она сурово. – Ящики вина и корзины с едой из лучших магазинов. – Сильвия цинично улыбнулась.

– Очевидно, кто-то оплачивал его счета.

– Надеюсь, ты не жалеешь, что он уехал, дорогая?

– Наоборот. – Джоанна вспомнила злобное выражение на красивом лице. Скрытую угрозу. – Мы плохо расстались.

– Какое облегчение, – заметила Сильвия. – Не зря я сказала… – Она осеклась, на лице мелькнул испуг. – Но это неважно.

Джоанна заставила себя улыбнуться.

– Так что ты сказала Габриелю, Сильвия? Сильвия тяжело вздохнула.

– Что в тебе слишком много здравого смысла, чтобы увлечься таким очевидным мошенником.

– Спасибо, – отрывисто ответила Джоанна. – Хорошо бы все прекратили обращаться со мной как с ребенком.

Сильвия допила кофе, поставила чашку на блюдце и тихо сказала:

– А разве не этого ты всегда хотела, Джоанна? Сначала от Лайонела, а потом от Габриеля. Быть маленькой девочкой, которую балуют и защищают, а не женщиной?

– Ты… действительно так думаешь? – Джоанна была ошеломлена.

– Такое ты производила впечатление. – Сильвия взяла свою сумку и поднялась. – Может быть, Габриель, в конце концов, прав. Может быть, тебе нужно уехать отсюда, найти свое место в жизни и расправить крылья. Реализовать свои возможности. – Ее улыбка была доброй и печальной. – Только жаль, нас не будет рядом, чтобы наблюдать твое превращение. – Она легко поцеловала Джоанну в голову. – Между тем если жизнь окажется труднее, чем ты ожидаешь, то всегда можешь убежать к нам. Я очень вас люблю, тебя и Габриеля, словно вы мои собственные дети. Мне больно видеть, как вы терзаете друг друга. – Ее голос дрогнул. – Как бы я хотела, чтоб все было иначе!

Она резко вздохнула и вышла.

Джоанна лежала на кровати, уставившись в потолок. Последние слова Сильвии все кружились в ее голове, «…маленькая девочка… а не женщина». Неужели именно такой видят ее люди? Если да, то ей давно следует добиваться независимости.

Но как я могла уехать? – спросила она себя устало. Ведь я ждала Габриеля. Надеялась, что однажды он вернется… и полюбит меня.

Может быть, это правда. Наверное, он всегда видел в ней ту девочку, которой она была, когда они познакомились. И поэтому заинтересовался Синтией, которая была женщиной до мозга костей – красивой, практичной и опытной. А также первостатейной стервой, напомнила себе Джоанна. Но разве не говорят, что секс – великий обманщик? А великий секс, наверное, может обмануть кого угодно.

Она заставила себя не думать об этом. Надо закрыть глаза и постараться заснуть, а потом проснуться со свежей головой. И тогда вспомнить холм и лицо Габриеля, когда он нашел ее. Может быть, она даже сможет понять, что же ее мучает весь день…

Через час Джоанну разбудила миссис Эшби, ласково положив руку на плечо.

– Пора обедать, мадам. Я принесла вам куриный суп.

– О, как хорошо. – За последние сутки Джоанна почти не хотела есть, но восхитительный аромат супа вызвал зверский аппетит.

– А вот газета. – Миссис Эшби положила ее рядом с Джоанной. – Я подумала, что вы захотите разгадать кроссворд, пока отдыхаете.

Вы обо всем позаботились, – с благодарностью улыбнулась ей Джоанна и потянулась за газетой. Когда она ее развернула, то центральный лист вылетел и упал на ковер. – Черт! – Джоанна перегнулась через край кровати, чтобы достать его, и замерла, потому что кусочек головоломки, не дававший ей покоя, неожиданно встал на место.

Синтия, подумала она, вспоминая их вчерашний разговор. Синтия знала, что Наткин испугался газеты. Но откуда? Я не говорила ей. Я никому не говорила. Единственный человек, который знал об этом, в тот момент был там.

И, как будто в голове повернулся какой-то ключ, открылась другая дверь в памяти. Джоанна вспомнила, как лежала на ветру вся в синяках, голова кружилась и она смутно ощущала, что кто-то стоит над ней.

Габриель, подумала она благодарно, слегка поворачивая голову и пытаясь найти слова и убедить его, что с ней все хорошо. Заставив непослушные веки подняться, она увидела склонившуюся над ней фигуру.

Только это был вовсе не Габриель.

Джоанна выпрямилась на кровати, когда точно вспомнила, чье лицо смотрело на нее. Боже мой, подумала она заторможено, и ее замутило.

Это был Пол Гордон.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Джоанне не разрешали садиться за руль. Доктор прописал ей несколько дней отдыха. Но были вопросы, на которые нужно было найти ответы, и чем скорее, тем лучше.

Джоанна поехала прямо в охотничий домик. Когда она припарковала машину и вышла, то заметила, что на этот раз из трубы дым не идет. Она постучала, но никто не ответил. Немного поколебавшись, она потянула за ручку, и, к ее удивлению, дверь распахнулась.

Она прошла в гостиную и огляделась, снимая перчатки. В комнате стояли наполовину упакованные коробки, что указывало на то, что Пол Гордон уже уехал.

Джоанна точно знала, что она ищет, но внизу этого не нашла и продолжила поиски наверху, сморщив нос при виде смятых, затхлых простыней на разобранной постели. Похоже, он взял это с собой.

Когда она спускалась по лестнице, дверь отворилась, и вошел мужчина. Очертания его темной фигуры виднелись в неярком солнечном зимнем свете, падающем в холл. Джоанна замерла. Поймана на месте преступления, подумала она, чувствуя слабость.

Мужчина закрыл ногой дверь, солнечный свет исчез, и она увидела, кто это на самом деле. У нее вырвался вздох облегчения.

– Габриель!

– Да. – Он смотрел на нее сурово. – Я выходил от Сильвии и увидел, что ты подъехала сюда. Просто не верится! Ты в синяках с головы до ног, но все равно не можешь держаться от него подальше. – Он огляделся. – Где ты его оставила… в постели?

– С ума сошел?

– Думаю, мне на роду это написано. – Неожиданно в его лице появилась усталость, и около рта стали заметны горькие морщины. – Джо, он чертовски плохой человек, и в данном случае это исключительная правда. Любовь моя, он отпетый мошенник. Он уничтожит тебя.

Джоанна покачала головой.

– Это из-за него я упала. Габриель, когда я вчера встретила его на холме, на нем был шелковый кремовый шарф. А когда лежала на земле, он стоял надо мной. Однако не пытался помочь, а просто… стоял.

– Но почему? – Янтарные глаза сузились.

Она тихо сказала:

– Между нами никогда ничего не было. Я… я просто позволяла тебе так думать.

– И ему тоже?

– Ему я сразу сказала, что он меня не интересует. Только мне… пришлось убеждать его в этом, и ему не понравилось.

– Мне не жаль этого ублюдка. Продолжай, – мрачно сказал Габриель.

Она облизала губы.

– Когда он увидел, что я приближаюсь на Наткине, он, наверное, спрятался среди скал и бросил нам навстречу шарф. Он единственный знал, чего боится Наткин. – Или почти единственный, поправила она себя.

– Думаю, я мог бы его убить, – медленно сказал Габриель.

– Нет, – испугалась Джоанна. – Габриель… пожалуйста. Ты не должен его трогать. Ты был прав. Он не стоит этого. И потом, он уехал.

– Если ты знала все это… на что он способен… почему ты приехала сюда? Почему так рисковала?

– Я хотела найти шарф, чтобы доказать, что мой рассказ – правда.

– Мне это уже известно. Ты была так настойчива, что я поднялся к «приюту отшельника» и осмотрел скалы. После него остались следы. – Он огляделся. – Если его здесь нет, тогда где же он?

Она заколебалась.

– Я… не знаю.

– Джоанна, – сказал он мягко, – не лги мне. Никогда. И уж, конечно, не для того, чтобы защитить этого мерзавца.

Это тебя я пытаюсь защитить, хотела она крикнуть ему. Потому что, если я права в своих подозрениях, ты будешь крайне разочарован. Вслух она сказала:

– Я не уверена…

– Тогда пойдем и убедимся. – Он открыл дверь. – Поедем на моей машине.

– Но ты не знаешь, куда ехать, – запротестовала она.

– Знаю. – Его голос был холоднее льда.

Коттедж Ларкспар тоже выглядел пустым, только машина Синтии стояла под навесом. Лицо Габриеля было сумрачным. Когда они поднимались по тропинке, Джоанна переживала за него. Она сказала шепотом:

– А вдруг дверь закрыта?

– У меня есть ключ.

– Да, я… я забыла, – храбро ответила Джоанна и глубоко вздохнула. – Габриель, мы не должны этого делать.

Он произнес почти мягко:

– Нет, Джоанна, непременно должны.

Он вставил ключ в замок и повернул его. Дверь бесшумно открылась, и они вошли в холл. Около одной стены стоял дубовый сундук, и на нем лежало черное кожаное пальто и… шелковый кремовый шарф.

Джоанна кусала губу, пока не почувствовала вкус крови. Она молилась, чтобы, ради Габриеля, это не было правдой.

Сверху доносились приглушенный шум голосов и хихиканье Синтии, которое ни с чем нельзя было спутать.

– Подожди меня в машине, Джо.

– Что ты собираешься делать? – спросила она, задыхаясь. – Ничего глупого… или опасного… обещаешь?

– Только то, что нужно. – Габриель мягко, но решительно повернул ее к двери.

Она минуту постояла на пороге, жадно глотая холодный воздух, а затем пошла вниз по тропинке. Когда садилась в машину, ей показалось, что она слышала приглушенный визг, потом отдаленный грохот.

Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем Габриель вышел из коттеджа и сел в машину. Он шел нормально, и кровавых пятен тоже не было видно, хотя кожа на одной руке была содрана.

– Ну? – спросила она.

– Гордон завтра уезжает в Лондон. И твоя мачеха тоже. – Он завел машину.

– Понятно. – Джоанна поколебалась. – Это… долго продолжалось?

– Они знают друг друга многие годы. Кажется, он был чем-то вроде мальчика для развлечений, – объяснил Габриель. – Их отношения то прекращались, то возобновлялись.

– Даже когда она была замужем за моим отцом? – Джоанна почувствовала себя плохо.

–

– Видимо, да.

Она закусила губу.

– Они… они, должно быть, очень привязаны друг к другу, если он специально приехал к ней.

Габриель крепко сжал губы.

– Вряд ли только поэтому.

Смуглое его лицо было настолько мрачным, что она не осмелилась спросить что-нибудь еще.

Какая же Синтия дурочка, подумала она. Рисковать ради связи с таким ничтожеством, как Пол Гордон. Ей было, как ни странно, жаль Габриеля. Чувство, что тебя предали, должно быть очень мучительным. Наверное, он хочет, чтобы его все оставили в покое. По крайней мере от своего присутствия я могу его освободить. Она откашлялась.

– Сильвия и Чарльз пригласили меня пожить немного у них. Я… я бы хотела переехать.

Он ответил не сразу.

– Так, пожалуй, будет лучше. Ты хочешь вернуться в поместье и собрать вещи?

– Я сделаю это позже. – Грудь сковала тяжелая глыба льда. Как она и подозревала, он не мог дождаться момента, когда избавится от нее. – Если ты подбросишь меня к охотничьему домику, я заберу свою машину и спрошу у Сильвии, удобно ли мне приехать к ним сегодня.

– Уверен, что удобно. – Он усмехнулся. – Кажется, у нее всегда есть готовая комната для беспризорных детей.

Обидная характеристика, подумала Джоанна, закусив губу. Но, наверное, это правильно характеризует сложившуюся ситуацию.

Сильвия тепло встретила ее и милосердно не стала задавать неудобных вопросов. Только ближе к вечеру Джоанна смогла коротко и сухо рассказать о том, что произошло. Сильвия слушала, поджав губы.

– Ну, полагаю, это объясняет его образ жизни, – высказалась она. – Но не остальное. Что заставило ее пригласить его сюда? Неужели она не понимала, как отреагирует Габриель?

Джоанна с несчастным видом опустила голову.

– Может быть, она думала, что это не выйдет наружу.

– Чарльз съездил в охотничий домик, и там прибрались. Предприимчивый мистер Гордон смотал удочки, – добавила Сильвия грубо. – Несомненно, на поиски другой женщины.

– Ты не думаешь, что он останется с Синтией?

– Нет, с тех пор, как рухнули ее финансовые перспективы, – покачала головой Сильвия. – Конечно, я никогда не одобряла того, что планировал Габриель, и считаю, что этот разрыв избавит его от многих проблем в будущем.

Сомневаюсь, что он так рассматривает случившееся, мрачно подумала Джоанна.

– Могу я позвонить в поместье? – спросила она через минуту. – Я хочу попросить Грейс собрать мою сумку.

– Конечно, дорогая. А я пока приготовлю чай.

Джоанна набрала знакомый номер. На другом конце провода подняли трубку, и голос, который она не ожидала услышать снова, произнес:

– Поместье Вестроу. Синтия Элкотт слушает.

– Синтия? – Джоанна не сумела скрыть смятения. – Что ты там делаешь?

Синтия неприятно рассмеялась.

– Успокойся, дорогуша. Ты думала, что так легко избавишься от меня? Конечно, нет. Я здесь, чтобы поцеловать Габриеля и помириться с ним.

– Ты действительно думаешь, что он простит тебя?

– Почему бы и нет? Он даже устроил так, чтобы у нас был отдельный дом, без твоего унылого присутствия. Разве это не тактично с его стороны? – Она сделала паузу. – Так чего же ты хочешь?

– Я хотела договориться о том, чтобы забрать некоторые вещи.

– Обо всем уже позаботились, дорогая. Габриель велел миссис Эшби упаковать все твои вещи, и ее муж привезет их тебе.

– Все? – спросила Джоанна с пересохшим ртом.

– Все твое драгоценное имущество. Думаю, Габриель не хочет, чтобы у тебя был предлог заехать сюда. – Она опять рассмеялась. – Так что пойми намек и держись подальше.

И трубку положили.

– Так не пойдет, – сказала Джоанна твердо. – Мне надо подыскать себе жилье.

Сильвия вздохнула.

– Полагаю, тебе не стоит никуда бросаться. Ты здесь только неделю и все еще выглядишь больной, – заметила она сурово.

И неудивительно, подумала Джоанна. Она все еще плакала, но только по ночам в подушку, а днем умудрялась держаться. Ее багаж скоро прибыл, и, как Синтия и говорила, ничего не было забыто. Она увидела, как Сильвия обменялась удивленными взглядами с Чарльзом, когда мистер Эшби внес чемоданы в холл.

Первые несколько дней она вздрагивала каждый раз, когда звонил телефон, надеясь, что это звонит Габриель, чтобы как-то объясниться или по крайней мере попрощаться.

Но время шло, Джоанна не слышала от него ни слова и поняла, что надеяться незачем. И на что ей жаловаться? Ведь именно она требовала полного разрыва.

Но я не хотела этого, подумала она безысходно. Он ранил меня, и я хотела ранить его в ответ. Заставить думать, что я забыла его, что теперь он мне безразличен. Когда на самом деле не проходило и дня, чтобы я не думала о нем и не хотела, чтобы он вернулся ко мне на любых условиях. И вот я потеряла его навсегда.

Следующим утром, за завтраком, она получила письмо от Генри Фортескью. Ей нужно подписать некоторые документы, чтобы ее финансовое соглашение с Габриелем вступило в силу, и Генри просил ее позвонить ему и договориться о встрече.

Когда она позвонила, голос адвоката был, как обычно, дружелюбен и звучал деловито.

– Боюсь, завтра утром я не смогу, – сказал он, когда Джоанна неуверенно предложила время. – Я буду присутствовать в поместье на встрече с представителями сети отелей. – Он сделал паузу. – Ты, конечно, знаешь об их предложении?

– Да, – ответила она ровно.

– Но я освобожусь после обеда. Может, встретимся в три часа в моем офисе?

Она согласилась и повесила трубку. Итак, скоро будет дописана последняя глава в истории поместья Вестроу. И победа Синтии окажется окончательной и бесповоротной.

На следующий день она сказала Сильвии и Чарльзу, что ей нужно уехать, якобы для того, чтобы встретиться в Вестроу с представителями фирмы по недвижимости.

На самом деле она поехала к холму, оставила машину около небольшого леса и прошла милю по гребню к «приюту отшельника».

Один последний взгляд, поклялась она. Ее никто не заметит, потому что в доме сейчас проходит встреча.

На улице потеплело, выглянуло солнце, и легкий ветерок шелестел среди камней. Она расстегнула пальто и прислонилась к одной из скал.

– Джоанна…

На секунду она подумала, что ей просто послышался голос Габриеля в звуке ветра. Но, медленно оглянувшись, она увидела, что он стоит в нескольких ярдах от нее, засунув руки в карманы пальто.

– Ты… что ты здесь делаешь? – спросила она испуганно.

– Я пришел к тебе.

– Но ты не знал, что я здесь, – возразила она. – И не мог. Я никому не сказала.

– Но я все равно знал, – ответил он тихо. – Как и всегда.

Она покраснела от смущения.

– Извини, – пробормотала она. – Я не хотела… Я думала, что ты занят на встрече.

Габриель покачал головой.

– Я отменил ее.

– Отменил? – повторила она потрясенно. – Но почему?

– Понял, что не готов расстаться с этим местом, пока есть хоть малейший шанс, что моя мечта превратится в реальность.

– И как же это может произойти? – спросила она ровно.

– Это зависит от женщины, которую я люблю.

Она сглотнула.

– Но ты говорил ей об этом?

– Нет. Казалось, что отношения между нами окончательно разорваны.

Другими словами, Синтия снова блефовала, подумала Джоанна возмущенно. Она с трудом попыталась улыбнуться.

– Тогда, наверное, тебе стоит найти другую мечту.

– Это не так легко. Она была со мной слишком долго, я пронес ее через тяжелые времена и держался за нее, когда казалось, что не осталось уже никакой надежды. – Он покачал головой. – И я не собираюсь ее бросать, неважно, сколько времени она останется просто мечтой.

– Тогда поговори с ней. Расскажи ей о своих чувствах.

– Я боюсь, Джоанна. Боюсь опять все испортить. Я думал, что могу отпустить ее. Я хотел… но не могу. Она в моем сердце. Без нее для меня нет жизни.

Она хрипло и резко сказала:

– Не говори мне этого… пожалуйста. Я не вынесу больше. – Горло обжигали слезы, не давая говорить. – О, Габриель, мне не надо было сюда приходить.

Неожиданно в его голосе появилась страсть.

– Ты пришла сюда по той же причине, что и я. Потому что не могла держаться на расстоянии. Потому что хотела, чтобы я тебя нашел.

– Нет. – Теперь слезы катились по ее лицу, обжигая кожу. – Нет, ты не должен так говорить. Я не буду тебя слушать.

– Я заставлю меня выслушать. Куда бы ты ни пошла, я приду за тобой, и что бы ты ни делала, я буду рядом с тобой. Потому что ты – моя вторая половина. – Он откинул назад голову, и на его лице появилось страдальческое выражение. – Я так старался сделать все правильно, Джо… дать тебе свободу, которой у тебя никогда не было, потому и отменил завещание Лайонела. – Он вздохнул. – И в то же время надеялся, что если буду терпелив, то однажды в твоей жизни найдется место и для меня. Но я не могу отпустить тебя, Джоанна. Я слишком эгоистичен… и слишком испуган. Я боюсь, что ты встретишь какого-нибудь хорошего парня, который никогда не обидит тебя, и ты станешь жить с ним и будешь довольна. Но он никогда не поднимет тебя к небесам, Джо. Он никогда не поймет, о чем ты думаешь или что происходит в твоей душе. И если ты потеряешься, он не будет знать, где тебя искать. Он никогда не будет любить тебя так, как я.

Джоанна, дрожа, прижалась к скале.

– Синтия… – прошептала она. – Ты любишь Синтию. Ты говорил о ней. И о повторной женитьбе.

– Синтия, – сказал он медленно и отчетливо, – отвратительная стерва. Она всегда была такой, такой и останется. Лайонел заметил это с первой встречи и настоял на нашей свадьбе, потому что боялся того влияния, которое она могла на тебя оказать. Но, какие бы замыслы она ни вынашивала в своем извращенном уме, моей единственной целью было убрать ее из нашей жизни, чего бы это ни стоило. Вот почему я разрешил ей взять любую понравившуюся мебель. Я думал, что ей наскучит жить в коттедже и она уедет, без большого скандала.

– Но она вернулась в поместье. Я говорила с ней по телефону.

– Да, вернулась, – сказал он с досадой. – Кажется, она ожидала некоторого вознаграждения за то, что оставит нас в покое. Я объяснил, что она заблуждается, и указал на дверь. Думаю, мы в последний раз видели ее и ее мерзкого друга.

– Она сказала мне, что ты велел упаковать все мои вещи и отправил мистера Эшби отвезти их.

– Правда? – спросил он осторожно. – Она сказала миссис Эшби, что ты попросила все прислать в дом Сильвии и Чарльза. Со мной даже не посоветовались.

Джоанна слабо рассмеялась.

– Как всегда, манипулирует людьми.

– Ты не знаешь и половины. – Его рот сжался. – Она заплатила Полу Гордону, чтобы тот приехал сюда и соблазнил тебя, вбил между нами клин и расчистил ей дорогу.

Она ошарашено приоткрыла рот.

– Ты серьезно?

– Никогда не был серьезнее. Они пытались тебя очернить и признались в этом. Гордон считал, что у него все получилось бы, если бы не твоя фригидность. Хотя он выразился несколько иначе, – добавил он резко.

Она вспомнила содранные костяшки на руке.

– Надеюсь, ты хорошенько ему врезал. Габриель холодно улыбнулся.

– Можете не сомневаться, леди. Джоанна потупилась.

– Но ты редко бывал дома, особенно по ночам. Я думала, что ты с ней. В коттедже.

Он покачал головой.

– Я ездил к Чарльзу с Сильвией. – Его губы тронула легкая улыбка. – Я был настоящим беспризорным ребенком. Дело в том, что я не настолько доверял самому себе, чтобы оставаться наедине с тобой.

Она покраснела.

– Я думала, ты не хочешь меня…

Разве это возможно? – Его голос вдруг охрип. – Я с ума сходил по тебе, но ты была такой юной… такой невинной. Я не был уверен, что ты не путаешь «мужа» со старшим братом. Я хотел очень нежно ухаживать за тобой, дать тебе столько времени, сколько нужно. Но потом, в нашу брачную ночь, забыл все свои благие намерения и обращался с тобой словно с наложницей. Не мог остановиться… – Он покачал головой. – Думаю, выражение твоих глаз будет преследовать меня до конца жизни. Каждый раз, когда мы были в постели, я чувствовал, что ты только терпишь меня. Я не мог простить себе то, что сделал с тобой, и почти дошел до того, что не мог простить и тебя. И тогда решил уйти, чтобы дать нам обоим немного свободного пространства, а затем попробовать еще раз.

– Я думала, что просто наскучила тебе, что тебя раздражает отсутствие у меня опыта.

– В жизни не встречал такой чистоты, – сказал он почти благоговейно.

– Я желала тебя. Но, наверное, боялась… не тебя… Боялась быть женщиной. Твоей женщиной, – застенчиво проговорила она.

– И все еще боишься?

– Нет. Я люблю тебя, Габриель. Всегда любила и всегда буду любить. Пожалуйста, позволь мне разделить твою мечту.

Его руки сомкнулись вокруг нее, прижали к себе, и их губы встретились, горячо и неистово.

Габриель взял ее за руку и повел под защиту камней, туда, где появилась свежая трава. Молча он снял свое пальто, расстелил его на земле и потянул ее вниз, в свои объятия. И поцеловал ее снова, медленно, почти опьяняюще. У нее вырвался слабый вздох.

– Замерзла?

– Нет, – с трудом ответила она.

Его рука проникла под ее одежду и легла на грудь, ей стало трудно дышать. Он прерывисто прошептал:

– Джоанна, моя сладкая, моя единственная любовь, ты и в самом деле наконец хочешь меня?

– Да. – Она стала лихорадочно освобождать его от одежды. – О, Габриель… да.

Последние непрочные барьеры между ними были сметены. Джоанна потянулась навстречу ему, ее больше ничего не сдерживало. Когда она почувствовала жар и его сила наполнила ее, у нее вырвался короткий стон наслаждения. Он взял ее лицо в свои руки и хрипло спросил:

– Я сделал тебе больно, дорогая, да?

– Нет. – Она сияюще, триумфально улыбнулась ему, чувствуя, как ее тело сжимается вокруг него. – Просто… люби меня…

Он начал двигаться внутри нее, сначала медленно, сдерживая себя, чтобы доставить ей удовольствие. Держась руками за его плечи и обняв ногами его бедра, Джоанна отдалась ритму их страсти.

Она чувствовала, что внутри нее занимается огонь, головокружительная спираль невиданных ощущений подняла ее и понесла, как приливная волна, к тому моменту, когда исчезают все мысли, и тело дрожит в божественном удовольствии экстаза.

Она вскрикнула и услышала ответный стон Габриеля, когда он сам достиг кульминации.

– Мне надо было сделать это три года назад, – пробормотал Габриель в ее волосы. – Привести сюда, заставить твое тело испытать восторг и тогда, только тогда, попросить твоей руки.

– Почему же ты этого не сделал? – Джоанна погладила его по щеке.

Он вздохнул.

– Лайонел категорически запретил это. У него были очень старомодные взгляды на невинность. А я боялся, что ты не пойдешь со мной, откажешься. – Он поднял голову и мрачно посмотрел на нее. – Ты бы пошла?

– Не знаю, – ответила она честно. – Наверное, я не была достаточно храброй или достаточно взрослой, чтобы дать тебе то, что ты хотел. Может быть, мы должны были пройти по этой дороге, чтобы найти друг друга.

Он нежно поцеловал ее в губы и сел.

– А теперь нам лучше быстрее пойти домой, прежде чем мы схватим воспаление легких. Проведем остаток дня в постели, не так ли?

– Невозможно! – вспомнив, воскликнула Джоанна. – Я должна встретиться с Генри в три часа.

– Нет, не должна, – ответил он, слегка смутившись. – Ты бы встретилась со мной. Это был запасной план, на случай, если бы ты не пришла сюда сегодня утром.

– В любом случае, что подумает миссис Эшби? – Джоанна позволила ему поднять себя на ноги.

– Что мы наконец пришли в себя. – Габриель обвел пальцем ее губы. – Затем она поставит остужать шампанское. А уже потом поднимется на чердак и спустит вниз мою старую детскую кроватку. В последнее время она несколько раз упоминала о ней.

– Это часть твоей мечты? – Глаза Джоанны сияли, на губах играла нежная улыбка.

Он опять ее поцеловал.

– Ты, наш дом, любовь, смех и дети. Это все.

– Звучит прекрасно. – Она встала на цыпочки и поцеловала его. – Мой ангел.

Габриель осторожно, но уверенно обнял ее и долго стоял так, прижимая к сердцу.

Затем, рука в руке, наконец вместе, они пошли вниз по холму, к своей мечте.