Текст книги "Перспективные направления психологической науки. Сборник научных статей. Выпуск 2"

Бернс Р. Развитие Я-концепции и воспитание. М.: Прогресс, 1986.

Борисова И. А. Особенности самооценки младших школьников с разными типами эмоциональной привязанности к матери: автреф. дис. … канд. психол. наук. М., 2007.

Бороздина Л. В. Что такое самооценка?// Психологический журнал. 1992. Т.13. № 4.

Бороздина Л. В., Залученова Е. А. Увеличение индекса тревожности при расхождении уровней самооценки и притязаний // Вопросы психологии. 1993. № 1.

Бороздина Л. В., Кубанцева С. Р. Коэффициенты интеллекта и невербальной креативности при совпадении и расхождении высоты самооценки и притязаний. М.: Акрополь, 2008.

Бороздина Л. В., Молчанова О. Н. Особенности самооценки в позднем возрасте // Вестник Моск. ун-та. Сер. 14. Психология. 1988. № 1.

Бороздина Л. В., Молчанова О. Н. Самооценка в разных возрастных группах: от подростков до престарелых. М.: ООО «Проект-Ф», 2001.

Бороздина Л. В., Рощина Е. С. Влияние уровня самооценки на продуктивность учебной деятельности // Новые исследования в психологии. 1987. № 1.

Братусь Б. С., Павленко В. Н. Соотношение структуры самооценки и целевой регуляции деятельности в норме и при аномальном развитии // Вопросы психологии. 1986. № 4.

Валицкас Г. К., Гиппенрейтер Ю. Б. Самооценка у несовершеннолетних правонарушителей // Вопросы психологии. 1989. № 1.

Захарова А. В. Структурно-динамическая модель самооценки // Вопросы психологии. 1989. № 1.

Капрара Дж., Сервон Д. Психология личности. СПб.: Питер, 2003.

Кон И. С. Мужчина в меняющемся мире. М.: Время, 2009.

Кудрявцев И. А., Сафуанов Ф. С., Тхостов А. Ш., Савина О. Ф. Структурно-иерархическая организация самооценки у аномальных (психопатических) личностей в кризисной ситуации // Психологический журнал. 1991. Т. 12. № 3.

Леонтьев Д. А. Я – последняя инстанция в личности // Психология личности в трудах отечественных психологов / сост. и общ. ред. Л. В. Куликова. СПб.: Питер, 2002.

Майерс Д. Социальная психология. СПб.: Питер, 1997.

Мацумото Д. Психология и культура. СПб.: Питер, 2003.

Молчанова О. Н. Специфика Я-концепции в позднем возрасте и проблема психологического витаукта // Мир психологии. 1999. № 2. С.133–141.

Молчанова О. Н. Самооценка: стабильность или изменчивость? // Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2006. Т. 3. № 2. С. 23–51.

Молчанова О. Н. Самооценка: теоретические проблемы и эмпирические исследования. М.: Флинта: Наука, 2010.

Пантилеев С. Р. Самоотношение как эмоционально-ценностная система (спецкурс). М.: Изд-во МГУ, 1991.

Позина М. Б. Компаративистский подход в исследовании когнитивной самооценки // Культурно-историческая психология. 2008. № 2.

Пепло Л. Э., Мицелии М., Мораш Б. Одиночество и самооценка // Лабиринты одиночества / сост. и общ. ред. Н. Е. Покровского. М.: Прогресс, 1989.

Полети Р., Доббс Б. Самооценка. Основное благо. М.: Изд. дом Мещерякова, 2008.

Пукинска О. В. «Триада риска» как проявление внутриличностного конфликта // Психологический журнал. 2008. Т. 29. № 5.

Рождественская Н. А., Писарева Е. А. Образ «Я» и образ сверстника у подростков с высоким и низким уровнями восприятия социальной поддержки // Вестник Моск. ун-та. Сер. 14. Психология. 2006. № 4.

Рубинштейн С. Я. Экспериментальные методики патопсихологии и опыт применения их в клинике. М.: Медицина, 1970.

Сидоров К. Р. Феномен несоответствия уровней самооценки и притязаний в ранней юности: автореф. дис. … канд. психол. наук. М., 2007.

Соловьева С. Л. Психологическая концепция счастья и оптимизма // Вестник Санкт-Петербургского университета. 2009. Сер. 12. Вып. 1. Ч. II.

Спиридонова И. А. Временная трансспектива субъекта: влияние возраста и раннего предметного обучения: дис. … канд. психол. наук. М., 2002.

Столин В. В. Самосознание личности. М.: Изд-во МГУ, 1983.

Чеснокова И. И. Проблема самосознания в психологии. М.: Наука, 1977.

Baumeister R. F., Campbell J. D., Krueger J. I., Vohs K. D. Does High Self-esteem Cause Better Performance, Interpersonal Success, Happiness, or Healthier Lifestyles? // Psychological Science in the Public Interest. 2003. Vol. 4. No. 1.

Branden N. What Self-Esteem Is and Is Not, 1994 <http://www.self-esteem-international.org/isnot.htm>.

Brecht G. Sorting out Self-Esteem. Sydney: Prentice Hall, 1996.

Coopersmith S. A Method for Determing Types of Self-Esteem // Journal of Abnormal and Social Psychology. 1959. Vol. 59. No. 1.

Crocker J., Lee S. J., Park L. E. The Pursuit of Self-Esteem: Implications for Good and Evil // The Social Psychology of Good and Evil / A. G. Miller (ed.). N. Y.: Guilford Press, 2004. P. 271–302.

Dutton D. G., Arrowood A. J. Situational Factors in Evaluation Congruency and Interpersonal Attraction // Journal of Personal and Social Psychology. 1971. Vol. 18.

Emler N. Self-Esteem: The Costs and Consequences of Low Self-Worth. York, England: York Publishing Services, 2001.

Epstein S. Coping Ability, Negative Self-Evaluation, and Overgeneralization: Experiment and Theory // Journal of Personality and Social Psychology. 1992. Vol. 62.

Harter S. Development Processes in the Construction of the Self // Integrative Processes in Socialization: Early to Middle Childhood / T. D. Yawkey, J. E. Johnson (eds). Hillsdale, NJ: Erlbaum, 1988.

Hoiat M. Satisfaction with Early Relationships with Parents and Psychosocial Attitudes in Adulthood: Which Parent Contributes More? // The Journal of Genetic Psychology. 1998. Vol. 159. No. 2.

Jones S. Self and Interpersonal Evaluations: Esteem Theories vs. Consistency Theories // Psychological Bulletin. 1973. Vol. 79. No. 3.

Kernis M. H., Waschull S. B. The Interactive Roles of Stability and Level of Self-Esteem: Research and Theory // Advances in Experimental Social Psychology / M. P. Zanna (ed.). San Diego, CA: Academic Press. 1995. Vol. 27.

Markus H. R., Nurius P. Possible Selves // American Psychologist. 1986. No. 41.

Reasoner R. W. What is Optimal Self-Esteem? // Research Bulletin. 2006. No. 1.

Rosenberg M. Society and the Adolescent Self-Image. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1965.

Sedikides K., Gregg A. Portraits of Self // Sage Handbook of Social Psychology / M. A. Hogg, J. Cooper (eds). L.: Sage Publications, 2002. P. 110–138.

Self-Esteem: The Puzzle of Low Self-Regard / R. F. Baumeister (ed.). N. Y.: Plenum Press, 1993.

Skolnick P. Reactions to Personal Evaluations. A Failure to Replicate // Journal of Personal and Social Psychology. 1971. Vol. 18. No. 2.

Swann W. B., Stein-Seroussi A., Giesler R. B. Why People Self-Verify? // Journal of Personal and Social Psychology. 1992. Vol. 62. No. 3.

Tharenou P. Employee Self-Esteem: A Review of the Literature // Journal of Vocational Behavior. 1979. Vol. 15. No. 3.

Wells L. E., Marwell G. Self-Esteem: Its Conceptualization and Measurement. Beverly Hills, CA: Sage Publications, 1976.

© Молчанова О. Н., 2012

Е. Н. Осин, Е. А. Орел
Возрастная динамика временной перспективы (на материале российских женщин)[2]2
  В данной научной работе использованы результаты проекта ТЗ 49.1 «Субъективное благополучие и качество жизни: подходы, критерии, индикаторы», выполненного в рамках программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ в 2011 г. Авторы благодарят А. Сырцову и С. А. Богомаза за предоставление данных по ZTPI и тесту жизнестойкости, использованных для предварительного сокращения методик.


[Закрыть]

Время – основное измерение человеческой жизни. С одной стороны, жизнь человека неизбежно определяется физическими процессами роста, развития, старения, разворачивающимися во времени; с другой стороны, человек, занимая рефлексивную позицию по отношению к собственной жизни и опираясь на некоторое представление о ее временных границах, способен самостоятельно определять динамику и событийную насыщенность своего жизненного пути [Рубинштейн, 2003]. Таким образом, влияние объективного времени на человеческую жизнь частично опосредуется временем субъективным, психологическим.

Среди существующих подходов к изучению времени в психологии можно выделить как те, что сосредоточены на времени как объективном феномене (в первую очередь, это многочисленные исследования временной привязки нервных и когнитивных процессов), так и подходы, изучающие психологическое время личности как феномен субъективный, становление и динамика развития которого определяется как индивидуальными особенностями протекания физиологических процессов, так и социокультурными факторами (см.: [Болотова, 2007]). К этой второй группе можно отнести многочисленные исследования субъективной оценки временных интервалов, личностных типов отношения ко времени, временной насыщенности, структурирования времени, удовлетворенности временем и др. (обзор см.: [Boniwell et al., 2010]). К этой же группе относятся и исследования временной перспективы.

Понятие временной перспективы введено в работах Курта Левина, который понимал ее как видение индивидом своего будущего или прошлого в своем настоящем, предполагая, что когнитивная деятельность и эмоциональные переживания, связанные с прошлыми и будущими событиями, разворачиваются актуально и влияют на действия, эмоции, когнитивную деятельность человека здесь и теперь, а также на его мотивацию к дальнейшим действиям [Левин, 2001]. В современных работах представлено множество различных, но при этом довольно сходных определений временной перспективы или временной ориентации. Дж. Хорник и Д. Закай определяют временную ориентацию как «относительное доминирование прошлого, настоящего или будущего в мыслях человека» [Hornick, Zakay, 1996, p. 385]. Дж. Леннингс [Lennings, 1998] обозначает временную перспективу как когнитивную операцию, связанную с эмоциональной реакцией на воображаемые временные зоны (прошлое, настоящее, будущее) и с предпочтением к локализации действия в той или иной временной зоне.

Среди множества эмпирических операционализаций временной перспективы (обзор см.: [Boniwell et al., 2010]) наиболее распространенным в последние годы стал опросник временной перспективы Филипа Зимбардо [Zimbardo, Boyd, 1999]. На основе эмпирического анализа Ф. Зимбардо и Дж. Бойд выделили пять аспектов временной перспективы: негативное прошлое (прошлое видится неприятным, связано с негативным опытом или чувствами); позитивное прошлое (теплое, ностальгическое отношение к прошлому); гедонистическое настоящее (ориентация на наслаждение настоящим моментом, принятие рисков); фаталистическое настоящее (склонность верить в судьбу и подчиняться ей); ориентация на будущее (целенаправленная деятельность по осуществлению собственных планов). Опросник временной перспективы Зимбардо (Zimbardo Time Perspective Inventory, ZTPI) обладает устойчиво воспроизводящейся пятифакторной структурой и переведен на ряд языков (см.: [Сырцова, Митина и др., 2007; Сырцова, Осин и др., 2010]), в том числе и на русский [Сырцова, Соколова, Митина, 2007]. Опросник ZTPI обладает удовлетворительными показателями надежности и демонстрирует валидность во многих областях: особенности временной перспективы показывают значимые связи с множеством личностных и поведенческих характеристик, таких, например, как академическая успешность, склонность к рискованному поведению (употребление психоактивных веществ, незащищенный секс), ношение часов и др. (обзор см.: [Сырцова, Соколова, Митина, 2007]).

И. Бонивелл и Ф. Зимбардо предложили понятие сбалансированной временной перспективы [Boniwell, Zimbardo, 2004; Бонивелл, 2009], связанное с гипотезой о том, что оптимальным способом восприятия времени является не доминирование какой-либо отдельной временной зоны, а сочетание ориентации на будущее с позитивным отношением к прошлому и гедонистическим отношением к настоящему. Впоследствии Ф. Зимбардо и Дж. Бойд [Zimbardo, Boyd, 2008; Зимбардо, Бойд, 2010] теоретически предположили существование и других типичных «профилей» временной перспективы индивида: гедонистический; ориентированный на будущее; склонный к риску; фаталистический. Для диагностики сбалансированной временной перспективы и других типов восприятия времени может быть использован опросник ZTPI (см.: [Сырцова, Митина и др., 2007; Boniwell et al., 2010]).

В эмпирическом исследовании Бонивелл и др. [2010], проведенном на британской и российской студенческих выборках (N = 179 и N = 289 соответственно) с использованием опросника ZTPI, было выделено пять типов временной перспективы: гедонистический (ориентированный на настоящее); ориентированный на будущее; сбалансированный; негативный и диффузный (фаталистический, склонный к риску); интересно, что последний профиль четко выделился лишь на российской выборке. Как и предполагалось, представители сбалансированного типа временной перспективы продемонстрировали наиболее высокие показатели психологического благополучия (позитивные эмоции, удовлетворенность жизнью, субъективное счастье, удовлетворенность временем, осмысленность жизни, оптимизм, самоэффективность).

Вместе с тем ограниченный объем использованных студенческих выборок позволяет задаваться вопросом о репрезентативности выделенных типов относительно всего населения. Поскольку активность по поступлению и обучению в высшем учебном заведении является сложной и развернутой во времени, можно предположить, что среди студентов более высока доля ориентированных на будущее и более низка доля гедонистов, фаталистов и людей с негативной временной перспективой. Кроме того, студенческие выборки ограничены по возрасту и неодинаково репрезентативны по отношению к гендеру в зависимости от специальности. Представленное ниже исследование является попыткой воспроизвести типологическую логику и методологию анализа на более широкой и репрезентативной российской выборке. Поскольку связи временной перспективы с психологическим благополучием достаточно хорошо изучены и устойчиво воспроизводятся, в настоящем исследовании мы сделали попытку проследить связи временной перспективы с личностными ресурсами: надеждой, оптимизмом и жизнестойкостью.

Целью исследования стало изучение данных о возрастной динамике и коррелятах временной перспективы у российских женщин. Использовался корреляционный план исследования методом поперечных срезов.

Выборкой исследования выступили читатели популярного российского психологического журнала, ориентированного преимущественно на женскую аудиторию. Журнал распространяется в свободной продаже и по подписке на территории России и зарубежных стран. На протяжении 2010 г. в пяти выпусках журнала печатались анкеты с психологическими тестами, которые читателям предлагалось собрать, заполнить и отослать по обычной почте в редакцию, чтобы получить в ответном письме свой индивидуальный психологический портрет.

Использованные методики включали следующее.

Опросник временной перспективы Зимбардо (ZTPI) в адаптации А. Сырцовой [Сырцова, Соколова, Митина, 2007]. Полная версия опросника содержит 56 пунктов (оцениваемых по 5-балльной шкале), что затрудняет ее применение в широкомасштабных опросах, поэтому было принято решение сократить методику. На наборе данных А. Сырцовой (N = 1269) использовался кластерный анализ для выделения групп пунктов с общим содержанием, входящих в каждую шкалу ZTPI. Затем производилось сокращение шкал таким образом, чтобы, пожертвовав их надежностью, сохранить валидность методики (представленность различных содержаний пунктов в рамках каждой шкалы). Полученный опросник составил 30 пунктов, сгруппированных в 5 шкал с надежностью не ниже 0,60.

Тест жизнестойкости С. Мадди [Леонтьев, Рассказова, 2006] измеряет жизнестойкость как набор установок, определяющих способность личности выдерживать стрессовые ситуации, сохраняя внутреннюю целостность, психологическое благополучие и успешность деятельности. Полная версия теста включает 45 пунктов (оцениваемых по 4-балльной шкале), поэтому для настоящего исследования методика также была сокращена. На большом наборе данных, полученных в различных исследованиях (N = 1345), проводился факторный анализ, кластерный анализ и анализ надежности. Сокращенная версия методики включала 24 пункта (с сохранением соотношения прямых и обратных пунктов и представленности трех теоретически выделенных компонентов жизнестойкости) и показывала надежность 0,90.

Тест диспозиционального оптимизма (ТДО, LOT) Ч. Карвера и М. Шейера [Гордеева, Сычев, Осин, 2010] измеряет оптимизм как обобщенные ожидания относительно того, что в будущем будут происходить хорошие события, а не плохие. По данным исследований, диспозициональный оптимизм связан с психологическим благополучием, продуктивными копинг-стратегиями и более высокими показателями здоровья в ситуациях стресса и болезни. Данный опросник был выбран также в силу того, что одной из проблем ZTPI является отсутствие измерения валентности ожиданий по отношению к будущему. Опросник включает 8 пунктов, оцениваемых по 4-балльной шкале.

Шкала диспозициональной надежды Р. Снайдера (неопубликованная адаптация Е. Н. Осина) измеряет надежду, операционализированную как активность субъекта по достижению целей и веру в наличие способов их достичь. Существующие исследования демонстрируют, что надежда является важным личностным ресурсом, предсказывающим психологическое благополучие, здоровье, академическую успешность (см., например: [Snyder, 2000; Snyder, Shorey et al., 2002]). Опросник содержит 8 пунктов, оцениваемых по 8-балльной шкале.

Также в анкету были включены вопросы, выясняющие пол, возраст, семейное положение, степень занятости. Регион проживания определялся по почтовому индексу; испытуемые также указывали, хотят ли они получить обратную связь по обычной или по электронной почте.

Общий объем выборки составил 4916 респондентов, в том числе 4751 женщина и 109 мужчин (данные последних были исключены из дальнейшей обработки).

Возраст читательниц журнала составил от 12 до 73 лет (среднее 30,0 лет, стандартное отклонение 8,82, медиана 28). Было выделено 9 возрастных групп: до 19 лет (6,18 %), 20–24 года (26,09 %), 25–29 лет (24,50 %), 30–34 года (15,47 %), 35–39 лет (12,51 %), 40–44 года (7,94 %), 45–49 лет (4,12 %), 50–54 года (2,20 %), 55 лет и старше (0,99 %).

Для оценки семейного статуса предлагались следующие варианты ответа: «замужем (женаты)» (32,35 %), «есть друг (подруга), живете вместе» (10,24 %), «есть друг (подруга), живете отдельно» (14,33 %), «развелись/расстались» (11,91 %), «овдовели» (1,24 %), «не были замужем / не были женаты» (29,31 %).

Для оценки степени занятости предлагались следующие варианты: «полный рабочий день» (59,80 %), «неполный рабочий день» (6,23 %), «свободный график» (9,58 %), «не работаю» (24,23 %).

Регион проживания определялся по почтовому индексу. Данные были получены из 77 субъектов РФ. Наибольшее количество респондентов проживало в Москве (15,89 %), Санкт-Петербурге (8,23 %) и Московской области (6,31 %); доля писем из дальнего зарубежья составила менее 5 %.

Описательная статистика по шкалам психологических методик представлена в табл. 1 (в соответствии с рекомендациями Ф. Зимбардо, по шкалам ZTPI рассчитываются не суммы, а средние; для трех остальных методик представлены суммы). Шкалы практически всех методик демонстрируют асимметрию, свидетельствующую либо об относительном преобладании в выборке респондентов с относительно благополучными показателями, либо об умеренных эффектах социальной желательности. Следует отметить, что подобная картина практически всегда наблюдается для шкал психологического благополучия на массовых выборках. В связи с большим объемом выборки показатели всех тестов на нормальность оказываются значимыми, однако в связи с умеренными показателями асимметрии и эксцесса было принято решение использовать параметрические статистики.

Пятифакторная структура краткой версии опросника временной перспективы Зимбардо (ZTPI) соответствовала теоретически ожидаемой, за исключением одного пункта шкалы гедонистического настоящего («Волнующие моменты часто захватывают меня»), показавшего максимальную нагрузку на шкалу негативного прошлого, который был исключен из анализа. Вероятно, причиной стал предшествующий пункт («Я думаю о том плохом, что произошло со мной в прошлом»), задавший контекст для понимания этого пункта. Как и ожидалось, надежность полученных шкал оказалась более низкой, чем на выборке апробации. Показатель альфа Кронбаха (табл. 1) оказался удовлетворительным лишь для шкалы негативного прошлого, остальные шкалы продемонстрировали умеренную надежность, причем наибольшее снижение надежности показали самые неоднородные по содержанию шкалы гедонистического настоящего и будущего. Тем не менее с учетом большого объема выборки эти показатели были признаны приемлемыми для исследовательских целей.

Таблица 1

Описательная статистика и показатели надежности шкал психологических методик