Текст книги "ЯблоковСад. Воспоминания, размышления, прогнозы"

По статистическим данным, прирост леса превышал объемы рубок. Поэтому правительство СССР постоянно требовало увеличивать объемы заготовок древесины. Но в реальности был очевиден процесс обезлесивания наших территорий, особенно в Сибири и на Дальнем Востоке. Вообще, еще в 30-е годы XX века Дальний Восток был объявлен «лесоизбыточной территорией», поэтому там велось варварское истребление лесов.

В нашем Комитете были два республиканских министра лесного хозяйства. Один из Украинской, а второй из Литовской ССР. Но они по своему должностному статусу не могли высказать мнение, противоречащее официальной позиции Совмина СССР и его Минлеспрома. Все чиновники из системы лесозаготовок должны были говорить только о применении в стране щадящих методов заготовки древесины. Сказать правду для этих министров было опасно. Можно было и должности лишиться, или урезали бы финансирование республиканской лесной отрасли.

Я видел состояние лесов Приамурья своими глазами. В моем округе находились крупные леспромхозы. Видел, как к 1990 году за предыдущие сорок лет на территории вокруг Комсомольска-на-Амуре исчезли леса на площади 20 тысяч квадратных километров, особенно кедровые. Вначале лес вырубили, а затем эти территории неоднократно были пройдены пожарами. Но в статистических данных на них имелся прирост лесного насаждения. Они показывали, что пригодных для вырубки лесов становилось только больше. По рекомендации Алексея Владимировича я участвовал от нашего Комитета в работе Дальневосточной научной экспедиции, организованной и проведенной по инициативе Госкомлеса СССР. Была проведена экспертиза состояния лесов Дальневосточного экономического района. В ней участвовали крупнейшие наши ученые и руководители в области лесопользования А.С. Исаев, В.И. Сухих, Г.А. Коровин, М.Д. Гиряев.

Позже Алексей Владимирович работу по проблемам лесопользования часто поручал мне. Накопленные знания позволяли вникнуть и разобраться в цифровых показателях состояния в лесной отрасли. Яблокова возмущала система лесопользования, в том числе финансирования охраны, защиты лесов и лесовосстановления. Туда, где больше вырубали леса, гораздо меньше выдавали средств. В стране стали нормой перерубы расчетных лесосек, а управление лесами все еще находилось в руках лесозаготовителей. Поэтому и появились в пункте 10 Постановления ВС СССР «О неотложных мерах экологического оздоровления страны» от 27.11.1989 лаконичные, но очень емкие слова: «Начиная с 1 января 1991 года запретить перерубы расчетных лесосек… Сосредоточить в ведении Государственного комитета СССР по лесу все леса…» Следом шла реализация этих требований под непосредственным его контролем.

Позже Алексей Владимирович, будучи государственным советником РФ по экологии и здравоохранению, занимался подготовкой президенту России Б.Н. Ельцину обстоятельного доклада о состоянии лесов страны. Он поручил мне составить справку о таком состоянии на примере Хабаровского края. Край всегда славился обилием лесных пожаров. По моей просьбе ДальНИИЛХ и лесоустроительное предприятие изготовили карту лесов края, на которой красным цветом были обозначены территории, пройденные пожарами, желтым – пройденные рубками. Зеленым – оставшиеся лесные массивы. Получилось – с 1954 по 1991 год рубками пройдено 4 226 400 гектаров, а пожарами 5 173 600. То есть леса сгорало больше, чем его вырубали. Из 77,7 миллиона гектаров государственного лесного фонда в зеленый цвет было окрашено только треть его территории. В эту треть вошли недоступные территории и лесные массивы, имеющие запрет на лесозаготовки по правилам рубок (горные склоны). И лишь меньшая часть из этой трети были доступные территории.

Справку и карту отправил Алексею Владимировичу. Они показывали непригодность применения голой статистики в лесопользовании. Прирост исчислялся от общей лесопокрытой территории, и от этого прироста назначали объемы допустимых рубок под названием «расчетная лесосека». Но саму рубку леса проводили в доступной зоне. Таким нормативным способом велось истребление лесов в доступной зоне каждого региона страны.

Алексей Владимирович приложил много усилий, чтобы эта порочная практика самообмана была изъята из системы лесопользования. Он этого добился.

ЯБЛОКОВ И КЕДР

Запрет на вырубку кедра был установлен 27.11.1989 в пункте 10 Постановления ВС СССР «О неотложных мерах экологического оздоровления страны».

В пункте 10 Постановления имелись лаконичные, но очень емкие слова: «Начиная с 1 января 1991 года запретить перерубы расчетных лесосек и с 1990 года – вырубку кедра. Сосредоточить в ведении Государственного комитета СССР по лесу все леса…» С тех пор история лесопользования в стране изменилась. В этих коротких фразах три отдельные истории, но речь пойдет об одной – кедровой.

Инициатором включения в Постановление запрета на вырубку кедра был автор этих строк.

Здесь надо отдать должное коллегам экологам – общественникам из Приморья, приехавшим в Москву в последние дни перед голосованием. Они привезли информацию о том, что готовится покушение на последний огромный массив кедровых лесов, расположенный на границе Хабаровского и Приморского краев. С Юга подвезли технику приморские леспромхозы, а с Севера лесозаготовители Хабаровского края.

Защитники кедра привезли с собой в Москву несколько штук кедровых шишек длиной до 20 сантиметров.

В перерыве сессии я подходил к депутатам и спрашивал – что это такое? Большинство из них впервые видели это чудо природы, некоторые слышали о таком дереве, но не предполагали, что шишки у кедра могут быть такими большими. Министр лесного хозяйства Литовской ССР, д.с.н. депутат В. Антанайтис, член нашего Комитета, на мой вопрос «Что это?» ответил: «Это какой-то средиземноморский фрукт».

Внушительные размеры этих шишек (я показывал их над трибуной при выступлении в период обсуждения проекта Постановления) очень убедительно действовали на сознание депутатов, сидящих в зале. Глядя на них, они проникались необходимостью спасения самого дерева – кедра. Большинство депутатов даже не представляли, что в стране произрастает такое чудо, а размеры шишек могут быть столь внушительны.

Кедровые леса для лесозаготовителей – это лакомый кусочек. Свалил двух-трехсотлетний кедр – и, на тебе, 3–4 кубометра древесины. Да и продать ее за рубеж можно было подороже.

После принятия запрета на вырубку кедра развернулась настоящая война Н. Рыжкова, председателя СМ СССР, его Минлеспрома и других ведомств с нашим Комитетом, а точнее, с А.В. Яблоковым.

Наибольшую часть нападок он принял на себя. В СМИ появилась информация об остановке в стране карандашных фабрик страны. По Центральному телевидению показали сюжет, как во Владивостоке не могут сдать в эксплуатацию жилые дома, так как нет оконных рам, которые изготавливают из кедровой древесины, а ее нет из-за запрета на рубку кедра. Абсурд, но многие граждане не знали, из какой древесины изготавливают оконные рамы, и верили такой информации. Была остановлена работа крупнейшей в стране Томской карандашной фабрики. В адрес ВС СССР пришло требование от правительства СССР (Н.И. Рыжков) отменить это Постановление.

Вместе с А.В. Яблоковым мы сформировали экспертную комиссию для компетентного заключения обоснованности остановки работы Томской фабрики. В нее вошли заместитель председателя Госкомитета по лесу, представитель Комитета по промышленности ВС, представители от правительства Союза, Госкомприроды СССР, Минлесхоза РСФСР. Вылетели в Томскую область.

Мы побывали на нескольких леспромхозах, их нижних и верхних складах, на лесосеках разных времен вырубок, в производственных помещениях. Картина везде одна и та же: вдоль дорог множество брошенных лесовозами бревен, а среди них и кедровые. На многих делянах лежали штабеля невывезенной кедровой древесины. На верхних и нижних складах в штабелях бревен из разных древесных пород объемом до 5 тысяч кубических метров насчитывали до 15–20 процентов кедровых стволов. Встретили штабель бревен объемом примерно 15 тысяч кубических метров, в котором находилось до 30 процентов кедровых стволов.

У штабеля с кедром

Встреча в леспромхозе. Томская область, 1989 г.

Мы увидели не одну тысячу кубометров неиспользуемой кедровой древесины. В производственном помещении работала пилорама, через которую проходил ствол кедра, а выходили… шпалы. В другом месте из кедровых досок делали ящичную тару.

Отходы при распиловке стволов кедра составляли до 30 процентов их объема. Все выбрасывали на свалку. Там они гнили или их просто сжигали.

При этом на изготовление карандашной дощечки из кедра фактически использовали менее 0,1 процента общего объема заготовленной кедровой древесины.

Наш визит в область закончился посещением Томской карандашной фабрики. Директор фабрики разразился обвинениями в адрес депутатов за принятие такого Постановления, обвинив нас в диверсии из-за остановки производства карандашей. Здесь Алексей Владимирович показал свой характер и умение разговаривать с такими людьми. В жесткой форме он привел директору такие доказательства его вины, что этого директора снять с работы было бы мало. Директор не предполагал, что перед встречей с ним мы нашли на территории остановленной фабрики огромные запасы кедровой древесины.

Но и это не «конец истории». Выяснилось, что еще в 1982 году на этой фабрике была отработана технология, разработанная в Уральском политехническом институте, по которой для изготовления карандашной оболочки можно применять древесину любой породы путем ее размягчения. Применялись даже такие твердые породы древесины, как дуб и лиственница. Но выпуск карандашной дощечки по этой технологии закрыли, так как изготавливать ее из кедровой древесины было проще.

Заключение нашего Комитета в защиту кедра с описанием увиденного в Томской области отправили в правительственные органы страны. Последовал выпуск Распоряжения СМ СССР, следом вышел «Протокол совещания по вопросу о ведении лесного хозяйства в кедровых лесах» правительственных структур СССР и РСФСР. Однако лесозаготовители по-прежнему требовали отменить запрет на промышленную вырубку кедра. Их неожиданно поддержал Комитет по экологии ВС РСФСР, ссылаясь на то, что кедровые леса находятся на территории РСФСР, поэтому им и решать его судьбу.

В перерыве Съезда с М. Горбачёвым. 1990 г.

А.В. Яблоков направил письмо в законодательные структуры СССР и РСФСР с подробным описанием ценности кедровых лесов и существующей в стране экономически недопустимой и экологически опасной практики их истребления. Одновременно в этом же письме предлагалось провести обследование состояния вырубок в кедровых лесах, наличия реального их восстановления, а также определить фактически необходимый объем кедровой древесины в карандашной промышленности. Промышленные структуры не могли допустить такие обследования, и запрет на рубки кедра удалось сохранить.

ШЕЛ 1990 ГОД

Политическая обстановка в стране не давала нам сосредоточиться только на задачах Комитета. Постоянно приходила информация о стремительно развивающихся политических событиях в республиках. Республики одна за другой объявляли себя суверенными государствами.

Совсем немного прошло времени после I Съезда, но я все чаще вспоминал сказанные Алексеем Владимировичем слова о положении в стране, об угрозе единству Союза. Вся поступающая информация только подтверждала им сказанное о крайне нестабильной обстановке теперь уже не только в союзных республиках, но и в автономных.

Храню журнал «Народный депутат» № 5 за 1990 год с опубликованной статьей А. Яблокова – «Откладывать больше нельзя». В этой публикации впервые установлены связь экологии, экономики и политики, наличие в стране экологического неблагополучия, недопустимость отделять экономические и социальные проблемы от экологических, а также необходимость комплексного подхода при их решении. Из нее впервые мы узнали о высокой энергоемкости выпускаемой продукции, бесхозяйственном отношении к природным ресурсам, низком финансировании на решение экологических проблем, об отсутствии взаимодействия различных органов власти в области экологии, о том, как принижена роль местных Советов и общественности.

Еще до ноября 1989 года статья с такими критическими посылами в сторону государства в печати появиться не могла. Необходимая информация была просто недоступна, а если кто-то ею владел, то не мог обнародовать. В союзной инструкции по сохранению государственной тайны существовал пункт такого содержания: публикации и распространение сведений о разрушениях в природе не допускаются, а за нарушение этой инструкции в Уголовном кодексе имелась статья. Во всех издательствах существовал орган, контролирующий содержание печатной продукции. Он следил, чтобы информация, попадающая под требование инструкции, не проходила в печать, а сведения о ее составителях передавались в КГБ.

С Евгением Велиховым, вице-президентом АН СССР. Москва, в перерыве заседания Верховного Совета СССР, 1990 г.

Постановление ВС СССР «О неотложных мерах экологического оздоровления страны» не только снимало такой запрет, но и обязывало власти обеспечить полную гласность, доступность и бесплатность сведений об экологическом состоянии окружающей среды.

Своей статьей «Откладывать больше нельзя» Алексей Владимирович как бы подвел итог своей работы за короткий прошедший период времени, подробно обозначил болевые эколого-экономические точки в стране и пути решения перечисленных проблем.

Важнейшим посылом его статьи, на мой взгляд, стала коротко и ясно сформулированная взаимосвязь проблем и направление деятельности государства: «Три группы проблем встали, на мой взгляд, во весь рост перед страной – экономические, национальные и экологические. Все они взаимосвязаны, ни одну нельзя решить, не касаясь остальных, и в этом, очевидно, одна из реальных сложностей создавшегося в стране положения». Не зря Алексей Владимирович здесь поставил экономические и национальные группы проблем впереди экологических. Экологические проблемы возникали из-за ошибок в первых двух. Также нельзя выделять экологию как отдельную науку, так как она должна стать межпредметной. Эту мысль он высказывал еще в период работы в Комитете.

В это же время в разных республиках страны бурно проходили политические процессы. То, о чем перед открытием I Съезда Алексей Владимирович говорил как о возможном, теперь говорили открыто. Стала общеизвестной информация о том, что Эстонская ССР еще в ноябре 1988 года приняла декларацию о суверенитете. Следом за ней подобные декларации приняли республики: Литовская – в мае 1989 года, Латвийская – в июле 1989 года, Азербайджанская – в сентябре 1989 года. В июне 1989 года ВС Молдавской ССР утвердил заключение о незаконном присоединении республики к СССР. 26 мая 1990 года ВС Грузинской ССР провозгласил суверенитет.

К концу 1990 года декларации о суверенитете приняли остальные союзные республики. Российская Федерация среди них была седьмой. Эстонская, Латвийская, Литовская и Грузинская Республики в политической реальности уже вышли из Союза. В тексте своих деклараций свою принадлежность к СССР указали Азербайджанская, Таджикская, Туркменская, Узбекская и РСФСР. У остальных республик либо не было такого обозначения, либо говорилось о выходе из его состава или о возможном вхождении в обновленный Союз на основе нового Союзного договора.

Большинство автономных республик в СССР, беря пример с союзных республик и опираясь на Союзный закон «О разграничении полномочий между Союзом ССР и субъектами Федерации» от апреля 1990 года, приняли декларации о суверенитете в статусе Советской Социалистической Республики. Часть из них указала на возможность делегирования отдельных своих прав обновленному Союзу ССР на основании договоров, которые они будут заключать по новому Союзному договору с сохранением за собой права свободного выхода из его состава. Часть обозначили свою связь с союзной республикой, куда они входили автономией. В Татарской и Чечено-Ингушской АССР также приняли декларации о государственном суверенитете с переименованием их соответственно в Республику Татарстан и Чеченскую Республику Нохчичо (Ичкерия – в 1991 году). Упоминания о принадлежности к Советскому Союзу и РСФСР в их декларациях не было.

Несмотря на то что в ст. 76 Конституции СССР союзная республика и без декларации считалась суверенным государством, этот процесс охватил все республики Союза. Конституция давала республикам суверенитет, но не обеспечивала независимость. Все остальное со ссылкой на волю народа отражали в декларациях. Большинство республик в них объявило о полном государственном суверенитете, верховенстве своих законов, независимости во внешних отношениях, принадлежности земли, недр, природных ресурсов, воздушного пространства, всех видов имущества к республиканской собственности, праве на свою долю от алмазного, валютного фондов и золотого запаса СССР, образовании своего национального банка и валюты, создании своей финансово-кредитной системы, формировании собственных вооруженных сил, внутренних войск, органов государственной и общественной безопасности. Это основы политической независимости государства.

Все происходящее вынудило ЦК КПСС согласиться с предложением А.Д. Сахарова в необходимости заключить новый Союзный договор. МДГ еще в начале 1990 года такой проект представила, но только в конце ноября появилась первая согласованная редакция проекта нового Союзного договора.

В 1989 году в среду известных экономистов вошла новая фамилия – Г.А. Явлинский. Возглавляемая им группа предложила для страны новую экономическую программу выхода из кризиса. В августе 1990 года вышел адаптированный к новым условиям документ под названием «Переход к рынку. Концепция и Программа». В разговорной речи документ называли «Программа 500 дней». 500 дней – это был максимально допустимый исторический срок для восстановления разрушенной советской экономики и внедрения начального этапа рыночных реформ.

Эту программу мы рассматривали в нашем Комитете. Он не числился профильным для обязательной выдачи заключения, но свои замечания мог дать. Алексей Владимирович спросил – что будем делать с некоторыми положениями и конкретно с требованием п. 3 главы 5? Спросил потому, что в нем содержался антиэкологический посыл: «На 1990–1991 годы восстановить производства на предприятиях, закрытых по экологическим мотивам, продукция которых необходима для поддержания выпуска социально значимых товаров». После обсуждения сам же и предложил – не давать нам по таким пунктам замечаний, так как в ВС много противников внедрения «Программы 500 дней» и мы поможем им провалить ее. Решили против этого пункта и еще некоторых не возражать.

Программу на второй этап реформ – построение полноценных рыночных отношений – планировалось разработать только после принятия первого этапа. На следующем обсуждении в ВС «агрессивно послушное большинство», не желая расставаться с распределительной советской системой и стремясь не допустить в стране наличие частной собственности, отклонило «Переход к рынку. Концепцию и Программу». Рассмотрение вопроса о ее внедрении перенесли на следующий год, а он для Союза оказался последним.

Депутатам-коммунистам, консервативно настроенным, не хватило политической воли ввести в стране полноценную рыночную экономику. Отклонив программу Явлинского и не предложив ничего нового, они фактически благословили дальнейшее разрушение плановой экономики советской модели.

Все, кому данная программа мешала, говорили о ней и до сих пор говорят как о программе построения рынка и приватизации всего за 500 дней. Так уверяют те, кто ее не читал, а если и читал, то видел в ней только то, что хотел видеть для оправдания своих противодействий данной программе. Но это не была программа построения полноценных рыночных отношений и, тем более, не программа приватизации всего за 500 дней. Цель данной программы была поэтапно – стабилизировать экономику, выйти из кризиса, а затем создать условия для перехода на полноценные рыночные отношения.

Главными противниками этой программы оказались «крепкие хозяйственники» и консервативно настроенные члены компартии. Директоров предприятий она лишала возможности использовать бартер как инструмент вымогательства и превращать безналичные деньги в наличные через малые предприятия, созданные при больших, и считать их своей собственностью. Более того, программа предусматривала необходимость привлечения к уголовной ответственности директоров за отказ заключить договор на поставку продукции и развал предприятия. Оставаясь частью партийной системы, производственная элита «новой формации», вкусившая прелести бартера и свободного доступа к финансам, не могла согласиться с такими ограничениями своей бесконтрольной деятельности, поэтому приложила все усилия, чтобы «Программа 500 дней» не была принята.

С большой долей вероятности можно и сегодня уверенно говорить – если бы ВС СССР принял «Программу 500 дней», то большинство республик не вышли бы из Союза. Несомненно, она стала бы объединяющим фактором, так как в ее согласовании участвовали почти все союзные республики. Они ждали эту программу, потому что желали получить право граждан на частную собственность и хотели открывать свои производства. Подобную программу каждая республика принимала самостоятельно в своем варианте.

23 ноября 1990 года ВС СССР принял Постановление № 1796-1 «О положении в стране». В констатирующей части было записано: «Обстановка в стране продолжает ухудшаться и приближается к критическому состоянию. Положение в политической, социально-экономической сферах и на потребительском рынке осложняется, нарушена товарно-денежная сбалансированность. Острота межнациональных отношений приобрела опасный характер. Происходит распад структур исполнительной власти. Усиливается негативное воздействие теневой экономики, падают дисциплина и порядок, растет преступность. В стране сложилась чрезвычайная ситуация, которая требует принятия радикальных мер».

Но властные структуры никаких радикальных мер в обозначенных сферах не принимали.

НАСТУПИЛ 1991 ГОД…

Наш Комитет, как и все, продолжал заниматься своей работой, но политические процессы, происходящие в республиках, безостановочно вели страну к распаду. В начале января для переговоров с депутатами Союза прибыла парламентская делегация от прибалтийских республик. Комитеты делегировали на эту встречу своих представителей. От нашего Алексей Владимирович предложил присутствовать мне, при этом он добавил: «Не хочу идти на эту встречу, все равно уйдут, их уже в составе Союза ничем не удержать».

Заседали до позднего вечера с перерывом на обед. Во время встречи никакие наши предложения о том, чтобы прибалтийские республики оставались в составе Союза, не принимались. От них следовало только одно предложение – принять Верховному Совету СССР постановление о полной их независимости. Поздно вечером о всем происходившем на этой встрече рассказал А.В. Яблокову. Его ответ был коротким – это их выбор, вернуть назад можно только силовым путем, но это недопустимо. Недопустимо было потому, что право выхода из Союза гарантировала Конституция СССР: ст. 72 «За каждой союзной республикой сохраняется право свободного выхода из СССР» и ст. 76 «Союзная республика – суверенное советское социалистическое государство». Аналогичная норма имелась в конституциях всех союзных республик.

Компартия решила провести Референдум о сохранении СССР, законодатель такой закон принял, и 17 марта 1991 года был проведен Всесоюзный референдум с формулировкой: «Считаете ли вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновленной федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантироваться права и свободы человека любой национальности?»

Основа формулировки Референдума – сохранение Союза «как обновленной федерации» – соответствовала требованиям согласованного с республиками проекта: Договора о Союзе суверенных государств.

Не во всех союзных республиках проводили Референдум. Шесть отказались принимать в нем участие. В Казахской ССР партийные власти изменили формулировку вопроса, а в Украинской на голосование их было вынесено две, противоречащие друг другу. Это было явное нарушение требований Референдума. Однако в России до сих пор говорят – народ Союза проголосовал «за» сохранение СССР.

Сегодня уже «забыли», за какой Союз голосовали – за обновленный или за существовавший, который покидали республики? Советский Союз, после признания результатов голосования действительными, фактически прекращал свое существование в том виде политического и государственного устройства, которое было до Референдума и который покидали республики. Прекращал на срок до его обновления, то есть подписания нового Союзного договора. Так был поставлен вопрос на Референдуме. Этот срок состоял из времени, необходимого на процедуру подписания Нового союзного договора и обязательной его ратификации Верховными Советами союзных республик, давших согласие войти в обновленный Союз. Поэтому после Референдума требовалось, не теряя времени, заключить Союзный договор, а также принять Конституцию обновленного Союза.

В ЦК компартии еще при подготовке Референдума знали, какие республики не примут участия в голосовании. Организаторы были уверены – все равно большинство избирателей от общего числа в Союзе проголосует «за» сохранение, потому что численность голосующих только в РСФСР превосходила суммарный состав избирателей всех остальных республик. Так и получилось. До сих пор многие политики и «историки» в своих высказываниях, ссылаясь на Референдум, «теряют», а может, не желают помнить ключевое и неотделимое юридическое понятие – «обновленной федерации». Таким образом, в России была создана иллюзия, доминирующая и сегодня, будто бы народ всего Союза проголосовал «за сохранение СССР» под руководством компартии. Такая позиция привела к тому, что Референдум, проведенный с целью сохранения Союза «как обновленной федерации равноправных суверенных республик», сыграл скорее разрушающую роль, чем объединяющую, так как позже результатами голосования воспользовалась высшая партийная номенклатура, как Союза, так и республик, но! – каждая в своих интересах.

Новый Союзный договор был согласован и подготовлен к подписанию 20 августа.

19 августа 1991 года все средства массовой информации передали Заявление «советского руководства» о введении в стране чрезвычайного положения и создании Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП). В свет вышел ряд его указов, в том числе о присвоении себе государственных полномочий.

22 августа государственный переворот ГКЧП был подавлен, его организаторы затем арестованы, деятельность компартии приостановлена, Политбюро распущено, и партийная репрессивная машина прекратила свое существование.

Самопровозглашенное «Советское руководство» и ГКЧП совершили государственный переворот с целью вернуть в страну монополию компартии на власть, не допустить подписание республиками нового Союзного договора и сохранить Союз в прежнем виде и составе. Для оправдания действий использовали результаты Референдума 17 марта 1991 года, но только со своим толкованием – якобы народ проголосовал «за сохранение СССР» в том статусе, который был до его проведения. Запланированное на 20 августа подписание Договора о Союзе как обновленной Федерации из-за путча не состоялось.

Еще до переворота А.В. Яблоков был назначен государственным советником РСФСР по экологии и здравоохранению, а также членом Государственного совета при Президенте РСФСР. К тому времени все республики стали фактически суверенными и проблемы стали решать своими кадрами, перестали признавать законы и постановления ВС СССР, а от Центра требовали только финансирование проектов и материальные ресурсы. При таких условиях Алексею Владимировичу плодотворно работать в ВС СССР стало невозможно.

С 2 по 5 сентября прошел внеочередной V Съезд народных депутатов СССР. Он был созван в связи с государственным переворотом. Многие депутаты, в основном из МДГ, призывали Съезд к самороспуску, осознавая, что такой институт власти неэффективен. Наибольшая часть депутатов проголосовала за прекращение деятельности Съездов и за передачу их функций Верховному Совету. Этот Съезд стал последним.

21 октября состоялась сессия ВС СССР в обновленном составе. Зайдя в зал заседаний, я увидел, что у стены за трибуной стоит флаг СССР и только 7 флагов союзных республик. Ранее их всегда было 15. Восемь республик вышли из состава СССР окончательно. От них присутствовали только наблюдатели, имевшие статус народного депутата и члена ВС СССР.

В ноябре Верховный Совет СССР уже не мог принять ни одного нормативного акта из-за постоянного отсутствия кворума, так как депутаты от большинства республик были отозваны своими законодательными органами.

С 20 августа по 1 декабря шел период окончательного развала СССР. Если с 1988 до 19 августа 1991 года протекал системный конституционный распад СССР, то ГКЧП госпереворотом спровоцировал окончательный его развал. В 12 республиках с 20 августа по 1 декабря вновь были приняты законодательные акты, в некоторых по второму, третьему и более разу, или проведены референдумы о независимости (выходе из Союза) с переименованием республик. Например, Казахская ССР в соответствии с ее Декларацией от 25 октября 1990 года и измененной ею же формулировкой Всесоюзного референдума от 17.03.91 вышла из СССР и могла войти в состав только обновленного Союза после заключения нового союзного договора. С 1988 по 1 декабря 1991 года в общей сложности в 14 союзных республиках (кроме РСФСР) было принято более 59 нормативных актов, в которых заявлено о суверенитете, независимости и переименовании государств. После 1 декабря 1991 года СССР состоял, в какой-то мере, только из одной республики – РСФСР.

12 декабря депутаты ВС РСФСР Постановлением № 2014-1 ратифицировали (придали юридическую силу) Беловежское соглашение (за – 93 процента присутствовавших) и Постановлением № 2015-1 денонсировали (расторгли) Договор об образовании СССР от 30 декабря 1922 года. Так народные избранники, из которых коммунистами были 82 процента всех членов ВС РСФСР, проголосовали за расторжение Договора об образовании СССР, то есть вывели РСФСР из состава Союза. СССР перестал существовать юридически.

16 декабря Президиум ВС РСФСР вынес постановление о прекращении деятельности всех органов государственного управления Советского Союза на территории РСФСР. В течение нескольких дней в Москве вся система управления Советским Союзом была ликвидирована.