Текст книги "Агент тау-класса"

Глава 7
Деревня

/Планета Ларк. Лейла Виланта/

Прошло ещё три дня. Арх-хан куда-то пропал, и место предводителя стаи занял Шонхорн. Все эти дни мы целенаправленно двигались на запад. Частично вдоль леса, частично забираясь вглубь. Многовековые исполины сменились смешенным лесом из тонких осин, пушистых орешников и высоких вязов. Под ногами шуршала молодая трава. Знойный ветер перестал теребить волосы и бесстыдно забираться под одежду, и мне теперь даже не требовалось включать систему терморегуляции, чтобы охладиться. Загорелые каменные спины постоянно маячили перед лицом, но сколько раз я ни обращалась к ларкам с вопросами, куда мы идём, ответ был всегда один и тот же:

– В стаю.

– В какую стаю? Это далеко? А разве сейчас мы не в стае? А где Арх-хан?

Мужчины лишь безразлично пожимали плечами, игнорируя мои вопросы. Это вызывало у меня лёгкую досаду и недоумение. Неужели так сложно ответить на элементарные вопросы? Лишь однажды Шонхорн беззвучно подобрался ко мне сзади и произнёс так тихо на ухо, чтобы никто его не услышал.

– А ты слишком любопытная, Лейла. Тебе никто этого не говорил?

И прежде, чем я успела что-либо произнести, позади раздался недовольный голос Логана:

– Отойди от неё, питекантроп. Разве твоё место не в первых рядах?

Я закусила губу. Если телохранитель рассчитывал на то, что Шонхорн настолько примитивен, что не знает слова «питекантроп», то он ошибся. Я видела, как блеснули яростью салатовые радужки ларка, но каким-то образом он сумел сдержать гнев. Раздражённо шевельнул ушами и в несколько широких прыжков оказался впереди всех.

Игнорирование со стороны ларков меня нисколько не задевало. Я предпочитала погрузиться в собственные мысли и размышления и задействовать все уголки сознания, чтобы проанализировать ситуацию. Когда ларки разрешали сфотографировать свою планету со спутников, территории пустынь были крайне малы. То есть они всё-таки были, но потом начали расширяться. Интересно, как давно это произошло? Лет пятьдесят назад? Или все сто пятьдесят? Нормальная скорость распространения пустынь на обитаемых планетах – до шести-восьми километров в год.

Я прикрыла глаза и попробовала вспомнить то, что видела перед нападением песчаного червя. Что меня так напрягло при взгляде на светло-жёлтый песок? Почему интуиция сразу забила в набат? На Цварге не было пустынь, и я себе плохо представляла, как она должна выглядеть вживую, но я не раз видела картинки похожих местностей в инфосети. На М-14, к примеру, где проводились самые известные на всю галактику легальные аэрогонки, на записях с голокамер были видны скалы, покрытые юккой, алоэ и песчаной акацией. А когда участники вылетали с трасс, то часто их искорёженные гоночные флаеры попадали в густые заросли верблюжьих колючек. Неоднократно от такого столкновения всё мгновенно вспыхивало, и участники гибли, так и не успев выбраться из железной коробки. На человеческом Захране на территории пустынь и вовсе росли высокие кактусы, спели арбузы, а время от времени голоканал «Экзотические миры Федерации» показывал рослых горбатых животных, с громким чавканьем жующих эти растения.

Итак, здесь, на Ларке, моё подсознание сразу же уловило абсолютную безжизненность песков, и именно эта странность заставила меня так сильно напрячься. И как показало нападение червя – не зря. Похоже, эти твари поедают всё, что видят, будь то растения или животные. Лишь безжизненные крупные валуны остаются в пустыне, и те черви явно пытались облизать и проглотить. Иначе с чего им быть такими ядовитыми?

Передо мной шло несколько ларков, которые через плечо перекинули куски срезанной с чудовища шкуры. Мелкие чешуйки переливались, когда на них попадали редкие солнечные лучи, пробиравшиеся через плотный лиственный занавес.

– Всё-таки нам невероятно повезло, – произнёс историк, проследив за моим взглядом.

– Что? Джереми, я не понимаю, о чём ты говоришь? – я даже сбилась с шага.

– Разумеется, я о том, что нам довелось увидеть живое ископаемое своими глазами! Посуди сама, Лейла, кто может похвастаться тем, что ему довелось встретить настоящего песчаного червя, населявшего планету десятки тысячелетий назад?

Десятки тысячелетий назад? Что? Я почувствовала, как в груди больно кольнуло сердце ледяной иглой.

– Джереми, а ты… м-м-м… уверен? Может, это какой-то современный гибрид пресмыкающихся?

– Лейла, конечно же, я уверен, – историк несколько озадаченно посмотрел на меня. – Обратите внимание на рудиментарное утолщение на хвосте, – таноржец указал пальцем на остатки хвоста, которые нёс молодой светловолосый ларк. – У современных пресмыкающихся на любой из планет Федерации, где они водятся, хвосты к концу сужаются, чтобы было удобнее ползать и не застревать в почве. Это результат эволюции. Также столь крупные рептилии, способные заглотить жертву целиком, не имеют ядовитых желёз. А чешуя? Ты видела, как отразился заряд шокера от неё? Это же просто немыслимо!

– То есть вы думаете, что ларки не просто так используют клинки? – неожиданная мысль заставила сердце биться чаще.

Я вспомнила, как Арх-хан бесстрашно воткнул острие ножа в горло твари. После её убийства воины долго и тщательно разделывали шкуру, разрезая её изнутри. Тогда я не обратила на это внимания, но сейчас воспоминание пришло в голову неожиданно.

– Я практически уверен, что это ископаемое невозможно взять снаружи ни огнём, ни зарядом плазмомёта, – подтвердил мою догадку историк. – Единственный способ уничтожить был нам продемонстрирован вожаком стаи.

– О-о-ох… – выдохнула я, вытирая со лба внезапно возникшую испарину.

А ведь выходило, что Аарон вполне мог не только не справиться с уничтожением червя, но и подставиться под его гигантский зев. Я поёжилась от невесёлых мыслей.

– Да не переживай так, Лейла, – успокоил меня Джереми. – Что было, то уже позади. И я сомневаюсь, что на Ларке найдётся второе такое древнее ископаемое. Скорее всего, оно чудом сохранилось до наших дней, впав в спячку несколько тысячелетий назад. Жаль, конечно, что такого червя не получилось исследовать живым… С другой стороны, ещё неизвестно, как его пришлось бы транспортировать на Танорг.

Я с сомнением покосилась на Джереми. В отличие от меня, он не обратил внимания на то, что абсолютно у всех ларков, которые нас сопровождали, наручи были сделаны из такой же чешуи, разве что немного других оттенков. Нет, определенно, эта тварь далеко не единственная в своём роде. Опять же слишком уж отточенными и выверенными были движения Арх-хана тогда, когда он вгонял свой клинок в пасть чудовища. Но при этом вождь умудрился даже не поцарапаться о ядовитые клыки. Эти странности и нестыковки не давали мне покоя.

А ещё это нападение крупных кошек. Лесные хищники прекрасно знали, что водится в этих песках, раз они даже не показались из-за деревьев. Предполагали ли пумы, что их жертвы выбегут на солнце? Вряд ли. В противном случае они напали бы, чтобы не упускать свой обед. Или же им кто-то приказал на нас не нападать? Могли ли ларки каким-то образом отдать им приказ? Вполне возможно… Но зачем тогда нас отдавать на съедение этому? И если всё так, то тогда куда ларки ведут нас сейчас?!

Я успела себя так сильно накрутить, что в какой-то момент почувствовала взведённым захранским пистолетом с медленно тлеющим внутри порохом. Дотронься – и порох вспыхнет, а пуля вылетит из дула на ультразвуковой скорости и пробьёт всё на своём пути. В голову полезли мысли о том, что ларки каким-то образом уже догадались, что я цварга, а не человек, и всё это было лишь одно сплошное представление, призванное продемонстрировать силу хозяев данной планеты. Совершенно некстати я вдруг почувствовала свою уязвимость. До сих пор мы шли большей компанией, и благодаря неунывающей Моник я убедила себя, что пребываю в обычном для таноржцев походе.

Когда я уже совсем издёргалась и многократно потрогала кулон на шее, чёрно-коричневые стволы исполинов расступились, сменяясь буйной разнообразной растительностью. Высокие пушистые деревья с продолговатыми раздваивающимися листьями росли вперемешку с приземистыми кустарниками, то тут, то там мелькал бурый мох и мелкие грибы. В нос ударил запах кедровых орехов и свежих липовых почек. Но не это привлекло моё внимание. С небольшого холма, на котором мы остановились, были видны дома.

Необычные, сложенные из толстых брёвен с дощатыми покатыми крышами двух– и трёхэтажные дома и простенькие одноэтажные постройки. Прямо на моих глазах из одной такой ларк вывел невысокое лохматое копытное. Этот мужчина в отличие от тех, что сопровождали нас, не носил наручей и поножей, у него была лишь кожаная юбка да такая же необычная причёска из множества кос и дредов. Достаточно широкие плечи, но никаких бугрящихся жгутов мышц под кожей, никаких татуировок и шрамов. Только сейчас, сравнивая фигуру и внешность жителя местной деревни, я вдруг осознала, что для встречи таноржцев Арх-хан отобрал настоящих воинов, лучших из лучших.

Дорожки между домами были уложены мелкими плоскими камнями, а по ним прогуливались женщины-ларки. У меня даже отлегло от сердца, когда я их увидела. До сих пор было дико видеть лишь представителей мужского пола этой расы. Красивые, очень похожие на людей, но шире в бёдрах и, что называется, фигуристее. Причём, если человеческие девушки практически все без исключения прибегали к помощи миттарской хирургии, то по местным женщинам можно было сходу сказать, что у них абсолютно всё натуральное. Пышная грудь, у тех, кто постарше, уже слегка опустившаяся вниз. Лицо с мелкими мимическими морщинками и россыпью тонких лучиков у глаз. Густые волосы самых разных оттенков от светло-русого до морковно-рыжего. Женщины в противовес мужчинам были преимущественно одеты в длинные разноцветные сарафаны до пят. Их оказалось не очень много, и почти все возились с детишками.

Лица женщин озарили совершенно искренние и широкие улыбки, когда они увидели воинов, что сопровождали нас. Тут же заголосили, подняли шум… Нас выбежала встречать почти вся деревня. С особым любопытством рассматривали в основном меня и Джереми. А вот наши телохранители во главе с Логаном почти не вызвали любопытства.

Шонхорн что-то сказал ларке с длинной медной косой и аккуратными шерстяными ушками в цвет волос и указал кивком головы на меня. Девушка посмотрела мне в глаза и дружелюбно улыбнулась. Протянула руку, показывая, что мне необходимо следовать за ней. Я бросила взгляд на Логана, безмолвно сообщая, что пойду с этой ларкой. Таноржец не обрадовался, но согласно кивнул.

– О-о-ох, девочка, и как же тебя только угораздило, – пробормотала медноволосая, осматривая меня со всех сторон. – Это ж надо так…

Я прекрасно понимала, что выгляжу не лучшим образом, но я в течение последних дней исправно пользовалась влажными салфетками, позаимствованными у Джереми, и функцией самоочистки, встроенной в технологичную таноржскую одежду.

– Простите, а что не так? – поинтересовалась, и ларка аж подпрыгнула от удивления.

– Ой, а ты понимаешь по-нашему? – совершенно искренне спросила она, широко распахнув большие, чуть раскосые зелёные глаза с коричневыми крапинками и вертикальными, как у всех представителей этой расы, зрачками.

– Да, – я улыбнулась. – Меня зовут Лейла. Так что не так с моим внешним видом?

Ларка всплеснула руками и запричитала:

– Ох, да как же! Давно ли ты своего защитника потеряла? Понимаю, спрашивать о таком неприлично, но всё же… И даже среди лучших воинов нашего вожака никого себе не присмотрела? Ох, беда какая, а ведь ещё такая молоденькая!

– Прости, что?

Неподдельное сочувствие в глазах ларки меня озадачило.

– Всё-всё, понимаю, вопросы задавать с моей стороны нетактично. Всё-таки пережить потерю защитника – тяжёлое бремя. Вот тебе цветочный корень и кусок холстины, чтобы вытереться. Пойдём, помоешься.

Последние два слова произвели на меня магическое действие, а странный коричневый предмет в руках пах настолько восхитительно, что я бросилась вслед за ларкой, не задавая вопросов. Девушка провела меня через большой бревенчатый дом на задний двор. Я только и успевала, что крутить головой и рассматривать непривычную обстановку. За путешествие я незаметно отвыкла от мебели, пользуясь лишь спальником и мелкими бытовыми вещами, взятыми с собой с Цварга. Сейчас обилие стульев, столов, шкафов, сделанных из натурального дерева, выбило меня из колеи. В Федерации Объединённых Миров почти все предметы делали из пентасплава пластмассы, стеклотекстолитов, искусственного камня и других синтетических материалов, имитирующих дерево и минералы. Доски и стволы, как правило, власти планет закупали в отстающих мирах, транспортировали огромными межгалактическими лайнерами или крейсерами. Это был безумно ценный и дорогостоящий материал. Крохотная шкатулка для украшений, к примеру, из сосны, вишни или трёхцветки могла стоить как новенький флаер.

В одной из комнат я не выдержала и подошла к окну, чтобы потрогать занавеску руками. Это был лён! Самый настоящий лён! Огромный гладкий отрез ткани, закрывающий целое окно, приятный на ощупь с матовым блеском. На Цварге его ещё любили поэтично называть «южным шёлком» за то, что он делался из растений, что произрастали в тёплых краях.

Мой восторг несколько померк, когда Раита, а именно так звали ларку, которая без умолку причитала о моей нелёгкой доле, подвела меня к чему-то, отдалённо напоминающему бочку с водой. Вселенная! Я настолько увлеклась мебелью и тканями, что даже не подумала о том, что здесь может и не быть водопровода.

– Мойся, тебе никто не помешает, – напутствовала меня Раита. – А я пока в свою комнату сбегаю и попробую найти что-нибудь подходящее для тебя из одежды.

Я кивнула, после чего стянула с себя брюки и кофту, что позаимствовала у Моник, и с удовольствием залезла в бочку. Вода оказалась еле тёплой, чуть нагретой солнцем, но меня это даже взбодрило. Я быстро намылилась цветочным корнем, окунулась с головой, прополоскала волосы и вылезла, обтираясь огромным куском холстины. Тело пело. Купание в бочке оказалось на удивление приятнее, чем я думала. Да, это не привычный комбинированный душ и не ультразвуковая обработка одежды, с одной стороны, а с другой – именно вот такое простое окунание в высоком узком сосуде было тем, что мне сейчас требовалось.

Раита всё не шла, а потому я замоталась во влажную ткань и застирала своё нижнее бельё, которое из-за потери рюкзака оказалось у меня в единственном экземпляре. Подумала и заодно застирала и ту одежду, что была на мне. Самоочистка – вещь, конечно, хорошая, но даже высокотехнологичную таноржскую одежду на Цварге рекомендуется раз в месяц отдавать в химчистку. Как раз именно тогда, когда я всё развесила на ближайшем кустарнике, во дворе показалась запыхавшаяся и краснощёкая Раита.

– Ух, к сожалению, ничего чёрного найти твоего размера не смогла, но вот это платье должно тебе подойти.

Девушка протянула мне свёрток, который оказался длинным платьем синего цвета. Не яркого, но и не тёмного, отливающего на солнце насыщенным аметистовым оттенком. Я украдкой бросила взгляд на свои коричневые штаны и чёрную кофту, и к этому моменту уже сообразила, что цвета одежды у ларков многое значат. По-видимому, из-за невзрачных оттенков того, в чём я показалась в деревне, Раита приняла меня за вдову.

Я взяла платье в руки, которое оказалось неожиданно мягким. Юбка – так юбка, жаль, конечно, что не штаны, но, судя по тому, что женщин-ларк в деревне в штанах я не видела, у них такое носить не принято. Вот только без нижнего белья в платье я буду чувствовать себя уязвимой, а мой единственный комплект сейчас сушится на солнышке. Я закусила губу, посмотрев на ларку и не зная, как попросить принести ещё и исподнее.

– Тебе очень пойдёт! Прошу, не отказывайся! У тебя необыкновенные синие глаза, – заверила меня ларка, неправильно трактовав мою заминку.

Я вздохнула.

– Раита, спасибо. Платье отличное, – поспешила успокоить девушку. – Вот только… хм… а могу ли я попросить поделиться со мной ещё и нижним бельём? Видишь ли, моё мокрое. Можно просто шортики или что-то похожее.

– Нижним бельём? – медные брови хорошенькой ларки взлетели вверх.

– Ну, да, – я растерянно развела руками, указав на выстиранную одежду. – Мой рюкзак с личными вещами, к сожалению, потерялся…

Пока я говорила, Раита подошла к кустарнику, где я скромно развесила всё то, что на мне было надето, взяла в руку крохотный клочок ткани и уточнила:

– Вот это? Ты называешь это шортиками?

– Да, – теперь пришёл мой черёд удивляться. – Под платье надевается. А что, ты такого не носишь?

– Нет, – отрицательно покачала головой ларка. – А зачем это надевать под платье?

– Хм-м-м… – я растерялась, не зная как ответить.

Захотелось рассказать про гигиену, натирание тканей и психологический комфорт. Но я поймала себя на том, что психология и менталитет у цваргов с ларками разный, натирают в основном брюки, а не юбки, а что касается гигиены – кто знает, как часто они моются?

– Неудобно же, когда тебя защитник взять захочет. И время занимает, чтобы снять это самое нижнее бельё, – она старательно выговорила незнакомое словосочетание. – Да и порвёт его, скорее всего. Это что ж, на каждый день нужно по новому комплекту?

Я тяжело выдохнула и просто надела платье, решив, что разберусь со своей проблемой потом. Не такая уж и катастрофа какое-то время походить вот так. К тому же подол платья достигал моих щиколоток, и о том, что у меня под одеждой ничего нет, знаю лишь я. И женщины-ларки. И их мужчины. И Арх-хан, который прижимался ко мне со спины в лесном озере. И у него под его короткой кожаной юбкой тоже ничего не было. Последнее воспоминание заставило меня почувствовать нарастающий томительный жар, медленно разливающийся по всему телу. Я решительно встряхнула головой, отгоняя непрошенные мысли, и скрутила волосы в тугой пучок.

Раита неодобрительно покачала головой:

– Ну и сколько же ты горевать по своему защитнику будешь? Тебе с распущенными волосами ходить надо, может, кому в нашей деревне приглянёшься. Если кто из наших тебе представится, то ты отвечай согласием – не пожалеешь. У нас все мужчины сильные, гены хорошие, а детишки крепкие получаются.

Я не успевала поспевать за напором Раиты. Из её слов я только поняла, что подобру-поздорову лучше всё время буду ходить с собранными волосами в пучок.

– А сама-то ты почему с косой тогда ходишь? – спросила я больше из желания поддержать разговор, чем действительно интересуясь причёской ларки.

Мы к этому моменту обошли дом и оказались возле крыльца. Двое ребятишек, качавшихся на каком-то странном продолговатом бревне с опорой по центру, увидев Раиту, тут же взвизгнули и бросились к ней на руки. Старший пепельный блондин лет шести и младший с очаровательными веснушками, точная копия Раиты, лет четырёх.

– Так мне-то можно уже, – простодушно произнесла девушка, – у меня уже вон, двое детишек. Старшего Марика подарила хайда. Повезло, крепыш, лунной породы. Станет настоящим воином, с другой стороны, по-другому и быть не могло. А вот младший Шетур рождён от моего защитника. – Она с любовью провелась по волосам обоих мальчишек, что-то шепнула им на ушко, и те резво побежали в дом.

Я переводила удивлённый взгляд с Раиты на убегающих мальчишек и обратно, думая о том, сколько же девушке лет. На вид – не более тридцати, это при этом, что ларки без вмешательства медицины живут даже дольше таноржцев. Сто пятьдесят лет для них не предел. Я приняла Раиту изначально за молодую девушку, а оказывается, она уже давно мама. Необычный менталитет… Цварги детей раньше семидесяти вообще не заводят. Пятьдесят – самое раннее, когда мы вступаем в брак, а там уж как повезёт.

Слова про лунную породу показались странными, но отдалённо что-то напоминающими. Похоже, на Захране так тоже когда-то называли людей со светлыми, почти серебряными волосами. А вот неизвестное слово «хайда» мой переводчик никак не перевёл. Неужели это какой-то аналог местного усыновления или удочерения? Может, у Раиты есть погибшая сестра, ребёнка которой она приютила у себя?

– А что такой хайда?

Я всё-таки набралась храбрости и спросила.

Раита посмотрела на меня как на неразумное существо с огромной долей сочувствия.

– Хайда – это хайда. Чего тут непонятного?

«Дело ясное, что дело тёмное», – со смешком подумала я про себя, отмечая мысленно, что надо всё-таки будет выяснить данный момент.

– А твой защитник тебе детишек подарил? – тем временем бесхитростно поинтересовалась ларка.

Я отрицательно покачала головой и извиняюще улыбнулась. Именно в этот момент через два дома я увидела вышедшего на крыльцо Джереми. Он что-то обсуждал с местным ларком, жителем этой деревни. Его короткие волосы влажно поблёскивали на солнце, а свежий костюм облегал фигуру, подчёркивая аристократичную худобу. Я помахала рукой, привлекая внимание к себе, и поспешила к историку.

– Лейла, неужели это ты? В платье тебя и не узнать! А ты уже видела, какая у них здесь мебель? Всё из натурального дерева, представляешь? И нет ничего трансформируемого, никакого пластика или синтетики… – с ходу затараторил Джереми, буквально упиваясь восторгом от деревни ларков. – А крыши? Ты заметила, что они покатые? Это специально, чтобы сходила вода. И никаких солнечных батарей, лишь аккуратные доски! А вот эта штука, – он указал на вращающуюся фигурку того самого мохнатого животного, что я увидела в деревне издалека, – называется флигель. Она указывает на направление ветра.

Я вежливо покивала, думая про себя о том, что ни электричеством, ни серверами здесь даже и не пахло.

– Джереми, а это именно деревня? У них есть здесь города? Там… с электричеством и серверными?

Сейчас, когда мы остановились в данном поселении, у меня стали закрадываться нехорошие подозрения, что, быть может, ларки – и вовсе отсталая цивилизация. Планета планетой с её странными загадками, но ведь у меня есть задание найти и разобраться в технологии обнаружения цваргов. Сердце пропустило удар в ожидании ответа историка. Тот почесал затылок рукой и всё-таки ответил:

– Что? Электричество? Да-да, конечно, у них есть города в традиционном понимании. Не такие современные, как наши. Но разве тебе это интересно? По-моему, вот такая жизнь с традиционным укладом ларков куда интереснее! Тебе разве так не кажется? Ах, ну да, ты же программист-аналитик…

– М-м-м… – я еле удержалась от облегчённо вздоха.

Значит, поживу какое-то время здесь, и если ничего не выясню на словах от Арх-хана или Шонхорна, то, видимо, попрошу показать мне город.

– По-моему, Лейла уже тяготится своим решением продолжить путешествие по Ларку, – произнёс неожиданно вышедший из дома Логан.

Он посмотрел на меня в платье, затем перевёл внимательный взгляд на Раиту. Та, к моему удивлению, громко фыркнула и отвернулась.

– Дикарка, – с пренебрежением произнёс телохранитель в её адрес. Как и историк, он говорил со мной по-таноржски. – Что касается городов на Ларке, то да, разумеется, они тут есть. Я уже договорился, чтобы за нами прислали корабль в Шарршеорон – столицу, где проживает вождь этого клана. Как только Джереми, – он бросил недовольный взгляд на историка, – соберёт достаточно информации о коренных традициях этих животных, мы двинемся в путь. Тут недалеко и, слава Вселенной, по пустыням идти не придётся.

Я кивнула и, чувствуя себя неуютно, потому что Раита стоит рядом, но ничего не понимает, попрощалась с таноржцами. Меня покоробили слова «дикарка» и «животные» в адрес ларков, но я постаралась не выдать своего к этому отношения, чтобы ни у кого не возникло ненужных вопросов. Раита предложила показать деревню. Как только мы отошли от дома, куда поселили Джереми и телохранителей, ларка поморщила нос и глубокомысленно произнесла:

– Если у вас все защитники такие, то неудивительно, что у тебя нет детей.

То, что на Ларке в первую очередь уважается грубая сила, не стало для меня открытием. Понятно, что интеллектуал Джереми вряд ли вызвал в Раите хоть какую-то симпатию. Но чем ей Логан-то не угодил? Внешне крупный и накачанный, почти как обычные мужчины-ларки.

– А что не так с нашими м-м-м… защитниками? Ты что-то поняла из того, что они говорили? Ты обиделась?

Девушка покачала головой.

– Нет, не поняла, но тут и понимать-то нечего. Тот, что стоял слева, у нас даже инициацию не прошёл бы. Слабых выгоняют из стаи ещё подростками. А тот, что позднее подошёл и встал справа… – Раита прикусила нижнюю губу, пытаясь подобрать объяснение. – Пахнет он плохо. Страхом и ненавистью. Гнилое, нехорошее семя.

Вот так вот… Оказывается, у ларков ещё и инициация какая-то есть, и предрассудки против определённых запахов. Я не почувствовала ничего особенного в запахе Логана, но у меня и не обоняние ларка.

После разговора с таноржцами Раита спохватилась, что я ещё не ела с дороги, а после сытного обеда она взяла меня за руку и повела показывать деревню.

– … Вот здесь у нас стойла находятся, а вон там – пастбище…

Девушка говорила без умолку, показывая то какие-то причудливые растения, из ягод которых получался хороший морс, то пушистых животных, что давали жирное молоко круглый год, то поляну с мелкими грибами для наваристой похлёбки. Я только и успевала, что крутить головой и удивляться тому, как ларки всё приспособили для хозяйства. Мне даже стало немного совестно, что сейчас на моём месте не Моник. Уж кто-кто, а она бы точно завалила разговорчивую Раиту вопросами, как они всё выращивают, как ухаживают, что съедобно, а что нет. Я лишь время от времени посматривала на ларков, что крутились в деревне. Мужчины занимались скотиной: выгуливали, вычёсывали и доили. Брюнет с длинным хвостом забрался на самую верхушку дерева с раздвоенными листочками и проворно собирал плоды. Он помахал Раите рукой, когда мы проходили мимо. У небольшого ручейка играла группа детишек. Шаловливый ветер подхватывал подолы пёстрых платьем женщин, что щебетали рядом, приглядывая за малышнёй.

– А что, хозяйством в деревне занимаются только защитники? – изумлённо спросила, неожиданно поняв, что вижу за работой одних только мужчин.

Раита посмотрела на меня так, будто я произнесла полную чушь, закатила глаза и сокрушённо покачала головой:

– Вот объясняю тебе, объясняю, вожусь с тобой… вроде взрослая девица, мозги уже должны были появиться. А нет, мало того, что во вдовий наряд вырядилась, волосы в пучок зачесала, так ещё и защитников от обычных членов стаи не отличаешь!

О-о-ох, кажется, я всё-таки что-то упустила, решив, что слова «защитник» и «мужчина» в словарном запасе ларков означают одно и то же. Тоже мне, доработанный Службой Безопасности Цварга лингвопереводчик…

Тем временем крепкий коренастый ларк, что в одиночку занимался строительством дома на краю поселения, оттёр огромной рукой пот, выступивший со лба, увидел мою спутницу и позвал жестом к себе. Судя по тому, как радостно взвизгнула Раита, это и был её защитник. Я не стала им мешать, а вместо этого тихонько выдохнула и медленно двинулась в обратную сторону. Голова уже слегка начинала трещать по швам от объёма информации, рассказанной мне ларкой. И самое паршивое, что, пообщавшись с ней почти полдня, я так и не выяснила ничего для себя важного. Несколько раз я намеренно уводила разговор в сторону и пыталась расспросить о пустынях, на что Раита тут же мрачнела и грозила мне пальцем. Другие девушки-ларки и вовсе поглядывали на моё платье, гладкий пучок и уши с подозрением. Они улыбались, приветственно кивали, но близко не подходили и на мои вопросы не отвечали.

Я теребила кулон на цепочке и бесцельно брела, обдумывая всё то, что сегодня увидела и услышала. В этой деревне мужчины, которые занимались сельскохозяйственными нуждами, не вызывали у меня такого огромного душевного дискомфорта, как те, что сопровождали нас через лес. Да, они часто замирали, когда мы с Раитой проходили мимо, принюхивались, словно определяя, что идёт, но неизменно продолжали свои дела. Уж, не в этом ли разница между «защитниками» и «обычными жителями»? Своеобразная иерархия. Более мощные, сильные и физически развитые ларки относятся к тем самым «защитникам», от которых местные женщины готовы завести детей. Те, кому не так повезло, занимают нижние ступени, у них меньше прав в этом обществе, и они вынуждены заниматься теми делами, которые на многих планетах считаются «женскими». И всё-таки, как же они отличают одних от других? Поднапрягла память, вспоминая все лица и загорелые тела, что видела за последние сутки. Татуировки… шрамы… Может, дело в них? Да нет, вроде бы даже не у всех воинов, что охранили нас в лесу, есть чёрные письмена и рисунки на теле. Или я невнимательно их осматривала? И Раита, кажется, что-то говорила про инициацию. Покачала головой. Нет, что-то не так получается. Нелогично.

Я сама не заметила, как завернула за угол и внезапно упёрлась носом в чьё-то каменное тело. Литые грудные мышцы, жёсткие тёмные волосы, тонкая чёрная вязь вдоль ключицы, твёрдый подбородок, множество кос… Перевела взгляд ещё выше и замерла, встретившись взглядом с салатовыми радужками. Шонхорн. Днём он и его воины куда-то пропали из деревни, и я слишком рано расслабилась. Сейчас же, когда наступили первые сумерки, интуиция завопила, что я угодила в ловушку. Надо было скорее уходить в дом к Раите или таноржцам. Накатило острое чувство дежавю. Вот так же близко Шонхорн стоял ко мне сегодня днём, и я ощущала его горячее дыхание на щеке, когда Логан потребовал у ларка отойти. Вот только поблизости теперь нет никого из телохранителей.

Я хотела сделать шаг назад, но ларк стремительно обхватил мою талию огромными ручищами.

– Куда же ты, девочка? Я искал тебя. Начинается ночь. У нас это называется временем любви. Говорят, ночь придаёт блеск звёздам и женщинам.

Сердце кольнул ничем неприкрытый страх, к горлу подкатила удушающая паника. Я почувствовала, что задыхаюсь. Шонхорн был невероятно огромным. Он нависал надо мной как массивная каменная скала. Мощные плечи и не менее мощная шея закрывали собой небо. В салатовых глазах с неестественно вытянутыми зрачками, в которых я только сейчас рассмотрела брызги золота, замерло откровенное желание. Мужчина попытался меня развернуть к себе спиной, но я проворно уперлась ладонями в его твёрдую грудь, пытаясь хоть сколько-то отсрочить неизбежное.

– Я не хочу, – произнесла, как мне казалось, уверенным тоном, однако в ответ ларк лишь хищно оскалился.

– Я заявил тебе о своих намерениях ещё в лесу. Ты дала согласие на совокупление. Сейчас твои слова уже неважны.

Какое ещё согласие на совокупление?