Текст книги "Космические приключения Ивара"

– Даяна?

– Да, дорогой?

– А насколько будет нетактичным спросить тебя, какой ты расы?

Моя собеседница по ту сторону довольно долго хранила молчание, и я уже вообразил себе, что невероятно сильно обидел ее. Уже готовился принести извинения, но был сбит с толку встречным вопросом:

– Прости, отвлеклась на подбор пароля к административной учётной записи. Что ты спросил?

– Поинтересовался, к какой расе ты принадлежишь.

– Ах, это… мой отец был цваргом. А вот мать – понятия не имею, я её никогда не видела, но, судя по геному, она с Эльтона.

Эльтон… хм, знакомое название, где-то уже слышал его. Кажется, напарник что-то упоминал про эльтониек… или нет? А, ладно, скоро мой заезд, будет глупо опоздать из-за того, что слишком долго с воздуха рассматриваю трассу. Плавно потянул штурвал и направил шаттл к группе из пары десятков скопившихся флаеров. Непринуждённый разговор с Даяной отвлёк меня от панических мыслей и принёс если не уверенность в победе, то хоть малую толику спокойствия. Октопотроид, а теперь благодаря малинововолосой я знал, как называется представитель расы с лысой головой и многочисленными щупальцами, махнул флагом, разрешая посадку. Хмыкнул, отметив про себя отсутствие даже примитивнейшего устройства для подачи сигналов кораблям с земли. Сэкономили эти октопотроиды на организации гонок явно по максимуму. Именно в тот момент, когда я моргнул дальними фарами и дал понять, что начинаю посадку, в динамике зазвучал слишком серьёзный голос Даяны:

– Только что взломала головной компьютер октопотроидов, тебе нельзя участвовать в аэрогонках, Ив!

– Но почему? Что случилось?

Продолжал снижаться, так как всё ещё не понимал, зачем отменять участие. План, придуманный фиолетовым, был действительно хорош.

– Сейчас… тут Рэй пришёл, даю ему ухо.

Сначала из динамика донеслось шуршание, а затем оглушил громогласный рык цварга:

– Пацан, разворачивай шаттл, уходи оттуда, быстро!

Глава 16. Аэрогонки

– Но я ничего не понимаю!

– Долго объяснять, пацан, вали оттуда, забирай нас и сматываем хвосты!

– Ну уж нет! – Что-то внутри меня вдруг взбунтовалось. Надоело, что старший товарищ постоянно понукает мною, решает, что я должен делать и где быть, а я в ответ обязан беспрекословно слушаться его. А вдвойне обидно стало из-за того, что фиолетовый постоянно позволяет себе такое обращение со мной в присутствии Даяны. – Будь добр, объясни, иначе с места не сдвинусь.

В этот момент гуманоид, подававший сигналы, вышел в центр площадки перед всеми флаерами и начал что-то объяснять, смешно размахивая своими многочисленными щупальцами. Не вслушивался в его речь, так как был занят разговором с Рэем.

– Я передумал. Решил, что эти аэрогонки опасны для тебя. Судя по данным октопотроидов, на последних заездах всегда кто-то погибал.

– П-ф-ф-ф, – фыркнул, заметно расслабляясь. – Я с самого начала прекрасно понимал, на что мы идём. Не верю, что на тот момент, когда ты посещал М-14 в последний раз, ни разу не было жертв среди участников.

– Ивар, ты не понимаешь! У них на планете даже медицинского пункта нет! Если с тобой хоть что-то случится – заденет другой флаер или ещё какая ерунда, – это может обернуться фатальным исходом! Никто тебя не вытащит оттуда!

– И об этом ты тоже знал на тот момент, когда предлагал мне поучаствовать в аэрогонках на М-14, – возразил уверенно. – Хочу понять настоящую причину. Почему ты приказываешь, чтобы я снялся с гонок?

Краем глаза заметил, как распорядитель показывает длинными склизкими щупальцами сразу на несколько дорог, ведущих от платформы, но гораздо важнее мне было услышать ответ Рэя. В наушнике послышался тяжёлый вздох.

– Пацан, а ты становишься умнее день ото дня.

Отчего-то эта фраза прозвучала не столько как комплимент, сколько как укор.

– Не уходи от темы, пожалуйста. Так почему ты не хочешь, чтобы я участвовал?

– Они поменяли условия аэрогонок. Больше это не закольцованная трасса, по которой участники делают энное количество кругов. Победителем станет тот, кто первым доберётся до финиша, причём пользоваться можно будет любой из дорог. Единственное ограничение – не отрываться от земли больше, чем на пятнадцать метров.

Смысл слов напарника доходил до меня несколько секунд, прежде чем сообразил, что тот пытался до меня донести. А донести он пытался следующее: наш лиловокожий хакер не сможет отредактировать видеоматериалы и сделать все так, будто я совершил самый быстрый круг. Можно было бы ещё хоть как-то посоревноваться с флаерами, если подняться высоко в воздух и придать «Воробью» ускорение ионным двигателем, но и тут октопотроиды тоже наложили свои ограничения.

Организатор в это время уже прекратил махать многочисленными щупальцами.

– Ив, послушай. – Передатчик вернулся к Диане. – Я наложила на твой корабль проекцию спортивного флаера, но от этого он не стал манёвреннее и не приобрёл элементарную защитную сеть. Речь идёт не о том, насколько ты классный пилот. Посмотри вокруг, все остальные участники прибыли на настоящих спортивных машинах. Мелкие камни и песок из-под них разобьют твой лобовой стеклопластик, как только вы выедете на дорогу без жидкого асфальтового покрытия. Участвуя в этих гонках, ты рискуешь не только кораблём и репутацией, которую так тщательно создавал тебе Рэй, но, прежде всего, собственной жизнью.

Посмотрел в боковые иллюминаторы шаттла и признал, что Даяна была права абсолютно во всём. И в том, что у соперников техника гораздо лучше, и в том, что «Воробей» не выдержит, если в него посыплются камни и песок на большой скорости. Но в душе вдруг стало невероятно серо, промозгло и тоскливо. Неужели мои товарищи не верят в меня настолько, что заранее готовы снять меня как участника? Неужели их слова о том, что я стану самым известным пилотом в галактике, были всего лишь дружеским подбадриванием, а на деле они так не считают? Получается, друзья изначально думали, что я могу показать хорошие результаты лишь посредством жульничества?

– У тебя есть ещё десять секунд до старта, чтобы отказаться от аэрогонок. Ив, вылетай с платформы, а я сымитирую неполадку в проекции «Воробья». Всё будет выглядеть как…

Не стал дослушивать девушку, жёстко перебив её:

– Даяна, Рэй, благодарю вас за заботу и рад, что вы сказали мне правду. Но я уже принял решение участвовать в соревновании и его не изменю. Увидимся на станции.

И дальше, ничего не слушая, сосредоточился на том, что происходило на платформе М-14. А происходило здесь многое. Октопотроид, до сего момента размахивающий флагом, положил его на землю и пронзительно свистнул. Флаеры, в толпе которых я стоял, оглушительно взревели двигателями и рванули с места. Уже на самом старте при съезде с платформы двое из них не поделили одну из закатанных свежими полимерами дорогу и столкнулись друг с другом, образуя затор. Раздался режущий слух звук мнущегося металла, повалил густой серый дым, частично закрывший обзор. Благо флаеры ещё не успели набрать скорость, и было понятно, что пилоты остались целы. Остальные участники сориентировались быстро: кто-то молниеносно поменял решение и стремительно понёсся по соседним трассам, кто-то снизил скорость и облетел груду металла, теряя на этом драгоценное время.

Из-за того, что мои друзья отвлекли меня разговором, я несколько секунд чувствовал себя несколько дезориентированным и тронулся с места одним из последних, когда большинство уже покинуло платформу. Дорогу выбрал машинально ту, что не была покрыта полимерами или жидким асфальтом, но и не оказалась полностью разбитой.

– Почему ты выбрал эту козью тропу, а не нормальную трассу?! – незамедлительно раздался у меня в ухе сварливый голос Рэя.

Очевидно, наши аэрогонки уже транслировали на станцию М-14.

– Потому что там больше всего участников, и они будут сталкиваться, как это сделали вот эти двое! Хороших трасс всего три, а флаеров два с лишним десятка, если ты не заметил, – рявкнул в ответ.

К моему удивлению, фиолетовый замолчал и больше ни о чём меня не спрашивал. Я же торопливо пытался вспомнить, как выглядела с воздуха та дорога, которую выбрал, и какие препятствия могут быть на её пути. На бортовой компьютер Даянира уже заботливо скинула мне крупномасштабную топографическую 3D-карту планеты с отметкой финиша, но, к сожалению, на ней не было информации по качеству дорожного полотна.

Трасса передо мной оказалась свободной и относительно прямой, поэтому обрадовался, что могу разогнаться, не отвлекаясь на лавирование между флаерами и тонкое пилотирование, чтобы вписаться в очередной резкий поворот. Мой «Воробей» набрал высоту в десять метров над уровнем земли, таким образом, мелкие камни и песок практически не царапали борт корабля, но в то же время ограничение касательно пятнадцати метров над уровнем трассы соблюдалось.

Я слишком отвлёкся на изучение карты местности, поглядывая на дорогу одним глазом, а потому, когда питомец со всей мощи своих ящерных челюстей укусил меня за палец, выводя из состояния транса, это стало для меня полной неожиданностью.

– Ай, Тикки, ты что, сдурел?! – заорал на леграсса, но тот в ответ лишь махнул хвостом на две пока ещё крошечных точки вдалеке.

Мы стремительно нагоняли пару гоночных флаеров, один ярко-алый с четырьмя выхлопными соплами, а второй насыщенного горчичного цвета с тюнингованной откидной крышей. Похоже, оба участника, так же, как и я, посчитали, что на этой трассе у них больше шансов на победу, в итоге, всю дорогу они старательно «бодались» друг с другом. Но не это было самое страшное. Самым страшным оказалось то, что, судя по скинутой напарницей карте, мы приближались к горе, а дорога проходила прямо сквозь неё. То есть всех нас троих ожидал туннель.

– Даяна? – мой голос прозвучал несколько напряжённее, чем мне бы хотелось.

– Да, дорогой? – моментально отозвалась девушка, как будто только и ждала, когда её позовут.

– Подскажи, пожалуйста, высоту туннеля, к которому мы приближаемся.

– Секунду.

Я уже подлетел практически вплотную к двум флаерам, занявшим собой всю дорогу. Они двигались на опасно близком расстоянии друг от друга, постоянно совершая обманные манёвры и пытаясь вытолкнуть друг друга с трассы. Пока что ни один из них ещё не успел заметить меня. Искренне восхитился мастерством пилотов, потому что не представлял, как чутко и быстро надо реагировать, чтобы флаер не накрыло потоками турбулентности соседа.

– Туннель в самом узком месте составляет двадцать два метра в высоту, – отрапортовала Даянира в мой наушник.

Фух, двадцать два метра в высоту, это отлично! Смогу пролететь над ними, пока они будут делить дорогу, и даже сверху ещё запас пространства останется.

– Ты пролезаешь по высоте над флаерами, если они продолжат лететь в том же режиме, но есть небольшая проблема, – вернула меня с небес на землю Даяна.

– Какая? – Судя по карте, после ближайшего поворота я уже вкачусь в туннель.

Решать, что делать, надо было как можно быстрее.

– Туннель сужается по ширине до одного флаера. Эти двое встанут один над другим, чтобы не потерять преимущество.

– А если я попробую просочиться сверху над ними?

– Даже не думай! Если протиснешься сверху третьим, то нарушишь правила аэрогонок и автоматически выбудешь из соревнований. Не говорю уже о том, что это попросту крайне опасно.

– Ну, это мы ещё посмотрим, – пробормотал себе под нос.

– Ив, мы не будем видеть тебя, когда ты окажешься в туннеле… – начала подружка, но её перебил цварг.

– Пацан, пожалуйста, только не делай глупостей. Сейчас по расчётному времени ты придёшь в финал где-то четырнадцатым, это очень даже хорошее место. Не призовое, но всё равно хорошее.

Из-за поворота показался темный зев туннеля. Как и предсказывала хакерша, дорога сузилась до ширины одного аэрокара ещё до въезда в буро-коричневое нутро горы. Ярко-алый и горчичный флаеры несколько томительных секунд соперничали за место на дороге, и за какое-то мгновение до неминуемого столкновения с неизвестной мне породой жёлтый уступил место красному и ушёл на «второй этаж». Почему считаю, что уступил? Да потому, что на месте красного флаера я незамедлительно воспользовался бы ситуацией и стал бы теснить соперника вверх до тех пор, пока тот не нарушит границы, оговоренные октопотроидами.

Не раздумывая, влетел в туннель за соперниками. Резко потемнело, и, прежде чем я сообразил или успел что-то сделать, сработала автоматика «Воробья-19»: разом вспыхнули все фары, а заодно и прожекторы дальнего света с противотуманками для полётов в астероидной пыли. Ослеплённые летчики передо мной на несколько мгновений потеряли управление, синхронно шарахнулись в стороны, но, к счастью, не зацепили стен туннеля.

– Шварх!

Световые фары у боевых шаттлов в разы мощнее любого гражданского транспорта, как же я мог об этом не подумать?! Даже мой старенький «Воробей» ослепил соперников настолько, что они сейчас ничего не видят.

Секунды растянулись в целую вечность, благо именно на этом отрезке туннель оказался прямым, но ещё совсем чуть-чуть, и будет поворот – и тогда аварии не избежать. Нажал на тумблер выключения прожекторов, но его, как назло, заело.

– Полный шварх!

Мой яркий свет мешал моим конкурентам, поэтому они стали резко тормозить, но было видно, что остановиться полностью до поворота не успеют. Руки слушались меня быстрее, чем я успевал обдумать до конца свои действия. Набрал команду смены угла наклона двигателя, прибавил скорости и резко перевернул корабль вверх тормашками, протискиваясь по потолку туннеля над двумя ослеплёнными пилотами.

Тикки возмущённо заверещал, вцепившись всеми лапками в мою рубашку. Ну, да, если в космосе в отсутствии гравитации автоматика корабля справлялась с тем, чтобы создавать необходимое поле притяжения, то нивелировать притяжение планеты ей было не под силу. Если бы хамелеончик не успел за меня схватиться, то уже пребольно шмякнулся бы на полоток «Воробья».

– Прости, дружище, придётся ещё немного потерпеть, – сказал леграссу и вновь крутанул штурвал, возвращая двигатель в исходное положение.

Материализоваться прямо перед дезориентированными соперниками успел за долю секунды до того, как туннель закончился. От возмущения они тут же стали мигать своими фарами, но куда там спортивным машинам до боевого шаттла! Ослепить меня у них не было ни шанса. Ко всему, они заметно сбросили скорость в туннеле, а я, наоборот, набрал её, и расстояние между нами стремительно увеличивалось.

– Пацан, какой смысл было участвовать в аэрогонках, если нарушаешь их правила? – В голосе Рэя вместо ожидаемого недовольства услышал тревогу. – Впрочем, не отвечай, просто поторопись. Даяна подключилась к центру надзора за планетой и сообщает, что в вашем районе наблюдается сейсмическая активность.

– Каким по счёту иду? – Я был опьянён своей дерзкой выходкой.

– Сложно сказать, трассы разные, разной длины… – протянул напарник, но его перебила малинововолосая.

– Симпатяга, это было просто су-у-упер! Ты влетел третьим, а вылетел первым из туннеля, и главное – никаких фиксированных доказательств, что нарушил идиотские требования осьминогов! Я просто в восторге!

– Даяна! Какой я по счёту?

– Ась? А, это, сейчас… с четырнадцатого места перескочил на двенадцатое, но на второй трассе столкнулись сразу четверо, а на шестой один не справился с управлением и увяз в болотных топях. Только что выбрался, но…

– Даяна!

– Ты седьмой, малыш!

И-х-у-у, седьмое место, в десятке лучших, не так уж и плохо! Прибавил скорости, но песок и мелкие камни, поднимаемые потоками воздуха с дороги, слишком громко застучали о днище корабля, напоминая об отсутствии защитной сети. Увы, скорость пришлось снизить.

– Тикки, дай пять! – придерживая штурвал одной рукой, потянулся к леграссу.

Именно в этот момент нас с ящером тряхануло. К счастью, «Воробей» не сорвался с трассы.

– Что? Что это? – Выравнивая корабль, я потерял несколько секунд, но быстро вернулся к дороге.

– Это сейсмическая активность, пацан, про которую я тебе говорил, – отозвался Рэй. – Вулкан просыпается, а твоя трасса проходит прямо через него. Посмотри на карту, скоро будет разветвление, если свернёшь направо, то сможешь облететь вулкан сбоку. Маршрут получится чуть длиннее, но существенно безопаснее, да и подозреваю, что качество полотна выше.

Послушно растянул пальцами виртуальную карту, сделав ее как можно крупнее, и нашёл тот поворот, о котором сообщил цварг. В этой части маршрута все дороги плотно переплетались друг с другом, фактически сливаясь в две. Первая шла напрямик через вулкан, а вторая – в обход. Ещё одна мощная волна сотрясла землю.

– Сейчас помогу тебе! – послышался голос Даяны. – Не снижай скорость, поворот на два часа направо через десять секунд. Девять, восемь, …

Я всматривался в карту и пытался понять, что же мне не нравится во втором варианте. Логически рассуждая, Рэй был абсолютно прав. Лететь через туннель в просыпающемся вулкане – это чистой воды безумие, вот только у меня начинало нехорошо зудеть в носу, когда думал о варианте, которым без сомнения, воспользуется большинство участников аэрогонок.

– Семь, шесть …

– Даяна, спасибо, я полечу напрямик.

– Что?! Послушай… – Её речь оборвалась, а землю сотряс ещё один мощный толчок.

Пришлось ещё немного снизить скорость. Пока примеривался к трассе, чтобы не выйти за её воздушные пределы, фалангу моего большого пальца вновь укусил ящер.

– Тикки, что стряслось на этот раз? – В том, что леграсс гораздо умнее, чем о нём отзывался его бывший владелец, убедился уже не раз.

Хамелеон хвостом указал на боковой иллюминатор. Мы приближались к месту сплетения дорог, и, чего и следовало ожидать, к нам стремительно неслись с обоих боков сразу четыре гоночных флаера.

– О, кажется, на перекрёстке вот-вот будет тесно…

Еще убавил скорость. Понимал прекрасно, что любой из этих флаеров гораздо манёвреннее меня и соперничать с ними на полотне глупо. Они мигом вытолкнут меня с трассы, и в лучшем случае я останусь без корабля. Что ж, если приду в первой пятёрке, то это тоже хороший результат, лучше, чем ничего.

Притормозил, чтобы пропустить всю четвёрку перед собой, как раз вовремя. Похоже, двое лидеров успели спеться и рассчитывали избавиться от соперников, а заодно и от меня, спихнув всех в туннель. Потасовка меня не задела, так как я пропустил конкурентов вперёд, а один пилот всё-таки успел вернуться на дорогу в объезд вулкана. Небесно-голубому спортивному аэрокару повезло гораздо меньше: мало того, что его вынудили сойти с более безопасной трассы, так ему ещё и хорошенько подмяли правый бок, нарушив аэродинамические свойства корабля. В туннель я влетел прямо вслед за голубым флаером, и сразу же, чтобы не ослепить пилота, занял положение на потолке.

К этому моменту вся земля мелко дрожала, а потому скорость пришлось снизить ещё больше. Да, я мечтал выиграть эти гонки, но ещё сильнее хотел, чтобы шаттл остался целым. Всё-таки «Воробей-19» не был оснащён даже простенькой защитной сеткой.

Из-за подмятого бока голубому флаеру тоже пришлось уменьшить скорость. Теперь мы шли с ним вровень – он низко-низко летел над полотном туннеля, а я вверх ногами занял место «второго этажа» у самого потолка. Между нами было добрых три, а то и четыре свободных метра, и мне показалось странным, что пилот-соперник даже не пытается подняться выше. Какая бы ни была у него защитная сетка, на дороге может валяться всё что угодно, в том числе, и обломки кораблей с предыдущих заездов.

Словно отвечая моим мыслям, стены в туннеле мелко завибрировали, и впереди откуда-то сверху отвалился мощный камень. Он упал прямо посередине дороги. Мысленно порадовался, что лечу вдоль потолка и если на меня что-то и упадёт, то падение поначалу будет медленным. Секунды шли, мы неслись на огромной скорости к упавшему валуну, а голубой флаер почему-то и не думал подниматься, чтобы облететь препятствие на своём пути. Пилот взял сильно правее, прижимаясь к стене, но мне с моего ракурса было видно, что корабль там не пройдёт. А если не пройдёт, то взрывной волной накроет и беззащитного «Воробья».

– Мокрый шварх! Ему так сильно хочется распрощаться с жизнью, или он не знает своих габаритов?!

Включил дальний свет, чтобы швархов булыжник было лучше видно, но небесно-голубой флаер упорно пристраивался, рассчитывая протиснуться между ним и правой стенкой туннеля. Даже если сейчас включу дополнительный двигатель и каким-то чудом удержу управление, не факт, что от столкновения аппарата соперника с булыжником на меня не осыплется потолок туннеля. Терции сменялись со скоростью света.

– Шварх! Тысяча астероидов ему на голову!

Понятно, что в рамках правил аэрогонок так делать было нельзя, но спасение собственной шкуры мне показалась в этот момент более приоритетной задачей. За несколько мгновений до неминуемого столкновения соперника с внушительных размеров камнем успел активировать единственный лазер на борту «Воробья». Луч лазера, некогда позаимствованного у «Тигра», расплавил кусок горных пород, маячивший прямо перед конкурентом, за доли секунды.

Ни один спортивный флаер никогда не оснащается лазерами. Во-первых, это лишний груз, во-вторых, на любое оружие на борту корабля нужна специальная лицензия, ну и, в-третьих, кто в своём уме будет портить аэродинамические способности летательного аппарата установкой никому не нужного лазера? То, что я поставил крест на проекции Даяны, старательно наложенной на «Воробья», и выбыл из списка участников гонок, стало ясно как божий день. Если мой пролёт в первом туннеле можно было бы хоть как-то оспорить, сославшись, например, на то, что какая-то из машин соперников отстала, а я прошёл «вторым этажом», а никак не «третьим», то наличие лазера на борту «Воробья» является прямым нарушением любых правил.

Когда же вылетел из туннеля, все мысли о том, стоит ли гнать к финишу или просто сойти с трассы и вернуться на станцию, вылетели у меня из головы. Вулкан, через туннель которого мы летели, извергался! По его склону, наперерез остальным участникам заезда нёсся мощный пирокластический поток, стремительно набирая скорость. Лидеры ускорились, но с моей точки было видно, что они не успевают. За жизнь пилотов не волновался – на гоночном флаере в любой момент можно взлететь выше. Также увидел, что высокотемпературная смесь вулканических газов, пепла и обломков пород завалит дорогу к финишу раньше, чем участники успеют пролететь над ней. А в густом дыму скорость придётся сбросить чуть ли не до нуля, чтобы просто не врезаться друг в дружку, и тогда аэрогонки превратятся в черепашьи бега. Краем глаза отметил, как помятый голубой флаер, что летел подо мной в туннеле с подветренной стороны, неспешно приближается к конечной точке маршрута. Мысленно пожелал ему удачи и развернул «Воробья-19» к станции.