Текст книги "Космические приключения Ивара"

Что ж, теперь остаётся только молиться, чтобы с того момента, как Космофлот в последний раз прочищал канал, какой-нибудь винт или трубка не оказались на нашем пути.

Голова раскалывалась от перегрузки, пот крупными каплями стекал со лба, пальцы дрожали от напряжения, но я сжимал штурвал до побелевших костяшек и ни на терцию не разрешал себе расслабиться. Было ли мне страшно именно в этот момент? О, да, боялся безумно! Чихнуть, моргнуть или просто отвлечься. Неправильной формы металлические обломки и полимерные куски искусственных спутников мелькали в иллюминаторах. Цварг вцепился в подлокотники кресла так же крепко, как и я в штурвал. Мой напарник как в воду глядел – Планетарная Полиция все-таки отстала, видимо, посчитав нас самоубийцами, но мне уже было глубоко плевать на них.

Именно в тот момент, когда замаячил «свет в конце туннеля», то есть оставалось чуть-чуть до открытого космоса, мы оба одновременно заметили огромную серебристую тарелку, некогда бывшую радаром у зонда.

– Осторожнее!!! – заорал фиолетовый.

Ну, что тут сделаешь? Тарелка плавала прямо по центру коридора. Если б была ближе хоть к какому-нибудь краю, можно было бы попытаться её обойти, но с учётом габаритов корабля это представлялось маловероятным.

– Бери ниже, облетай её!

Да я бы с радостью! Вот только где гарантия, что мы впишемся?! Здесь бы не помешал точный математический расчёт, спланированный маршрут, но нет времени! А, чего лукавить! Даже если бы время и было, эту часть теории от Шантара я всегда пропускал мимо ушей, считая, что она мне никогда не понадобится. Решение пришло неожиданно. Молниеносным движением щёлкнул тумблером и скорректировал курс прямо на тарелку, от всей души желая, чтобы затея удалась.

Действовал скорее интуитивно, чем подчиняясь какой-либо логике. Мой замысел был прост. Рэй не успел еще как следует вскипеть от возмущения, а тот единственный лазер, что я успел перетащить с «Тигра», сработал и сжёг обломок тарелки. Мои молитвы были услышаны. Имеющихся в нашем распоряжении секунд как раз хватило, чтобы сжечь обломок целиком. Ура!

Секунда, другая – и мы в космосе. Двигатель резко смолк, перегрузки закончились, нас уже не вдавливало с сокрушительной силой в наши кресла.

– Фу-у-у-ух, ну ты, пацан, даёшь! – похлопал меня по плечу Рэй, отстёгивая свои ремни. – Я уж, грешным делом, подумал, что ты решил нас угробить, лишь бы не сдаваться в руки Планетарной Полиции.

Понял только в этот момент, что всё ещё крепко сжимаю штурвал корабля и никак не могу ослабить хватку. Пальцы намертво вцепились в обшитую искусственной кожей кривую «палку».

– Да, – признался честно. – Я тоже уже готовился к смерти.

– Ну, – глубокомысленно заметил Рэй, – по большому счёту, вся наша жизнь – одна большая импровизация! Ты молодец, хорошо придумал с лазером.

Кивнул в ответ, соглашаясь. Повезло, что хотя бы один лазер таки успел установить, он-то и спас наши жизни. Хорошо, что Рэй был не в курсе моих сомнений относительно того, правильно ли подключил провода единственного оружия к старым интерфейсам «Воробья».

– Куда теперь? – спросил будничным тоном, готовясь выставить координаты для конечной цели. – Станция Космофлота? Маркетхолл? Прошу лишь учесть – топлива у нас не так много, чтобы…

– На Тортугу, – перебил меня цварг.

Глава 6. Тортуга

– Рэй, а что такого имеется на Тортуге, чтобы лететь именно туда? Ты, кажется, что-то упоминал про Маркетхолл… – осторожно поинтересовался спустя минут десять или двадцать после отлёта с Захрана.

В принципе меня устраивало местоположение этой планеты. До нее ближе, чем до станции Космофлота, и примерно столько же, как до Маркетхолла. Разумеется, что из себя представляет Тортуга и почему выбор моего попутчика пал на нее, я не знал. У нас в школе космографию преподавал какой-то старый пень, предпочитающий спать за столом, пуская слюни на планшет с оценками. Большинству учеников такой расклад нравился, так как из-за обильного слюноотделения старика планшет сбоил, и особо ушлые ребята исправляли оценки, делая себя отличниками.

– Видишь ли, Ивар, из-за какого-то сукина сына мой «Тигр» умер. И не просто умер, а погребён на Захране без надежды на воскрешение. Даже полная переборка или замена двигателя теперь невозможна по причине того, что корабль не вытащить с планеты с синдромом Кесслера. Я уже молчу о том, что «Тигру» пришлось претерпеть надругательство и стать донором для «Воробья». Как бы то ни было, у меня есть зацепка в виде этого коммуникатора, и я намерен выяснить, кто же был той сволочью, что установила вирус на устройство твоего наставника, из-за чего я лишился своего железного коня.

– Ты взял коммуникатор с собой?! – Ужасу, написанному на моём лице при виде знакомого устройства, который цварг вытащил из кармана комбинезона, могли бы позавидовать даже жертвы Фрэнси Крюппера, известнейшего потрошителя на Захране. – Там же вирус, запустивший нанобомбу! А вдруг он и «Воробья» убьет?!

– Ну, не убил же, – флегматично пожал плечами Рэй. – Я вообще не люблю решать задачи из разряда «если бы да кабы». История не терпит сослагательного наклонения.

На это возразить было нечем. Маршрут до Тортуги представлялся мне смутно понятным, расчёты делать не стал, всё равно им не стоило бы доверять, да и других предложений, куда лететь, у меня, в общем-то, не было.

– Так вот, отвечая на твой вопрос, хочу сообщить, что на Тортуге, в отличие от Маркетхолла, есть всё, и цены значительно ниже. То есть, если бы нам надо было заправиться и докупить пару запасных деталей, то, конечно же, я бы сказал гнать на Маркетхолл. Шикарный климат, развитая инфраструктура, идеальный сервис. Можно сделать предварительный заказ по инфосети, а к твоему приезду его уже соберут и упакуют в погрузочные контейнеры и даже счёт выставят. Потребуется лишь приложить чип или коммуникатор для оплаты – и всё, товар твой.

– Та-а-а-к, а что не так с Тортугой? – спросил я, заподозрив в словах Рэя подвох.

– Тортуга… – Цварг задумчиво почесал свой подбородок. – Понимаешь, пацан, это сложно объяснить. Это такое место, где есть всё, и одновременно нет ничего. Нет, конечно, кое-какие магазинчики с вполне приличным товаром имеются, но при покупке не надейся получить чек. Почти всё, что там продается, контрабанда, однако даже не это – изюминка планеты. То, ради чего мы туда летим, – информация. Никто в здравом уме и светлой памяти не укажет Тортугу своим постоянным местом жительства, но фактически там круглогодично пришвартовываются все криминальные личности космоса: контрабандисты и нелегалы, пираты и чёрные звездопроходцы, мелкие жулики и торговцы с истёкшей лицензией…

– Но если Космический Флот знает об этом, то почему же не прикроет лавочку?

Ещё недавно в своих фантазиях я был самым бесстрашным, успешным и неуловимым космическим пиратом, за голову которого объявлено несколько тысяч кредитов. Не то чтобы после преследования Системной Полицией и знакомства с Рэем я всё ещё отчаянно жаждал получить этот титул, но стало даже как-то обидно, что существует целая планета нелегалов, а Космический Флот не шевелит и пальцем, чтобы убрать «грязь».

– Ну, тут много причин, на самом деле. Во-первых, Космофлот не всесилен, и у него просто руки не дотягиваются всерьёз заняться Тортугой, а во-вторых, как уже сказал, постоянно там никто не проживает. То есть, если накрыть всю планету, оцепив её кораблями по орбите, одномоментно можно поймать лишь десять или двадцать процентов всех космических пиратов. Остальные же, лишившись тепленького местечка, где можно сбыть весь незаконно приобретённый товар или найти подработку, разбегутся по соседним системам и галактикам, и отловить их будет нереально. А так, пока существует Тортуга, осуществляется некое подобие контроля за всеми криминальными личностями. Пока что на открытый разбой с убийствами и организованными нападениями на гражданские корабли они не идут, поэтому Космический Флот предпочитает закрывать глаза на относительно мелкие проступки.

– Поня-я-ятно, – протянул задумчиво, немало удивлённый объяснением Рэя.

До сих пор полагал, что если Космический Флот узнаёт о местонахождении какого-либо пирата, то тут же отряжает военный шаттл на его поимку. Не могу сказать, обрадовало меня или огорчило сообщение напарника. С одной стороны, надо бы радоваться, ведь совсем недавно я и сам планировал податься в пираты, к тому же даже место, оказывается, существует, где можно реализовать награбленный товар почти что легально. С другой стороны, если есть целая планета, которая служит перевалочным пунктом для пиратов, и она постоянно заселена лишь малым процентом оных, это говорит о том, что у меня будет масса конкурентов в этом нелёгком деле.

– Так зачем мы летим на Тортугу?

– Как зачем? Пацан, ты меня не слушал, что ли?! – возмутился цварг.

– Почему же? Слушал… Тортуга – место, где торгуют контрабандным товаром. Но ты ведь сказал, что не собираешься докупать запчасти для корабля! А если ты не намереваешься делать покупки, то я ничего не понимаю.

– Информация. Мы летим именно за ней, – вздыхая и прикрыв глаза рукой, совершенно бесцветным голосом произнёс фиолетовый.

Видимо, считал, что объясняет мне непреложные истины по нескольку раз в день. Возможно, так оно и было на самом деле. Вот только для меня, как для жителя планеты, отрезанной от всего космоса, многие очевидные вещи казались совершенно не очевидными. А потому, набравшись храбрости, переспросил:

– За информацией? А это как?

Рэй закатил глаза и с шумом откинулся на спинку своего кресла.

– Пацан, ты меня когда-нибудь в могилу сведёшь со своими вопросами. Мы имеем коммуникатор Шантара. Это раз. На Тортуге у меня есть знакомый спец по… – Он на миг запнулся, подбирая слова. – В общем, талантливый программист. Это два.

– О! – Вот теперь план Рэя стал мне понятен. – То есть ты взял с собой заражённый вирусом гаджет, чтобы показать его своему знакомому на Тортуге, а тот уже объяснит тебе, откуда этот самый вирус там взялся?

– В точку, пацан. Десять баллов за смекалку. А теперь давай ты немножко помолчишь и дашь мне отдохнуть. Честное слово, за последние сутки устал бешено. Только оторваться от Планетарной Полиции кучу нервов стоило. Молчу уже о том, что ты заставил меня поверить, будто это мой последний день в жизни, когда взял курс на ту швархову тарелку.

Аж рот раскрыл от возмущения. Нет, это что, я, оказывается, во всём виноват? Разве это была моя идея нести пиритовый кубок в ломбард? Нет, конечно, поначалу и сам собирался так поступить, но еще до того, как узнал, что это фальшивка. А полёт на «Воробье-19» по узкому коридору, сделанному Космофлотом для передачи сигнала своим людям на Захране?! Да в моих планах вообще не было покидать пределы планеты вот так – с одним лазером на борту!

Повернулся к Рэю, чтобы высказать всё, что думаю по этому поводу, но тот уже крепко спал, переведя кресло в горизонтальное положение. Крупные рога чуть шевелились во сне, дыхание было ровным и спокойным, а кончиком хвоста фиолетовый предусмотрительно обвил подлокотник кресла, чтобы не упасть с него, ненароком вспоров ткань.

Тихо хмыкнул про себя. Ещё вчера не имел понятия, кто такие цварги, свято верил в то, что мне сказочно повезло с наставником. Ведь тот наверняка не простой офицер Космического Флота, проводящий пенсию на Захране, а всё ещё действующий сотрудник Космофлота. Просто работает под прикрытием и собирает ценную информацию. По крайней мере, Шантар всячески намекал мне на нечто подобное. До сегодняшнего утра искренне надеялся, что когда-нибудь наступит день и Космический Флот пришлёт за мной огромный корабль. Сам капитан выйдет и пожмёт мне руку, и скажет, что им как раз не хватает вот именно таких виртуозных пилотов. Техника собирается на конвейерах тысячами, если не десятками тысяч единиц в день, а на то, чтобы обучить человека пилотированию, требуется как минимум несколько лет. Да, я здорово разбирался в космических кораблях; после работы в автосервисе Добрана с лёгкостью мог бы подлатать практически любой транспорт – от лёгкого флаера до грузового крейсера; следил за модельными рядами популярных производителей, восхищаясь холодной красотой обтекаемых скоростных шаттлов. Но за всем этим совершенно не принимал во внимание то, что электроника тоже не стояла на месте, а развивалась и совершенствовалась. Вот и Рэй – отвратительный на деле пилот, в чем успел убедиться за недолгое время нашего полёта, – смог вполне сносно долететь на «Тигре» от станции Космофлота до Захрана. И если б не электромагнитная нанобомба, то, скорее всего, и приземлился бы благополучно. Практически всё за него сделала умная электроника.

Бросил взгляд на спящего цварга. Интересно, удобно ли ему в этом кресле? Там, в соседнем отсеке, есть откидывающаяся койка, надо было проинформировать его до того, как он уснул. В животе заурчало. Есть хочется зверски! Кстати, а не пора ли перекусить? Немного слукавил, сообщив фиолетовому, что здесь совсем нет автоматики. Одно дело – экстренная ситуация, другое – размеренный полёт в открытом космосе без перегрузок. Хм… Почему бы и не скушать чего-нибудь?

Скорректировал курс на Тортугу, которая, к счастью, находилась в соседней системе, на это моих скромных знаний хватило, и пошёл утолять голод в соседний отсек. Еда в контейнерах, перенесённых мною с «Тигра», оказалось божественной на вкус. Не знаю, что это было странного розового цвета в тюбике, но пюре оказалось одновременно и сытным, и с каким-то кисло-сладким послевкусием. Давно так плотно не кушал! Впервые, наверно, за всё время полёта порадовался, что потратил драгоценные минуты не на прикручивание дополнительных лазеров к «Воробью-19», а на пополнение запасов продовольствия. На радостях умял целых три тюбика и вернулся обратно в рубку. Мой спутник всё ещё спал, а я, откинувшись в кресле, открыл карту системы Тортуги и стал внимательно её изучать.

Прошло довольно много времени, прежде чем Рэй проснулся и потянулся в кресле.

– У-у-уф! Шикарно выспался, – довольно объявил он. – Ну, что? Как идём? С какой скоростью?

– Идём ровно, всё чудесно. Четверть световой, – отрапортовал бодро.

– Ско-о-олько? – Лицо цварга разочарованно вытянулось. – Это ж… фи-и-и… это ж сколько нам теперь лететь?

– Согласно расчётам… – А у меня было целых восемь астрономических часов, чтобы таки построить маршрут и всё тщательно рассчитать. – …Полет продлится пять дней.

– Пять дней?! Помереть можно со скуки! Да на «Тигре»…

– Слушай, ну, я и так переключился на маршевый ионный двигатель. «Воробушков» тридцать лет назад оснащали только такими. Да стандартными ядерными реакторами. Вот и всё. – Развёл руками, показывая, что не могу сотворить чудо из ничего. – Нам вообще-то очень повезло, что смогли разогнаться даже до этой скорости. Знаешь, как строили корабли на Захране до синдрома Кесслера?

– Ну? – с подозрением буркнул Рэй.

– Брали огромный огнемёт, включали его на полную мощь, направляли в землю и пять минут топили со всей силы. Это разгоняло корабль до большой скорости, словно гигантскую пращу. После выхода в космос топливо заканчивалось, и курс можно было корректировать с помощью аэрозольного баллончика.[2]2
  Это очень упрощённая схема работы современных космических ракет. На текущий день порядка 90 % ракеты занимает топливо. В книге предполагается, что Захран ушёл в развитии чуть дальше, чем Земля, но при этом у планеты наблюдаются проблемы с парниковым эффектом и радиационным загрязнением.


[Закрыть]

Цварг печально вздохнул, но уже через мгновение довольно потёр ладони.

– Ладно, зато у нас есть время заполнить пропуски в твоём образовании.

Глава 7. Горячая сосиска, слизень кашито и ржавый автомобиль

Голова взрывалась от полученной информации. Напарник так рьяно ухватился за моё обучение и так сильно стремился поделиться собственными знаниями, что я уже был готов взмолиться о пощаде.

– Рэ-э-э-эй, ну пожаа-а-алуйста, не могу больше! Дай отдохнуть!

– Лететь осталось всего ничего, вот доберемся до Тортуги, займусь поиском нужного мне человека, тогда и отдохнешь. Итак, на чём мы остановились?

– На мосте Эйштейна-Розена… – вздохнул обреченно. Никогда раньше не слышал такого названия.

– Ивар, как же ты собираешься быть пилотом, если понятия не имеешь о подобных вещах?

Как, как… Школу на Захране чаще прогуливал, чем посещал, так что знания у меня, скажем так, обрывочные. В автосервисе Добрана просто смотрел, как механики чинят двигатели, запоминал, что как называется, как часто надо менять свечи, куда залить масло и тому подобные тонкости. Лишь добродушный Григор время от времени объяснял маленькому пятикласснику интересные вещи. Например, что ионный двигатель работает с очень-очень маленькими атомами, срывая с них электроны и оставляя лишь положительно заряженные частицы, которые разгоняет электромагнитным полем до невиданных скоростей. Примерно из этого и складывалось моё образование: из нерегулярного посещения обязательной для всех детей планетарной школы, пояснений механиков да рассказов дяди Григора, когда у того было время на меня.

В целом, никогда не стремился узнать больше об устройстве двигателей или о том, какой образ жизни ведут обитатели других планет, а информации в планетарной инфосети Захрана, положа руку на сердце, было маловато. Всегда считал, что для пирата самое главное – молниеносная скорость реакции, умение управлять флаером в зоне турбулентности, грамотно маскироваться под астероид или же безошибочно действовать при попадании под метеоритный дождь.

Однажды, когда я был классе в восьмом, отец разрешил Игорке покататься на своём личном флаере, том самом, с починки которого когда-то началось мое знакомство с Добраном. Парень, сев за штурвал, освоился достаточно быстро. Это лишний раз убедило меня, что практика вождения кораблём гораздо важнее каких-то сомнительных знаний.

– А-у-у, пацан, ты где? – Голос нового наставника выдернул меня из воспоминаний.

– Ой, прости, задумался. – Виновато вжал по привычке голову в плечи. Однако ни тумаков, ни оплеух от цварга не последовало. Тот лишь вздохнул и терпеливо повторил:

– Так вот, если говорить простым языком, мост Эйнштейна-Розена – это туннель в космосе, появившийся из-за деформирования пространства-времени. Последнее искривляют массивные объекты, такие как гиганты, сверхгиганты и чёрные дыры.

– Искривляют время и пространство? – повторил недоверчиво. – А это как?

– Представь себе тяжеленный шар для боулинга. Представил?

– Ну… да.

– А теперь возьми его и положи, скажем, на мягкий матрас для сна или на батут.

– Шар, очевидно, промнёт матрас.

– Верно. Примерно так гиганты искривляют пространство-время. А если положишь что-то маленькое рядом, например, карандаш или ручку, то они скатятся по неровной поверхности прямо к шару. Так действует сила притяжения на космические корабли. Именно поэтому многие летательные аппараты оснащены двумя двигателями: реактивным, чтобы преодолевать притяжение планеты, и ионным – для перемещения в космосе на скоростях, близких к световым. Но сейчас не об этом. Достаточно массивный объект может настолько изогнуть пространство-время, как в случае с шаром для боулинга и матрасом, что это создаст связь между двумя удаленными в обычном понимании точками.

– В смысле?

– Представь на матрасе две точки. Матрас – это космос, а тебе надо добраться из одной точки в другую. Если будешь передвигаться по матрасу пешком, – Рэй смешно зашевелил указательным и средним пальцем, имитируя шаги, – то это займёт о-о-о-очень много времени. Но вот если взять и сложить матрас пополам, чтобы точки совпали, и проткнуть его в этом месте копьём, воспользовавшись им как туннелем или мостом, расстояние между точками значительно сократится. Это и есть мост Эйнштейна-Розена, или, по-иному, червоточина. Ещё его иногда называют кротовой норой.

– О-о-о-о, – я был потрясён. – Получается, что можно добраться из одной точки космоса в любую другую, потратив ничтожно мало топлива и времени на путешествие?! Почему же тогда мы не перемещаются исключительно за счёт этих…как их?

– Мосты Эйнштейна-Розена[3]3
  Искривление пространства-времени – это действительно наблюдаемое явление. Мост Эйнштейна-Розена теоретически может существовать, но настолько короткий промежуток времени, что через него ничто не успеет пройти. Проходимые кротовые норы – это фантастика, как и путешествие со скоростью света, однако приводимое объяснение работы моста Эйнштейна-Розена корректно, т. е. не является выдумкой автора.


[Закрыть]. Можно просто кротовые норы или туннели, – вздохнул Рэй. – Дело в том, что ни одна из рас, входящих в Федерацию Объединённых Миров, не может самостоятельно соорудить такой туннель. Для этого надо жить в четырёхмерном пространстве. Возможно, существует какая-то раса, которая строит подобные норы, но с нами на контакт она не выходит. Всё, что нам остаётся, – просто пользоваться плодами ее работы.

– То есть существует ограниченное количество туннелей? – быстро сник я.

– Да, и более того, Космический Флот тщательно охраняет и фиксирует перемещения по тем туннелям, которые соединяют стратегически важные галактики.

– У-у-у-у… – приуныл окончательно.

– Кстати, пацан, мы приближаемся к Тортуге, её уже видно из иллюминатора. Совсем забыл тебе сказать, что надо придумать, что сделать с кораблём, чтобы нас приняли за деловых партнёров или, на худой конец, платёжеспособных клиентов.

– Э-э-э? – За пять дней полёта я уже частично смирился с тем, что мысли Рэя скачут резвыми кузнечиками, но всё ещё с трудом улавливал ход его рассуждений.

– Дело в том, что у всех криминальных личностей есть один такой ма-а-аленький пунктик. Как сам понимаешь, измерить успешность того или иного пирата очень сложно, ведь не станет же каждый бахвалиться: «Я обворовал гражданский транспортник», «А у меня лучшая платина из закрытого мира» и так далее. Если бы торговец контрабандой стал неожиданно хвастаться таким образом, то быстро бы нашлись завистливые конкуренты, которые скинулись бы на голокамеру и невзначай записали «признание» хвастунишки, после чего отправили бы его в Межгалактическую Полицию или сразу в Космический Флот. В любом случае, проигнорировать такую запись соответствующие службы просто не могут.

– Ну, это понятно, но при чём здесь мы? – В принципе, уже подозревал, что фиолетовый к чему-то клонит, но, как всегда, не говорит об этом напрямик.

– А при том, что у абсолютно всех подозрительных личностей есть что-то, что характеризует их материальный статус, то есть успешность в криминальном мире. Ведь никому неинтересно сотрудничать с неудачником, из-за которого в ответственный момент погорит всё дело. Чаще всего показателем благополучия и успешности бизнеса является космический корабль. – Рэй умолк, давая мне время переварить услышанное.

Информация хотя и была для меня нова, но какого-то особенного удивления не вызвала. На Захране многие зажиточные граждане тоже покупали флаеры пафосных производителей не потому, что те быстрее летали или имели принципиально лучший двигатель, а потому, что просто дороже стоили и всем это было известно. Таким образом, владельцы новомодных аппаратов повышали свой престиж в обществе. Я тоже мечтал в детстве, что когда вырасту, угоню себе какой-нибудь гламурный экземпляр от «Марведеса», «БНВ» или «Аури».

Так или иначе, напарник пытался донести до меня, что появление на стареньком «Воробье-19» с одним несчастным, кое-как прикреплённым железными скобами лазером – затея малоперспективная. Скорее всего, нас просто никто не воспримет даже как платёжеспособных заказчиков.

– И что ты предлагаешь? – нахмурился тревожно. Мы как раз пролетали мимо Таурина – крайней планеты в этой звёздной системе. Ещё каких-то два-три астрономических часа – и мы прибудем на место назначения.

– Да вот думаю, а как насчёт того, чтобы остановиться на спутнике Тортуги? Там тоже есть кое-какие магазинчики. Купим пару вёдер красной краски и выкрасим «Воробушка»…

– Зачем?!

– Ну, сочиним историю, что отбились от… кто там у нас пострашнее внешне… о, придумал! От целой роты горилломов в системе Альфа Центавра! А «Воробей-19» – корабль-счастливчик, единственный, который смог выбраться из горячей точки и увезти на себе ценный груз. Да, так и скажем! – Рэй посмотрел на меня, дико довольный своей выдумкой.

Кто такие горилломы, не имел ни малейшего понятия, но отчего-то идея цварга особого вдохновения не вызвала. В то же время немедленно вспомнился голографический проекционный щит, который Шантар некогда самолично установил на свой корабль.

– Рэ-э-эй…

– Какая удача, что мы именно на Шантаровом «Воробье-19» летим! Ведь когда-то, до того, как старика сослали на Захран, шаттл действительно был оснащён оружием. «Воробьи» всегда комплектуются лазерными пушками или бластерами, потому что…

– Рэй! – Хотел рассказать о маскирующем программном обеспечении нашего корабля, но цварг был настолько увлечён своей идеей, что заставить его выслушать меня оказалось не таким уж и лёгким делом.

– Да ты не понимаешь, насколько это действительно здоровская идея…

– Рэй!!!

– Да, пацан?

Ну, наконец-то!!

– Учитель установил проекционный щит, который может маскировать «Воробья» подо всё, что захочешь. Главное, чтобы голография была заложена в программу бортового компьютера. Все два года, что жил у Шантара, я даже не подозревал, что в ангаре стоит настоящий космический шаттл. На него была наложена проекция снегоуборочной машины. Можно просто посмотреть, какие варианты голограмм были в распоряжении у старикана.

Моё сообщение вызвало целую гамму чувств у фиолетового. На его лице отразились усиленная работа мозга, удивление, недоверие. Но все вытеснило раздражение, перетёкшее в возмущение.

– Да что ж ты раньше-то молчал?!

Мой спутник тут же потянулся к коммуникатору и без лишних слов погрузился в его программу. Прямо над гаджетом высветились маленькие 3D-модельки из доступной нам библиотеки голограмм, которые Рэй извлекал – одну за другой – взмахами руки. Но с каждым взмахом моё воодушевление постепенно угасало.

Первой моделью, что показал коммуникатор, была та самая знакомая мне снегоуборочная машина. Следующим вариантом явился стандартный для Захрана ларёк на колёсах, продающий хот-доги. Вон на крыше характерная гигантская пластиковая сосиска в маленьком куске хлеба.

– Что это? – с явным скепсисом в голосе спросил цварг.

– Ну… у нас это называется «горячей сосиской», – пожал плечами в ответ. Сколько раз во время перемен рыскал в поисках именно таких ларьков, чтобы подкрепиться их продукцией. Благо кредиты к тому времени уже водились – заработанные в автосервисе.

– Горячая сосиска?

– Ага, это еда такая на Захране. Перемалывают мясо в фарш, формируют длинные котлеты и кладут на хлеб. Очень вкусно, между прочим.

– А чьё мясо?

– Ой, Рэй, вот только не начинай!

– И зачем Шантару потребовался магазинчик с «горячей сосиской» на крыше?

– А я почём знаю? – снова пожал плечами. – Наверно, чтоб прятать «Воробья» на общественной парковке. Корабль высокий, и такая маскировка показалась ему хорошим вариантом. Но, видимо, через какое-то время школьники достали его просьбой продать хот-дог, и он задумался над другим прикрытием.

– О, – ухмыльнулся Рэй во все свои белоснежные клыки, – так и вижу, как какая-нибудь хорошенькая школьница в клетчатой юбочке и с двумя хвостиками на голове просит: «Дайте, дяденька, попробовать Вашу соси…» Агх-м-м-м, впрочем, чего это я? – И он смахнул рукой удивившее его изображение.

Проекция ларька с пластиковым недоразумением на крыше потухла, и на её месте нарисовался огромный, просто-таки отвратительно жирный, зелёный слизень.

– Э-э-э-э… – теперь уже настала моя очередь удивляться и кривиться одновременно. – Что это?!

– О, а это слизни кашито. Они огромные, безобидные и малоподвижные. Теперь, узнав, что Шантар использовал эту проекцию, догадываюсь, на какой из планет он сделал себе операцию на сердце.

– А при чём здесь маскировка корабля под слизня?!

– Дело в том, что кашито обитают всего на трёх планетах, и их слюна считается очень ценной. Они долго перерабатывают съеденный грунт или листья растений, иногда неделями оставаясь на одном месте, но когда перемещаются, после них остаётся потрясающая по своему составу почва, которую невозможно воссоздать в лабораторных условиях. В этой почве произрастают любые растения, выздоравливают даже гибнущие или поражённые заразой сорта, так как она обогащена слюной слизней. Плоды с таких растений не надо обрабатывать пестицидами, они всегда очень крупные и вкусные. Но размножаются кашито крайне редко и медленно, количество их особей исчисляется всего лишь несколькими сотнями. Сам понимаешь, на них запрещена охота, они слишком ценные животные. Хотя порой и находятся недоумки, которые собирают со слизня его слюну, чтоб продать на чёрном рынке, и тем самым убивают несчастного моллюска. Сделав проекцию в виде слизня кашито, Шантар обеспечил полную неприкосновенность для своей «птички».

– М-да… – Ещё раз окинул бесценного моллюска неприязненным взглядом и передёрнул плечами от отвращения. – Давай следующую картинку.

Рэй смахнул голографическую модель. Следующей проекцией стал примитивный, очень старый, местами сгнивший, а местами проржавевший автомобиль без двух баллонов и с оторванной водительской дверцей.

– Ого, старик, что ли, на нашу помойку решил свой корабль пристроить? – хохотнул было я, но осекся, увидев лицо Рэя.

Цварг явно не разделял моего веселья. Его и без того широкие ноздри покраснели и раздулись, верхняя губа приподнялась, обнажая клыки, а белки глаз налились кровью. И хотя за прошедшие дни я перестал бояться инопланетянина и считать его опасным, такой вид мог испугать любого.

– Рэй, ты что? Это же просто гнилая железяка, – произнёс тихо, не понимая, чем вызвана столь резкая реакция моего попутчика.

– Это не просто гнилая железяка, пацан, – невероятно сухим тоном ответил цварг. – Это автомобиль из нашей с Шантаром юности. Помнишь, я говорил, что какое-то время мы учились вместе? Так вот, мы и ККФОМ-цы из других систем отрабатывали практику на планете под названием Зиккула. Рядом с учебным корпусом располагалось огромное озеро, в которое впадала шумная река. Видимо, когда-то очень давно над рекой проходил мост, но из-за аварии, вследствие которой одну из машин вынесло за забор и утянуло водой на дно озера, мост закрыли, посчитав его небезопасным. Как бы то ни было, ржавый автомобиль, оказавшийся на самом дне водоёма, был легендой среди ККФОМ-цев. Не было ни одного кадета, кто хотя бы однажды не попытался вытащить бесполезную груду железа из воды. Но, разумеется, ни у кого не получалось это сделать. И вот тогда Шантар организовал тотализатор и предложил делать ставки на то, что он в одиночку поднимет машину на поверхность. Я, помнится, тогда прилюдно посмеялся – мол, не считает ли себя курсант, еле-еле дотягивающий до минимальной планки по физическим нагрузкам в Академии Комического Флота, сильнее цварга. Сам на тот момент уже трижды пытался достать ржавое корыто из озера, но всё без толку. Практически вся Академия поставила против Шантара. Представь моё удивление, когда наутро наш затейник, мокрый и совершенно грязный, стоял рядом… с этим! – Рэй угрюмо ткнул пальцем в голограмму.