Текст книги "Царь-Холод, или Почему вымерзают русские"

Самая наглядная сторона дела вскрывается в связи с тем, что в последние годы ради экономии стали прокладывать магистральные трубы теплосетей на поверхности, не закрывая их в бетонные лотки и траншеи. Это доставляет в городе много неудобств, однако обходится намного дешевле – трубу укутывают теплоизоляцией и обматывают листовым алюминием или оцинкованным железом. Этот материал и воруют. Вот пара примеров.

Сообщение из Ярославля (октябрь 2002 г.): «На сегодняшний день на балансе теплосетей от источников „Ярэнерго“ находится более 200 километров магистралей. Чтобы заменить теплосеть с учетом ее срока окупаемости, а это 25 лет, необходимо менять по 12-14 км ежегодно. Пока с таким объемом работ сетевики не справляются. Максимум, что они могут сделать, это заменить трубы протяженностью не более 6 км… Головную боль сетевикам доставляют охотники за цветметом. Только за последние 10 лет было снято 90 тысяч квадратных метров изоляционного слоя труб, это в основном оцинкованное железо и алюминий. Чтобы все восстановить, требуются десятки миллионов рублей, которых взять пока негде».

А вот из Калининградской области: «Почти свободная скупка цветных металлов привела к тому, что практически со всех сетей в надземном исполнении снято алюминиевое покрытие. Изоляция без защиты сползла, трубопроводы оголены. Потери теплоэнергии огромны. Из-за свободного доступа в подвальные помещения за год было снято с элеваторных узлов более 150 вентилей…

Невольно задаешься вопросами: существует ли такое понятие, как энергетическая безопасность? Как долго будет продолжаться это движение вниз? Понимает ли администрация города, что может случиться в ближайшее время?.. Анализ сегодняшней обстановки в районе тепловых сетей показывает, что предел безопасности их эксплуатации наступил» (В.Ширинкин, директор района тепловых сетей МП «Теплосеть». – «Дивья», № 14 от 3 апреля 2002).

Другой срез проблемы открывается перед нами, если мы рассматриваем нашу отрасль в контексте ее взаимодействия с другими отраслями (другими «матрицами», которые в советское время были совместимы и взаимосвязаны). Здесь в ходе реформы происходят разрывы между элементами единой в прошлом системы – переход к отношениям купли-продажи привел к утрате самого смысла понятия «смежник» как отрасли-товарища, отрасли, которая совместно с нашей делает одно общее дело. В случае теплоснабжения это изменение выразилось в резком ухудшении качества материалов и технических устройств, производимых для ЖКХ. В Докладе отмечалось, что те трубы, которые поставляются с середины 90-х годов для ремонта теплосетей, не отвечают прежним стандартам (которые, впрочем, перестали быть обязательными государственными нормами) и не могут служить нормативный в прошлом срок в 25 лет.

Более наглядно описывает положение Павел В. Он пишет о материалах и арматуре, дополняя сказанное выше: «Попробую описать кое-что еще. Итак, проблема с низким качеством поставляемых изделий. Тут в качестве примера могу добавить тот факт, что когда мы (жильцы соседних частных домов и работники „Тепловых сетей“) протянули к своим домам трассу, то испытали особенно близко, что значит современное качество труб. Через неполных два года на нашей трассе протяженностью около 300 метров появилось два-три десятка хомутов. А ведь мы ее делали для себя, на совесть и из новых труб. Так что, хоть кто-то писал, что ежегодно заменяется 1% теплотрасс – это иллюзия. Эти трассы 20-25 лет никак не протянут и их придется менять сейчас же…

Пара слов про насосы. Большинство насосов стоит уже лет пятнадцать, не менее. Старые, как ни странно, надежнее новых, и ломаются они реже. Но всему есть свой срок. Помню, как на одной из подкачек нам приходилось менять подшипники каждые три дня, т.к. насос был настолько старый и разбитый, что подшипники разбивало в нем тут же. Резерв – в таком же состоянии. Потом, правда, уже ближе к концу зимы нам выделили третий, новый насос, только тогда мы вздохнули свободней.

Маленько про снабжение. Про недостаток таких дорогих вещей, как трубы, задвижки и насосы, я уж писать не буду, все и так об этом догадываются. Напишу только о более мелких вещах. Во первых – хронический недостаток инструментов, а если что и получаем, то мало и плохого качества (сталь слабая, ключи гнутся). Многие слесаря даже притаскивают свои ключи из дома. Нормальных болтов нет практически никогда. Посылают ставить задвижку, а где взять болты – это проблема слесаря. Вот и ищут люди по мастерским, авось где еще завалялись. В аварийных ситуациях доходило пару раз до того, что скручивали болты с соседней задвижки (стоит рядом задвижка, по восемь болтов на фланец – четыре можно скрутить).

Резиновых прокладок тоже никогда нет. Слесаря лазают по отвалам, собирают выброшенные покрышки от «БелАЗов» и вырезают. При этом в контору закупаются компьютеры, только в одной бухгалтерии их с десяток наставили. Кроме того, накупили свыше 40 единиц техники (это только для «Теплосетей»), всякие бортовые «КамАЗы», «Уралы», дежурки, вот только что в них возят? Этого я не знаю. Если делаются по большому счету только мелкие ремонты, то зачем все это? Зато недавно отстроили новое здание, гаражи, двор заасфальтировали. Приятно, конечно, но состояние теплотрасс от этого ничуть не улучшается.

Так что, уважаемые Форумяне, прочитав маленько про то, как работает ЖКО, думайте сами, какие сценарии возможны…»

11. ТЕПЛОСНАБЖЕНИЕ И ОБЩАЯ СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ ОБСТАНОВКА В РФ

Реформа Горбачева – Ельцина – Путина порождает и воспроизводит новую, небывалую в России социальную среду, несовместимую с существованием современной технологической инфраструктуры. Такие инженерные системы, как теплосети, водопровод и канализация, внутридомовые распределительные устройства и т.п. в принципе не могут быть защищены от «молекулярного» доступа к ним населения. Алюминиевая обшивка теплоизоляции труб, электропроводка, счетчики и вентили, крышки канализационных люков остаются на своих местах и выполняют свои функции только в таком обществе, где выполняются два условия:

1) подавляющее большинство населения имеет доступ к иным источникам минимально достаточного дохода или получает минимально достаточную социальную помощь;

2) отношение государства и общества к крайне обедневшей части населения достаточно гуманно, чтобы не было морального оправдания для мести этому государству и обществу.

Оба эти условия радикально и даже демонстративно нарушены в РФ. Мало того, что резкое и ничем не оправданное обеднение большинства населения, воспринимаемое им как ограбление (и это – не метафора), было политически и идеологически поддержано и государством, и господствующим меньшинством («элитой»). Это государство и эта «элита» демонстративно отказались выделить совершенно ничтожные средства для поддержания 8-10% населения с крайне низкими доходами хотя бы в состоянии бедности, не дав этой части общества скатиться в нищету. Эта избыточная жестокость поразила даже либеральных социологов (Т.И.Заславская) и экономистов (Н.Я.Петраков).

Демонстративные акции последних лет – заваривание труб отопления и водоснабжения у неплательщиков и пр. – легитимировали нравственный разрыв бедняков с властью и благополучной частью общества. Хищническое и даже разрушительное отношение к собственности «богатых» стало морально оправданным. И эта установка, компенсирующая тяжесть падения, будет лишь усиливаться. Поскольку объекты инфраструктуры более всего доступны для хищения и разрушения, они и будут страдать, резко снижая эффективность или парализуя работу инженерных систем. Кстати, планы правительства максимально децентрализовать эти системы лишь повысят их уязвимость.

Губительные для теплосетей хищения металлической обшивки теплоизоляции стали общим явлением. Оно распространилось даже на благополучные «закрытые» города. Вот на заседания антикризисного штаба Объединенного Института ядерных исследований в Дубне, цветущем городе ученых всего мира в области ядерной физики, 3 ноября 1999 г. пришлось слышать такое заявление: «Остается острой проблема пресечения хищений цветных металлов, бьющая, в том числе, и по энергетикам – теплотрассы постоянно „раздевают“. Всем давно ясно, что хищения не прекратятся до тех пор, пока не будет принято законодательных мер на федеральном или областном уровне, но их все нет». Здесь можно лишь поразиться наивности ученых-физиков. Они всерьез думают, что законы не закрепляют общепризнанные нормы, а создают их. Нет, уважаемые, в советское время не было никаких «законодательных мер на федеральном или областном уровне», запрещающих «раздевать» теплотрассы, но такое никому и в голову не могло прийти – жизнь к этому не толкала. А теперь хоть десять томов законов напишут – с «молекулярным» расхищением техносферы справиться будет невозможно.

Наша либеральная интеллигенция не может закрывать глаза на то, что это изменение социальной среды, исключительно важное и с долгосрочными последствиями, есть прямой результат «рыночной реформы», причем результат неустранимый, который был надежно предсказан уже в 1991 г. Тот радикализм, с которым реформаторы пошли на слом буквально всех институциональных матриц России, сделал создаваемый в ходе реформы общественный порядок несовместимым с жизнью. Но жизнь наверняка окажется сильнее, и рухнет именно этот порядок.

Некоторые идеологи реформаторов пытаются представить описанный здесь процесс просто как обострение якобы культурно обусловленного присущего русским неуважения к собственности, которое исчезнет вследствие «воспитания реформой». Это – ложное рассуждение, оно лишь усугубляет непонимание происходящего. Действительно, русские не были проварены в котле зверского капитализма и зверских «законов о бедных», а потому и не были проникнуты «протестантской этикой», обожествляющей собственность. Но в русской культуре всегда существовало уважение к труду и его продукту и отвергалось хищническое отношение к собственности.

Нынешнее положение – это новое качественное состояние. Чеховский злоумышленник начала XX века мог отвинтить гайку для грузила по невежеству. Советский работник мог унести с завода банку краски, а работница – моток шерсти. Краской бы человек покрасил свой сарай, а работница связала бы сыну свитер. Но этот работник не мог бы срезать километр электрического провода, оставив деревню без света, или выломать латунные детали из системы блокировки на железной дороге, создав риск катастрофы. У него и мысли не было заработать рубль, заодно мстя обществу, – не было оснований для мести.

Более того, реформаторы сами задали «институциональную матрицу» для хищнического отношения к собственности, начав с грабежа собственности КПСС и профсоюзов, затем колхозов и государства, а затем и сбережений и доходов граждан. И это отношение к собственности распространилось в разных слоях общества, причем его маргинальные группы «вверху» и «внизу» смыкаются. Маргиналы «вверху» организовали скупку цветных металлов и их сбыт через Эстонию, а бригады маргиналов «внизу» по ночам сматывают для этих предпринимателей бухты электрического провода.

Попытки же демократических властей привить гражданам протестантскую этику и побудить их за небольшое вознаграждение сообщать компетентным органам о неплательщиках или расхитителях частной собственности нанесут по хрупкой социально-психологической ситуации удар, который наверняка не окупится копеечной выгодой. Прочтите это сообщение из Петербурга: «Ежегодно в Санкт-Петербурге самовольно подключившиеся потребители забирают от 5 до 10% всей электроэнергии, вырабатываемой АО „Ленэнерго“. В итоге убытки компании составляют около 750 миллионов рублей в год. Чтобы прекратить незаконные действия расхитителей электроэнергии, полгода назад в городе была проведена совместная акция АО „Ленэнерго“ и петербургских студентов. Для выявления неучтенных потребителей были привлечены курсанты МВД и студенты Государственного технического университета. Во время рейдов студенты, имея при себе временные удостоверения сотрудников „Энергосбыта“, выполняют задания по проверке законности подключения потребителей электроэнергии в определенном районе. За каждого незаконного обнаруженного потребителя нештатные сотрудники, по трудовому соглашению с „Энергосбытом“, получают 100 рублей премии, плюс 20% от взысканной с расхитителя суммы за потребленную электроэнергию» (2001 – «Энергетика и промышленность России»), Впервые в России привлекают к таким делам студентов. 100 рублей премии!

Та же либеральная интеллигенция, которая дала «знамя и язык» для этого общественного поворота, обязана предвидеть дальнейший ход событий на этом пути. Ведь мы пока что на полдороге! Впереди – радикализация социального мщения и использование в качестве орудий именно той технологической инфраструктуры, которая при нормальном состоянии общества служит необходимым и неустранимым средством жизнеобеспечения. Методы технологического терроризма понемногу испытываются и маргинальными группами на Западе («молекулярная гражданская война»), и западными спецслужбами для оценки риска28.

На Западе, однако, у антисоциальных элементов не было оснований перейти грань и предпринимать реально разрушительные действия. Но это не значит, что такая грань не будет перейдена в РФ. На Западе на дно не сталкивали такое число инженеров и техников, не делали этого с таким глумлением и не оставляли без социальной помощи. Поэтому там никто и не срезает электрические провода, не снимает на мостовой крышки люков канализации.

Таким образом, то состояние общества, которое складывается в ходе реформы и приобретает устойчивый характер, несовместимо с технологической инфраструктурой современного городского жизнеустройства. Это противоречие в рамках нынешнего курса правительства и стоящего за ним слоя «новых собственников» неразрешимо. Следовательно, в среднесрочной перспективе нынешний общественный порядок рухнет. Чем раньше это произойдет, тем меньше травм получит общество и тем менее болезненным будет процесс его выздоровления.

12. КАК ВИДИТ ВЫХОД ПРАВИТЕЛЬСТВО РЕФОРМАТОРОВ?

Как неоднократно заявлял после 2000 г. В.В.Путин, он и его правительство привержены либеральным ценностям, так что курс реформ изменен не будет. Напротив, уход государства из экономики и социальной сферы пошел при этом правительстве с ускорением. В частности, была форсирована и т.н. «реформа ЖКХ». Она исходила из принципиальной установки: либералы рассматривают ЖКХ не как сферу необходимого жизнеобеспечения, а как обычную область предпринимательской деятельности, которая должна быть рентабельной и регулируется рыночными отношениями.

Понятно, что открыто замысел и философские основания перестройки сферы ЖКХ реформаторы никогда в связном виде не излагали и на общественный диалог по этому поводу не шли – как и во всех остальных разделах реформы. Попробуйте, например, найти внятное объяснение их настойчивого стремления разрешить свободную куплю-продажу земли сельскохозяйственного назначения. Или почему они так стремятся расчленить и приватизировать Единую энергетическую систему – высшее в мире достижение технической мысли и системного подхода в энергетике, – которая при ее расчленении превратится в конгломерат посредственных, во многих случаях нерентабельных электростанций.

Однако даже из туманных и обрывочных заявлений и частных, половинчатых решений в сфере ЖКХ вполне выявляется общее направление хода мысли, весь остающийся в тени «проект» реформаторов.

Ничто не «катится само собой», как пытался в свое время убедить общество М.С.Горбачев, и ничто не «получается как всегда», как позже пытался убедить В.С.Черномырдин. Свободная продажа земли – это не «как всегда», это именно впервые в истории России. Расчленение РАО ЕЭС или Единой системы железных дорог – это не «как всегда», ибо электрификация в России, начиная с плана ГОЭЛРО, шла по пути создания единой Системы, как и строительство сети железных дорог, начиная со второй половины XIX века.

Превращение в товар тепла для жилищ – это тоже не «как всегда». Массовая урбанизация происходила в России начиная с 30-х годов XX века уже при централизованном теплоснабжении. Расчленение всех этих больших систем – проект для России новый, чужеродный и антироссийский. Ибо расчленяются именно те системы, которые соединяют, скрепляют огромную территорию в страну.

В общем, в двух словах, замысел реформаторов сводится к тому, чтобы провести «разгосударствление» ЖКХ, лишить эту сферу ее «коммунального», общенародного характера, снять с власти обязанность содержать, развивать и модернизировать главные технические системы ЖКХ.

Утверждение, что государство не может и не будет заниматься восстановлением пришедшей в упадок за время реформ инфраструктуры, в среде правительственных чиновников сделано, видимо, очень жестко. Поэтому авторы Доклада, подготовленного под руководством начальника отдела Минпромнауки, делают вывод, абсолютно противоречащий всему предыдущему тексту документа – о том, что выход из кризиса возможен только на путях установления рыночных отношений (точнее, они даже не говорят, что выход из кризиса возможен; они говорят, что ничего другого не остается, а это разные вещи). Вот этот вывод Доклада:

«Система централизованного теплоснабжения России медленно деградировала до сегодняшнего состояния в течение 10 лет, приводить же ее в порядок необходимо быстро, иначе начнутся необратимые процессы. На восстановление того, что было раньше, средств не найти, не хватит всего бюджета страны. Не остается ничего другого, как заняться рыночными реформами: управлением, экономией, конкуренцией, инвестициями, мотивацией и т.д.».

Надо подчеркнуть эту исключительно важную мысль: на восстановление того, что было раньше, средств не найти, не хватит всего бюджета страны. Она означает признание того факта, что «раньше» (в советское время) хозяйственная система создавала («позволяла найти») средства для того, чтобы построить и содержать «то, что было раньше» – здравоохранение и науку, армию и спорт, теплоснабжение и рацион питания со средним содержанием 105 г белка в день. В нынешней хозяйственной системе для всего этого «средств не найти». Различие этих двух типов хозяйства фундаментально, оно касается самого главного – возможности существования народа (населения) России. Система, созданная в ходе реформы, такой возможности не предоставляет.

В отношении ЖКХ практически всех граждан РФ сегодня волнует, с той или иной степень осознания, именно этот фундаментальный вопрос. Власть РФ, включая верховную, и послушные ей СМИ трактуют проблему недобросовестно, категорически не принимая самого этого вопроса и представляя проблему реформы ЖКХ как серию частных технических задач. Само волнение граждан трактуется властью как «законное недовольство» тем, что тарифы растут, а качество услуг не повышается. Мы, мол, готовы заплатить настоящую цену – но обеспечьте нам за наши деньги и настоящий европейский комфорт.

Вот самый, пожалуй, красноречивый пример. В декабре 2002 г., когда уже пошла волна отказов, отключений и аварий в теплоснабжении, была устроена большая пропагандистская акция «народный телефон» – В.В.Путин в прямом эфире отвечал на телефонные звонки граждан из всех уголков РФ. Всего гражданами был сделан миллион звонков, но президент смог ответить на полсотни. Вот вопрос о ЖКХ, отобранный режиссерами для ответа, и сам ответ. Он выражает официально принятую трактовку состояния дел и его видения президентом и правительством:

«ВОПРОС: Здравствуйте. Меня зовут Лисатов Александр. Я из города Асбеста Свердловской области. Поздравляю Вас с наступающим Новым годом.

У меня вопрос по реформе ЖКХ. Она как бы заявлена, но реальных действий на местах не видно. Я вот не вижу… То есть квартплату поднимают, хотят сделать ее 100-процентной, а условия-то не меняются. Мусор не вывозится, отопление слабое, горячей воды нет. У меня вопрос такой: каким образом можно обеспечить ответственность жилищно-коммунального хозяйства перед гражданами, то есть перед квартиросъемщиками?

В.В.ПУТИН: Александр, спасибо Вам за этот вопрос. Он тоже относится к разряду традиционных и понятно почему. Потому что проблема наболела. И Вы совершенно правы в том, что реальных сдвигов не видно.

Действительно, мы очень много и часто говорим о необходимости проведения реформы в сфере жилищно-коммунального хозяйства, а сдвигов пока нет, и реформа вроде бы не идет. И это тоже правда, и я скажу почему. Потому что невозможно было до сих пор вообще ничего проводить, имея в виду, что федеральные и другие государственные структуры задолжали в систему ЖКХ астрономическую сумму – 25 миллиардов рублей. И что же можно говорить, о какой реформе, если в системе нет денег? Необходимо было расчистить эти финансовые завалы.

На данный момент долг составляет примерно 2,5 миллиарда. Это, по сути, только текущие платежи. В этом году мы заложили в бюджет 2003 года соответствующую сумму – 13,7 миллиарда для того чтобы проплачивать все, что следует платить со стороны Федерации и других уровней власти в эту систему.

Но есть и другая проблема: вы знаете, что у нас в стране очень большое количество людей, которые пользуются льготами. В тот период времени, когда экономика и политическая сфера постоянно «колотили» друг друга – и то и другое находилось в достаточно плачевном состоянии: напринимали столько законов и правил, что в настоящее время у нас в стране, вы даже не представляете, сколько людей пользуются льготами и либо совсем не платят, либо платят только 50 процентов от требуемой суммы в систему ЖКХ. Их – 85 миллионов человек. Это не только инвалиды, участники Великой Отечественной войны, участники боев в горячих точках, это и ветераны труда в регионах. Но не только непосредственно те люди, которые имеют эти заслуги перед государством, но и члены их семей. Опять возвращаюсь к той же проблеме. Если в системе нет денег, то трудно говорить о реформировании.

И, наконец, следующая проблема, тоже очень важная. У нас подавляющее большинство наших граждан пока живет очень скромно, доходы имеет низкие. И любое неосторожное действие в этой сфере очень чувствительно отражается на населении. Поэтому так осторожно и, может быть, даже нерешительно ведет себя правительство.

В этом году принят совсем либеральный закон. Он фактически не задевает никого, а передает ряд полномочий с федерального уровня – так называемый «федеральный мандат» – на уровень субъекта Российской Федерации. Ну а часть населения, которую особенно нужно поддержать, это, прежде всего, интеллигенция на селе – на нее деньги в федеральном бюджете тоже предусмотрены.

Ну, и наконец, самое последнее, и, может быть, самое главное. Необходимо постепенно, очень аккуратно, но последовательно, создавать рыночную конкурентную среду и платить государственные деньги не за факт существования той или другой организации в системе ЖКХ, а за качество услуг, которые она оказывает населению. Это требует определенного времени, и по этому пути мы обязательно будем идти. Но, согласен с Вами в том, что двигаться нужно энергично».

Конечно, политкорректный вопрос Александра Лисатова полностью выхолащивает реальную проблему. Вся отрасль ЖКХ, в которой сосредоточена треть основных фондов страны, находится, по общему мнению правительственных экспертов, на грани «техносферной катастрофы», а единственный звонок президенту по этой проблеме сводит дело к мелочам. Но еще более неискренним является ответ В.В.Путина – неискренним даже по отношению к этому политкорректному вопросу. Рассмотрим кратко главные мысли этого ответа.

1. Реальных сдвигов не видно. Как можно сказать такое, если именно реальные сдвиги налицо – динамика аварий и отказов теплоснабжения стала выражаться геометрической прогрессией. Значит, деградация системы приобрела характер цепного самоускоряющегося процесса. Это фундаментальный сдвиг, изменение самой природы системы, ее качественного состояния. Здравомыслящих людей волнуют именно сдвиги к худшему, а президент отбрасывает саму мысль, что такие сдвиги бывают в действительности. Раз улучшения, которое обязано было иметь место при его правлении, не наступает, значит, «реальных сдвигов не видно».

2. Реформа вроде бы не идет. Как это не идет, если именно реформа ЖКХ стала практически главной и единственной причиной социальных протестов невероятно терпеливого населения? Как не идет, если в Перми уже приватизированы водоснабжение и канализация – хотя накануне было несколько заявлений членов правительства о том, что эти стратегические системы жизнеобеспечения приватизации подвергаться не будут? А разве не реформой является само расчленение единой государственной отрасли на огромное множество мелких акционированных фирм? Разве не реформой является обязательная передача объектов ЖКХ, принадлежавших промышленным предприятиям (например, котельных), в муниципальную собственность? Свидетельства глубокого реформирования ЖКХ перед глазами у людей. Неужели президент этих свидетельств не видит? Он, скорее всего, отметает саму мысль, что проводимая под его руководством реформа может иметь неблагоприятные последствия. Нет, либеральная реформа является благом по определению, и если люди блага не наблюдают, значит, «реформа вроде бы не идет».

3. Федеральные и другие государственные структуры задолжали в систему ЖКХ астрономическую сумму – 25 миллиардов рублей. Это совершенно неожиданное и просто поразительное утверждение. Президент как бы походя отметает то, что зафиксировано специалистами и чиновниками, никем не ставилось под сомнение и является, по сути, главным предметом обсуждений. Как это 25 млрд. рублей (0,84 млрд. долларов)? А амортизационные отчисления за 12 лет, которые и составляют ту сумму, что надо вложить теперь для приведения ЖКХ в минимально стабильное состояние? Ведь зам. председателя Госстроя только что (в апреле 2003 г.) назвал эту сумму – около 5 триллионов рублей (165 млрд. долларов)! Ведь эти деньги «федеральные и другие государственные структуры» должны были все 12 лет регулярно тратить на ремонт и поддержание основных фондов ЖКХ, но они эти деньги забирали для других целей (не будем уж говорить о том, куда эти деньги уплыли). Они действительно «задолжали в систему ЖКХ астрономическую сумму», но не 25 миллиардов рублей, как утверждает В.В.Путин, а эти самые 5 триллионов рублей. Нет, г-н президент, так дело не пойдет.

4. Есть и другая проблема: вы знаете, что у нас в стране очень большое количество людей, которые пользуются льготами,… Их – 85 миллионов человек. Понятно, что в любой сфере нашей жизни список «других проблем» бесконечен. Как понимать, что президент в списке всех проблем ЖКХ поставил число «людей, которые пользуются льготами» на второе место (после долга государства в 25 млрд. руб.)? Число 85 млн. человек вообще ни о чем не говорит – можно было бы назвать и цифру 145 млн., – ведь все какими-то символическими льготами в этой земной жизни «пользуются». Пусть бы В.В.Путин сказал, сколько эти ненасытные «ветераны войны и труда» действительно умыкают денег из средств ЖКХ29.

Ведь с мест как раз идут сообщения, что деньги на эти мизерные льготы регулярно не перечисляются из федерального бюджета, а сами местные власти, чей долг составляет обычно несколько годовых бюджетов, средств на выплату этих льгот не имеют. По словам и.о. мэра замерзавшего в январе г. Тихвина, «федеральный бюджет должен Тихвинскому району около 30 миллионов рублей компенсаций за льготников» («Известия», 14 января 2003)30.

Но главное, сопоставимы ли в сумме эти льготы с масштабом тех средств, которые нужны для восстановления ЖКХ? Смешно даже сравнивать. Назвав проблему льгот второй по значимости проблемой ЖКХ, В.В.Путин пытается увести внимание общества от действительной сути проблемы31.

5. Опять возвращаюсь к той же проблеме. Если в системе нет денег, то трудно говорить о реформировании. Это – рефрен наших реформаторов. Мол, нет денег – чего же вы хотите от нас! И почему-то этот аргумент считается разумным и убедительным (впрочем, так считают только сами реформаторы – люди же как минимум мысленно задают себе вопрос: куда же делись деньги?). Бывают, конечно, реформы, для проведения которых нужны большие деньги. Например, частные предприятия ЖКХ не справляются с задачами и правительство решает эти предприятия национализировать и модернизировать. Нужны деньги – и на выкуп предприятий, и на обновление технологической базы. Но ведь все планы нынешней реформы ЖКХ в РФ сводятся как раз к приватизации и повышению тарифов, то есть не к трате, а к получению денег. Об этом ясно говорит и принятый в ноябре закон о реформе ЖКХ, и заявления М.Касьянова и Н.Кошмана. Какие были нужны деньги, чтобы продать водопровод в Перми? Только заплатить чиновникам и их американским «консультантам» за интеллектуальную работу по продаже государственной собственности достойному авторитету32.

6. Подавляющее большинство наших граждан доходы имеет низкие. Поэтому так осторожно и, может быть, даже нерешительно ведет себя правительство. Это утверждение смахивает на издевательство, почти неприкрытое. Нерешительность правительства ведь выразилась именно в том, чтобы почти полностью прекратить ремонт технической базы ЖКХ, что поставило «наших бедных граждан» в отчаянное положение. Во всем остальном – в повышении тарифов, расчленении отрасли и даже, прямо скажем, коррупции, правительство ведет себя исключительно решительно. Неужели В.В.Путин считает, что А.Лисатов из города Асбест недоволен тем, что правительство слишком нерешительно сживает население со света? Он ведь так вопрос не ставил.

7. Необходимо создавать рыночную конкурентную среду и платить государственные деньги за качество услуг, которые ЖКХ оказывает населению. Эту задачу В.В.Путин считает самой главной – перевод ЖКХ на рельсы рынка и конкуренции. Полный отказ от статуса ЖКХ как системы жизнеобеспечения и безопасности государства. Рынок! Признание только платежеспособного спроса и, таким образом, ликвидация права на жизнь как естественного права. В этом действительно главная суть реформы ЖКХ, и В.В.Путин эту суть открыто признает. Но выразил он эту мысль странно и нелогично. Если теперь рынок и 100-процентная оплата услуг населением, то при чем тут «государственные деньги»? На льготы ветеранам? И почему платить надо за качество, если, например, в теплоснабжении для людей важно прежде всего количество, выражаемое строгой мерой в установленных единицах измерения (ккал, кВт-час и пр.)?