Текст книги "Возмездие"

– Что у тебя с бровью, папа? – спросил Иван.

– И щека поцарапана, – заметила Иванна.

Эльза молчала. Никак не комментировала происходящее. Наблюдала за Корчаком и ждала, что он скажет.

– В аварию попал, – соврал он.

Ложь предназначалась исключительно для детских ушей. Взгляд, брошенный на Эльзу, предупредил об этом. Она продолжала молчать, сложив руки под грудью. Он переоделся и сел ужинать. Сын и дочь не отставали. Пришлось рассказать им, что машину занесло и она боднула троллейбус в зад. Царапины и ссадины таким образом объяснялись осколками разбитого лобового стекла.

– Как же ты потом ехал, папа? – обеспокоенно спросил Иван. – Ведь холодно же, наверное?

– Там рядом автомастерская была, – пояснил Корчак, уплетая пюре с бараньими котлетками. – Сразу новое стекло вставили.

– Очень удобно, – прокомментировала Эльза. – На всех опасных участках дороги должны стоять мастерские. Остался без стекла – пожалуйста.

Ее сарказм был настолько едким, что перебил горечь чили, которым Корчак сдобрил свою котлету. Все, что он сумел, это неопределенно улыбнуться с закрытым ртом. Получилось скорее жалобно, чем весело.

Иванна приняла мамину реплику за чистую монету. Старший Иван позволил себе хихикнуть. Корчак уткнулся в тарелку. Кровь прилила к его лицу, отчего отметины чужих кулаков сделались заметнее. Он догадывался, что это только начало словесной экзекуции, поэтому постарался затянуть ужин как можно дольше, но вечер все равно закончился, и дети затихли в своих спальнях.

Пришло время держать ответ. Без ссылок на мифические аварии и автомастерские.

– Я слушаю, – сказала Эльза, отбирая у Корчака книгу, которой он безуспешно пытался отгородиться.

Это были «Приключения Алисы», которые неожиданно заинтересовали его сильнее, чем детей. Правда, справедливости ради следует отметить, что сегодня ему не удалось прочитать ни единой строчки.

– Отличная сказка, – пробормотал он, с грустью провожая взглядом конфискованную книжку. – Обрати внимание, я на английском читаю. Как думаешь, поможет язык освоить?

– Если тебя не убьют и не покалечат, – сказала Эльза. – Ты дурак, Игнат. Но не это самое плохое. Гораздо хуже, что ты – самонадеянный эгоист. О нас ты подумал, когда ввязывался в авантюру?

– С чего ты взяла, что я ввязался в авантюру?

– В зеркало посмотри. Там все написано.

Корчак заставил себя распрямить пальцы, стиснувшиеся в кулаки.

– Иначе нельзя было, Эльза, – сказал он. – Пришлось проучить мерзавцев. Они другого обращения не понимают. Только силу.

– Так, – произнесла Эльза с обманчивой мягкостью. – Ты их проучил. Допустим. Что дальше? Теперь им наверняка захочется проучить тебя, не так ли? Или нашу семью? Как думаешь, какой вариант они выберут?

– Они нам ничего не сделают, – заверил ее Корчак. – Руки коротки. Не достанут.

– Откуда у тебя такая уверенность?

– Я был у Льва. Он предоставил в наше распоряжение коттедж в лесу. Отопление, вода, удобства. Это что-то вроде ведомственного санатория. Охотничье хозяйство.

– И что мы будем делать в этом охотничьем хозяйстве? – осведомилась Эльза. – Белочек кормить? Лосей? Шишки собирать?

– Зимой за городом хорошо, – сказал Корчак, попытавшись придать лицу мечтательное выражение. – Снег, ели вековые. Там на неведомых дорожках следы… каких-то там зверей…

– Игнат. Ты мальчик? Или ответственный мужчина?

– Мужчина, – пробормотал он.

– Не похоже. Мужчины так себя не ведут. И отцы не ведут. Ты поступил безответственно. И теперь все мы должны платить за это.

Корчак издал нечленораздельное междометие.

– Ты с чем-то не согласен? – холодно осведомилась Эльза. – Возрази, если есть что. Лично я сомневаюсь. Но попробуй.

– Это была ошибка, – выдавил он из себя.

Жена не стала затягивать его мучения.

– Хорошо, – сказала она. – Я рада, что ты это понимаешь. Значит, есть надежда, что ты не повторишь ошибку. А еще лучше будет, если ты найдешь способ ее исправить.

– Да, – сказал Корчак. – Но уехать все равно придется.

– Я понимаю, – сказала Эльза. – Когда едем?

– Утром.

– Интернет там есть? Если нет, нужно позаботиться заранее.

– Сделаю, – кивнул Корчак.

Эльза подсела к нему, чтобы обнять и чмокнуть в висок.

– Ладно, герой, не вешай нос. Все нормально. Нам полезно сменить обстановку.

Он благодарно посмотрел на нее:

– Правда?

– Правда, правда. Давай укладываться. Завтра сборы, нужно встать пораньше.

Они улеглись, но угомонились не сразу. Обоим срочно потребовалось доказать друг другу, что неприятности не в состоянии испортить их отношения. У них получилось. Засыпали они умиротворенные и почти счастливые. Почти – потому что предстоящий переезд все же сулил хлопоты.

Однако все прошло легко и быстро. Дети, услышав про коттедж в лесу, восприняли это как увлекательное приключение и собирались охотно и быстро. Каждый чувствовал себя путешественником. Рюкзаки обоих раздувались от обилия необходимых вещей. Казалось, брат и сестра соревнуются, кто возьмет больше.

Перед тем как вывести во двор семью, Корчак вышел сам и осмотрелся. Не обнаружив признаков слежки, он успокоился. В конце концов, ему противостояла не сицилийская мафия с ее вендеттами и омертами[1]1
  Омерта́ (итал.) – взаимное укрывательство, круговая порука, «кодекс чести» мафии, несотрудничество с государством. (Здесь и далее прим. ред.)


[Закрыть]. Ну, пострадали трое рядовых быков, так они же, по воровским понятиям, скурвились и предали своего вожака. Станет ли Вальтер мстить за эту шушеру? Особенно сейчас, когда полиция ему на пятки наступает? Нет, скорее всего, он затаится, пережидая опасные времена, а там его прищучат, и все вернется на круги своя. Нужно только потерпеть немного.

Погрузив семью и вещи во внедорожник, Корчак не сразу поехал за город. Он не пожалел времени на то, чтобы поколесить по городу, проверяя, не увязался ли за ними хвост. Лишь после этого автомобиль описал стремительную дугу по окружной трассе и вырвался за город.

– Скоро лес? – без конца спрашивали дети. – А там санки есть? А лыжи? А можно мы сосиски будем жарить в камине? А картошку печь? А в лесу какие звери водятся? Волки есть?

Отвечала в основном Эльза, потому что Корчак почти безостановочно вел переговоры по мобильнику. Утром у него всегда было много неотложных дел. Несмотря на тревогу и неудобства, на душе было легко. Меняя обстановку, мы как бы сбрасываем накопившийся груз, угнетавший нас. Это был именно такой случай.

Чем дальше убегала дорога, тем выше поднимались заснеженные ели и голые деревья, похожие на метлы. Стало ясно, что городская жизнь кончилась. Начиналась новая.

Дорога нырнула в лес и понесла «крайслер» через лес, выбеленный зимой. Через несколько километров машина остановилась перед зелено-красным шлагбаумом. Из сторожки вышел крепкий дядечка с желтыми прокуренными усами. Он проверил права Корчака, смахнул снег с номерной таблички и показал взмахом, что можно ехать.

На свежей пороше не было ни единого следа от автомобильных шин, и это окончательно успокоило Корчака.

– Мы здесь одни, – сказал он Эльзе.

– Я вижу, – улыбнулась она.

– Как Робинзоны! – воскликнул Иван с заднего сиденья.

– Кто такие гарнизоны? – спросила Иванна.

Корчак и Эльза засмеялись, посмотрев друг на друга. Их приятно возбуждала мысль о том, что они проведут ночь в новой обстановке. Перспектива казалась волнующей. Корчак подумал, что давно уже не видел, чтобы у жены так блестели глаза. Он даже не догадывался, что Эльза подумала то же самое о нем.

Охотничье хозяйство было обнесено металлической сеткой. Ворота были предупредительно открыты, подъездную дорожку расчистили к прибытию гостей. Коттеджами и всем прочим заведовал молчаливый носатый мужик, представившийся Пал Палычем. Помогала ему по хозяйству то ли жена, то ли сожительница по имени Вера. Она показала, где брать дрова, как пользоваться водопроводной колонкой, спросила, нужно ли готовить для гостей или они предпочитают питаться сами.

Расспрашивая ее о местном житье-бытье, Эльза по недоговоркам и обмолвкам выяснила, что до Нового года с Пал Палычем и Веркой жил еще один мужик, лесник Алеша, но что-то между ними произошло, и Алеша отделился, перебравшись в домик на озере, где теперь рыбачил и гнал самогон. Насколько поняла Эльза, причиной расставания стала ревность, причем Верка, скорее всего, сама дала повод. Учитывая уединенность места и малочисленность обитателей, в этом не было ничего удивительного.

– Так даже лучше, что порознь, – рассудила Верка. – Алешка самогонный аппарат забрал, и мой, почитай, неделями тверезый ходит. Нет худа без добра…

Пока взрослые утрясали бытовые вопросы и носили вещи в дом, Иван и Иванна успели изваляться в снегу и так замерзнуть, что губы у них еще долго оставались одеревенелыми и они с трудом выговаривали слова. Корчак растопил камин, Эльза накрыла на стол, они сели обедать. По случаю новоселья была распита бутылка кислого австралийского вина и разрезан маленький покупной торт.

Никому он не понравился.

– Крем невкусный, – вынесла вердикт Эльза. – И цветы дурацкие. Как на похоронном вен…

Не договорив, она прижала пальцы к губам и быстро сменила тему. Очень скоро о сорвавшемся слове все забыли.

Глава 10. Силовой захват

Супружеские игры пришлось отложить до лучших времен. Обогревался коттедж неважно, так что спали Корчаки в одной комнате, в той, где был камин. Детей разместили на диване под ворохом одеял, а Игнат и Эльза легли на большом матрасе, снятом с кровати в спальне. Корчак завел будильник и просыпался каждый час, чтобы подбросить в огонь дров и проверить тягу. Неудивительно, что утром он проснулся разбитый, с больной головой.

– Останусь сегодня дома, – сказал он. – Не поеду в город.

Все, кроме Ивана, обрадовались. Выяснилось, что сынишка забыл дома свой планшет, без которого он не мог связываться с учителями и одноклассниками. Ноутбук, который предложила Эльза, не годился. Все контакты были внесены в память планшета.

– Что ж, – решил Корчак. – В таком случае возьму отгул на завтра, а сегодня наведаюсь на фирму и в пару клубов. К обеду вернусь. С планшетом. А с тебя, партнер, – он прицелился указательным пальцем в сына, – уборка и посильная помощь женщинам по дому. Справишься?

– Тоже мне, дела! – фыркнул Иван. – Этим пусть женщины занимаются. У меня свои дела, мужские.

– Вот как? – спросил Корчак, приподняв одну бровь. – И что же у тебя за дела такие?

– Ну, папа!.. Всего не перечислишь. Нужно разведку провести, снежную крепость построить, следы изучить. Столько разного!..

– Никто не спорит. Но в первую очередь мы, мужчины, заботимся о наших дамах, а потом уже все остальное. Договорились?

– А мы за это будем о вас заботиться, – включилась Иванна. – Тоже в первую очередь.

– Вот! – Корчак назидательно выставил палец. – Золотые слова. Запомни эти слова, сын. В них секрет нашей силы.

– Мы и так сильный пол! – возразил Иван.

– Только потому, что есть женщины. Без них нас бы вообще не было.

– А их – без нас!

– Верно, – усмехнулся Корчак. – Так что будем держаться вместе и помогать друг другу.

По пути в город он время от времени улыбался своим мыслям, но потом вспоминал реальное положение дел, и тогда лицо его каменело в суровой маске. Корчак пока что был вынужден полагаться на обещание Левченко, а сам не имел возможности повлиять на события. Это угнетало. Он чувствовал себя человеком, безропотно ожидавшим приближение опасности. Это было непривычное для него состояние. Всю жизнь он принимал решения и претворял их в жизнь. И вдруг такое… Не бери дурного в голову, взрослый дядя обо всем позаботится.

Подумав об этом в очередной раз, Корчак не удержался и мысленно выругался. Он давно отучил себя сквернословить вслух, однако мозг подчинить себе было труднее. Невероятно сложная, зато какая великая цель! Победивший самого себя владеет всем миром. Ведь кто способен одолеть человека, полностью контролирующего себя, свои мысли, поступки, решения?

У Корчака так пока не получалось. В противном случае разве стал бы он бодаться с бандой рэкетиров? Но он бы перестал быть собой, если бы безропотно уступил. Получается, что когда ты обретаешь самоконтроль, то это уже не ты, а какой-то бездушный робот. Нужна золотая середина. Только где она, эта середина?

Размышления на отвлеченную тему потеряли всякий смысл, когда Корчак увидел тех, кто дожидался его в городской квартире. Еще только переступив порог, он сразу почувствовал неладное. Чужой запах, какое-то неуловимое движение послали его мозгу сигнал тревоги, но, как это чаще всего бывает, Корчак воспринял его с запозданием и отреагировать не успел.

Так и торчал столбом в гостиной под взглядами трех мужчин, развалившихся на диване и креслах в самых непринужденных позах. Оружия никто в руках не держал. Во взглядах читалось скорее снисходительное любопытство, чем агрессия и ненависть.

– Присаживайся, – предложил тот, который расположился в центре комнаты на диване. – Арнольд, уступи место хозяину. Он со мной рядом вряд ли сидеть захочет.

Бандит – а в том, что это были бандиты, не осталось даже тени сомнений – подчинился, продемонстрировав грацию большого опасного хищника. Его прическа в виде торчащей щетки волос и мощные челюсти наводили на мысль, что кличку он получил за сходство с самым знаменитым Арнольдом всех времен и народов, тем самым, который так значительно произнес короткую фразу «I’ll be back»[2]2
  2 «Я вернусь» (англ.) – ставшая крылатой фраза киборга Т-800 из фильма «Терминатор».


[Закрыть]. Вряд ли это было обычное человеческое имя. Потому что обычные люди не заходят в ваши квартиры, как в свои собственные, и не смотрят на вас совершенно волчьими, хотя пока еще не голодными взглядами.

– Присаживайся, – повторил главарь, сопровождая свои слова приглашающим жестом.

Он производил впечатление человека очень сильного – и физически, и морально. Его можно было бы назвать полным, если бы полнота эта не была крепкой, налитой, мощной. Ему было около сорока. Он сидел очень прямо и смотрел тоже прямо, не мигая.

Корчак остался стоять, не произнеся ни слова. Он пока что не решил, как вести себя дальше. Держась на расстоянии и оставаясь на ногах, он сохранял хотя бы небольшое преимущество перед непрошеными гостями. Правда, лишь до тех пор, пока кто-нибудь из них не достанет оружие.

– Как хочешь, – сказал главарь. – Говорят, в ногах правды нет. Но ее нигде нет.

Корчак разжал губы, чтобы спросить:

– Что вы тут делаете?

Это был глупый вопрос. Главарь так его и воспринял, слегка усмехнувшись.

– Тебя ждали.

– Откуда вы знали, что я приеду?

– Ты же не бросишь такие хоромы, верно? И в бега не подашься с семьей. Некуда тебе деваться, Игнат.

Услышав свое имя, Корчак слегка нахмурился:

– А ты кто?

– Думаю, ты уже догадался, – сказал главарь. – Я Вальтер. Тот самый. Непонятки у нас. Вот решил переговорить.

– Нет у нас никаких непоняток. Все предельно ясно.

– Тем лучше, – кивнул Вальтер. – Если тебе ясно, то плати. А то, что было, забудем. Проедем.

– Какой ты добрый, – протянул Корчак. – Только почему я тебе должен платить?

– Потому что без моего согласия ни один серьезный бизнес в этом городе крутиться не будет, – пояснил Вальтер как нечто само собой разумеющееся.

– Когда это ты королем стал?

– Когда меня короновали.

Разумеется, Корчак слышал этот термин. Однако Вальтер не походил на воровского авторитета. Даже его кличка вызывала военные ассоциации, а не бандитские. Как и его окружение. Те парни, которых парили в сауне, и те, которые сидели сейчас в квартире Корчака, может, и были приблатненными, но не блатными. Они не использовали настоящий воровской жаргон, не ботали по фене.

– Что, если я откажусь? – спросил Корчак. – Опять клуб громить станешь?

– Посмотрим, – ответил Вальтер невозмутимо. – Тебя заранее извещать не стану.

Появилось ощущение, что в комнате начало нагнетаться напряжение. Как будто неведомый генератор включили.

– Я тоже посмотрю, – сказал Корчак. – Возьму и закрою клубы. Под охрану поставлю.

– Бабло где брать станешь? – поинтересовался Вальтер, щурясь.

– А ты? Тебе тоже не перепадет с моего стола.

– Я не крохобор. Возьму с других.

– Меня другие не колышут, – произнес Корчак медленно. – Я за себя отвечаю. Закроюсь на хрен и подожду, пока ты не исчезнешь с горизонта.

– Такие, как я, не исчезают, – предупредил Вальтер. – Не придумывай себе того, чего нет и не будет. Давай посмотрим на вещи реально. Я один в городе хозяин. Никто тебя не прикроет, Игнат. Я бы и рад тебе простить, но не могу. Другие тоже упрутся. Непорядок. Я просто вынужден тебя дожать. По-любому.

– Не дожмешь, – сказал Корчак. – Даже не пробуй.

Вальтер подвигал челюстями, как бы готовя слюну для плевка, но не сплюнул, а сказал:

– Насколько я понимаю, решение окончательное. Время на раздумья тебе не требуется?

– Нет, – отрезал Корчак. – Не требуется.

– Смотри, спохватишься, поздно будет.

– Будет так будет.

– Я не остановлюсь, – предупредил Вальтер, поднимаясь с дивана.

Подручные тоже встали и выдвинулись вперед на тот случай, если строптивого бизнесмена придется усмирять. Вальтер прошел мимо Корчака, разминувшись с ним на какой-нибудь сантиметр или даже меньше. Остановившись у двери, он обернулся:

– Больше меня не ищи. Разговоры закончились.

– У меня к тебе встречное предложение, – произнес Корчак.

Лоб Вальтера пошел морщинами.

– Ну?

– Оставь меня в покое. Совсем. Я ни под кого не прогибался и под тебя не прогнусь.

– Посмотрим. Память у тебя хорошая?

– А что?

– Сейчас я тебе номер своей мобилы продиктую. Позвони, если вдруг передумаешь.

– Не передумаю! – заявил Корчак.

– Диктую, – предупредил Вальтер. – Запоминай. Не запомнишь – жалеть будешь. Это твой единственный шанс. Другим я его не даю.

Телефонный номер прозвучал всего один раз. Дверь захлопнулась. Корчак сделал несколько шагов вслед ушедшим. Ему пришло в голову, что бандитов нельзя отпускать. Как бы он ни храбрился, но понимал, что люди вроде Вальтера угроз на ветер не бросают. Но как его остановишь, когда с ним двое и они наверняка вооружены? Погибнув, Корчак бросит на произвол близких. Оставалось только обуздать себя и надеяться, что люди Левченко сработают быстрее, чем бандиты осуществят угрозы.

Чувствуя, как его покидают силы, Корчак подошел к дивану, но не смог заставить себя сесть. Намерение вызывало реальное физическое отвращение. Вальтер своей задницей осквернил почти священный, культовый предмет домашней обстановки, на котором было проведено столько уютных семейных вечеров. Корчак широким шагом направился в кухню, взял там нож и уже был готов вернуться, когда представил себе, как отреагируют домашние, когда увидят диван с содранной обивкой. Он отыскал моющее средство, наполнил ведро мыльной водой, вооружился щеткой и потратил добрых полчаса на отмывание не только подушек, но также спинки и даже подлокотников. Затем, оставив диван сохнуть, он взял Ванин планшет, сложил в сумку вещи, заказанные Эльзой, и покинул квартиру.

В лесничестве за ужином Корчак, понятное дело, не обмолвился ни словечком о встрече с Вальтером и сыграл свою роль достаточно хорошо, чтобы не вызвать подозрений у жены. Сказал, что в офисе, в клубах и на других менее значительных объектах все в порядке. Эльза разулыбалась и, похоже, начала успокаиваться. Рано. Плохие новости не заставили себя ждать. Уже на следующее утро Корчаку позвонил растерянный администратор одного из клубов и закричал:

– Игнат Иванович! Приезжайте скорее! У нас тут такое!..

– Что ты блеешь! – прикрикнул Корчак. – Ясно излагай. Что приключилось?

– Маски-шоу, – прошипел администратор.

Расшифровывать нужды не было. Кто из наших бизнесменов не знает, что в подобных случаях речь идет о налете налоговой полиции или любого другого силового ведомства, которых у нас больше, чем у собаки блох. Крепкие парни в масках и бронежилетах врываются в ваш офис и, не предъявляя обвинений и документов, начинают хозяйничать там, круша мебель, наступая на сотрудников, уложенных на пол, и забирая все, что душе угодно. Никто не может объяснить, какое отношение это имеет к закону, да и не пытается. Все и так понимают, что происходит. Бандиты бывают двух типов: при погонах и без. И еще неизвестно, каких следует опасаться больше.

– Задержи их! – распорядился Корчак. – Выясни, кто старший, и дай денег, сколько потребует. Главное, чтобы компьютеры и документацию не вынесли до моего приезда. Потом концов не найдешь. Я постараюсь как можно скорее. Не жалей денег!

Корчак не успел. Командир подразделения деньги взял, но ждать не стал. Из клуба забрали все, что умещалось в руках и представляло собой какую-то ценность. Увидев синяки на физиономиях охранников, Корчак заподозрил неладное. Но окончательное прозрение пришло к нему, когда выяснилось, что под шумок была изнасилована в туалете совсем молоденькая еще девчушка, взятая на работу на испытательный срок. Корчак собирался ехать в полицию, когда раздался новый звонок и администратор другого клуба прокричала, что непрошеные гости ворвались и к ним тоже.

К тому времени, когда Корчак пересек город с его пробками, налетчиков и след простыл. Документация, сейфы, компьютеры и мобильники пропали. Никого не изнасиловали, но начальнику охраны проломили череп, и теперь он находился в реанимации.

Корчак позвонил Левченко. Тот находился в Сиднее, голос его звучал лениво и расслабленно. Портить ему отпуск язык не поворачивался. Да и какой прок был от вмешательства генерала в происходящее? Корчак и без него знал, что с ним расправляются бандиты и этому невозможно положить конец, пока они не будут взяты под стражу. Он сухо справился, как дела, пожелал другу хорошего отдыха и распрощался.

А потом стало не до звонков. Вернее, они были, но звонили в основном Корчаку, извещая его о все новых и новых налетах. Мотаться по городу не имело смысла. Везде творилось одно и то же. Скорее всего, работала не одна банда, а несколько. Попытки предупреждать администраторов и запирать двери ничего не дали, потому что люди в масках с легкостью забирались внутрь сквозь выбитые стекла. Это был разгром. Корчак сидел в своем открытом автомобиле и не замечал холода в промерзшем салоне.

Позвонила Эльза, спросила, когда он будет.

– Не знаю, – ответил Корчак деревянным голосом. – Ужинайте без меня.

– Что с тобой?

– Со мной? Со мной ничего. Но мой бизнес уничтожен. Все клубы, все бассейны и магазины спорттоваров разгромлены. Документы и отчетность похищены. Конец. Завтра они натравят на меня любую инспекцию, и окажется, что я не смогу даже лицензию предъявить.

– Кто они? – пожелала знать Эльза.

– Бандиты, – ответил Корчак. – Вчера они сделали мне последнее предупреждение. Я отказался платить. Сказал, что лучше закроюсь. Вальтер воспользовался моей идеей. Он сам меня закрыл.

Эльза довольно долго молчала, а потом осторожно произнесла:

– Что ж, нет худа без добра…

– Добра? – переспросил Корчак со скрежещущим смешком. – И в чем оно заключается, по-твоему?

– С тебя больше не станут требовать денег, – пояснила Эльза. – Теперь вымогателям хочешь не хочешь придется оставить тебя в покое. Раз твой бизнес разрушен, что с тебя взять?

– Предлагаешь сдаться? Есть другие варианты!

– Какие? – спросила Эльза.

– Драться! – крикнул Корчак. – Возвращать свое. Кто я, овца дрожащая или мужество имею?

– Опять ты за свое. Я-то ладно. Но дети! Хочешь, чтобы Иван и Иванка пострадали? Достаточно напугать детей, чтобы травмировать их психику на всю оставшуюся жизнь. И это еще не самое страшное. Они бандиты, Игнат. Если ты не угомонишься, они пойдут дальше. Они ни перед чем не остановятся, как ты не понимаешь? Это у тебя есть ограничения и флажки, за которые нельзя выходить. У них – нет.

– Вы в безопасности, – напомнил Корчак глухо.

– Ты уверен? – спросила Эльза.

– Да, – сказал он. – Сегодня ночуйте без меня.

– Игнат!

– До свиданья, – обронил Корчак.

– Ты не поступишь так с нами!

– Все будет хорошо. Но я должен поквитаться. Эта ночь моя. А потом мы уедем. Денег хватит. Переедем жить в нормальную страну и там обоснуемся. Кафе откроем, в конце концов. Или еще что-нибудь. Не знаю…

Корчак бормотал еще что-то успокаивающее, пока не понял, что бросает обещания в пустоту. Эльза отключилась. Еще в тот момент, когда он заявил, что намерен мстить.

– Ну и ладно, – сказал Корчак. – Так даже лучше.

Не пряча телефон, он стал обзванивать тех добровольцев, которые помогли ему схватить и допросить бандитов. Однако никто из них не изъявил желания помочь шефу. Одни были откровенно запуганы, другие придумывали нелепые отговорки, а вместо охранника Сыча трубку взяла его жена и сказала, что он находится в травматологическом отделении с переломами ребер и челюсти. Картина была понятна. Кого-то подкупили, к кому-то применили меры физического воздействия. В результате Корчак остался один. Совсем один. Даже ближайшие соратники из руководства не отвечали на его звонки. Персоналу дали ясно понять, что ждет каждого, кто сохранит лояльность к низвергнутому хозяину. Он превратился в изгоя, отщепенца, неприкасаемого.

Корчак погнал машину за город, раз за разом набирая номер жены, пока она наконец не ответила.

– Можешь радоваться, – сказал он. – Я возвращаюсь. У меня ничего нет. Сегодня я потерял все.

– У тебя есть мы, – напомнила Эльза.

– Да, – согласился он. – У меня есть вы. А у вас есть я. Будущий хозяин кофейни где-нибудь в Праге, Юрмале или Львове. Или, может, замахнуться на целую мясную лавку, а?

Корчак засмеялся, и смех его перешел в лающий кашель. Его морозило.

– Кажется, я простыл, – сообщил он.

Сглотнуть не удалось. Горло саднило, все кости ломило, как будто по нему проехали катком. Добравшись до лесничества, Корчак подумал, что хорошо бы поправить здоровье горячим глинтвейном, но сил возвращаться в город не было. На ватных ногах он вошел в дом и сказал, что хочет лечь спать пораньше. Должно быть, вид у него был неважный и даже страшный, потому что Иванка едва не расплакалась, но Корчак не стал ее успокаивать. Рухнул на расстеленный Эльзой матрас и забылся глубоким сном.