Текст книги "Душитель из Бангкока"

Глава тридцать пятая
Солнце, горы, мотобайк. Рецепт счастья. Армейский спецназ. Разворот в стиле Росси. Езда по встречной полосе. Ночной город. Берлога. Сон о Беловолосом

Много ли нужно человеку для ощущения счастья? Заметьте, не для счастья, а именно для ощущения, т.е. такого фрагмента личного восприятия временно-пространственного континуума, которое выражается в переполнении души восторгом.

Мне много не надо. Солнце, горы, мотобайк. А в идеале еще и прекрасная спутница за спиной, прижимающаяся всем телом и прячущая лицо от ветра за моими плечами.

Здесь важно сочетание всего этого. Без солнца я хирею, как растение. Солнцезависимость у меня похлеще, слава богу, не присущим мне алкогольной и табачной. Когда в наших родных широтах по две недели подряд дни бывают пасмурными, я заболеваю и телом, и душой.

Горы не менее важны для меня. Горная дорога с ее серпантином, бесконечными поворотами, сменой ландшафтов – что еще может быть лучше? Эстетическая составляющая моей души в горах просто ликует. Правда, здесь она вступает в конфликт с моим Внутренним Ребенком, девиз которого: «Выше! Быстрее! Сильнее!» А на высокой скорости любоваться пейзажами просто не успеваешь.

Забавно, что находясь в машине, я всего этого не ощущаю. Разве можно в жестяной коробке ощутить, как солнце насыщает твою кожу лучами, проникая в каждую клеточку; как порывы ветра овевают лицо, пытаясь донести до тебя что-то известное только ветрам; как ты сливаешься с окружающим миром, начиная понимать его на каком-то ином, внесознательном уровне?

Хотите счастья? Хотите свободы? Хотите вдохновения?

Делюсь рецептом (по большому секрету, уверен – вы никому не расскажете): – горы, солнце, мотобайк (а если еще и прекрасная спутница за спиной – то тут уже просто нет слов).

Вот о чем я думал, мчась на своем красавце мотоцикле из Бангкока в Чианг Май. Даже о нашем расследовании позабыл на время. Оно само о себе напомнило неподалеку от Лампанга…

Так уж получилось, что о том, что среди сотрудников лейтенанта мог быть не один засланный казачок, а несколько, я подумал впервые на скорости 160 километров в час, увидев, как перед моим приближением бойцы армейского спецназа раскатывают шипованного ежа, призванного остановить меня самым радикальным способом.

Мне просто повезло, что место для засады они выбрали не совсем профессионально. Думаю, будь на их месте полицейский спецназ, шансов у меня бы не было. А так…

Метрах так в тридцати от ежа был разделительный поворот, которым я и воспользовался. Моему маневру, получившемуся, наверное, только от отчаяния, обзавидовался бы сам Валентино Росси. Дайте мне сейчас сто попыток, и я не смогу повторить его. А тогда получилось как-то само.

Всё это произошло за какие-то доли секунды, и вот я уже мчусь по встречной полосе, оставив позади ошеломленных солдат. Езда против потока машин – занятие, знаете ли тоже не слишком приятное, особенно если ваша скорость выше 100 километров в час. Но, видно, я еще не исчерпал свой запас удачливости, поскольку до следующего разделительного поворота добрался живым. Погони не было видно, да и сомневался я в том, что она будет. Одно дело – тихо, без шума и пыли, перехватить шустрого фаранга, и другое – гоняться за ним на виду у многих свидетелей.

В Чианг Май я приехал глубокой ночью. Город спал. Не весь, конечно. Работали караоке (в которых, как мы знаем, не только поют), мыльно-массажные салоны (в которых тоже делают не только массаж), дискотеки («Бабл» и «Спайси»), на которых тайские фрилансерши* находят себе фарангов на ночь (или наоборот?).

Но мне этой ночью было не до развлечений. Завтра (хотя нет, уже сегодня) меня ожидал сложный день. Да еще желательно найти место для ночлега, где меня не смогут обнаружить люди генерала Джупамудуанга. Такое место у меня на примете было. Ну, кто скажите, станет искать не ограниченного в средствах фаранга в одном из простеньких гест-хаусов Старого города. Таня-хаус мне полюбился давно своим отличным месторасположением, радушными хозяевами (пожилая пара – тайка и француз) и наличием настоящих ванных в ванных комнатах. А если еще и номер выходил балконом на Дой Сутеп*, то цены ему просто не было.

Встретил меня пожилой охранник, в позднее время выполнявший функции всего обслуживающего персонала. Взяв у него ключ от номера, мыло и полотенце я поднялся наверх в номер. Несколько минут на душ, полминутки на вдыхание ночной свежести и любование иллюминированным Дой Сутепом, и я, упав на кровать, мгновенно проваливаюсь в сон.

И приснился мне кошмар. На берегу озера полыхал костер. Вокруг него были разложены магические янтры* и статуэтки индуистских богов. У импровизированного алтаря, сооруженного из двух пней, с мачете в одной руке и с грудным ребенком в другой стоял Беловолосый. Глаза его были налиты кровью, он пел мантры и раскачивался в такт своему пению. Я начал подкрадываться к нему, но чувствовал, что не успеваю. Мои руки судорожно ощупывали пояс на предмет нахождения там метательных ножей, но ничего не находили. Я был бессилен… Я был беспомощен. Беловолосый прокричал в небо очередную мантру и замахнулся мачете…

Я проснулся в холодном поту. В горле пересохло, руки дрожали, будто перед сном пил спиртное долго и упорно. Ох, как же мне этот сон не понравился.

Примечание к главе тридцать пятой

Фрилансерши – девушки, вступающие по собственному желанию в отношения с иностранцами, подразумевая при этом, что их «добрая воля» будет оплачена. В отличии от девушек в специальных массажных салонах или барах – работают только на себя.

Дой Сутеп – (дой – вершина, гора (тайск.)). На этой горе находится один из важнейших тайских храмовых комплексов – Ват Пратхау Дой Сутеп.

Янтры – символические знаки, используемые с ритуальными целями.

Глава тридцать шестая
Амир в городе. Покупка ножей. Разговоры обо всем на свете. Звонок друга-капалика. Ценные советы. Встречи душителей не будет

Чианг Май – лучший подарок для храмофила. Первый раз я приехал в него после довольно большого путешествия по нескольким азиатским странам. Мне казалось, что я уже «наелся» разного рода красотами и храмами (особенно буддистскими). Как же я ошибался. Невзирая на сильный дождь, я бродил целый день по Старому городу в буквальном смысле открыв рот. И, думаю, дело не только в храмах. Да, они здесь несколько отличаются от классических тайских (заметно сильное бирманское влияние). Да, они очень богаты, порой просто роскошны. Да, они встречаются буквально через каждые сто метров. Но, как уже отмечал я выше, все дело в состоянии, которое этот город дает тебе (и рукотворная красота храмов способствует этому в том числе).

Я с удовольствием навещу свои любимые храмы в другой раз. В этот же день мне было не до того. В семь утра позвонил Супат и проинформировал меня, что Амир уже в городе. От автовокзала на тук-туке он добрался до улицы Чангмой-роад, неподалеку от Варорот-маркета* и остановился в обычном жилом доме у кого-то из своих соотечественников. Личности последних устанавливаются.

Была еще одна новость, не слишком радостная для нас. Чиангмайские полицейские установили, что пару дней назад неизвестные купили грудного ребенка в семье хмонгов в одной из удаленных горных деревень.

Штаб операции по поимке Беловолосого находился в Полицейском управлении Чианг Мая. Я подъехал туда к восьми утра. После того, как выпил предложенный мне тайский улун* (вот сразу видно, что мы на Севере, а не в Бангкоке, где полицейские, кроме кофе ничего больше не пьют, не считая виски в свободное от работы время), я попросил Супата подсказать мне, где я могу купить несколько хороших метательных ножей. Он даже не стал расспрашивать, зачем мне это нужно. Надо значит надо. Минут через двадцать я был в маленьком магазинчике неподалеку от Аркада бас-стейшн*. Магазин был маленьким, но выбор холодного оружия был хороший. Будь у меня побольше свободного времени, я бы покопался здесь основательно. А так ограничился тем, что выбрал четыре наиболее приглянувшихся мне ножа. Отличная сталь, в руке они лежали прекрасно, да и отцентрованы замечательно. Теперь мне будет поспокойнее.

Вооружившись я вернулся в Полицейское управление. Новостей особых не было. Беловолосого никто не видел, Амир из дома не выходил. Приходилось ждать. А как по мне, так нет ничего противнее ожидания, особенно если ожидаемое событие очень значимо.

Мы с Супатом коротали время за легкой ленивой беседой на самые разные темы. Обсудили сложности жизни в стране с холодным климатом (мой собеседник ни разу не видел снега «в живую», нужно, наверное, будет привезти ему немного в термосе в следующее мое посещение Таиланда). Отметили достоинства и недостатки (есть они, есть) тайских женщин. Пришли к согласию в отношении губительного влияния гламура на подрастающее поколение, как на Западе, так и в Таиланде. Перекусили. Поспорили по поводу боевых искусств (Супат доказывал, что лучше муай-тай ничего нет, я же был с этим не совсем согласен). Поразмышляли о причинах популярности исанского коллектива «Понланг Са-он»*. Перекусили. Провели маленький диспут на тему: «Что лучше: демократия или просвещенная монархия» и сошлись во мнении, что демократия далеко не лучшая форма правления и подходит далеко не всем странам. Обменялись гипотезами по поводу возникновения жизни на Земле и о существовании внеземных цивилизаций. Перекусили. Раздолбали в пух и прах популярную на Западе теорию, что катоями становятся из-за желания заработать на этом. Посмеялись над еще более нелепым утверждением, что экономика Таиланда очень сильно зависит от туризма. Поговорили о недопустимости вырубки горных лесов под посевные площади, что подпольно часто практикуется здесь на Севере представителями разных горных народов (в феврале и марте дым от выжигаемых лесов доходит и до Чианг Мая).

Во время очередного перекуса на мой мобильный поступил звонок. Номер не высветился, но я почему-то сразу догадался, что звонит мой друг-капалик. Так и оказалось.

– Привет! – прокричал в трубку Паша и продолжил: – Слушай меня внимательно. Во-первых, в нужный момент попытайся вспомнить кое-что из виденного в пещере. Во-вторых, запомни это название – Баан Тхи. Всё, я выбрасываю телефон. Да, и еще, удачи тебе. Она тебе сегодня не помешает. Давай, дружище, свидимся как-нибудь…

И в трубке пошли короткие гудки. Так, все занимательнее и занимательнее получается. Раз Паша позвонил, похоже, кульминация событий не за горами. Мои мысли прервал вбежавший в комнату один из сотрудников Супата.

– Амир выходит из дома, – сказал он.

И тут я с ужасом осознал, что из моей головы напрочь вылетела вчерашняя история с попыткой задержания меня армейским спецназом. А ведь она много что меняла. И самое главное было в том, что встречи Амира с Беловолосым просто не будет.

– Супат, я забыл рассказать об одном очень важном вчерашнем событии, – сказал я лихорадочно собирающемуся на выезд лейтенанту. – Меня вчера в очередной раз пытались остановить. Армейский спецназ. Очень вероятно, что среди твоих сотрудников есть еще один человек, работающий на генерала. А это означает, что Амира, скорее всего, просто убьют. Нужно отдавать приказ о его задержании.

– Погоди, может, всё не так плохо? – ответил Супат. – Если они просто следили за тобой и о том, что мы ведем Амира, они не знают? Может такое быть?

Могло быть и такое, конечно, но чувствовал я, что с Амиром у нас ничего не получится.

– Давай тогда предусмотрим вариант, что его попытаются убрать, и попытаемся это предотвратить, – предложил я.

– Людей у меня мало, – с сожалением заметил Супат. – Я, конечно, отдам соответствующие распоряжения, но, боюсь, если его захотят убрать, то мы, скорее всего, ничего не сможем сделать.

– Печально. Но может, и мы тогда будем поближе к месту событий? Возможно, чего-нибудь умное придумаем на месте.

Против этого предложения Супат возражать не стал.

Примечание к главе тридцать шестой

Варорот-маркет – самый крупный рынок Чианг Мая.

Тайский улун – (у-лун – черный дракон – кит. – полуферментированный чай). В Таиланде улуны выращивают китайцы, проживающие в горных деревнях Мэ Салонг и Мэ Ау (и некоторых других).

Аркада бас-стейшен – главный автовокзал Чианг Мая.

Муай тай – тайский бокс.

Понланг Са-он – очень популярное в Таиланде трио, одно из важнейших явлений в современной культурной жизни страны.

Глава тридцать седьмая
Крах операции. Я «не совсем здесь». Уроки плавания для убийцы. Добрый опер, злой опер. Амир заговорил. Ответ на еще одну загадку. Снова в тупике и новая надежда. Расстрел полицейской машины

Через десять минут мы с Супатом сидели за столиком на втором этаже «Старбакс-кафе» (того, что возле Старого города*), пили кофе и через окно наблюдали за Амиром, ожидавшим кого-то неподалеку от Тапэ-гейт*.

Меня не покидало тревожное ощущение надвигающейся катастрофы. Чувства работали на пределе, я пытался контролировать все, что происходит вокруг, и отчасти это получалось. Правда, для этого пришлось войти в состояние легкого транса, часто используемое бойцами кали при настрое на поединок. Поэтому и Супату я отвечал через раз, но он, видимо понимая, что я «не совсем здесь», меня сильно не беспокоил.

Будь я в обычном состоянии сознания, всё для нас закончилось бы совсем печально. Но подпороговое восприятие меня выручило. Убийцу я заметил еще тогда, когда он неспешно шел вдоль рва по направлению к Тапэ-гейт. Тут же в памяти стоп-кадром мелькнуло это лицо в другой обстановке. Он был вчера среди солдат спецназа, пытавшихся меня остановить. Мое подсознание зафиксировало всех, кто там находился, даже на скорости 160 километров в час. Честь ему и хвала за это. Сомнений у меня больше не было. Перенастраивая себя на иной режим, тоже транса, но уже боевого, я крикнул Супату: «Берите Амира», после чего, осознавая, что времени у меня очень мало, не стал его тратить на спуск по лестнице, выскочил на балкон и спрыгнул с него на землю, пугая стайку японских туристов, обвешанных фототехникой, как Леонид Ильич орденами. Дальше мой путь пролегал через проезжую часть. Пропускать мотобайки и машины я не стал. Просто перебежал дорогу под возмущенные гудки. Киллер меня уже заметил, и его рука потянулась к карману. Но он уже просто не успевал. А я, огибая непонятно откуда взявшегося тайского мальчишку, из-за этого не успел затормозить и, словно торпеда, снес убийцу в ров* и сам очутился там же. Убийца попробовал было воспользоваться этим, чтобы уйти от меня, но не тут-то было. Тайцы, мягко говоря, не слишком хорошие пловцы, и мой противник в этом плане не был исключением. К тому же к нам уже бежали люди Супата. Понимая, что ему уже не вырваться, незадачливый киллер решил не осложнять свою судьбу.

Амира к этому моменту тоже уже задержали. Через двадцать минут мы с Супатом сидели напротив него в одной из комнат Полицейского управления. Нужно было его раскалывать. Как? Меры физического воздействия, возможно, помогли бы, а возможно, и нет. Психологическое воздействие представлялось нам более перспективным. И тут главная роль отводилась мне. Супат выглядел слишком доброжелательным, а я, еще не переодевшийся в сухую одежду и этим малость раздосадованный, «пускал молнии из глаз» и всеми силами поддерживал имидж «разбушевавшегося фантомаса».

Раздался ожидаемый нами телефонный звонок. Супат взял трубку, перемолвился парой слов с невидимым собеседником и, обернувшись к нам, сказал: «Мне срочно нужно выйти. Минут через пятнадцать вернусь». После чего, глядя на меня, добавил: «Надеюсь, когда я вернусь, все будут живы». Я же всем своим видом показывал, что подобное гарантировать ему не могу. Амира, внимательно наблюдавшего за нами, от этой сценки малость перекосило, из чернокожего индуса он начал постепенно превращаться в индуса белокожего, но вряд ли его это радовало*.

Когда Супат вышел, я, глядя в упор на Амира, медленно расстегнул пояс с ножами и начал так же медленно доставать клинки, выкладывая их перед собой на стол. Наверное, взгляд у меня был очень уж убедительным. Амир не выдержал. Всхлипнув, он начал бормотать: «Не надо, не надо, я расскажу все, что знаю».

И рассказал. Всё не всё, но очень много. Беловолосый, как оказалось, был его дальним родственником. В Бангкоке ему нужен был помощник, и он решил не только воспользоваться помощью Амира, но и инициировать последнего в пхасингары. Для чего они убивают путешественников в такой странной последовательности и в разных местах, Амир не знал. Знал только, что после последнего ритуального убийства Беловолосый собирался вернуться в Индию через Бирму, прихватив его с собой. Где главный Душитель находится в Чианг Мае, он не знал. Встретиться они должны были у Тапэ-гейт, но встреча по известным причинам не состоялась. Где должно было состояться последнее ритуальное убийство, Амиру не было известно.

Единственная по-настоящему ценная информация, полученная от Амира, была ответом на долго мучившую меня загадку – почему так много сил брошено на то, чтобы устранить меня. Оказывается, Душитель, будучи еще и провидцем, в одном из своих видений видел, что лысый фаранг мешает ему осуществить главный ритуал. Ага, вот оно что, вот чем мы заслужили такое внимание к своей скромной персоне…

В то же время практически ничего важного, кроме того, что ритуал пройдет в полнолуние (о чем мы уже и сами догадались), Амир нам больше не сказал. Мы снова были в тупике. Где искать Беловолосого, мы не знали. Чианг Май – очень уж большой город, в каждый дом не заглянешь.

Правда, в запасе у нас была еще информация, которую мне выдал Паша. Ну что же, пора узнавать о том месте, которое он упомянул. Тайское слово «бан» означает деревня. Скорее всего, это одна из деревень в черте Чианг Мая или в непосредственной близости от него.

Я рассказал Супату о звонке моего друга. Лейтенант пригласил в комнату одного из чиангмайских сотрудников полиции и спросил у них, где находится деревня Баан Тхи. Оказалось, недалеко от города, по направлению к горячим источниками Сан Кампенга*.

– Едем? – спросил я Супата.

– Поехали, – ответил мой тайский друг. И добавил: – Много людей я взять с собой не могу. Основания в виде звонка твоего друга какие-то хлипкие. Пару человек захвачу, остальные пусть здесь работают.

Супат и еще двое сотрудников выехали на машине, я пристроился за ними на «Ниндзе», предварительно облачившись в свой суперзащитный костюм. Перед самым Бан Тхи мы попали в засаду.

Машина с лейтенантом и его сотрудниками ехала первой. Из-за того что дорога была не идеальной, скорость была относительно невысокой – километров 120 в час. Я по той же самой причине держался следом за ними на небольшом отдалении. Когда в машину с полицейскими полетели первые пули, я, точнее не я, а моя интуиция приняла единственно правильное решение: завалить мотоцикл на бок. Падение на скорости свыше ста километров в час, надо сказать, штука малоприятная. Меня понесло метров пятьдесят по асфальту, а затем выбросило на обочину в придорожные кусты. Когда, немного отойдя скорей от шока, чем от каких-либо физических повреждений (их благодаря моей суперзащите не было совсем), я выбрался на дорогу, киллеров уже и след простыл. У изрешеченной машины, в которой находились два мертвых тела подчиненных лейтенанта, сидел живой и невредимый Супат и что-то говорил по телефону (сообщал о нападении и вызывал подкрепление).

Он грустно посмотрел на меня и произнес:

– Вовремя я сделал эту татуировку…

Примечание к главе тридцать седьмой

Старый город – исторический центр Чианг Мая. Квадрат 1.6 км Х1.6 км. Раньше полностью был под защитой крепостных стен (частично сохранились) и заполненного водой рва (сохранился).

Тапэ Гейт – главные ворота, ведущие в Старый город.

Белый цвет кожи – В Азии белый цвет кожи является признаком высокого происхождения и высокого статуса, да и просто считается красивым. Чтобы не загореть, тайские женщины даже в жаркий день носят кофточки с длинными рукавами, а когда купаются в море, то делают это, как правило, в одежде.

Горячие источники Сан Кампенга – ближайшие к Чианг Маю горячие источники. Популярное место отдыха у тайцев.

Глава тридцать восьмая
Душитель снова скрылся. Подсказка из прошлого. Последняя надежда

Расстрел машины с полицейскими было настоящим ЧП для Чианг Мая. Наехавшие по звонку Супата десятки работников полиции буквально перетряхнули весь Бан Тхи. Беловолосого здесь не было. Нашли парочку подозрительных мест на предмет того, что он мог в них прятаться, и всё. Душитель снова подтвердил, что искусством скрываться от преследования он овладел в полной мере. Мы опять остались у разбитого корыта. А ритуал мог начаться уже в самое ближайшее время, уже начинало темнеть.

Мы снова находились в здании Полицейского управления. Пили кофе-чай и пытались хоть что-то придумать. Но ничего умного в голову не приходило. Мозговой штурм, основанный на попытке переработать информацию с помощью логики и сделать единственный правильный вывод ни к каким результатам не привел. Мы знали, что должно произойти что-то страшное, но не знали где это может произойти.

Но, слава Будде, логика не есть единственный способ постижения. Есть еще и другие методы. И пусть они кажутся весьма сомнительными материалистически настроенным гражданам, главное – результат. Если он есть – это лучший ответ скептикам.

И я последовал второму совету моего друга Паши. Чтобы мне никто не мешал, я попросил Супата проследить, чтобы у меня была возможность какое-то время побыть в одиночестве. Лейтенант отнесся к моей просьбе с пониманием. Он закрыл меня в комнате, где мы находились, пообещав вернуться минут через десять-пятнадцать.

Мне нужно было вспомнить что-то важное из того, что я видел тогда в чудесной гималайской пещере. Проблема была в том, что видел я тогда очень уж много всего. Из этой жизни, из других жизней, из прошлого, из будущего…

Я выключил свет, лег на пол, и максимально расслабившись, представил себе, что снова нахожусь в той же пещере. Поначалу никакие образы в сознании не возникали, но по прошествии пары минут, в течение которых я лицезрел Шунью*, я отчетливо увидел картинку из своего прошлого.

Это было пару лет назад. Тогда я вместе с группой русских экспатов праздновал Лой Кратонг* в Чианг Мае. На второй день праздника мы совершили вылазку на озеро, расположенное неподалеку от города. В своем видении я увидел фрагмент нашего празднования – свое купание в озере. Надо сказать, что тот ноябрьский день был очень жаркий и только периодические купания нас спасали от перегрева.

В том, что это не просто отвлеченная картинка, вытащенная подсознанием из прошлого, меня убеждало еще и усилившееся жжение в области отпечатавшегося трезубца на правой ладони. Я был уверен на «все сто», что это именно то место, которое мы ищем. Теперь оставалось только успеть туда до свершения страшного ритуала.

Когда Супат вернулся, я уже был готов к выезду. Я торопясь рассказал ему об этом озере и добавил:

– Я поеду прямо сейчас. А ты собирай маленькую армию и постарайся подъехать как можно быстрее. И ни в коем случае не сообщай ничего тем из своих людей, кто приехал из Бангкока. Я уверен, что среди них есть информатор генерала.

Супату не очень нравилось, что я собираюсь выезжать один, но он понимал, что на счету каждая секунда.

Будь осторожней и, если что, не лезь в самое пекло, дождись нас, – напутствовал он меня.

Примечание к главе тридцать восьмой

Шунья – в буддистской терминологии – Великая Пустота.

Лой Кратонг – второй по значимости праздник в году после тайского Нового года – Сонгкрана (13 апреля). Отмечается в полнолуние 12-го лунного месяца (обычно это начало ноября). В небо запускаются светящиеся бумажные фонарики, а по воде плывут кратонги, лодочки из листьев банана и стеблей бамбука с горящими свечами и благовониями внутри – подношения Богине реки.