Текст книги "Душитель из Бангкока"

Весь день мы наслаждались обществом друг друга. У Юм были, конечно же, дела, да и мне нужно было собирать материал для статьи. Но мы решили, что один день без особых проблем можем подарить сами себе.

Плавное и мягкое течение временного потока этого дня было внезапно прервано ближе к вечеру. Мы находились на веранде, Юм лежала в гамаке, я потихоньку раскачивал его и рассказывал о далекой северной стране, где зимою замерзают реки, а на улицах по колено снега. Я когда-то готовил для одного из журналов статью о снежинках, поэтому «был в теме» и выдавал «на гора» один факт интересней другого. Например, то, что для того, чтобы покрыть полметра земли двадцати пяти сантиметровым слоем снега, необходим снегопад более чем в миллион снежинок. Или то, что в атмосфере нашей планеты возможен по крайней мере миллион разных уровней температур и влажности, что создает условия для появления 10 в пятимиллионной степени возможных комбинаций. То есть появления двух одинаковых снежинок практически нереально.

Юм, за свою жизнь никогда не видевшая снега, с интересом слушала меня. Но поделиться очередной порцией информации о снеге, я не успел. Юм вдруг встрепенулась, на мгновение закрыла глаза, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя и стала выбираться из гамака.

– Я скоро вернусь. – сказала она мне и направилась в сторону лесных зарослей.

Я был заинтригован. Поскольку, Юм не просила меня не ходить за ней, через какое-то время я не выдержал и тоже отправился в джунгли. Минут пять я пробирался через заросли по узенькой, едва видимой тропке, пока не вышел на маленькую полянку. На ней находилась Юм и огромный тигр (точнее, тигрица, но я об этом узнал позднее). Со страшным хищником Юм обращалась как с обыкновенной кошкой – те же почесывания шейки и животика, те же причитания по типу «Ай ты мой хороший малепусик» и т. п. И, надо сказать, полосатику все этой явно нравилось. Он даже не стал обращать на меня особого внимания, так фыркнул пару раз недовольно и снова прищурил глаза от удовольствия. Я понял, что я здесь явно лишний и потихоньку стал пятиться назад (чтобы не провоцировать хищника показыванием спины).

Юм вернулась минут через десять и не дожидаясь моих вопросов сама начала рассказывать:

– Мой отец работал раньше в этом национальном парке егерем. Они с мамой жили в одном из домиков неподалеку. За пару часов до того, как я появилась на свет к их бунгало пришла раненая беременная тигрица. И так получилось, что роды у нее и у моей мамы произошли практически одновременно. У тигрицы, правда, родилось три малыша. Самой младшей была та тигрица, с которой ты меня недавно видел. С ней у нас время рождения совпадает вплоть до минуты. Ее назвали Фа мыы (по-тайски «ладонь»), потому что она только родившись, была такой маленькой, примерно с папину ладонь.

Это очень грустно, но тигрята остались без мамы, ее рана, оказалась смертельной. Вот так и получилось, что росла я в окружении полосатых кошечек, которые тоже стали членами нашей семьи. Потом, когда они выросли, папа постарался сделать все, чтобы они адаптировались к дикой жизни. И у него получилось. Я иногда встречаю в джунглях своих «кошачьих братиков». Они узнают меня и относятся нейтрально, не более того. Но с моей «сестричкой» Фа мыы меня с самого рождения связывало нечто большее. Например, я могу чувствовать ее на расстоянии и еще могу по желанию вселяться в нее. Я не знаю, как это точнее сказать. Мой английский не достаточно хорошо для таких тонких материй.

Фа мыы напомнила о себе вечером, когда уже стемнело. Мы отдыхали на кровати после очередного раунда любовного сражения. Вентилятор под потолком, запущенный на полную мощь охлаждал наши разгоряченные тела. Я лежал на животе, а Юм пыталась делать мне что-то отдаленно напоминающее тайский массаж. Вдруг она остановилась.

– Фа мыы чем-то очень встревожена. – сказала Юм. – Не беспокойся, я сейчас.

Но на этот раз она никуда не пошла, осталась на месте, но вот ее душа, судя по застывшим глазам моей подруги, была уже в теле тигрицы.

Минут через десять, когда я уже изпереживался, Тело Юм встрепенулось и ее глаза «ожили». Она улыбнулась мне, и устало прошептала:

– Не переживай, все в порядке.

Все утром Гунг пытался дозвониться Паному и Супорату. Ни тот, ни другой не отвечали. Наконец, уже ближе к обеду, один из телефонов заработал. Правда, ответил совершенно незнакомый голос:

– Здравствуйте. Хозяин этого телефона не может сейчас говорить.

– Как не может? Он мне срочно нужен?

– К сожалению, он не способен говорить, потому что спит после тяжелой операции.

– Какой операции? Он что в больнице? Что с ним случилось?

– На его и его товарища ночью в джунглях напал тигр, за которым они, наверное, охотились. Оба получили серьезные ранения, но их жизнь вне опасности.

Гунг отключил телефон. «Как досадно. – подумал он. – Ничего нельзя поручить этим болванам. Теперь придется ехать самому».

Можно было бы, конечно, оставить в покое этого фаранга, но Гунг знал, что забыть о той бесславной схватке в баре просто он просто не сможет. А если об этом узнают еще и другие, и не дай Будда, те, кто в бандитской иерархии выше него, то это уже будет не только позор, но и крест на дальнейшей карьере. А вытирать сопли девочкам из бара всю оставшуюся жизнь ему совсем не хотелось. Возникшую проблему нужно решать быстро и самым радикальным образом. А после того, как с фарангом будет покончено можно будет разобраться и с исанской девочкой, перестаравшейся с клофелином.

Юм не стала рассказывать мне, чем она занималась в теле своей «сестрички», а я не стал настаивать. Ночь прошла спокойно. Юм словно котенок свернулась у меня на груди и, несмотря на некоторое неудобство, мы все время спали в обнимку.

Утром Юм отправилась по своим делам, предварительно отметив для меня на карте те интересные места, которые я могу посетить, пока она будет занята. Для удобства моего передвижения мне был выдан мотобайк.

Дороги в парке были хорошие, но серпантинистые. Впрочем, пару лет назад я натренировался ездить по подобным дорогам на острове Чанг, и теперь оседлав «железного коня», легко вспомнил былые навыки.

Начал я с водопада, который «снимался в фильме «Пляж», где в гордом одиночестве (по причине раннего времени) искупался. Затем заехал на смотровую площадку, с которой открывался прекрасный вид на покрытые диким лесом холмы Као Яй. Тут можно было и помедитировать, но вдруг, откуда не возьмись, высадился десант японских туристов, вооруженных новейшими моделями фотоаппаратов. Жители страны Восходящего солнца начали активно фотографировать все вокруг и себя любимых. Сказать, что было шумно, это ничего не сказать. Более шумными могут быть разве, что китайские туристы. Я понял, что ближайшие полчаса насладиться уединением здесь не получится и, запрыгнув на мотобайк, направился к одному из пешеходных маршрутов через джунгли.

*Примечание: фильме «Пляж» был снят по мотивам одноименного романа Алекса Гарленда. В главной роли Леонардо ди Каприо.

Обычно туристы, впервые прогуливающиеся по пешеходным тропам в джунглях удивляются: почему они не встречают никаких диких зверей? Этому есть несколько объяснений. Во-первых, звери прекрасно знают, что по этим тропам постоянно шастают туда-сюда эти странные двуногие и подобных мест просто избегают. Во-вторых, даже если уйти с троп немного в сторону, встретить кого-то из животных тоже будет не просто. Днем звери предпочитают отлеживаться в укромных местах. Даже искушенные охотники не всегда могут найти, спрятавшееся животное, а что уж тут говорить о туристах.

Поэтому прогулка по джунглям обычно представляет собой неспешое шагание по узкой хорошо протоптанной тропке и разглядывание окружающего растительного мира. Можно, конечно, помечтать, что вот из-за того куста сейчас выскочит леопард, да только вероятность этого еще меньше, чем смерть от упавшего на голову кокоса где-нибудь на Ко Чанге.

Нагуляв аппетит, я заехал в ближайший кемпинг, где и откушал в местном кафе столь полюбившегося мне в Таиланде жареного риса с креветками. После чего решил съездить к сторожевой вышке Нонг Пак Чи, поднявшись на которую можно наблюдать за жизнью диких животных.

Я припарковал своего мотосая* на маленькой площадке у обрыва и собирался было уже отправиться к вышке, как меня окликнули. Я обернулся и первое, что бросилось мне в глаза – это дуло пистолета. Подняв глаза выше я увидел смутно знакомую мне ухмыляющуюся физиономию молодого здорового тайца. Я поднапряг извилины и сообразил, что это один из тех «братков» из пусси-бара на Патпонге, которые пытались развести меня на деньги.

*Примечание: мотосай – так тайцы называют мотобайки.

До бандита было несколько шагов и преодолеть это расстояние, не попав под пули было затруднительно даже для меня. Сам же мафиози, похоже, затягивать дело не собирался. В таких случаях, обычно, рассказывают, что перед глазами проносится вся жизнь. Ничего подобного у меня не было. Да, мысленные процессы у меня ускорились, но я всего лишь лихорадочно пытался найти какой то выход из этой ситуации и… не находил его.

Но помощь пришла, откуда не ждали. Бандит еще не договорил свою прощальную для меня фразу (любят же эти товарищи красивые жесты), как мимо меня пролетело огромное желто-полосатое тело и просто снесло несостоявшегося убийцу прямо в обрыв. Сама же тигрица (а я был уверен, что это была моя старая знакомая), в овраг не упавшая, посмотрела на меня, подмигнула (или это был глюк, вызванные сильными нервными переживаниями) и в два прыжка скрылась в ближайших зарослях. Свидетелей произошедшего не было (к чему, скорее всего, и стремился, желавший застрелить меня таец).

Я подошел к краю обрыва. Высота там была приличная. Выжить после такого падения, на мой взгляд, было достаточно проблематично. Но я решил проверить, что стало с моим недоброжелателем. Найдя обходную тропу и вспомнив свои навыки скалолаза, я пробрался к месту его падения, где и убедился, что он получил травмы не совместимые с жизнью.

На сторожевую вышку я все-таки пошел. Просто сидел, смотрел на зеленый океан джунглей и ни о чем не думал. Мне нужно было прийти в себя. Ведь не каждый день тебя пытаются убить и привыкнуть к этому не возможно, даже имея за плечами солидное боевое прошлое.

Вечером мы говорили обо всем этом с Юм. Я рассказал ей историю, приключившуюся со мною в Бангкоке на Патпонге, с которой все и началось, и попросил ее пролить свет на ее таинственное переселение в тигрицу вчерашним вечером.

– Органы чувств тигров развиты намного сильнее, чем у человека. – начала она свой рассказ. – Они чувствуют запахи и слышат звуки, которые для нас недоступны. И еще им свойственно то, что можно в какой-то степени назвать человеческим термином «интуиция». Когда вчера я соприкоснулась с сознанием Фа мыы, то сразу поняла, что два человека с ружьями подкрадывающиеся к нашему дому замышляют что-то недоброе в отношении тебя. Дальше было дело техники, единственное, что я как буддистка не люблю убийств и поэтому поспособствовала тому, чтобы Фа мыы не перестаралась.

– А, скажи мне, мой тигренок, что было сегодня? – спросил я свою половинку (чем дальше, тем меньше у меня было сомнений по этому поводу).

– Я чувствовала, что должно еще что-то произойти, поэтому попросила Фа мыы присматривать за тобой. И она, умница, отлично со своей задачей справилась.

– Так тебя не было в ее теле, когда она меня спасла? А я думал, это именно ты стояла за этим тигриным подмигиванием.

– Ах, Фа мыы такая проказница…