Текст книги "Душитель из Бангкока"

Магическая татуировка

Лучшее место для любования дымчатыми закатами Мэ Хонг Сона – Дой Конгму – небольшая гора (или большой холм), славящаяся не только своим замечательным храмом в шанском стиле, но и смотровой площадкой, с которой открываются фантастический вид на окружающие горы. В свой очередной приезд в Мэ Хонг Сон, еще не определившись с программой пребывания в городе, я знал точно лишь одно – около шести часов вечера я буду на вершине Дой Конгму.

В этот вечер в кафе Before Sunset View было, пожалуй, даже многолюдно для середины апреля. Парочка израильских дембелей мужского и женского пола (как-то далеко их занесло от Кхаосана* и Ко Пхангана*), стайка тайских тинейджеров, почтенного возраста монах и мужчина средних лет европейской наружности, про которого я сразу же подумал, что он русский. Нет, он был не в спортивном костюме, и на ногах у него не было носков в сочетании с босоножками. Да и в глазах его не было ни испуганной затравленности, ни ее противоположности – наглой надменности, по которым тоже часто можно определить соотечественников. Но интуитивно я чувствовал, что он «наш». Удостоверился я в этом довольно скоро – незнакомцу кто-то позвонил и он с этим кем-то разговаривал по-русски.

*Примечание: Кхаосан роад – улица в историческом центре Бангкока. Популярное место проживания у самостоятельных путешественников и бекпекеров (рюкзачников).

*Примечание: Ко Пханган – остров в Сиамском заливе. Знаменит своими ежемесячными фулл-мун пати, на которые съезжаются тысячи молодых людей.

Но самое забавное было в том, что в это же время позвонили и мне и я тоже отвечал по-русски. Вот так мы оба расшифровались. После этого не познакомиться уже было как-то неловко. Мы с Анатолием (так звали моего нового знакомого) заказали по шейку и устроились за маленьким столиком на террасе кафе.

Разговор поначалу шел самый обычный, обо всем и ни о чем. Более конкретным он стал, когда за столик перед нами сел монах. У этого продолжателя дела Будды была татуировка, привлекшая наше внимание. Тату у монахов явление вполне обыденное и широко распространенное в Таиланде. Но дело в том, что у этого почтенного бхикшу татуировка красного цвета покрывала весь освобожденный от лишней растительности череп. Палийская вязь* опоясывала несколько геометрических фигур.

*Примечание: на пали (один из индийских языков) записаны многие буддистские тексты.

– Магическая тату – заметил мой собеседник.

– Почему именно магическая? – в этом отношении я был настроен скептически. – Предрассудки…

– Не скажите. Я тоже так думал, пока не столкнулся со всем этим ближе. – сказал мой новый знакомый.

Это уже было интересно. Я почувствовал, что могу услышать занятную историю и решил самую малость подтолкнуть Анатолия к рассказу. Сохраняя недоверчивое выражение лица, я произнес:

– Не верю я во всю эту азиатскую магию-шмагию.

– И я не верил раньше – сказал мой собеседник.

– А сейчас?

– А сейчас я знаю, что она не просто существует, но и работает.

– А что же стало причиной этого знания? – я был настойчив. – Если не секрет, конечно.

– Это долго рассказывать, но если вы не торопитесь…

Конечно же, я не торопился. Хорошая история (а я почему то не сомневался, что она будет именно такой) в таком замечательном месте, что может быть лучше?

– Вы бывали на Ко Чанге? – Анатолий начал с вопроса, и после моего утвердительного кивка головой, продолжил, – На этом острове я познакомился со своей будущей женой. Вы когда-нибудь ухаживали за тайкой из приличной семьи, не баргерлз*?

*Примечание: девушка из бара. Большинство баргерлз оказывают услуги интимного характера.

Поскольку я человек семейный, то и за тайками даже из приличных семей не сильно ухаживал, о чем и сообщил моему собеседнику. Также как и о том, что примерно представляю особенности этого процесса.

Собственно говоря, и дальнейшее наше общение было в основном в форме диалога, но для того, чтобы не прерывать нить повествования я убрал все свои вопросы и уточнения и оставил только прямую речь Анатолия. Итак, его рассказ:

Я познакомился с Нокки во время своей третьей поездки в Таиланд. На Чанге у нее свое туристическое агентство. Однажды я заглянул туда, чтобы купить тур на острова. Не могу сказать, что сразу в нее влюбился, но ее улыбка, ее смех и жизнерадостность меня очаровали. Впрочем, в тот раз у нас ничего не сложилось, я пару раз заходил еще к ней в офис, но, имея опыт общения только с барными девушками, как-то не знал и как подступиться. К тому же и времени у меня особо не было тогда – всего два дня на острове.

Через полгода я снова оказался на острове Чанг и временем практически не был ограничен. В первый же день по приезду я заглянул к Нокки и был приятно удивлен, когда она мне сильно обрадовалась. Мы договорились встретиться вечером и сходить в какой-нибудь бар. В этот вечер и последующие я обнаружил, что процесс ухаживания за порядочной тайкой сильно отличатся от подобного, но с девушками из баров. Например, поцеловались мы впервые только на третьем свидании и то в каком-то темном закутке, чтобы не дай бог, кто из тайцев не увидел. А страсти кипели, бушевали. Хотелось чего-то существенно большего, нежели поцелуи и тайные объятия в укромных местах. Пришлось брать инициативу в свои руки. Я пригласил Нокки съездить со мной на пару дней на Лонг биич*, пожалуй, единственное место на острове, где у нее не было знакомых.

*Примечание: труднодоступный пляж на острове Чанг.

Там, наконец, и я убедился, что Птичка (Нок – по-тайски «птица») испытывает ко мне примерно те же чувства, что и я к ней. И там же произошло кое-что, что определило дальнейший ход событий. Казалось бы, ничего особенного – Нокки приснился сон. Более того, вначале она мне о нем и не рассказала и только много месяцев спустя, когда я предложил ей выйти за меня замуж, она рассказала о том, что ей приснилось. В ту ночь на Лонг биич, когда мы отдыхали после бурных любовных утех, Нокки привидился буддистский монах. Он сказал ей, что через некоторое время я сделаю ей предложение. Браку нашему ничто не помешает, но при одном условии, перед свадьбой мне обязательно нужно сделать татуировку, защищающую от пуль.

Как я это воспринял? Как нечто абсурдное. На тот момент я был далек от всей этой восточной магии, да и в вещие сны я не верил. Но я любил Нокки и зная, что тайцы жутко суеверны решил, что мне проще будет сделать так, как она хочет, чем убедить ее в том, что это не для меня.

В Таиланде довольно много мест, где можно сделать такие татуировки, но нам выбирать долго не пришлось. Помог случай (или тот, кто этим словом прикрывается). Кто-то из благодарных туристов, посетивших с ее помощью камбоджийский Ангкор, забыл в ее офисе журнал… В нем была статья об одном из храмов в окрестностях Сием Риепа. Показывая ее мне, Нокки сказала, что нам нужно ехать именно туда. Я просмотрел статью, но не обнаружил в ней ничего, что говорило бы о том, что в этом храме делают магические татуировки. В ответ на мое недоумение Птичка ткнула своим крохотным пальчиком в фотографию одного из монахов и сказала:

– Это он.

– Кто он? – я поначалу не понял.

– Тот самый монах, которого я видела во сне.

Устоять перед таким аргументом не мог даже такой скептик, как я.

Мы решили совместить приятное с полезным и заглянуть еще и в Ангкор. И для меня и для Нокки это уже была не первая поездка в этот мегасайт мирового масштаба, но как отказать себе в удовольствии посетить любимые Байон и Бантей Шрей*?

*Примечание: храмы Ангкора.

С Ко Чанга до камбоджийского Сием Риепа (возле которого и находится самый знаменитый храмовый комплекс в Азии) добраться совсем не сложно: час на пароме, часа три до границы и часа четыре до самого города. Если выехать утром, то еще засветло можно быть в Сием Риепе.

Программа пребывания в этом месте довольно таки стандартна в той ее части, что с рассвета до заката – осмотр многочисленных храмов Ангкора, и вариативна в той части, что с заката до рассвета – здесь и посещение массажных салонов (массаж и обычный и с продолжением*) и поедание хеппи-пиццы в специализированных пиццериях, и укрепление фаранго-камбоджийсой дружбы путем близкого общения с местными дамами полусвета, и посещение ресторанов с культурной программой в виде танцев апсар*. Поскольку я уже был человеком практически семейным, то вечерняя часть нашей программы свелась к последнему пункту. Поедая свое любимое блюдо Амок (рыба в кокосовом молоке) и наблюдая за плавными движениями местных танцовщиц, я в очередной раз подумал об абсурдности нашей затеи. К тому же, меня, сильно смущало предназначение татуировки. Я человек сугубо мирный, занимаюсь литературным трудом, пишу научно-популярные книги и защита от пуль мне не казалась такой уж необходимой. Я бы предпочел что-то более прозаическое, например, тату притягивающую удачу или если уж какую-то защитную, то на благоприятные перелеты, поскольку жутко боюсь летать.

*Примечание: массаж с продолжением – массажистка оказывает, в том числе, и интимные услуги.

*Примечание: апсары – небесные танцовщицы. Тысячи их изображений можно увидеть на барельефах храмов Ангкора.

Я рассказал Нокки о своих соображениях. Она, будучи уверена в том, что мне нужна именно защита от огнестрельного оружия, предложила компромиссный вариант: пусть сам монах на месте решит какая татуировка мне нужна. Меня ее предложение полностью устраивало – почему бы и нет, пусть рука монаха будет рукой судьбы.

В храм, где предполагалось сделать татуировку мы поехали на следующий день после посещения Ангкора. Он находится примерно в сорока километрах от Сием Риепа в небольшой деревеньке, названия которой я не запомнил по причине его труднопроизносимости. Надо сказать, что ват этот был самый что ни на есть обычный, каких тысячи в Юго-Восточной Азии. Да и сам монах татуировщик, китаец по национальности, особого впечатления поначалу не произвел. Средних лет, худощавый, в меру улыбчивый. Но когда я увидел, как он преобразился, когда делал тату одному из монахов, приехавшему ни откуда-нибудь, а аж из Бирмы (что говорит о многом, там ведь и свои традиции сильны), я поверил, что сделанные им татуировки имеют силу. В тот момент передо мной был совершенно другой человек (да и человек ли?), хотите верьте, хотите нет, но он самым натуральным образом светился. Лицо же его мне кого-то напоминало и я не сразу, но все же сообразил – очень уж оно было похоже на лица с башен ангкорского Байона.

Когда мы с ним познакомились, первое, о чем он спросил меня – каким временем я располагаю? Смогу ли прожить в монастыре хотя бы неделю. Для меня этот вопрос был несколько неожиданным, но я ответил, что неделя, пожалуй, у меня есть.

Как объяснил нам Мастер Чэнь (это весьма распространенная китайская фамилия) нанесение татуировки процесс, предполагающий вовлечение в него и того, кому делают тату. Но к этому не все готовы. Жизнь в монастыре, позволяющая отвлечься хоть на немного от суетного мира и является такой подготовкой.

Нет, монахом я не стал – просто пожил недельку обычной монашеской жизнью – мало спал и ел, много работал по хозяйству, вел неторопливые беседы с коллегами по монастырю (в той степени, в которой позволяло нам наше владение английским) и много медитировал следуя рекомендациям того же Мастера Чэня. Само по себе это недельное проживание в буддийском монастыре оказалось неожиданно важным опытом для меня и я не исключаю повторения подобного в каком-нибудь из тайских ватов. Но не будем все же отходить от главной линии моей истории.

Уникальность татуировок, которые делает Мастер Чэнь, заключается в том, что он в процессе ее нанесения использует не только буддистские техники, но и даосские. В свое время он провел долгие годы в одном из монастырей школы Правильного единства в Китае, где и изучил технику начертания тату в соединении с практикой внутренней алхимии.

Сам этот сокровенный процесс начинается с ряда дыхательных упражнений, посредством которых Мастер погружается в особое созерцательное состояние. Он визуализирует бессмертных (сущности даосского пантеона) и, произнося заклинания, рисует татуировку. Самое же главное – это перенесение «внутреннего света» из своего тела в созданное тату, без которого оно будет просто картинкой.

Отмечу еще и то, что когда Мастер Чэнь делал мне тату, я и сам, в какой то степени, находился в измененном состоянии сознания. Когда же рисунок был нанесен, я спросил Мастера о том, какая функция моей татуировки. Когда он ответил, что она защитит меня от пуль, я не сильно и удивился. События, предшествовавшие ритуалу нанесения тату довольно таки сильно меня изменили и я принимал происходящее таким, как оно есть, плывя по течению реки жизни.

На этом месте Анатолий прервал свой рассказ, чтобы сделать пару снимков окутавшихся в закатную дымку северных гор. Когда он вернулся к нашему столику, я спросил его:

– И что было дальше?

– Дальше? Один момент. – Анатолий вытащил из рюкзака маленький ноут, открыл его, пощелкал клавишами и передал мне. Передо мной было отсканированное изображение газетной вырезки. Текст же ее был следующий:

«Вчера вечером на перекрестке улиц Леси Украинки и Бакинских Комиссаров было совершено покушение на депутата городской думы, известного предпринимателя А. Т. Путь джипу, в котором находился бизнесмен, перегородил грузовик, из которого выскочили двое неизвестных с автоматами и открыли огонь по машине депутата. А.Т. скончался на месте от множественных пулевых ранений. Также погибли находившиеся в машине водитель и охранник депутата. Выжить, каким-то непостижимым образом удалось сидевшему рядом с А.Т. известному в нашем городе литератору Анатолию Б. Более того, он даже не был ранен…»

Да, это было сильно. Я перевел дыхание и спросил Анатолия:

– Как же вы оказались в том джипе?

– Я тогда занимался изданием книги, рассказывающей о нашем крае и мой старый приятель, царство ему небесное, был главным спонсором этого издания. Мне хотелось сделать большой красивый альбом с цветными фотографиями на хорошей бумаге, а вы представляете, сколько это стоит? Вот и просил его помочь во время этой встречи.

Я кивнул и задал еще один вопрос:

– И что ни царапины?

Анатолий усмехнулся:

– Ну, почему же. Царапин было много, но все от осколков разбитых стекол…

Ботаник и регбист

Гриша был ботаником. Причем во всех смыслах этого слова. Его работа была связана с изучением лекарственных растений. В жизни же он был человеком не слишком приспособленным, проводящим почти все свое время за чтением книг, то есть, на современном сленге «ботаником».

Любовь к книгам он унаследовал от родителей – московских бардов-шестидесятников средней известности. Собственно говоря, и весь Гришин романтизм тоже достался ему в наследство от папы с мамой. А романтиком, с не изъеденной ржавчиной товарно-денежных отношений в наше время быть ой как не просто.

Но и романтики при желании могут найти способ заработать деньги. Гриша довольно успешно делал это, участвуя в различных интеллектуальных телевизионных шоу. В одном из них он и выиграл путевку в Таиланд.

Надо сказать, что к поездке Григорий подготовился основательно. Он прочитал несколько путеводителей о Таиланде на разных языках, некоторое количество этнографических работ и множество научных статей о тайских лекарственных травах. Кроме того, в Интернете Гриша проштудировал все форумы самостоятельных путешественников, после чего утвердился в пришедшей ему в голову еще раньше мысли, что путевка ему нужна будет только для того, чтобы добраться до Таиланда и возможно провести несколько дней в оплаченной уже гостинице. Сидеть все двадцать дней в Паттайе он не собирался.

Так и получилось. Вместо сугубо пляжного отдыха Гриша сам себе сделал, можно сказать комплексное путешествие: и пляжный отдых (поскольку ездил он по островам Самуи, Пхукет, Липе), и культурно-познавательный (т.к. при этом не были пропущена ни одна имеющая интерес достопримечательность), и научный (потому как была изучена флора всех этих островов и собран внушительных размеров гербарий).

Последние же несколько дней Гриша решил провести в Паттайе. Он поселился в своем пафосном отеле (на островах он жил в гостиницах попроще и поприятнее), где впервые за всю поездку увидел в большом количестве соотечественников. В некоторой степени для него это было шоком, потому как за время проведенное на островах, он немного отвык от отечественных реалий и шумные, вечно пьяные, совершенно не говорящие по-английски и лезущие со своими правилами в «чужой монастырь» земляки не вызвали у него положительных эмоций.

Надо сказать, что и в Паттайе Гриша продолжал следовать своему стилю отдыха, сочетая развлечения и научную работу по собирательству тайских лекарственных трав. Причем последнее он делал с не меньшим удовольствием, чем первое. Санук был полнейший. Но немного не хватало полного сабая* (а полный подразумевает гармонию в мужско-женских отношениях). А его хочется даже ботаникам. Не удивительно, что в первый же свой вечер в Паттайе Гриша направился на одну из самых разгуляйных улиц в мире – Вокинг стрит* (или как ее называют русские туристы улицу имени Волкова). Но направиться-то он туда направился, но не дошел. По пути Григорий, мучимый жаждой заглянул в один из баров выпить полюбившегося ему ананасового шейка. По иронии судьбы бар этот оказался «морковным»* и несколько девушек встретили ботаника в квадрате возгласами «Хеллоу, сексимен!»

*Примечание: сабай – удовольствия для тела.

*Примечание: Walking street – улица, на которой расположено большое количество специфических баров.

*Примечание: «морковками» русские туристы называют девушек, чье поведение предполагает доступность.

Впрочем, Гриша в подобных барах уже бывал, а потому смутился только самую малость. Утоляя жажду у барной стойки, он обратил внимание на одну из девушек, игравшую в бильярд. С одной стороны в этом баре она смотрелась вполне естественно, но с другой чем-то отличалась от своих подружек. А Гришу, как естествоиспытателя, всегда интересовало все необычное. Уйти, не удовлетворив свое любопытство, он уже не мог.

За время, проведенное в Таиланде, Гриша уже уяснил, что познакомиться с девушкой в баре здесь совсем не трудно (это у себя на Родине у него с этим были связаны определенные сложности). Он заказал еще один напиток и пошел к играющим в бильярд. Убедившись, что заинтриговавшая его девушка выигрывает, он подойдя к столу спросил, можно ли сыграть с победителем? Девушка, кстати, имевшая весьма привлекательную внешность, ответила согласием.

А дальше понеслось по накатанному. Слово за слово и Гриша уже знал секрет необычности Лэй. Оказалось, что раньше она тоже работала в этом баре, но где-то с год назад ей повстречался фаранг-француз, полюбивший ее и возжелавший, чтобы она эту работу бросила. Она не возражала, при условии, что он будет помогать ей материально.

С тех пор влюбленный француз, не имевший возможности жить в Таиланде постоянно, ежемесячно высылал Лэй определенную сумму денег. Разумеется, он думает, что в баре она больше не появляется. Собственно говоря, вся необычность девушки, которую заметить мог разве что такой прирожденный наблюдатель, как Гриша и заключалась в том, что она в этом баре не работала, в тоже время, оставаясь в душе барной девочкой. Сидеть все время дома ей было скучно (все-таки она привыкла к несколько иному образу жизни). Вот она и навещала периодически подружек. Да и деньги, с точки зрения многих девочек из бара лишними не бывают, а потому, если вдруг Лэй нравился кто-то из фарангов и он готов был расстаться с немаленькой суммой денег, то она могла и пойти с ним. Естественно, ее французский возлюбленный об этом и не догадывался. Или пока еще не догадывался, потому как бесконечно это продолжаться не могло. Среди барных девочек есть, конечно, уникумы, способные выманивать деньги сразу из нескольких фарангов долгое время – месяцы, а иногда даже годы. Но в большинстве случаев подобное спонсирование продолжается несколько месяцев. Потом или чувства у фарангов на расстоянии ослабевают, или они перестают верить своим тайским подружкам, но финансирование, как правило, прекращается.

Грише девушка понравилась, несмотря на то, что она, будучи в некотором подпитии, рассказала ему всю подноготную своих взаимоотношений с французом. Видимо она поначалу не рассматривала нашего ботаника как возможного романтического партнера. Но чем дольше они общались, тем больше нравились друг другу. С точки зрения барных девочек, Гриша тоже был несколько необычен. Он был немного застенчив и, в тоже время, галантен. Говорил негромко и, в тоже время, имел очень приятный голос. Не пытался сразу же залезть под юбку, и, в тоже время, красиво ухаживал. Не лез танцевать в пьяном угаре на барную стойку, и, в тоже время, хорошо двигался во время танцев.

Общение с девушкой, начатое в ее баре, было продолжено в индийском ресторанчике по соседству, после чего сытые и довольные, Гриша и Лэй переместились на дискотеку «Люцифер». Там девушка с удовлетворением отметила, что ее спутник в танцах довольно таки хорош. Там же она и решила для себя, что если от него будет предложение о продолжении вечера, то она не будет отказываться.

Таковое предложение от Григория последовало. Около часа ночи парочка была уже в отеле нашего героя, где он столкнулся с необходимостью платить за провод гостьи, причем не так уж и мало – 600 батов. Надо сказать, что практически во всех пафосных отелях существует подобная практика. Опытные секс-туристы это прекрасно знают и поэтому за те же шестьсот бат, которые их неопытные коллеги дарят «звезданутым» отелям, они снимают приличные комнаты в приличных гест-хаусах, не берущих деньги за провод гостей, а ограничивающихся только регистрацией. Гриша не был не то, что опытным, он даже просто секс-туристом не был и деньги за то, чтобы девушка прошла к нему, заплатил.

За последующие несколько часов Лэй в очередной раз убедилась в правоте тайской народной (народ в данном случае представлен барными девочками) мудрости, гласящей примерно следующее: «Хорошо танцующий фаранг, будет хорош и в постели». Впрочем, несмотря на свое глубокое удовлетворение Гришиными способностями, от денег утром она не отказалась. Правда, и взяла по минимуму – тысячу бат.

Договорились встретиться снова вечером и разбежались в разные стороны: Лэй – домой заниматься бытом, а Гриша – искать новые травки для своей коллекции в районе городка Сирача (Шри Рача). Из-за этих травок он чуть было не опоздал на встречу с девушкой. Очень уж увлекся собирательством. Но вовремя спохватился и успел. Правда, не успел заскочить в отель и приехал к бару Лэй на своем мотобайке, в багажном отделении которого лежали собранные растения.

Дальнейшие события развивались примерно по тому же сценарию, что и днем ранее: выпивка и бильярд в баре, ужин в ресторанчике и танцы до упаду на дискотеке, к которой парочка добралась на Гришином мотобайке. Но потом в программу были внесены некоторые изменения. Лэй, все больше и больше симпатизировавшая Грише, решила помочь ему сэкономить немного денег и предложила поехать ночевать к ней домой. Григорий согласился.

Комната Лэй была маленькая простенькая, но чистенькая и аккуратная. Большая кровать, стол, пара стульев, телевизор, вентилятор и что-то наподобие комода (большой ящик) составляли обстановку комнаты. Прилагался к ней и совмещенный санузел.

– А что в ящике? – поинтересовался Гриша.

– Мои наряды – ответила Лэй.

– Ого. Наверное, 365 платьев – на каждый день года по одному – пошутил Гриша.

Но Лэй шутки не поняла и ответила вполне серьезно:

– Пока еще нет. Только двести шестьдесят*.

*Примечание: Тайские девушки во-первых, очень чистоплотны и во-вторых, очень любят наряды. У них просто не укладывается в голове: как второй день подряд можно надеть тоже самое платье? Все, что один день (или даже полдня) было ношено идет в стирку. Фаранги, разгуливающие неделями в одной и той же футболке вызывают у жительниц Таиланда, по меньшей мере, недоумение.

На телевизоре стояла фотография в рамочке. На ней был широкоплечий высокий парень лет тридцати в спортивной форме.

– Это твой француз? – спросил девушку Гриша.

– Да, он – ответила Лэй.

– Спортсмен что ли?

– Ага. Игрок сборной Франции по регби.

«Да, не хотел бы я с ним встретиться» – подумал про себя Гриша, даже не подозревая, что встреча уже ой как близка.

От разговоров Гриша и Лэй перешли к делу. Во время одной из пауз между постельными кувырканиями в дверь постучали.

– Кто там – спросила Лэй.

– Открывай быстрее, это Франсуа – раздалось из-за двери.

– Боже мой, – тихонько прошептала Лэй и кивнула на фотографию. – Это он.

– Боже мой… – повторил за девушкой Гриша.

– Так. Давай быстро лезь в ящик. – опомнилась хозяйка комнаты. – И сиди там тихо.

Гриша, не раздумывая, забрался в ящик и устроился поудобнее на платьях Лэй. Сама же девушка забросила туда же и его одежду и обувь, закрыла ящик и пошла открывать дверь.

Узник поневоле затаил дыхание. Слышимость в ящике была не совсем хорошая. До него долетали только отдаленные звуки поцелуев и обрывки фраз. Что делать дальше Гриша не знал. Ну, не сидеть же в этом ящике всю ночь. Лечь нормально не получалось, а как долго он выдержит в положении чем-то напоминавшем одну из йоговских асан (пашиматан асану, если уж быть совсем точным) Гриша не знал. Но долго сидеть в обнимку с платьями Лэй ему не пришлось. В полном соответствии с классикой жанра историй о прятавшемся в шкафу любовнике, нашему ботанику вдруг нестерпимо захотелось чихнуть. Он, конечно же, пытался сдержаться, но не получалось. И тогда он чихнул, крепко сжав пальцами ноздри, чтобы приглушить звук. Получилось практически бесшумно. Только вот, следя за бесшумностью «чиха», он забыл проследить за тем, чтобы и голова при этом оставалась неподвижной и впечатался ею в одну из стенок ящика.

Лэй и Франсуа от неожиданности аж подпрыгнули. Шотландец не стал ничего спрашивать у девушки. Он сразу же бросился к ящику и открыл его.

– Бонжур, месье! – поприветствовал Франсуа освобожденный (поневоле) узник.

Воспользовавшись замешательством француза, Гриша выбрался из ящика. Вид у него при этом был не самый презентабельный. Расстегнутая ширинка брюк, одетая шиворот-навыворот футболка, в руках босоножки и пакет с травками, который он для чего то притащил с собой к Лэй в комнату.

– Лэй, кто это? И что он делает ЗДЕСЬ? – Франсуа самую малость пришел в себя.

– Я тебе сейчас все объясню… – девушка лихорадочно пыталась выдумать хоть что-то правдоподобное, но ничего не получалось.

Грише же почему-то казалось, что все это происходит с кем-то другим и, что сейчас будут бить и, возможно, ногами, совсем не его, а кого-то другого. Скорее всего, причиной его расслабленности было то, что он довольно много (для себя) выпил за этот вечер виски. И, как не странно, но его спокойствие и даже бесстрашие подействовали на сжимавшего от бешенства кулаки Франсуа несколько отрезвляюще.

– Франсуа, вы романтик? – неожиданно даже для себя спросил француза Гриша. В его затуманенном алкоголем мозгу выстраивалась следующая логическая цепочка: «Он – француз. Французы знают толк в дуэлях из-за дам. Значит, нужно вызвать его на дуэль. А условия дуэли выбрать такие, чтобы я мог победить. И, черт возьми, я знаю, как это сделать». – Я вызываю вас на дуэль.

– Что за бред? Какая дуэль? Ты в своем уме? Что ты вообще здесь делаешь? – так ответил на вызов француз.

Но Гриша не унимался.

– Я здесь по приглашению Лэй. Нам нравится одна и та же девушка. И мы оба ей тоже нравимся. Давайте, будем цивилизованными людьми, и решим с кем она останется с помощью дуэли. Проигравший просто уйдет.

Француз задумался. Ситуация была абсурдной и не менее абсурдным было предложение этого странного парня. Но, что-то его потомка мушкетеров, зацепило:

– Мы будем стреляться или драться на шпагах, или сойдемся в рукопашную? – спросил он Гришу.

– Понимаете, все эти способы чреваты серьезными травмами для одного и тюремным сроком для другого. Я предлагаю провести дуэль не нарушая законов страны пребывания. – ответил наш ботаник.

– И как же?

– Предлагаю соревнование по питию виски. Кто первым отрубится, тот и будет проигравшим.

Франсуа эта идея пришлась по вкусу. Он был раза в два крупнее Григория, отличался завидным здоровьем и во время вечеринок мог выпить намного больше своих друзей. Гриша же производил впечатление человека, которому для опьянения достаточно было просто понюхать пробку от бутылки виски.

– Хорошо. Когда начинаем? – спросил француз.

– Да прямо сейчас. Идем в ближайший бар и стартуем – ответил Григорий.

Все это время, пока шла беседа русского и француза, Лэй была отведена роль статистки. Впрочем, она по этому поводу сильно не огорчалась. Ее печалило другое – необходимость искать нового регулярного спонсора. В то же время ей уже малость надоела жизнь домохозяйки с редкими выходами «в свет», а поэтому возможный разрыв отношений с Франсуа не воспринимался ею как катастрофа. «Да, жаль, конечно. Но, что поделаешь? Май пен рай*. Еще повезет» – примерно такой был ход ее мыслей.

*Примечание: май пен рай – что поделаешь, так уж получилось – популярная среди тайцев фраза, служащая предохранителем возможных конфликтов.

Гриша же думал о том, что француз оказался не таким уж и «тупоголовым спортсменом», как он представлял и, что даже в таком, прямо скажем, не самом галантном виде спорта как регби, встречаются такие вот настоящие французы, для которых честное соперничество является более достойным выходом из неловкой ситуации, чем совсем уж некреативное мордобитие. На некоторое время Грише даже стало стыдно осуществлять задуманное. Но и девушку уступать не хотелось. А потому по дороге в бар он незаметно достал из своего пакетика парочку корешков и съел их.

Франсуа же размышлял о превратностях судьбы. У него давно уже были подозрения, что Лэй, несмотря на присылаемые им деньги, встречается с другими фарангами. Когда же с подачи одного из товарищей по сборной он прочел книгу «Личная танцовщица»*, то решил при случае нагрянуть в Паттайю внезапно, не предупреждая девушку. Случай предоставился, проверка была проведена и худшие опасения подтвердились. Но вот странно. Первоначальный гнев улетучился и больше не возвращался. Франсуа с удивлением отметил, что воспринимает все как какую-то детскую игру и сердиться на ее участников (Лэй и этого странного парня) он не мог. Но и уступать девушку без боя тоже не собирался.

*Примечание: книга Стивена Лезара об взаимоотношениях фаранга и барной девушки.