Текст книги "Лепестки Мугунхва"

ГЛАВА 3

– Он должен уйти!

– Сабуро, ты что?! Почему?! – Такео поднял свои очки на лоб, словно они мешали ему разглядеть причину такого категоричного упрямства Сабуро. – Это мы его сюда пригласили! Он наш гость!

– Вы что, с ума сошли? В расположение боевого поста! Гражданское лицо! Да ещё и кореец!

– Брось, Сабуро! Чонсу хороший парень! – Рюичи сбросил с плеча мешок с рыбой. – И вообще, он наш друг!

– Что?! Вы спятили! Какой может быть…

– Эй, Сабуро! – выражение лица Иссимбоси стало таким, каким становилось в тех случаях, о которых потом никто не хотел вспоминать.

Но в этот раз Сабуро, подстёгиваемый своим чувством долга, решил идти до конца и тоже набычился. Иссимбоси, пристально глядя в глаза Сабуро, расправил плечи и, дёрнув из стороны в сторону головой, разминая шею, двинулся вперёд. Чуть нагнув голову, Сабуро встал вполоборота к Иссимбоси. Его руки начали медленно подниматься…

В общем, неизвестно, чем бы всё это закончилось, если бы на шум из домика не выбежал Йоши. Схватив Сабуро за руки, он оттащил его в сторону и стал что – то тихо ему говорить. Время от времени Сабуро пытался вырвать руку, но тщетно – пальцы Йоши были словно железные. До всех остальных, стоявших чуть поодаль, долетали обрывки фраз, среди которых можно было расслышать что – то вроде: «…Плохое воспитание и… уронить лицо…»

Чонсу не знал японского языка, но он был далеко не глупым парнем. Он прекрасно понял ситуацию и, улыбнувшись, сказал, что, пожалуй, ему надо идти, поскольку он вспомнил о каком‑то там важном деле. Иссимбоси панибратски обхватил его за шею рукой.

– Чонсу! Ты только ещё не начинай… Мы тебя пригласили. Ты что, хочешь нас оскорбить?

– Сейчас всё будет нормально! – Рюичи похлопал молодого корейца по плечу. – Йоши у нас знаешь какой!

Чуть наклонив голову вбок, Йоши продолжал свой воспитательный монолог. Сабуро заметно сдулся. Он стоял ссутулившись, с обвисшими руками и уже не вырывался. Йоши его тоже уже не держал. Его рука теперь спокойно лежала на плече у Сабуро, из глаз которого готовы были вот – вот хлынуть слёзы. Наконец, он не выдержал и в сердцах махнул рукой.

– Ай, да делайте, что хотите! Мне что, больше всех надо?!

Йоши сделал шаг назад и поклонился:

– Сэмпай![49]49
  Сэмпай – обращение младшего к старшему в Японии.


[Закрыть] От имени всех благодарю вас за понимание!

Этим жестом Йоши давал всем понять, что он позволил Сабуро сохранить лицо. Это значит, что все присутствующие должны забыть об инциденте и вести себя так, как будто ничего не произошло. Присутствующие были людьми воспитанными, и уже через десять минут все спокойно и деликатно занимались хозяйственными приготовлениями к мероприятию теперь уже более значительному, чем простой обед после рыбалки. Во дворе соорудили большой стол, разожгли костёр. Йоши сходил и пригласил старика с девочкой.

Всем понравилось то, как Йоши удалось красиво и солидно разобраться с конфликтной ситуацией. Под впечатлением этого в расположении японского боевого поста воцарилась какая – то уважительная и доброжелательная атмосфера.

Например, Рюичи, обращаясь теперь к Такео, тащившему засушенный ствол дерева, говорил:

– Извините, Ватараи – сан! Разрешите, я вам помогу!

– Буду вам весьма признателен, Аоки – сан!

Конечно, говорилось это в шутливой форме. Но вполне искренне.

Деревня уже покрылась сумерками, а в этом маленьком дворике веселье было в самом разгаре. Старик, конечно же, прихватил с собой свой хэгым. И вдвоём с Йоши они сейчас играли что – то весёлое. Их дуэт очень хорошо дополнял Иссимбоси, раздобывший где – то медный таз и стучавший по нему палкой. Кстати, у него очень здорово получалось. Никогда не угадаешь, где, когда и при каких обстоятельствах у человека проявляется тот или иной талант. Такео, Рюичи и Чонсу готовили очередную партию рыбы. Такео с Рюичи – по – японски, Чонсу – по – корейски. Девочка бегала между взрослыми и звонко смеялась. Она уже успела повисеть у всех на шее. Даже у Сабуро, поначалу надувшегося на всех. Растормошённый маленькой озорной Стрекозой, он совсем оттаял и теперь сидел и, улыбаясь, слушал музыку, глядя умиротворённым взглядом на искрящееся пламя костра.

Такую весёлую музыку Йоши ещё никогда не играл, но сумел очень быстро подстроиться к хэгыму. Старик, дёргая смычком, слегка наклонился вперёд, и при этом висевшая на его шее маленькая глиняная птичка покачивалась в такт, словно дирижируя Йоши. Эту птичку он увидел на шее у старика ещё в самый первый раз, когда только познакомился с этими уже ставшими ему близкими людьми. Она его заинтересовала, но тогда он постеснялся спросить, откуда у старика такая вещь, больше походившая на детскую игрушку. И лишь позже, когда отношения их стали более доверительными, Йоши о ней всё узнал.

В тот день старик поднёс к губам эту птичку и подул в маленькое отверстие, расположенное в её хвосте. Оказалось, что это свисток. С очень чистым, похожим на щебет настоящей птицы звуком. Старик рассказал, что этот свисток он сделал много лет назад для своего сына. В те времена у него была настоящая семья – жена и маленький сын. Однажды жена поехала навестить своих родителей и, разумеется, сына взяла с собой. Старик, впрочем, тогда он был ещё совсем молодым, не смог поехать с ними. У него было много работы. Он оставался в деревне и очень ждал их возвращения. Даже приготовил сыну подарок – эту маленькую птичку – свистульку. Но он их так никогда и не дождался. В той дальней деревне, где жили родители его жены, разразилась эпидемия оспы. Умерло очень много людей, а среди них – его жена и сын.

Иногда старик забывался и говорил, что его сын скоро вернётся. И тогда он наконец‑то подарит ему эту маленькую птичку…

Вокруг было уже совсем темно, но в этом маленьком дворике тёплое пламя костра освещало умиротворённые и немного усталые лица. Все были сытыми, довольными и уже успокоившимися. Старик играл теперь что – то тихое и плавное. Сабуро подвинулся ближе к Йоши.

– Слушай, Йоши! Помнишь, к нам в полк приезжал тот… ну… тот лысый из министерства? Лекцию нам читал…

– А! Этот! – Йоши вспомнил маленького человечка в круглых очках и с хитрой улыбкой. – Ну?

– Как думаешь, он тогда правду говорил?

– О чём?

– Ну, о том, что скоро все корейцы японцами станут.

– Не знаю. А какая разница?

– Да… Йоши, ты не обижайся! Я знаю, у тебя родителей нет. А у меня… Мать ещё ничего… а вот отец…

– Ты о чём, Сабуро?

– Ну… понимаешь? Если это правда, то, значит, Минджи тоже сможет японкой стать. Тогда… Ну, в общем, я бы, наверное, тогда смог бы на ней жениться. А иначе мой отец…

Йоши вспомнил, что действительно несколько раз слу – чайно видел, как Сабуро разговаривает в деревне с какой‑то девушкой. Но никак не предполагал, что всё это так для него серьёзно.

ГЛАВА 4

Редким мокрым снегом, порой переходящим в дождь, спокойно, без особых тревог, подходила к своему завершению зима. Здесь, на юге Кореи, она почти не отличалась от японской, чем избавила наших друзей от какого‑либо непривычного дискомфорта.

Деревня так же тихо жила своей жизнью, в которую постепенно вливались и её новые обитатели. Они уже успели перезнакомиться почти со всеми местными жителями, положив начало уважительным добрососедским отношениям. Иногда кто – то из крестьян приносил им что‑нибудь со своего огорода. И такие проявления дружбы не оставались без ответа. Когда после паводка рухнул небольшой старый, но очень важный для всей деревни мост, то подразделение боевого поста в полном составе вышло на его восстановление.

Орудуя одолженными у местного плотника инструментами, на месте старого моста они выстроили новый. И выстроили они его по – своему, по – японски. Мост получился добротным, где каждое брёвнышко, каждая дощечка были настолько точно подогнаны и настолько аккуратно отшлифованы, что местные жители, увидев его, пришли в восторг. Они даже стали приходить сюда по вечерам, чтобы просто посидеть на таком хорошем и красивом мосту.

Где – то далеко на севере вот уже почти год шла русско – японская война. Военные действия по большей мере носили позиционный характер. И поскольку даже там, на передней линии, в Манчжурии, обе стороны не проявляли особой активности, накапливая силы для решающих действий, то далёкую южную деревню эта война тем более мало касалась. Маленькая деревня жила тихо и спокойно.

Но в жизни всему когда – то приходит конец. Пришёл конец и этому спокойствию.

Начинался февраль 1905 года. Считанные дни оставались до решающего сражения при Мукдене. Забегая вперёд, можно сказать, что Россия проиграла это последнее в этой войне сражение на суше. За этим последовало поражение российского флота в Цусимском проливе. И всё это привело к тому, что Корея окончательно попала под протекторат Японии.

Чувствуя, что конец войны близок, тыловые японские офицеры понимали, что им необходимо срочно предпринимать какие – то шаги по использованию военного положения для своего карьерного продвижения. Но как это сделать не на передовой линии, находясь вне зоны боевых действий?

Ответ был найден: надо начать борьбу с вражескими шпионами. Их не нужно искать там, на севере. Они могут быть где угодно… Да вот же они – вокруг! Эти вечно чем – то недовольные корейцы. Ведь их королева Мин[50]50
  Королева Мин – главная супруга короля Кочжона. Активно способствовала политике сближения Кореи с Россией. Была убита японцами 8 октября 1895 года.


[Закрыть] была разоблачена как русская шпионка. И даже сам король Кочжон постоянно саботирует постановления японского правительства. Чего же можно ожидать от этого неблагодарного сброда? Они же всё это время надеются, что русские придут и освободят их. И борьба с русскими шпионами началась! По сфабрикованным доносам людей хватали на улице, в домах и бросали в тюрьмы. Начались расстрелы.

Все эти тревожные новости привёз вернувшийся из города Сабуро. Всё вокруг сразу изменилось. И друзья почувствовали это буквально на следующий же день. Люди в деревне стали как – то холодно с ними здороваться. А некоторые и вовсе, опустив глаза, молча проходили мимо.

Теперь, приходя в дом старика с девочкой, Йоши чувствовал какую – то напряжённость. Видно было, что старик старается держать себя по – дружески как раньше. Но при этом он теперь всегда отводил взгляд в сторону. И только девочка, как всегда, очень радовалась приходу Йоши. Она так же повисала у него на шее и звонко смеялась.

Сабуро сказал, что нужно навести идеальный порядок в расположении поста. Скоро должен был приехать с инспекцией их начальник – лейтенант Кодзима. И надо сделать так, чтобы он остался доволен тем, как тут у них поставлена служба.

Друзья с энтузиазмом взялись за дело, рассчитывая за пару дней управиться, но не успели. Кодзима появился на следующее утро в сопровождении четверых солдат и какого‑то неприятного типа с маленькими усиками, оказавшегося офицером военного суда.

Увидев, как прибывшие входят в калитку, Сабуро бросил метлу и, застёгивая на бегу пуговицы, проорал команду строиться. Рапортуя лейтенанту, он боковым зрением видел, как его друзья, побросав работу, выскакивали с разных сторон и строились. Все они было в таком виде, что у Сабуро сжалось сердце. А ещё он понимал, что все его чувства сейчас написаны у него на лице. Сабуро подумал, что это конец и он окончательно опозорился.

Но, к его удивлению, лейтенант ему улыбнулся и как‑то одобрительно кивнул:

– Ничего – ничего, Кавасе! Всё нормально! Зато я вижу – все заняты делом. Это хорошо! Значит, вы тут вовсе не расслабились. Все в хорошей боевой форме. А это сейчас необходимо. Потому что сейчас у нас у всех будет много работы, – Кодзима похлопал Сабуро по плечу. – Ты молодец, Кавасе! Можешь в скором времени ждать повышения. Я даже, наверное…

Вдруг в амбаре раздался какой – то грохот. Дверь распахнулась, и на пороге с большой корзиной в руках и довольной улыбкой на лице появился Чонсу. Он вызвался помочь друзьям в наведении порядка и уже с самого рассвета чем – то шуршал и гремел в амбаре.

– Вот! – Чонсу поставил корзину на землю. – Картошку надо проветрить! Это быстро. Пару часов на солнце и…

– Это кто? – Кодзима посмотрел в глаза Сабуро.

– Это?… Это – местный. Хороший парень. Помогает…

Плотно сжатые губы лейтенанта слегка искривились.

– Кавасе, ты соображаешь, что говоришь?

Чонсу, почувствовав, что что – то не так, решил по – своему сгладить ситуацию.

– Я навёл там порядок. Теперь всё лежит аккуратно. И ещё теперь там есть хорошее сухое место. Можно ваши коробки с патронами туда переложить. Вы же говорили, что нехорошо хранить боеприпасы в доме…

– Что он говорит? – Кодзима мотнул головой в сторону Чонсу.

Сабуро перевёл.

– Что?! Так он ещё и про патроны какие – то знает?! – Глаза лейтенанта вспыхнули. – Та – ак! Всё ясно, Кавасе! Зря я, выходит, тебя похвалил.

Кодзима обернулся к судейскому офицеру и, слегка улыбнувшись, кивнул:

– Это то, о чём мы с вами говорили.

Судейский с понимающей улыбкой кивнул в ответ. Кодзима скомандовал:

– Этого запереть в амбаре!

Двое солдат, прибывшие с ним, схватили Чонсу и, запихнув его в амбар, закрыли дверь. Кодзима расставил ноги и заложил руки за спину.

– Кавасе, а ты не задумывался, зачем этот кореец приходит к вам и, как ты говоришь, помогает? Ты знаешь, что он, скорее всего, русский шпион?

– Шпион? Чонсу? Как же… – Сабуро совсем потерялся.

– Да – да! Сейчас вокруг столько шпионов! А ты тут развёл… – глаза Кодзимы налились злобой. – В общем, так! Вынести всё из амбара, оставить одного арестованного! Амбар временно становится камерой заключения! Затем продолжайте наведение порядка! Чтобы к вечеру всё закончили! А мы, – Кодзима посмотрел на судейского, – пойдём осмотрим деревню. Времени у нас совсем не много.

Кодзима, судейский и прибывшие с ними четверо солдат ушли в деревню. Наведение порядка продолжилось в ускоренном темпе, хотя настроение у друзей было не из лучших.

– Я ведь пытался… Но что я мог…

– Да ладно, Сабуро! Все всё видели. Ты не виноват, – Иссимбоси в сердцах так взмахнул метлой, что грязь полетела в лицо Йоши.

– Иссимбоси, осторожней! – Йоши вытер лицо ладонью и, опершись на черенок лопаты, задумался. – Ты, Сабуро, не виноват. Но от этого не легче. Надо что – то придумать.

– Пока ты думаешь, я пойду принесу Чонсу чего – нибудь поесть, – Такео бросил метлу и отряхнул руки.

– Да – да, и мне заодно прихвати!

– Еда положена арестантам. Ты, Иссимбоси, не арестант. Так что давай работай!

– Чонсу, ты не беспокойся! – Такео сидел рядом с молодым корейцем и смотрел, как тот уплетает принесённую ему еду. – И не обижайся! Лейтенант Кодзима просто тебя не знает. А завтра он уедет, и мы тебя выпустим.

– Да всё нормально, – Чонсу с улыбкой подмигнул Такео. – Мне так даже лучше. Хоть посплю тут у вас. У старшего брата сын родился. Орёт по ночам – спать невозможно.

– Вот и правильно! Отдыхай. Скоро зима закончится. На рыбалку опять пойдём. Пойдём, Чонсу?

– Конечно! Я ещё один хороший способ знаю. Покажу.

К вечеру вернулся Кодзима со своей командой. Они привели с собой несколько человек из деревни: троих мужчин и одну женщину. Всех затолкали в тот же амбар. Двое солдат встали перед дверью охранять арестованных.

Встревоженный всем этим Йоши потихоньку выскользнул за калитку и побежал к дому старика.

Войдя во двор, он увидел старика, сидящего на скамейке и курящего трубку с длинным изогнутым мундштуком.

– Здравствуйте! – Йоши улыбнулся.

Старик не ответил. Время от времени попыхивая трубкой, он сидел и смотрел прямо перед собой.

– Что с вами? Это я – Йоши.

– Ты? Йоши? – старик пустил струю дыма. – Нет! Ты не Йоши! Ты японец! Уходи!

Йоши словно ошпарили кипятком. Потрясённый, он побрёл обратно.

Войдя в домик, он увидел всех сидящими на полу и слушающими судейского офицера. Тот читал вслух какой – то, по-видимому, только что составленный им документ.

Йоши был в расстроенных чувствах и до него никак не доходил смысл этого документа. Но последнее слово, которым он заканчивался, прозвучавшее в тишине домика как выстрел, заставило Йоши и его друзей резко вскинуть головы и посмотреть на Кодзиму…

ГЛАВА 5

«…Расстрелять!» – это слово, сдавив мёртвой хваткой сознание, неотступно звучало в голове Йоши. Временами к этому примешивалась какая – то тревожная музыка. Промучив всю ночь, она не отпустила его и наутро.

Они шли по берегу небольшой реки к старому заброшенному карьеру: отряд японцев во главе с Кодзимой и пятеро приговорённых корейцев.

Йоши казалось, что где – то в небе открылась какая – то нехорошая дверца, и из неё на них посыпались всякие злые неприятности, цепляющиеся одна за другую. Сначала тревожные известия, привезённые Сабуро. Затем последняя встреча со стариком. Теперь это…

Душа требовала от Йоши разорвать эту цепочку зла, а мозг не находил ответа, как это сделать. Вдобавок ко всему эта не дающая покоя музыка в голове… Она раздражающе дёргала резкими хаотичными нотами. И что‑то подсказывало Йоши, что всё это только увертюра. Развитие этой какофонии было впереди.

Их поставили перед скалой плечом к плечу. Они были все разные: один жилистый, другой коренастый, третий высокий и крупный, четвёртый совсем молодой, а пятая вообще женщина. Но, несмотря на всю эту непохожесть, лица крестьян, выражение их глаз казались настолько одинаковыми, словно они все были родственниками.

Такео пытался перехватить взгляд молодого корейца, но тщетно. Прищуренные глаза Чонсу оставались холодными, а плотно сжатые губы застыли в ироничной усмешке. Глядя на его серьёзное, со зрелым разумом в глазах лицо, Такео поймал себя на мысли, что не узнаёт того вечно весёлого и дурашливого парня, каким он был до этого времени.

Произвести непосредственно сам расстрел лейтенант Кодзима посчитал целесообразно силами местного подразделения Кавасе Сабуро. Друзья на ватных ногах сжимая дрожащими руками винтовки, вышли на линию огня.

Раздражающая какофония в голове Йоши прибавила темп. Где – то в груди к ней присоединились барабаны. Звуки стали более громкими и чёткими. Темп нагнетающе убыс – трялся…

Женщина, не выдержав напряжения, осела на землю, прислонившись спиной к скале.

Йоши сделал шаг вперёд. Затем второй. Барабаны в груди застучали сильнее… Йоши твёрдо зашагал к скале.

– Такехара! Ты куда?! – Кодзима встревоженно вытаращил глаза, но, увидев осевшую на землю женщину, облегчённо расслабился. – А! Это! Ну, правильно! Надо её поставить. Давай, Такехара! Сделай там всё, что нужно. Только быстро!

Йоши приближался к скале. Барабаны бешено ускорялись. Резкие звуки хэгыма прыгали в разные стороны. Сквозь всё это до Йоши доносилось собственное бормотание: «Да – да… я сейчас… сделаю… всё… что нужно… сделаю… сейчас… сейчас…».

Йоши дошёл до скалы. Барабаны, разрываясь, буквально слились в едином звуке и вдруг… смолкли. Струна хэгыма взяла протяжную плачущую ноту и… оборвалась. Всё замерло в тишине… Йоши развернулся спиной к крестьянам и, резко вскинув винтовку, взял прицел на Кодзиму.

– Эй, ты что там, спятил?! – лейтенант неосознанно подался назад.

Из Йоши рвались наружу какие – то обрывки перепутанных мыслей. Ему хотелось закричать, что эти люди никакие не шпионы, и что вообще всё не так… Но он понимал, что не найдёт сейчас слов, способных переубедить лейтенанта. Поэтому Йоши вздохнул и произнёс спокойно, но твёрдо:

– Они должны уйти отсюда.

– Что?! Такехара, ты пьян?! – лицо лейтенанта гневно скривилось. – Кавасе! А ну‑ка, взять его! Живо!

Четверо друзей остались стоять на месте.

– Я сказал – живо! Это приказ!

Иссимбоси двинулся первым. Вслед за ним побрели Такео с Рюичи.

– Не подходите! – голос Йоши слегка дрогнул.

– Йоши, ты хорошо подумал? – Такео на ходу поправил очки.

– Не подходите! Я серьёзно говорю.

– Да погоди ты, Йоши! – Иссимбоси нецензурно выругался и ускорил шаг.

Подойдя к Йоши на расстояние двух метров, Иссимбоси встал напротив и посмотрел ему в глаза.

– Йоши!

– Эти люди уйдут отсюда! – голос Йоши прозвучал твёрдо и окончательно.

– Значит, вот так ты решил? Ну что ж…

Иссимбоси зашёл к Йоши сбоку и… резко развернувшись, встал рядом и вскинул винтовку в том же направлении, что и Йоши.

Мгновенно сообразившие, что к чему, Такео с Рюичи тоже вскинули винтовки и взяли на прицел городских солдат.

– Эй, да это что?! Бунт?! Да я вас всех…

– Кодзима, заткнись! Мне плевать, что ты лейтенант! Я тебя застрелю, если не перестанешь визжать, как свинья! – Иссимбоси передёрнул затвор.

– Что?! – лицо Кодзимы стало красным. – Эй, Кавасе! Что ты стоишь?! Стреляй в них! Я приказываю!

Сабуро был прав, считая, что на его лице всегда всё написано. Вот и сейчас оно во всех нюансах предательски выдавало такую внутреннюю борьбу, такую терзающую муку, что казалось, Сабуро сейчас взорвётся на мелкие кусочки. Не в силах больше терпеть всё это, он с рёвом разъярённого быка схватил свою винтовку за ствол и со всей силы обрушил её прикладом о торчавший из земли большой камень. Деревянный приклад разлетелся. Сабуро упал на колени и заплакал, причитая:

– Что же вы все со мной делаете?! Сволочи… Сволочи вы все!

Пришедший в себя от неожиданного поворота событий, Йоши видел, что Иссимбоси его страхует, держа на прицеле Кодзиму. Это давало возможность немного расслабиться, и он сразу же вспомнил о приговорённых. Обернувшись к крестьянам, Йоши улыбнулся и произнёс по – корейски:

– Пали – пали ка-а! (Быстро – быстро уходите!)

Сказанные Йоши слова расставили последние точки в их умозаключениях по поводу происходящего. С оттаявшими глазами они благодарно поклонились и, подхватив под руки женщину, стали пробираться между камней.

Такео посмотрел им вслед.

– Чонсу!

Молодой кореец обернулся и, улыбнувшись, помахал рукой. Такео тоже улыбнулся и слегка кивнул в ответ. Теперь он снова его узнавал. Это снова был тот же Чонсу – его корейский друг…