Текст книги "Обреченный на скитания"

– Я, Алекс, вождь клана «Русичи», принимаю в свои ряды клан «Черного горностая». Клянусь положить все силы на процветании клана «Русичи». Не делать различий между членами клана ни по физическим, ни по расовым признакам. Заботиться обо всех и о каждом. Я сказал.

Вперед вышел старейшина Хисий и торжественно произнес:

– Клан «Черного горностая» вступая в славный клан «Русичей», клянется отстаивать интересы клана «Русичей», соблюдать заповеди и законы пластунов, быть достойным славного имени и звания пластуна. Во всем подчиняться Алексу-Истинному и старшим по званию. Свято хранить вверенные тайны. В любых землях все совершать к пользе клана «Русичей», а не ради своей корысти и своей выгоды. Клянемся!

– Клянемся, – ответил дружный хор пластунов. Над толпой возник сгусток желтоватого света, от которого брызнули к каждому стоящему на деревенской площади, тоненькие лучики. Потом это все сжалось опять в сферу и длинным, толстым жгутом впиталось мне в солнечное сплетение. Неприятное ощущение.

Хисий с достоинством поклонился мне, отошел на пару шагов и возвестил:

– Единый принял нашу клятву. – Над толпой прошел вздох удовлетворения.

Я помолчал. Легкий ветерок шевелил листву, светило солнышко. Благодать!

– Подойдите ближе, обсудим текущие дела, – пластуны подошли и окружили меня полукольцом. Я всматривался в лица, красивые и не очень, суровые и открытые. Но одно объединяло их – глаза. Они светились осознанием чего-то важного и приятного. Настроение толпы постепенно передавалось и мне:

– Во-первых, нужно похоронить Асиферта. Каким бы он ни был при жизни, он достоин нормального погребения.

– Сделаем, владыка, – отозвался Хисий.

– Второе. Харлан, – воин вышел вперед, – ты был сотником?

– Да, владыка. Давно это было.

– Мастерство не пропьешь, – улыбнулся я, – за тобой все военное хозяйство замка. Возьмешь себе помощников на свое усмотрение.

– Понял, владыка, – воин коротко кивнул.

– Завтра в замок должен подойти Богдан, бывший управляющий графа Тургинова. Если придет, все хозяйственные дела через него. Енай, – воин вышел чуть вперед, – за тобой охранные дела земель. Пока дружины нет, поэтому ты совместно с Харланом наберешь нужное количество воинов. Набор проводить неспешно, всматриваясь в будущих дружинников. Мне головорезы не нужны. Все понятно?

– Да, владыка, – Харлан и Енай одновременно ударили кулаком себя в грудь на манер римских легионеров.

– Хисий, – старый пластун приободрился, – за тобой управление кланом. Все текущие вопросы решаешь ты. Если не знаешь, как поступить, тогда скажешь мне, будем вместе решать. Я понятно объяснил?

– Вполне, владыка, вполне, – глаза старика светились нескрываемой радостью.

– Хорошо. Теперь насчет женской половины. Я так понимаю вы, милые дамы, не только красавицы, но и рукодельницы?

– Можем кое-что, – ответила за всех женщина лет сорока, – и шить, и ткать, и много чего…

– Замечательно, – подбодрил я ее. – У нас есть ткани, нужно будет обновить одежду, да и к холодам приодеться. Сумеете?

– Обижаешь, Алекс, – назвала меня женщина по имени. А и то верно, она мне в матери годится, какой я ей владыка? Это хорошо, значит, есть тут адекватные люди. – Это любая женщина может.

– Ну, не в обиду сказано. Как тебя зовут?

– Аксинья.

– Будешь за старшую над женской половиной. За быт, за внешний вид, за сытный стол у каждого ты в ответе. Не в том смысле, чтобы доставать где-то пропитание, а в том, чтобы Богдану или мне выставлять потребности. Ты грамотная? Писать умеешь?

– Умею, только медленно, – женщина смутилась, немного покраснев.

– Нам спешить некуда, – улыбнулся я, – так вот, все нужды записываешь – и Хисию на утверждение, а он потом мне. Поняла?

– Поняла, – кивнула все еще немного румяная Аксинья.

– Возьмешь себе кого-нибудь в помощники. Далее. В замке есть много всяких вещей с моим гербом, – я снял свой рюкзак и показал круг эмблемы на клапане. – Запомните его. Это теперь и ваш герб. Все воины получат мечи с таким клеймом. Харлан и Енай, этот вопрос решать с Идаром. Ну, вам Идар объяснит, что к чему, – Идар, стоявший справа, кивнул. – Дальше. У нас в клане десятка два арвендов, – наступила гнетущая тишина. Сказать, что они испугались, не скажу. Прошла волна восхищения и какой-то мечтательности. – Первый, подойди.

«Опять клоуном меня выставить хочешь, – возмутился Первый, – кивать не буду!».

«Ну что ты такой нудный. Не порть красоту момента», – пожурил я его и продолжил вслух:

– Это – Первый, мой кот. Все арвенды разумны. Идар, проинструктируй всех, как себя с ними вести. Как у вас с лошадьми?

– Восемь под седлами и два молодняка, – отчеканил Харлан.

– Отлично. Сколько телег?

– Четыре.

– Тоже хорошо. Ваша задача – сегодня к вечеру быть в замке.

– Раньше будем, – вставил Енай, – тут недалеко, и собираться особо нечего.

– Аксинья. Твоя задача опросить всех и записать кому что нужно. Лопаты, ведра, косы, кастрюли… Ты поняла? Все, что по хозяйству необходимо.

– Да поняла, поняла, – усмехнулась женщина.

– Я не хочу, чтобы мой клан бедствовал, когда есть возможность нормально жить. А такая возможность у нас есть!

– Алекс, подробней расскажи, на что рассчитывать можно. Насколько я знаю, в Озерске базар не очень богатый. Если на него ориентироваться, хорошо бы знать, какую сумму ты планируешь потратить.

Я прибалдел. Вот чего-чего, а столь рационального вопроса я просто не ожидал. Женщины всегда были для меня загадкой.

– В замке есть ткани, одежда, женское белье и разные всякие нужности. Опроси всех и прикинь размеры, какие нужны. К Зуле обратишься, она поможет, – увидев вопросительный взгляд, напомнил: – Это орчанка, жена моя старшая. В средствах я пока что не стеснен, так что пиши по полной. Бегать за каждым ведром в Озерск дороже обойдется.

– Так может сразу гномам заказ дать, они и доставят все, – тут же предложила Аксинья.

– Очень может быть. Но это решать будет Богдан, управляющий.

– Хорошо, Алекс, – миролюбиво кивнула женщина. На меня шли волнами предвкушение, удовлетворение, радость…

– Закончим на этом. По ходу разберемся что к чему. Енай, остаешься, Харлан, назначь двоих мне в охранение. Идар со мной. Все. Вопросы после будете задавать. Разойдись!

И тут явление народу радостного Зубатика с кроликом в зубах! Вот гад, я тут чуть не погиб, а он охотиться бегал!

– Эх, зубатая твоя рожа! – потрепал я герувина, принимая кролика и передавая подбежавшему мальчонке, – опять все пропустил.

Мы неторопливо ехали в сторону баронской усадьбы. Ну вот у меня и появились подданные. Игры окончены, теперь я вождь. Вот же блин, никогда не стремился в руководители, и вот, пожалуйста… Ну ничего, будем стараться. Благо, примеров руководства перед глазами прошло немало в период моей работы там, в прошлой жизни. Тут, конечно, свои особенности, но, надеюсь, я справлюсь.

– Алекс, разреши вопрос, – Идар притормозил коня и поехал рядом.

– Давай.

– Ты меня извини… Я прояснить хотел… – это что-то новенькое. От воина шли смущение и нерешительность. Я молчал. – Ты вот всем звания раздал… А про меня ничего не сказал. Харлан предложил мне в помощники к нему… Я вот теперь не знаю…

– Я думал, это и так понятно, – отозвался я. – Ты – мой личный помощник и заместитель в мое отсутствие. Но ты прав, я забыл про это сказать.

Идар приосанился и, ударив кулаком в грудь, сказал:

– Оправдаю, владыка.

– Задолбал ты уже своим владыкой, – устало отмахнулся я, – ты уже и так сто раз оправдал. Лучше скажи, ты знаешь, где тут Выселки?

– Да, тропинка приметная будет вправо.

– Заедем туда. Там ведунья живет, хочу посмотреть.

– Хорошо, – пластун чуть пришпорил коня и поехал впереди меня, указывая дорогу.

Империя. Графство Алекса. Опушка Проклятого леса.
Алекс

Выселки представляли собой две избы с небольшими огородиками. В одной явно никто не жил. Избушки стояли на небольшой поляне около самого леса. Деревья в лесу были преогромных размеров, как те, через которые я продирался в момент моего явления в этот мир. Может, поэтому избушки и казались малюсенькими. Проклятый лес. Получается, он совсем рядом.

Подъехав к жилой избе, спрыгнул с Зубатика:

– Жди меня, а то опять что-нибудь пропустишь, – проговорил я, рассматривая жилище ведуньи. «И не надейся», – говорил весь вид герувина.

Домик был небольшой, ухоженный. В истинном зрении он светился золотисто-пепельным цветом. Странно. Никогда раньше такого не видел.

– Ждите здесь, – отдал я приказ подошедшим пластунам.

«Первый, не ходи, испугаешь старушку, еще шандарахнет какой-нибудь гадостью».

«Туда не ходи, тут не пугай, посиди здесь. Какой самостоятельный стал», – ворчал Первый, ложась поперек порога.

«Не нуди!».

– Разреши с тобой, Алекс, – Идар внимательно смотрел на меня. – Мало ли, что там.

– Нет, постоишь в сенцах, я зайду, посмотрю, что за птица тут живет.

Дверь в дом была низкая, и пришлось пригнуться, чтобы не удариться макушкой о косяк:

– Тук-тук, – громко сказал я, – есть кто в доме?

– Осторожно, ступенька у дверей, – раздался в ответ хрипловатый голос.

Поздно! Я споткнулся и не вошел, а вбежал в просторную комнату.

Около печи суетилась сухонькая старушка. Увидев меня, она ухмыльнулась и, вытирая руки о передник, направилась к столу. Из-под седых бровей на меня смотрели зеленые с хитринкой глаза.

Хозяйка жестом указала на лавку у стола:

– Садись, в ногах правды нет.

– Спасибо, бабушка, – ответил я, надев на себя эмоцию любопытства и доброжелательности, подмешав немного неуверенности и надежды. Прошел и присел на кончик лавки. А эмоций-то от бабушки никаких! Вот, так вот… Значит, закрыта наглухо. Забавно. Не один я такой умный и чувствительный.

– Вас, бабушка, Веданой зовут?

– Веданой, сынок, Веданой.

– А я Алекс, вот заехал…

– Знаю, касатик, знаю, – перебила меня старушка. От ее цепкого взгляда мне стало как-то не по себе.

Посмотрел в истинном зрении. Аура у бабульки была спокойная, пепельного цвета, такого же, как и у ее жилища.

Ведана подошла к настенной полке и взяла с нее подсвечник со свечой.

В центре стола стояла резная чаша из какого-то не известного мне металла, до краев наполненная водой.

Старческой походкой ведунья подошла к столу и поставила подсвечник рядом с чашей. Посмотрела в сторону печки. Маленький огонек из печи под взглядом бабки плыл по воздуху к столу. Ну вот и удостоился лицезреть местную магию в действии.

Огонек подлетел к свече, и та ярко вспыхнула. Оторвав взгляд от свечи, я увидел в руке у Веданы нож, слегка изогнутый, с черной ручкой. Как он попал к ней в руку, я не заметил. Шустрая старушка.

Ведунья уселась на табурет, стоявший около стола и, не обращая на меня внимания, зашептала, простирая руки над чашей, а потом над свечой. В истинном зрении от ее рук отрывались мелкие звездочки и сыпались в воду.

– Понятно, понятно…

– Что понятно, бабушка Ведана?

– Порча, милок, на тебе, сильная. Трудно снять, – ну началось. Точно шарлатанка и фокусница. Зря зашел. – Не веришь, вижу. Зачем тогда зашел? Али просто любопытство привело? – старушка прищурилась.

– Нет, не любопытство… ну и любопытство тоже, но и по делу, – начал я оправдываться. Бабулька успокоилась, кивнула:

– Девка приворот на тебя сделала. Ох, и постаралась же она…

– Постой, постой, – удивленно воскликнул я, – ты хочешь сказать, что меня кто-то приворожил?

– Приворожил, касатик, приворожил, – закивала старушка, – умело сделано, со знанием дела. Трудно снять будет, ох, и трудно.

– Ты не путаешь? Я ничего не чувствую.

– Не путаю. Дар в тебе есть, да мал он. Вот и не чувствуешь. А приворот делал знающий человек. Хитро все вплел, ой и хитро, – Ведана подхватила табурет и села рядом со мной. Ее рука с ножом потянулась к моему лбу.

– Постой-постой, – воспротивился я, – ты мне поясни вначале. Ну, приворожила, ну и что с того? Мне-то какая беда от этого? Я ничего не чувствую и не замечаю. Ну и бог с ним, с приворотом. Само, поди, рассосется.

– Фу, на тебя, – старушка сердито нахмурилась, опустив нож, и пристально посмотрела на меня. У меня аж мурашки по коже прошли, – это не прыщик, чтобы самому рассасываться. Воли ты лишен, али не понимаешь? Живешь да живешь, все как всегда, а тот, у кого нити в руках, дергает за них и заставляет тебя делать так, как он хочет. А ты думаешь, что сам так решил, что тебе так нравится. А вот ежели между вами разлад выйдет, тогда почувствуешь! Скрутит она тебя в бараний рог, и сделать ничего не сумеешь.

– Ничего себе!

– Не переживай, милок, – успокоила меня ведунья, – даст Бог, все получится. А сейчас молчи и не мешай.

Офигеть! Это получается, я практически зомби. Зомби на почве любви.

– На океяне море, на острове Буяне плоский камень лежит… – забубнила Ведана, тыкая своим ножом около моего лба, рук, живота, ног. Я сидел, пытаясь хоть что—нибудь почувствовать или увидеть. НИЧЕГО! Так продолжалось некоторое время.

– …Выгоньте недуг, выгоньте бесов дух…

И тут меня накрыло. В голове возник свербящий, скручивающийся в жгут, звук. Неприятный, раздирающий звук трения пенопласта о стекло. Я увидел, как какая-то субстанция грязновато-серого цвета заворачивается смерчем вокруг меня и перетекает на нож, которым продолжала тыкать старушка, дотрагиваясь до моего тела. Не защитника ли она с меня снимает? Нет, он давно уже интегрировался в меня. Вон, даже ИРМА не смогла сразу увидеть его. Значит, все-таки приворот?

– …буду тогда просить я знахарской моей властью, духами моей воли, ангелами, что мне даны в помощь, буду просить молитвой: Единый! Колыхни воду! Буду просить молитвой: Единый, колыхни огонь… – продолжала читать ведунья. Мне стало зябко, тело стало неприятно трясти мелкой дрожью, как от большого волнения. Ну, бабулька, во дает, а по виду – божий одуванчик. Так продолжалось долго, или мне показалось, что долго. Наконец ведунья проговорила заключительную фразу: … Просвети ему мозг, темя вылечи, виски выправи. По весь день, по весь год, по весь век. Отныне, и до веку, и во веки веков. Аминь.

Таинство закончилось. Ведунья подержала нож над пламенем свечи. Пламя резко увеличилось, затрещало и через пару секунд опять стало небольшим.

– Ну вот, что могла сделала. За остальное не обессудь, не в моей власти, – старушка устало облокотилась на стол. – Вижу, спросить хочешь. Спрашивай.

– Кто приворот поставил? И когда?

– Статная девка, лицо ее скрыто от меня. Больше не вижу, а сделано недавно. Совсем недавно. Точнее сказать не могу…

– Как же мне узнать, кто это сделал?

– Та, что сделала приворот, сейчас, как змея в костре, извивается. Худо ей будет, ох и худо. Близок ты с нею был, очень близок… – усмехнулась бабка, – может, это тебе поможет? И питье она тебе давала. Такое только с питьем можно сделать. И не один раз давала. Думай.

Старушка стала собирать свои колдовские принадлежности, давая понять, что сеанс окончен.

Перед глазами возник образ Милёны и слабый голос: «Саша… Сашенька…». Внутри у меня что-то оборвалось. Возникло ощущение пустоты в солнечном сплетении.

– Вижу, знаешь, кто поставил приворот, – ведунья внимательно смотрела на меня цепким взглядом.

– Похоже, да. Вот возьмите, – я положил на стол серебряную монетку, – спасибо вам.

– Убери сынок денежку, ты молодой, тебе нужней. Убери.

– У меня еще есть, бабушка Ведана.

– Не заберешь, выброшу.

– Тогда вот, – Я быстро спрятал монетку в карман, и, сняв рюкзак, вынул из него пушистое полотенце, – это подарок. Ну, право слово, неловко просто так уходить.

Старушка потрогала полотенце, заулыбалась.

– Отчего ж не взять. В хозяйстве сгодится.

– Спасибо, бабушка Ведана. Может, свидимся.

– Доброй дороги, Алекс. Не принимай быстрых решений.

Я быстро вышел из избы, за мной выскочил Идар.

– Домой, аллюром три креста! – возбужденно сказал я. – Зубатик!

– Что случилось, владыка? – тревожно поинтересовался Идар.

– Приворожили меня! Ты только представь! Похоже, Милёнкиных рук дело! Ну, блин… Это надо ж было додуматься!

«Ну, ни на миг нельзя оставить, что ты такой взбудораженный?» – Первый распушил хвост.

«Отстань, не до тебя», – отмахнулся я, ласточкой запрыгивая на Зубатика.

Империя. Графство Алекса. Имение барона Неркулова.
Алекс

До имения барона долетели, как на крыльях. Я был взбешен. Мне было невыносимо горько и обидно. Как теперь им верить? Как? Я с ними по-хорошему, Зулочка, Милёночка, а они! Вспомнился подслушанный утром разговор про мужчин-баранов. Значит, все-таки Милёна? А может нет? Вон как лихо Зула себя женой сделала. А то заладила: рабыня, господин!

Во дворе имения было спокойно. Мужики занимались своими делами, детвора куда-то гнала гусей, молодуха пробежала с корзиной белья. Все чуть-чуть приостановились, с интересом посмотрели на нас, когда мы на всем скаку влетели во двор. Узнали и занялись своими проблемами.

Взбежав по ступеньками в дом, я направился в спальню к барону. Осторожно приоткрыл дверь. Моих жен тут не было. Глафира вопросительно глянула на меня и тихонько подошла к дверям.

– Спит барин. Милёна сказала, что теперь все нормально будет

– А где девушки? – спросил я.

– Ох, ваше сиятельство, вы что, еще не видели их?

– Нет.

– Пойдемте, они вон там, в дальней комнате. Милёнушка-то пока лечила, все нормально было. А потом ей как станет плохо. Ох, бедная девочка. Как она рвала, зеленью наизнанку вывернуло. А потом металась, как в бреду. Все кричала и вас звала, бедняжечка. Сейчас огнем горит. Зула-то с ней сидит, водичкой обтирает. А за вами послали Митьку. Он что, вас не встретил?

– Не видел я никого. Иди, тетка Глафира, к барону. Я тут сам дальше.

Я осторожно открыл дверь комнаты. Милёна лежала на кровати, Зула сидела сбоку и что-то ей шептала. Увидев меня, орчанка встала и подошла ко мне:

– Саша, Милёне плохо…

– Я все знаю, – перебил я девушку и, обойдя ее, подошел к кровати. Друидка лежала бледная, как простыня. Посмотрел в истинном зрении. Все нормально. Болезненных мест не увидел. Распростер над ней руки: «Диагностика».

Через несколько секунд перед глазами пробежала строчка: «Генерализованный криз. Необходимо стационарное лечение с применением комплекса номер восемь». Где-то на задворках памяти всплыло: это что-то связанное с нарушением артериального давления и вообще с работой всех органов. Значит, все-таки Милёна. Ну да, конечно. Я же помню, как хотел один уйти от друидов, а утром проснулся и взял ее. Точно она!

– Зачем же ты это сделала? – прошептал я. Девушка лежала без сознания, аура у нее была бледной и рыхлой. Я наложил на нее руну исцеления. Что бы она там ни натворила, но умирать из-за этого не стоит.

– Саша, что с ней? – Зула взяла меня за руку. Я посмотрел на руку, потом Зуле в глаза. Та испуганно отдернула руку. Распоясались тут!

– Милёна использовала на мне приворот. Я был у Веданы, она сняла его. Потому Милёне и стало плохо. Я не знаю, как ей помочь. Сейчас отправлю ее домой, к бабке Жизнемире, – от Зулы пошла волна страха, сожаления, и еще черт знает чего. Блин, нужно все время закрытым ходить.

– Жизнемира, это ты? – сказал я в переговорник, когда он потеплел.

– Да, Алекс. Что с Милёной?

– Нужна твоя помощь. Давай бегом к Храму в Серебрянную рощу, – распорядился я, – и двоих мужиков с носилками захвати. Я сейчас буду там.

– Идар, – громко крикнул я. Дверь открылась, и вошел пластун. – Никого сюда не пускать. Выполнять.

Идар так же молча кивнул и скрылся за дверью.

– Саша, нельзя так. Ведунья могла ошибиться… – начала Зула.

– Молчи, женщина, – холодно сказал я, – выйди отсюда!

Зула сжалась в комочек, зыркнула на меня пронзительным взглядом:

– Слушаюсь, господин, – холодно сказала девушка и вышла из комнаты.

«Активация!» – кинул я в портал, лежащий на ковре в центре комнаты.

«Выполнено. Выберите пункт назначения».

«Друид».

«Соединение установлено», – я подошел к кровати и осторожно взял Милёну на руки.

«Перенести», – мгновение – и я стою около стола в храме Серебряной рощи.

– Свет, – дал я команду. Зажегся свет.

– Ты ранен? Наблюдаю повышенный уровень эмоционального дисбаланса, – раздался голос модуля.

– Прекратить общение. Открыть дверь, – холодно сказал я. Модуль подчинился.

Выйдя на улицу, я уложил девушку на землю. Ее аура светилась ровно, но бледно.

Немного подождав, я увидел бегущую ко мне Жизнемиру. Быстро она. Как бы не пришлось спасать еще и бабку, чай не девочка так бегать.

Запыхавшаяся друидка, бросив на меня испепеляющий взгляд, присела около Милёны. Я невольно поежился. Сильна бабулька, ох и сильна. От нее шла мощь. В истинном зрении она светилась насыщенным темно-зеленым светом.

Взяв руку Милёны за запястье, Жизнемира на несколько секунд замерла и, отпустив руку девушки, сделала несколько пассов над ее телом. С рук ведуньи сорвался фейерверк зеленоватых искорок и окутал тело лежащей девушки. Постепенно искорки гасли, и становилась видна грязно-серая паутинка, окружающая девушку. А паутинка-то такая же, как и та, что сняла с меня Ведана.

Жизнемира хмуро посмотрела на меня. Я, выдержав ее взгляд, не моргнув и не опустив глаз, тихо спросил:

– Ты знала?

– Что?

– Что Милёна использовала приворот?

– Знала.

– За что вы меня так?

Жизнемира долго смотрела мне в глаза, казалось, в самую душу. Закрытая бабка, я не чувствовал ее эмоций, как будто с камнем разговаривал.

– Дурак ты, Алекс, хоть и Посвященный. Не там ищешь, – и, повернувшись к подбежавшим мужикам с носилками, прошипела: – Ну, что встали? Готовьте носилки.

Я стоял и смотрел вслед удаляющейся процессии. На душе было мерзко и гадко.

Почему? Меня обманули, воспользовались моей беспомощностью, а я чувствую себя виноватым? Что я пропустил?