Текст книги "Кто убил Жозефину? Тайна смерти жены Наполеона"

Глава 6
Замечательный сын Жозефины

Эжен де Богарне – награды империи

Жизнь Эжена де Богарне, сына Жозефины от первого брака, складывалась весьма удачно. 13 октября 1802 года, в возрасте 21 года, он получил долгожданный чин полковника конных егерей Консульской гвардии. Это было просто великолепно. Для сравнения можно сказать, что тот же Мюрат стал полковником в 28 лет, Бертье – в 27 лет, Ней и Массена – в 25 лет, Ланн – в 24 года и т.д.

Об этом событии Эжен потом вспоминал так:

«Я был произведен в полковники в 1802 году. Я много работал над совершенствованием себя в военной науке, много читал, много общался с опытными офицерами, вникая во все тонкости этого ремесла. Я часто ездил с первым консулом, который сильно посодействовал моему образованию. По его приказу я совершил много инспекционных поездок, проделал множество смотров войск, часто под его присмотром командовал маневрами, и все это вызывало у него полное удовлетворение».

18 мая 1804 года была провозглашена Империя, и ровно через пять месяцев после этого Эжен де Богарне был произведен в бригадные генералы. В это время ему только что исполнилось 23 года.

Одновременно с этим, сразу после провозглашения Империи, он получил должность генерал-полковника конных егерей (1 июля 1804 года) и стал командиром конных егерей Императорской гвардии (17 октября 1804 года).

Эжен де Богарне. Худ. Антуан Гро

Во время коронации Наполеона в Соборе Парижской Богоматери Эжен нес золотое кольцо императора.

К этому времени молодой генерал обладал располагающими внешними данными и поразительным мужеством. Он был честным и прямодушным. Он был полноправным членом императорской семьи, а это означало, что всевозможные блага и почести буквально сыпались на него.

Начался 1805 год, и Эжен получил титул принца Французской империи (1 февраля), а на следующий день он стал гранд-офицером недавно учрежденной высшей награды Франции – ордена Почетного легиона.

По поводу всего этого Наполеон написал ему:

«Назначаю вас принцем <…> Ничего не могу добавить к тем чувствам, которые я высказал по этому поводу в Сенате (копия моего там выступления вам высылается). Вы увидите там доказательство нежной дружбы, которую я испытываю к вам, и надежду на то, что вы продолжите движение в том же направлении <…> Вы теперь – Ваше Высочество. Вы больше не будете генерал-полковником конных егерей, но остаетесь бригадным генералом, командиром конных егерей моей гвардии».

Эжен де Богарне – первые шаги вице-короля Италии

В «Мемуарах» Эжена де Богарне читаем:

«Как только первый консул стал императором, он задумал провести в Италии правительственную реформу, аналогичную французской. По его мнению, Итальянская республика должна была быть преобразована в наследную монархию».

Действительно, став императором французов, Наполеон присоединил к Итальянской республике итальянские владения Франции и принял титул короля Италии, короновавшись в Милане Железным Ломбардским Венцом, драгоценнейшей короной в мире, если верить, что она и в самом деле была выкована из гвоздей, которыми крепили к кресту ноги и руки Иисуса Христа. Коронация произошла 26 мая 1805 года, а 7 июня того же года Эжен де Богарне был объявлен вице-королем Италии с резиденцией в Милане.

В это время Эжену было всего 24 года, но он фактически получил в Италии верховную власть и не менее пышный, чем во Франции, двор.

Историки Эрнест Лависс и Альфред Рамбо констатируют:

«Этот человек, принимавший до сих пор участие во всех бурных событиях своего времени, выросший в лагере бок о бок со своим отчимом, достиг в это время двадцатичетырехлетнего возраста. Он обладал симпатичным лицом, располагавшим в его пользу, поразительным мужеством, вызывавшим восхищение, и поистине обворожительной внешностью и обращением. К этим внешним данным присоединялись честность, прямодушие, подлинная доброта, ум, изощрившийся в общении с людьми и в созерцании деятельности Наполеона. Все эти качества с самого начала создали Эжену заслуженную популярность и упрочили бы любовь к нему подданных, если бы эти достоинства не парализовались в нем чувством, подчинявшим все его помыслы, – чувством благодарности к человеку, которого он считал своим благодетелем. Для Эжена являлось вопросом чести и самолюбия предупреждать и выполнять приказания своего повелителя; он становился не истолкователем, а покорным выполнителем этих приказаний.

Один случай, происшедший в первые же недели вице-королевской деятельности Эжена, ясно показал ему, каких принципов следовало держаться в своих отношениях к итальянцам. В июне 1805 года созванный впервые законодательный корпус принял лишь с урезками представленный ему проект закона о введении в королевстве налога на регистрацию. Император, страшно разгневавшись на это, по его мнению, «отсутствие уважения», заявил, что он сумеет сломить всякое сопротивление, и написал Эжену: «Система ваша должна быть проста: так хочет император». Налог был введен путем декрета, законодательный корпус перестали созывать после этой единственной сессии, и королевство вплоть до самого конца своего существования подчинено было режиму «просвещенного деспотизма».

В самом деле, Эжену де Богарне в это время было всего лишь 24 года, но он сумел управлять страной достаточно твердо: ввел в действие Гражданский кодекс, реорганизовал армию, обустраивал страну каналами, укреплениями и школами и сумел заслужить любовь и уважение своего народа.

Конечно, во всех своих действиях ему было на кого ориентироваться. Но и сам он, несмотря на молодость, оказался человеком весьма талантливым, причем не только на поле боя.

Во всех действиях на новом посту Эжену помогали два удивительных по своим качествам человека. Первым из них был полковник (с 1806 года бригадный генерал) Шарль-Николя Антуар де Врэнкур, потомственный дворянин, умница, с 6 июня 1805 года – первый адъютант вице-короля. Характер у него был непростой, однако его опыт и знания были совершенно незаменимы. Вторым помощником Эжена де Богарне стал его первый адъютант Огюст Батай де Танкарвилль, знавший несколько иностранных языков.

Нельзя не отметить и такого человека в окружении вице-короля, как граф Етьенн де Межан, работавший личным секретарем и главным администратором Эжена де Богарне с 1805 по 1814 год.

Кроме того, из Франции на помощь молодому вице-королю прибыли два человека, один из которых (Аде) возглавил жандармерию, а второй (Дени де Лагард) – полицию.

В том же 1805 году Эжен де Богарне получил Большой Крест учрежденного Наполеоном ордена Железной Короны и Большой крест ордена Святого Губерта Баварского.

13 декабря 1805 года он был произведен в дивизионные генералы.

В самом начале 1806 года (3 января) Наполеон назначил Эжена де Богарне своим заместителем на посту главнокомандующего Итальянской армией, а вскоре – генерал-губернатором Венецианской области, которая была присоединена к Итальянскому королевству.

Наполеон старался показывать своим итальянским подданным лишь выгодные стороны их нового положения. 30 марта 1806 года он подписал декрет, согласно которому Венецианская область присоединялась к Итальянскому королевству. Это мероприятие преисполнило радостью сердца итальянцев: они увидели в нем удовлетворение своего желания и первый шаг на пути к объединению всего полуострова под одним скипетром. Другим событием, которое окрыляло их надеждой на независимость королевства в самом близком будущем, стало обещание вице-королю Эжену де Богарне наследования Железного Ломбардского Венца при условии, что тот станет основателем династии.

В наполеоновской Италии это был момент безграничного доверия и беспредельных надежд, момент, можно сказать, единственный в истории королевства. Очень скоро последовало разочарование. Владениям Эжена де Богарне не было суждено расшириться. Если не считать Тосканы, которую сначала ему обещали, а потом не дали, и маленького княжества Гуасталла, присоединенного в 1806 году, королевство приобрело только маркграфства Песаро, Мачерата и Асколи (в 1808 году) и итальянский Тироль (в 1810 году).

И все равно Эжен де Богарне ревностно принялся за административную деятельность, организуя заново все итальянские учреждения. По его инициативе предпринимались различные общественные работы, такие как проведение каналов, строительство дорог, укрепление берегов рек и т.п.

Добросовестно относясь к своим обязанностям и сознавая свою неопытность в административной деятельности, вице-король окружил себя советниками, помогавшими ему лучше организовать управление. Администрация и суд были преобразованы по французскому образцу, уничтожены сословные привилегии, провозглашено гражданское равенство, в порядок были приведены финансы страны.

В армии также была проведена большая реорганизация, заметно улучшившая ее боеспособность.

В 1805 году в вооруженные силы Италии было набрано 7000 человек, в 1806 году – 12 000 человек, в 1811 году – 15 000 человек, в 1813 году – 36 000 человек (всего за 1802–1814 гг. – 152 000 человек). Начав с армии в 24 000 человек, Эжен де Богарне к 1809 году увеличил ее до 80 000 человек, составлявших королевскую гвардию, семь полков линейной пехоты, четыре полка легкой пехоты и шесть кавалерийских полков.

При этом Эжен де Богарне, естественно, безропотно подчинялся всем требованиям Наполеона по поставке войск и выплате субсидий, и это, без сомнения, не могло не вызывать недовольства итальянского общества.

Женитьба Эжена де Богарне

В конце 1805 года, сразу после великой победы при Аустерлице, Наполеону пришла в голову мысль женить Эжена де Богарне на принцессе Августе Баварской, дочери курфюрста Баварии Максимилиана из династии фон Виттельсбахов.

Эжен де Богарне. Худ. Йозеф Карл Штайлер

Августа родилась в 1788 году в Страсбурге и была старшей дочерью Максимилиана от первого брака с Вильгельминой Гессен-Дармштадской.

В голове у Наполеона родился следующий план: в 1800 году Бавария заключила с Францией мир, и, чтобы укрепить союзнические отношения, Наполеон решил заключить сделку, по которой Августа Баварская, которая была почти на семь лет младше Эжена, должна была выйти за него замуж.

Но 50-летний Максимилиан, очень недовольный тем, что Наполеон распоряжается судьбой его дочери, вдруг заартачился и отказался дать согласие на этот брак.

О дальнейшем историк Андре Кастело пишет так:

«Он дошел в своей наглости до того, как позже рассказал Наполеон, что потребовал от императора развестись с женой и жениться на принцессе! Когда курфюрст получил решительный отказ, он выступил с новым требованием – сделать его королем Баварии! Скрепя сердце Наполеон согласился, и с 1 января 1806 года Максимилиан был провозглашен королем».

Но и это до конца не решило вопрос. Став королем, Максимилиан заявил:

– Наполеон, очевидно, думает, что я – отец дурнушки, засидевшейся в девицах. Он как будто и не знает, что принцесса Августа красива и ее страстно обожает принц Баденский… И она его любит…

Карл Баденский действительно горячо любил Августу Баварскую. Она тоже любила его или по крайней мере он был ей не совсем безразличен, и дело у них одно время шло к свадьбе. Но подобные «мелочи» никогда не останавливали Наполеона.

Отказать такому человеку, как Наполеон, тоже было весьма непросто. В результате Максимилиан Баварский написал своей дочери:

«Если бы была, моя дорогая Августа, хоть малейшая надежда на то, что вы не выйдете замуж за Карла, я бы не просил вас на коленях отказаться от этого. Я бы никогда не стал настаивать, мой дорогой друг, на том, чтобы вы отдали свою руку и сердце будущему королю Италии, если бы эта корона не была для нас гарантией заключения мира, а также если бы я не был уверен в превосходных качествах принца Эжена, у которого есть все, чтобы сделать вас счастливой <…> Знайте, мое дорогое дитя, что вы, в свою очередь, сделаете счастливыми не только своего отца, но и всю Баварию, которая очень нуждается в этом союзе <…> Мне тяжело разрывать вам сердце, моя дорогая, но я рассчитываю на дружбу и привязанность, которые вы всегда демонстрировали в отношении вашего отца, а также на то, что вы не хотите отравить остаток моей жизни. Знайте, дорогая Августа, что ваш отказ сделает императора нашим врагом <…> Ответьте мне, пожалуйста, письменно. Поверьте, дорогой друг, что мне бесконечно тяжело писать вам все это, однако обстоятельства вынуждают меня, а мой долг повелевает мне думать об интересах страны, управлять которой мне доверено Провидением. Бог свидетель, что я желаю вам только добра, и что никто в мире не любит вас так, как ваш преданный отец».

На это принцесса Августа ответила отцу:

«Мой дорогой и нежный отец, меня вынуждают нарушить слово, данное принцу Карлу Баденскому, но пусть будет так, если это может поспособствовать моему дорогому отцу и счастью нашего народа <…> Отдаю свою судьбу в ваши руки. Какой бы суровой она ни была, меня будет утешать то, что я пожертвовала собой ради своего отца, ради своей семьи, ради своей родины. На коленях прошу вашего благословления; оно поможет мне с покорностью встретить мой грустный удел».

И вот наступил день, когда принцессу Августу показали Наполеону.

Послушаем дальше самого императора:

«Король Баварии ввел в мой кабинет женщину, снял с нее вуаль – это была его дочь. Я вынужден был признать ее очаровательной и высказал это королю, который пришел в восторг. Я предложил молодой девушке сесть. Потом, при случае, я отчитал ее гувернантку, мадам Вюрмсер, за плохое воспитание своей питомицы. Разве принцессам положено любить? Они – товар на рынке политики».

Это совсем не галантное заявление Наполеона вполне могло обречь весь проект на неудачу, но, к счастью, Августа действительно была очаровательна и к тому же она очень скоро влюбилась в красавца Эжена де Богарне, а тот влюбился в нее. Как видим, брак по расчету тоже иногда перерастает в брак по любви и становится счастливым…

Моральный же ущерб оскорбленного Карла Баденского был компенсирован изобретательным Наполеоном следующим образом: ему в жены была отдана Стефания де Богарне, дочь Клода III де Богарне и кузина Эжена, специально ради этого события удочеренная Наполеоном.

Свадьба Эжена де Богарне и принцессы Баварской. Худ. Франсуа Менажо

После достижения договоренности с Максимилианом Баварским Наполеон вызвал Эжена де Богарне в Мюнхен. Тот выехал из Падуи 10 января 1806 года.

Церемония бракосочетания вице-короля Италии Эжена де Богарне и принцессы Августы Баварской состоялась 14 января 1806 года.

Свадьба принца Эжена и принцессы Августы образовала первое звено в цепи, которой суждено было объединить новую наполеоновскую династию с самыми старинными династиями Европы.

Клод-Франсуа де МЕНЕВАЛЬ

«Мемуары»

Специально для этого Наполеон официально усыновил Эжена, и тот получил имя Эжена-Наполеона Французского (Эжен пробудет престолонаследником вплоть до марта 1811 года, то есть до рождения Наполеона-Франсуа-Шарля-Жозефа Бонапарта, сына Наполеона, известного как Римский король). Кроме того, Наполеон провозгласил его официальным наследником итальянского престола.

Молодой жене Эжена де Богарне Наполеон также выказывал почти отеческие чувства. В частности, сразу после свадьбы, 19 января 1806 года, он написал ей из Штутгарта:

«Чувство мое к вам будет расти с каждым днем. С огромным удовольствием я раз за разом вспоминаю все ваши добрые качества; мне необходимо быть уверенным в том, что вы всем довольны и счастливы. Самыми дорогими для меня делами всегда будут те, которые смогут упрочить счастье моих детей. Поверьте, Августа, что я люблю вас как отец и рассчитываю, что и вы будете относиться ко мне с нежностью дочери. Берегите себя во время путешествий в новой стране, в которой вы поселитесь <…> Помните, что я не хочу видеть вас больной. По-отечески благословляю вас, дочь моя».

Тот факт, что Наполеон официально усыновил Эжена де Богарне и сделал его престолонаследником, естественно, привел в дурное расположение духа весь клан Бонапартов. Вот что пишет об этом Гортензия де Богарне:

«В связи с этой свадьбой император должен был вынести несколько семейных сцен. Мюрат и его жена не желали присутствовать на свадьбе. Мюрат был уязвлен тем, что какой-то молокосос был назначен вице королем Италии вместо него, боевого генерала, только что одержавшего блестящие победы. Каролина была возмущена тем, что семья де Богарне получила выгоды чрезвычайно удачного брака. Позже она призналась мне, что уговаривала Наполеона развестись и самому жениться на принцессе Августе. Но Мюратам пришлось, сделав хорошую мину при плохой игре, повиноваться императору».

После церемонии новобрачные, вице король и вице королева Италии отправились в Милан, а Наполеон и Жозефина отбили в Париж.

Молодая чета обосновалась в Милане, и от этого выгодного по политическим соображениям, но оказавшегося счастливым брака вскоре разрослось высокородное древо, широко разветвленное не только по всей Европе, но и за ее пределами (подробно об этом будет рассказано ниже).

Глава 7
Развод по-наполеоновски

Проблемы Жозефины

Наполеон постоянно находился где-то далеко от Парижа, однако не забывал о Жозефине. В частности, 2 мая 1807 года он писал ей:

«Друг мой, я получил твое письмо от 23-го числа. Я с удовольствием вижу, что ты хорошо себя чувствуешь и любишь Мальмезон. Я чувствую себя хорошо, а погода становится все лучше и лучше. Наконец-то весна дает о себе знать, и начинают появляться первые листочки».

Через пять дней он писал:

«Друг мой, я получил твое письмо от 25-го числа. К сожалению, ты вновь больна, и так происходит каждый месяц. Если воды могут вылечить тебя, отправляйся. Я чувствую себя хорошо и хочу, чтобы ты никогда не сомневалась в моей любви».

Хочу, чтобы ты никогда не сомневалась в моей любви…

Как добрый буржуа, изменяющий жене, Наполеон поддерживал в Жозефине надежду и старался отвлечь ее подозрения, а для этого становился нежным. Как видим, он ничего не имел против путешествий жены, но только не в ту сторону, где находился он сам.

Как же все изменилось! В 1796 году, сразу после свадьбы, Наполеон умолял Жозефину приехать к нему в Италию, но она отказывалась; теперь же уже она писала мужу письмо за письмом, прося разрешения приехать. Раньше он рассматривал их брак как глобальное и очень значимое событие, в котором на карту поставлено все, а для нее это было лишь легким приключением. Теперь же все стало наоборот, и теперь уже он, познавший сладость разделенной любви, придумывал всевозможные поводы, чтобы приезд жены не нарушил его счастья. По меткому определению Эмиля Людвига, «теперь пришел его черед обманывать женщину, долгие годы обманывавшую его».

Что же касается Жозефины, то умом она, возможно, и понимала, что любовь прошла и ничто не может вернуть Наполеона назад, но сердцу, как говорится, не прикажешь. В воспоминаниях она вновь и вновь возвращалась к пикам ушедшей любви, желая испытать их вновь и вновь. То есть, как сказал бы сейчас любой психолог, она находилась в зависимости от своих воспоминаний, а это – типичная «наркомания». Хотя, следует признать, что внешне это очень похоже на любовь.

Артур Леви, анализируя переписку императора с императрицей, утверждает:

«Он прекрасно сознает, какое горе причиняет женщине, к которой он вследствие некогда отвергнутой ею любви чувствует только дружбу. Однако ему все-таки хочется видеть ее счастливой».

В конце мая 1807 года ситуация резко изменилась: в прусский замок Финкенштейн, где находилась штаб-квартира Наполеона и где он прекрасно проводил время с графиней Валевской, пришла депеша из Голландии – умер маленький Наполеон-Шарль, сын Гортензии и Луи Бонапарта. Несчастный прожил всего четыре с половиной года: он умер от дифтерии в ночь с 4 на 5 мая 1807 года.

Для Наполеона это было не просто неприятное событие, а настоящая трагедия.

Жозефина быстро поняла все значение этой потери для нее самой. Она увидела, что талисман, связывающий ее судьбу с судьбой Наполеона, исчез вместе с внуком, и все ее сомнения и тревоги о будущем вновь воскресли.

В «Мемуарах» камердинера императора Констана читаем:

«Эта преждевременная смерть была для императрицы неутешным горем; она три дня не выходила из своих покоев, проливая горькие слезы, никого не принимала и почти ничего не ела».

Горе Гортензии было еще сильнее, и никто не мог развлечь ее. И кстати, считается, что после этого события у Наполеона в первый раз появилась мысль о разводе с Жозефиной, чтобы в новом союзе найти себе прямого наследника. Отметим, что второй сын Гортензии родился в 1804 году, но он далеко не пользовался такой привязанностью своего дяди, как его старший брат.

Про Наполеона в это время Фредерик Массон пишет так:

«Если бы он без конца предавался горю, он не был бы самим собой. Он изменил бы тому философскому взгляду на жизнь, к которому приучило его непрерывное жестокое зрелище войны, где смерть – постоянная спутница, где только живые входят в наличный состав и принимаются в расчет».

О том, что собой представляла жизнь Наполеона в это время, весьма красноречиво рассказывает Эмиль Людвиг:

«Именно здесь, под угрозой слева и справа, он вновь берется за планы Александра Македонского. Гонцы с письмами, запечатанными императорской печатью, скачут из замка Финкенштейн, а чужие посланцы въезжают во двор замка со всех берегов, из далеких гор. В этот штаб далеко на севере прибывает посланник из Персии <…> Едва перс покинул замок, на глазах изумленной стражи туда въезжает расфранченный турок и вместе с золотыми дарами привозит послание. Император стоит перед камином в холодной Польше, преобразует витиеватые восточные завитушки в четкие мысли и диктует ответ султану <…> Брату Луи, со своего нового трона осыпающему императора отчаянными письмами, он в тот же день пишет на пяти страницах настоящее учебное пособие для начинающих королей. Сразу вслед за тем посылает инструкции Жозефу – как тому следует держаться в Неаполе. И одновременно пишет Жерому в Бреслау <…> Наряду с этим он отдает с десяток приказаний Фуше касательно мадам де Сталь и круга лиц, находящихся под ее влиянием, а также салонов в аристократических кварталах Парижа. Далее следует запрос о финансовом положении и репертуаре двух главных парижских театров».

Как видим, энергии этого человека можно только удивляться!

Кстати говоря, с возрастом (а Наполеону в тот момент было уже под сорок) количество мест, куда могут уходить наши жизненные силы, резко увеличивается. В результате свободных ресурсов у организма остается все меньше, особенно если хронически не высыпаться и иметь голову, постоянно занятую какими-то важными мыслями. Соответственно, возможностей для «пламенной страсти» остается совсем немного.

И для Наполеона Финкенштейн, по сути, стал той самой отдушиной, позволившей ему хоть как-то вырывается из привычного круга проблем и обязанностей (а он, поверьте, был чудовищным), и именно это позволило ему освободить некий ресурс жизненных сил, который он и направил на прекрасную польку. Чтобы было понятно, это очень похоже на курортный роман, когда быстро завязываются страстные отношения, которые моментально гаснут после возвращения в обычную жизнь, где нет никаких свободных ресурсов.

Уже в начале июня 1807 года Наполеон написал Жозефине:

«Все твои письма говорят о том, что ты постоянно плачешь; это нехорошо: надо быть всем довольной. Прощай, друг мой; верь в чувства, которые я испытываю к тебе».

Сколько их было, подобных советов! «Будь всем довольна», «будь мужественна», «будь мила и счастлива»…