Текст книги "Я стираю свою тень. Книга 7"

Глава 18

Кажется, я провёл в бессознательном состоянии целую вечность.

– Сколько я спал? – спросил у дремлющего рядом Апанасия, подпёршего рукой подбородок.

Тот резко открыл глаза.

– Очухался? – Он проморгался и протёр глаза руками. – Я обещал Айрис, когда найду тебя, хорошенечко отлупить. Устал он, понимаешь, от семейных обязанностей.

– Мне обещали коротенькую экскурсию, а получилось… Сколько времени прошло, как я отрубился?

Апанасий поднял руку и посмотрел на земные наручные часы со стрелками, украшавшими его запястье.

– Шесть часов, как мы тебя подобрали.

– Как обстановка? Удалось ликвидировать оборотней в погонах?

– Да. Прилетели какие-то важные шишки, повязали всю команду, забрали Ольгу… метеорит ей в задницу, и улетели. – Апанасий раскраснелся от эмоций.

– Катастрофа на планете ещё не началась? Мы на орбите? – спросил я.

– Да, ещё болтаемся тут. Наш земляк, этот Саня хотел тебе что-то сказать, когда ты придёшь в себя. Давай свяжемся с ним, и домой. Айрис, наверное, места себе не находит.

– Погоди, Апанасий, не спеши. Там внизу куча туземцев, которые могут погибнуть от наводнения. Я обещал переправить их в лес. Надо успеть это сделать до начала нового цикла. – Я свесил ноги из капсулы. – Ты не в курсе, что произошло с моей больничкой? Она не смогла закрыться полностью.

Апанасий уставился на меня, как на полоумного.

– Гордей, ты меня слышишь? Там твоя жена и дети с ума сходят, думая о тебе что угодно.

– Ты же можешь сообщить ей через Камилу, что со мной всё в порядке? Сделай это, прошу. Потерпят ещё несколько деньков. Не могу я взять и улететь, зная, что эти милые туземцы погибнут. Ты их видел?

– Этих нет, но вообще столько перевидал, что у меня они не вызывают никаких эмоций. Не дури, полетели домой.

Я лёг назад в капсулу.

– Летите без меня.

– Похоже, мозги тебе ещё не восстановили, – тяжко выдохнул Апанасий. – Ну-ка просвети меня про эту катастрофу.

Я вкратце рассказал ему всё, что знал, и привёл недавний гравитационный всплеск в качестве подтверждения. Апанасий долго думал, потом позвал Троя. Тот пришёл заспанный.

– Здорово, Гордей, – полез он ко мне обниматься. – Ну ты адреналиновый наркоман. Айрис сообщила о твоей пропаже на пятый день. Мы кинулись тебя искать, никаких зацепок, кроме приблизительного места работы Ольги. Чтоб ей последние мозги выжгло солнечным ветром. Она тоже пропала, но потом сама объявилась, типа простите, помогите, Гордей на далёкой планете, сидит, ждёт, дождаться не может, когда его заберут. А ей самой никак, потому что там её тоже ждут и сразу распылят, как только она появится на орбите. Мы четыре дня искали нормальный корабль, чтобы долететь до тебя. Пытались пассажирскими с пересадками добраться, но Камила сказала, что наши данные тут же сливаются каким-то заинтересованным лицам. Короче, Джанбоб нас ещё не простил.

– Спасибо вам, парни. Я был невероятно рад, когда увидел корабль с надписью на русском.

– Трой, он тебе сейчас расскажет самое интересное. О том, почему мы не можем улететь сразу, – не удержался Апанасий, чтобы не предвосхитить мою просьбу.

– В смысле? – вопросительно посмотрел на меня Трой.

Я снова рассказал ему о циклах, о моави и о грядущей катастрофе.

– У нас осталось два дня. Надо перевезти туземцев в лес и помочь нашему земляку.

– Он обычный бандит, – напомнил Трой.

– Да, так и есть, но он просто давно в этой среде. А когда появился я, он пошёл против всех, не побоялся. Саня хороший человек. Я думаю склонить его к решению вернуться на Землю.

– Я ему уже сказал, что Айрис чуть ли чёрный платок себе купила, а он всё равно рвётся спасать туземцев и друга-бандита, – произнёс Апанасий с укором.

– Передай Камиле прямо сейчас, что я жив и здоров, передаю Айрис и детям пламенный привет и вернусь, как только закончу дела, – умоляюще попросил я Апанасия. – Сделаем хорошее дело, нам в карму поставят плюсик.

Трой с Апанасием переглянулись.

– Чем дольше он живёт с Айрис, тем сильнее становится на неё похожим, – с чувством произнёс Трой.

– Было бы удивительно, если бы мы не переняли черты друг друга, – промолвил я, с надеждой глядя на друзей. – Я тоже ждал, что она прискачет, как было бы лет пять назад, однако нет, она выбрала семью.

– Она мудреет, а ты выживаешь из ума, – посмеялся Апанасий.

– Ехидничайте сколько угодно, только помогите мне. Обещаю после этого устроить нам суперпикник с медведями, цыганами и сладкой ватой в любой из пяти локаций, подаренных нам высшими.

– Нам? Да там уже, наверное, ценник висит, и твой батя на входе деньги собирает, – усмехнулся Трой.

– Нет, он рыбные места ни за какие деньги не сдаст. К тому же он предупреждён о неразглашении. Хотя это его никогда не останавливало. Ладно, я серьёзно готов компенсировать вам все неудобства, связанные с моим поиском и прочим.

– О чём ты говоришь, Гордей? Мы рады, что ты жив и временами здоров. – Трой посмотрел на мою голую ступню, на которой не хватало пальцев. – Собраться вместе, конечно, надо, хотя бы затем, чтобы обсудить некоторые моменты, связанные с героической деятельностью. Мы должны были знать, куда ты направляешься, где тебя искать, чтобы не было этого ощущения неопределённости и мыслей, что ты бесследно сгинул.

– Ладно, соберёмся, обсудим, решим, а пока полетели вниз, туда, откуда забрали меня. Я познакомлю вас с настоящими лешими, хозяевами чёрного леса. Он, кстати, зазеленеет с началом нового цикла.

– Надеюсь, мы не станем дожидаться этого замечательного события. – Трой направился к выходу. – Сутки на благотворительность – и домой. Апанасий, телеграфируй нашим, чтобы не волновались.

– Хорошо. – Апанасий поднялся. – Выбирайся уже, дай обниму подлеца.

Я вылез из капсулы. Апанасий потискал меня своими необъятными ручищами.

– Да уж, Гордей… – Не продолжив мысль, он покинул помещение.

У меня сложилось впечатление, что всю вину за ту ситуацию, в которой я оказался, свалили на меня. На Ольгу сердились, но отчитывали только меня. Я подошёл к зеркальной поверхности и осмотрел себя. Как здорово, что опять выгляжу так, словно и не было этих перестрелок, шипов крикунов и прочего, подпортившего мою шкурку. Если б ещё не отсутствие пальцев, то был бы как новый.

Рядом с капсулой лежали сложенные в стопку чистые вещи. Я оделся и вышел в коридор. Корабль ни с того ни с сего сильно тряхнуло. В ногах появилась тяжесть, а внутренности словно провалились в таз, создавая иллюзию определённых позывов. Заморгал свет, сработали аварийные сирены. По экрану нейроинтерфейса пробежал ряд значков, предупреждающих о возможных неисправностях судна. Через несколько секунд свет перестал моргать, сирена заткнулась, значки исчезли. Мои внутренности сразу вернулись на своё место. Апанасий с Троем сидели в капитанской рубке и рассматривали на экране какие-то показатели.

– Опять гравитационный всплеск? – Я был уверен в этом.

– Да. Прибор зафиксировал всплеск чуть сильнее и продолжительнее прежнего. Напоминает начало схваток у женщины, – поделился своими познаниями Апанасий.

– Скоро отойдут воды. Надо спешить. Трой, ты у нас человек с инженерным складом ума. Можешь вывести зависимость всплесков, чтобы они не застали нас в воздухе? – попросил я.

– На основании двух событий прогноз будет слишком примерным, – предупредил он. – Только следующий всплеск покажет, есть ли такая зависимость или они генерируются случайным образом.

– Значит, нам надо скорее садиться, пока не тряхнуло. Шекспир, это такой умный туземец, говорящий на космолингве, сказал, что во время катастрофы корабли летать не смогут.

Трой и Апанасий посмотрели на меня критически. Они не прониклись идеей спасения моави и оружейников. Мне повезло узнать их ближе, и потому я не мог поступить иначе. Соблюдая осторожность, мы ничем не рисковали.

Корабль начал снижение. Снаружи доносился едва различимый гул, и ощущалась лёгкая вибрация. Кажется, аппарат, повидал уже много спусков и взлётов.

– Гордей, что это значит, нас взяли на сопровождение? – спросил Апанасий, глядя на экран, где пульсировал красный треугольник.

– Это значит, что в нас прицелились зенитной ракетой и собираются пальнуть. Давай уходи от их радаров. – Не хватало, чтобы мои добрые дела закончились по вине какого-нибудь идиота за кнопкой пуска.

Трой кинулся к джойстику ручного управления и совершил крутой манёвр, покидая зону действия радаров. Сообщения о сопровождении, которые я не слышал, в отличие от моих друзей, судя по выражению их лиц, прекратились.

– Саня вступил в конфликт со своими подельниками из-за меня, поэтому они злятся. Не факт, что по нам пустили бы ракету, но попугать не удержались.

– Нам их тоже надо спасать? – спросил Апанасий.

– Сами пусть спасаются, – равнодушно ответил я. – Добро надо делать только тем, кто его заслуживает.

– Или тем, с кем ты знаком лично, – добавил Трой.

– Может и так. Надо же было как-то узнать людей, чтобы создать мнение.

Через пять минут мы сели в долине. Апанасий переключил экран на картинку с внешних камер. Завод больше не отравлял здешнюю атмосферу едким чёрным дымом. Вокруг него суетились сотни порожних и гружёных платформ, снующих непрерывным потоком между ним и горами. Саня торопился спасти как можно больше оборудования.

– Твой криминальный друг не захочет терять такие активы, – заметил Трой.

– Не он наша главная цель. Видите лупоглазых туземцев, что собрались возле бараков? Вначале перевезём их. – Я показал на экране толпу из нескольких тысяч моави. – Пойду поговорю с ними. Узнаю, надумали они переезжать или нет.

– Каким транспортом собираешься перевозить? У нас, поди, не Ноев ковчег, больше пятидесяти рыл за раз не влезет, – предупредил Апанасий.

– Придумаю что-нибудь, – пообещал я. – Открывай коробочку.

После прохладных внутренностей корабля меня встретил обжигающий зной. Кажется, природа решила как следует прожарить камни перед тем, как покрыть их водой. До толпы моави надо было идти с полкилометра. Они заметили меня издалека и стояли, не двигаясь с места. Я увеличил кратность зрения, чтобы увидеть, ждёт ли меня среди них Шекспир или нет. Он стоял в толпе в первом ряду, держа в руках лазерную винтовку. Думаю, он был совсем не рад меня видеть и мог предпринять какую-нибудь глупость.

Я подошёл, не спуская с него глаз, как и он с меня.

– Имя Иуда тебе подошло бы больше, чем Шекспир, – произнёс я вместо приветствия.

Шекспир вряд ли знал библейские истории, как и большинство людей, проживающих на этой планете, поэтому промолчал.

– Мы могли бы добиться могущества, сравнимого с вашим, до следующего прибытия людей. Ты всё испортил, Гордей. Люди должны были погибнуть, а мы, после того как сойдёт вода, стали бы полноправными хозяевами завода. Разобрались бы с его устройством и сами стали бы создавать оружие, – заявил предводитель туземцев.

Я не смог сдержать смех. Такого наивного бреда я от него не ожидал. Он смотрел на меня ненавидящим взглядом больших влажных глаз.

– Вам не завод нужен, Шекспир, вам нужны знания. Попросите людей научить вас всему, от самого простого до самого сложного. Тогда вы станете в один ряд с нами. А если ты попытаешься сразу начать с завода, то не сможешь сделать ничего, кроме копии, выстроганной из дерева. Я тебе гарантирую, потому что сам понятия не имею, как он работает, и вряд ли разберусь, если меня некому будет учить. Вот такие дела. – Я похлопал его по узкому плечику.

Он нервно сдёрнул мою руку.

– Зачем ты вернулся? – спросил Шекспир.

– Исполнить пророчество. Найти вам транспорт и перевезти в лес, – не скрывая иронии, произнёс я.

– Зачем тебе это надо? Только не говори, что ты испытываешь сочувствие к дикарям.

– Допустим, испытываю. Мне было бы тяжело жить с мыслью, что вы не нашли способа перебраться в лес и погибли во время наводнения. Я всё ещё подумываю привезти сюда детей и показать им лес и моави. Думаю, вы им понравитесь. Ты уже разговаривал с людьми насчёт того, чтобы переправить вас? – спросил я у бывшего напарника.

– Им некогда с нами говорить. Им сейчас плевать на нас. У них эвакуация, – Шекспир резко кивнул в сторону завода. – Мы отправили океаном двух женщин и нескольких детей на лодке, на которой приплыли с тобой.

– Ты что-то говорил про катера, которые делают на соседнем заводе? – напомнил я ему.

– Они теперь нас не подпускают. Ситуация сложная, а время уходит.

– Выходит, пророчество было верным, вас спасёт человек невероятной силы. То есть я или два моих друга, таких же могучих. Только у меня одно важное условие, Шекспир.

– Какое? – Он внимательно посмотрел на меня.

– Никакого оружия. Вы попадёте на борт перевозящего транспорта без него. Не будет никакой войны и прочих глупостей. Полная демилитаризация леса. Новый цикл начнётся с объединения всех моави, всеобщей любви и счастья.

– Ты возомнил себя мессией? А если мы просто использовали тебя?

– Слушай, друг Шекспир. – Я положил руку на его плечо и придавил. Туземец прогнулся, не выдержав моей силы. – В самом начале я себя так и ощущал, будто вы меня используете, прикрываясь придуманными пророчествами. Но сейчас, когда я стал немного понимать, что здесь происходит, и несколько раз чуть не погиб, позволь взять ситуацию под свой контроль. Я учил историю по учебникам и знаю, что ты со своей идеей фикс натворишь столько бед, что твоим потомкам расхлёбывать придётся. Скидывай винтовочку, именем новой власти я разоружаю тебя. – Я дёрнул его за лямку ранца с зарядом для лазерной винтовки.

Шекспир попытался мне помешать. Для него это было невероятным унижением на глазах у соплеменников. Чтобы не травмировать резкими движениями сопротивляющегося туземца, я незаметно сделал ему болевой приём. Стянул через голову ранец и винтовку, соединённые между собой витым кабелем.

– Тебе же будет лучше, – произнёс я шёпотом.

– Ты мой враг навсегда, – так же тихо произнёс Шекспир.

– Хватит плодить себе врагов. Живи долго и счастливо и берись за оружие, только чтобы прокормить семью.

Он ничего не сказал. Я закинул ранец на плечо, взял в руку винтовку и пошёл сквозь расступившуюся толпу к заводу. Хотел поговорить с Саней насчёт пары-тройки транспортных аппаратов. Не оборачивался, но чувствовал спиной ненавидящий взгляд Шекспира. Ещё несколько дней назад мы были почти друзьями, но как же сильно развели нас разные цели.

Наверное, земляку было не до моих хотелок. Я прослонялся под стенами завода минут двадцать, но на меня так никто и не обратил внимания. Пришлось вернуться на корабль, обойдя толпу моави стороной.

– Наговорился с лупастыми? – со смехом спросил Апанасий. – Готовы спасаться или послали?

– Готовы, но не все. Давайте слетаем в горы по маршруту, которым вывозится оборудование, – попросил я его.

Мы поднялись и полетели на минимальной тяге к горам. Второй завод в долине чадил трубами, как ни в чём не бывало. Его владельцы словно не хотели замечать два аномальных всплеска. Время скоро должно было рассудить, кто из нас оказался предусмотрительнее.

Альтиметр корабля показал три с половиной километра от поверхности. Это была площадка, на которую свозилось оборудование завода нашего земляка. Роботы-тракторы ровняли рельеф под стены нового завода, дробя породу и поднимая шлейфы серой пыли. Я приблизил изображение с наружных камер, ища среди людей Саню. И нашёл. Он работал вместе со всеми, раскатывая на погрузчике. Завидев наш корабль, он остановился и помахал рукой, показывая куда приземлиться. Апанасий посадил судно на указанный пятачок.

– Идёмте, познакомлю, – предложил я друзьям.

Они согласились, заинтригованные образом затерявшегося в космосе землянина, созданным моими рассказами. Саня направился нам навстречу прямо на погрузчике. Мы вышли из корабля и хлебнули пыли, поднятой во время посадки. Земляк слез с погрузчика и ждал нас у трапа. Он был грязным, видно, что не чурался никакой работы. Серая пыль припудрила его с головы до ног. Однако Саню это совсем не смущало.

– Рад видеть тебя, Гордей Бессмертный, – поприветствовал он меня.

– Сплюнь.

– Тьфу-тьфу-тьфу, – суеверно поплевал Саня.

– Мои друзья, Трой и Апанасий.

Первым пожал руку земляку Трой, потом её взял в свою лапищу Апанасий.

– Ого, Илья Муромец, – оценил Саня габариты здоровяка.

– Продукт космической гастрономической генной инженерии, – безобидно поддел я друга.

– Так ты не с Земли? – удивился Саня.

– Нет, и Трой не с Земли, но живут сейчас там. Дети их уже чистокровные земляне, – вкратце описал я друзей.

– А меня, дурака, занесло за тридевять земель, так что я уже и не понимаю, кто я и откуда. – Саня улыбнулся белозубой улыбкой, контрастно выделяющейся на чумазом лице. – Пришёл сказать прощай? – спросил он у меня.

– Не совсем. Пришёл просить. Дай три тележки, чтобы я, как дед Мазай, собрал несчастных лупоглазых зайцев и перевёз в лес до начала светопреставления.

Он посмотрел на меня оценивающе.

– Вообще-то у меня каждая платформа на вес золота. Мы и за неделю не успеем вывезти завод имеющимися средствами, а по твоим прогнозам осталось два дня.

– Ты сможешь запустить его тем, что можно вывезти за эти два дня? – поинтересовался я.

– Мы с инженерами покумекали, выбрали самое нужное оборудование и перевозим в первую очередь. В деньгах на первых порах потеряем много, но если все конкуренты сгинут во время наводнения, то мы быстро восстановимся до прежнего уровня, а может, и выше. На такой высоте вертуны не живут и, к счастью, не будет такой нужды в леших, но я планировал оставить хотя бы сотни три для выполнения неквалифицированной работы. Ты же не всех уговорил переехать в лес?

– Нет, но я знаю, кого надо оставить. – Эта идея пришла мне очень кстати. Вряд ли Шекспир остановился бы в своём желании устроить революцию.

– Ты про того полиглота? – догадался Саня. – Который сдал тебя с потрохами?

– Да, про него. Он задумал устроить революцию, уничтожить всех лесных моави и провозгласить технический прогресс без научного. Типичный мечтатель и прожектёр.

– Оставляй, я присмотрю за ним, – пообещал земляк.

– Это значит, что ты нам поможешь? – обрадовался я.

– Знаешь, Гордей, я уже давно не встречал людей, которые готовы помогать, не спрашивая при этом, сколько им заплатят. Последний раз это были люди, которые подобрали меня раненого, и ещё сотню таких же детишек и вывезли на другую планету. Наверное, произошёл очередной цикл, люди и события другие, но глобально происходит то же самое. Не хочу об этом думать, но не могу себя заставить. Кажется, судьба делает мне намёк, что пора возвращать долги. Я распоряжусь, чтобы администраторы сняли с маршрута пять платформ, и перенастроили его. Сколько лет живу тут, представляешь, а этого леса в глаза ни разу не видел, – как-то невесело рассмеялся Саня.

Я решил, что он испытывает муки совести из-за неправильно прожитой жизни.

– Ого, пять, – обрадовался я. – Это значительно ускорит процесс переезда. Спасибо огромное, Александр. – У меня не получилось после всего, чем он поделился с нами, назвать его Саней.

Он усмехнулся.

– Да, на такой поступок Саня не решился бы. Давайте летите назад к заводу, платформы будут ждать вас там. – Он протянул руку. – Рад был знакомству, мужики. Вижу, компания у вас дружная. За столько световых лет прилететь за другом.

– Взаимно, Александр, – пожал его руку Трой. – Чем ещё заниматься, как не спасать друзей, попавших в беду?

– Согласен. – Саня повернулся к Апанасию. – Смотри, человек-гора, не сломай мне руку.

Здоровяк ухватил его за палец и потряс. Суставы в руке нашего земляка хрустнули, рассмешив нас. Саня пожал мне руку.

– Как закончите, махните на прощанье крыльями, – попросил он.

– Обязательно. Давай, удачи тебе в твоём нелёгком деле. – Моё пожелание выглядело как ирония.

Саня именно так его и понял.

– Перейду на выпуск пылесосов, как только найду рынок сбыта, устрою тотальную конверсию своему заводу.

– Отличная идея. Мы будем первыми покупателями твоей продукции, а может быть, и распространителями по всему легальному космосу.

– Замётано, земеля, – обнял меня на прощание Саня.

Мы погрузились в корабль и сели у завода. Там нас уже ждали пять платформ. Шекспир стоял в первом ряду. Я подошёл к нему и прямо заявил:

– Ты остаёшься при заводе.

– Кто так решил? – спросил он с вызовом.

– Я и начальник завода. Ты будешь там нужнее. К тому же ты большой любитель прогресса, и при заводе тебе будет удобнее. Не злись, скоро поймёшь, что я прав. Не порти людям праздник. Набери себе в команду триста моави, а остальных мы перевезём в лес.

Я был уверен, что Шекспир откажется сотрудничать и не станет переводить мою речь соплеменникам, но он остался. Не знаю почему. То ли он сам поверил в древнее пророчество, то ли был умён и хотел научиться у нас тому, чего не умел. Мы поделили всех моави на группы по тридцать человек. Столько вмещалось на каждую платформу и наш корабль. Началась перевозка.

Платформы были медлительными и делали круг за пять часов. Мы на корабле делали круг за десять минут с погрузкой и разгрузкой. Третий всплеск случился, как только мы начали процесс перевозки. Трой проследил интервалы между всеми и озвучил свои выводы:

– Интервал между всплесками сокращается на пятнадцать минут, а сила гравитации возрастает. Боюсь, уже завтра надо будет вклиниваться между всплесками, чтобы не уронить платформы. Через два дня, если тенденция сохранится, летать будет опасно. Платформы не успеют долететь даже в одну сторону.

– Тогда будем задействовать только корабль. По моим расчётам, мы успеем перевезти всех, если в алгоритме всплесков ничего не поменяется.

Эти два дня слились у меня в одно непрерывное движение. Посадка, полёт, высадка, возвращение. Четырёхтактный процесс, в котором не было ни дня, ни ночи. А к концу вторых суток я сам почувствовал, что начинается что-то глобальное. Трой подтвердил мои подозрения.

– Парни, с гравитацией что-то не то, она медленно растёт. Такого ещё не было с момента начала всплесков.

Двигатели, почувствовав дополнительную нагрузку, начали гудеть. До леса оставалась минута полёта. Меня одолел такой страх, что хоть прыгай с корабля в океан.

– Смотрите! – Апанасий ткнул в экран, на котором виднелась баржа, перевозящая радиоактивные отходы.

Она неистово дымила. Он приблизил изображение, насколько это было возможно. Судно терпело катастрофу, валилось с двухкилометровой высоты, теряя опасный груз, разлетающийся чёрным шлейфом вслед за падающим кораблём. Баржа, не выдержав нагрузок, развалилась на две части. Они упали в океан. На месте падения вздулся огромный пузырь, лопнувший белым взрывом, взметнувшимся в небо на километровую высоту. Наше судно тряхнуло добежавшей взрывной волной.

– Кажется, начинается, – произнёс я зловещим шёпотом.

– Двигатель на пределе, надо садиться, – сказал Трой.

Наш корабль уже летел над лесом. Выбрали подходящее место и сели, обломав ветки и вклинившись между толстыми стволами деревьев. Сила тяжести росла с каждой минутой. Моави даже не смогли разбежаться в стороны от корабля. Упали на спину и остались лежать, не в силах подняться. Я чувствовал себя так, будто у меня больше нет модификаций. Бегал среди туземцев, раскладывая их безвольные тела на спину, чтобы они не отлежали себе конечности.

А потом начался настоящий ад. Мир начало трясти. Он наполнился гулом, воем, свистом и скрипом. Небо потемнело от грозовых туч. Молнии забили с невероятной частотой. Некоторые сверкали так близко, что по телу пробегали судорожные разряды искусственных мышц. Гром слился в канонаду. Разразился сильный дождь, потоками стекающий по ветвям и стволам деревьев. В этом момент я поверил, что начался новый цикл, похожий на реанимацию целой планеты. Стало темно, как ночью, и только частые вспышки молний поддерживали видимость. Глаза моави отражали их, добавляя катастрофе пугающую атмосферу.

Бедные туземцы почти не двигались, лёжа под тяжёлым дождём. Нам пришлось взять на себя все функции по обеспечению их безопасности. Мы обходили периметр и даже подстрелили двух крикунов, которые в условиях высокой гравитации сделались слишком медлительными и вряд ли были готовы нападать на беззащитных моави.

Катастрофа длилась более суток, измотав нас до бессознательного состояния. Я не выдержал и уснул, не увидев, как она закончилась. Проснулся от тишины, нарушаемой тихими голосами туземцев и редкими трелями птиц. Лес молчал, гром не слышался, а сквозь близкие кроны светило солнце. Тело ощущало невероятную лёгкость. Я сел и осмотрелся.

– Ну, что скажете, парни, пора? – Я хлопнул сопящего во сне Апанасия по ноге.

Он открыл глаза, зевнул и произнёс:

– Камила приснилась. У неё в руках был гриф от штанги. Она сказала, что я бесхребетная тварь, и она вставит этот гриф мне вместо позвоночника, если я не вернусь сегодня же.