Текст книги "Усть-Илимские истории. В честь 100-летия ВЛКСМ"

Леонид Шагин: «Всегда ценил в людях умение работать и любить жизнь»

2010 год. Сегодня представляем Леонида Константиновича Шагина: в 70-е годы – первого секретаря Усть-Илимского ГК ВЛКСМ, в 80-е – секретаря парткома КПСС Управления строительства механизированных работ Всесоюзного треста «Братскгэсстрой». Ныне директор предприятия по реставрации и ремонту исторической части Иркутска.

– Леонид, Вы возглавляли Усть-Илимский комсомол в самое горячее время, когда интенсивно строились ГЭС, город, ЛПК, и со всех концов страны в Усть-Илим ехала молодежь. Вас сюда направили или Вы сами приехали?

– Все произошло очень быстро и неожиданно. Шел 1972 год. Я окончил Иркутский политехнический институт и работал в областном комитете ВЛКСМ заведующим сектором Ударных Всесоюзных комсомольско-молодежных строек. В то время на Усть-Илиме действовало две стройки с этим статусом: строительство железнодорожной ветки «Хребтовая‒Усть-Илим» и Усть-Илимской ГЭС. Железная дорога должна была соединить будущий город Усть-Илимск и другие населенные пункты с ВСЖД и стать своеобразной «дорогой жизни» по доставке в этот регион стройматериалов, товаров и продуктов питания. А электроэнергия Усть-Илимской ГЭС должна была стать для этой местности энергией жизнеобеспечения. И вот на таком важном участке работы оказалась вакантной должность первого секретаря Усть-Илимского райкома комсомола. Для представителей нового поколения поясню, что в соответствии с Уставом ВЛКСМ, в комсомол молодые люди вступали с 14 лет и находились в его рядах до 28 лет. На руководящих должностях в комсомоле могли работать люди максимум до 30 лет. Занимавший должность первого секретаря Усть-Илимского райкома ВЛКСМ Павел Ступин как раз и получил новое назначение на партийно-хозяйственную работу в другой город в связи с тем, что «вырос» – вышел по возрасту из комсомола. В те годы все кадровые назначения согласовывались с коммунистической партией. Требования к кандидатуре комсомольского лидера были жестче, чем в Древнем Риме к кандидатам в члены правления Римской республикой, где действовал принцип: «править должны только знающие и нравственные». А в комсомоле надо было еще выдержать и такие «болванки», как партийность, образование, семейное положение, возраст, опыт работы, организаторские способности и т. д. В кабинетах Иркутского областного комитета КПСС и ВЛКСМ несколько дней обсуждался вопрос: «Кого послать первым секретарем райкома комсомола на Усть-Илим?». Помню, я зачем-то вышел из кабинета и стоял в коридоре, у окна. Мимо проходил первый секретарь обкома ВЛКСМ Геннадий Сафонов и, как бы между прочим, спросил:

– А что, Леня, сам-то ты поедешь на Усть-Илим?

– Без проблем, – не задумываясь ответил я и спустя два дня уже отправился на Усть-Илим представляться.

– Как это вы так, не раздумывая?

– По натуре я – лидер. Для меня важно, чтобы была творческая инициатива, выполнялись конкретные дела, а не сидеть в кабинете и ждать, когда тебе скажут, что и как делать. То есть, у меня была внутренняя готовность начать большое дело с нуля, чистого листа. И неважно, где надо было начинать – в большом городе или рабочем поселке, куда еще и поезда не ходили.

– Каким был Усть-Илим в начале 70-х?

– Поселок мне показался разбросанным по левому берегу Ангары, как размазанная по тарелке сметана. Но природа была величавая, впечатляли названия: Толстый и Тонкий мыс, улицы Романтиков, Солнечная, Таежная, Нагорная, поэта Михаила Светлова, молодежный ДК «Гренада». Молодежь была под впечатлением, как в 70-м в зале ДК выступал уже окруженный славой поэт Евгений Евтушенко, а в составе вокально-инструментальной группы давал концерт никому еще неизвестный солист Валерий Леонтьев. …Магазины «Рябина», «Елочка», ресторан «Лосята». В последнем, опять же по рассказам первопроходцев, принимали председателя Совета Министров СССР Николая Алексеевича Косыгина и второго космонавта страны Германа Титова. В кафе «РИТМ» – «романтиков, искателей, творителей, мечтателей» – молодежь отмечала свадьбы, рождение детей, рекордные укладки бетона в тело плотины, монтаж последних пролетов моста… В деревянной части поселка, неподалеку от магазина «Искра», стояла столовая, выкрашенная в красный цвет. Ее так и называли – «красная». Так вот, в обеденном зале этой столовой стоял рояль, который Александра Пахмутова подарила устьилимцам в 60-е годы после прогулки по Ангаре с Николаем Добронравовым и Иосифом Кобзоном. Тогда-то и родилась известная песня «Усть-Илим на далекой таежной реке». Правобережной части города и лесопромышленного комплекса еще и в проекте не было, там стояла вековая тайга.

– Леонид, вы никогда, нисколько не сожалели о том, что приехали в «этот край таежный» из областного центра?

– Если честно, был момент, когда готов был пожалеть. После знакомства с комсомольским активом, направлениями деятельности наступили выходные дни. Семья моя оставалась еще в Иркутске, и я оказался среди многолюдной стройки один. Ходил по поселку и старался понять: чем здесь живут люди? В Иркутске театры, филармония, музеи, большие кинотеатры, вузы, библиотеки. Каждый дом, улица, предместье дышат историей. А здесь – за хаотичными постройками сразу начиналась тайга. И странно, среди бела дня людей на улице не видно. Уже потом я понял, люди здесь живут работой. Одни уезжали на смену в котлован утром, до вечера укладывали бетон, монтировали эстакаду или отправлялись на большегрузных машинах в Братск за стройматериалами и продуктами. Возвращались домой вечером и ложились отдыхать. Другие заступали им на смену и когда возвращались на койко-место в общежитии или в семью, которая часто ютилась на подселении, подкреплялись и ложились спать. Труд у строителей действительно был нелегким.

– Этот труд ложился на плечи молодежи из комсомольских всесоюзных отрядов и интернациональных отрядов из стран членов СЭВ. Расскажите, пожалуйста, о них.

– В декабре 1973-го Усть-Илимску был присвоен статус города. Здесь действовали всесоюзного значения Ударные комсомольские стройки по сооружению Усть-Илимской ГЭС и города Усть-Илимска. Летом этого года был подписан договор со странами-членами СЭВ о сооружении на долевых началах гиганта лесохимии – Усть-Илимского ЛПК, Размах строек требовал притока молодой рабочей силы и специалистов. В 1974-м в Усть-Илимск прибыл тысячный Всесоюзный комсомольско-молодежный отряд имени Павки Корчагина. В 1975-м – интернациональный отряд имени Георгия Димитрова из Болгарии, в 1976-м – Бела Куна из Венгрии, 1977-м – Эрнста Тельмана из ГДР и Янко Красицкого из Польши. С их приездом картина в Усть-Илимске изменилась. Особенно летом, когда наступали белые ночи. По улицам бродили толпы молодежи с транзисторными радиоприемниками, магнитофонами, гитарами. Молодежные компании катили коляски с детьми, кто-то вел малыша за руку, кто-то нес на руках. Из окон общежитий неслась музыка… Уже развернулось строительство правобережной части города. Один за другим пускались в работу агрегаты ГЭС. Шла закладка фундаментов, а потом и корпусов предприятий ЛПК с одновременной поставкой и монтажом прямо с колес импортного оборудования. Работа кипела день и ночь. Организация социалистического соревнования в бригадах, культурного досуга, повышение образования, обеспечение жильем и местами в детских садах и многое другое входило в сферу работы райкома и комитетов ВЛКСМ с молодежью.

– Леонид, больше 30 лет прошло с тех пор. Вы помните людей, с которыми работали?

– Конечно, помню. Из аппарата горкома комсомола моей правой рукой был заместитель Валерий Кондратьев, впоследствии один из руководителей управления строительства лесосырьевой базы Усть-Илимского ЛПК. Затем он стал заместителем председателя городского исполнительного комитета. К сожалению, Валерий ушел из жизни в самом расцвете лет. Всегда, во всех делах можно было положиться на начальника штаба строительства ГЭС Сашу Феофанова, секретаря комитета этой стройки Валерия Лукина. Потом его сменил Леонид Гордымов – великолепный организатор и прекрасный человек, который тоже рано ушел из жизни. На строительстве города Усть-Илимска высокую марку в работе держал комитет ВЛКСМ во главе с секретарем Игорем Кушлиным, затем – Володей Суворовым. На стройке СЭВ делами заправлял комитет комсомола во главе с Сашей Ляшенко, которого сменил Саша Киреев. Очень хотелось бы назвать имена всех ребят, которые оставили след в комсомольской работе в самую горячую пору Усть-Илимска, но для этого потребуется отдельный выпуск газеты.

– В те годы была еще такая форма работы, как комсомольско-молодежные бригады…

– И какие замечательные комсомольско-молодежные коллективы (сокращенно КМК) работали на стройках! Виктора Азарова – на строительстве ГЭС, Александра Барановского – строительстве города, Николая Азовского – строительстве ЛПК… Да разве всех перечислишь? Вообще КМК – это отдельная страница в истории Усть-Илима. Они внедряли новые формы организации труда, подавали рацпредложения, брали шефство над трудными подростками… В КМК водителей из АТУ-8 Леонида Карнаухова и отряда им. Димитрова Стефана Костуркова сложилась такая форма сотрудничества, как бригады-побратимы. Болгарские парни – такие же открытые, как сибиряки. Они женились на наших девушках, у них рождались дети. Молодые болгары и парни разных национальностей с Ударных строек дружили семьями. По такому же неформальному принципу создавались бригады-побратимы из наших и венгерских отделочников, наших и немецких строителей из отряда им. Эрнста Тельмана. В молодежных общежитиях действовали клубы интернациональной дружбы. По-человечески теплым, открытым и сердечным было сотрудничество комсомольских активистов с комиссарами этих отрядов: Валентином Петровым, Габором Абони, Вольфгангом Пильцем. С руководством отряда им. Янко Красицкого из Польши отношения тоже были нормальными, но поляки всегда держались несколько отчужденно. Они помнили какие-то исторические обиды, начиная с царских времен, кончая Второй Мировой войной.

– А сейчас вы лично поддерживаете связь с кем-либо из членов интернациональных отрядов?

– С Валентином Петровым мы друзья по жизни. Он – работник болгарского посольства в Москве. Габор Абони и Вольфганг Пильц – предприниматели. Это состоявшиеся, самодостаточные люди из Европы. Но лучшей строкой в своей жизни они считают время работы на Усть-Илиме. Последний раз я встречался с ребятами в ноябре 2009 года в Усть-Илимске, на торжестве, посвященном 30-летию первой варки усть-илимской целлюлозы.

– Леонид, после должности 1-го секретаря горкома ВЛКСМ в городе трех Всесоюзных строек обычно приглашали на работу в ЦК ВЛКСМ. А вы из комсомола ушли на должность секретаря парткома УСМР с правами райкома…

– Мне трижды предлагали должности в ЦК комсомола. Но, как я уже сказал, по натуре я лидер. И для меня лучше настоящее дело в таежном Усть-Илимске, чем затхлые кабинеты в Москве. Без преувеличения скажу, что счастлив был работать с таким человеком, как начальник УСМР – заместитель начальника «Братскгэссстроя» Владимир Георгиевич Кокорин. Руководитель-стратег: всегда выдержан, со всеми благожелателен, он мысленно охватывал все направления работы, и выстраивал схему действий на завтрашний день, месяц и год вперед. Его направили в Усть-Илимск из Братска на прорыв. Без разносов и выговоров он вывел УСМР из отстающих на самые высокие показатели среди подразделений «Братскгэсстроя». А трест вел работы от Молдавии до Дальнего Востока. И после моего возвращения в Иркутск нас с Владимиром Георгиевичем связывала крепкая мужская дружба. К сожалению, недавно мы проводили его в последний путь.

– Чем вы занимаетесь в Иркутске?

– До развала СССР работал заместителем начальника треста «Главвостоксибстроя». После развала – организовал свое дело. Занимаемся реставрацией и ремонтом исторической части Иркутска.

– Новое призвание?

– Не новое, а всегда бывшее частью моей сути и проявившееся тогда, когда этому наступил срок. Я рос и учился в Иркутске. Наша семья дружила с семьей начальника ВСЖД Головатого Александра Терентьевича. Из общения с этим человеком и его женой я еще мальчишкой усвоил такие истины: подарки приятнее дарить, чем принимать, самое ценное в жизни – семья, дружба и доброе отношение ко всем людям. И еще я понял, что жизнь держится на труде, а потому любое дело надо выполнять, вкладывая в него ум и душу. От семьи Головатого мы со старшим братом узнали, что есть в Иркутске филармония, театр, а в них даются концерты, идут премьеры спектаклей. И что сотни людей ждут этих событий, а после концертов и спектаклей дарят музыкантам и исполнителям ролей цветы. Брат вообще посвятил себя искусству, а я всегда старался быть причастным к миру прекрасного, и свой духовный багаж постарался передать детям.

– Кем были ваши родители и кем стали дети?

– Мама какое-то время работала преподавателем младших классов, потом перешла служащей на железную дорогу. Отец – сотрудник госбезопасности. Жили мы на улице 5-ой Армии, в доме, где печь топили дровами. Помню, столько радости было, когда в дом провели воду, а в кладовой, где хранились дрова, установили жестяную ванную.

…Кем стали дети? Дочь – кандидат медицинских наук. Сын – специалист в области экономики, отмечен Дипломом английских ученых. У этой награды очень мудреное название, поэтому не решаюсь его привести полностью. Но больше всего меня греет мысль, что дети любят свое дело, много работают. Вообще, в людях я всегда ценил и ценю умение трудиться, при любых обстоятельствах держаться на плаву. Когда приезжаю в Усть-Илимск и иду по улицам, то готов каждому встречному крепко пожать руку, обнять за то, что он живет честно, где-то трудится или занимается дачей, любит близких и жизнь.

– Что вас сегодня связывает с Усть-Илимском?

– Память и друзья. Один из них – Володя Исаков, в прошлом комсомольский лидер, в настоящем предприниматель, порядочный человек и верный друг.

– Леонид, а какие у вас общечеловеческие и общероссийские ценности?

– Я люблю свою Родину – Россию. Отношусь к ней, как к матери, которой не очень повезло с детьми. Одни из этих детей подались в чужие страны в поисках лучшей доли. Другие кинулись расхищать то, что она, Мать, трудом и потом наработала, накопила, третьи стали ее хаять, жалуясь на горькую судьбу, пальцем не шевеля, чтобы сделать свою жизнь трудовой и честной, четвертые… Уверен, Россия еще заявит о себе и займет свое достойнейшее место в мире. Главными национальными и общечеловеческими ценностями для меня являются воссозданный храм Христа Спасителя в Москве и Красная площадь. Когда бываю в Москве, обязательно иду в храм Христа Спасителя и ставлю свечи за Россию, своих родных и друзей. И даже если нет времени, стараюсь прогуляться и постоять на Красной площади. Более ценных святынь, чем эти две, для каждого русского просто быть не может. И как у каждого человека, у меня есть сокровенные уголки на малой родине – в моем родном Иркутске.

– По меркам общечеловеческих ценностей вы – счастливый человек. Удачи Вам и умножения добра!

Александр Юношев: «Жизнь – величина постоянная и святая»

– Александр Иванович, давайте, начнем наш разговор с вопроса: кто вы, откуда?

– Родился я, как о том пишу в мемуарах, в начале 50-х, в СССР, при Сталине. Детство прошло при Хрущеве. Годы учебы в старших классах, институте и работы после окончания вуза – при Брежневе. Мой отец 1917 года рождения был экономистом. К сожалению, он уже ушел из жизни. Мама с 1927 года, еще жива. В 14 лет она встала к станку на военном заводе, где отработала более 40 лет, имеет правительственные награды. Дед по отцовской линии был казаком. Воевал в Первую мировую войну за православную веру, царя и Отечество. Этой присяге он остался верным до конца и погиб в Санкт-Петербурге, защищая царя. Бабушка осталась вдовой с тремя малыми детьми на руках, пережила голод, холод, коллективизацию, но вырастила всех детей, а самому младшему, моему отцу, смогла дать образование. Я не раз говорил отцу при жизни: «Напиши историю рода». А он отвечал: «Читай „Тихий Дон“ Шолохова». С позволения газеты продолжу рассказ об отце и матери подробнее. Ведь в их судьбах отразилась история страны.

– Конечно. Это интересно всем, а особенно молодому поколению.

– В 1939 году отец был призван на Финскую войну. А в 1941-м началась Великая Отечественная. Авиационная дивизия №51, где служил отец, была полностью уничтожена в первый же день войны. Оставшихся в живых авиаторов по приказу Сталина посадили на коней. Осенью 1941 года при защите Харькова отца тяжело ранило в голову, руку и ногу, он попал в плен к итальянцам, воевавшим в составе «голубой дивизии» на стороне немцев. Поправившись, с группой товарищей отец бежал к партизанам. Но время тогда было суровое, и военная контрразведка «СМЕРШ» строго следовала формуле Сталина: «У нас нет пленных, есть предатели Родины». Так отец попал на Воркуту. Рассказывал, что там «мотали срока» известные актеры, музыканты, певцы, генералы и офицеры русской армии – герои Первой мировой войны, а также малограмотные крестьяне и рабочие, угодившие во враги народа по ложному доносу. Были там и реальные предатели Родины, а также матерые уголовники-убийцы, грабители, воры, аферисты всех мастей. Лагерное начальство учло факт, что отец офицер, воевал, был ранен. Спустя какое-то время ему поручили заниматься экономикой. После войны его освободили, а через много лет реабилитировали. Но годы, проведенные в Гулаге, не прошли бесследно. Отцу ампутировали ногу, в которую он был ранен на фронте.

Вот такого – не героя войны, вся грудь в орденах и чуб кудрявый, каких мы видим в кино 50-х, а бывшего зэка, калеку – встретила отца моя мама, в те годы юная девушка. И представьте, полюбила. Потому что в ее сердце сконцентрировались доброта и мудрость нескольких поколений. Как я узнал, ее предки были крестьянами с Поволжья. Некто крепостная Марфа еще в 1837 году получила вольную. Моя бабушка, ее мать, в 30-е годы ХХ века, спасаясь от голодомора, бежала с детьми из Поволжья в Казань. В этом городе и встретились мои родители. С малых лет мне прививали любовь к знаниям. В те годы художественную литературу вообще невозможно было купить, но мама умудрялась достать редкие книги, собирала библиотеку. В детстве и юности я зачитывался Толстым, Чеховым, Тургеневым, Гончаровым, Новиковым-Прибоем, Стендалем, Гюго… В 59-м отец принес выступление Хрущева на ХХ съезде КПСС против культа личности Сталина, а в 63-м – воспоминания Аджубея о поездке Хрущева в Америку. В те годы эти книги, как говорится, днем с огнем нельзя было достать. Храню их до сих пор.

– Как у вашего отца с клеймом «предателя» сложилась судьба?

– В то время в обществе встречалось немало честных, порядочных людей, которые понимали, как можно без вины оказаться за колючей проволокой. Отец начинал рядовым бухгалтером и дослужился до главного финансового инспектора. Вначале мы жили в ветхом домишке, а в 59-м получили квартиру в доме, который построили пленные немцы. Там была ванная, горячая и холодная вода, балкон. По соседству жила семья Героя Советского Союза по фамилии Калмыков и семьи других фронтовиков: русские, украинцы, евреи, татары, мордвины, казахи… Помню, отец и вся эта гвардия – калеки, контуженные, получившие ранения, все в военной форме, – за кружкой пива или домино вспоминали Южный, Белорусский, Украинский фронты, маршалов Рокоссовского, Конева, Жукова, бои… А мы, пацаны, жадно слушали. А еще помню на улицах и рынках Казани инвалидов войны без рук и ног, передвигавшихся на дощатых платформах с подшипниковыми колесиками и просящих милостыню, скрежет железа при сносе памятников Сталину, телеги, запряженные старыми клячами, на них стариков с вожжами в руках, которые кричали: «Старье-е-е бер-е-е-ем!» Люди несли им всякий хлам, за который старьевщики давали «петушки» – конфеты на палочке. Это было любимое лакомство детей 50-х. А другого мы и не видели.

– Вас учила жизнь во всех ее проявлениях.

– Причем, в проявлениях исторических событий. Так, я был на похоронах сына Сталина – Василия. Моя тетя жила напротив Арского кладбища (в древности это было Арское поле, на котором стояли полки Иоанна Грозного при взятии Казани). С сыном тети мы на кладбище ставили силки, а потом продавали птичек на рынке. И вот как-то на кладбище мы увидели процессию. Люди вокруг говорили, что хоронят сына Сталина. Недавно об этом человеке вышел фильм. В фильме людей на похоронах нет. В действительности они были, в том числе и в военной форме. Мы с братом не раз прибегали на могилу к Васе Сталину, как его называли окружающие, и видели следы пуль на портрете. Фото на памятнике постоянно меняли, но кто-то упорно продолжал расстреливать покойного. Люди мстили сыну за отца. В то время я узнал о невинно убиенных Корхе, Кирове, Якире, Уборевиче, Павлове, расстрелянной верхушке Белорусского фронта… Хрущев тоже мстил сыну Сталина Василию за деяния отца, выслав из Москвы. В Казани он проживал неподалеку от нашего дома. А наш дом с его обитателями требует вообще отдельного повествования.

– Пожалуйста, расскажите хотя бы самые яркие впечатления.

– Нашим соседом был Олег Леонидович Лундстрем. Да, тот знаменитый Лундстрем, который потряс мир джазовыми вариациями, создал в СССР первый государственный джазовый оркестр. Уже в наше время, в 1998 году, ему присвоено звание лауреата Государственной премии России. Кстати, умер Олег Леонидович совсем недавно, в 2005 году, в возрасте 90 лет. Родом он из Забайкалья. Его родители, служащие КВЖД, бежали от советской власти в Харбин. В 1947 году Сталин разрешил вернуться эмигрировавшей интеллигенции на Родину, обещав неприкосновенность. Многие из поверивших, как известно, попали в лагеря. Но вот семью Лундстремов не тронули, но не разрешили поселиться в Москве. Олег Леонидович окончил консерваторию в Казани, много выступал на сцене. Я помню его за роялем, а его брата Игоря, играющим на саксофоне. Помню их мать, уже немолодую, седую, но потрясающе красивую женщину: в белой кружевной блузе, с жабо и таким одухотворенным лицом, какого я потом никогда, ни у кого не видел. Семья Лундстремов каждый год, вплоть до отъезда в 1963 году в Москву (это уже при Хрущеве), приглашала моих родителей на Новый год и Рождество Христово, делала подарки. Впервые от Лундстремов я услышал, что мы, русские люди – христиане, что миром правит Бог. Стол у них накрывали белой скатертью, еду подавали в красивой посуде с разными приборами. Я был шпаной подворотной. А они учили меня держать вилку в левой, а нож в правой руке, дарили редкие марки. Я потом долго увлекался филателией. Под воздействием культуры этой семьи мои родители купили мне аккордеон, пригласили учителя музыки. Мы получали из Англии подлинные, нераспакованные пластинки, «пласты», как их называли, группы «Битлз». В нашем доме жили и другие талантливые люди. Одних, как диссидентов, в 70-е выслали за рубеж, другие в конце 80-х – начале 90-х сами эмигрировали. Недавно Россия отмечала 1000-летие Казани. Я был в числе приглашенных на празднование, узнал о судьбах некоторых из них.

– В душе вы, наверное, с детства таили неприязнь к советской власти?

– Что вы, из рассказов отца, других фронтовиков я знал правду о войне, репрессиях, гулагах. Но при этом отец и мама всегда оставались патриотами. От них я перенял такие понятия, как любовь к Родине, вера в справедливость, умение переносить трудности. Я прошел все ступени коммунистического воспитания: октябренок, пионер, комсомолец. С юности я был убежденным державником. В фильме «Адмирал» есть сцена, где Александр Васильевич Колчак отдает приказ генералу Каппелю, и добавляет: «Исполните команду честно». Эти слова отразили мое отношение к стране и делам, которыми приходилось заниматься. Неважно, кто мне их поручал: комсомол, партия в СССР или акционеры новой России. Политическая власть – это фон, на котором живут люди. Он сегодня один, завтра другой. А сама жизнь, Родина, народ – это величины постоянные и святые. Это твоя земля, твой язык, кровь, история. Во имя этих понятий и надо всегда исполнять дело честно, не искать легких путей. Я ведь после окончания Казанского строительного института добивался, чтобы мне дали комсомольскую путевку в Сибирь, на БАМ. И добился, но попал в Усть-Илимск.

– Расскажите, пожалуйста, о делах, которыми вам пришлось заниматься в Усть-Илимске.

– Начинал мастером на строительстве города, с бригадой заключенных. Среди них были разные люди. Один всего «Евгения Онегина» на зэковский сленг переложил. Помню начало: «Мой дядя, падло, вор в законе…». Этот, признанный в среде заключенных, гений и его товарищи по несчастью были частью советского общества. Хорошей или плохой – неважно. Важным было то, что мне доверили строить с этими людьми город в тайге.

Потом была работа в управлении треста «Братскгээстрой», который вел строительство по всему СССР, на Усть-Илимской стройплощадке. Здесь работать пришлось с умнейшими людьми, мыслящими по-государственному, до мозга костей преданными делу. Рассказ о них требует отдельной публикации. Дальнейший мой путь таков: генеральный директор объединенной дирекции строящихся предприятий Усть-Илимского ЛПК, заместитель мэра города Анатолия Дубаса, представитель компании «Илим Палп», конкурсный управляющий ряда обанкротившихся предприятий. Сегодня занимаюсь банковским делом.

– У вас богатейший жизненный опыт. Что вы посоветуете молодежи?

– Стремиться получить хорошее базовое образование, жить и трудиться честно, постоянно обновлять знания. И не только профессиональные. Лет 15 назад мне доводилось встречаться с нынешним президентом страны Дмитрием Медведевым, акционерами предприятий группы «Илим» Захаром Смушкиным, Борисом и Михаилом Зингаревичами. В те годы это были мало кому известные молодые специалисты. Но при общении они впечатляли всесторонними знаниями, мыслями об организации рядовых дел и устройстве государства. Не стоит удивляться, что бог и судьба поставили перед ними те задачи и поручили те дела, которые они сегодня решают.

– Александр Иванович, спасибо за такой интересный рассказ. Масштабных вам дел и успешного их решения.