Текст книги "Поход на Москву"

Приказ по 1-му корпусу от 25 июля 1919 года положил начало новому полку марковцев, но формирование началось в начале августа. Его командиром назначался первопоходник, полковник Морозов; помощником первопоходник, капитан Образцов; оба прошедшие школу под личным руководством генерала Маркова. Оба офицеры «без страха и упрека».

1-м батальоном нового полка стал 4-й батальон 1-го полка, прошедший практически боевую подготовку в боях у станции Готня. Одна из его рот была Офицерской. 2-м батальоном стал запасной батальон. 3-й полностью формировался. Офицерский кадр дали 7-я рота и возвращающиеся по выздоровлению офицеры. Кадр младших командиров – учебная команда при запасном батальоне. Пулеметные команды: из выделенных от 1-го полка пяти пулеметных взводов; из учебнозапасной команды и две формировались полностью. Пулеметов было получено достаточно, но не хватало лошадей. Полковой командой пеших разведчиков стала команда, сформированная одновременно с 1-м батальоном. Прочие команды и обозы формировались, но из-за отсутствия лошадей не могла быть создана даже команда конных разведчиков. Место формирования – Харьков, но 1-й батальон и команда пеших разведчиков оставались в Белгороде. Днем полкового праздника был выбран ближайший двунадесятый праздник Преображение Господне. Форма одежды черная, марковская, с добавлением белого канта вдоль нижнего края воротника гимнастерки. Полковой значок – черное полотнище с белым Георгиевским крестом посредине.

В Харькове полк получил в пополнение мобилизованных офицеров и солдат, а также и из пленных. Значительное число влитых офицеров позволило сформировать из них отдельную Офицерскую роту в 100 штыков. В остальных ротах было по 150 штыков при 10–15 офицерах. Пулеметов по 12–15 на каждую из четырех команд.

Формирование шло в спешном порядке. Полковник Морозов и капитан Образцов с большим напряжением сколачивали полк, обращая главное внимание не на строевую подготовку, а на «формирование духа». Все начальники в полку собирались ежедневно и с командиром полка устанавливали единство взглядов, духа, тактики, общность воли. Полк становился единой крепкой семьей.

Несмотря на то что планы, поставленные командованием Красной армии на начало августа, были серьезно расстроены поражением его Готненской группы, от выполнения их оно не отказалось. Главная задача 13-й красной армии – удар по левому флангу Донской, прорыв в тыл и поворот удара на Харьков – оставалась в силе. На 14-ю же армию, стоявшую против 1-го корпуса, теперь падала задача – не столько прорыв на Харьков через Готню, сколько наступление всем фронтом, с целью сковать силы «цветного» корпуса, чтобы он не мог перебросить части к месту главного удара.

Ожидаемое наступление красных прежде всего угрожало 1-й дивизии глубоким обходом с тыла. И чтобы ослабить давление противника с севера и иметь свободные резервы к моменту назначенного на 6 августа общего наступления двух красных армий, генерал Кутепов решил заблаговременно ослабить 14-ю красную армию нанесением ей серьезных потерь.

1 августа корпус перешел в наступление, направив в него максимум своих сил. В резерве оставались лишь 1-й генерала Маркова полк и батальон 2-го. Вся артиллерийская бригада, восемь батарей, повзводно была придана наступавшим частям; в Белгороде оставалась лишь запасная батарея в два орудия.

Наступление корпуса развивалось успешно и с нанесением больших потерь противнику. 1-я дивизия, по приказанию, остановилась на линии река Сейм – станция Ржава – город Обоянь, и левый ее фланг, марковская инженерная рота, на реке Псел. Правый фланг – Алексеевский полк – из района Корочи выдвинулся на север почти на 50 верст, таким образом еще более подставив под удар свой фланг, в обеспечение которого стояли в районе Корочи формирующиеся Черноморский¹³⁰ и Изюмский гусарские полки и далее, до фланга алексеевцев, Черноморский конный полк, сменивший здесь Алексеевский конный.

Черноморский конный полк с этого времени действовал с 1-й дивизией, а в 1920 году он вошел нераздельной частью в Марковскую дивизию.

Его история такова. В Донбассе из 2-го конного Дроздовского полка был выделен кадр на формирование партизанского отряда под именем Херсонского. Формировал его полковник Главче¹³¹. Отряд действовал смело и успешно. В Харькове в отряд поступило немало добровольцев, часть которых пошла на укомплектование эскадронов, а другая, из молодежи, не умевшей не только обращаться с оружием, но и сидеть на конях, составила учебный эскадрон. Находясь все время в боях при 3-й дивизии, отряд пополнялся забираемыми у красных конями и вскоре имел уже четыре действующих эскадрона. По ходатайству начальника отряда и офицеров, ранее служивших в Черноморском конном полку, сформированном в 1915 году для охраны побережья в районе Херсона, отряд был переименован в Черноморский конный полк и в конце июля 1919 года передан из 3-й дивизии в 1-ю.

Как и ожидалось, красные перешли в наступление 6 августа. Их 13-я армия сбила фланг Донской армии и прорвалась в тыл. Через несколько дней ею уже заняты Валуйки, Купянск, в тылу Белгорода Волчанск и ее части устремились на Харьков. Кроме того, наступление днем раньше велось на Корочу, которая ими была взята. Создалась угроза 1-й дивизии непосредственно от Корочи и глубокая от Волчанска; наступление на Харьков создавало угрозу тылу всего 1-го корпуса.

Остановить наступление красных у 1-го корпуса нет достаточно сил. Для ликвидации прорыва бросаются: стоящий в резерве 1-й Марковский, формирующийся 2-й; а по железной дороге срочно перебрасываются Сводно-Стрелковый, боровшийся на внутреннем фронте против Махно, и конный корпус генерала Шкуро, Кубанская и Терская казачьи дивизии с Терско-Астраханским пластунским полком из Екатеринославской губернии; из 3-й дивизии часть Самурского полка.

Из Белгорода уже шел к Короче 1-й Марковский полк, а 10 августа уходит и последний резерв дивизии – батальон 2-го полка с командой разведчиков и бронепоездом, на юг на станцию Разумная.

12 августа батальон пошел на сближение с противником по обе стороны реки Сев. Донец, а на станции высаживался Терско-Астраханский полк.

13 августа отряд под начальством командира этого полка переходит в наступление. Во встречном бою полк был разбит, потеряв половину своего состава и командира. Роты марковцев оказались охваченными слева и стали отходить. Бронепоезд, не разобравшись в положении, обстрелял одну роту и вывел из строя 13 человек; в их числе был убит ее командир, поручик Шумаковский. Отряд отошел к Разумной – 12 верст от Белгорода, где в это время выгружались два батальона Свод. – Стрелкового полка (3-й его батальон ушел к Короче). Отряд возглавил командир Стрелкового полка, полковник Гравицкий. На следующий день в отряд вошел батальон корниловцев, снятый с фронта к северу от Белгорода.

15 августа отряд полковника Гравицкого и три роты марковцев на западном берегу Донца перешли в наступление. С запада перешедших реку красных теснил батальон самурцев.

17 августа роты марковцев, бывшие на западном берегу реки, перешли на восточный берег; самурцы отогнали красных за реку против Волчанска, а 1-я бригада Кубанской казачьей дивизии бешеным порывом перескочила по мосту реку.

18 августа общим наступлением с севера и запада был взят Волчанск. Немедленно батальон корниловцев и три роты марковцев выехали на север от Белгорода, где красные теснили корниловцев. Самурцы еще накануне ушли к своей дивизии.

В этот день южнее по Донцу, у селений Сальтов и Хотомля, выступившие из Харькова молодые батальоны 2-го полка, проделав 40-верстный переход по тяжелым лесным дорогам, с марша атаковали и отбросили красных на восточный берег реки. Защищавший село Хотомля 1-й «железный конный тов. Троцкого» полк с двумя орудиями встретил марковцев в спешенном строю, но, сбитый с позиции, не смог ускакать через мост, а направился к югу. Офицерская рота, только что взявшая деревню Бабки, шла к селу Хотомля и неожиданно была атакована красными, находясь в низине; отбив атаки, все же оставалась под огнем пулеметов и спешившихся всадников. Отходу роты помог ст. унтер-офицер Рогов со своим пулеметом Льюиса. В какой-то тяжелый момент он замолк, а лава уже несется. Но молчание было минутное. Оказалось, выпала рукоять пулемета и Рогов не мог ее найти, но нашел большой гвоздь, который и заменил ему рукоять. Рота отбросила красных, и те поскакали к реке. Топкое русло затруднило им переправу, где они понесли немалые потери. Батальон взял весьма ценные для него трофеи: подводы и оседланных коней.

Но взятие Волчанска и успех южнее его еще не были поворотным моментом в ходе боя. Силы красных огромны, и они стали давить на оставшийся отряд из двух батальонов стрелков с двумя ротами марковцев и бригаду шкуринцев. И снова пришлось через день возвращать к Волчанску батальоны корниловцев и марковцев, которые только что отбросили красных, прорвавших было фронт на участке корниловцев.

20 августа два батальона стрелков и отряд полковника Данилова (батальон корниловцев и три роты марковцев с тремя орудиями) и вправо от них бригада шкуринцев и далее два батальона марковцев перешли в наступление. Оно развивалось успешно, и через несколько дней отряды подошли к линии Купянск – Елец. Красные быстро отходили. Отряд полковника Гравицкого – два батальона стрелков и батальон корниловцев со взводом Марковской артиллерии – продолжал наступление на север вдоль железной дороги на Новый Оскол. От Купянска красных преследовала Терская казачья дивизия.

2-й Марковский полк был выведен в резерв и собрался у станции Волконовка. Здесь в первый раз встретились все его батальоны; не было лишь двух рот, оставленных в Белгороде в резерве дивизии. Полк продолжал свое формирование, имея уже немало трофейных лошадей, подвод и другого военного имущества и, главное, имея и некоторый боевой опыт. Потери его – около 100 человек.

30 августа полк снова разъехался: 2-й и 3-й батальоны в Харьков, а 1-й с двумя орудиями, через Купянск и Белгород, на станцию Ржава.

2-й и 3-й батальоны полка в Белгороде. 1-й все еще у Готни в с. Ракитном. Отдыхают день, другой, третий, никаких сообщений, никаких приготовлений.

Но узнали – на фронте бои: дивизия перешла в наступление. На Москву? – возникала мысль, которую как будто подтверждал слух о провезенных на фронт танках. Однако оказались сомнительными предположения о наступлении на Москву: в этом случае полк не оставался бы в 30 верстах от фронта. Для проверки марковцы ходили на вокзал и видели там стоящие составы штабов корпуса и дивизии, связанные телефонными проводами; видели прибывший состав с ранеными и пленными; бронепоезд и вспомогатель к нему и ничего больше. Расспросили раненых корниловцев, и те говорили о простом наступлении с какой-то ограниченной целью. Это проводилась операция с целью ослабить ожидаемый удар 14-й красной армии, но обо всем этом марковцы не знали. А на четвертый день вечером во 2-м и 3-м батальонах объявлено: «Ночью выступление. Приготовиться!»

Часа в три ночи батальоны подняты, накормлены и погружены на подводы. С ними не было ни одного орудия. Куда тронулись? И только днем определили – на Корочу. Опять тряска в жару, пыль и в течение минут десяти под проливным дождем. Красиво выглядели все от смеси пыли и дождя. Ворчали: «Стоило нам возвращаться в Белгород, чтобы через четыре дня ехать обратно?» С наступлением ночи колонна втянулась в село Коренек и остановилась. Командиры рот и начальники пулеметных команд вызваны к начальнику колонны, полковнику Наумову. Обстановка: противник большими силами занял Корочу, Попово, Плотавец и ряд хуторов. Ожидается его наступление или в направлении на Белгород, или в тыл находящимся в бою частям 1-й дивизии. Задача батальонам восстановить положение: ночной атакой взять Корочу.

6 августа. Ночь тихая и темная. Батальоны, проехав на подводах еще 5–6 верст, разгрузились. Наступать: 3-му батальону вправо от дороги, 2-му влево, выделив одну роту для атаки хутора, находившегося в 2 верстах от города к западу; пулеметы на катках; выслать вперед редкие цепи, которые обозначат, остановившись перед городом, рубеж начала атаки; от каждого батальона одна рота в резерве.

Дозорные цепи не идут, а ползут. Они залегли, когда на темном фоне неба стали видны крылья мельниц. Окраина города и слившаяся с ним Погореловка близки. 600 шагов? 1000? Пошедшая влево рота идет смелее, она знает, что перед самым хутором будет балка. Вот и она. Видны очертания домов по ту сторону. Чтобы атаковать хутор, как сказано, в 3 часа (в роте условлено по первому выстрелу у города), нужно спуститься в балку и подползти к хутору. Балка оказалась глубокой, с топким дном, с густым на дне туманом; ничего не видно, глохли даже голоса. Конечно, цепь расстроилась, но каждый знал свою задачу.

3 часа… «Вперед!» Цепи батальонов идут быстро. Тишина. И только перед мельницами их встречает слабый огонь. «Бегом!» Роты вбегают в улицы; красные выскакивают из домов. Атака застигла их, как раз когда у них был объявлен подъем. Стрельба усиливается, а когда марковцы прошли два-три квартала, их уже встречают пулеметным огнем. Загремела красная батарея, освещая яркими вспышками, но снаряды рвались за городом. Наступление застопорилось. Справа красные атаковали во фланг, но в короткой схватке были отброшены. Около 20 марковцев пало в ней. Командир 11-й роты, капитан Ждановский, организует планомерное наступление.

Левее наступление рот продвинулось вперед настолько, что линия огня красных и их батарея остались несколько сзади. Они сворачивают вправо и попадают на церковную площадь, с которой стреляет четырехорудийная батарея. Они оказались в тылу тех красных, которые сдерживали роты 3-го батальона. На площади мечутся люди… Свои?.. Красные?.. Стрельба со всех сторон. И вдруг «Ура!» из кварталов за площадью. Атаковали резервы красных. На площади роты были мгновенно смяты.

Один взвод 8-й роты вышел на западную окраину Погореловки и встретил 5-ю роту, которая, взяв хутор и рассеяв за ним колонну кавалерии, теперь подошла к городу, чтобы выполнить данную ей задачу обеспечить атаку батальонов. Сестра милосердия 8-й роты, Ольга, бросается к командиру роты с мольбой: «Капитан. Спасите наших!» Командир взвода доложил о положении. Приказав взводу обеспечивать атаку с запада, командир направил свою роту по улицам, ведущим к площади. Первые для роты потери. Но стрельба скоро прекращается, а когда рота пришла на площадь, то ее уже прошли роты с капитаном Ждановским и преследовали противника по городу, спускающемуся по скату большой лощины к реке Корочка. Светало. И видно было, как красные в беспорядке бежали через мост и по дамбе за ним. Их поливали огнем пулеметы. 3-й батальон, как и было приказано, вышел на восточную окраину города, 2-й на северную. Увлеченный преследованием, 3-й батальон шел дальше и занял деревню Бехтеревку на противоположном скате лощины.

На рассвете ротам, остававшимся в резерве, пришлось отбить атаку дивизиона красной кавалерии, неожиданно выскочившего из леска справа на склоне лощины. Едва половина его спаслась. Среди убитых был командир эскадрона, бывший офицер. И сейчас же после этого 9-я рота спешно ушла в село Проходное, в 8 верстах к югу от города, на помощь пешему дивизиону Изюмского гусарского полка¹³², отбивавшему наступление красных.

Ужасную картину представляла утром церковная площадь Погореловки. Свыше ста убитых и раненых марковцев и красных лежало на ней; около 30 убитых и раненых лошадей: четыре артиллерийские упряжки с двумя орудиями и двумя зарядными ящиками; лошади с пулеметными двуколками. Без преувеличения, площадь вся была залита кровью. И не только площадь, но и соседние дворы наполнены ранеными и убитыми. Полковник Наумов распорядился немедленно убрать площадь. Мобилизованы жители. Сестры и санитары перевязывают раненых и уносят убитых. Появился какой-то корреспондент с фотоаппаратом. «Запрещаю! Если и сняли, не опубликовывать», – сказал ему полковник Наумов.

На одном дворе лежало несколько раненых 8-й роты, и среди них тяжело раненный их командир, капитан Верещагин. На груди его белел орден Св. Георгия. Капитан Верещагин и раненые рассказывали о схватке 7-й и 8-й рот на площади с резервами красных. К раненому капитану Верещагину подошел красноармеец и сорвал орден, но тут оказался красный командир, который набросился на сорвавшего, напомнил ему о приказе и сам приколол обратно орден.

Взятые в плен красные сообщили: их трехполковая бригада, Симбирская стрелковая, имевшая полный состав свыше 1000 штыков на полк, только что прибыла с Сибирского фронта, где отлично воевала «против Колчака». Она ехала на «Деникинский» фронт с полной уверенностью снова одерживать победы. Накануне она сравнительно легко взяла Корочу, а в этот день готовилась победно наступать с двумя кавалерийскими полками. В пути на фронт бригаде был дан приказ, по которому строго запрещалось не только расстреливать или совершать насилия над белыми, но и отбирать у них что-либо, кроме оружия. Раненым белым приказывалось оказывать такую же помощь, как и своим. И в минувшем бою приказ был выполнен, но только в бою.

Вот что рассказывал через день один из чинов 8-й роты. Красные бежали из города, уведя с собой около 20 человек взятых в плен марковцев и его в том числе. Красноармейцы и их командиры не проявляли никакого озлобления против них, но подъехавший командир бригады приказал: «Чернопогонников расстрелять!» Уже темнело, когда пленных подвели к покрытой кустарником лощине. В самый последний момент он и несколько других бросились в лощину. Спасся лишь он, добравшись за ночь до «своих».

Атака Корочи стоила марковцам больших потерь: до 60 убитыми и около 200 ранеными. Красные понесли не меньшие потери и около 100 человек пленными; потеряли три орудия, два на площади и третье уже за городом, два зарядных ящика, несколько пулеметов, двуколок, немало лошадей. С запозданием в этот день в Погореловке и в Короче звонили церковные колокола, призывая к молитве по случаю Преображения Господня. Перепуганные ночным боем жители шли искать утешения и успокоения в божьих храмах, а после литургии помолиться за «в смуте убиенных». Шли и марковцы.

7 августа. Маловероятно было контрнаступление красных. Почти без потерь занято было село Попово. В этот день прибыл в район Корочи 1-й батальон полка и стал в Проходном, а за ним и штаб полка с запасным батальоном в 200 штыков, в селе Заячьем. В командах и запасном батальоне были удивлены, когда по приходе в Заячье части расположились как на боевых позициях, выставив охранение и выслав конные разъезды в юго-восточном направлении. Тогда никто еще не знал, что красные обходили дивизию, начав прорыв на Купянск.

В распоряжение командира полка вошли полки Изюмский и Черниговский. Его участок имел три фаса: южный – села Заячье – Проходное, 10 верст; восточный – села Проходное – Короча – Попово, 15 верст; и северный – Попово – Кощеево, до 10 верст. Общее протяжение фронта полка до 35 верст. До правого фланга алексеевцев, находившихся в 50 верстах к северу, занимал Черноморский конный полк. На полк генерала Маркова ложилась ответственная задача: обеспечивать фланг и тыл своей дивизии.

8 – 9 – 10 августа противник вел атаки на всем фронте полка. Перед Корочей, несмотря на успешное поражение атак, оставлены село Казанское и деревня Бехтеевка. Фронт теперь шел по реке Корочка. Контрнаступлением было занято село Плотавец. Полк удлинил свой фронт на 5–6 верст. Сильная атака на город, когда красным удалось перейти на западный берег реки Корочка, была отбита. Только в эти дни к полку подошли два орудия. Тревожная ночь, непрерывные стычки.

11 августа. Ночь. В селе Плотавец по тревоге выстраиваются три роты. Их задача: провести налет на Коломийцево, где красные сосредоточивают силы и создают угрозу обхода полка слева. Роты сбивают охранение противника вдоль лощины, рассеивают его в ближайших хуторах. Головная рота уже в 3 верстах от цели, но узнает – красные наступают на Кощеево. Она в тылу у них. Ей остается менять направление и наступать вслед за красными на Кощеево.

Светало. Красные, узнав, что у них в тылу белые, повернули назад. Рота встретила их огнем и атакой, взяла до 200 человек в плен, а оставшаяся масса быстро уходила в лощину к селу Коломийцеву. Пленные принадлежали к полку немцев, с которыми рота встречалась два раза. Но одержанный успех сорван: двум ротам приказано немедленно возвращаться в Плотавец, на которое ведется наступление, а 5-й роте идти в Самойлово для обеспечения фланга полка и поддержки дивизиона Черноморского гусарского полка в селе Кощееве.

Две роты подходили к Плотавцу, когда остававшаяся там рота уже оставила его и отступала под давлением противника. Роты оказались на фланге последнего, и общим ударом всех трех рот, с поддержкой взвода артиллерии, 27-й стрелковый полк красных был смят и с большими потерями отброшен за Плотавец. Отбиты атаки и на с. Проходное. Но у Корочи красные в этот день не наступали и только обстреливали позиции 3-го батальона и город, угрожая в любую минуту атакой.

В тяжелом положении оказались жители города, принужденные безвыходно оставаться в своих домах. Орудийный обстрел заставил их искать убежища в кирпичных зданиях и подвалах. Город замер. Положение горожан утяжелялось еще и отсутствием продуктов, так как в продолжение нескольких дней в город не было подвоза. Непрерывно марковские кухни готовили пищу и раздавали жителям.

Шесть дней непрерывного боевого напряжения и днем, и ночью уже сильно измотали всех. Отдыха не было. Сказывался недостаток сил для фронта в 40 верст. Мало облегчил перевод конной сотни полка из села Заячья в Поповку; команды разведчиков в 150 штыков в резерв в Корочу и комендантской команды в 28 штыков, ставшей заставой южнее города. И только сообщение, что в селе Ломове стоят части генерала Шкуро (2-я бригада Кубанской казачьей дивизии и Волчий дивизион) и что к полку направлен батальон Сводно-Стрелкового полка, несколько ободрило.

Первой увидела этот батальон 5-я рота в Самойлове. В наряде был взвод «мальчиков», и они подбежали к колонне.

– Какой части? – раздался их вопрос.

– Стрелки. А вы какой?

– Мы марковцы.

С непередаваемым любопытством обе стороны рассматривали друг друга. Было чем поражаться и даже восхищаться при виде стрелков. Колонна шла в образцовом порядке, пулеметы на двуколках казенного образца с людьми на своих местах. Людской состав весь призывного возраста, здоровый, подтянутый. Все в однообразном английском обмундировании со стальными касками французского образца на головах. Четыре роты по 150 штыков, с десяток пулеметов. От восторга «мальчики» кричали «Ура!».

Вероятно, было чем поражаться и стрелкам при виде марковцев в 18 лет и вряд ли восхищаться юношами без выправки, без внимания к проходившим офицерам в колонне, по-детски выражавшим свой восторг, разнообразно одетым и имеющим только один общий признак – черные погоны. «Ай да марковцы!» – слышались возгласы из колонны.

Командир 5-й роты представился идущему впереди командиру батальона, почтенному и бравому полковнику, который, как и все его люди, смотрел на командира роты с нескрываемым любопытством, сообщил, что стрелки идут на поддержку марковцев и направляются в село Плотавец. А через час и 5-я рота получила приказание направиться туда же.

Напряженность на фронте требовала принятия мер к ее ослаблению. Нужно было устранить угрозу со стороны с. Коломийцева, продолжавшую висеть над флангом полка, и по возможности ослабить намечавшийся удар на Корочу. Полковник Блейш рискует: три роты 1-го батальона из с. Проходного направляет на Коломийцево, а батальон стрелков на Б. Яблоново. Оба удара велись со стороны Плотавца утром на следующий день. Расчет на то, что противник в этот день не предпримет решительных действий.

12 августа. Тревожная ночь. Перестрелка. Три роты 1-го батальона проходят Корочу. Их задача: в течение дня рассеять сосредоточение красных в Коломийцеве и вернуться в Проходное. Рейд в 40 верст. В селе оставлены одна рота и батальонная команда разведчиков.

Командир оставшейся роты, капитан Большаков, учел все для обороны села, и как раз крестьянин сообщил: утром красные атакуют село с юга. Значит, надо ожидать одновременной атаки и с востока. Необходимо немедленно ночью разгромить готовящихся к нападению с юга. Капитан Большаков атакует тремя взводами, переходит глубокую лощину, врывается в один хутор, в другой. Красные, почти не оказав сопротивления, разбегаются, скрываются в темноте. Взято до 100 человек в плен, пулеметы, десятки подвод. Подошел момент остановить взводы и отойти в село, но ночью на это потребовалось много времени. Взводы нужно было не только отвести, но и занять ими позиции, теперь уже на восточной окраине села.

Начался рассвет. Три роты 1-го батальона идут от Корочи к Плотавцу. На линии села Поповки к батальону подскакивает верховой и сообщает: красные атаковали это село и находящиеся в нем части отходят. Командир батальона решает выслать на поддержку одну роту с тем, чтобы она, как только положение будет восстановлено, догоняла бы батальон. Красные из села были выбиты быстро, но рота далеко отстала от батальона, и нагонять его ей пришлось бегом. Не доходя до Плотавца, отправив взвод орудий в распоряжение стрелков, батальон взял направление на Коломийцево. Выбивая красных из хуторов и уже почти подойдя к Коломийцеву, батальон неожиданно получает распоряжение немедленно возвращаться в Проходное через села Кощеево, Самойлово: красные ведут наступление на Корочу и Проходное. Вторично рейд на Коломийцево сорван.

С приходом двух орудий стрелки от села Плотавец пошли в рейд на Б. Яблоново, взяли хутор Короткий и село, но получили приказание отойти в Плотавец: красные ведут наступление на Корочу, Плотавец и Поповку. И этот рейд сорван. Вернувшимся в село стрелкам пришлось обеспечивать село с юга, где красные уже заняли Поповку.

С утра красные вели наступление на Проходное, но только с востока. 3-я рота, мало опасаясь теперь за свой южный фас, отбила красных. Большую помощь ей оказало своевременно прибывшее орудие запасной батареи. Вскоре в село прискакала группа кубанцев во главе с генералом Шкуро.

– Как у вас? – спросил он у капитана Большакова. – Вот что! Мне нужно, чтобы вы заняли Сетненскую переправу, необходимую мне для завтрашней операции. Сейчас прибудут два орудия в ваше распоряжение.

– Слушаю, Ваше Превосходительство.

Под вечер, имея уже три орудия, рота атаковала красных, сидевших в окопах на восточном краю лощины. Огонь орудий и стрелявших через головы роты пулеметов облегчил ей переход через широкое топкое место и сбить противника, который поспешно отошел, оставив убитых, раненых и три пулемета. Мост был в исправности.