Текст книги "Талисман десанта"

12

Прапорщик Василий Иванов, глядя в бинокль, осторожно выглянул из-за утеса. Впереди дороги не было – обвал перекрыл ущелье. Подниматься по сошедшей лавине камней было практически невозможно.

«Ну-ну, дороги-то нет», – отметил про себя прапорщик.

Он уже собрался сообщить об этом по рации и возвращаться в грот, как его внимание привлекло какое-то еле уловимое движение над головой, словно стеклышко блеснуло на солнце. Василий плотнее прижался к утесу, обвел биноклем противоположный склон, и в самом верху, над перевалом успел заметить, как промелькнуло несколько вооруженных человек. Они быстро залегли в тень, выставив черные стволы автоматов и штурмовых винтовок в сторону ущелья.

Прапорщик под прикрытием скал, так, чтобы его невозможно было заметить со склона, очень медленно пополз назад.

Митягин сразу же увидел, как изменилось поведение Василия, и понял, что впереди опасность.

– Ребята, подъем, – тихо скомандовал старлей. – Становится жарко, надо отходить.

Старшина Билялетдинов открыл глаза и шепотом спросил:

– А где Вася?

– Сейчас придет, и мы отходим.

Митягин мысленно подгонял прапорщика Иванова, потому что понимал: если у них будет перекрыт путь к отступлению, то придется вести бой с превосходящим противником на неудобной позиции. С другой стороны, прапорщик делал все правильно, старался не обнаруживать себя.

– Ладно, вы давайте аккуратно назад к селению, навстречу Батяне, а я подожду Васю, – приказал подчиненным старлей.

Первым из грота вышел прапорщик Краснощеков и тут же бросился в расщелину.

– Внимание, на противоположной стороне!.. – только и успел проговорить он.

Прямо перед ними, чуть правее, из-за каменистого гребня одновременно показалось несколько вооруженных талибов. Один из них, похожий на медведя в натовском камуфляже, обмотанный крест-накрест патронными лентами, нес перед собой тяжелый длинноствольный пулемет. Этот медведь давно приметил себе ровное местечко, где удобно прилечь, – согнулся, поставил свою адскую машину на ножки и опустился на землю.

Боевики умело рассредоточивались и выбирали себе выгодные позиции для стрельбы.

– Всем замереть. Стрелять только по моей команде, – приказал Митягин. – Отключить рации. Они нас пока еще не видят и не слышат. Билялетдинов, пулеметчик твой. Затем огонь по ближайшим автоматчикам.

– Есть, – быстро отреагировал десантник.

Старшина тихо расчехлил свою винтовку. У него была надежная и удобная «эсвэдэшка», немного модифицированная в 90-х годах, со складным прикладом для компактности, а так – старая, проверенная боями в том же Афганистане, снайперская винтовка Драгунова. Несмотря на то что винтовка может стрелять обыкновенными винтовочными патронами, старшина специально запасся «дефицитными» снайперскими – с металлическим сердечником. Они повышали точность попадания и кучность. Вообще, с этой винтовкой можно достичь скорострельности прицельной стрельбы тридцать выстрелов в минуту или, фактически, выстрел в две секунды. Старшина Тимур Билялетдинов в совершенстве владел этим страшным искусством, иначе бы Батяня не выбрал его.

В это время один из талибов достал бинокль и, прячась за огромный валун, внимательно начал осматривать склон ущелья, где затаились русские десантники. Ничего не обнаружив, он перевел взгляд вниз, именно туда, где вот-вот должен был проползать прапорщик Иванов.

У Митягина бешено запульсировала жилка на виске.

Прапорщик Иванов давно уяснил себе, что обстановка в опасной ситуации может меняться ежесекундно. За годы службы и боевой практики он научился интуитивно предчувствовать, что может произойти через мгновение. Василий первым заметил боевиков на склоне и, насколько смог, вжался в камень на дне ущелья.

Теперь только оставалось ждать и уповать на небо, чтобы боевики ничего не заметили и поскорее убрались восвояси.

* * *

– Карим! – Брат Махмуда Рашид отнял натовский трофейный бинокль от глаз и позвал худощавого талиба. – Иди к моему брату, скажи, что у нас никого. Мы заняли позиции и ждем. Что делать дальше?

Боевики – впрочем, как в данной ситуации и русские десантники – предпочитали воевать без радио. Обнаруживать себя в эфире крайне опасно.

Карим поднялся к каменистому гребню и скрылся за ним.

Митягин провожал его мушкой своего «калашникова».

Примерно через десять минут Карим благополучно нашел группу Махмуда. Они все так же лежали в засаде над обвалом.

– Говоришь, никого? – сказал Махмуд. – Ладно, проверим. Иди назад, скажи брату, чтобы были наготове. Особенно пулеметчик. Будем на него гнать «собак», если они там есть. Только смотрите, своих не подстрелите.

– Понятно.

Карим отправился в обратный путь. А Махмуд, выждав пять минут, позвал:

– Рахмет, Радул, Исмаил, Джафар, Ибрагим и ты, Рустам, спускайтесь по обвалу в ущелье, идите навстречу Рашиду. И внимательно – не пропустите ни одну щель.

Прапорщик Иванов заметил, как группа из шести боевиков начала медленно спускаться в ущелье. Талибы старались держать равновесие, чтобы не поехать вниз по камням, но получалось у них как-то неуклюже. В общем, из них выходила отличная мишень. Прапорщик Иванов прикинул, что гранатой из подствольника, а потом еще и очередью можно положить сразу всех. Однако вместе с тем он отчетливо понимал, что рано или поздно боевики выйдут на него, заметят, прижмут, а отступать уже будет некуда – сзади пулемет и куча автоматов. И Иванов по-пластунски пополз навстречу спускавшимся талибам.

Раздался тихий щелчок, потом оглушительный взрыв, и сразу же сухой треск «калашникова». Троих боевиков раскидало в стороны, один покатился вниз по склону, вызвав волну мелких камешков. Рустаму и Джафару повезло: осколки их не задели, а пули уткнулись в скальную щебенку всего в нескольких сантиметрах от них. Через секунду открыли огонь чуть ли не все люди Махмуда. Находясь под прикрытием, Рустам и Джафар, быстро перебирая ногами и руками, рванули вверх.

За спиной прапорщика Иванова басисто заработал пулемет. Своими выстрелами Василий обнаружил себя. Пулеметчик успел выпустить одну очередь и тут же осекся.

…С места Митягина совсем не было видно, что происходит перед Ивановым – и взрыв, и выстрелы стали полной неожиданностью для старлея. Но когда в сторону Василия стал стрелять пулемет, Митягин скомандовал:

– Старшина, огонь!

Тимур Билялетдинов справился с задачей на «отлично». Туша «медведя» перед пулеметом обмякла, а через несколько мгновений из-за соседнего валуна выпал еще один боевик в окровавленной чалме.

Быстро нащупывая паутиной прицела талибов, старшина хладнокровно и без остановки нажимал на курок. Если не в голову, чтобы насмерть, то пуля обязательно ложилась в плечо или руку. Боевики глухо вскрикивали и хоронились дальше за камнями.

…Уже на подходе к позициям, которые занимали люди Рашида, Карим понял, что происходит. Снайпер не давал им высунуться из своих укрытий. Мало того, они даже не могли определить, откуда тот стреляет. Из-за каменного гребня Карим несколько раз окинул взглядом место боя, затем отполз и быстро зашагал обратно, туда, где находилась группа Махмуда.

– Ты опять здесь? – с раздражением спросил заместитель Салада. – Что там у моего брата?

Махмуд видел, как его люди напрасно тратят патроны, пытаясь достать русского десантника.

– Гранату вниз! – крикнул Махмуд.

Один из боевиков высунулся из-за скального выступа, и в небо полетел черный «лимон». В эту же секунду скала рядом с этим талибом брызнула каменной крошкой, разбитая пулями «калашникова». А в глубине ущелья ухнуло. По нему поплыла сизая дымка. В горах вдруг установилась тишина.

– Саид, Тахмир, Рустам и Джафар – вниз! – скомандовал Махмуд. – Осторожно! Мы вас прикроем.

Первым из них начал очень осторожно спускаться Саид.

– Смелый, однако, – сам себе проговорил Василий.

В ущелье раздался двойной выстрел. Саид осел и покатился по камням.

– Шайтан! – Махмуду было невыносимо смотреть, как он теряет лучших из своих людей.

– Командир, я могу рассказать, что происходит у Рашида.

– Давай быстрее.

– Это снайпер. Они все вжаты в землю, а пулеметчик уже мертв.

– Я не представляю, сколько мне понадобится еще убить своих людей, чтобы взять хотя бы одного живого русского!

– Я знаю, как их взять. И я знаю, где снайпер, – глаза Карима радостно забегали. Он знал, что командир Махмуд никогда не забывает отблагодарить своего человека за хорошую работу.

– С той стороны есть грот в скале. Там снайпер. Он сидит, как крыса в кувшине, – рассказал Карим.

– Джафар, останешься тут, – крикнул Махмуд. – Убейте того, кто внизу! Плевать на форму. Используй гранаты. Связку гранат. Сверху на голову скиньте… Пятеро идут со мной и Каримом… Эй, Асадулла, тоже идешь с нами, – позвал командир боевика с «РПГ» на плече.

Небольшой отряд боевиков по безопасному склону обвала перешел на другую сторону ущелья и направился к гроту.

– Товарищ старший лейтенант, – обратился старшина Билялетдинов, – я их держу, а вы с Краснощековым отходите. И пускай Иванов тоже отходит ущельем к селению.

– Отставить героизм, – перебил его Митягин. – Дотянем до темноты, а там растворимся.

Однако старлей понимал, что, судя по времени и количеству выстрелов старшины, боевики уже примерно догадались о месторасположении снайпера. Пришла пора открывать карты.

– Краснощеков, дуешь наверх, на самую крышу грота, и держишь нам спину. Чтоб никто даже сунуться не посмел. А мы тут никому и дернуться не дадим.

Прапорщик Краснощеков буквально выскочил из ниши в скале и ловко начал карабкаться по откосу.

Боевики на противоположном склоне ущелья зашевелились – наконец-то они увидели своего противника. Из-за одного широкого валуна, слева и справа от него, договорившись или по приказу старшего, одновременно, чтобы снайпер на секунду замешкался, выбирая, в кого из них стрелять, высунулись два автоматчика. Они попытались открыть огонь по карабкающемуся по горе прапорщику Краснощекову.

– Твой левый, мой правый, – мгновенно среагировал Митягин.

Тихий выстрел «эсвэдэшки» и красивый стрекот «калашникова» раздались почти одновременно. «Левый» тут же навсегда замер, уронив голову на приклад автомата, а «правый» с прошитым остроконечными пулями предплечьем и шеей сделал вялую попытку отползти за камень.

Новая боевая единица, которая, к удивлению боевиков, обнаружилась у десантников, конечно же, не прибавила им храбрости. Казалось, они вообще перестали предпринимать какие бы то ни было попытки активных действий.

Несмотря на количественное превосходство талибов, ситуация у русских десантников была не такой уж безнадежной. Грамотно построенный бой давал им шансы на выживание. По задумке старлея, вначале Краснощеков занимает высоту над ущельем и гротом, а потом к нему присоединяется и сам старлей. Вдвоем они держат круговую оборону и прикрывают старшину, который, меняя дислокацию, выводит из строя как можно больше противников. И даже если к темноте они вдруг окажутся на высоте в полном окружении, к тому времени на выручку уже подоспеют Батяня со Столяровым. А боевики, не ожидая удара в спину, могут и не выдержать. Оставалось прояснить ситуацию с Ивановым.

– Василий, – старший лейтенант нарушил тишину радиоэфира, – ты меня слышишь? – громко говорил он в рацию.

– Да, прием, – послышался ответ.

– Бросай все к чертям и быстро отходи ущельем в сторону селения. Мы будем стрелять у тебя над головой, ни одна сука не высунется. Найдешь Лаврова со Столяровым – и возвращайтесь с подарками для душманов. Понял?

– Так точно, – ответил тот.

В эту же секунду в ущелье и в рации Иванова раздался оглушительный взрыв.

– Василий! Вася! – крикнул Митягин.

Рация прапорщика замолкла.

Митягин не успел еще осознать, что Иванов убит, как над его головой затрещал «калашников» Краснощекова.

– Виктор, что там у тебя? – надрывая глотку, заорал старлей.

– Восемь уродов! Бегут и стреляют в мою сторону, – услышал он ответ, который перебила новая автоматная очередь. – У одного «РПГ». Сейчас я их уложу из подствольника…

– Действуй! Я сейчас. Тимур, ты тут, – обратился старлей к старшине, – смотри в оба, а я наверх к Виктору.

Митягин понимал, что боевики могут опередить его, и, насколько мог быстро, начал подниматься на помощь прапорщику Краснощекову, автомат которого уже стрелял, не смолкая.

Через секунду вверху раздался оглушающий взрыв. В лицо старшему лейтенанту Митягину полетел песок, мелкие камни и окровавленные обрывки камуфляжа прапорщика Виктора Краснощекова.

– Русский, бросай оружие, быстро! Надо поговорить! – крикнули вверху на ломаном русском языке.

Над скальным ущельем на мгновение появилось ухмыляющееся лицо круглолицего боевика. Вдруг он схватился за правый глаз и нагнулся. Сквозь пальцы просочились красные капли. Боевик упал, поджав ноги.

– Митягин, назад! – Внизу, на скальном выступе перед гротом стоял старшина Билялетдинов. Ствол его «снайперки» дымился, он стрелял с руки, не целясь.

В воздухе промелькнула связка гранат, похожая на авоську бутылок. Потом еще одна. Скальный выступ перед гротом разбило мощным взрывом. Потолок грота обрушился, а сам выступ, отколовшись от скалы, полетел вниз, словно каменный балкон сорвался с ветхого дома.

– Билялетдинов… – только и успел выдохнуть Митягин.

Взрывная волна выкинула его на каменный гребень. Из-за контузии в голове зазвенело, а перед глазами поплыли красные круги.

Старшему лейтенанту Митягину помогли подняться – сильные руки начали хватать его за плечи, он вырывался, а его держали. Внезапно русский десантник вызволил одну руку, нащупал на поясе «лимонку» и поднял над собой.

Талибы мигом бросились врассыпную. Махмуд схватил за ворот Карима и толкнул перед собой навстречу хлопку и волне осколков…

* * *

Солнце уже стало краснеть. Розовый оттенок приобрели перистые облака. Примерно через полчаса начнет смеркаться.

Батяня, Столяров и их проводник подъехали на лошадях к ущелью, которое ломаными линиями скал бежало на восток. Внезапно вдалеке раздался хлопок. Потом сразу два одновременно, а затем с некоторой задержкой еще один, но уже более слабый.

– Гранаты? – спросил Батяня.

– Похоже, – ответил Столяров.

Зульфакар, ехавший впереди, весь ссутулился, его лошадь вообще начала плестись.

– Значит, так, – сказал Батяня, соскакивая со своей лошади. – Мы пешком идем вперед – на разведку, а ты, – обратился он к проводнику на его языке, – берешь лошадей и потихоньку идешь за нами.

И по-русски добавил:

– Чтобы без фокусов. Понял?

Зульфакар уловил интонацию Батяни и кивнул головой.

Майор Лавров и капитан Столяров, соблюдая предельную осторожность, быстро двигались в сторону, откуда были слышны хлопки. Автоматы на ремне, наизготове. В любую минуту они могли открыть огонь по появившемуся противнику.

– Стоп! – Батяня поднял левую руку.

Возле каменного возвышения сидел бородатый талиб. Кровавыми ладонями он поддерживал разорванный живот. Боевик стонал, но был еще в сознании. Недалеко от него лежали трупы других боевиков.

– Что здесь произошло? – спросил Батяня по-пуштунски.

– Русские солдаты, – у боевика вздрагивали запекшиеся от крови губы. Он говорил с каждым словом все медленнее.

– Сколько?

– Четыре.

– Кто-нибудь из них живой? – Батяня со злостью тряханул боевика за плечи.

– Нет. Один из них был шахидом.

– Сам ты, сука, шахид, – Батяня наставил на него автомат.

– Я – нет, – прохрипел талиб. В глотке у него заклокотало. Он содрогнулся всем телом и замер.

Лучи заходящего солнца почти перестали проникать в ущелье. Батяня и Столяров окинули взглядом место недавнего боя. Профессионалам не составило труда восстановить картину произошедшего.

– Жалко ребят. Мужики. У них почти все получилось… – У майора Лаврова перед глазами встали лица всех четверых. Он вспомнил, как сам их отбирал, как они вместе проходили подготовку. – Они дорого, очень дорого отдали свои жизни.

– Если б не этот урод, мы б успели, – в сердцах произнес капитан Столяров.

– А где он?

Батяня и Столяров обернулись – проводника нигде не было.

Они спешно повернули назад.

– Вон он, – крикнул Столяров.

– Где?

– Спустился с лошадями в ущелье.

Батяня и Столяров побежали по краю, срезали поворот.

– Зульфакар, стоять! – крикнул Батяня со склона. – Еще шаг, и я стреляю!

Не спуская с прицела проводника, майор спустился в ущелье. За ним последовал и капитан Столяров.

– Ты это чего нас бросил? – спросил Батяня.

– Ваших друзей убил хитрый и безжалостный Салад. Он и вас убьет, и меня убьет. Не нужны мне ваши деньги. Я иду домой.

– Знаешь, Зульфакар, – сказал Батяня, – у нас есть очень мудрая поговорка – уговор дороже денег. А ты подумай, что еще дороже денег?

Зульфакар молчал.

– Жизнь твоя. И твоей семьи. Правильно я говорю?

Проводник молча кивнул.

– А твоя жизнь теперь в моих руках, а не в руках какого-то там Салада, – угрожающим тоном произнес Батяня.

– И в моих тоже, – вступил в разговор капитан Столяров.

– А если ты нам поможешь, то еще и деньги неплохие заработаешь; я свое слово всегда держу, – Батяня взял под уздцы свою лошадь. – Давай, показывай дорогу!

13

Желтый «Лендровер» с красно-белой эмблемой всемирной организации «Врачи без преград» на передних дверцах со всей дури мчался по середине неширокой улочки пакистанского города Кахута. Милош, сидевший за рулем, полагался только на свои водительские инстинкты и еще на возгласы Даринки, которые отчасти напоминали команды штурмана.

– Впереди рикша! Обходи справа.

«Лендровер» выскакивал на встречку.

– Осторожно, слева бочка с водой!

Не успев сообразить, что к чему, Милош «качал» руль вправо.

Джип, обходя препятствия, мчался вперед, мотор его ревел, встречные машины уворачивались от бешеного автомобиля как могли.

Нещадно вопила сирена полицейских «БМВ», раздирая ушные перепонки пакистанских граждан. Более легкие машины нагоняли «Лендровер».

Мириам смотрела назад; она видела, как сокращается расстояние между первой полицейской машиной и их джипом.

– Пожалуйста, быстрее! – взмолилась женщина.

Однако быстрее у тяжелого внедорожника никак не получалось.

– Поворачивай влево! – скомандовала «штурман» Даринка.

В лобовом стекле промелькнула карусель одноэтажных строений, и «Лендровер» помчался прямо на красный флаг с желтой буквой «М».

Отряд полицейских, который отрабатывал оцепление «Макдоналдса», явно уже был предупрежден о возможном появлении джипа с беглецами. Поэтому полицейские предупредительно выставили на проезжей части заградительные треноги, а сами скопились вдоль улицы.

Милошу ничего не оставалось, как взять резко влево. «Лендровер» въехал на летнюю террасу «фаст-фудницы» и, как слон в посудной лавке, начал крошить все на своем пути. Подмял под себя столы, стулья, зацепил стеклянный холодильник с бутылками и банками «Кока-колы» и «Фанты». Благо из-за беспорядков в стране посетителей в это время в «Макдоналдсе» не было. Лишь размозжил о капот свою пластмассовую голову глуповатый клоун – кукла-символ не очень здоровой пищи. Передним бампером «Лендровер» сбил стойку, поддерживающую навес летней террасы. Матерчатая полосатая крыша, упала вниз и наполнилась ветром, словно парус индийского корабля. В ту же секунду ее прорвала первая машина преследователей.

«Лендровер» уже мчался по окраине города, где торговали приезжие из селений пакистанцы. На земле лежали кучи арбузов и дынь. На открытом огне что-то жарили.

– Смотри! – воскликнула Даринка. – Повозка!

Осел шарахнулся на прохожих, повозка развернулась перпендикулярно лавкам. Милош крутанул руль, «Лендровер» пролетел буквально в паре миллиметров от нее.

В то же мгновение в поле зрения Милоша возник старец в желтой чалме. Он грозно взмахнул увесистым посохом:

– Шайтан на вас!

Завизжали тормоза, джип выбросило на лавку, до потолка набитую скрученными в плотные рулоны прекрасными восточными коврами. Джип уткнулся в эту аккуратную кучу и заглох. Милош включил пониженную передачу, втопил газ. Ковер, находившийся сверху, быстро покатился по крыше «Лендровера» и раскрутился прямо по лобовому стеклу подоспевшей сзади полицейской машины. Водитель-полицейский «ослеп» от ярких узоров и резко выжал тормоз. «БМВ» откинуло в сторону прямо на противоположный край улицы, где старик Хаджи уже лет сорок держал свой тандыр – уличную подземную печь для выпечки лаваша. Машина зависла над самым жерлом печки. Полицейские едва успели выскочить, прежде чем сумерки озарила вспышка от полыхнувшего на печи автомобиля.

«Лендровер» колесами раскопал ковровый склад и наконец вырвался на улицу. Наступили сумерки, и встречные машины уже слепили беглецов своими фарами. Милош включил дальний свет и набрал предельную скорость.

Внезапно серб заметил, как слева, чуть выше уровня глаз, скачет белый луч от сильной фары. Отчаянный полицейский-«каскадер» на легком спортивном мотоцикле мчался по крышам «лавок-вагончиков», поставленных вдоль улицы торцом вплотную друг к другу. Он легко летел вперед, обгоняя джип; перед ним фактически не было встречных помех, кроме торчащих по краям телевизионных антенн. Внезапно мотоцикл соскочил на более низкую, чем у лавок, крышу-навес летнего ресторанчика, потом спрыгнул на дорогу и оказался прямо перед джипом беглецов. Держась одной рукой за руль, «каскадер» другой рукой выхватил из кобуры пистолет и открыл огонь. Отчетливо были видны цветки оранжевых всполохов, вырывающихся из ствола пистолета.

Фонтан искр, словно бенгальский огонь, на секунду осветил капот. Милош и Даринка успели нагнуться – лобовое стекло покрылось отверстиями и паутиной трещин.

Серб резко повернул руль вправо, бросил машину через встречную полосу, на правый край дороги – как раз в то место, где точильщик ножей освещал сумрак холодным фейерверком своего бешено вращающегося точильного камня. Нехитрый станок разлетелся на части – тяжелый точильный камень полетел вверх, покатился по мостовой, подскочил, тяжелое колесо со страшной силой врезалось в радиатор полицейской машины. Облако пара ударило в лобовое стекло. Водитель моментально «потерял зрение», и полицейский «БМВ» врезался в одинокую пальму, росшую на перекрестке.

Милош развернул джип и рванул в обратном направлении. Свернул на узкую улочку, потом еще на одну, потом еще. Некоторое время он петлял по кварталу, плотно застроенному одноэтажными домами. Убедившись, что преследователей сзади нет, серб переключился на габаритные огни, сбавил скорость и поехал на противоположный край города.

– Что вы намереваетесь предпринять? – спросила Мириам, когда нервное напряжение немного улеглось.

– Первым делом надо избавиться от джипа. Его желтый цвет изрядно примелькался.

– Но пешком мы вообще никуда не попадем.

– А пешком мы ходить и не будем, – уверил Милош.

Он завернул в глухой темный проезд, остановил «Лендровер» и выключил фары.

– Теперь вы идете на юго-западную окраину города. Ждите меня на перекрестке, где улица Чани-базар выходит на окружную. Я моргну вам фарами.

Милош переоделся в недавно купленную на базаре одежду, то же самое сделала и Даринка. Затем беглецы распределили необходимые вещи по сумкам и рюкзакам, чтобы у каждого получилась не слишком тяжелая ноша. Милош исчез в вечернем сумраке.

Даринка, Мириам и Алекс пешком, под видом приезжих, прошлись по ночному базару, немного подкрепились фруктами и шашлыками. Минут через сорок их подобрал Милош на видавшей виды, но еще довольно крепкой «Тойоте Королле».

– Откуда эта машина? – поинтересовалась Мириам.

– Подождите с вопросами, – за своего брата ответила Даринка, – дайте выехать из города.

Улочками, переулками и темными проездами Милош наконец выехал в пригород, затем повернул резко на юг и оказался на удобном шоссе Кахута – Пандори.

– Может, теперь вы мне все-таки все объясните? – начала расспросы Мириам. – Почему мы едем на юг, когда нам надо было как можно скорее пробраться на север, под прикрытие западных диппредставительств? Почему вас хотела арестовать полиция? Откуда вы так хорошо знаете Кахуту? И последнее: откуда эта машина?

– Мосты через Линг-стрим уже, наверное, заблокировали, чтобы не пустить возмущенных людей в столицу. А заодно с этим полицейские смогут перехватить нас, беглых врачей, – сказал Милош.

– В Кахуте мы сотрудничали с персоналом местной больницы, сопровождали поставку современных лекарств, – продолжила Даринка. – А полиция, как можно предположить, хотела задержать нас по нескольким причинам. Во-первых, мы – свидетели расстрела врачей, поэтому можем дать достаточно много показаний, компрометирующих власть и ее бездействие. Во-вторых, наша организация обвиняется в непреднамеренном убийстве детей. В общем, вы же сами знаете: чтобы утолить кровавую жажду толпы, нужно найти крайних. И местные власти отлично умеют это делать.

– Откуда эта машина? – не унималась Мириам.

– Машину я купил в известной мне автомастерской, – объяснил Милош. – Хозяин занимается продажей «серых», поставленных по полулегальным схемам автомобилей. Поэтому распространяться о покупателе, надеюсь, не будет. Конечно, это до поры до времени. По крайней мере, мы выиграем немного времени.

– Ну хорошо, допустим, я готова вам поверить. Теперь каковы ваши планы? – спросила Мириам.

– Главное – не высаживать вас по дороге, а все-таки доставить хотя бы в торговое представительство какой-нибудь западной фирмы, – заверила Даринка. – Как вы на этот счет?

– Торговое представительство… – на секунду задумалась Мириам. – Нет, не стоит. Мне нужен человек, обладающий дипломатическим иммунитетом, способный принимать взвешенные решения, причем самостоятельно.

– Может быть, у вас есть какие-то собственные соображения? – поинтересовался Милош. – Учтите, вы теперь наша сообщница. Наверняка полицейские получили приказ задержать и вас, и вашего сына. Поэтому добраться до западных диппредставительств вам будет крайне сложно. Полиция, которая охраняет их, уже явно обо всем оповещена. Торговое представительство – вариант как раз наиболее вероятный.

– Я понимаю. Но… – Мириам сделала паузу. – Коль мы с вами одинаково интересуем наши правоохранительные органы, я не буду больше копаться в причинах, по которым этот интерес полиции по отношению к вам так резко обострился. Однако я хочу вам кое-что предложить. Довольно дерзкое.

Даринка обернулась, чтобы глянуть в лицо Мириам, а Милош заинтересованно посмотрел на восточную девушку в зеркало заднего вида.

– Я предлагаю вам пересечь пакистано-афганскую границу и выйти на военных представителей натовской коалиции. Уж военные-то способны принимать взвешенные решения. Поверьте, они не выдадут этим фанатикам ни вас, ни меня, ни моего сына.

– Честно говоря… – начал было Милош.

Брат и сестра переглянулись.

– Честно говоря, – продолжила сербка, – это предложение в нашей ситуации…

– Это предложение в нашей ситуации, – уверенно сказал Милош, – самое разумное.

– Правда? – воскликнула Мириам, еще не до конца веря в то, что ее спасители так быстро и легко согласились на ее предложение. – Вы точно согласны отвезти меня в Афганистан?

– Да, – подтвердила Даринка.

– Значит, наш путь лежит на запад. В Пенджаб, а потом в Афганистан, – с удовлетворением произнесла Мириам.

– Нет. Наш путь лежит на север. Мы с юга обойдем столицу, а там прямая дорога в Афганистан. Так будет надежней.

– Вы так думаете? – удивилась Мириам.

– Милош неплохо знает вашу страну, – сказала Даринка. – Давайте будем ему доверять.

Ночь опустилась на дорогу. Встречные машины попадались редко. На обгон вообще никто не шел, так как Милош вел «Тойоту» на приличной скорости. Вдали сияли огни города. А поблизости время от времени в отсвете фар вспыхивали зрачки бродячих собак, которые плелись по обочине дороги, ища, чем бы поживиться.