Текст книги "Ночная незнакомка"

Сара остановила пленку. Джейн могла попытаться вырваться из какого-нибудь религиозного общества, возглавляемого пожилой женщиной тиранического склада. Возможно, она собиралась сообщить о секте полиции, вот почему ее преследовали и пробовали устранить. Спасло ее только чудо.

Сначала в секте узнали с облегчением, что предательница полностью утратила память, но потом члены братства стали опасаться, что однажды память к ней вернется и она вспомнит о пережитом в лоне «церкви». Тогда-то и было решено избавиться от нее окончательно.

Предположение казалось правдоподобным. Сара знала, как поступают в таких сектах, насколько быстро приводится в действие механизм коллективной истерии, подогреваемой лидером. Смутная размолвка, возникающая в ходе разговора с руководителем секты, за несколько минут сменяется неприкрытой угрозой, которая требует решительных опережающих действий со стороны противника. Большинство сект считали, что их незаконно преследуют власти, и обеспечивали себя вооруженной охраной, оснащенной не хуже, чем морские пехотинцы.

Возбужденная кажущейся близостью разгадки, Сара быстро набрала номер Дэвида. Юноша ответил после первого же сигнала.

– Это я, – прошептала она. – Посылаю тебе по спутниковому каналу цифровую запись. Постарайся озвучить то, что девушка произнесла. Прослушать мне не удалось – она только шевелила губами. Можешь сделать побыстрее?

– Девушка – это, конечно, Джейн? – спросил Дэвид.

– Да. Я засняла на пленку один ее выход в сомнамбулическом состоянии. Увидишь сам, это впечатляет.

– Хорошо. Я готов. Посылай мне свою болтовню.

Подобно обычному телефонному разговору запись изображения в цифровом виде могла быть ретранслирована через спутник, и хотя такой способ передачи сообщений был дорог, он позволял экономить время. Через несколько минут компьютер Дэвида прочтет движения губ Джейн. Еще через пять секунд он выдаст диагноз. Прежде подобная расшифровка потребовала бы привлечения глухонемого, которого нужно было еще доставить на место из какого-нибудь медицинского заведения.

Ровно через три минуты на контрольном пульте прозвучал сигнал вызова, и заработало звукозаписывающее устройство, позволявшее прочесть ответное послание Дэвида.

Сара надела наушники, чтобы прослушать запись. Дэвид, всегда стремившийся доводить свою работу до совершенства, так запрограммировал синтезированный голос, что он воспроизводил тембр Джейн. На лице Сары появилась гримаса. Новая клиентка раздражала ее во всех своих проявлениях.

«Этель Лодж, – шептала Джейн, – Этель Лодж».

Вполне возможно, что это было чье-то имя, однако интуиция подсказывала Саре, что речь шла о названии мотеля или семейного пансиона. Зазвонил телефон – на линии был Дэвид.

– Напоминает церемонию Боду – анимистический культ у антильских негров. Она одержимая? Уж больно по-голливудски: закатывание глаз и все такое прочее.

– Выводы делать рано. Ты узнал, какие слова она произносит?

– Само собой. За кого ты меня принимаешь? Все просто. Название фигурирует в обыкновенном телефонном справочнике – это мотель в долине Напа, и не из роскошных.

– Наверное, она там раньше останавливалась. Я туда завтра наведаюсь. Может быть, служащие что-нибудь вспомнят.

Сара положила трубку. Еще год назад она спросила бы Дэвида, как у него дела, хорошо ли он спит, но в последнее время ее вопросы вызывали у сына приступы злобы. Он всякий раз откровенно выражал свое неудовольствие, когда мать проявляла беспокойство. Парень страдал от того, что отличался от остальных – это начинало на него давить. Долгие годы Дэвид все свободное время отдавал науке и, не имея официального диплома, был куда более сведущим, чем большинство инженеров. Крук говорил, что это часто происходит с инвалидами: неизвестно почему, природа награждает их феноменальными способностями, с лихвой окупающими физическую ущербность. Но, видимо, пришел тот черный день, когда одной науки Дэвиду стало недостаточно. Все чаще и чаще сыном овладевали странные навязчивые идеи. Например, желание коснуться женской кожи…

Сара вновь включила камеры – на случай, если Джейн опять войдет в транс, – и устроилась в кресле немного поспать. «Этель Лодж». Ирландке не терпелось поскорее там побывать: уж очень ей хотелось поскорее покончить с этим делом, до того, как Дэвид всерьез увлечется Джейн Доу.

Глава 9

На следующее утро Джейн проснулась как ни в чем не бывало: вчерашнее происшествие не оставило никаких следов в ее памяти. Сара сочла нужным скрыть, что ее подопечная прогуливалась в ночной рубашке, исполняя пантомимы с искусством, достойным профессиональной актрисы. Ирландка, впрочем, пришла к выводу, что было бы интересно поработать в этом направлении.

Следует провести расследование в театральной среде – как знать, вдруг она нападет на след. Джейн могла учиться в какой-нибудь театральной школе или даже преподавать там. Правда, Крука эта сторона дела волновала мало. Его больше занимало неадекватное поведение Джейн, видеозаписи, которые он смог бы использовать в качестве наглядного материала для предстоящих выступлений на международных конференциях.

«Никто ей не угрожает, – безапелляционно заявил он, посвящая Сару в детали будущей работы. – Пресловутый душитель – проявление ее фобии, предлог, чтобы ей оказывали больше внимания. Она храбрится, однако на самом деле умирает от страха при мысли, что придется столкнуться с реальной жизнью за пределами больницы. Джейн подверглась агрессии, этого нельзя отрицать, но точно так же, как и тысячи других людей в Соединенных Штатах. Оказалась, что называется, в ненужное время в ненужном месте – только и всего! Какой-то проходимец решил ее ограбить, она сделала ошибку, оказав ему сопротивление, и тот выстрелил. Чудом ей удалось скрыться от него на машине. Вот и все. И никаких таинственных заговоров, никакого загадочного убийцы».

Однако Саре эта версия казалась сомнительной.

Женщины устроились на террасе перед бассейном, чтобы позавтракать. Было очень жарко, и над Лос-Анджелесом завис огромный желтоватый смог. Джейн почти не притронулась к еде. У Сары, не страдавшей отсутствием аппетита, это вызвало удивление. Одно из двух: либо Джейн больна, либо она прежде жила в общине, где ежедневный рацион ограничивался лишь чашкой вареного риса, как это было с Санди, которая в конце концов превратилась в ходячий скелет. В последний раз, когда Сара встречалась с дочерью, на девчонке ничего не было, кроме яркого сари, и на ее костлявые плечи больно было смотреть.

Сара налила себе вторую чашку кофе. Джейн пила только воду из-под крана и грызла пустой хлеб, доставая его из пакета, который всегда находился при ней. Ее отношение к пище было странным, она ела с такой неохотой, словно боялась, что ее отравят.

Необычное поведение Джейн вполне могло быть результатом промывки мозгов, если она входила в какую-нибудь секту. Многие гуру кичились способностью поддерживать жизнь в своем организме лишь съедаемыми ежедневно несколькими зернами злаков.

Джейн встала из-за стола. Под пеньюаром у нее был черный купальник, очевидно, как и все остальное, принадлежавший погибшей хозяйке виллы. Подойдя к бассейну, она присела на бортик и опустила ноги в воду. Несмотря на чрезмерную худобу, Джейн могла бы стать настоящей красавицей, если бы получше питалась. Но порой ее изможденное лицо приобретало неприятное, злобное выражение. Глаза Джейн редко задерживались на одном предмете: напряженный взгляд постоянно скользил, словно в ожидании неизбежной опасности, как у часового. Она производила впечатление беглянки, которая всегда настороже и не может позволить себе расслабиться.

– Мне нужно ненадолго уехать, – тихо произнесла Сара. – Не бойтесь, за день ничего не случится. Камеры круглые сутки работают в режиме наблюдения. Кроме того, Дэвид будет видеть и слышать все, что происходит на вилле. Он уж точно ни при каких обстоятельствах не отойдет от экранов. При любых подозрениях полиция будет предупреждена в ту же секунду.

Джейн буркнула что-то в ответ. Безразличная ко всему на свете, она словно была погружена в сон наяву. Сара села в машину, выехала за пределы виллы и спустилась с холма. Еще утром она позвонила Круку и представила ему первый отчет. Как ни странно, врач категорически отказывался признать, что в подсознании Джейн сосуществовало несколько различных персонажей, в которых она воплощала свое «я». Отбрасывая теорию психического раздвоения личности, врач утверждал, намекая на артистическое прошлое своей пациентки, что речь шла об «остатках некогда полученных ею профессиональных навыков на стадии исчезновения».

– По моему мнению, – заключил Крук, – она во сне проигрывает роли, которые когда-то затвердила наизусть. Я все больше убеждаюсь, что Джейн была актрисой.

Если с ним согласиться, то было бы разумно обратиться в различные любительские театральные труппы и предъявить там ее фотографию, но это потребовало бы огромных усилий – в одной только Калифорнии таких учреждений несчетное количество. Все равно что закинуть бутылку в море и рассчитывать на то, что ее завтра обнаружат.

До долины Напа, расположенной в девяноста километрах от Сан-Франциско, Саре пришлось лететь самолетом. Покинув аэропорт, она взяла напрокат автомобиль, чтобы добраться до места, отмеченного у нее на карте. По обе стороны дороги простирались знаменитые виноградники, захваченные похожими на монстров-инопланетян могучими механическими опрыскивателями, на большинстве которых не было операторов – они управлялись дистанционно, с помощью компьютеров. Их огромные, выброшенные во всю длину механические руки позволяли машинам обрабатывать участки километровой ширины.

Вскоре Сара доехала до мотеля. Парковочную площадку загромождали невзрачные, видавшие виды машины, принадлежавшие сезонным рабочим-мексиканцам. Хозяин мотеля явно умирал со скуки и с готовностью взялся за изучение фотографий Джейн, которые Сара выложила на стойку.

– Представьте это лицо более округлым, – настаивала ирландка.

– Нет, – бормотал тот, – от взгляда вашей подружки холодеет все внутри. Она никого мне не напоминает. Я бы ее заметил.

«Заметил, как же! – подумала Сара. – А если она так же блистательно, как ночью, сыграла роль скромницы-монашки или старухи? Ты бы ни за что не догадался».

– Вспомните, – не сдавалась Сара. – Она могла здесь побывать полгода назад. Не приходилось ли вам встречать очень пожилую даму с изуродованными ревматизмом руками… или девчонку, похожую на воспитанницу пансиона, отправившуюся в другой город на каникулы, неловкую и застенчивую?

– Все могло быть, – проворчал хозяин мотеля. – Старуха, говорите? Была у меня одна столетняя карга, которая смоталась, не заплатив. Согласитесь, такое нечасто бывает. Она оставила в шкафу два чемодана – я их прибрал подальше на всякий случай. Обычное женское тряпье, за него у старьевщика не получишь и пяти долларов.

– Можно взглянуть на эти вещи?

– Разумеется, только там нет ничего интересного. Наверное, она была костюмершей в театре или кем-то в этом роде. А может, просто собирала поношенную одежду для благотворительного общества. Не стоит тратить время.

– И все-таки я хочу их увидеть.

Мужчина отвел Сару в помещение, где громоздились тюки с грязным бельем, рулоны бумажных полотенец и старые пылесосы. Он показал на два стоявших в углу ветхих чемодана, запертых на замки. Присев на корточки, Сара их открыла.

– Глубокая старуха, – приговаривал хозяин, – горбатая, скрюченная и приторно-вежливая. Разве могло мне прийти в голову, что она смотает удочки? А если у нее просто случился сердечный приступ в парикмахерской и ее забрала «скорая»?

«Или, получив пулю в лоб, – мысленно добавила Сара, – она забыла, что когда-то здесь проживала».

Едва пальцы Сары коснулись скарба старухи, как ее сердце бешено заколотилось.

В одном чемодане оказалось несколько узлов с вещами. В каждом находились одежда и аксессуары, соответствующие определенному образу. «Набор кукольных платьев», – возникло сравнение у Сары.

В первом было приданое пожилой женщины: вышедшее из моды платье, недорогие украшения, старушечья соломенная шляпка. Дешевое издание Библии, которое бесплатно раздается благотворительными организациями, портмоне, хотя и без документов, но забитое фотографиями внучат-сорванцов. Во втором узле обнаружилась одежда для молоденькой девушки, придерживающейся строгих правил, например, плиссированная юбка ниже колен в стиле пятидесятых годов. Гардероб скромницы удачно дополняли томик стихов – сборник отрывков из произведений Шекспира с примечаниями и карманное издание пьес Марлоу. В третьем узле оказался полный арсенал панка – кожаная куртка в стиле хэви-метал, джинсы с прорехами на коленях, украшенные плотными рядами английских булавок. Для чтения – бульварные книжонки из жизни самураев, напичканные описаниями насилия и садомазохистскими сексуальными сценами.

Второй чемодан содержал внушительный запас гримировальных принадлежностей и шесть париков: темно-каштановый, белокурый, рыжий, пепельный, седой и, наконец, иссиня-черный – в испанском стиле.

«Очень интересно», – подумала Сара, распрямляя затекшую спину.

Она согласилась оплатить счет старой дамы при условии, что ей позволят забрать с собой чемоданы. Хозяин не возражал и сразу же взял деньги. Счет, разумеется, был раздут едва ли не втрое, но сейчас Сару это мало волновало.

Отправившись в обратный путь, она размышляла над информацией, которую ей удалось извлечь из поездки. В вещах, находившихся в чемоданах, ничего не оказалось такого, что могло бы пролить свет на личность владелицы, ничего, кроме маскарадных костюмов и косметики. «А что я вам говорил? – предвидела она победную реплику Крука. – Обычная комедиантка без ангажемента, вот и все!»

Комедиантка… или все-таки беглянка, надеющаяся обмануть своих преследователей?

Впрочем, первое не исключало второго. Джейн, не слишком удачливая актриса, обреченная играть в плохих труппах, могла оказаться в безвыходном положении. В этот момент она и угодила в сети одной из сект. Всем известно, какими ловкачами оказываются такие вербовщики: они участливы, ласковы, и им без труда удается затянуть слабую душу в сети их идейного наставника, с его излучающим доброту лицом.

Предположим, Джейн дала себя уговорить. Но однажды захотела вновь обрести свободу, однако ей попытались помешать. Тогда она, вспомнив секреты прошлого ремесла, решила прибегнуть к маскараду, чтобы ускользнуть от ищеек, которые пустились по ее следу.

Такое развитие событий представлялось Саре правдоподобным, казалось, ей вот-вот удастся проникнуть в тайну молодой женщины. Итак, все испортилось, когда круг начал сужаться. Загнанная в угол, Джейн украла машину, и вот тут ее и настигли убийцы-сектанты.

Интересно, долго ли она пробыла в секте? Три, четыре, пять лет? Может, больше. Неудивительно, что ее никто не опознал после трансляции по телевидению. К тому времени она уже успела растерять всех своих знакомых, если не считать врагов, тех, кто желал ей зла. Часть жизни она провела вне реального мира, невольно усваивая бредовые теории идейного вождя секты. Вероятно, ее родители уже умерли, а до вступления в братство у нее не было продолжительной любовной связи. Кто в таком случае мог ее опознать? Кого беспокоила ее судьба?

Сара достала мобильный телефон, чтобы позвонить Круку и поделиться с ним своими соображениями, но врач по-прежнему не выходил из операционной, и она была вынуждена оставить для него сообщение замотанной, медицинской сестре, которую буквально рвали на части.

Она постаралась успокоиться. Нет, насчет себя Сара не строила никаких иллюзий, отлично понимая, что на все случившееся с Джейн она перенесла собственные проблемы с Санди. Джейн хватило смелости сделать то, на что ее дочь никогда не отважится: сжечь за собой мосты и послать своего гуру ко всем чертям. И только по этой причине Сара готова была выложиться, чтобы ей помочь. Нужно, чтобы Джейн расправила плечи, ожила. Амнезия на этот раз имела положительный эффект, выбив по крайней мере из головы молодой женщины все, чем нашпиговали ее наставники этой дебильной секты.

В свое время Сара приложила максимум усилий, чтобы очистить мозг Санди, однако, как ни старались специалисты по нейролингвистическому программированию, сделать этого не удалось – девчонка противопоставила их усилиям железную волю, которую не мог поколебать ни один аргумент.

«Боже! – думала Сара, пытаясь сдержать слезы. – Если бы Санди вдруг потеряла память! Тогда у нас появился бы шанс встретиться, посмотреть друг другу в глаза и все начать сначала!»

В конце концов ей удалось справиться с эмоциями, и она заставила себя сосредоточиться на мысли о распятии, которое Джейн спрятала под подушку. Не обращалась ли она за помощью к истинной религии, которая смогла бы помочь ее заблудшей душе? Наверняка. Не понадобится ли ей в самом скором времени священник?

– Дэвид сейчас вволю бы посмеялся, сказав, что мы приступили к изгнанию бесов, – прошептала Сара, въезжая на стоянку аэропорта, где ей предстояло провести еще два часа до ближайшего рейса в Лос-Анджелес.

Глава 10

По пути Сара завернула в магазин деликатесов и купила сандвичи с копченым мясом и бутылку пива «Корона». Заехав на территорию виллы, она с удивлением обнаружила, что Джейн с самого утра не двинулась с места. Погрузив ноги в воду и глядя прямо перед собой ничего не выражающим взглядом, она по-прежнему сидела на краю бассейна и даже не повернула головы, когда под шинами автомобиля зашуршал гравий. Обеспокоенная Сара тихо приблизилась. Она была почти уверена, что за время ее отсутствия Джейн и пальцем не пошевелила. Слишком долго пробывшие в воде, ее ноги – распухшие, лишенные красок живого тела – казались ногами утопленницы.

– Джейн, – чуть слышно проговорила Сара, опуская руку ей на плечо. – Пойдем, нужно перекусить.

Выйдя наконец из транса, та недоверчиво спросила, показывая на пакеты:

– Откуда все это?

– Купила по дороге, в магазине деликатесов.

– Вы впервые туда заглянули?

– Да, а в чем дело?

– Ни в чем. Ладно, давайте.

Джейн без особой охоты взяла сандвич, однако проглотила его в мгновение ока, словно была очень голодна.

«Значит, о потере аппетита речь не идет, – сделала вывод Сара. – Просто она почему-то боится употреблять определенные продукты… те, что находятся в доме».

Они выпили пиво, не обменявшись ни словом.

– Пойду прилягу, – неожиданно сказала Джейн. – Я чувствую себя очень усталой.

Она с трудом поднялась и пошла в дом; от ее мокрых ног выложенный стеклянными плитами пол покрылся темными пятнами. Сара осталась одна, томимая предчувствием, что должно произойти что-то неприятное. Проверив, работают ли камеры, она приняла душ в одной из четырех ванных комнат и на выходе задержалась, чтобы рассмотреть себя в зеркале. К счастью, она по-прежнему в хорошей форме: у нее крепкий живот – стоит напрячься, как под кожей обозначается развитая мускулатура, и все-таки тело уже не такое свежее, как у Джейн. Сара знала, что однажды обнаружит седой волосок в ярком кустике лобка, и это причинит ей боль. Она накинула пеньюар и расчесала рыжую гриву. Нелепо думать обо всем этом – ничто не в силах остановить неумолимый ход времени.

«Когда разделаюсь с этой историей, – думала она, – нужно будет завести любовника. Молоденького, с упругими маленькими ягодицами и твердой бейсбольной битой спереди. Какого-нибудь юного недоумка с хорошенькой мордашкой, который будет удовлетворять тебя физически, но сердце оставит невредимым. Главное – никаких любовных историй, я слишком стара, чтобы пытаться склеить осколки».

Переодевшись, Сара спрыснулась туалетной водой и вновь заняла свой наблюдательный пост. Стараясь ни о чем больше не думать, она стала ждать, когда вилла окончательно погрузится в темноту.

Джейн вышла из спальни приблизительно в час ночи. Бледная, с блуждающим взглядом, она снова была взята в плен сомнамбулическим трансом. Теперь она не играла никакой роли, а лишь бросала по сторонам тревожные взгляды, будто желая убедиться, что за ней никто не наблюдает. Все в ней – и фигура, и поза – выдавало крайнее напряжение. Вдруг она сделала несколько резких жестов рукой, вкладывая в них незаурядную силу.

«Словно наносит удары кинжалом», – пронеслась мысль у Сары.

Затем Джейн выпрямилась и стала медленно обходить гостиную. Внешность ее преобразилась: она втянула голову в плечи, в походке появилось что-то звериное. Саре стало не по себе.

«Боже, – подумала она, – да у нее вид хищника, поджидающего добычу!»

Теперь Джейн притаилась в углу возле камина, будто подстерегая момент появления будущей жертвы. Готовая к самым неожиданным выпадам со стороны своей подопечной, Сара почти не удивилась, увидев, как та прыгнула на середину комнаты, выбросив вперед руки с согнутыми пальцами, подобно пантере в звездный час ее охоты.

Лицо сомнамбулы изменилось до неузнаваемости: кожа натянулась, рот окружало белое пятно, губы раскрылись, обнажая зубы, – что придало ей вид дикой кошки, выслеживающей птицу. Джейн сделала еще один прыжок вперед с вытянутыми руками, на этот раз набрасываясь на дичь, гораздо меньшую по размерам, чем она сама. Сара не поняла значения причудливых, резких и очень быстрых жестов, которые принялась затем совершать Джейн. Возможно, это были какие-нибудь каббалистические знаки, которые она выписывала в воздухе, дабы отпугнуть притаившихся во мраке духов?

Джейн еще пару минут оставалась возле камина: она опустилась на колени, прижав руки к груди, ее губы шевелились, шепча непонятные слова. Она словно явилась из Средневековья и напоминала колдунью, одержимую нечистой силой, которую инквизиция подвергала процедуре изгнания бесов. Потом ее руки разжались, безвольно упали вдоль туловища, она выпрямилась и удалилась в свою спальню. Через мгновение Джейн уже спала глубоким сном.

Сара никак не могла справиться с сотрясавшей ее дрожью. Пот пропитал рубаху, и она липла к телу. Мокрым пальцем ирландка нажала клавишу магнитофона, перемотала запись и позвонила Дэвиду.

– Сейчас я кое-что тебе пришлю, – прошептала она. – Довольно странная пантомима. Помести ее в компьютер и попробуй расшифровать.

– Ты хочешь, чтобы я провел сравнительный поиск?

– Да, ты меня верно понял. Никогда не привыкну к твоему жаргону.

– Давай, я жду.

Сара передала сделанную камерой цифровую запись по спутниковому каналу. Она знала, что Дэвид разработал специальную компьютерную программу, которая по движущемуся в темноте силуэту предмета позволяла вывести некоторое число вероятностей на те действия, что им производились. Программа была настолько совершенна, что, взяв за основу одну лишь видеозапись плохого качества, можно было воспроизвести номер телефона, который набирал подозреваемый субъект внутри плохо освещенной или полностью погруженной в темноту телефонной будки. Или воспроизвести на экране компьютера запись, которую он сделал в своем блокноте на другом конце улицы. И это при том, что камера могла заснять только верхнюю часть движущегося карандаша!

Сара умирала от желания закурить, и ей пришлось сделать усилие, чтобы побороть соблазн. Пантомима, сыгранная Джейн, взвинтила ей нервы до предела: ее продолжало преследовать зловещее выражение, внезапно исказившее лицо молодой женщины.

Через четверть часа раздался сигнал вызова. Сара сняла трубку, ее ладони по-прежнему оставались влажными.

– Что скажешь?

– Увы, ничего хорошего, – нерешительно произнес Дэвид. – Конечно, компьютер может и ошибиться, однако диагноз неутешительный.

– Говори яснее!

– Проанализировав движения объекта и разложив их на составляющие, компьютер пришел к заключению, что Джейн душила ребенка, натянув ему на голову целлофановый пакет. Она подносит руки к груди потому, что сжимает пакет изо всех сил, а ее губы шевелятся, отсчитывая секунды.

Сара ясно ощутила боль в области солнечного сплетения.

– Вот чертовщина, – пробормотала она дрожащим голосом. – Ты уверен?

– Таков вывод, сделанный программой, – вздохнул Дэвид. – В расчет принималось все: параметры, характер движений, расстояния, на которые перемещался объект в пространстве. У меня до сих пор перед глазами трехмерное изображение, моделирующее ситуацию. Ребенок представлен в виде маленькой белой фигурки. Четко обозначены руки, обхватившие его за шею.

– Умоляю, избавь меня от подробностей.

Дэвид закашлялся, как всегда в минуты волнения, и произнес:

– Это вовсе не означает, что все происходило на самом деле. Речь может идти об обычном сне.

– Разумеется, – заметила Сара. – Однако, согласись, она действовала с удивительной точностью. А ведь в предыдущем случае она бросилась на кого-то с ножом, не правда ли?

– Да. Там как раз все предельно ясно. Джейн ударяет кинжалом взрослого человека, подобравшись к нему сзади. Но, повторяю, это может касаться просто возникшего в ее мозгу образа. В снах с нами происходят самые невероятные истории. Я, например, во сне часто разгуливаю по Лос-Анджелесу нагишом.

– Ладно, – сказала Сара. – Поставим на этом точку. Посмотрим, что мне удастся со всем этим сделать. Во всяком случае, Крук придет в полный восторг.

Она положила трубку. Руки все еще дрожали, словно Сара стала свидетельницей убийства, которому не смогла помешать. Ребенок, задушенный с помощью целлофанового пакета! Боже! Блестящее исполнение пантомимы свидетельствовало о том, что преступление было обдумано заранее и совершалось со знанием дела, ведь Джейн некоторое время провела в засаде, поджидая свою жертву. А кого, интересно, устраняла она минутой раньше? Телохранителя, оберегавшего ребенка? Сара вновь подумала о зловещем деле Мэнсона и убийстве актрисы Шарон Тейт. Какая-нибудь секта новомодных извращенцев способна заказать похожее преступление. Разве нельзя было вовлечь Джейн в совершение ритуального убийства приговоренного к смерти сектой отпрыска какой-нибудь звезды шоу-бизнеса? Стоило просмотреть публикации в прессе за последние годы. Она чуть опять не набрала номер Дэвида, но потом решила, что сын, вероятно, пришел к подобному выводу и скорее всего уже занят поиском газетных сообщений.

Сара встала, пот так сильно пропитал джинсы, что их невозможно было отодрать от кожи. Не стала ли Джейн свидетельницей подобного преступления? В таком случае неудивительно, что эта сцена продолжала ее преследовать и она захотела порвать с сектой. Вот почему бывшие единоверцы решили с ней расправиться. Если она присутствовала при убийстве, то по одному ее свидетельству их всех легко было упрятать за решетку.

Сара отправилась на кухню – она просто умирала от жажды. Теперь ирландка была твердо убеждена, что Джейн грозила беда, а Крук заблуждался от начала до конца. Опасность затаилась где-то совсем рядом. В любой момент злоумышленник мог возникнуть из темноты.

Поняв, что этой ночью ей не удастся сомкнуть глаз, Сара с бутылкой пива в руке принялась бродить по застывшей в безмолвии вилле. Стоило ей перейти из одной комнаты в другую, как на уровне пола настороженно вспыхивали голубоватые глазки камер слежения.

Неожиданно для себя Сара оказалась на пороге спальни Джейн. Во сне та скинула простыню и лежала, свернувшись калачиком; одна ее рука находилась под подушкой. Судя по ровному дыханию, Джейн спала, но было видно, как под опущенными веками беспокойно вращались глазные яблоки.

И вдруг, словно ее подсознание, всегда остававшееся начеку, обнаружило чужое присутствие, Джейн резко вскочила, выпростав правую руку из-под подушки и направив ее в лицо Сары. Пальцы молодой женщины сжимали чугунное распятие, которое она схватила за боковую перекладину.

– Успокойтесь! – произнесла Сара. – Это я… все в порядке.

Джейн рухнула на кровать, с изумлением посмотрела на распятие и швырнула его на пол.

– Откуда взялся крест? – с недоумением проговорила она. – Вы его принесли?

– Нет, – ответила Сара. – Распятие находилось у вас под подушкой. Постарайтесь снова заснуть. На всякий случай я решила обойти дом.

– Вы уверены, что все в порядке? – простонала Джейн. – Вы ничего от меня не скрываете?

– Нет. Все прекрасно.

Джейн закрыла глаза, и Сара тихо вышла из комнаты.

«Черт побери! – думала она. – Распятие было под подушкой. И как я раньше об этом не подумала? Непростительно!»

Она провела рукой по лицу. Когда минутой раньше Джейн направила на нее железный крест, она сделала это не так, как священники, изгоняющие демона, а иначе… Пальцы, странным образом сомкнувшиеся на распятии, придали ее жесту совсем другой смысл, только теперь Сара это поняла. То, что Джейн выхватила из-под подушки, было для нее вовсе не распятием, а револьвером. Она держала крест за верхнюю перекладину как рукоять и наставила его основание на свою цель как ствол.