Текст книги "Жертвоприношение"

– Продолжайте.

– Ну, я была дома одна, и он фактически открыто угрожал мне. Сказал, что мы должны прекратить докучать мистеру Гээру, что новый препарат не причинил Кейси вреда, что она все равно бы умерла, что о ней очень хорошо заботились и чем скорее мы обо всем забудем, тем лучше. Он недвусмысленно намекнул на то, что если мы хотим и дальше получать Деньги, то должны вести себя тихо.

– Нам нужно было думать о детях, – сказал Марк. – Ничто уже не могло вернуть Кейси. Мы должны были думать о будущем ее детей.

– Но я все равно не могла успокоиться, – продолжала Каролина. – Я пригрозила, что позвоню в полицию.

– И что он сказал?

– Сказал, что он и есть полиция.

Некоторое время все молчали. Я видела, что Хелен над чем-то напряженно думает. Потом она повернулась к Каролине.

– Миссис Солтер, у вас есть фотография сестры?

По-прежнему прижимая к себе ребенка, Каролина встала, пересекла комнату и выдвинула верхний ящик комода. Пока она в нем рылась, мы сидели, уставившись в пол и не глядя друг на друга. Потом Каролина подошла к Хелен и протянула ей фотографию. Хелен лишь мельком взглянула на нее и передала мне. Снимок был сделан на пляже в ясный, ветреный день. Стивен Гээр выглядел немного моложе и намного счастливее, чем во время нашей с ним встречи. Он весело смеялся и обнимал очень хорошенькую молодую женщину в зеленом свитере. Говорят, что мужчинам часто нравятся женщины одного типа. Гээр полностью подтверждал эту теорию. Вряд ли бы вы приняли этих двух женщин за близнецов, но сходство между Мелиссой и Кейси было очевидным. Они были примерно одного возраста и почти одинакового телосложения, у обеих длинные рыжие волосы (только у Кейси они не вились), белая кожа и точеные, мелкие черты лица. Значит, двойники все же существовали.

Глава 32

Следующие десять часов я была почетной гостьей полиции округа Тейсайд.

Мыс Хелен вылетели в Данди. Надев наушники, она села впереди, рядом с пилотом, и все время разговаривала по рации. Я сидела сзади и из-за шума двигателя ничего не слышала. Полюбовавшись двадцать минут проплывающими мимо пейзажами, я порылась в сумке и снова достала «Женщину в белом». Мне хотелось просмотреть страницы, которые были отмечены закладками. Хотя вполне возможно, что они остались после предыдущего читателя, который готовился к выпускным экзаменам в средней школе, но пока мы находились в воздухе, делать все равно было нечего.

Я открыла книгу на первой закладке. Страница пятьдесят. Розовым маркером Дана отметила такие слова:

Передо мной стояла мисс Фэрли, одинокая белая фигура в бледном лунном свете – живое воплощение женщины в белом. Та же поза, тот же поворот головы, тот же овал лица.

На странице 391 я нашла еще одно выделенное предложение:

Изменения, которые претерпела ее внешность из-за страданий и ужасов прошлого, необычайно, почти безнадежно усилили ее роковое сходство с Анной Катерик.

Живое воплощение. Роковое сходство. Стивену Гээру невероятно повезло. Он хотел избавиться от жены и был знаком со смертельно больной женщиной, которая была очень на нее похожа. Испытывая страх за будущее своих маленьких детей, Кейси Мортон согласилась на переезд в далекую, незнакомую больницу, в которой она постоянно находилась под воздействием сильных болеутоляющих и вообще не осознавала, что происходит вокруг. Кто мог заподозрить, что женщина, которую привез в больницу всеми уважаемый адвокат, на самом деле совсем не та, за кого он ее выдает? Никто из врачей и медсестер, ухаживавших за Кейси, не знал Мелиссу. Сестре Кейси и ее зятю не позволяли навещать ее. Родителям Мелиссы даже не сообщили, что их дочь в больнице. И я готова была побиться об заклад, что друзья тоже не знали, где она.

Даже если бы Кейси увидел человек, который пару раз видел Мелиссу, он бы приписал изменения в ее внешности разрушительному воздействию смертельной болезни и страшным болям. Обе женщины были очень хорошенькими, но когда Каролина показала мне фотографию своей сестры, сделанную незадолго до ее смерти, я с трудом узнала Кейси.

Она умерла спустя считаные дни после поступления в больницу. Было вскрытие, акт которого я видела в кабинете Гиффорда, а затем ее кремировали. Я представила себе похороны и церковь, полную друзей и родственников Мелиссы, потрясенных ее скоропостижной смертью. Кому из них могло прийти в голову, что в гробу, который отправляют в печь, лежит вовсе не Мелисса? Что сама Мелисса, пока еще очень даже живая, находится… в совершенно другом месте? Как ему это удалось? Каким образом Гээру удалось организовать бесследное исчезновение своей жены? Где Мелисса находилась в течение тех девяти месяцев, которые прошли между смертью Кейси и ее собственной? И что с ней делали все это время, черт побери?

Я закрыла «Женщину в белом» и отложила в сторону. В то время я еще не знала сюжета этой книги, но несколько месяцев спустя прочитала ее. В ней рассказывается о том, как один человек фальсифицирует смерть своей жены – за деньги, разумеется, – похищая ее и заменяя умирающей женщиной. Дана, в отличие от меня, читала эту книгу, и смогла очень близко подойти к разгадке двойной смерти Мелиссы. Возможно, она даже нашла Солтеров, и этим подписала себе смертный приговор. К сожалению, мы этого уже никогда не узнаем.

Когда мы приземлились в Данди, Хелен мельком улыбнулась мне и скрылась в ожидающей ее машине. Вторая машина отвезла меня в участок, где меня угостили кофе и оставили в комнате для допросов. Я прождала там почти час и к тому времени, как в комнату вошел инспектор из команды Хелен, чтобы снять показания, чуть не спятила. Он пришел в сопровождении констебля, который сел в углу комнаты и записывал весь наш разговор на диктофон. Мне не зачитали мои права и не предложили воспользоваться услугами адвоката, но во всем остальном это был форменный допрос. Инспектор твердо решил докопаться до сути.

Я рассказала ему все, с самого начала и до конца – с того момента, как я нашла тело, и до встречи с Солтерами. Рассказала о Кирстен Ховик, которая сломала шею, упав с лошади, о найденном кольце, которое почти наверняка принадлежало ей, о том, как кто-то проник в мой дом и рабочий кабинет, о свином сердце на кухонном столе, о том, как в мой кофе, скорее всего, подмешали наркотик, и о том, что незваный гость удалил информацию из моего компьютера. Я перечислила все странности, которые Дана обнаружила в финансовых документах, и описала наше с Хелен ночное бегство. Потом мне пришлось рассказать все это еще раз. И еще раз. Время от времени инспектор останавливал меня, заставлял повторить или уточнить только что сказанное, и под конец я уже не помнила, что говорила и чего не говорила. Через пять минут после начала допроса я порадовалась тому, что не являюсь подозреваемой в этом деле, через двадцать минут мне начало казаться, что это не так.

Через полтора часа мы сделали перерыв. Мне принесли обед. Потом инспектор вернулся и снова начал задавать вопросы. Через час он откинулся на спинку стула.

– Кто знал, что в то утро вы планировали выйти в море, мисс Гамильтон?

– В том-то и дело, что мы этого не планировали, – ответила я. – Мы даже не планировали провести выходные на Ансте. Решение были принято спонтанно, в последнюю минуту. Но о том, что мы держим на Ансте лодку, знают очень многие.

– Свои спасательные жилеты вы тоже держите там? Я не могла себя заставить посмотреть ему в глаза.

– Нет. Мы держим их дома. На чердаке. Дункан положил их в багажник перед самым отъездом. Там они и пролежали До того воскресного утра, когда мы решили выйти в море.

Инспектор задумчиво сдвинул брови, посмотрел в свои записи и снова перевел взгляд на меня.

– Чья это была идея? Кто предложил в то утро выйти в море?

– Дункан, – ответила я. – Это была его идея.

Потом меня отвели в свободную камеру, принесли еду и записку от Хелен, в которой она советовала мне поесть и хорошенько отдохнуть. Когда я проснулась, было уже почти семь вечера, и на пороге стояла Хелен. Она переоделась в сшитый на заказ черный брючный костюм и изумрудно-зеленую блузку. Волосы были чисто вымыты и уложены в высокую прическу. Стоявшая в дверях женщина не имела ничего общего с той, которая прошлой ночью бежала вместе со мной от преследователей.

– Как самочувствие? Лучше?

Я попыталась улыбнуться.

– Кажется, да.

– Готова вернуться назад?

Назад? Назад на острова? Еще сегодня утром я наблюдала, как они исчезают за горизонтом, и говорила себе, что все кончено, что этот этап моей жизни уже позади. А теперь оказалось, что это не так.

– У меня есть выбор? – спросила я, прекрасно зная, каким будет ответ.

– В общем-то, нет. Поесть можно по дороге.

По дороге к вертолетной площадке Хелен молчала. У меня в голове вертелись десятки вопросов, но я не знала, с чего начать, и, честно говоря, немного побаивалась. Хелен больше не была моей напарницей-беглянкой. Рядом со мной шла старший офицер полиции, которая к тому же проводила очень серьезное расследование. А я была главной свидетельницей и не хотела все испортить. Особенно теперь, когда дело, судя по всему, шло к развязке.

И только когда водитель заехал на стоянку, она сказала:

– Стивен Гээр во всем сознался.

Я сидела, откинувшись на спинку сиденья, но слова Хелен заставили меня выпрямиться.

– Ты шутишь? Вот так просто взял и сознался?

Хелен кивнула.

– Его арестовали около полудня. Мои люди раскололи его за два часа.

– А в чем? Я хотела спросить, в чем именно он сознался?

Стивен Гээр не произвел на меня впечатления человека, который сдает свои позиции без боя.

– Во всем. Во-первых, в том, что продавал детей тому, кто больше заплатит. Он говорит, что сотрудничал с несколькими наименее разборчивыми в средствах зарубежными агентствами по усыновлению. Как только появлялась богатая бездетная пара, им рассказывали о том, что за соответствующую плату их могут избавить от тягостного ожидания и бюрократических проволочек. Они устраивали что-то вроде анонимного аукциона в Интернете. Младенца получала та пара, которая давала самую высокую цену. В некоторых случаях она доходила до миллиона долларов.

Водитель вышел из машины и помахал пилоту. Тот кивнул в ответ, и лопасти вертолета начали вращаться.

– Джордж Рейнолдс, руководитель социальной службы, в настоящее время тоже находится в лервикском полицейском участке. Он утверждает, что ничего не знал о торговле младенцами, но если детей отправляли за границу с соответствующими документами, то его сотрудники просто не могли быть не в курсе дела.

– А кто непосредственно вывозил малышей за границу?

– Профессиональные няни из агентства. Их мы тоже допрашиваем, но пока все они утверждают, что даже не подозревали о том, что принимают участие в чем-то противозаконном.

– Гээр признает, что в больнице выдал Кейси за свою жену?

Шум двигателей вертолета становился все громче, и мне приходилось почти кричать. Когда мы выйдем из машины, разговаривать станет просто невозможно.

– Признает. Настаивает на том, что с ней очень хорошо обращались, что болезнь развивалась естественным путем, а потому он не несет ответственности за ее смерть. Также он утверждает, что ни один из сотрудников больницы не знал о том, что происходит.

– Но кто ему помогал? Кто приезжал за Кейси на машине «скорой помощи»?

– Утверждает, что он все делал сам. Частным образом арендовал машину с водителем. А медсестру нанял специально для данного случая.

Я старалась как можно скорее переваривать полученную информацию. Насколько это правдоподобно? Насколько вероятно то, что никто из персонала больницы ничего не знал о происходящем у них под носом?

– А что он говорит о враче, который впоследствии заявил, что он полицейский? Того, который потом приходил к Каролине?

– Гээр настаивает на том, что у него не было сообщников.

Утверждает, что Каролина все перепутала.

– Она не произвела на меня впечатления женщины, которая способна перепутать такие вещи.

– На меня тоже. Она сейчас в Лервике. Мы собираемся провести опознание.

– То есть вам уже известно, кто это?

– Скажем так, у нас имеются некоторые подозрения.

После этих слов ее лицо посуровело. Я поняла, что она больше не будет говорить на эту тему, и попыталась зайти с другой стороны.

– А Мелисса?

Хелен подняла вверх указательный палец, показывая пилоту, что ей нужна еще одна минута.

– Гээр признал, что убил ее. Она узнала о торговле детьми и пригрозила пойти в полицию. Тебе не понравится то, что я сейчас скажу, но Гээр утверждает, что держал ее в подвале твоего дома. Там уже несколько часов работают наши эксперты.

– Не может быть, – прошептала я, вспоминая, как Дана сразу заинтересовалась нашим подвалом и захотела осмотреть его. Ее интуиция, как всегда, сработала безотказно.

– Гээр занимался завещанием предыдущего владельца и знал, что в доме временно никто не живет, – продолжала Хелен. – У него даже остались запасные ключи. Он говорит, что до самых родов держал Мелиссу связанной и оглушенной наркотиками, а как только она родила, убил ее. Утверждает, что действовал в одиночку.

– Чушь собачья! Гээр не мог много месяцев держать беременную женщину в заточении и принять роды без посторонней помощи. Он кого-то прикрывает.

– Возможно. Гээр также объясняет, зачем вырезал рунические символы на спине Мелиссы. Якобы эта мысль пришла ему в голову, когда он заметил резной орнамент над вашим камином. Именно тогда он и решил создать вокруг этого убийства мистический антураж на тот случай, если тело когда-нибудь все же обнаружат. Все решат, что это было культовое убийство, а он сам останется вне подозрений. Сердце он решил вырезать для большей убедительности, но не помнит, что с ним сделал. Говорит, что из-за сильного стресса, который тогда испытывал, у него огромные провалы в памяти.

– Бред! Врет.

– Ты думаешь, мы этого не поняли? Да, и еще он признался, что Коннор, который считается сыном его новой жены Элисон и его пасынком, на самом деле его собственный ребенок, которого родила Мелисса.

– Дана сразу это поняла.

Хелен вздрогнула, сделала глубокий вдох и продолжила:

– Гээр знал, что мы в любом случае сможем это доказать, сделав анализ ДНК. Послушай, не надо переживать. Через несколько часов, максимум через пару дней, мои ребята окончательно его расколют, и он расскажет все. А сейчас нам пора трогаться в путь.

Полет продолжался час с небольшим. Все это время Хелен просматривала старые записи и делала новые. Ее поза и выражение лица были более чем красноречивыми: не спрашивай меня ни о чем. Я не хотела показаться назойливой и молчала. Но, черт возьми…

С того момента, как вертолет поднялся в воздух, я размышляла над необъяснимым поведением Гээра. Мы бы никогда не смогли так далеко продвинуться в расследовании, если бы он не разрешил нам ознакомиться с рентгеновскими снимками зубов его жены и сравнить их с рентгенограммой убитой. Всего несколько дней назад, в субботу утром, он просто рвался сотрудничать с полицией. Он и не подумал подавать жалобу на мое неэтичное поведение, хотя имел на это полное право. Он опознал труп в морге, таким образом признав, что именно его жена была похоронена на моем лугу. Правда, в то время мы были еще очень далеки от разгадки и понятия не имели о том, как именно была произведена подмена одной женщины другой, но все равно – в то утро Стивен Гээр фактически сам навлек на себя подозрения. Причем сделал это совершенно сознательно.

Вертолет заложил вираж, и теперь мы снова летели над Северным морем, направляясь к Шетландским островам. Солнце клонилось к закату, окрашивая все вокруг в теплый золотистый цвет.

Но почему он это сделал? Устал жить с чувством вины? Мне приходилось слышать о том, что некоторые преступники подсознательно стремятся к тому, чтобы их поймали. А может быть, он вполне осознанно подыгрывал нам, будучи уверенным в собственной безнаказанности, в том, что могущественные друзья смогут защитить его и что он в любом случае выйдет сухим из воды?

Возможно, в то утро он просто играл с нами, как кошка с мышкой, сообщая сведения, которые мы все равно не успеем использовать до того, как нас… нейтрализуют? Уберут с дороги, прежде чем мы найдем облеченного властью человека, который бы воспринял нас всерьез, и сообщим ему то, что удалось узнать? Три дня спустя Дана уже была мертва, а я сама чудом избежала гибели.

Мелисса узнала то, что ей не положено было знать, и ее уничтожили. Она умирала долго и страшно. Я задумалась о том, что именно могло возбудить подозрения Мелиссы, как ей удалось докопаться до сути, в какой момент ей стало страшно и пыталась ли она бежать. Сначала Мелисса, а потом Дана заплатили слишком высокую цену за собственную любознательность. И те, кто их убил, на этом не остановятся. Несмотря на то, что мне рассказала Хелен о признании Гээра, я точно знала, что они были не последними жертвами. Так какого черта я возвращаюсь на острова?

Мы приземлились на поле неподалеку от полицейского участка Лервика. В кабине стало достаточно тихо для того, чтобы можно было говорить, и Хелен наконец оторвалась от своих записей.

– Тебя ждет машина с шофером. Поедешь домой, соберешь все, что нужно, и отправишься в гостиницу. Мы уже заказали номер. Я точно не знаю, когда именно ты можешь понадобиться в участке, поэтому просто сиди тихо и жди.

– Расследованием руководишь ты?

– Нет, суперинтендант Харрис. Но я являюсь официальным консультантом и наблюдателем. И поверь, теперь следствие проводится как положено, в строгом соответствии с буквой закона.

Хелен посмотрела на поле. Там стояло несколько полицейских машин. Когда она снова повернулось ко мне, на ее лице было странное выражение, которое я не могла разгадать.

– Ты должна знать еще кое-что. Сегодня задержали очень многих. И освободят их из-под стражи только после того, как мы убедимся, что они не имеют отношения к нашему делу. Боюсь, что твой муж в их числе.

Я кивнула. Я этого ожидала. Я даже обрадовалась. Сейчас мне меньше всего на свете хотелось встречаться с Дунканом.

– Твой свекор и босс тоже задержаны. Думаю, в ближайшие дни ты будешь очень нужна в больнице.

Она была права. Теперь я просто не имела права все бросить и уехать. В больнице не смогут обойтись без меня и Гиффорда одновременно.

Мы вышли из вертолета. Хелен ободряюще сжала мою руку, развернулась и направилась к одной из ожидающих машин. Ко мне подошла женщина-констебль. Она представилась, и мы сели во вторую машину. За рулем тоже сидел констебль. Через двадцать минут мы уже подъезжали к дому. Я думала о том, что мне предстоит весь вечер проторчать в какой-то незнакомой гостинице, и не представляла, чем я буду там заниматься.

Машина остановилась.

– Хотите, чтобы я пошла с вами? – спросила констебль. Кажется, она сказала, что ее зовут Джейн.

– Спасибо, но в этом нет необходимости. Я справлюсь сама. Это не займет много времени.

Я подошла к дому, достала ключи и открыла входную дверь. В холле было темно, и ощущалась та холодная, неприветливая атмосфера, которая неизбежно появляется в домах, которые некоторое время стоят пустыми. Я пересекла холл и направилась в кухню. Из-под закрытой двери пробивалась полоска света, но мой мозг лишь мельком отметил этот факт, не осмыслив его значимости. Я толкнула дверь.

За кухонным столом, друг напротив друга, сидели Дункан и Кенн Гиффорд. Между ними стояла открытая и почти пустая бутылка «Талискера».

Глава 33

Я бы закричала, если бы не знала, что полицейские, которые находятся снаружи, наверняка меня не услышат. Пытаться бежать тоже было бесполезно, потому что Дункан находился слишком близко от меня, а реакция у него была молниеносная. Поэтому я осталась стоять там, где стояла. Кенн спокойно рассматривал меня из-под полуопущенных век, а Дункан встал и направился ко мне. Классическое воплощение отчаявшегося мужа, который уже не надеялся когда-либо увидеть свою жену.

– Тора, слава богу…

Я резко отступила и выставила перед собой руки. Такая реакция совершенно обескуражила Дункана, и он остановился.

– С тобой все в порядке?

– Нет, со мной не все в порядке, – ответила я, боком продвигаясь вдоль стены. Я удалялась от дверей, но зато приближалась к предмету, который заметила на разделочном столе. – Со мной все совсем не в порядке.

Я протянула руку и схватила нож. Это был универсальный нож, который можно использовать практически для всего. Я им резала мясо и хлеб, крошила салаты, чистила овощи и фрукты. Нож был небольшим, но острым. Он вполне подходил для моих целей. Дункан был в шоке. Кенн откровенно забавлялся.

– Я хочу, чтобы вы убрались отсюда. Немедленно. Если кто-то из вас попытается хоть пальцем дотронуться до меня, я пущу в ход нож. Вам все понятно?

– Тора… – Дункан сделал шаг вперед.

– Ты, кажется, меня не понял? – заорала я, выставляя перед собой руку с ножом. Он был уже примерно в метре от меня, но понял, что я не шучу, и отступил.

– Зато я, кажется, понял, – произнес Гиффорд, не двигаясь с места. Взяв бокал, он поднес его к губам. – А ты не хочешь выпить, Дунки?

Дунки? С каких это пор эти двое называют друг друга уменьшительно-ласкательными именами?

– И почему бы тебе не поставить бокал для Торы? – спросил Гиффорд.

– Перед домом находятся двое полицейских, – сказала я.

– Они же при исполнении. Им пить нельзя, – спокойно ответил Гиффорд.

Клянусь, если бы у меня в руках был не нож, а пистолет, я бы его застрелила!

– Думаю, что вам обоим лучше сесть, – продолжал он. – Тора, если тебе так будет спокойнее, можешь пригласить своих спутников присоединиться к нам.

Я перевела взгляд с него на Дункана. Мой высокий, красивый муж пребывал в смятении. В то же время мой уродливый, наглый босс был олицетворением спокойствия.

– Мне сказали, что вы оба в тюрьме.

– Мы там действительно побывали, – сказал Гиффорд. – Получили массу впечатлений. Нас выпустили около часа назад.

Около часа назад мы с Хелен вылетели из Данди. За час может многое произойти.

– Только не говорите, что это инспектор Данн выпустил вас по старой дружбе.

Дункан и Кенн переглянулись.

– Не совсем, – пробормотал Гиффорд себе под нос. Потом он посмотрел на меня. – Наши друзья в полицейском участке решили, что им нечего нам предъявить. Но мне почему-то кажется, что ты другого мнения.

Мне захотелось просто развернуться и уйти, но я быстро подавила это желание.

– Ты помог Стивену Гээру подменить его жену смертельно больной женщиной, – сказала я, обращаясь к Гиффорду. Почему-то мне было легче обвинять его, чем Дункана. – Ты помогал ему держать Мелиссу в заточении – здесь, в этом проклятом подвале – в течение восьми месяцев. Вы поддерживали в ней жизнь до самых родов, а потом убили! – Я замолчала, чтобы перевести дыхание. – Мне даже представить страшно, через что ей пришлось пройти. Ты просто бесчеловечный мерзавец!

Гиффорд поморщился и еще сильнее прищурил глаза, отчего те превратились в две узенькие щелочки.

– Когда Кейси Мортон умерла в нашей больнице, я был в Новой Зеландии, – сказал он. – Я уже говорил тебе об этом, а сегодня мне пришлось то же самое сообщить полиции. Они навели справки в аэропорту и поговорили с людьми, у которых я останавливался в Окленде. В отличие от тебя, полицейские мне поверили. Я никогда в жизни не встречал Каролину Солтер, если не считать сегодняшнего дня, когда мне пришлось принимать участие в опознании. Если бы она меня опознала, я бы здесь сейчас не сидел.

Его слова не убедили меня. Я упрямо продолжала стоять на своем.

– Кто-то помогал Гээру. Он не мог провернуть все это в одиночку.

– Согласен. Конечно, не мог. Но мы ему точно не помогали. Ни Дункан, ни я не имеем никакого отношения к тому, что происходит на Тронале. У нас не было причин желать смерти Мелиссы.

Гиффорд понизил голос и говорил почти шепотом. Я поймала себя на том, что смотрю ему в глаза, и мне очень хочется верить в то, что он говорит правду. Собрав волю в кулак, я отвела взгляд.

– Ты тоже будешь отрицать, что хотел моей смерти? – спросила я у Дункана.

– Этот кретин из лодочной мастерской все перепутал, Тори, – сказал он, нерешительно переступая с ноги на ногу. Ему очень хотелось подойти ко мне, но он не хотел рисковать. – Я знаю, что ты думаешь, но это все ерунда. Мачта треснула, но не отломилась полностью. После того как меня подобрали, лодка застряла между клетками лососевой фермы. Спасателям пришлось отпилить мачту. Помощник Макгилла об этом просто не знал и сделал скоропалительные выводы.

Я задумалась. Версия Дункана казалась вполне правдоподобной. Мачта редко отламывается полностью, иногда она просто сильно сгибается под порывами ветра и, будучи по-прежнему прикрепленной к лодке, начинает поворачиваться вокруг оси, сметая все на своем пути. Это очень неприятная и крайне опасная ситуация, поэтому большинство моряков на этот случай всегда берут с собой болторезные ножницы.

– Никто не собирался тебя убивать, – очень тихо, почти шепотом сказал Дункан.

– Зато врач Доналдсон очень обижен тем, что ты на него накричала, – сказал Гиффорд. – Он подумывает подать официальную жалобу.

– Может, хватит? Прошлой ночью меня разыскивала половина жителей Шетландских островов. За мной охотились на вертолете, черт возьми! Так разыскивать человека будут только в том случае, если он кому-то очень и очень нужен.

– Мы просто беспокоились о тебе. Ты сбежала из больницы под завязку накачанная диазепамом. У нас были все основания опасаться того, что тебе захотелось полетать, и ты отправилась к ближайшему утесу, чтобы пообщаться с тупиками.

– Кто-то убил Дану. Она слишком много узнала. О Стивене Гээре. Обо всех вас.

– Сегодня проводили вскрытие Даны. Хочешь знать, что обнаружили патологоанатомы?

Неожиданно я почувствовала, что мне необходимо сесть. Я даже бросила взгляд в сторону бутылки «Талискера». Гиффорд придвинул ко мне свой бокал, чем заслужил сердитый взгляд Дункана. Взглянув на мужа, я заметила, что дверь в подвал, которая находилась за его спиной, опечатана, и отвела взгляд. Мне не хотелось думать о тех страшных вещах, которые творились за ней. Кивнув Гиффорду я дала понять, что внимательно его слушаю.

– Ее смерть наступила от большой потери крови. Кровотечение началось из-за того, что были перерезаны лучевые и локтевые сосуды на обеих руках. Угол разрезов, а также небольшая глубина разреза на правой руке, заставляют предположить, что она сделала их сама. В крови не обнаружено никаких следов наркотических средств, а на теле не было кровоподтеков, которые указывали бы на то, что ее держали. Вывод однозначный – самоубийство.

Я покачала головой.

– Ты можешь сама прочитать акт вскрытия.

– Дана не убивала себя.

Пускай моя уверенность в том, что Гиффорд причастен к смерти Мелиссы была поколеблена, пускай Дункан действительно не собирался убивать меня, но если было что-то, в чем я была абсолютно уверена, так это то, что Дана не совершала самоубийства. Для меня это была точка отсчета. Потому что если бы я ошиблась насчет Даны, то могла бы ошибиться и насчет всего остального. А я не ошибалась.

И тут Гиффорд сказал такое, от чего у меня перехватило дыхание:

– Вполне возможно. Но поверь мне, ты вряд ли когда-нибудь сможешь доказать обратное.

Его зрачки настолько расширились, что полностью закрыли радужку. Глаза казались абсолютно черными и притягивали как магнит. Чтобы стряхнуть наваждение, мне пришлось зажмуриться. Только после этого я смогла отвести взгляд и повернуться к Дункану. Он снова сел на свое место и потянулся ко мне через стол. Я посмотрела на его загорелую, огрубелую руку, покачала головой и отодвинулась от стола. Гиффорд посмотрел на Дункана, который еле заметно кивнул, и заговорил:

– Каролина Солтер узнала в Эндрю Данне человека, который приезжал к ее сестре вместе с Гээром. Данн с самого начала был замешан в незаконной торговле детьми и заработал на этом десятки тысяч фунтов. Он почти наверняка помогал Гээру в похищении и убийстве Мелиссы и вполне мог убить Дану Таллок. Но, Тора, по всей вероятности, тебе никогда не удастся этого доказать.

Я откинулась на спинку стула и зажала рукой рот, чтобы не разрыдаться. Я ни на секунду не сомневалась в том, что Гиффорд прав. Схватив со стола его бокал, я залпом выпила виски. Горло обожгло как огнем, но мне стало немного легче. По крайней мере, комок в горле рассосался, и рыдать я пока не собиралась.

– Но как… каким образом он…

Гиффорд налил себе виски. В тот же бокал, из которого только что пила я.

– Как офицер полиции, инспектор Данн далек от идеала, но при этом обладает определенными – как бы их назвать? – довольно необычными способностями.

И тут я поняла. Внезапно все стало на свои места.

– Он загипнотизировал ее. Она вскрыла себе вены под гипнозом.

Гиффорд кивнул.

– Скорее всего, – сказал он.

Я поймала на себе сочувственный взгляд Дункана и снова повернулась к Гиффорду.

– Ты тоже умеешь это делать.

Гиффорд выдержал небольшую паузу, после чего кивнул в знак согласия.

– Господи!

Я в замешательстве вскочила со стула, чувствуя, как меня охватывает паника. Я оглянулась в поисках ножа, но тот лежал рядом с Дунканом. Когда он успел отобрать его у меня? Я оглянулась на дверь.

– Тора, на островах этим никого не удивишь, – сказал Гиффорд, вставая из-за стола. – Это наша фирменная фишка. Каким бы еще образом Дункан заставил тебя выйти за него замуж?

Я в ужасе посмотрела на Дункана, моля Бога о том, чтобы он начал возмущаться и опроверг это чудовищное утверждение.

Но муж лишь пристально смотрел на меня и молчал.

– Зима на островах слишком длинная, а Ап Хелиа,[14]14
  [xiv] Ап Хелиа – зрелищные карнавалы, посвященные древним воинам, которыми шетландцы встречают наступление нового года.


[Закрыть] к сожалению, продолжается недолго, – продолжал Гиффорд, снова садясь на свое место. – Надо же нам как-то развлекаться.

– Кенн, прекрати, это не смешно, – перебил его Дункан.

– Извини, ты прав. Тора, прости меня, – сказал Гиффорд и взял меня за руку. Мне почему-то и в голову не пришло сопротивляться, но Дункан громко кашлянул, и Кенн отпустил меня. Я снова села.

– Что ты хотел этим сказать? Что вы все обладаете навыками гипноза? Это что, входит в программу средней школы?

– Конечно, нет, – вмешался Дункан. – Этим даром обладают только представители нескольких наиболее старых семей. Он передается по наследству. Но мы к этому относимся скорее как к игре. Хотя иногда это дает нам определенное преимущество во время деловых встреч. Ну, помогает быстрее привлечь людей на свою сторону и тому подобное. Все совершенно безобидно.

– У Энди эти способности всегда были развиты сильнее, чем у большинства из нас. Мне кажется, он наслаждался ощущением собственного могущества, которое давал ему этот дар, – сказал Гиффорд.

– Вы должны им сказать. Вы должны рассказать об этом полиции.

Дункан с Гиффордом снова переглянулись. Меня это уже начинало раздражать. Мне было неприятно осознавать, что эти двое, судя по всему, понимают друг друга без слов.