Текст книги "Пробужденная страстью"

И еще… Леона в последнее время очень напрягала подозрительность Марни. Она не рассказывала коллегам об их романе, что казалось странным.

– Они сразу же попытались бы отговорить меня от бесперспективной связи с тобой. Сестра думает так же, поэтому я стараюсь молчать о нас, – как-то сказала Марни.

И она не врала: с тех пор, как начались их отношения, ни один из представителей желтой прессы ни разу ему не позвонил.

И все же чаще всего Леон приходил к выводу, что Марни не похожа ни на одну из тех женщин, которых он знал. Она всегда его переигрывала. Может быть, оттого возникло это странное желание вдруг доверяться ей полностью?

– Отец женится, и я должен быть на церемонии.

– Должен? Я с трудом представляю, что ты делаешь то, чего не хочешь, – сказала она недоверчиво.

– Да, ты права. Но я не могу не явиться, об этом растрезвонят все СМИ, – признался он, голос его при этом был жестким.

Марни убрала с раскрасневшегося лица прядь густых волос.

– Дай угадаю, тебе не нравится твоя новая мачеха?

Предположение звучало комично, но Леон сдержал улыбку.

– Невесте двадцать четыре года, она на десять лет младше меня.

– Значит…

– Марни, не продолжай. Да, мой отец любит молодых и красивых женщин, и это уже четвертый брак для него. Третий закончился весьма печально. И всему виной – жена отца.

Возникла недолгая пауза.

Марни помрачнела.

– Она вела себя жестоко, как во всех известных сказках?

– Нет, – ответил Леон не сразу. – Дело совсем в другом.

Глава 9

– Мой отец был кораблестроителем, – начал Леон, снимая с нее простыню и обнажая тело. – И одним из самых богатых людей Греции.

Он вдруг замолчал на какое-то время.

– Неудивительно, что ты тоже сумел стать богатым и знаменитым, – сказала Марни.

– Все не так, как ты думаешь. Отец совсем никак мне не помог в моей работе, – заметил он с насмешкой.

– Странно, – медленно констатировала она. – Обычно богатые люди стараются помочь детям устроиться в жизни.

– Своим старшим сыновьям от первого брака он еще как-то содействовал в бизнесе. Но когда я был подростком, он развелся с матерью.

– Почему?

– Долгая история, – пожал плечами Леон.

– Так и мы, кажется, никуда не торопимся.

Леон смотрел на Марни невидящим взглядом. Ей вдруг захотелось, чтобы они вновь занялись любовью. Или чтобы он пошел и приготовил им какие-нибудь напитки, как и обещал. В общем, лучше бы он занялся делом, способным отвлечь его от грустной темы. Марни точно знала, что после того, как люди делились откровениями, начиналось множество проблем. Да и вдруг ей попросту не понравится то, что придется услышать? Самое главное, Марни боялась, что ей придется откровенничать в ответ.

Такого поворота событий она просто не могла допустить.

Она ощутила нервный ком в горле, и уже сама собралась пойти на кухню, чтобы отвлечь Леона. Но он неожиданно повернулся к ней лицом, прижимая ее ноги бедрами.

– Мать умерла, когда мне было шестнадцать, – начал он.

– Прости, – ответила она осторожно. – Что случилось?

– Рак в терминальной стадии. Самое ужасное, что она не сказала мне, как все плохо на самом деле. И я был более-менее спокоен. Но когда обо всем узнал…

Марни чувствовала жуткую боль в его словах. Она хотела бы ему помочь, но не знала как.

– Ты ведь знаешь, тогда страшные болезни почти не умели лечить, – сказала она спокойно. – А тебя просто берегли и защищали от правды жизни. Почему отец ничего тебе не сказал? Был в сговоре с матерью?

Он покачал головой:

– Нет, они вообще редко разговаривали. Его мало интересовало, что с ней происходит, – ответил Леон с горечью в голосе. – Это был его второй брак, не очень-то счастливый, и поэтому, как только мать умерла, он тут же женился на своей давней любовнице. Это был мой личный ад. Она…

– Что она? – мягко уточнила Марни.

– Моя мачеха была очень красивой женщиной и прекрасно это осознавала. Моему же отцу на тот момент уже исполнилось пятьдесят.

– Ну да. А у тебя как раз начался период взросления, – заметила она. – Представляю атмосферу в вашем доме.

– Да, мне пришлось нелегко, атмосфера действительно словно пропиталась ядом. Ты прекрасно понимаешь, что она сделала дальше.

Марни ощутила нервный ком в горле, таким подавленным Леона она не видела давно.

– Она хотела тебя?

Он кивнул:

– Да, она соблазняла меня молча. Постоянно старалась поймать мой взгляд, а если ей это удавалось, то смотрела на меня долго и пристально, облизывая свои пухлые губы. Никто, кроме меня, не замечал ее выходок. Но я отлично понимал, что происходит, и избегал с ней встреч. Вскоре я совсем перестал бывать дома, и отец спросил меня, что случилось?

– И ты ничего не смог ему ответить?

– Конечно, это признание убило бы его, полностью разрушило самооценку, растоптало. Я не испытывал к нему ненависти настолько, чтобы так жестоко с ним поступить. – Леон презрительно рассмеялся: – Да и не думаю, что отец поверил бы мне. Какому мужчине нравится, когда ему наставляют рога. Самое печальное – дома я чувствовал себя абсолютно чужим. Как будто нарушил чистоту их семейной обители своим неуместным присутствием. Отец постоянно подогревал это чувство во мне. Может быть, я напоминал ему о моей матери, которой он изменил? Или как-то интуитивно он догадывался о намерениях своей жены по отношению ко мне. Одно я знаю точно: он был очарован этой женщиной. Я бы не хотел так же, как и он, погрязнуть в любви.

Эти слова растревожили Марни, но она нашла в себе силы сказать:

– Похоже на синдром молодого льва. Ты словно испугался другого, более влиятельного самца – вдруг он изгонит тебя из прайда?

– Может быть, и так.

Марни воспользовалась возможностью, чтобы прижаться к нему.

– Итак, что ты сделал?

– Я просто убежал в Америку. В Чикаго, в большой греческой общине нашел работу и наставника, который стал моим другом. Он объяснил мне, что нужно делать дальше. И вскоре мне повезло.

– О, не скромничай, – сказала она, рисуя узор на его животе кончиком пальца.

– Хочешь сказать, что обычно я нескромный? – поддразнил Леон.

– Нет, что ты. – Ее лицо вдруг стало серьезным. – А теперь ты помирился с ним? Не может ведь быть иначе, раз ты идешь на его свадьбу?

Он пожал плечами:

– Понимаешь, полного разрыва отношений я бы не допустил никогда, чтобы не позорить фамилию. В прессе все быстро узнали бы. Но всякий раз, когда я приезжал на родину, я встречался с ним где угодно, только не дома. Я не хотел видеть его жену. Но он через пару лет с ней развелся, застукав ее с любовником. И почти сразу же нашел себе девушку, на сорок лет младше его.

– Отец хочет, чтобы ты приехал на свадьбу?

– Да.

– Но ты не горишь желанием? Видимо, тебя просто мучает совесть и ты заставляешь себя отправиться на эту свадьбу?

– Отец старый человек. Я не собираюсь доставлять ему неприятности, – тихо сказал Леон.

Леон вновь удивился ее поразительной чуткости: она слушала так внимательно, но при этом не задала ни единого пошлого вопроса. «Это как если бросить в лужу камень, который не оставит после себя ряби», – подумал он.

И вдруг Леону пришло в голову, что Марни Портер могла бы стать его идеальной спутницей на этой свадьбе. Она явится туда как глоток свежего воздуха – прямолинейная, презирающая жадность и алчность, честная, справедливая, она явно привлечет к себе внимание.

Леон потянулся, накрутил прядь ее светлых волос, которая тут же распрямилась и упала на ее припухшие от поцелуев губы.

– Не хочешь поехать со мной?

– Куда?

– На Сирос, там отец празднует свадьбу.

Она ощутила внутреннюю дрожь.

– Догадываюсь, что это будет грандиозное по масштабам мероприятие?

– Нет, не угадала. Отец уверяет, что церемония планируется очень скромной, с минимальным количеством гостей.

– И когда все пройдет?

– В следующие выходные. Сама свадьба в воскресенье.

– Но что ты хочешь от меня услышать? Ты едва дал мне неделю на раздумья, как же так, а?

Его пальцы медленно ласкали внутреннюю сторону ее бедра, и ее голос стал прерывистым и хриплым.

– Если бы я согласилась… сначала я бы… сначала я должна закончить работу, в субботу до полудня.

– Нет никаких проблем. Мы улетим ночью. Заодно посмотришь на мой частный самолет. Это сюрприз для тебя. Ни одна женщина еще не оставалась разочарованной размерами… моего частного джета, – мягко сказал он, прижимая свое бедро к ее ноге.

– О, ты невозможен!

– Правда?

– Абсолютно.

Он прикоснулся своим ртом к ее губам.

– Но только давай договоримся: мы покупаем тебе одежду.

– Нет!

– Да, – мягко сказал он.

– Ты же знаешь, что я не хочу принимать от тебя подарки. И вещи тем более.

– Я совсем о другом.

– Ты имеешь в виду, что я так ужасно одеваюсь?

Он тщательно подбирал слова:

– Просто… в своей привычной одежде ты будешь чувствовать себя дискомфортно. К тебе бы было направлено множество взглядов, а я успел заметить, тебе это не очень нравится.

Марни ненадолго замолчала, словно обдумывая все за и против.

– Я никогда не была в магазинах дорогой одежды, потому что не люблю, когда на меня смотрят как на мерзкое насекомое.

– Не беспокойся, Марни, – сказал он с улыбкой. – Тебе не придется делать то, что ты не хочешь.

Глава 10

Куча глянцевых коробок была сложена у двери в раздевалку в магазине, который принадлежал Леону. Марни некоторое время внимательно все рассматривала, затем спросила:

– Что это?

– Может, сама посмотришь?

Она смотрела на все эти большие коробки с такой осторожностью, будто в каждой из них находилась бомба замедленного действия. Хотя на самом деле Марни прекрасно знала, что там: наряды, которые она наденет на предстоящее торжество. Она неохотно согласилась сопровождать Леона. И конечно, она понимала, что ее простые дешевые наряды уж точно привлекут к ней всеобщее внимание.

Сердце Марни бешено колотилось, она никак не могла справиться с сумасшедшей тревогой. Но не знала, чем вызвано такое волнение. Возможно, она боялась, что теперь он точно будет чувствовать себя главным в их отношениях. Единственное, что ей было понятно, – между ними стирались невидимые препятствия. Сначала Леон предложил ей отправиться по магазинам самостоятельно, но Марни сразу отказалась, сославшись на аврал. Правда же заключалась в том, что она понятия не имела, с чего начать поиск подходящего наряда. Что, если она выберет что-то совсем немодное, нестильное? Она не представляла, как войдет в магазин, размахивая кредиткой, словно она действительно является частью этого богатого общества.

Марни закусила губу.

Меньше всего на свете ей хотелось бы быть содержанкой.

Возможно, если бы Пэнси прямо сейчас взяла телефон, то они бы пошли за покупками вместе. Сестра в любой обстановке чувствовала себя уверенно. Но ее мобильный не отвечал.

В конце концов Леон объявил, что разберется со всем сам. И не обманул.

Она прошла к примерочной, пытаясь убедить себя в том, что ей не так уж и важно, что именно там, в коробках. Но внезапно она вновь ощутила себя маленькой девочкой, ждущей рождественского чуда. Они с сестрой никогда не получали достойных подарков и однажды перестали надеяться. Даже те родители, которые хотели их удочерить, всегда дарили абсолютную бессмыслицу. Словно не хотели тратиться на детей, которые, возможно, никогда не войдут в их семью.

Леон ждал ее реакции.

Пригнувшись, Марни стала развязывать шелковые ленты на коробках, срывая яркую бумагу.

Она никогда не видела такой красивой одежды – даже на самых богатых клиентах: несколько повседневных платьев, пара тонких блузок и мягких футболок. Бледные джинсы и красиво скроенная юбка, а также кардиган, сандалии и купальники – все с яркими модными аксессуарами. Нижнее белье из тонкого кружева тоже было. Марни прекрасно понимала, что нежная цветовая гамма идеально ей подходит. Она бы и сама выбрала эту одежду, если бы ей довелось прожить другую жизнь.

Главным объектом внимания Марни стало элегантное алое шелковое платье, явно выбранное для церемонии. Это была самая прекрасная вещь, которую она когда-либо видела! Ей просто не терпелось надеть его прямо сейчас.

– Откуда же все это взялось? – улыбнулась Марни. – Добрая фея принесла?

– Стилист привез все сегодня днем.

– Ну да. Почему же она со мной не встретилась? – Марни удивленно приподняла бровь. – Какая проницательная девушка, полностью угадала мой вкус.

– Это мужчина.

– Хорошо. И как же он узнал мой размер?

– Все просто, я сообщил ему все параметры твоей фигуры.

– Откуда ты их знаешь, Леон?

Он медленно улыбнулся:

– Скажем так, я неплохо разбираюсь в размерах.

Марни с трудом подавила жуткий приступ неконтролируемой ревности.

– Думаю, ты одевал бесчисленное количество женщин.

– Нет, – мягко улыбнулся он. – Мне совершенно нетрудно нанять стилиста, который сделает все сам, но по моим рекомендациям.

– И что же ты сказал стилисту обо мне? – спросила она осторожно.

– Что тебе нужны красивые модные вещи, не слишком откровенные, наоборот, подчеркивающие твою природную скромность. И мне очень нравится это твое качество, Марни. Можешь назвать меня старомодным, если хочешь. Скромность и добродетель серьезно недооценивают в современном мире. Хотя я совершенно не понимаю, почему ты порой стесняешься своего потрясающе красивого тела… самого совершенного тела, которое я когда-либо видел в своей жизни.

Марни редко получала комплименты, и она тут же стала судорожно рыться в сумочке, пытаясь скрыть румянец на щеках. Леон представил ее как олицетворение невинности и чистоты, но правда в том, что женщина, с которой он в данный момент общался, – не более чем фикция. Да, в их первую ночь она и правда была девственницей, но он говорил о ней, словно о святой.

Марни опять забеспокоилась, думая о том, к чему идут их так называемые отношения. С тех пор как она согласилась присутствовать на свадьбе, ей стало очевидно, что все неизбежно движется к финалу. Скоро ей придется столкнуться с болью отказа, потому что такой мужчина, как Леон, никогда не будет с ней.

И ведь о том, что рано или поздно сказке наступит конец, было столько знаков! Но Марни к ним не прислушивалась, упорно игнорируя их. Леон прямо рассказал ей о своем болезненном прошлом. Само собой, то, что мать не сказала ему о своей смертельной болезни, он воспринял исключительно как предательство. Сколько боли ему принесла холодность отца и его рабская преданность новой жене!

Неудивительно, что Леон был настроен против брака.

Хотя какое ей вообще было дело до его личной жизни?

Марни покраснела еще сильнее… разве только где-то в глубине души она рассматривала Леона как своего мужчину. Что вообще с ней произошло, куда делась решимость, с которой она вступала в эти отношения? Ведь она изначально хотела, чтобы эта связь не выходила за рамки секса. Так легче избежать эмоциональной привязанности.

– Ну так как тебе?

Марни подняла голову и увидела, что Леон с волнением смотрит на нее, словно ожидая приговора. И она вдруг осознала, что наверняка показалась ему неблагодарной: он приложил столько усилий и ведь действительно смог ей угодить, но она вела себя так, словно стала свидетельницей преступления.

Марни позволила Леону одеть себя как куклу и никак не отблагодарила. Поднявшись, она обвила его шею и поцеловала в губы.

– Мне все очень понравилось, – честно призналась Марни.

– Так почему бы тебе не примерить красное платье прямо сейчас? Разве тебе не хочется посмотреть, как оно на тебе сидит?

Марни почему-то почувствовала себя неловко, хотя множество раз раздевалась перед ним. Под обжигающим взглядом Леона она сняла джемпер и юбку и положила на стул. Ей казалось, что она сбрасывает с себя старую кожу и примеряет новый образ – образ человека, которого совершенно не узнавала.

На ней осталось только нижнее белье, и Леон начал медленно приближаться. По его голодному взгляду она поняла, что он безумно жаждет секса. Здесь их желания совпадали.

– Но если подумать, – медленно произнес он, – платье может и подождать.

Самое безумное было то, что Марни совершенно не возражала против этого утверждения. Когда он притянул ее к себе, она вздрогнула от сладостного предвкушения близости. Кровь буквально закипела. Леон был ее слабостью, рядом с ним она совершенно не могла мыслить.

Поцелуй Леона был настойчивым и страстным, Марни застонала. Когда он спустил ее трусики, ей вдруг стало очевидно: это нижнее белье она никогда больше не наденет. Теперь на ней всегда будет прекрасный атлас, шелк, кружево. Ведь она его любовница…

– Я еще не принимала душ и до сих пор пахну салоном, – сказала она.

– Мне нравится этот запах. И вообще, я чувствую только тебя, – прорычал он, сбрасывая остатки ее одежды.

Подняв Марни на руки, он отнес ее в спальню и положил на большую кровать.

Леон не торопился, потому что точно знал, какие ласки нравятся ей больше всего. Но что-то подсказывало Марни – именно сейчас он ее просто дразнит, словно специально демонстрируя железный самоконтроль, хотя она умоляла его о большем. Ловким движением языка он быстро привел ее к первому оргазму, затем резко вошел в нее. Марни не сразу смогла прийти в себя и, возможно, прокричала ему что-то на волне удовольствия, потому что теперь он пристально смотрел на нее. И почему-то в эту секунду она ощущала его самым близким для себя человеком.

– Леон… – выдохнула она.

– Что, Марни? – усмехнулся он.

Марни огромным усилием воли заставила себя проглотить нежные признания, готовые вот-вот слететь с ее губ. Вместо этого она сосредоточилась на своих сладостных ощущениях. Она вновь была близка к очередному оргазму. Впиваясь ногтями в спину Леона, она прокричала его имя и тут же услышала его протяжный стон. Несколько минут они лежали в тишине, он нежно гладил ее по волосам.

– Так что же сделало тебя такой скромной и застенчивой, Марни Портер?

Она на мгновение замерла, не зная, что ответить.

– Разве я скромная? Люди всегда говорят, наоборот, я очень болтлива. – Она заставила себя улыбнуться.

– Да, пожалуй, в чем-то я с этим мнением согласен. – Он убрал выбившуюся прядь волос с ее лица. – Но в последнее время ты очень сдержанно себя ведешь, и я собираюсь узнать почему?

Марни хотелось вскочить и убежать. Ей хотелось кричать, что это вовсе не его дело и он не должен был задавать настолько личные вопросы, ведь они условились: между ними только секс – и ничего больше. Но если бы она промолчала, то вызвала бы подозрения. Мужчинам обычно не нравилось, когда им отказывают. Тем более – он сам недавно поделился с ней тайнами своей жизни.

Марни могла рассказать ему некоторые вещи, но… не все. Она пошла на своего рода компромисс с собой.

– Ты ведь ни разу не видел мою сестру, правда?

– Да, но я видел ее фотографию.

– Тогда ты сам убедишься, насколько она красивая.

Леон пожал плечами:

– Если хочешь знать, она почти такая же красивая, как и ты.

– Леон, хватит, – произнесла она сердито, немного отстраняясь. – Не нужно мне льстить только потому, что мы только что занимались любовью. Мы с Пэнси разнояйцевые близнецы. Я нормально отношусь к тому, что она настоящая красотка. У Пэнси большие глаза, открытые этому миру. Потрясающая фигура, и она была особенной…

– Особенной чем? – тихо уточнил он.

– Это не имеет значения.

– Может, и так.

Голос Леона звучал убедительно, он окутывал Марни, словно шелковая паутина. Рядом с ним она чувствовала себя в безопасности и под надежной защитой.

– Я ведь рассказывала тебе, что мы жили в приютах.

– Конечно, потому что твоя мама…

– Умерла, да, – сказала она быстро. – Других родственников не было, и нас постоянно отправляли из одного приюта в другой. Очень часто мы встречали там нечестных и хитрых людей. Были и те, кто проявил нездоровый интерес к хорошенькой блондинке. А я всегда…

– Ты всегда пыталась ее защитить? – сдавленно спросил Леон, едва сдерживая ярость в голосе. – Позволь предположить… ты наверняка сделала все, чтобы скрыть ее юную, только проснувшуюся сексуальность ото всех?

Марни удивленно посмотрела на Леона:

– Откуда ты знаешь?

– Все довольно очевидно. Я даже думаю, что ты научила ее прятать свои потрясающие формы за невзрачной одеждой. Пэнси потом избавилась от этой привычки, но у тебя не получилось.

Он нахмурился:

– Одна вещь до сих пор не дает мне покоя. Почему в тот день, когда мы встретились, на тебе было такое яркое оранжевое бикини? Кажется, эта вещь сильно выбивается из твоего стиля.

– Это была шутка коллег. Перед вылетом в Грецию они подарили мне это бикини. Если бы я не надела его, на мне был бы мой старинный слитный купальник. Думаешь, увидев меня в таком великолепном виде, ты бы все равно повез меня на ужин?

– Честно? – Леон пожал плечами. – Я, конечно, не мог отвести взгляда от твоего полуобнаженного тела, но, главное, между нами возникла такая мощная искра, которая явно выходила за рамки банального физического влечения.

Повисла пауза.

– Я иду в душ, – быстро сказала она, соскальзывая с кровати и боясь, что Леон ее остановит.

И, только оказавшись под струями воды, она поняла, что ее сильно трясет. Конечно, все вопросы Леона были вполне законными, он имел право их задавать. Правда, в итоге она рассказала о себе больше, чем планировала, и именно поэтому сейчас чувствовала себя так неуверенно. Она хвалила себя за то, что вовремя остановила разговор, иначе Леон спрашивал бы дальше.

Ее душа была изранена детскими травмами, постоянными претензиями со стороны приемных родителей.

Марни никогда не чувствовала себя нормальным человеком. И она всегда принимала этот факт, но именно Леон заставил ее выйти из зоны комфорта.

Вернувшись в спальню, она почувствовала некоторое облегчение. Она хотела надеть свою одежду, но не нашла ее, поэтому надела новое белье.

– Тебе понравилось?

Марни едва не засмеялась вслух.

Слово «понравилось» очень слабо отражало ее истинные эмоции по отношению к этому мужчине. В последнее время он совершенно не покидал ее мыслей. Он был ее наркотиком, каждый раз при взгляде на него ее сердце сжималось в тиски.

Раньше Марни никогда не влюблялась, но это ведь не значило, что она совершенно не восприимчива к любви. Просто нельзя было погружаться в Леона с головой, рано или поздно она станет очередной жертвой его чар, рыдающей в подушку. Так что Марни решила покончить с этим.

Она глубоко вздохнула, решив про себя, что все же пойдет с Леоном на свадьбу, как и планировала. Она окажет ему поддержку, в которой он так нуждался, а потом… а потом она просто уйдет из его жизни.