Текст книги "Невеста на продажу"

Глава 24

Тори стояла перед салуном «Голая правда», чувствуя, как отчаянно бьется ее сердце. Боясь, как бы оно вообще не выскочило из груди, она проглотила подступивший к горлу комок.

– Мне надо сохранять спокойствие. И смелость, – прошептала она, выпрямляясь и вскинув подбородок. Но Тори не ощущала ни спокойствия, ни смелости, когда толкнула тяжелую дубовую дверь и вошла в помещение.

Дела в салуне шли бойко. Толпа шахтеров, скотоводов и горожан смешалась с ярко накрашенными проститутками, смеялась, хохотала, играла в карты. Тори окинула взглядом зал, заметила знаменитую картину с голой женщиной, висевшую в центре стены напротив бара, но тут же отвернулась и сосредоточила внимание на лестнице, которая вела в спальню, где лежал тяжелораненый Рис.

Когда она целеустремленно проходила по большому залу, то шум вокруг стих.

– Что бы мне провалиться на месте, если это не его молодая жена из богатого квартала, – забормотал пьяный ковбой.

– Мисс Джинджер наладит ее щас отседова, – прорычал старый шахтер, громко рыгая.

Руки пианиста замерли на клавишах, а Бен выронил бутылку дорогого виски, разбрызгав ее пахучее содержимое по всему кленовому бару.

Глаза всех присутствующих обратились к бледной, красивой блондинке в дорогой собольей накидке. Тори не смотрела ни направо, ни налево, но решительно шла прямо к цели.

– Чтобы мне лопнуть, если бы я захотел оказаться в шкуре Риса Дэвиса, – тихо пробормотал Гранж, когда Тори прошла мимо него.

Гранж только что возвратился с известием о том, что доктор скоро приедет. Он благоразумно решил сразу не говорить об этом Джинджер или Рису. Пусть старый док Ранси сам разбирается с этими ведьмами. – Тори почувствовала, как задрожали ее колени, когда начала подниматься по роскошной лестнице. Казалось, что ее длина не меньше мили. Стараясь не слышать шепот и грубый хохот из зала, она продолжала подниматься по ступенькам. «Что он мне скажет?» – с каждым шагом она волновалась все больше. Не прогонит ли он ее, не унизит ли после того, как она, невзирая на собственную репутацию и отбросив свою гордость, пришла к нему?

– Я просто не позволю ему сделать этого, вот и все, – неистово прошептала она.

Бронзовая рукоятка дверной ручки показалась для ее вспотевшей ладони холодной, как лед. Она судорожно сжала ее, а другой рукой постучала.

Отозвался голос Джинджер Вогель:

– Это вы, Гранж? Входите. Вы привезли д… – Она побелела, слова застряли у нее в горле. – Привет, Рис, – поздоровалась Тори, не обращая внимания на любовницу своего мужа, глядя лишь на его осунувшееся лицо. Он полулежал на целой куче подложенных под спину белых подушек, вероятно, голый под простыней, только его талию закрывал толстый слой бинтов.

– Вам нахальства не занимать, ваша светлость. Ввалиться сюда именно теперь. Боитесь, что вас лишат наследства по завещанию? – Джинджер обняла Риса за плечи и свирепо уставилась на соперницу.

– Почему бы тебе не оставить нас на минутку наедине, Джинджер, милая? – спросил Рис, не сводя глаз с Тори. Разряды взаимной ненависти двух женщин потрескивали над его кроватью.

– Если тебе надо было чуть ли не умереть, чтобы она появилась здесь, Рис, то она тебя не стоит, – протестующе произнесла Джинджер.

Он повернулся к ней и посмотрел на нее стальным взглядом, так хорошо ей знакомым. Она неохотно поднялась, обошла вокруг большой кровати, позволив своему халату распахнуться, демонстрируя имеющей больше прав конкурентке роскошное белье. Проходя мимо Тори, она вызывающе покачивала бедрами и задержалась у двери.

– Позови меня, дорогой, если что-нибудь понадобится. Я буду в соседней комнате.

Тори сразу, как только заметила, что челюсть Риса тоже была порезана, забыла о сердитой шлюхе. – «Господи, помилуй! Он чуть не погиб, так же, как Сандерс!» – У нее захватило дыхание, она стояла молча, объятая ужасом. Молчание становилось все более тяжелым. Лицо Риса оставалось непроницаемым, как и всегда, когда он испытующе смотрел на нее.

Наконец, он спросил:

– Почему ты пришла. Тори?

– Не для того, чтобы напомнить о своей доле в твоем завещании, – ответила она колко, крутя в руках перчатку, потом нервно запихивая ее в карман своей накидки. Она осмотрела большую мужскую комнату. Тяжелая, темная мебель, большого размера, подстать кровати. Кровати, на которой он спал с Джинджер Вогелъ.

– Твоя репутация порвана в клочья, – произнес он как бы мимоходом.

– И почти то же самое случилось с твоим горлом, – отрезала она, стараясь не заплакать и пытаясь вспомнить слова, которые она заранее подготовила и мгновенно забыла, оказавшись с ним лицом к лицу.

– Если бы я погиб, ты бы стала свободной, Тори. Ты смогла бы выйти замуж за Чарльза и вела бы такой образ жизни, к какому ты всегда стремилась.

Подступившие слезы наконец взяли над ней верх и потекли ручьем. Она смахнула их маленькими, крепко сжатыми кулачками.

– Я бы никогда не вышла за Чарльза! Я его презираю! О, Рис! К… когда Лаура сказала мне, что кто-то пытался тебя убить, я испугалась. Я поняла, что поступала глупо, так долго ожидая… я боялась.

– Тори… а-ах! – Он выругался от боли, пронзившей его после попытки спустить ноги на пол.

Она подбежала к кровати и, сев рядом с ним, нежно прикоснулась к запекшемуся кровоподтеку на его челюсти.

– Ты так и не стал джентльменом, ругаешься в присутствии дамы, – укорила его Тори с неуверенной улыбкой.

Она коснулась пряди волос, упавшей на лоб, и откинула ее назад.

– Но я все равно люблю тебя, – она затаила дыхание.

Он протянул руку и с неожиданной силой сжал ее запястье.

– Не играй со мной. Тори.

– Странно, но именно эти слова сказала мне на прошлой неделе Джинджер. – Видя недоверие в его глазах, она пояснила. – Я была в городе, и она подошла ко мне в харчевне Ма Бренан.

Он начал нежно, ритмично поглаживать нежную кожу на ее запястье, одновременно пробуя ее пульс. – Но понадобился нож убийцы, чтобы ты пришла.

– Довольно драматический способ заставить женщину убедиться в том, что все ей говорят правду.

– А что тебе говорили «все»? – Пульс под его рукой стал биться учащеннее.

– Что ты не убивал Сандерса. Что ты любишь меня… и что я тоже люблю тебя. – Ее глаза широко раскрылись и она посмотрела ему в лицо, пытаясь прочитать, что на нем написано.

Горькая улыбка скривила его губы.

– Однако, я сомневаюсь, что твои родители входят в число «всех».

– Мама будет возмущена, но мне все равно, Рис. Я должна была излить тебе свои чувства и попросить тебя вернуться домой в Логово дракона. – Она ждала ответа, а он продолжал гладить ее кисть, молча изучая ее лицо.

– Ты бы могла передать это через Майка, – мягко произнес Рис, касаясь губами ее кисти.

– Может, мне захотелось увидеть эту знаменитую даму… ту, что висит напротив бара. Может, мне захотелось самой увидеть, что с тобой все в порядке. Я осознала, – что значило бы для меня потерять тебя… совсем потерять. – Тори положила голову ему на плечо и зарыдала.

Рис погладил ее голову, пальцы погрузились в ее мягкие шелковистые волосы.

– Ты всегда пахнешь фиалками, даже зимой, – пробормотал он, целуя ее в темя. Она спросила со слезами в голосе:

– Разве уже поздно начать все сначала?

– Джинджер сказала, что ты…

На пороге показался доктор Ранси, он ужаснулся, увидев, что ворвался без предупреждения – «Черт бы побрал эту ревнивую проститутку Джинджер, – могла бы предупредить!»

Рис хотел ответить Тори, но слова застряли у него в горле. Рефлекторно он еще крепче обнял ее и обратился к старому доктору:

– Думаю, что я выживу, док, но вы можете осмотреть меня, если хотите. – Судя по тому, что я слышал, мне придется заштопать вас, – грубовато проворчал старик, поставив кожаный саквояж на столик возле кровати. – Ножевые раны могут выглядеть страшновато, барышня. Но думаю, что вы видели вещи и похуже на месте оползня.

– Я сделаю все, чтобы помочь, – сказала Тори. Он крякнул в знак согласия:

– Сначала разбинтуйте его, чтобы я мог осмотреть рану.

Из своего саквояжа он вынул иголку с ниткой, потом достал флакон с дезинфицирующим средством и вату. Все это он тщательно разложил на чистой полотняной салфетке, которую расстелил на столике возле кровати.

Руки Тори дрожали, когда она разбинтовывала тугую повязку, изо всех сил стараясь не причинить Рису лишней боли. Она ахнула, когда обнажился длинный кровавый разрез.

– Хорошо, – спокойно произнес доктор. – Не так страшно. – Он дотронулся до раны, и Рис выругался. Тори постаралась не морщиться, когда почувствовала, как напряглись и задрожали от боли его мышцы. Наконец, удовлетворившись осмотром, доктор полил вату отвратительно пахнущей жидкостью и промыл рану.

Закончив эту операцию, Ранси весело сказал:

– Ну, если промывка показалась вам болезненной, то подождите, пока я не зашью вашу рану.

Рис прикусил губу и заскрежетал зубами, когда доктор свел края раны. Останется небольшой шрам, но он у Риса будет не первым.

Тори крепко держала мужа за руку, воспринимая каждый укол иголки и протягивание нити так, словно зашивали ее. Она отирала вспотевший лоб Риса влажной салфеткой и молила Бога, чтобы доктор поскорее закончил.

– Ну вот, пожалуй, достаточно. – Ранси удовлетворенно осмотрел свою работу, накладывая уже менее плотную повязку на талию пациента. – Кровотечения больше не будет. Вам повезло, что кровь остановили так быстро… а еще больше повезло потому, что бандит промахнулся. А теперь дайте-ка я продезинфицирую вашу челюсть. – Он взялся за кончик подбородка Риса, бормоча что-то о валлийском везении, спасшем ему жизнь.

– Это не столько везение, сколько инстинкт уличного сорванца – я вовремя пригнулся.

– Все равно, в целом очень удачно. – Доктор взглянул на Тори и улыбнулся. – Особенно, если иметь в виду известную поговорку: «Мужчина не должен умирать, пока не дождется своего первого ребенка».

Тори почувствовала, что Рис весь напрягся, но постарался этого не показать.

Она быстро вставила свой вопрос:

– Когда мой муж сможет переехать в Логово дракона, доктор?

Ранси пожал плечами:

– Кровотечение остановилось. Рана неглубокая. Если он готов идти… с помощью пары здоровых ребят с первого этажа… не вижу причин, почему бы ему не уехать в коляске уже сегодня вечером. Завтра меня не будет и я не смогу его навестить. Пусть не волнуется, почаще давайте ему горячее питье Дав последний совет, доктор откланялся:

– Будьте здоровы, Рис, Тори.

Как только за ним закрылась дверь, Рис спросил ее:

– Давно ли ты узнала об этом?, Ее лицо вспыхнуло под его холодным испытующим взглядом.

– С прошлой недели… с того дня, когда я, э-э, встретилась с Джинджер.

– Но ты ждала до сегодняшнего дня… ты собиралась сказать мне об этом сегодня, правда, Тори?

– Да, конечно. Ведь между нами ничего нет такого, что надо начинать сначала, – прошептала она, чувствуя, что что-то не так. – Она посмотрела ему в глаза. – Ты ведь хочешь ребенка. Рис?

Он положил руки на ее плечи, вздохнул:

– Да, Тори. Я хочу ребенка. Но вопрос в другом – хочешь ли ты?

Это прозвучало для нее как пощечина. – Как ты можешь спрашивать?

Он погладил пахнущий фиалками локон, который выбился из ее прически.

– Может быть, я тебя заманил в ловушку. Тори, но знай… я возвращаюсь вместе с тобой в Логово дракона и больше не отпущу.

«Может быть, я заманил тебя в ловушку… Я никогда не отпущу тебя…» Тори стояла возле дверей спальни с подносом в руках, собираясь с духом для встречи с мужем. Он думал, что она только делает вид, что заботится о нем, потому что она забеременела, не желая того. Как он ошибался, как жестоко ошибался, но не один Рис допускал жестокие ошибки. Ошибки выпадают также и на ее долю. «Итак, теперь ты расплачиваешься за свои собственные», – с грустью подумала она, открыла дверь и вошла в спальню с приветливой утренней улыбкой на лице. Но эта улыбка не коснулась ее грустных аквамариновых глаз.

Рис смотрел, как грациозно она несет небольшой серебряный поднос и ставит его на столик возле кровати. Запахи кофе, поджаренного кукурузного хлеба и яичницы заполнили все помещение, но его внимание особенно привлек запах тонких фиалковых духов. Он смотрел, как она нервно суетится с едой.

– Тори, почему ты не спишь со мной?

– Да, ты привык к тому, что в твоей комнате находится женщина… если не Джинджер, то я. Тебя лихорадило и тебе надо было отдохнуть. Приказ доктора, – кратко ответила она. – Вот так. Ешь, – приказала она, поставив поднос ему на колени.

– Вот, значит, как у нас теперь будет, – произнес он устало, без аппетита поглядывая на пищу. – Теперь ты решила изображать из себя преданную жену после того, как выполнила свой долг. Ты родишь мне наследника, а взамен я буду вести себя правильно и не ставить тебя в неловкое положение из-за Джинджер Вогель.

У Тори появилось желание схватить поднос и запустить кофе и яичницу ему в лицо. – Рис, я не стану тебя просить ни о чем. Если ты предпочитаешь компанию Джинджер, можешь отправляться обратно в «Голую правду». – Ожидая его ответа, она почувствовала, как ее ногти впиваются в ладони.

Он поставил поднос на столик, застонав от боли.

– Я сказал, что никуда не уеду от тебя. Никогда не расстанусь с тобой. Тори.

– Но ты и не будешь никогда мне доверять, – произнесла она грустно. – Ты считаешь, что я приехала к тебе только из-за будущего ребенка, что я лгала, когда говорила, что люблю тебя.

Он смотрел на нее изучающим непроницаемым взглядом профессионального игрока, совершенно не выдавая кипящие внутри его чувства.

– Не знаю, Тори, чему верить. Она сделала глотательное движение и отвела свой взгляд от этих бездонных голубых глаз, прошлась по большой спальне, выглянула в окно.

– Вчера я сказала тебе правду. Не для своей выгоды. Со временем ты мне поверишь.

– Возможно, – мягко отозвался он. « – Обязательно поверишь. – Она помолчала, потом опять повернулась к нему лицом. – Мы не похожи на моих родителей. Может быть, наша семейная жизнь началась не правильно. Но если это и так, проходить она будет иначе.

– Ты так думаешь? – поддразнил ее Рис.

– Да, так думаю. Видишь ли, я собираюсь не принимать во внимание советы своей матери и хочу советоваться с Лаурой Эверетт.

– Что это может значить? – У Риса было довольно ясное об этом представление, но, черт подери, пусть скажет сама.

Она ответила ему с зардевшимися щеками.

– Надеюсь, твои швы не разойдутся, потому что я больше не проведу ни одной ночи, замерзая в спальне для гостей. Я буду спать на своей кровати, со своим мужем.

– Когда-то я не пожалел бы всего серебра Сан-Хуана, чтобы услышать от тебя эти слова, – произнес он уныло. – Теперь это тебе безразлично? – она отказывалась в такое поверить.

– Нет, для меня это важно. Тори. Слишком важно, черт подери! Ты стала частью моей души. Я никогда не освобожусь от тебя.

– И тебе это неприятно? Сначала мне тоже было неприятно. – Она подошла к кровати, подняла поднос и опять поставила ему на колени. – Ешь и восстанавливай свои силы. Это – приказание не только доктора. – Он бросил на нее вялый взгляд, который когда-то бесил ее, потом медленно принялся за завтрак. Тори вышла из комнаты, не сказав больше ни слова, внутренне совершенно опустошенная.

– Ты затронула его гордыню, и он это припомнит тебе, – предупредила ее вчера Лаура перед тем, как Тори решилась отправиться в салун и начать борьбу за своего мужа.

– Лаура, ты оказалась лучшим оракулом, чем сама предполагала, – прошептала она.

Но он признал, хотя и с горечью, что не может разлюбить ее… что сохраняется возможность наладить их семейную жизнь. На этот шанс она поставит все. Она подумала о сегодняшней ночи, и улыбка медленно распространилась по ее лицу. Если бы только предсказание доктора Ранси о выздоровлении Риса было бы таким же оптимистическим сегодня, как и вчера.

– Скоро, Рис Дэвис. Очень скоро, – пообещала она в равной степени как себе, так и ему.

– Почта, мадам, – сказал Фуллер, подавая ей тяжелый пакет из веленевой бумаги, и она тут же поняла, что письмо от матери. Она сидела в солярии, просматривала каталог тропических растений. К следующей зиме эта теплица превратится в земной рай. Она взволнованно вскрыла конверт. Мать безутешно горевала несколько последних недель, упрямо утверждая, что именно Рис убил ее сына. Тори представляла себе, какое впечатление произвело на Хедду известие о том, что ее дочь заявилась в «Голую правду» и увезла Риса в Логово дракона.

Она пробежала глазами многословный вызов… фактически приказ, чтобы она явилась для обсуждения «ужасно огорчительных новостей, которые дошли до меня сегодня утром». Тори обессилела эмоционально и физически, и ей не хотелось встречаться с Хеддой. Доктор Ранси объяснил Тори, что она будет быстро утомляться, ее настроение станет неустойчивым, особенно в течение первых нескольких месяцев беременности. Конечно, он не мог предположить, что ей придется столкнуться с покушением на отца ее ребенка! Тори позвонила, вызвала Зению, попросила ее принести перо и бумагу. Она набросала коротенькую записку, в которой объяснила, что она слишком занята здоровьем Риса и не сможет сегодня приехать, но проведает ее в течение ближайшей недели. «Может быть, когда я ей объявлю, что она скоро станет бабушкой, она поверит в невиновность Риса», – предположила Тори. Но на самом деле в такую возможность она не верила.

В конце концов, ее беременность не осчастливила даже Риса. Она не могла и представить себе, что, когда признается в своей любви к нему, он подумает, что она говорит так из-за ребенка, потому что «попалась». Это глубоко ее ранило, но, проведя беспокойную ночь, размышляя обо всем, она решила, что заслужила такое обращение. Они оба должны научиться верить. Любовь без доверия не существует.

Кэсс Лоринг осматривала полуразвалившуюся хижину. Хижина находилась в часе езды от Денвера, стояла одиноко и, казалось, пустовала.

Она спросила с сомнением:

– Это и есть то место?

– Осведомители Бэки не ошибаются, Кэсси. Хочешь, чтобы я пошел вместе с тобой? – спросил Стив.

– Не надо. Сама справлюсь. Мы же договорились, что будет лучше, если я поговорю с ней по-женски. – Она подлая стерва, если верить тому, что сказал Блэки, – мрачно произнес Стив.

На лице Кэсс появилась злая улыбка.

– Помнишь, как я управилась с Сединой Эймс? – она погладила Сложенный кольцами кнут на своем плече, напоминавший черную змею, словно было любимое домашнее животное. – «Мы поговорим с ней… по-женски…»

Стив тоже улыбнулся. – По внешнему виду этого жилища не скажешь, что тут есть китайские вазы или хрусталь, который ты могла бы разбить своим кнутом.

– Да, но Селина была богатой женщиной и дорожила своими дорогими вещицами. А эта – нищая… и жадная. Думаю, что моя задача окажется не более трудной, – заявила она убежденно.

Стив причмокнул от удовольствия:

– Если позаимствовать строчку из театрального репертуара Риса, – «наддай ей, Макдуфф».

Кэсс спрыгнула с лошади, а муж остался охранять ее. Он наблюдал, как она постучалась и вошла.

Тори вылезла из благоухающей фиалками ванны и насухо вытерлась полотенцем. «Рису нравятся тонкие ароматы», – подумала она, принявшись причесывать свои волосы длинными замедленными движениями. «После того, как я осмелилась войти в салун, это будет сравнительно просто», – подбодрила она себя.

После обеда доктор Ранси осмотрел бок Риса и объявил, что он заживает удивительно хорошо. Конечно, он ничего не сказал о том, могут ли они вернуться к супружеским обязанностям, а Тори умерла бы от стыда, если бы спросила. Несмотря на это, она убедила себя в том, что для нее будет совершенно безопасно спать этой ночью в одной комнате с мужем. Она станет выжидать, природа возьмет свое. Примерно через неделю его сопротивление ослабнет, а ее смелость возрастет. Она подпоясала свой тяжелый белый бархатный халат, надетый на белую шелковую ночную рубашку. Будучи слишком пикантным, халат создавал впечатление мягкости и невинности. Ему всегда это нравилось. Открыв дверь в спальню, она услышала плеск воды в их ванной комнате. Доктор сказал, что Рису пойдет на пользу, если он подольше полежит в теплой ванне. Сама она мылась в ванне для гостей, а Руфус помог ему залезть в их большую мраморную ванну. Отпустив всех слуг. Тори собиралась стать для своего мужа и медсестрой, и камердинером.

Рис лежал, положив голову на теплый мрамор.

Болела и рана в боку и наложенные швы. Он выругался и повернулся в горячей воде. Доктор опять оказался прав. Пребывание в воде действительно смягчило раны. Ему было любопытно, действительно ли Тори думала то, что говорила? Действительно ли его стройная правоверная пуританка заберется к нему в кровать? Он не стал размышлять, почему она захотела восстановить семью, а вместо это думал, что он почувствует при прикосновении к ее шелковой коже, вдыхая нежный аромат ее духов. Чувствуя, как в нем нарастает желание, он грустно улыбнулся, все еще давая волю своему воображению.

В дверях появилась Тори, кончиком языка она облизывала губы, восхищенно уставившись на обнаженное тело Риса. Он закрыл глаза, что делало его по-детски привлекательным и уязвимым. Его мощная грудь колыхалась от негромкого смеха. Горячая вода скрывала столько же, сколько показывала. Напряженный член торчал, как стрела в небо.

– Похоже, что ты размечтался о приятном, – приветливо произнесла Тори, входя в просторную ванную комнату с махровым полотенцем на руке.

Его глаза раскрылись, он резко сел, расплескав вокруг себя воду. Потом, увидев ее зардевшиеся щеки, он улыбнулся и опять лег на спину.

– Давно подглядываешь?

– Порядочно, – ответила она, становясь на колени возле ванны.

– Ну, и правильно, – самодовольно согласился он, взглянув на свой могучий член, торчавший из воды. – Ты сморщишься, как чернослив, если тут же не вылезешь из воды, – пожурила она его, не обращая внимания на его сквернословие.

– А нам бы не хотелось, чтобы я сморщился, правда, любовь моя? – поинтересовался Рис и начал вылезать из ванны.

Уголков ее губ коснулась улыбка. Перед ней был тот же дьявольский Рис, которого она не забыла. Тори набросила на него полотенце, стараясь не задеть швы на боку.

– Мы не станем делать ничего такого, что помешало бы твоему полному и быстрому выздоровлению.

Тори не успела моргнуть и глазом, как Рис обернул своим полотенцем ее и уже развязывал пояс ее халата. Он запустил руки в ее волосы, притянул ее губы к своим, потом прижался лицом к основанию шеи.

– Давай продолжим наяву эти сладкие грезы, которым я предавался, – прошептал он.

– Рис, ты еще не совсем окреп… твой бок… швы, – увещевала она его, сама начиная прерывисто дышать. – Я могу навредить тебе..

– Я рискну. В конце концов, я же игрок, любовь моя.