Текст книги "Невеста на продажу"

Глава 27

У Майка Меньона выдался длинный день. Разошелся весь вечерний выпуск «Спикера» и теперь можно было отдохнуть. Держа в руке ключи и позванивая ими, он подумал, что, может быть, стоит прибраться в своем кабинете – подумал только на мгновение. Только сумасшедший стал бы вмешиваться в грандиозный хаос в его офисе, хотя Вирджил время от времени делал против этого хаоса выпады. Китаянка, которая протирала окна и полы раз в месяц независимо от того, нужно это было или нет, клала на прежнее место каждый листок и скомканный обрывок бумаги. Возможно, когда-нибудь, когда жизнь потечет мирно в горах Сан-Хуана, он действительно все-таки расчистит этот готовый для пожара завал. Пожав плечами, он направился к двери.

– Пока не закрывайте, если не собираетесь пригласить меня на обед, – Стив Лоринг широко улыбнулся.

Майк бросил ключи на свой письменный стол, где они тут же утонули в зыбком песке бумаг.

– Ну, наверное, у вас потрясающие новости, если вы прискакали сюда из самого Денвера, – заявил он, потирая руки в радостном ожидании сенсационной истории. – Кто прикончил молодого Лафтона?

Стив сбросил с себя тяжелую дубленку и повесил ее на вешалку, потом отодвинул ящик к другой стороне стола и присел на его край, беззаботно помахивая ногой, обутой в мокасин.

– Вам это понравится, Майк. – Как ты отнесетесь к тому, что Чарльза Эверетта готовят к петле?

– Слава всем святым, – с явным восторгом выдохнул Майк. – Продолжайте, продолжайте, – не вставая со своего места, он пошарил в ящике стола, вынул оттуда карандаш, схватил блокнот.

– Это длинная и запутанная история. Уверен, что ваши читатели будут смаковать ее, даже если она не понравится Стоддарду и Хедде. Блэки направил несколько своих преданных подручных, согласно вашей просьбе, проверить, чем занимался Сандерс перед тем, как его прикончили. Когда он первый раз находился в Денвере, перед поездкой в Шеенн, он совершил несколько любопытных финансовых операций.

– И вот тут-то на сцене появляетесь вы, – заметил Майк, держа ручку наготове.

– Деньги своего отца он положил на счет в банк Сан-Франциско. Довольно кругленькую сумму. Хоть и пьяница, но паренек был не из глупых… я распутал любопытные вещи, когда занялся расследованием этих его операций.

– Не говоря уже о том, что использовали кое-какие связи на Востоке, – вставил, подмигнув, Майк. Стив Лоринг был выходцем из одного из самых богатых и наиболее влиятельных банковских домов Филадельфии.

– Это точно! Дядя Роберт помог мне, – ухмыльнулся Стив. – Старику, может быть, уже семьдесят три года, но он такой же продувной, как и прежде. Похищенные Сандерсом деньги оказались в «Юнион Дженерал» в Сан-Франциско, но за день до его гибели счет был закрыт.

– Малышом Чарльзом.

– Но только после того, как кто-то в Шеенне убедил Сандерса, что в его же интересах подписать доверенность. После этого в дело вступил Чарльз. Он – хорошо подготовленный юрист, который может стать первоклассным банковским расхитителем.

– Почти так же хорошо подкован, как и сын банкира, – вставил Майк. – В последнее время меня удивило, что Эверетт неожиданно разбогател, купил чистокровного рысака. Многое как-то не вязалось.

– Все вышло наружу – он прикарманил все деньги Стоддарда, которые похитил Сандерс. Поверьте мне, это немало!

– Нам остается лишь раскрыть тайну того, кто прикончил беднягу Сэнди. Чарльз не станет пачкаться, тем более кровью, – произнес Майк, вспомнив, что происходило на месте обвала, с большей четкостью, чем ему самому хотелось. Стив кивнул:

– Мы должны поблагодарить Кэсс за кусочек информации, который она вырвала у Эллы Хаузер. – Брови Майка взлетели вверх, но он ничего не сказал, лишь продолжил делать записи в блокноте. – Когда Блэки начал проверять, что делал Сандерс по прибытии в Денвер, он обнаружил, что об этом парне расспрашивал в шикарных барах здоровый, толстый и высокий мужчина с желтоватыми глазами.

– Эмме г.

– Именно! Наконец, он прекратил там поиски и отправился на поезде в Шеенн, но предварительно устроил свою дорогую, милую племянницу в захудалой небольшой хижине в пригороде Денвера.

– Наверное, не хуже домишки, в котором она жила здесь, – пробормотал Майк, продолжая строчить.

– С одной большой разницей. Теперь она беременна и очень несчастна, потому что всеми покинута. Сначала ее бросил Сандерс, ее настоящая любовь, а потом и родственник, Эммет. К тому времени, когда Блэки разыскал ее и Кэсс смогла провести с ней небольшую беседу, милая штучка созрела, чтобы рассказать всему миру, как все в юго-западном Колорадо вредили ей… включая Чарльза, который нанял ее дядю, чтобы отыскать Сандерса, и пообещал хорошо заплатить ему, если тот выбьет из Сандерса сведения о местонахождении денег.

– Чарльз, конечно, знал, что у Эммета не было связей, необходимых для получения этих денег.

– Правильно. Вероятно, когда он доложил Эверетту о том, где находятся деньги, Чарльз занялся нелегальным переводом вкладов, потом приказал Эммету заманить Сэнди в Денвер и убить парнишку. Загвоздка в том, что, когда Эммет отлично справился с этим поручением, Чарльз поставил перед ним другую задачу.

Выругавшись, Майк бросил карандаш.

– Убить Риса! Вчера он уже предпринял одну попытку. Хаузер, должно быть, находится в Старлайте! Выругался и Стив. – Ну, Хаузер давно точит зуб на Риса Дэвиса… а если ему еще и заплатят за то, что собирается сделать, это только подсластит его работу. Но, подобно Сандерсу и Чарльзу, Эммет ужасно жаден. Он решил, что ему незачем нянчиться с племянницей, связь которой с сыном банкира так и не дала навара, на который он рассчитывал. Он оставил ей несколько сотен долларов и пообещал вернуться.

– Он не вернулся и она все рассказала Кэсс.

Стив кивнул:

– Даже если Риса уже предупредили, что на него кто-то охотится, я все равно съезжу в Логово дракона и скажу ему, что это Хаузер и Эверетт. Я уже пытался связаться со следователем здесь в городе, но он куда-то отъехал по делам. Я сообщил обо всем этом властям в Лейк-сити. Как только они направят кого-нибудь сюда, Эверетт окажется в тюрьме. Вы со своей стороны тоже попросите судебного исполнителя из Лейк-сити начать поиски Хаузера.

Когда Стив стал подниматься со своего места, порыв ледяного воздуха заставил его посмотреть на входную дверь. Ее отворила Джинджер Вогель. Она страшно торопилась, учащенно дышала, выглядела напуганной до смерти.

– Эммет Хаузер и Чарльз Эверетт собираются убить Риса! – выпалила она, привалившись к закрытой ею двери.

– Проклятье, о чем вы говорите? – Стив подошел к ней, крепко взял ее за плечи, а она, не отдышавшись, торопилась рассказать что-то. Из салуна она сразу же помчалась в редакцию газеты.

– Он поехал в коттедж Стоддарда в горах. Не стал и слушать, когда я предложила заручиться помощью, – она старалась оставаться спокойной.

– Я знаю, где расположен охотничий домик Лафтона в Голд Лиф, – сообщил Майк.

– Я молила Бога, чтобы это было так! Никто в салуне не знает этого точно, – она икнула. – Затем повернулась к Лорингу, заметила, что на боку у него висит пистолет. – Собираетесь ли вы помочь ему? – Да, но вначале расскажите мне, что происходит, – попросил Стив. – Джинджер объяснила ему, что только что произошло в «Голой правде».

– Майк, дожидайтесь здесь этого судебного исполнителя, а потом следуйте за мной. Я еду по следам Риса. Объясните мне крутенько, как добраться до этого коттеджа. Он не мог опередить меня намного.

Джинджер с облегчением вздохнула, когда Стив вышел из здания редакции. Он сможет догнать Риса.

– Поверьте мне, он уравняет шансы, – сухо заметил Майк.

Чарльз Эверетт направлялся в свой клуб, чтобы обеспечить себе алиби. Когда прикончат Риса Дэвиса, все достойные люди Старлайта будут знать, что он не мог застрелить этого жалкого сукина сына. Тогда Стоддард сможет привезти свою овдовевшую дочь домой, она будет потрясена, а ее бывший жених станет утешать ее. Ничего не будет ненормального в том, что он через несколько месяцев женится на ней. Все знают, что они собирались обручиться перед тем, как семья из-за финансовых затруднений вынуждена была пойти на этот несчастный брак с картежником.

Он поздравлял себя с тем, что все умело подстроил и теперь был уже недалек от окончательного успеха. Вдруг он увидел друга Дэвиса по Денверу, Лоринга, целеустремленно шагавшего из газеты Меньона. Чарльз быстро свернул в переулок, чтобы тот его не заметил.

Потом наблюдал, как Лоринг проверил свое ружье, прикрепленное к седлу его большого серого жеребца, и прыгнул в седло. Лоринг взял направление на Голд Лиф, и Чарльз покрылся испариной.

А когда он увидел Джинджер Вогель, которую утешал и подбадривал Меньон, выходя из редакции, его начало трясти. Откуда они узнали о западне? Записку домой Дэвису только что послали, где ему предлагается поехать одному в коттедж ради любимой им жены. – Собака! Этот сволочной щенок! Он, видно, отыскал Дэвиса, – проворчал он, лихорадочно соображая. Но откуда Дэвис узнал, куда надо ехать? А тем более Лоринг? Может быть, он торопится с выводами? Чарльз тревожился из-за того, что в этот план невольно втянули Тори, но все вроде бы пошло неплохо. Возможно, приезд Лоринга – простая случайность. Перестраховываясь, он решил дать небольшой крюк, так, на всякий случай, если события начнут развиваться не по плану.

– Я так представляю, что он примчится сюда примерно через час, сгорая от беспокойства за свою благовоспитанную красотку, – Хаузер злобно посматривал на Тори, которая опять лежала на кровати со связанными за спиной руками, прикрытая до пояса одеялом, как будто она ушиблась.

Рот Тори был заткнут кляпом, она с нескрываемой ненавистью смотрела на мерзкого убийцу, который сидел напротив ее отца. Хаузер с жадностью поглощал большие куски ветчины, которые он отрезал от кости своим кинжалом. Возможно, это был тот же кинжал, которым он убил ее брата, тот же кинжал, которым он пытался зарезать Риса! Она перевела свой взгляд с огромного грязного головореза на Стоддарда, который сидел, приложив холодный компресс к своему обожженному лицу и ссадине на виске. «Не стоило оттаскивать, лучше бы он сгорел», – мстительно подумала она, припоминая, как он хладнокровно стоял рядом, пока этот зверь грубо ее связывал. К тому же у него хватило наглости заявить ей, что после Эммета Чарльз покажется ей значительно лучше!

Она лежала на боку, безуспешно пытаясь ослабить петли на своих запястьях. Хаузер гораздо лучше завязывал узлы, чем Чарльз.

– Она здорово тревожится о своем муже, Лафтон. Эверетт тут ни при чем. Посмотрите-ка, как она пожирает вас глазами.

– С Викторией я справлюсь. Вам надо побеспокоиться лишь о Дэвисе, когда он приедет. Надеюсь, что на этот раз все пройдет успешнее, чем на конюшне.

– Этот валлийский ублюдок увертлив, как лиса, – он обсосал кость от ветчины и изучающе посмотрел на Тори. – Он так будет трястись из-за нее, что не сможет нормально думать. Кроме того, – он погладил кольт 44-го калибра на своем поясе… – мне не надо будет молчать, когда он постучит в эту дверь с решеткой, вы ответите испуганным голосом, скажете, что ваша дочь ушиблась. Я же…

– Да, да, мы же много раз репетировали эту чертову сцену. Я знаю, что надо делать, – сердито отозвался Лафтон. Дьявол, как сильно болела у него голова. Подумать только, его собственная дочь Виктория чуть не убила его… и из-за чего? Из-за этого ничтожного подонка, который убил ее брата! Какую же сексуальную зацепку применил к ней Дэвис, если она пренебрегла семьей, положением, респектабельностью… и все ради спасения его жалкой жизни?

Он представил себе их обоих, его воспитанную хладнокровную девочку-ребенка, которая в голом виде путается с этим здоровым бугаем из Уэльса. Эти образы мелькали в его сознании. Он с отвращением бросил тряпку для компрессов на стол и попытался , отогнать от себя эти мысли. Подбадривая себя, он погладил пистолет в кармане своего пиджака. К счастью, Хаузер обезоружил ее, иначе бы она пристрелила их обоих! Подумать только, глупая девчонка поверила, что Чарльз нанял Эммета, чтобы убить Сандерса. Какой абсурд!

Стоддард понимал, что она пойдет на все, чтобы спасти своего мужика. Как же, черт возьми, Чарльз заставит ее выйти за себя? Это – настоящая проблема, особенно, когда она забеременела от Риса. Но это проблема Чарльза. Рисковать же сегодня пришлось Стоддарду вместе с этим отвратительным вонючим убийцей. Господь видит, что Тори сама причинила много зла. Она сильно ошпарила его, на виске ссадина. А Чарльз сидит себе спокойно в городском клубе!

Тори удалось немного ослабить узлы веревки, но они все еще обвивали ее кисти несколькими кольцами. – «Мне надо обязательно вытащить этот кляп и предупредить Риса, когда он подъедет!» Она отчаянно шевелила руками, ослабляя натяжение веревки, прислушиваясь, не доносятся ли звуки копыт Блэкджека, поднимающегося по горному склону. Она знала, что он приедет, сделает то, что они запланировали. Рис любит ее… и умрет из-за этого.

Слезы обожгли ее глаза, поморгав, она смахнула их. В этот момент ее внимание привлек тусклый блеск в тени между кроватью и камином. Нож, который ее отец заткнул себе за пояс перед тем, как она стукнула его и он потерял сознание! Если бы ей только удалось добраться до него. Но поскольку в домике находились оба мужчины, сделать это было невозможно. И все-таки она должна попытаться. Ногами она стала стягивать одеяло вниз, чтобы иметь возможность спрыгнуть на ноги с боковой стороны кровати. Если только они не будут смотреть в ее сторону!

Стоддард закашлялся.

– Дрова дымят, Хаузер. – Он выругался, потому что дым, поваливший в комнату, стал разъедать его ошпаренное лицо.

Проклиная все на свете, Хаузер встал, повалив стул, на котором сидел.

– Черт бы вас побрал, ослов! Птицы, верно, свили гнезда в трубе! – Откашливаясь, он нагнулся у камина и попытался заглянуть в дымоход. – Снимите засов с задней двери и проветрите помещение, пока мы не передохли. – Хаузер задыхался, глаза стали слезиться.

Тори скатилась с кровати и стала на колени возле ножа, лихорадочно ища его руками нож за своей спиной. В суматохе мужчины не обращали на нее внимания. ; – Чертов засов застрял! – завопил Стоддард. Хаузер выругался и пошел к задней двери.

– Не кричи так! Ты насторожишь этого валлийского ублюдка, даже если он находится в десяти милях отсюда. – Оттолкнув Лафтона в сторону, он поднатужится, выдвинул разбухший засов и толчком распахнул дверь. – Я гораздо ближе, чем десять миль, Эммет, – негромко произнес Рис и приставил винчестер к лицу Хаузера.

Слезы ручьем текли по физиономии убийцы, что не соответствовало ярости, с которой он прорычал.

– Это ты заткнул трубу?

– Где Тори?. – Рис ткнул дуло ружья в живот Хаузера.

Тори видела, что за дверью стоит ее отец и попыталась несмотря на кляп крикнуть и предупредить мужа, но Стоддард прихлопнул дуло дверью как раз в тот момент, когда Рис разглядел ее в дыму. В этот миг Хаузер дернул за ствол ружья и втащил Дэвиса в комнату. Оба покатились по полу, нанося друг другу удары, извиваясь и пинаясь. Тори лихорадочно перепиливала свои узлы ножом, который она все-таки подняла, задыхаясь в черном дыму. Наконец, она почувствовала, что перерезала последнее кольцо веревки;

Она быстро развязала тряпку, которая удерживала кляп у нее во рту и выплюнула обрывки платка. Потом вскочила, сжимая в руке нож и, приблизилась к смертельной схватке на полу. На другой стороне комнаты стоял Стоддард, кашлял и наблюдал за дерущимися.

Рис знал, что порвал все аккуратно наложенные доктором Ранси швы, но плевал на это. Когда он и его противник вскочили на ноги, валлиец нанес сильный удар правой рукой по горлу Хаузера. Тори жива. Это главное! Это и необходимость убить Хаузера. Он саданул по нему еще раз, стукнув его о кровать. Здоровый бугай оказался удивительно устойчивым, если учесть слой жира на его животе. Он размахнулся со всего плеча и чуть не попал по Рису, реакция которого замедлилась из-за боли в боку. Сжав зубы. Рис отскочил в сторону, потом провел серию ударов по физиономии врага. Хаузер был почти готов. Рис ударами заставил его встать на колени, стоял над ним, держа его за шиворот, а левой продолжал дубасить его, пока тот не потерял сознание.

Стоддард видел, что с Хаузером все покончено, и с торопливостью сунул руку в карман за пистолетом. Чертов картежник, салунное дерьмо, не лучше своего противника! Рис Дэвис убил Сандерса, забрал Викторию и настроил ее против своей семьи… даже заделал ей ребенка! Теперь Дэвис погубит все, засадит его в тюрьму, опозорит его. Он поднял пистолет и неуклюже нацелил его.

Тори издала вопль, когда отец решил выстрелить в спину Риса. Она была слишком далеко, чтобы отвести выстрел, но все же могла помешать ему попасть в цель. В момент выстрела Тори закрыла Риса своим телом.

Сила толчка от пули, попавшей в Викторию, передалась ее мужу. Рис выпустил из рук потерявшего сознание Хаузера и повернулся, когда она повалилась на пол. – Тори.

– Лафтон, сукин ты сын, – взвизгнул Стив Лоринг из открытой двери, держа пистолет в поднятой руке.

Стоддард крутанулся и начал беспорядочно стрелять. Все мимо цели. Пуля Лоринга 45-го калибра оказалась точнее, свалив пожилого человека на покрытый пылью и сажей пол. Стив не стал долго его разглядывать, убедившись, что тот мертв. Рис держал Тори на руках. Она истекала кровью.

– Тори, любовь моя, моя Виктория, не умирай… ты не можешь сделать это, я не позволю случиться , этому! Ты приняла пулю, предназначенную мне, о, дорогая, как я люблю тебя. – Рис зарыдал от отчаяния.

Тори чувствовала его объятия. Он жив! Кошмар чудом закончился. Она посмотрела на заплаканное лицо и тихо сказала:

– А теперь ты веришь, что я люблю тебя, ты, упрямый валлиец? – И потеряла сознание.

Стив выскочил на улицу, набрал снега, завернул в полотенце, лежавшее на столе. Он встал на колени рядом с Рисом и положил холодный пакет на красное пятно, появившееся на ее черном платье.

– Кладите это на рану, а я порву простыню для Перевязки, – распорядился Стив.

Валлиец прижимал холодный пакетик к ее талии, не переставая нашептывать ей слова любви. Стив тут же возвратился с полосками простыни и забинтовал рану.

– Если мы будем достаточно охлаждать рану, чтобы замедлить кровотечение, мы с большей безопасностью свезем ее с горы.

– Тори, моя Виктория! Ты должна жить, любовь моя! Я должен сказать тебе, я верю тебе… я люблю тебя!

Чарльз шел в свой кабинет, намереваясь забрать нужные ему документы и потом во весь дух ускакать на своем породистом коне. Молодой конюх уже оседлал его. В город приехал судебный исполнитель и тут же вместе с Меньоном, не раздумывая, отправился в Голд Лиф. Совсем не надо было быть мудрецом, чтобы сообразить, что они знали о плане убийства Дэвиса. Одной рукой он открыл дверь в кабинет, в другой руке держал чемодан с поспешно собранной одеждой.

– Привет, Чарльз. Вы собираетесь уезжать? – голос Хедды звучал хрипло и холодно. Она сидела за письменным столом, перед ней лежала доверенность, по которой Чарльз получил доступ к банковскому счету Сандерса в Сан-Франциско.

Эверетт остолбенел, потом медленно поставил на пол чемодан.

– Что вы здесь делаете, почему копаетесь в моих вещах, Хедда? – спросил он с подчеркнутой вежливостью. У него не было времени возиться с истеричкой.

Она одарила его ледяной улыбкой и ответила:

– Я приехала сообщить вам, что направила Дэвиса в коттедж. Представьте себе мое удивление, когда ваш дворецкий сказал мне, что вы находитесь на втором этаже, собираете вещи. Я решила подождать вас здесь и побеседовать об изменившихся планах.

– Могу объяснить, Хедда. Я только что получил сведения из банка Сан-Франциско…

Ее смех, вызвавший у него озноб, прервал его. Хедда хлопнула по бумаге, лежавшей перед ней. – Вы принимаете меня за идиотку? – яростно прошипела она. – «Только что получил сведения»… – эта бумага написана за несколько дней до убийства Сандерса! Вы подстроили убийство моего сына… и потом забрали деньги! Наши деньги. Вы использовали нас…

– Я использовал вас таким же образом, как и вы использовали меня… и этого несчастного жалкого ублюдка, за которого вы вышли замуж, – ядовито заметил он. – Кто подсунул мне план убийства Дэвиса? Кто подбил Стоддарда пойти на это?

– Вы должны были отыскать моего сына и вернуть его домой, а не убивать! – отозвалась она со смертельно мрачной серьезностью.

Он иронически улыбнулся.

– Я лишь немного подкорректировал ваш генеральный план в соответствии со своими интересами, Хедда. Считайте, что это краткосрочный заем.

– Ваш заем стоил жизни моему сыну! Это не годится, Чарльз, абсолютно не годится.

– По-вашему, мне надо было попросить у вас разрешения, как это постоянно делали Стоддард и Сандерс? – презрительно усмехнулся он. – Не считайте меня таким тупицей, мадам.

– Я воспринимаю вас так, как вы этого заслуживаете, Чарльз, – спокойно парировала она. – А заслужили вы виселицу. На судебном процессе мы со Стоддардом покажем, что вы наняли некоего Хаузера убить Сандерса и нашего зятя. Что вы обманули и ограбили нас, – ее лицо блаженно сияло. – Вы действительно совершили ужасный поступок, сделав мою несчастную дочь вдовой. Мы со Стоддардом будем ее единственным утешением…

– Вы с ума сошли, – вымолвил он с нарастающим ужасом. – Когда она подняла на него пистолет «Смит и Вессон», который он держал в ящике письменного стола, и нацелилась на него, он сделал глотательное движение.

– Послушайте, Хедда… вы же не станете стрелять в меня. Иначе висеть будете вы! Подумайте о своем плане, – заискивающе проговорил он, но она не опустила пистолета.

– Я и думаю о своем плане. Берите свой чемодан и попытайтесь бежать, Чарльз, – презрительно скомандовала она. – Я не дам вам возможности сделать со мной то же, что вы сделали с моим сыном.

На мгновение мысленным взором она окинула все доказательства, которые только что изложила. В отчаянии Чарльз, пригнувшись, сделал рывок через стол и схватил ее за кисти, но вместо того, чтобы отвести пистолет в сторону, он лишь приподнял дуло вверх, нацелив его не на грудь, а в лицо. Раздался оглушительный выстрел.

Хедда почувствовала, что его хватка сразу ослабла, пулей его тело было отброшено назад. Он грохнулся навзничь на пол, лицом вверх – впрочем, от лица теперь ничего не осталось.

Она тут же отвела от него глаза и принялась осматривать свое платье из черного шелка. «Мой лучший утренний наряд! Он теперь пропал. На шелке не сведешь пятна крови… во всяком случае, я так думаю. Попрошу Бесси…»

К тому времени, когда камердинер Чарльза нашел его тело на полу кабинета возле тяжелой дубовой двери, Хедда Лафтон уже исчезла.

Лаура Эверетт стояла у парадной двери роскошного дома Лафтонов, ожидая, когда Ральф отзовется на ее стук. Ей все еще верилось с трудом, что Майк Меньон привез ее. Как же ей смягчить удар, который пал на бедную Хедду? Выпрямив плечи, она поприветствовала Ральфа, когда он открыл ей дверь, и вошла в, дом. «У Хедды никого нет ближе меня. Лишь одна я могу заменить ей настоящего друга».

– Очень рад, что вы пришли, миссис Эверетт. Миссис Лафтон закрылась в своей комнате, – сообщил дворецкий, от беспокойства еще больше углубились морщины на его лице.

– Я поднимусь и посмотрю, что с ней, – отозвалась гостья.

Лаура подошла к двери комнаты Хедды и постучала. Никакого ответа. Гадая, что имел в виду Ральф, сказав «она закрылась», она потрогала круглую ручку двери. Она повернулась.

Хедда сидела как деревянная в мягком кресле с выпуклой спинкой, глядя невидящими глазами в сгущающиеся за окном сумерки.

– Хедда, с тобой все в порядке? Это – я, Лаура. Мне надо поговорить с тобой. – Хедда не отвечала. Дошла ли уже новость до нее? Потрясена ли она?

– Тори оправится, Хедда. Доктор Ранси сказал, что рана не опасная. Стив остановил кровотечение.

– Сколько вылилось крови, – Хедда содрогнулась. – Мое платье совсем испорчено.

Лаура остановилась в дверях, чуть ли не боясь переступить порог и окунуться в жуткую атмосферу комнаты. Полумрак освещал лишь снег за окном, бросавший отсвет на лицо Хедды.

– Хедда, ты знаешь, что Стоддард погиб? – негромко спросила она.

– Погибли Рис Дэвис и Чарльз Эверетт, – в тон ей возразила Хедда.

– Нет, Хедда. Рис жив и здоров. Погиб Стоддард, – терпеливо повторила она и слегка насторожилась. Что означают слова о том, что Чарльз погиб?

Неожиданно Хедда обернулась, как будто до нее дошел смысл сказанного Лаурой, лицо превратилось в искривленную маску ненависти.

– Погиб Рис Дэвис! Должен был погибнуть. Я задумала все это… чтобы освободить Викторию для Чарльза… но Чарльз убил Сандерса… он не должен был этого делать. – В ее голосе ядовитая ярость сменилась ледяным спокойствием.

Лаура медленно вошла в комнату и включила газовый свет Тусклый фитилек лампы осветил забрызганное кровью платье Хедды, следы крови на лицеи руках. Она опять замерла, глядя на Лауру невидящими глазами.

– Господи милостивый, что ты натворила? – стараясь не зарыдать, Лаура позвонила, вызывая горничную.

Рис сидел у койки Тори и смотрел, как она ровно дышит. Она выглядела такой слабой и бледной в скромной больничной палате доктора Ранси. Доктор сказал, что она поправится. Тори крепко проспала всю ночь. Теперь было раннее утро. Старый доктор приказал и Рису прилечь и поспать. Его бок снова зашили, он потерял некоторое количество крови, но болезненное покалывание в боку помогало ему бодрствовать до тех пор, пока она не проснется и он не расскажет ей все.

Тори чувствовала, что боль как магнит возвращает ее из бессознательного состояния. Она простонала и услышала успокаивающий голос Риса, почувствовала прикосновение его рук. Ее ресницы вздрогнули и глаза открылись.

– Ты жив! – воскликнула она с благоговейным трепетом.

– Только благодаря тебе, – хрипло произнес он. – Тори, моя Виктория, моя любовь! Ведь могло случиться, что ты погибла бы до того, как я скажу тебе о своей нежной любви… что я верю тебе. Милая женщина, разве можно подставлять себя под пулю, чтобы доказать что-то! – он нежно погладил ее лицо в синяках.

Она улыбнулась ему и протянула руку, чтобы погладить его челюсть, потом охнула, когда боль пронзила ее от пояса до кончиков пальцев.

– Спокойно, любовь моя, потише! В тебя стреляли, но ты поправишься. Доктор Ранси уверен в этом. – Он положил ее руку на одеяло и ободряюще погладил ее.

– Рис! Ребенок! Он… У меня…

– Дьяволенок в полном порядке, несмотря ни на что. Ты не выбросила его. Тори.

Она на мгновение закрыла глаза и молча прочитала молитву благодарности.

– Слава тебе. Господи! И ты, и наш ребенок – все целы! – Потом лицо ее сморщилось, – папа… он мог убить тебя.

– Он погиб. Тори, – мягко произнес Рис, не зная, как рассказать ей об остальном., или подождать, пока она окрепнет. – Стиву пришлось застрелить его.

В ее памяти промелькнула ужасная сцена в коттедже, она содрогнулась.

– Он бы убил тебя, если бы Стив не… Я никогда не думала, что они тебя так ненавидят.

– Они подставили нас обоих, любовь моя. Хаузер уже в тюрьме в Лейк-сити.

– Но Чарльз наймет кого-нибудь еще…

– Не тревожься за Чарльза, – уклончиво ответил Рис. – Сосредоточь все свое внимание на выздоровлении, чтобы мы смогли воспитать детей. Тори, я люблю тебя, и теперь знаю, что и ты любишь меня! Я даже и не смел мечтать об этом, – он погладил ее лицо и наклонился, чтобы нежно поцеловать ее в губы.

На этот раз она осторожнее подняла руку и притронулась к его заросшей щетиной щеке, глубоко заглядывая в его глаза.

– Расскажи мне все остальное. Рис. Ты что-то не договариваешь.

– Это может подождать, пока ты окрепнешь, любовь моя.

– В конце концов, я осталась в живых. Наверное, я достаточно выносливая? – благоразумно спросила она.

Он вздохнул, держа ее руку, инстинктивно поглаживая пульс на ее кисти.

– Чарльз погиб. Тебе больше нечего бояться.

– От руки мамы, правда? – Рис вздрогнул от ее вопроса.

– Как тебе удалось…

– Папа никогда ничего не делал без ее одобрения. Если он помогал Чарльзу в выполнении его плана убийства тебя и потом собирался получить твои деньги через меня, то вполне логично предположить, что он и мать действовали заодно. Но они никогда бы не согласились на то, чтобы Чарльз убил Сандерса.

– Они об этом не знали… пока твоя мать не пошла домой к Чарльзу и не нашла там доказательства против него. По-видимому, Чарльз пытался выхватить у нее пистолет и раздался выстрел. – Рис беспомощно пожал плечами.

– Что ей будет?

– Нам надо будет что-нибудь предпринять в отношении ее. Согласно закону преследовать ее не будут. Тори, она… потеряла рассудок. Лаура застала ее в спальне, она сидела одна. Боюсь, что она никогда не поправится, так считает доктор. Для ухода за ней я найму лучших медсестер.

– Чтобы она не могла уйти. Она может… ах. Рис, она может опять попытаться убить тебя! – Тори разрыдалась. – Мои родители – убийцы! Ты должен ненавидеть их, – она смолкла, крепко сжимая его руки.

– Разве я способен на это? Я слишком сильно люблю тебя. Если бы мне сказал об этом кто-то один, но так говорит полгорода – ты совсем не похожа на мать и отца. Ты – белая ворона, дама, пошедшая в какого-то своего далекого предка. Настоящая голубая кровь из Новой Англии, откуда, наверное, можно проследить родословную до самой королевы Елизаветы. Тебе и имя дали в честь королевы Виктории.

– Никаких королев, никакой голубой крови, Рис, – возразила она, улыбаясь сквозь слезы. – Я – жена картежника, и никем не хочу больше быть, любовь моя.

Он поцеловал ее с особой нежностью.

– Ты дама картежника – верь в это, любовь моя!