Текст книги "Целительница Цзюнь"

Глава 31
Воспоминания о прошлом

После того дня, когда Ху Гуй на коленях молил о прощении и, едва не рыдая, просил отдать участок земли юной госпоже Цзюнь, Цзюлин заплатила ему много денег. Ху Гуй всеми способами пытался от этого уклониться и в конце концов решил остаться подле Цзюнь Цзюлин.

– У меня нет ни денег, ни торговой лавки, которые я мог бы вам подарить, – причитал он, утирая слезы. – Юная госпожа Цзюнь, тебе, скорее всего, уже все равно, но я совершил ошибку и не смогу спокойно жить с этим грузом. Сжалься надо мной и позволь доказать свою искренность.

Цзюнь Цзюлин осталась безразлична к его речам, что уж говорить о Чэнъюе, так что они просто закрыли дверь, уселись в повозке и не спеша поехали вдоль улицы.

Дождь шел не сильный, и людей на улице было не слишком много. В разгар летнего сезона всюду цвели и благоухали деревья и цветы, что не могло не радовать глаз.

Рассказы Ху Гуя о былых временах Жунаня оказались весьма увлекательными, и время от времени Цзюнь Цзюлин улыбалась. Увидев ее улыбку, Фан Чэнъюй вздохнул с облегчением.

Он не знал почему, но по какой-то причине последние несколько дней Цзюлин пребывала в дурном настроении и постоянно отрешенно глядела в календарь. Когда Фан Чэнъюй, вытянув шею, заглянул в него, то увидел, что в календаре отмечено двадцать восьмое число.

Двадцать восьмое июня. Что в этой дате такого необычного?

В те дни он занимался делами денежной лавки, а также изучал все, что касалось Цзюлин.

Прежде Фан Чэнъюй знать о ней ничего не желал и уж тем более не интересовался ее прошлым. Но теперь ему хотелось узнать ее получше.

Двадцать восьмое июня не было днем рождения ее тети, дяди или ее самой. Даже ее дед и прадед не имели к этому дню никакого отношения.

Либо этот день связан с каким-то личным событием, грустным или счастливым, либо с чем-то незабываемым, например, со встречей с каким-нибудь особенным человеком.

Внезапно Фан Чэнъюю захотелось навести справки о Нин Юньчжао, но решил, что вспоминать о нем не самая приятная затея.

Он склонил голову и начал перебирать пальцами.

– Цзюлин! – внезапно воскликнул он.

– Да? – развернулась к нему она.

Ей очень нравилось это имя. Каждый раз, когда ее звали, она тут же откликалась. Создавалось впечатление, будто девушка всегда носила именно это имя.

Чем больше Чэнъюй проводил с ней времени, тем больше о ней узнавал, а потому и понимал ее куда лучше.

– Я тут изучил расчетные книги. Последние месяцы в столице какая-то особенно большая текучка, – продолжил Фан Чэнъюй.

– В следующем году пройдет важный экзамен. Учащиеся со всех уголков страны съезжаются в столицу. Чтобы покрыть расходы, студенты начали разменивать купюры, которые привезли с собой, – сказала Цзюлин.

Фан Чэнъюй кивнул.

– Я обнаружил, что благодаря изучению этих книг у меня получается отслеживать множество локальных изменений, – заявил он. – Это так интересно.

Через денежные и торговые лавки в разных частях страны проходили не только деньги, но и многочисленные новости.

Именно поэтому людей Цзиньи-вэй внедряли везде, где только могли.

Причина, по которой Цзюлин решила остаться в семье Фан и сесть с ней в одну лодку, заключалась не в деньгах, а в том, что Дэшэнчан вовсе не уступал Цзиньи-вэй в вездесущности.

Цзюнь Цзюлин улыбнулась.

– Серьезно? Я не разбираюсь в расчетных книгах, поэтому не смогла бы заметить ничего такого, – призналась она.

– Тебе и не нужно разбираться, предоставь это мне. Если тебе что-то понадобится, просто спроси, – улыбнулся Фан Чэнъюй.

– Хорошо, – кивнула Цзюлин. – Тогда не буду себя утруждать.

Чэнъюй кивнул.

– Интересно, какая она, столица? – Слегка замечтавшись, он сменил тему. – Хотелось бы увидеть ее собственными глазами.

Сказав это, юноша снова улыбнулся.

– Не слишком ли я жадный? Только научился ходить, а уже хочу бегать.

Усмехнувшись, Цзюнь Цзюлин покачала головой.

– В чем жадность? В желании ходить, куда захочется? – спросила она.

А столица… Скоро я и сама туда отправлюсь.

Двадцать восьмое июня.

Ее настоящий день рождения и день, когда они с Лу Юньци связали себя узами брака.

Люди Цзиньи-вэй сообщили, что свадьба Лу Юньци и принцессы Цзюли состоится в июне. Хотя конкретной даты они не назвали, Цзюлин полагала, что, возможно, это произойдет именно двадцать восьмого числа.

Как же омерзительно.

Этот день выдастся очень тяжелым для сестры.

Все ради того, чтобы напомнить Цзюли о моей смерти? Это предупреждение? Или угроза?

Все это было омерзительно не только потому, что они сестры. Событие само по себе вызывало отвращение, независимо от дня.

Цзюнь Цзюлин потупила взгляд.

Надеюсь, что сестра ничего не знает.

Вот почему Цзюлин собиралась отправиться во дворец и отомстить. Было бы хорошо, если бы у нее получилось. Но если она потерпит поражение, то, по крайней мере, не впутает в происходящее Цзюли и Цзюжуна.

Подумав об этом, Цзюлин горько усмехнулась. Она просто принимала желаемое за действительное.

Неважно, что они делали и как много знали, их всегда во всем обвиняли, от них постоянно хотели избавиться.

Подобная жизнь – сплошное страдание.

Иногда Цзюлин хотелось, чтобы сестра и остальные узнали правду, все-таки речь шла о непримиримой вражде. Но в то же время она не хотела, чтобы им стало хоть что-то известно.

Возможно, так им живется проще.

Цзюли совсем не походила на свою сестру. Ее воспитывали во внутренних покоях дворца, она утопала в роскоши и была очень робкой. Если Цзюлин забиралась на дерево, Цзюли ругалась так, что от ее криков содрогалась земля. Если Цзюлин съедала маленькую конфетку, в глазах сестры она умирала.

В детстве Цзюли превосходила в занудстве любую старуху.

Юная госпожа Цзюнь поджала губы и улыбнулась.

Вскоре она покинула дворец и стала приезжать туда лишь раз в год. Цзюлин не понимала: то ли из-за долгой разлуки, то ли потому что повзрослела, но сестра больше не поднимала шум по пустякам, стала ласковей и серьезней.

Даже потеряв обоих родителей, Цзюли оставалась сильной и отзывчивой. Она всегда советовала братьям и сестрам смотреть только вперед и не принимать близко к сердцу мнение посторонних людей.

Именно благодаря ей Цзюжун оставался счастливым все эти годы.

Было бы чудесно, если бы они оставались такими счастливыми до конца жизни.

Цзюнь Цзюлин запрокинула голову, чтобы остановить подступившие к глазам слезы.

Фан Чэнъюй вытянул руку и легонько дернул ее за рукав.

– Цзюлин, я проголодался, – сообщил он.

Она отбросила все свои мысли в сторону и перевела взгляд на Фан Чэнъюя. Но тот не смотрел на нее, а с любопытством и блеском в глазах выглядывал в окно.

Из повозки виднелся небольшой ресторанчик с красивой вывеской, на которой было написано: «Ослятина».

– Я еще не пробовал ослиного мяса, – заявил Фан Чэнъюй, высунувшись в окно.

– Молодой господин, а вы проницательны, это лучшая еда в Жунане, – тут же донесся с улицы голос Ху Гуя. – Как говорится, на небе мясо дракона, а на земле мясо осла.

Цзюнь Цзюлин, улыбаясь, вышла из повозки.

– Тогда поедим здесь, – сказала она.

Пока Лэй Чжунлянь помогал Фан Чэнъюю покинуть повозку, Ху Гуй уже влетел внутрь, чтобы занять свободный столик. Он что-то сказал, и через секунду сотрудники и владелец ресторанчика примчались, чтобы поприветствовать гостей.

Только Цзюлин собралась войти внутрь, как услышала чей-то разговор на краю дороги.

– Ну уж нет, я не мог проиграть эту партию и потерять десять цяней![13]13
  Десятая часть таэля.


[Закрыть]

– Не верю! Это потрясающе, я тоже хочу попробовать.

Партия? Деньги?

Кто-то еще зарабатывает деньги на вэйци?

Цзюнь Цзюлин невольно оглянулась: говорившие направлялись в противоположную сторону.

Напротив находилась чайная, в которой было немало народу.

Проследив за взглядом юной госпожи Цзюнь, Ху Гуй молниеносно вернулся к ней.

– Там кто-то разводит на деньги с помощью финальной комбинации в вэйци, – объяснил он. – Уже второй или третий день.

Цзюнь Цзюлин улыбнулась.

– Почему сразу разводит? Ты просто ничего не понимаешь, – усмехнулась Цзюлин.

Ху Гуй рассмеялся.

– Да, я и правда ничего не понимаю. В любом случае ни у кого не получается одержать победу в этой партии. Все в полном замешательстве, – продолжил он. – Этот человек выиграл уже довольно много денег.

«Много денег? Это, интересно, сколько? Ты, видимо, не видел тех, кто был готов заплатить десять таэлей серебра за шанс выиграть пять тысяч, – подумал Лэй Чжунлянь. – Развод на деньги… Прародитель жульничества с помощью вэйци стоит у тебя перед носом».

Разговор о комбинации пробудил в Цзюнь Цзюлин воспоминания минувших дней, и не самые приятные. Лучше бы никто вообще не поднимал эту тему.

Ничего не ответив, Цзюлин улыбнулась и помогла Чэнъюю войти в ресторан. До них тут же донесся чей-то безудержный смех.

– Как много денег! Сколько стоит одна попытка и сколько можно выиграть? Я вам говорю, я уже видел такое в Янчэне, – рассмеялся мужчина.

Янчэн? Вэйци?

Новости дошли даже сюда?

Цзюнь Цзюлин резко остановилась. Лэй Чжунлянь тоже оглянулся.

В ресторанчике находилось не так много народу: еще не наступило время для трапезы. Всего лишь три столика занимали гости. За одним из них особняком расположился молодой человек в черных одеждах.

Он величественно сидел спиной к двери, поэтому разглядеть его не представлялось возможным. Зато можно было рассмотреть его широкие плечи, стройную талию и осанку, напоминавшую своей прямотой сосну. Он беседовал с гостями за соседними столиками, и, судя по всему, ему было очень весело: мужчина смеялся и хлопал рукой по столу.

– Тот, кто придумал эту комбинацию, – пень, каких свет не видывал, – хохотал он.

Пень?

Выражение лица Цзюнь Цзюлин слегка изменилось, а Лэй Чжунлянь немного напрягся.

– Это слово… оно не из нашего с вами диалекта, – поспешил объяснить Ху Гуй. – Это просторечие с северных земель. Я слышал его от торговцев, так называют глупого и бестолкового человека.

Договорив, он рассмеялся и не упустил возможности польстить Цзюнь Цзюлин:

– По-моему, господин Янь как раз и есть пень.

Лэй Чжунлянь посмотрел на Ху Гуя.

Думаю, ты недалеко от него ушел.

Глава 32
Какое совпадение

Слово «пень» эхом отдалось в ушах всех присутствующих, а мужчина продолжил свою речь:

– Знаете, сколько стоит попытка закончить партию, которую придумал этот пень? Десять таэлей серебра!

Гости за другими столиками удивились.

– Но это ведь безумие какое-то! Кто в здравом уме станет столько тратить ради одной игры? – друг за другом повторяли они.

– Кто станет? А вы в курсе, сколько денег заложил тот пень? Пять тысяч таэлей.

Эти слова изумили всех: и шумевших гостей за столиками, и владельца с рабочими.

– Невероятно.

– Должно быть, тот человек очень хорош в вэйци, – единогласно решили все.

Мужчина улыбнулся, хлопнул по столу и закинул ноги на соседний табурет.

– Все это брехня, он самый настоящий пень, – расхохотавшись, заявил он.

Ху Гуй тоже рассмеялся. Чтобы выделить на игру пять тысяч таэлей, семья точно должна быть при деньгах, а чтобы выиграть, необходимы десять таэлей. Ради чего все вообще задумано?

– По-видимому, и правда пень, – сказал он юной госпоже Цзюнь и остальным.

Цзюнь Цзюлин не смотрела на него, зато у Фан Чэнъюя ярко сияли глаза и улыбка расплылась до ушей.

Даже если бы на горе Тайшань случился оползень, юная госпожа Цзюнь осталась бы невозмутимой, а молодому господину вообще все на свете любопытно, как маленькому ребенку. И этот извозчик…

Ху Гуй бросил взгляд на Лэй Чжунляня – тот тоже смотрел на него.

Этот извозчик не так прост. Похож на обычного болвана, всегда молча следует за юной госпожой и не позволяет себе даже взгляд поднять лишний раз.

И вдруг он уже дважды посмотрел на меня.

– Что? – спросил Ху Гуй.

Лэй Чжунлянь все еще глядел на него.

– Что? – передразнил он.

«Эй! Совсем недавно здесь, а уже местному диалекту научился[14]14
  Оба героя сказали слово «что», но на разных диалектах.


[Закрыть]. И зачем ты на меня смотришь?» – подумал Ху Гуй.

Пока они глазели друг на друга, стоявшая перед ними Цзюнь Цзюлин вдруг шагнула вперед и, не обращая внимания на владельца и работников заведения, направилась прямо к молодому человеку за столиком.

– Почему тот человек – пень? – спросила она, подойдя к столику.

Гости за соседними столами все еще высказывали свое недоверие.

Нежный женский голос очень выделился среди мужских, поэтому незнакомец, услышав его, сразу посмотрел на Цзюлин.

Их взгляды встретились, и через мгновение они оба смотрели друг на друга удивленными глазами.

– Это ты! – хором выпалили эти двое.

Они знакомы?

Подойдя к столу, Лэй Чжунлянь и Фан Чэнъюй тоже всмотрелись в лицо незнакомца.

Сверкающие, как звезды, глаза, острое лицо, будто высеченное ножом, непослушные брови и приподнятые в улыбке уголки губ. Он выглядел одновременно и дружелюбным, и неприступным, и это приводило окружающих в смятение.

Это он!

Выражения лиц Фан Чэнъюя и Лэй Чжунляня резко изменились.

Тот странный дровосек!

После непродолжительной паузы молодой человек, вглядевшись в Цзюнь Цзюлин, расплылся в улыбке.

– Это ты! – повторил он.

Цзюнь Цзюлин тоже окинула его взглядом.

– Так это был ты, – вздохнула она.

Они знакомы?

Ху Гуй принялся с любопытством рассматривать их.

Лэй Чжунлянь прекрасно понял, о чем говорят эти двое, хотя каждый из них вложил в слова свой смысл.

Молодой человек подразумевал их встречу в горах. Но Цзюнь Цзюлин имела в виду того, кто еще несколько месяцев назад на Празднике фонарей в Янчэне разгадал ее комбинацию в вэйци.

Неужели это он?

Владелец подошел и неуверенно посмотрел на них.

– Юная госпожа Цзюнь, вы… – осторожно начал он.

Прежде чем он успел закончить, Цзюнь Цзюлин выдвинула табурет и села.

– Я сяду с этим молодым человеком, – заявила она, глядя на незнакомца.

От ее слов он нахмурился, а все присутствовавшие обомлели от изумления.

– И не стыдно тебе? – спросил он.

– А что не так? – улыбнулась Цзюлин, глядя на него. – Молодой господин, ты ведь спас меня, я лишь хочу выразить мою искреннюю благодарность. Нельзя?

Юноша вытянул руку в попытке остановить это недоразумение.

– Секундочку, какой еще спаситель? Не неси чепухи! – возразил он. – Я тебя не спасал, ты мне ничего не должна.

Владелец, работники и Ху Гуй, которые не знали всей предыстории, оказались сбиты с толку. Даже Лэй Чжунлянь с Фан Чэнъюем, которым все было известно, пришли в недоумение.

Спасти жизнь и не остаться в долгу?

Хотя… в этом нет ничего странного.

Сам этот юноша очень странный.

Все поняли одно: они точно знакомы. Владелец с работниками решили больше не болтать попусту.

– Подайте кушанья! Несите самые лучшие блюда! – воскликнул владелец и поспешил удалиться вместе с работниками.

Ху Гуй потащил Лэй Чжунляня к столику, и они уселись рядом.

Фан Чэнъюй, разумеется, расположился возле Цзюлин. Он улыбнулся молодому человеку.

Но тот вовсе не обращал на него внимания. Он лишь с осторожностью разглядывал Цзюнь Цзюлин.

А та, в свою очередь, разглядывала его.

– Как такое возможно? – недоверчиво спросила она. – Что за совпадение?

Именно он – человек, который разгромил меня в вэйци? И он же забрал у меня божественный цветок?

Полагая, что все равно никогда его не увидит, Цзюлин не стала разыскивать того, кто разгадал партию в вэйци. Но еще больше она не ожидала, что встретит его во время путешествия.

Цзюлин не хотела связываться с тем, кто украл у нее целебный цветок, она и подумать не могла, что вот так столкнется с ним.

Но сильнее всего удивляло то, что два человека, с которыми она совсем не хотела бы встретиться, оказались одним человеком!

Цзюлин, конечно, сталкивалась с перерождением, но такое ей даже и не снилось.

Вечно невозмутимой и сдержанной Цзюнь Цзюлин вдруг захотелось высказаться.

Но ситуация сильно осложнялась тем, что этот юноша дважды обокрал ее.

Под пристальным взглядом Цзюнь Цзюлин молодой человек подался назад.

– Деточка, успокойся, – начал он. – Ты еще молода и не знаешь, как много в жизни бывает совпадений. Не нужно удивляться, эта случайность вовсе ничего не значит, не забивай голову.

Ну конечно же – ничего не значит. Только это совпадение слишком уж необычное!

Цзюнь Цзюлин улыбнулась, сложила руки на столе и слегка наклонилась вперед.

– Но это как-то слишком для совпадения, почему именно ты? – спросила она. – Может, это судьба?

Молодой человек натянуто рассмеялся.

– Встреча с любым человеком в какой-то степени судьба, – ответил он. – Судьба повсюду, но она вообще ничего не стоит. Выбрось это из головы.

Цзюнь Цзюлин, все еще улыбаясь, продолжала многозначительно смотреть на него.

– Как тебя зовут? Откуда ты? – немного подумав, спросила девушка.

Когда она задала эти вопросы, молодой человек тут же вскочил на ноги.

– Как же в мире много совпадений! Мы только встретились, и вот уже пора прощаться, – воскликнул он. – Мне столько всего надо успеть сделать, так что я пойду. Может, свидимся еще как-нибудь.

Он развернулся прежде, чем закончил говорить, однако не смог сделать и шагу, потому что Цзюлин уже успела схватить его за руку.

– А ну стоять, – выпалила она.

Он был высокого роста, так что девушка не смогла бы удержать его таким образом. Поэтому Цзюлин прижалась к нему вплотную и обхватила его предплечье обеими руками так, что ей пришлось наклониться к юноше.

На первый взгляд могло показаться, будто бы она обняла его.

Молодой человек аж подпрыгнул.

– Как непристойно! – выкрикнул он.

Глава 33
Невнимательность

Непристойно.

От его громкого крика все затаили дыхание.

Цзюнь Цзюлин намертво вцепилась в него. Остальные уставились на них с изумлением, а в округлившихся глазах Фан Чэнъюя отражался неподдельный интерес.

– Девонька, да будет тебе известно, что у меня есть супруга. У нас с тобой нет шансов, мне не нужно, чтобы ты выходила за меня, – с видом праведника произнес он, глядя на висящую на его руке девушку.

Цзюнь Цзюлин тут же переменилась в лице.

Ху Гуй и Лэй Чжунлянь тоже оказались в недоумении.

– А это мой муж. – Цзюлин взглянула на Чэнъюя.

Муж?

Молодой человек с сомнением перевел взгляд на Фан Чэнъюя.

В прошлый раз он не обратил на мальчишку внимания, а это, оказывается, ее муж?

Фан Чэнъюй расплылся в улыбке и несколько раз кивнул ему.

Молодой человек вздрогнул: будто увиденное показалось ему знакомым.

От этих мыслей его пробил озноб. Зачем бы он стал хранить воспоминания о каком-то красивом юноше?

Его взгляд скользнул по костылям Фан Чэнъюя.

– Девчушка, – он обратился к ней иначе, но все еще смотрел на нее с праведным гневом, – даже если ты хочешь изменить мужу, не стоит поступать так прямо у него на глазах, это слишком жестоко.

В зале воцарилась тишина.

Ху Гуй перевел взгляд на Лэй Чжунляня.

– Видишь? Он тоже пень, – серьезно заявил он.

Лэй Чжунлянь глубоко вздохнул.

Закрой рот, пень здесь только ты.

Все в ресторане притихли. Даже разносившие еду работники и владелец замерли на местах.

Воспользовавшись заминкой, молодой человек оттолкнул Цзюлин и, поднявшись, направился к выходу.

Цзюнь Цзюлин почувствовала, что еще никогда так не злилась.

После перерождения на ее пути встречались самые разные личности. Одни – тактичные и вежливые, другие – как люди из Янчэна, не знали о манерах и правилах приличия. Но все это не имело значения, она легко с ними справлялась. Цзюлин улыбалась им, если считала нужным, или воздавала по заслугам, если что-то ей не нравилось.

Но этот молодой человек стал первым, кто прикидывался идиотом и вел себя так небрежно.

Цзюнь Цзюлин чувствовала, как гнев заполоняет ее разум. Но в то же время не понимала, почему так злится.

Хочешь уйти? Так просто от меня не отделаешься.

Она вскочила, подбежала к нему и ухватила прямо за талию.

– Стоять! – крикнула она.

Воцарившуюся тишину нарушал только шум сквозняка.

Цзюлин обняла молодого человека и прижалась к нему всем телом. Будучи ниже его, она больше походила на маленького ребенка.

Но даже если Цзюлин и правда была ребенком, она все еще оставалась девушкой.

Такие объятия любого бы напугали.

Ху Гуй распахнул глаза и так раскрыл рот в немом крике, что его лицо искривилось.

Ох уж эта юная госпожа Цзюнь, никакие преграды ей не страшны!

Мягкие руки и тела вплотную прижимались друг к другу. Эти двое не впервые оказались в подобной ситуации: не так давно Цзюлин так же прислонялась к его спине.

Молодой человек напоминал мокрого кота. Он кричал, пытался оторваться от нее, сбросить ее с себя.

Цзюнь Цзюлин почувствовала, что ему это вот-вот удастся, поэтому резко отпустила его, слегка пошатнулась и снова обхватила его руками.

– Пока все не объяснишь, я тебя не выпущу, – заявила она.

Какая упрямая!

Он никогда не думал, что такое может случиться. Что девушка возьмет и начнет распускать руки!

Как мир до такого докатился?

Молодой человек вытянул руки и попытался шагнуть вперед.

– Как непристойно! – снова воскликнул он.

В это время на улице собралось немало людей. Услышав его крики, они разволновались и решили посмотреть, что же происходит.

Цзюлин по-прежнему не выпускала его.

– Пусти, отпусти меня! Ты чего ко мне пристала?! – пронзительно кричал юноша, в панике размахивая руками. – Средь бела дня! Отпусти!

Наконец Ху Гуй понял, что юной госпоже Цзюнь нужно поймать этого человека. И его не волновало, для чего ей это понадобилось.

Он решил просто следовать ее воле.

Когда, если не сейчас?

– Не дайте ему уйти! – выкрикнул Ху Гуй и выбежал наружу.

Услышав его призыв, владелец ресторана вместе с работниками тут же пришли в себя и помчались за ним, а один из них даже захватил скамейку.

Взбудораженная толпа выбежала на улицу, и только Фан Чэнъюй остался плестись где-то позади.

Лэй Чжунлянь ответственно держался рядом, прикрывая его.

Вдруг Фан Чэнъюй рассмеялся:

– Никогда бы не подумал, что сестрица может быть такой буйной.

Обычно лицо Цзюлин оставалось каменным и держалась она спокойно, с легкой серьезностью и высокомерием.

Цзюлин ласково ему улыбалась, а иногда – холодно бросала в его адрес колкости. Но чтобы вести себя как ребенок и безобразничать – такое он видел впервые!

Впрочем, не совсем так, ведь после того, как она узнала о его измене с Лин Чжи, Цзюлин устроила истерику.

Но тогда Цзюлин играла на публику, в этом не было ни капли искренности.

Теперь все обстояло иначе. Она без колебаний и лишних раздумий выражала то, что творилось у нее в душе. Цзюлин преследовала только одну цель – схватить этого человека.

– Не дай ему уйти! – крикнул Фан Чэнъюй Лэй Чжунляню. – А не то она правда выйдет из себя.

Из-за его крика на улице мгновенно собралась толпа зевак. Развернувшаяся сцена у всех вызвала изумление.

Но, несмотря на все это, Цзюнь Цзюлин по-прежнему не отпускала юношу.

Тот с возмущением, волнением и обидой окинул взглядом толпу и высоко поднял руки.

– Ты же девушка, разве так можно? Тебе нельзя домогаться меня только потому, что я такой красавец! – прокричал он.

Ну невозможно, чтобы девушка при всем честном народе вела себя так бессовестно!

Окружившие их люди продолжали молчать.

Как-то странно.

В наше время такое дерзкое поведение стало нормальным для девушки? Что не так с этим Жунанем?

Никто не шутил и не насмехался над тем, что происходит. Толпа с широко распахнутыми от удивления глазами наблюдала за ситуацией, и это объединяло их.

Вашу мать! Кричите, смейтесь, ну хоть что-нибудь!

– Ах, ты приглянулся юной госпоже Цзюнь, зачем же пытаешься сбежать? – прозвучал странный голос.

Чего?

Ошарашенный, молодой человек перевел взгляд туда, откуда донесся голос.

Говорившим оказался полный мужчина средних лет. Выглядел он странно: держал в руках веер и, как только кто-то смотрел на него, тут же прятал за ним свое лицо.

Толстомордый, с до ужаса уродливым сине-фиолетовым лицом… Еще и боится, что кто-то его увидит!

Да он чокнутый!

Люди Жунаня и правда странные…

– Не дайте ему сбежать! Этот человек нужен юной госпоже, – крикнул кто-то за его спиной.

Ничего себе!

С округлившимися глазами молодой человек наблюдал за тем, как этот призыв взбудоражил стоявших в оцепенении людей. Они уставились на него хищными взглядами.

Он невольно оглянулся, чтобы посмотреть на Цзюлин, которая все еще крепко сжимала его в объятиях.

Какой я невнимательный.

Да эта девушка – узурпатор Жунаня! Похоже, это не первый случай, когда тиран домогается людей благородного происхождения. А народ к тому же творит произвол и помогает негодяю в его злодеяниях!

Как говорится, внешность обманчива. И неважно, о мужчине или о женщине идет речь.

Было бы ошибкой полагать, что девушка не может притеснять людей.