Текст книги "Простой план"

Лу тут же замолчал, мой брат последовал его примеру. В ушах у меня все еще стоял звон от их крика. Ночь, словно дождавшись тишины, мягко опустилась на землю.

Ненси спустилась на несколько ступенек вниз. Вот уже в верхней части дверного проема я разглядел ее ступню. Она была голая и очень маленькая.

– Что здесь происходит? – спросила Ненси. Лицо Лу полыхало огнем, ноздри раздувались от гнева. Он, казалось, никак не мог отдышаться. По-прежнему целясь мне в грудь, он, однако, уже не смотрел на меня. Взгляд его был прикован к Джекобу.

– Ты, дерьмо вонючее, – очень тихо произнес он. Потом взглянул на меня. – Оба вы говнюки. А еще притворялись моими друзьями.

Он приподнял ружье и теперь целился мне в лицо.

– Надо бы вышибить твои поганые мозги.

– Перестань, Лу, – сказал я как можно спокойнее и тише. – Все можно обсудить в другой обстановке.

Я не думал, что он станет стрелять в меня; мне это казалось пустой угрозой, так, лает себе собачонка и лает. Присутствие Ненси тоже было весьма кстати; я возлагал на нее большие надежды. Еще несколько секунд – и Лу опустит ружье. Потом Ненси уведет его в дом, и все будет кончено.

Ненси спустилась на ступеньку ниже. Теперь мне уже были видны обе ее ступни и щиколотки.

– Опусти ружье, малыш, – проговорила она, и от ее мягкого голоса в душе моей разлился покой. Я почувствовал, как расслабляются мышцы.

Но Лу упрямо покачал головой.

– Иди спать, – сказал он. Потом взвел курок и нацелил свой дробовик мне в лицо. – А я только разделаюсь с этими двумя…

Он не успел договорить. За моей спиной раздался сильный треск, промелькнула голубоватая вспышка, что-то зашуршало. Я пригнулся, зажмурился; слышно было, как лязгнуло ружье Лу, упавшее на кафельный пол.

Когда я поднял голову, Лу уже не стоял в дверном проеме.

На несколько секунд воцарилась мертвая тишина, и вдруг ее прорезал крик Ненси. Только что я слышал лишь завывание ветра, прорывавшегося сквозь ветви деревьев над моей головой, теперь же все звуки поглотил дикий вопль. Он, казалось, заполонил весь дом, от него дрожали стены.

– Не-е-е-е-т, – истошно вопила Ненси, замолкая, лишь чтобы набрать в легкие побольше воздуха. – Не-е-е-е-т.

Я понял, что произошло: ответ подсказывала тишина и леденящий душу ужас, который они в себе таили. Мой брат выстрелил в Лу.

Я ринулся в дом и обнаружил Лу лежащим на спине всего в нескольких шагах от двери. Пуля попала ему в лоб; чуть выше глаз темнело оставленное ею небольшое пятнышко, но по полу уже растекалась огромная лужа крови – пуля прошла навылет, распоров затылок. Выражение лица Лу было бесстрастным и спокойным. Рот чуть приоткрылся, виднелись зубы, голова была слегка запрокинута назад, словно он приготовился чихнуть. Правая рука была откинута в сторону, левой он прикрывал сердце. Дробовик валялся возле его плеча.

Лу, разумеется, был мертв. Не оставалось сомнений и в том, что убил его Джекоб. «Вот так, – пронеслось у меня в голове, – в одно мгновение все и кончилось; теперь откроются все наши тайны и преступления». Мы не смогли удержать ситуацию под контролем.

Ненси чуть не кубарем скатилась с лестницы. Она была женщиной крупной – во всяком случае, гораздо массивнее Лу. Волосы ее, длиной до плеч, были выкрашены в какой-то дикий рыжий цвет, чем-то напоминавший апельсин. Она зажимала рот рукой, взгляд ее был устремлен на тело Лу. Я наблюдал за ее приближением и чувствовал, что погружаюсь в состояние транса. Все, казалось, происходит где-то далеко и виделось мне в легкой дымке.

– О, Боже, – произнесла она скороговоркой и, не в силах остановиться, продолжала повторять: – О, Боже! О, Боже! О, Боже! О, Боже!

На ней была надета майка с надписью «Детройт Тайгерс» – очень длинная, как ночная рубашка, почти до бедер. Я видел, как колышутся под ней груди – тяжелые и полные, они вздрагивали при каждом ее шаге.

Я оглянулся на дверь и поискал глазами Джекоба. Он стоял во дворе – неподвижно, словно статуя, и все глазел в открытую дверь. Казалось, будто он ждет, когда Лу поднимется.

Ненси уже спустилась с лестницы и ползла на четвереньках по коридору. Возле тела Лу она присела, но так и не дотронулась до него. Снова зажав рукой рот, Ненси начала медленно раскачиваться, и при виде ее у меня от жалости защемило сердце. Я шагнул вперед, простер к ней руки, но, увидев, что я приближаюсь, она резко вскочила и попятилась к гостиной.

– Не прикасайся ко мне, – хрипло проговорила она. Из-под майки выглядывали ее крепкие ноги – мертвенно-бледные, они напоминали мраморные колонны. Казалось, она вот-вот разрыдается: по щекам, опережая друг друга, катились первые слезинки.

Я попытался найти слова, чтобы успокоить ее, но первая же произнесенная мною фраза оказалась насквозь фальшивой.

– Все в порядке, – прошептал я.

Она никак не отреагировала. Взгляд ее был устремлен мимо меня, на входную дверь, и когда я оглянулся, то увидел, что там стоит Джекоб; ружье он держал на руках как ребенка, на лице застыло безучастное выражение, придававшее ему сходство с манекеном.

– Зачем? – вырвалось у Ненси.

Прежде чем ответить, Джекоб прокашлялся.

– Он собирался выстрелить в Хэнка.

Голос брата вывел меня из транса. На легких крылышках надежды в сознание залетела мысль: если нам удастся заручиться поддержкой Ненси и действовать сообща, еще не все потеряно. Во всяком случае, мы сможем сберечь деньги. Важно было лишь выработать общую линию поведения в сложившейся ситуации.

– Он не собирался ни в кого стрелять, – всхлипнула Ненси. Она стояла, тупо уставившись на тело Лу. Лужа крови становилась все больше и медленно растекалась по кафельному полу.

– Ненси, – мягко произнес я, – все будет в порядке. Давайте вместе обсудим, что нам делать дальше. – Я, как мог, пытался успокоить ее.

– Вы убили его, – с трудом, словно не в силах поверить в это, выговорила она. И, указав пальцем на Джекоба, добавила: – Это ты застрелил его.

Джекоб молчал. Ружье он крепко прижимал к груди.

Я сделал два шага к Ненси, старательно обходя лужу крови.

– Мы вызовем полицию, – проговорил я. – И скажем, что это была вынужденная самооборона.

Она посмотрела в мою сторону, но куда-то мимо меня. Похоже, она не понимала, о чем идет речь.

– Мы скажем, что Лу хотел застрелить Джекоба, поскольку был пьян, разъярен и не соображал, что делал.

– Лу не собирался ни в кого стрелять.

– Ненси, пойми, только так мы сможем сохранить деньги.

Она встрепенулась, словно ей залепили пощечину.

– Вы, ублюдки, – прошептала она. – Вы ведь убили его из-за денег, так?

– Шшш. – Я поднял руку, призывая ее к тишине, но она, сжав кулаки, двинулась на меня; лицо ее исказилось от ярости. Я инстинктивно попятился.

– Ты думаешь, я позволю вам присвоить себе эти деньги? – закричала она. – Вы, дерьмовые…

Я все пятился назад – мимо тела Лу, к двери, где стоял Джекоб. А она с дикими воплями и бранью наступала, кричала что-то насчет денег. Проходя мимо Лу, она споткнулась о ружье и отпихнула его в сторону голой ногой. Ружье со скрежетом покатилось по кафельному полу, и мы все замерли, уставившись на него.

Последовала пауза, и Ненси, казалось, задумалась. Потом, нагнувшись, потянулась к ружью.

Я тоже бросился к нему, намереваясь схватить его первым – не для того, чтобы угрожать ей, а просто чтобы не дать ей возможности завладеть опасной игрушкой. Мы одновременно ухватились за него, и нам пришлось немного побороться. Ружье было черным, промасленным и удивительно тяжелым. Я рванул его к себе, потом потянул, опять рванул, и Ненси уступила. Она попятилась к лестнице, упала на ступеньки и, зарыдав, подняла руки, прикрывая голову.

Я с ужасом понял: она думала, что я буду стрелять в нее.

– Не бойся, – быстро проговорил я. И, присев на корточки, положил ружье на пол. – Я не причиню тебе вреда.

Она начала пятиться вверх по лестнице.

– Подожди, Ненси. Пожалуйста, прошу тебя.

Она не останавливалась, и я, прихватив ружье, последовал за ней.

– Нет, – взмолилась она. – Не надо.

– Не бойся. Я хочу лишь поговорить с тобой.

Добравшись до верха лестницы, она резко свернула вправо и бросилась бежать. Я помчался за ней, одним махом преодолев последние несколько ступенек. Спальня находилась в самом конце коридора. Дверь была открыта, и в комнате горел свет. Я разглядел подножие кровати.

– Я не трону тебя, – кричал я.

Ненси добежала до двери и попыталась захлопнуть ее, но я уже был совсем рядом. Одной рукой я схватился за дверь и с силой рванул ее на себя. Ненси отпрянула. Комната оказалась просторнее, чем я ожидал. Прямо напротив двери стояла королевских размеров кровать с резиновым водяным матрацем. Левее был уголок для пассивного отдыха; здесь стояли два кресла и столик с телевизором. Позади кресел я разглядел закрытую дверь, которая, должно быть, вела в ванную. По правую сторону кровати, вдоль фронтальной стены дома, выстроились два массивных комода и туалетный столик. В этом углу тоже была дверь, за которой находился встроенный стенной шкаф. Дверь была открыта, и я разглядел на вешалках несколько женских платьев.

– Я лишь хочу поговорить с тобой, – повторил я. – Ты не против?

Ненси упала на кровать и, как краб, поползла по ней. Матрац захлюпал, и постель заходила ходуном, перекатываясь вместе с водой.

До меня вдруг дошло, что я стою перед Ненси, направив на нее ружье. Я быстро переложил его в левую руку и, вытянув ее в сторону, продемонстрировал ей, что стрелять не собираюсь.

– Ненси…

– Оставь меня в покое, – закричала она. К этому моменту она уже доползла до спинки кровати и, оказавшись в тупике, остановилась. Лицо ее было залито слезами. Она утерлась рукой.

– Обещаю, что не трону тебя. Я просто хочу…

– Пошел вон, – всхлипнула она.

– Мы должны как следует продумать наши действия. Нужно успокоиться и…

Ее правая рука вдруг резко метнулась к ночному столику. Моей первой мыслью было то, что Ненси собирается снять трубку телефона и вызвать полицию, поэтому я на всякий случай сделал шаг вперед, чтобы успеть потом выхватить у нее телефон. Но рука ее скользнула к ящичку. Открыв его, Ненси полезла внутрь, шаря вслепую; взгляд ее был прикован ко мне и ружью. Из ящичка выпала коробка носовых платков, с легким треском шлепнувшись на пол, – вслед за ней вынырнула и рука Ненси. Я разглядел маленький черный пистолет, который она держала за ствол.

– Нет, – сказал я и отступил к двери. – Не надо, Ненси.

Она поднесла пистолет поближе к себе и перехватилась за рукоятку. Потом нацелила дуло мне в живот.

Мой мозг подавал путаные и противоречивые команды: броситься вперед и отнять пистолет, убежать, пригнуться, спрятаться за дверью, но тело отказывалось их выполнять. Оно действовало самостоятельно. Руки подняли ружье, палец нащупал спусковой механизм, его холодный металлический язычок, и отвел его назад.

Ружье выстрелило. Тело Ненси отлетело к спинке кровати, и рядом взметнулся крошечный фонтанчик воды.

Я был в шоке. Струя воды падала на покрывало с таким звуком, будто кто-то на него мочится. Тело Ненси завалилось вправо, какое-то мгновение балансировало на краю кровати, потом с глухим стуком рухнуло на пол. Кровь была повсюду – на простынях и подушках, на спинке кровати, на стене и полу.

– Хэнк? – испуганным, дрожащим голосом позвал снизу Джекоб.

Я не ответил ему. Я все пытался осознать, что же произошло всего несколько минут назад. Присев на корточки, я прислонился к стене и положил ружье на пол.

– Ненси, – произнес я вслух. Я знал, что она мертва, это было видно по тому, как она падала с кровати, но больше всего на свете мне не хотелось в это верить. Я все ждал, что она мне ответит; происшедшее очень смахивало на несчастный случай, и я хотел ей это объяснить.

– Хэнк? – снова позвал Джекоб. Он был внизу, у лестницы, но казалось, будто голос его доносится откуда-то издалека. Мне даже пришлось напрягать слух, чтобы расслышать его.

– Все в порядке, Джекоб, – прокричал я в ответ, хотя, разумеется, это было далеко не так.

– Что случилось?

Я поднялся и, обогнув кровать, приблизился к Ненси, чтобы получше разглядеть ее. Майка на ней стала черной от крови. Падая, Ненси перевернулась, так что теперь мне была видна ее спина. Вода струилась из матраца на ее голые ноги, и они влажно блестели. Ненси не двигалась.

– Мне подняться? – крикнул Джекоб.

– Я убил ее, – рявкнул я в ответ.

– Что?

– Я выстрелил в нее. Она мертва.

Джекоб ничего не сказал. Я прислушался – не поднимается ли он по лестнице, но он, по-видимому, даже не шелохнулся.

– Джекоб?

– Что?

– Что же ты не идешь ко мне?

Последовала пауза; потом я расслышал его шаги по лестнице. Вода все брызгала из матраца тонкой струйкой. Я схватил подушку и заткнул ею течь. Через несколько секунд лужа начала расползаться по покрывалу. В комнате запахло мочой – у Ненси, по-видимому, с перепугу случилось недержание. Моча смешалась на полу с кровью и водой, и вся эта гадость впитывалась в ковер.

Услышав шаги Джекоба возле самой двери, я обернулся и сказал:

– У нее был пистолет. Она хотела выстрелить в меня.

Джекоб кивнул. Он, казалось, совершал над собой неимоверное усилие, чтобы не смотреть на тело Ненси. В руке его по-прежнему было ружье. Я догадался, что брат плакал там, внизу, – лицо его было влажным от слез, глаза покраснели, – но сейчас он уже был спокоен.

– Что будем делать? – спросил Джекоб.

Я не знал, что ответить. Мне до сих пор не верилось, что я совершил убийство. Я видел распластанное на полу тело, видел кровь, вдыхал запах мочи, но никак не мог осознать, что все это так или иначе связано с тем, что я только что сделал. Ведь я всего-навсего поднял ружье и оттянул спусковой крючок. Мне казалось, что столь бесхитростные манипуляции никак не могли завершиться кровавой бойней.

– Я не хотел убивать ее, – сказал я Джекобу. Он наконец осмелился взглянуть, хотя и украдкой, на тело Ненси и тут же отвернулся. Лицо его было мертвенно-бледным. Он подошел к кровати и хотел присесть с краю, но я остановил его.

– Не надо, – сказал я. – Она сломана.

Джекоб застыл на месте, потом стал переминаться с ноги на ногу.

– Наверное, нам надо позвонить кому следует, – проговорил он.

– Позвонить?

– Да. Шерифу. В полицию штата.

Я уставился на телефон, что стоял на столике возле кровати, как раз над открытым ящичком. Тело Ненси было распластано тут же, на полу. Волосы ее уже намокли и, слипшись в густой темный пук, петлей обвивали ее шею. Джекоб, конечно же, был прав. Все это месиво надо было убирать, и сделать это могла лишь полиция.

– Они нам не поверят, – сказал я.

– Не поверят?

– Да, в то, что с нашей стороны это была вынужденная мера самозащиты.

– Конечно, не поверят, – согласился он.

Я обошел тело Ненси, направляясь к ночному столику.

– А про деньги тоже придется рассказать? – спросил Джекоб.

Я промолчал. Мне в голову неожиданно пришла идея, как оттянуть момент обнародования своих преступлений.

– Я позвоню Саре, – сказал я, пытаясь придать голосу оттенок уверенности и решительности, убедить и себя, и Джекоба в том, что звонок этот был крайне необходим. На самом деле он был лишен всякого смысла; мне просто хотелось поговорить с Сарой, рассказать о том, что произошло, предупредить ее о надвигающейся опасности.

Я уже приготовился к тому, что Джекоб начнет возражать, но он молчал, и я снял телефонную трубку. Аппарат был темно-коричневым, такого же цвета и формы, как и тот, что стоял на моем рабочем столе, и это совпадение странным образом приободрило меня. Когда я начал набирать номер, брат развернулся и побрел через всю комнату к двери. Я проследил за ним взглядом, пока он не скрылся в коридоре.

– Не волнуйся, Джекоб, – крикнул я ему вслед. – Все будет о'кей.

Он не ответил мне.

Сара подняла трубку на третьем звонке.

– Алло? – раздался ее голос. Я слышал, как шумит посудомоечная машина – значит, Сара была на кухне. Она ждала меня.

– Это я.

– Где ты?

– У Лу.

– Тебе удалось записать его?

– Сара, – сказал я. – Мы убили их. Они оба мертвы. На другом конце провода воцарилось молчание – словно произошел обрыв записи, – но спустя несколько мгновений в трубке снова раздался голос Сары.

– О чем ты говоришь, Хэнк?

Я рассказал ей о том, что случилось. Аппарат был у меня в руках, и я отошел с ним подальше от тела Ненси. Подойдя к окну, я выглянул на дорогу. Внизу, на подъездной аллее, одиноко стоял грузовик Джекоба. Кругом была непроглядная темень.

– О, Боже, – прошептала Сара, когда я закончил свой рассказ, и это прозвучало как отголосок крика Ненси. – О, Боже.

Я молчал. Мне было слышно, как тяжело она дышит, будто еле сдерживает рыдания.

– И что ты собираешься делать? – спросила она наконец.

– Вызовем полицию. Признаемся во всем.

– Этого ни в коем случае нельзя делать, – воскликнула она. В ее торопливом ответе прозвучала паника, и мне стало страшно. Я только сейчас понял, почему позвонил ей: мне хотелось, чтобы она нашла какой-то выход, склеила то, что мы разбили. Сара… мой мозговой центр, моя твердыня. Но на этот раз она подвела меня: случившееся так же обескуражило ее, как и меня самого.

– У меня нет выбора, Сара. От этого уже не отвертишься.

– Но ты не можешь предать нас, Хэнк.

– Я не стану впутывать тебя в эту историю. Скажу, что ты ничего не знала.

– Меня не это волнует. Я боюсь за тебя. Если ты сдашься властям, тебя отправят в тюрьму.

– Они оба мертвы, Сара. Скрыть это невозможно.

– А что, если несчастный случай?

– Несчастный случай?

– Почему ты не можешь представить все это как несчастный случай? Как с Педерсоном.

Я чуть не расхохотался – настолько абсурдной показалась мне эта идея. Сара, как утопающий, хваталась за соломинку.

– Господь с тобой, Сара. Мы же стреляли в них. Здесь повсюду кровь. На стенах, на кровати, на полу.

– Ты сказал, что стрелял в Ненси из ружья Лу?

– Да.

– Тогда можно представить все так, будто Лу убил Ненси, а Джекоб стрелял в Лу в порядке самозащиты.

– Но с чего бы вдруг Лу убивать Ненси?

Сара не ответила, но явно задумалась; я чувствовал, как напряженно работает ее мысль, мне даже казалось, что от этого вибрирует тишина в телефонной трубке. Я представил, как она расхаживает сейчас взад-вперед по темной кухне, прижав трубку к щеке, намотав телефонный шнур на руку и крепко зажав его в кулаке. К Саре возвращалась прежняя решительность и уверенность в себе; она старалась найти выход из сложившейся ситуации.

– Положим, он обнаружил, что она ему изменила, – предложила она.

– Но почему он убил ее именно сегодня ночью? Не застал же он ее в постели с кем-то. Она была совсем одна.

Секунд десять длилась пауза, потом Сара вдруг спросила:

– А Сонни слышал выстрелы?

– Сонни?

– Да, Сонни Мейджор. У него горит свет? Он спит или нет?

Я снова выглянул в окно. Кругом было все так же темно, и домик Сонни даже не просматривался.

– Похоже, что спит.

– Ты должен притащить его в дом к Лу.

– Притащить? Как это? – Я совершенно не понимал, о чем она говорит.

– Ты должен представить дело так, будто Лу пришел домой и застал Ненси в постели с Сонни.

Я почувствовал, как тяжелой волной подступает к горлу тошнота. Все вставало на свои места; Саре удалось выстроить логическую цепочку. Сонни был единственным из посторонних, кто знал про деньги; если мы убьем и его, круг посвященных в тайну сузится до нас троих. Именно за этим я и звонил Саре: я надеялся, что ей удастся разрешить все наши проблемы; но вот она подсказала выход – и я понял, что не хочу его. Он требовал слишком многого.

– Я не могу убить Сонни, – прошептал я, чувствуя, как обливается потом спина, как проступают его капли на плечах.

– Тебе придется это сделать. – В голосе Сары зазвучали умоляющие нотки. – Это единственный выход.

– Но не могу же я притащить его сюда и застрелить. Он же совершенно ни при чем.

– Вас обоих упрячут за решетку. Тебя и Джекоба. Вам надо спасаться.

– Я не могу, Сара.

– Можешь. – Она повысила голос. – Должен. Это твой единственный шанс.

Я промолчал. Мысли мои притупились, сделались вязкими и тягучими, я уже не мог управлять ими. Мне была понятна ее логика: убив Лу и Ненси, мы на два шага приблизились к краю пропасти и зависли над ней. Можно было остановиться – и тогда падение неминуемо, или же сделать третий шаг, переступить через пропасть – и обрести желанное спасение. В голове вихрем пронеслась единственная мысль – скорее, похожая на мечту, – мысль о том, что выбора у меня действительно нет. На какой-то миг я позволил себе уверовать в это, смирившись с тем, что не смог удержать ситуацию под контролем. На душе сразу стало легче. Я убедил себя в том, что все уже предрешено и мне остается лишь плыть по течению, вверяя себя судьбе.

Я подождал, пока осядет в подсознании сделанное мною открытие, после чего все-таки сделал выбор.

– Это очень плохо, Сара, – промолвил я. – Это грех.

– Пожалуйста, – прошептала она. – Сделай это для меня.

– Я даже не знаю, дома ли он.

– Можешь пойти проверить. По крайней мере, это уж ты в состоянии сделать.

– А как быть с Лу?

– С Лу?

– Как мы объясним, что Джекоб стрелял в него?

Сара выдала ответ тут же, не задумываясь.

– Вы скажете полиции, что, уже отъезжая от дома, услышали выстрелы. Вы подумали, что Лу вспугнул грабителя, и, выскочив из машины, бросились к дому. Джекоб захватил с собой ружье. Когда вы приблизились к самому дому, в дверях показался Лу. Он был пьян и взбешен от ярости. Увидев бегущего прямо на него с ружьем в руках Джекоба, он поднял свой дробовик и навел на него. Тогда Джекоб, опасаясь за свою жизнь, выстрелил. – Она сделала паузу и, поскольку я медлил с ответом, добавила: – Но ты должен поторопиться, Хэнк. У тебя мало времени. Если выстрелы произведены через большие интервалы времени, легко установить, кто умер первым.

Настойчивость, звучавшая в ее голосе, побуждала к действиям. Я почувствовал, как бешено забился пульс, его удары гулко отдавались в груди, голове, руках. Я начал пробираться к ночному столику. Ковер уже пропитался кровью Ненси. Мне пришлось двигаться по стенке, чтобы не запачкать подошвы своих ботинок.

– С Джекобом все в порядке? – спросила Сара.

– Да, – ответил я. – Он поплакал было, но сейчас, думаю, уже успокоился.

– Где он?

– Внизу. Наверное, напивается.

– Тебе надо поговорить с ним. Полиция обязательно будет задавать ему вопросы. Ты должен быть уверен в том, что он хорошо понимает, что от него требуется и что он не собьется и не сломается.

– Я поговорю с ним, – пообещал я.

– Это очень важно, Хэнк. Джекоб – это самое слабое звено. Если он даст слабину, вы оба угодите в тюрьму.

– Я знаю, – ответил я. – Будь спокойна: я позабочусь о нем. Как и обо всем остальном.

Я повесил трубку и побежал вниз.

Брата я застал в гостиной. Он сидел на кушетке; куртка на нем была расстегнута, в руке он сжимал наполненный до краев стакан с виски. Ружье было приставлено к нижней ступеньке лестницы. Я не стал задерживаться возле тела Лу – так, скользнул по нему взглядом, проходя мимо, лишь чтобы убедиться, что Джекоб не сдвинул его с места, – и быстро прошел в гостиную.

Через подлокотник кушетки был переброшен женский халат – небесно-голубого цвета, шелковый. Я поднял его и принюхался – от него исходил сладковатый запах, в котором смешивались ароматы духов и табака. Расстегнув свою куртку, я быстро запихнул под нее халат.

– Они едут? – спросил Джекоб.

– Кто?

– Полиция.

– Нет еще.

– Ты вызвал их?

Я покачал головой. На кофейном столике я заметил пачку сигарет «Мальборо Лайтс». Рядом лежала зажигалка и тюбик губной помады. Я сгреб все это со стола и засунул в карман куртки.

– Я иду за Сонни, – объявил я. – Мы представим дело так, будто Лу убил его и Ненси, застав их вместе.

Я видел, как мучительно Джекоб вникает в смысл сказанного. Сдвинув брови, наморщив лоб, он мрачно смотрел на меня; стакан с виски чуть заметно дрожал в его руке.

– Ты собираешься убить еще и Сонни?

– Мы должны это сделать, – ответил я.

– Мне что-то не хочется.

– Или это, или тюрьма. Другого нам не дано. Джекоб на мгновение примолк. Потом спросил:

– Почему бы нам не убежать? Почему не взять Сару с малышкой, деньги и не исчезнуть? Мы могли бы уехать в Мексику. Могли бы…

– Нас все равно поймают, Джекоб. Этого не избежать. Нас выследят и вернут обратно в Штаты. Если мы хотим спасти свои шкуры, надо сделать все так, как я говорю.

Чувствуя, как уплывает драгоценное время, я все больше поддавался панике. Мне уже казалось, что я физически ощущаю, как остывают, обсыхают два трупа, подсказывая хронологию смертей. Мне не хотелось спорить с Джекобом; для себя я уже все решил. Я повернулся и пошел к выходу, бросив ему по дороге:

– Лично я в тюрьму не собираюсь.

Я слышал, как он поднялся, словно собираясь следовать за мной. Когда он заговорил, голос его прозвучал отрывисто и звонко, так что я даже остановился на полпути.

– Не можем же мы убивать всех подряд.

Я обернулся.

– Я намерен спасти нас, Джекоб. Если ты не будешь мне мешать, думаю, мне удастся это сделать.

Лицо его исказилось от страха и ужаса.

– Нет. Мы должны остановиться.

– Я всего лишь собираюсь… – начал было я, но он не дал мне договорить.

– Я хочу уйти. Хочу, чтобы мы убежали отсюда.

– Послушай, Джекоб. – Я протянул к нему руку и взял его за рукав. Я держал его очень осторожно, чуть зажав кусочек красного нейлона меж пальцев, обтянутых перчаткой, но от этого легкого прикосновения между нами возникло какое-то напряжение, и мы оба замолкли, почувствовав это.

– Я расскажу тебе, как все это будет выглядеть, – прервал я паузу.

Он лишь на долю секунды встретился со мной взглядом и замер, затаив дыхание. Я отпустил его рукав.

– Лу возвращается домой. Он застает Ненси в постели с Сонни. Она не предполагала, что он вернется так рано. Лу пьян, разгневан – в ярости он достает ружье и убивает обоих. Мы в этот момент как раз отъезжаем от его дома. Слышим выстрелы, думаем, что он, должно быть, застал в доме грабителя. Мы подбегаем к дому, ты – с ружьем, которое прихватил из грузовика. Лу открывает дверь. Он невменяем. Целится в нас, и ты его убиваешь.

Джекоб молчал. Я не мог сказать с уверенностью, что он все понял.

– По-моему, вполне убедительно, как ты считаешь? – спросил я.

Он не ответил.

– Это сработает, Джекоб. Я обещаю. Но мы должны поторопиться.

– Я не хочу выступать в роли убийцы Лу, – пробормотал он.

– Хорошо. Скажем, что я стрелял в него. Не имеет значения.

Последовала долгая пауза. Я слышал, как на кухне капает вода из крана.

– Мне что, оставаться и ждать? – спросил Джекоб. Я кивнул.

– Надень перчатки. И вымой эти стаканы.

– Ты сам убьешь его?

– Совершенно верно, – ответил я, отступая к двери. – Я застрелю его сам.

Сонни жил в домике-трейлере – крошечном, стоявшем на шлаковых блоках; всего три четверти мили отделяли его от дома Лу. Во дворе тут и там валялись занесенные снегом козлы для пилки дров; на боковой стене трейлера большими черными буквами было выведено: «С. МЕЙДЖОР. ПЛОТНИК». Ниже значилось: «ВЫСОКОЕ КАЧЕСТВО. НИЗКИЕ ЦЕНЫ». Автомобиль Сонни – старый, проржавевший, битый-перебитый «мустанг» – увяз в сугробе возле дороги.

Я припарковал грузовик Джекоба рядом с машиной Сонни и вылез, оставив мотор включенным. Мэри-Бет, устроившийся на переднем сиденье, похоже, спал; когда я выпрыгивал из грузовика, он чуть заметно дернул головой. Я добежал по расчищенной дорожке до трейлера и осторожно взялся за ручку двери. Дверь оказалась незапертой; тихонько скрипнув, она открылась.

Я вошел, чуть пригнувшись, чтобы не удариться о притолоку. В трейлере было темно, и мне пришлось затаиться и подождать с полминуты, пока глаза привыкнут к полумраку. Я прислушался: ни шороха, ни звука.

Как выяснилось, я попал на кухню. Вскоре в темноте уже можно было различить буфетную стойку, плиту, раковину. Возле окна стоял карточный столик с тремя стульями. Кругом была грязь, беспорядок, стоял затхлый запах жареного. Я расстегнул куртку, стараясь сделать это как можно тише, вытащил халат Ненси и бросил его на спинку стула. Зажигалку и сигареты я положил на стол.

Не торопясь, я прошел через кухню в заднюю часть трейлера. Крадучись, пробрался в комнату, все время внимательно прислушиваясь, не копошится ли поблизости Сонни.

Комната представляла собой гостиную в миниатюре – с кушеткой, кофейным столиком и телевизором. Я вытащил из кармана губную помаду Ненси и швырнул ее на кушетку. В открытую дверь, ведущую в спальню, я разглядел кровать, на которой лежал Сонни. Под сероватыми простынями угадывались его ноги.

Я изо всех сил напряг слух и наконец различил его дыхание. Оно было тихим и глубоким, какое обычно предшествует храпу. Похоже, хозяин трейлера спал крепко.

– Сонни, – позвал я, и мой голос эхом разнесся по трейлеру. – Сонни!

Я расслышал какой-то шорох – так скользят ноги по простыням. Набравшись смелости, я шагнул вперед, к спальне.

– Сонни, – снова позвал я. – Это Хэнк Митчелл. Мне нужна твоя помощь.

– Хэнк? – раздалось в ответ. Голос был сонный, но в то же время слегка раздраженный и испуганный.

Я продвинулся еще на шаг вперед. В спальне зажегся свет, и буквально в тот же /миг в дверях возник Сонни. Это был маленького роста жилистый человечек, чем-то напоминавший эльфа. Темные волосы свисали до плеч. Сонни стоял в одних трусах, и в тусклом свете кожа его казалась очень бледной и нежной – такую можно легко поранить.

– Господи, Хэнк, – воскликнул он. – Ты меня до чертиков напугал. – В правой руке он, словно нож, зажал гаечный ключ.

– Джекобу плохо, – сказал я. – Его рвет кровью. Сонни уставился на меня отсутствующим взглядом.

– Мы выпивали у Лу, и его вдруг стало рвать кровью.

– Кровью?

Я кивнул головой.

– Сейчас он без сознания.

– Ты хочешь, чтобы я вызвал «скорую»?

– Будет быстрее, если я сам доставлю его в больницу. Мне просто нужно, чтобы ты помог поднять его в грузовик. Лу слишком пьян, чтобы на него можно было рассчитывать.

Сонни часто заморгал, словно в глазах его стояли слезы. Он посмотрел на гаечный ключ, зажатый в руке, потом огляделся по сторонам, подыскивая место, куда бы его положить. Судя по всему, он еще окончательно не проснулся.

– Сонни. – Я постарался придать своему голосу оттенок легкой паники. – Мы должны поторопиться. У него же кровоизлияние.

Сонни, опустив взгляд, уставился на свои трусы. Казалось, собственный внешний вид вызывает в нем удивление.

– Но мне нужно что-нибудь на себя надеть.

– Я должен возвращаться, – проговорил я. – Когда оденешься, догоняй меня.

И, не дожидаясь его ответа, я развернулся и бросился к выходу. Выбежав на улицу, я помчался по дорожке. Когда я забрался в грузовик и уже собирался выруливать на дорогу, то увидел, что Мэри-Бет расселся прямо посреди двора. Открыв дверцу, я позвал его:

– Мэри-Бет!

Собака сидела, выпрямив спину и навострив уши.