Текст книги "Последняя жизнь Марка Эшфорда. Часть 1"

– Разумеется я говорил правду. Держите его покрепче ребята и заверните ему рукав. – Он улыбался, но насильно.

Кевин был одним из тех ребят, который зашел слишком далеко. Он приложил степлер к его запястью и забил скобку. После первой скобки Рэй завизжал, а с глаз Кевина потекла слеза, которая упала на щеку Рэя.

– Заткните ему рот! – Приказал Кевин и забил еще одну скобку. – Сильнее закройте! Чтобы я не слышал его крики!

Он забивал вновь и вновь, как будто что-то рисует скобками и шипящий голос произнес:

– Давай в глаз! Пусть помучается.

Рот и нос Рэя, закрывали руки шипящего и толстяка. Он пытался выбраться, но он был совершенно один, а их четверо. После того, как Кевин забил пятую скобку, Рэй перестал чувствовать ту адскую боль, что ощущал вначале. Как будто, чтобы не ощущать боль, он должен сначала ее познать. Его мысли скомкались и все негативные чувства соединились:

«Для чего они это делают? Я же ведь им ничего не сделал… Я даже имен их не знаю… Если не считать тебя, мой бывший лучший друг… Хочу забыть твое имя навсегда! Зачем ты это делаешь? Почему вы, люди, такие жестокие? Разве не ты говорил о том, что хочешь избавить мир от мусора? Разве ты сейчас не становишься мусором? Почему вам всем нравится причинять мне боль? Почему вы уже просто не убьете меня?»

Рэй укусил руку, которая закрывала ему воздух.

– Урод! – ударил его в лицо толстяк.

Он бил его в лицо до тех пор, пока дверь уборной с грохотом не раскрылась. Когда все взгляды были направлены на вошедшего человека, они затихли.

– А ну отошли от него! – Прокричал Директор. – Я вам сейчас такое устрою!

Все происходило так быстро, что Рэй и не заметил, как уже оказался в кабинете директора. Сидя перед ним на стуле, он увидел, как скобками криво написано «ПРО».

«Видимо не дописал…» – подумал он и начал вырывать скобки из руки.

– Лучше не стоит так делать, – посоветовал ему Директор Смит. – Рэй, ты не думал о переводе в другую школу?

– Мама сказала, что я скоро уйду в новую школу, которая в соседнем городе, – слегка наклонил он голову.

– В Уайтуотере?

– Вполне вероятно, что да… Но может быть и в Риверстоуне. Точно не знаю. Я могу идти домой?

– Но уроки же ведь еще идут.

– Я все равно ведь уйду…

– Тогда, подожди еще минутку… – сказал директор, что-то рыская в своем столе. – Я слышал, что у тебя сегодня день рождение… так что, вот тебе не большой подарочек от меня. С днем рождения, Рэймонд!

Директор протянул ему большую плитку шоколада.

Рэй завис, он не мог пошевелиться и смотря на протянутую руку директора с шоколадом в ладонях, он с дрожанием поднял руку, чтобы его схватить. Но все тело переполняло непонятными для него эмоциями. Он ощущал одновременно и страх, и стыд, и радость, и грусть, но больше всего было тепло по всему телу, которое начало набираться в груди, а затем разбегаться по всему остальному, кроме головы… Она была полностью мрачна, ведь улыбка на его лице не демонстрировалась, а глаза словно мертвеца, только говорили о том, что хочет все закончить. Взяв шоколад у директора, глаза его сверкнули, и он улыбнулся. Он чувствовал вкус шоколада у себя во рту, хотя просто щупал его шуршащую упаковку.

«Не думал, что получить шоколад от директора – это самое лучшее что может произойти сегодня… Хотя день только начался, может произойдет что-то еще более теплое?» – Мысли его наполнились доблестным светом, и он вышел из кабинета директора чуточку счастливее.

Направляясь домой, он раскрыл шоколад. Он был с изюмом. Рэй терпеть его не мог, но все равно откусил. Как бы ему не был противен изюм, ел шоколад он с улыбкой. Уже подходя к дому, он увидел женщину, которая кидала камни в окно его дома. Она обратила на него свой широкий взгляд, где Рэй успел разглядеть огромные мешки под глазами и та, обронив камни бежала на него. Рэй застыл от страха, ведь она выглядела как сбежавшая из психбольницы. Женщина набросилась на него, и он уронил откусанный шоколад на землю. Руки женщины были холодными и костлявыми, они с силой обхватывали его горло и душила словно лед распространялся по его шее. Он смотрел ей в лицо и вспомнил, что она та самая, у которой убили дочь. Размахивая руками по земле, он искал то, чем можно ее ударить, но даже камня рядом не было.

– Сдохни! Сдохни! Отродье! Сдохни! – кричала она, ее слюни падали ему прямо на лицо.

«Неужели я сейчас и вправду умру?» – Фокус в его глазах растерялся, и все перед ним размылось.

Тепло по его телу сменилось холодом, а его горло уже начинало неметь. Закрывая глаза от боли, он попытался улыбнуться. Уже сдавшись и принимая смерть, к ним подбежал мужчина и убрал с него женщину. Рэй задыхавшись сделал глубокий вдох будто воскрес, он не слышал о чем говорили те двое, но он точно понимал, что они знакомы, ведь женщина начала плакать, уткнув свою голову ему в грудь, а он лишь с опущенной головой крепко обнимал ее. Как только в его мыслях пробежала мысль, что человек которые его спас не желает ему зла, он тут же словил его взгляд, который словно кричал: «Убирайся прочь, тварь!».

Только зайдя внутрь дома, он прочувствовал очень сильный холод по всему телу.

– Как в морозильной камере, – сказал он вслух, согревая свои руки с помощью силы трения. – Мам, я дома!

«Не ответила, может быть в магазин ушла?»

Рэй унюхал странный запах и направился на кухню, чтобы узнать откуда он поступает. На столе он увидел шоколадный торт с цифрой тринадцать по середине, а возле торта записку.

«Шоколадный тортик… Я запишу это в свой дневник! Как раз мой любимый! Правда вот, куда мама ушла? О! Записка… Почему у меня какое-то напряжение из-за нее?»

Он взял оторванную бумагу и на ней от руки было написано:

«С твоим тринадцатилетним днем рождения, Рэй! Я много думала и решила, что тебе лучше стоит пожить с бабушкой, с ней тебе будет куда лучше, чем со мной. Я ей уже позвонила, и она скоро тебя заберет, а пока что отведай свой праздничный тортик. С любовью твоя мама!»

– Что за фигня… Мама, куда ты ушла?

Смотря на торт, он не смог его не попробовать и проведя пальцем, он собрал немного верха и облизнул.

– Да! Трюфельный! Спасибо мама, но… – вновь опустив голову он сел перечитывать записку. – Почему ты ушла и… снова этот запах…

Запах вновь появился в его ноздрях и немного разозлившись он направился на второй этаж. Запах был все сильнее и сильнее. Пахло нечищеными зубами, но так сильно, что ноздри начинали покалывать. Распахнув дверь в свою комнату он с визгом упал на пол. Он увидел висящую на петле мать. Запах разошелся по всему дому, и он с криком подбежал к ней, пытаясь ее снять. Держа за ноги, он поднимал ее вверх, но ничего не получалось, запах лишь перешел на него, а сам Рэй упал на мокрое дерьмо что украшало пол и начал рыгать от вони. Глаза ее торчали наружу и Рэй со слезами смотрел на нее около часа, пока слезы на его лице не застыли от холода.

Он зашел в ванную комнату и умылся под раковиной. Промыл глаза, чтобы не было видно, что он плакал. Заметив бритву своего отца он без раздумий ее схватил. Он приложил бритву к недописанному слову «ПРО» и разрезал его сотнями вертикальными порезами.

«В моей голове мысли смешиваются с воспоминаниями, где все ведет только к одному итогу – моей смертью. Так если я умру, то пусть я сделаю это сам…»

Задыхаясь, он прекратил, ведь бритва уже была не пригодной. В ней содержалось столько кусков мяса, что она больше ничего не могла сделать. Он взглянул на коробку с бритвенными лезвиями и не мог остановиться, он резал свою руку, пока лезвие не ударилось об кость. Он громко закричал и упал на холодный плиточный пол.

«Последний порез был очень болезненным… Другие же даже не ощущались… Интересно, с другой рукой так же будет? Но я бы попытался, если бы правая рука хотя бы шевелится могла. Хочу плакать, но я смеюсь… как странно!»

Он задыхавшись, со слезами рассмеялся.

«Почему именно со мной…?»

Валяясь в собственной крови, он направил свой взгляд на натяжной потолок, где рассмотрел свое отражение. Оно превратилось в голубое небо, яркое, но не слепило глаза. Он дышал словно свежим воздухом, перед его глазами летали поющие синицы, протянув руку вперед, он, любуясь, стал пальцем обводить облака. Кровь хлынула с его рта как кусок пирога после приема Геймлиха.

«Так вот какого цвета моя кровь… Как классно, это же ведь мой любимый цвет!» – Это были его последние мысли перед тем, как его окрасившиеся краснотой глаза помутнели, и он с невеселой улыбкой отключился в собственной крови.

«Тьма! Ничего не вижу! Я умер? Я что-то слышу… что это? И этот запах… я его чувствовал раньше, но не могу вспомнить где. Напоминает запах спирта, но с клубникой…»

Рэй болезненно открыл свои слепившийся глаза и чуть не ослеп от белых лучей на потолке. Он отвернул взгляд от света и увидел свою сидящую бабушку, которая читала что-то на планшете. Она выглядела так, будто читать его – самое важное дело на свете.

И вот рука его, серая, забинтованная, жаждет того, чтобы ее освободили.

Первые слова произнесла бабушка:

– Пока рука не заживет, я буду готовить, стирать, убирать, мыть посуду, протирать пыль и так далее, но когда полностью выздоровеешь, то этими домашними обязанностями будешь заниматься ты. Понял?

«Это был не сон? Значит, я выжил… Я живой, но я не хотел выживать… Так почему же я выжил? Для чего? Как же это все глупо. Меня все достало! Я не ради этого так мучился!» – Обратно закрыл он глаза.

Он хотел что-то сказать бабушке, но не смог.

Глава 12

«Давай напишем вирусный трек»

Страх – как огонь. Так говорил один тренер по боксу. Если уметь обращаться с огнём, то можно согреться и приготовить пищу, а во тьме сможешь осветить себе путь. Но если ты однажды потеряешь над ним контроль, он обожжёт тебя, а может и убить. Страх может быть как твоим врагом, так и союзником.

Сузуя Джузо «Токийский гуль»

Семнадцатое октября две тысячи шестнадцатого года. Оно показало Марку, что все не в его власти, даже его память. Все дни до сегодняшнего он провел в окружении новых лиц, почти позабыв все старые.

Утро началось печально ему приснился кошмар. Снова тот «Медленный танец» стал прокручиваться в его голове как пластинка, напоминающая о том, что он облажался. Марк понимал, что Вик был на него рассержен и держил обиду, но, обижаться так сильно, что не контактировать с ним уже месяц стало чем-то болезненным для него. Они настолько сильно отдалились друг от друга, что Марк начал ловить себя на мысли, что их дружба уже мертва. Но какая-то часть внутри него хотела все исправить и вернуться в прошлое. Сегодня он поставил перед собой цель: поговорить с Виком.

К сожалению для них обоих они сегодня не встретились. Виктор Барвинский отсутствовал абсолютно на всех сегодняшних занятиях. Марк названивал ему на регулярной основе, но в какой-то момент он задал себе вопрос:

«А для чего мне это? – Довел он себя. – А если и вправду все расставить по полкам: Вик – мой первый друг, узнавший мой секрет, что я ангел смерти. Вдобавок ко всему он владелец кольца смерти, которое я ему подарил. Если так углубиться, прекращать общение из-за Тони Хоук полный бред! Не может ведь быть лишь она повинна в этом! – Больше поражало то, что не только он прервал общение с ним. – А Эйдан? Что произошло между мной и Эйданом? Что произошло между нами тремя, что мы теперь даже не то что не говорим, мы даже не видим друг друга?» – Мысли Марка так перегрузили его, что он сразу после физики сбежал в столовую заедать стресс.

Привязанность, которую он к ним испытывал мрачнела в его в нем с каждой секундой. Она душила его и отказывалась освобождать.

Он с печалью в душе откусывал по кусочку чизбургера пока его взгляд не словил другого человека с таким же уровнем печали. Итан сидел с ними, но по ощущениям казалось, что он был один. Попивая апельсиновый сок Итан останавливал свой взгляд лишь в одно направление. Он вечно что-то говорил, его рот всегда был в движение, а теперь смотря на него сейчас, можно было увидеть что его губы полностью закрыты, а открывались лишь тогда, когда он принимал пищу.

– Что-то произошло? – Спросил Марк у Итана.

– Дорогой мой друг, планеты не совпали, а мириады звезд больше не сияют над небом так ярко, а все из-за того, что к моему большому сожалению, я больше не смогу учиться в этой замечательной школе… Да что тут говорить, я покидаю этот город. Переезжаю обратно в Лондон, если уж разъясняться попонятнее, – подавленно произносил Итан, мягко сжимая ладонь у сердца. – Я слишком привязался к этому месту, чтобы просто взять и покинуть его.

– Ты из Лондона? – Удивился Марк.

– Да, разве я не говорил?

– Вроде нет. Я думал ты всю жизнь жил в Уайтуотере.

– Ха-ха! Нет, я переехал сюда в прошлом году, точнее меня заставили сюда переехать, – рассмеялся он неловко, слегка почесывая затылок ногтем указательного пальца. – Правда возвращаться уже не хочется. Я так привык к этому месту, да и вообще мне здесь нравится. В Лондоне всегда шумно, многолюдно, а здесь так атмосферно, отличная природа и чистый воздух.

– Как же я тебя понимаю, – улыбнулся Марк, откусив очередной кусочек бургера.

– Вероятно я тоже переезжаю в Лондон, – заявила Кэрол. – Только это мое решение.

– И ты? – Снова удивился Марк.

– Да, так что тебе придется искать новых людей для ланча. – И сняла она свой капюшон от толстовки.

Марк заметил, что она коротко постриглась и Итан прошипел как змея ему в ухо:

– Это я ее постриг.

– Неплохо получилось. – Снова прошлое стирало себя. – Ну вот, даже вы меня покидаете. Скоро вообще никого не останется из моих друзей.

– Ну чего ты так пессимистично на все смотришь, мы ведь не прощаемся навсегда, как будешь в Лондоне приезжай к нам гости, будем рады твоему визиту! – Итан и вправду опечалился от мрачного лица Марка. – Существуют кстати социальные сети, по которым мы можем держать связь на расстоянии, так что не переживай о нашем переезде, когда-нибудь мы обязательно встретимся, ведь мы не просто рок-группа «Willy-Oops» или обеденные приятели, мы самые настоящие друзья!

От теплоты его слов и улыбки ему становилось лишь холодней.

«После школы»

Ты не проигравший до тех пор,

пока ты не сдался!

Майкл Джордан

После школы, лежа у себя на диване, он заставил себя скучать, смотрел в одну и ту же точку несколько десятков минут, пока его живот не заворчал на весь дом. Открывая холодильник уже в третий раз, он видел лишь вчерашнюю пиццу, которую они заказывали с Райаном. Но пиццы ему не хотелось, его организм требовал кофе чтобы взбодрится. Доставая свой телефон, первый номер, который он заметил принадлежал Виктору, но пролистав большим пальцем до буквы «Р», решил набрать Райану, который ушел в магазин пол часа назад, но так и не вернулся. Когда он держал свой взгляд на список контактов с именем на букву «Р» к нему пришла неплохая идея. Он позвонил Рэю с предложением сходить в кофейню. Как раз Рэй говорил ему на днях о своих планах стать музыкантом. Обещая послушать его критику и узреть его текста для песен Марк решил помочь начинающему гению.

Марк сидел за столиком у панорамного окна и к нему с небольшим опозданием присоединился Рэй. Он весь сиял и улыбался, его длинные волосы были растрепаны как солома, и когда он приближался к Марку, то начал разговор раньше чем даже сел:

– Прошу прощение за столь поздний визит, помогал бабушке. Слушай, сегодня такой замечательный день и погода отличная. – Закрывал он ладонью солнце из окна.

Марк смотрел на него и вспоминал их первую встречу, как Рэй даже и слова не мог вставить, а тут диалоги первым начинал.

– Ничего страшного, я заказал нам кофе и круасаны.

– Чудесно. У меня кстати, есть кое-что… – Начал он рыскать свой портфель.

Он достал листы, которые были помяты и собраны в разброс.

– Это мои песни, также под каждым словом вставлены аккорды, бои я написал на другом листе, только вот… найти никак не могу. – Он был так рад, ведь Марк единственный в его окружении хоть что-то знал о музыке, ведь он гитарист группы «Willy-Oops».

– А не легче было закрепить их степлером? – И Рэй помрачнел.

– Я не пользуюсь им.

– Что-то не так? – Заметил он в его взгляде нечто туманное.

– Да нет, все хорошо.

Марк читал его песни, пока официантка раскладывала их заказ на стол. Марк подумал, что будет неуважительно кушать и читать его песни. Несмотря на голод, который мучал его на протяжении всего дня после обеда в школе он продолжил читать. Закончив, он положил бумаги на стол и сделал довольно большой глоток латте с соленой карамелью. Рэй с нетерпением ожидал его критики и робко произнес:

– Ну… как тебе? – Сердце колотилось, его творчество вот-вот оценят. Он сцепил пальцы и носком стукал пол в ожидании его ответа. Взгляд Марка ему нравился, он видел, что все хорошо, нет, даже все отлично.

– Это так вкусно, – сказал он, выпив весь латте за мгновение. – Какое же оно сбалансированное и совершенное. Всегда теперь буду сюда приходить.

– Так и знал, я подобрал отличные аккорды!?

– Нет, я про кофе говорил, твои песни еще зеленые, им не хватает рифмы. Вообще во всей твоей песне нет рифмы. Например, в этих строках: «Ты дал мне почувствовать то что исчезло, то что во мне давно умерло» или, «Моя жизнь сон, из которого я ищу выход, лишь бы увидеть краски твоего мира в своем». Я вообще не вижу здесь рифмы. – Заявил он.

– Нет, там есть рифма, просто ты поешь неправильно, сейчас я тебе покажу. – Возразил Рэй, но в эту же секунду в кофейню вошла толпа подростков, которые заставили немного убавить громкость речи юного музыканта. По их спортивным формам можно было понять, что они приехали сюда на футбольный матч, который должен пройти на днях.

– Ну что же ты не поешь, испугался тех ребят? – Улыбался ему Марк, указывая на них взглядом.

– Нет, дело не в этом… хотя возможно в этом, не люблю петь, когда кто-то смотрит.

– Но даже если бы их не было, то тут были бы я и официантка, так почему ты их испугался?

– Я не испугался, я стесняюсь, – шептал он, лишь бы те парни его не услышали. – Я просто не люблю петь при посторонних.

– Если ты и вправду решил стать музыкантом, то надо перестать боятся петь перед людьми, – откусил он круасан глядя в его неуверенные глаза. Он пытался поделиться с ним своей уверенностью своими глазами. – Когда-нибудь, тебе придется петь перед многолюдным залом, на огромной сцене, перед тысячью фанатов. – Вновь откусил он круасан с тем же взглядом. – Кстати, это же футболисты не из нашего города?

– Да, у нас с ними будут соревнования намечаются, они из Эгертона.

– И у вас значит с ними соревнования, ну удачи вам конечно. – Марк взглядом дал понять что футбольной команде Уайтуотера никто не сможет противостоять в поражении.

– Тупой футбол, нужно было записываться на программирование, ну или на то пошло то на кружок по рисованию! Как тебе удалось избежать закона Элайджи Спеллмона, Марк?

– Фокусники не раскрывают своих секретов, – поворачивал он взгляд на официантку. – Кажется я где-то ее уже видел.

– Она учится с нами в одной школе, ее зовут Амелия, – быстро отреагировал Рэй. – Мы с ней на социальную науку вместе ходим.

Марк не смог ее сразу узнать. Она так изменилась с их последней встречи, что он просто поверить не мог в то, что девушка перед ним Амелия.

– Красивая, да, Рэй? – В его улыбке таился очень жирный намек.

– А мне вот не нравится.

– Почему же?

– Когда-то давно появилась привычка смотреть на людей как на вещи. Словно в них нет ничего особенного, просто набор знаний, основанных из ярко-выраженных воспоминаниях, вся их личность выстроена на травмах и не на чем более. Но так не всегда. Если я на человека буду смотреть как на что-то живое, как на индивида, то я и не буду смотреть на него как на вещь, хотя иногда и может произойти переход с личности на вещь, но вот с вещи на личность увы никак. Я на нее смотрю как на вещь и никогда не взгляну как на человека. У этих синий глаз нет обратного пути в этой ситуации.

– А как ты смотришь на меня, ну или Эми, Кейси, Райана?

– Как на индивидов. – Как бы ему не хотелось все высказать Марку, он не смог и соврал возможно самому дорогому человеку в этом городе. Он не смотрел на Марка как на вещь, но зато смотрел на остальных так. Он смотрел на Эми как на обыкновенную девочку, которая пережила потерю близких и теперь все что она может в этой жизни это ненавидеть себя и ставить ценности каждого человека выше собственных. Она настолько пытается спрятать все свои эмоции, что никогда не признается Марку в своих чувствах, ведь не считает, что она заслуживает хоть какой-то радости в этой жизни. Вот что видел в ней Рэй. Он мог бы с этим поиграться, мог бы манипулировать ею, но он просто аналитик и наблюдатель. Он смотрел теми же глазами на Кейси, но та более таинственна, ведь глаза ее скрывали такую тьму, что была гораздо больше тьмы Рэя. Он до сих пор боится ее, ведь он даже и понятия не имеет что она за чудовище. У нее частые перепады настроения, то она как человек с СДВГ, то она утопает в полной тьме с злобными глазами. На Райана он смотрел как на умственно отсталого, больше ему добавить было нечего. И только на Марка он смотрел как на настоящего живого человека, чье существование не построено на травмах. Он смотрел на все и рационально улыбался, зная какой мир ужасный, он с ним смирился и только его глаза пробуждали в нем энергию двигаться дальше и смириться с этим грешным миром вместе с ним.

– Это здорово, значит тебе поможет понравится Эмилия.

– Нет. Мне не нравятся блондинки.

– А какая разница какие волосы, цвет глаз и окрас кожи если человек сам по себе хороший. Зачем смотреть на то что снаружи, если человек внутри намного больше значит для тебя чем его оболочка. Оболочка ведь временная у всех, сгниет да исчезнет, а вот душа…

– Вижу ты романтик.

– Я не романтик! – Такие высказывания Марка раздражали. – Я говорю про человека в другом плане… не люблю смотреть на внешность, когда дело касается чувств. Это ведь просто объективизация. Людей нужно выбирать не за то как они выглядят, а за то, что они представляют.

Рэй считал, что нужно выбирать таких людей, которые ведут тебя в правильное направление. В одну дорогу. Марку же все равно куда ведут эти дороги, он прекрасно понимал, что они у всех разные.

– Люди мне никогда не нравились в плане…

– Так, стоп! – Перебил его Марк, ведь понимал, что если разговор уйдет в другое направление, то они не вернуться уже в то начало. – Ты петь собираешься, или ты и дальше будешь бояться о том, что подумают люди?

– Мнения людей меня как раз и не волнуют, но петь перед ними… мне страшно.

– Ничего, я рядом. Если вдруг они захотят тебя избить за твое пение, я тебя защищу. Но если и вправду будешь хреново петь я и сам тебе наваляю. – Подмигнул он.

Рэй все-таки отважился спеть. Марк полностью сосредоточился на нем. Он громко произнес несколько слов и сразу же стеснительно утих, а Марк расхохотался, чуть ли не катаясь по полу. Петь он не умел из-за чего ему стало стыдно перед всеми. Он самоучка и учился всему сам, но петь для него – самый сложный уровень, к которому он никак не может дойти.

«Вот бы провалится под землю! Сам заставил, а теперь ржет как конь! Господи, когда-нибудь я тебе отомщу, ох, ты только жди, Марк Эшфорд!»

– Рэй… это правда ты? – Произнес робкий голос позади него. И Рэй узнал его из тысячи. Мурашки пробежались по всему телу, а в голове слышались крики. С широко открытыми глазами он осторожным разворотом повернулся в сторону голоса. Он знал, что это он, но он не хотел в это верить. Человек, который предал его и оставил ему незабываемый шрам на правой руке стоял прямо рядом с ним и улыбался ему в лицо с такой добротой словно между ними ничего плохого не произошло.

– Марк, д-д-давай уйдем… в д-д-другое место. Пожалуйста… – Заиканье как кошмар, напоминающий о прошлом вернул его в тот час, когда он наконец о нем забыл.

Рэй выбежал из кофейни с чувством холода по всему телу. Он пытался прийти в себя, но ничего не помогало. Быстрыми шагами он направился домой. Его зрачки так сильно сузились, что он был готов разрыдаться, но сдерживая слезы, он надел на себя капюшон и прикусил губу из которой тут же потекла кровь.

– И кто это был? – Ускорившись за Рэем спросил Марк.

Рэй быстрыми шагами пытался убежать от Марка, но тот остановил его схватив за руку повторяя свой вопрос.

– Кевин… – И вновь он опустил свой мрачный взор на асфальт.

– Кто он такой? – Держал он за плечо, чтобы тот не сбежал.

– Марк, прошу оставь меня в покое! Я хочу побыть один! – Сбросил он руку Марка со своего плеча. – Так что не надо… Не надо ничего спрашивать или говорить. Просто, оставь меня одного, ты все равно не поймешь!

– Так, объясни… – Марку стало не по себе от поведения Рэя. Ведь из-за какого-то студента из соседнего города Рэй превратился из радостного скромняшку в испуганного социофоба. Он пытался найти связующую между Рэем из города Риверстоуна и футболистом из Эгертона, но ничего не получалось. Он не видел ничего общего между ними, ведь Рэй о своем прошлом вечно умалчивал и все что Марк знал, так это прошлый город, в котором он жил раньше и любимый жанр в музыке.

– Нет. Какой смысл? Ты же ведь не поймешь, ничего не поймешь! Ты даже моего имени настоящего не знаешь…

Рэй сменил фамилию бабушки, чтобы никто не догадался и не узнал его тайну, но чуть не сболтав Марку лишнего, он проглотил слюну, наклонил голову и повторил вновь, что хотел бы побыть в одиночестве.

– Ты снова все скрываешь… – Марк был настолько в ярости, что улыбался ему глядя в глаза. – Знаешь, ты очень напоминаешь мне моего лучшего друга, его зовут Виктор, он тоже, как и ты сентиментален, ко всему относиться так чувственно что меня воротит, когда он разорвал нашу дружбу он наорал на меня точно также, как и ты сейчас. Он повторял тоже самое: «Ты ничего не понимаешь!». Это вы придурки ничего не понимаете, если вы хотите, чтобы вас поняли перестаньте быть как консервные банки, а просто скажите все как есть. Меня так раздражает, когда я открываюсь людям, а в ответ они топчут меня своим недоверием. Чего ты боишься, Рэй? Думаешь если ты откроешься мне, то все, конец? Если ты и вправду так думаешь, то зачем ты стоишь тут, даешь читать текста своих песен?

– Я не хочу всего этого.

– Тогда чего ты хочешь?

– Просто оставь меня одного.

– Мне так противно слышать это нытье. Страдай и дальше! Если ты не хочешь, чтобы мы вместе разбирались с твоими проблемами то катись к черту, Рэй Больцман! – Его раздражало все, что говорил Рэй. – Ты точно такой же как Вик… когда появляются проблемы вы их ни черта не решаете, вы просто ноете о них, ты точно также, как и он просто хочешь все закончить, ну так закончи! Что тебе мешает?

Рэй не мог перестать плакать, он пытался убежать от всего, но как бы быстро или далеко он не убегал, его мысли оставались с ним. От слов Марка ему становилась так больно, что в горле застрял ком из его слез.

Полностью вспотевшим и со слабым дыханием он вошел в дом, спящая бабушка сидела на диване с включенным телевизором. Рэй не стал отключать канал, по которому шел ее любимый сериал и направился в сторону единственной ванной комнаты, которая находилась на втором этаже. Он плеснул на себя прохладной водой из-под крана, чтобы прийти в реальность и перестать плакать, но слезы не прекращались, и эта боль в груди все ныла и колола его сердце изнутри, он не знал, как прекратить ее. И открыв шкафчик внутри зеркала, он заметил коробочку с лезвиями, он достал одно и отражение света заставило его утопиться в воспоминаниях.

Он нежно провел лезвием по правой ладони не порезав ее. Подложив его к запястью, он увидел шрам с незаконченным словом «ПРО», его все равно было видно, хоть он и пытался его стереть из своего тела.

На миг, в отражении зеркала, он увидел позади себя висящую на петле мать. Он не боялся галлюцинаций, но и не был к ним холодным. Он сглотнул свой страх, и решил потеряться, закрыв глаза, на этот раз надеясь навсегда.

«Убить себя… правильное ли это будет решение? Я чувствую, как мое сердце больше не хочет биться! Даже сейчас, когда я прикладываю свою ладонь к груди – я не чувствую своего сердцебиения! Но если я убью себя… что будет с бабушкой? А с Марком? А с Эми? Бабушка не будет горевать… она просто разочаруется во мне… А ребята? У меня ведь только появились друзья. Будут ли они оплакивать меня? Марк точно будет винить себя за мою смерть, ведь он столько всего мне наговорил, но даже так…»

Проводя лезвием по запястью, он не заметил, как уже слегка себя поцарапал. Слабый порез почувствовался только спустя минуту, он ощущал, как все его тело начиная от пяток до ушей больно вибрировало. Мрачный и грубый голос, от которого сердце Рэя замерло на несколько секунд сказал:

– Ты чего тут делаешь? – У бабушки был зловещий вид и не успев Рэй объясниться она уже дала ему пощечину с такой силой, что лезвие выпало из его пальцев. – Совсем дурак что ли? Я думала мы с тобой это прошли еще в Риверстоуне! Повезло еще что не так глубоко, саднить будет не так сильно! – Сделав небольшую паузу, она вновь посмотрела на запуганного Рэя. – С друзьями поссорился? А я ведь говорила тебе, повторяла, и не раз, а теперь вот ты и страдаешь!

«Я бы хотел извинится, но не могу… Слова сами себя разъедают в горле. Если я не могу извинится, то что я могу? Снова плакать? Снова быть ничтожеством в глазах самого близкого мне человека? Хотя… смотря на нее сейчас, думаю она так и считает…»

– Мои друзья здесь не причем!

– Тогда что?

«Говорить ли ей про Кевина? Или же промолчать? Что мне сделать, бабушка? Дай мне ответ сама, что ты хочешь от меня услышать, что мне такое нужно сказать, чтобы ты не смотрела на меня так презренно?»

– Бабушка, я лучше спать пойду…

– Рэй!

– Прошу не беспокой меня, и еще… то, что ты только что видела… такого больше не повториться, так что можешь не переживать, – закрыл он дверь своей комнаты.

Вместо того чтобы навалится на кровать, он упал на пол. Пол был холодным, будто он лежит на снегу, а все из-за того, что Рэй забыл закрыть окно в своей комнате и ветер, который пробегал снизу и вздымал его волосы вверх. Его шея от холода так сильно онемела, что он начал кашлять, а через минуту уже привык к леденящему полу и он стал для него теплыми и уютным как кровать, он даже чувствовал, как пол его обнимал. Его тело прилипло, а лицо вспотело наполовину. Он скрутился в комочек и опустив голову к груди заснул.

 
Глава 13
«Супергеройский фильм»
 
 
Можешь не верить в себя. Верь в меня.
Верь в мою веру в тебя!
 
 
Камина «Гуррен Лагган»
 

Путь домой был не такой длинный чтобы достаточно провести время на свежем воздухе. От незнания чем себя занять Марк вытащил телефон с мыслью о том, чтобы найти в нем Эмилию. Это происходило неосознанно. Ему просто нравилось думать о ней. Мысли об Эмилии дарили ему улыбку и успокаивали. Но кое-что на его пути все-таки помешало ему держать равновесие на земле. От обычной ямки он споткнулся и уронил свой телефон, который уже звонил Эмилии.