Текст книги "Время шакалов"

Имелась одна государственная организация «Интурист», которая занималась экскурсионным сопровождением туристов из СССР и в СССР, но по служебным делам, особенно в капиталистические страны, советских людей обычно сопровождали сотрудники консульств, да и сами эти поездки были редки, особенно в Америку. Михаил не уставал удивляться: как это им, вернее его руководителям НИИ, удалось пробить командировку в США, якобы для изучения каких-то перспектив развития сельского хозяйства, а Америка согласилась их принять и что-то показать.

Он, конечно, и не догадывался, что планы уничтожения СССР уже вступили в завершающую стадию и поездки советских людей за границу били частью таких планов. У власти в СССР уже находился Горбачев, как оказалось, впоследствии, предатель и пустозвон, поставивший целью разрушение страны, и этому предателю нужна была поддержка людей.

Такими становились многие советские люди, побывавшие за границей в США и Европе, увидевшие фасад западной жизни – фасад яркий, красочный и привлекательный, и пожелавшие такого же устройства жизни в СССР, не разглядев, что за этим фасадом скрывается жестокая действительность несправедливой и морально убогой жизни для многих обитателей этих стран.

Так вот, многие советские люди, побывав за границей, становились поклонниками этих стран, вернее сказать, бытового устройства жизни обеспеченных людей в этих странах и, вернувшись домой, в СССР, они начинали пропагандировать зажиточность и комфорт жизни людей в этих странах, как они думали, всех, а от пропаганды до прямого предательства всего один шаг.

Именно такие люди и организовали поддержку Горбачеву в его разрушительной деятельности по развалу СССР, а потом и уничтожению советского устройства политической жизни общества.

И, чтобы таких, восторгающихся Западом, людей было больше, сразу после прихода Горбачева к власти, Америка и Европа широко открыли двери для поездок советских людей. Под эту кампанию открытости и попала поездка Михаила и других членов их группы в США.

В борьбе с врагом нет мелочей, и американцы в полной мере использовали поездки советских людей для формирования, впоследствии, из этих ренегатов сплоченной пятой колонны своих пособников для разрушения СССР.

Михаил, как и почти все советские люди, ничего не слышал о грядущем разрушении своей страны, в том числе и с его участием, поэтому с восхищением и интересом наблюдал за открывшейся перед ним незнакомой и малопонятной пока американской жизнью.

Кроме своей громадности, аэропорт поразил его яркой рекламой, которой были покрыты все сколь-нибудь пригодные места на стенах и крышах зданий и многочисленных щитах вдоль дорог.

Что и зачем рекламировалось, было непонятно, но привлекательно, в сравнении с унылым рабочим обликом международного аэропорта «Шереметьево», откуда он вылетал несколько часов назад.

У здания аэропорта их ждал небольшой автобус, на котором, как сказал сотрудник консульства, они прямо из аэропорта и не заезжая в Нью-Йорк отправятся к месту назначения в город Вустер, штата Огайо.

В автобусе уже находился представитель встречающей стороны из научного центра сельского хозяйства, расположенного в этом городе. Испытав некоторое разочарование от того, что не увидят Нью-Йорк, они погрузились в автобус, успокоившись обещанием сопровождающего из консульства, показать им город на обратном пути, когда у них будет целый свободный день.

За окнами автобуса замелькали городки, поля и леса, похожие на окрестности Киева, где Михаил бывал неоднократно в служебных командировках, но дома были добротнее, на первый взгляд, красочно раскрашенные, а дорога почти везде уставлена рекламными щитами вдоль обочин – вот и все отличия.

Автобус, мерно покачиваясь, мчался по широкому шоссе, изредка вздрагивая на неровностях: – Оказывается и здесь на дорогах случаются небольшие выбоины и щербатости, как и в Москве, – думал Михаил, сквозь одолевающую его дрёму.

Солнце стояло высоко и в погоне за ним самолета прошло уже много часов: в Москве стояла глубокая ночь, а здесь день был в самом разгаре.

Задремав, как и его спутники, Михаил очнулся от толчка: автобус остановился у придорожного ресторана на фасаде которого виднелась надпись в виде округлой буквы «М» на красном фоне, а у входа стояла кукла в человеческий рост в одежде клоуна. Как объяснил сопровождающий, это был ресторан быстрого питания «Макдональдс», где они пообедают, а заодно и передохнут с дороги.

Все направились в этот ресторан, который внутри был устроен, как и московские столовые самообслуживания: набираешь себе на поднос понравившиеся блюда, заказывая их раздатчице, и расплачиваешься на кассе.

Они помялись, не зная цены блюд и не желая тратить свои командировочные доллары зря, но их сопровождающий, поговорив с представителем по-английски, которого, как оказалось, никто из членов их делегации не знал, сообщил, что обед оплатит встречающая сторона и можно, без опаски потратиться, выбирать любые блюда.

Действительно, выбрав блюда, у кассы их встретил представитель, по имени Уильям, который и оплатил обед за всех, но не деньгами, а сунув кассирше какой-то кусочек пластика, который оказался банковской картой, позволяющей, безналично, оплачивать любые покупки, пока на этой карте отмечено компьютером наличие денежных средств.

Подивившись американскому прогрессу, Михаил съел выбранный им обед, который оказался обильным, но удивительно невкусным и если бы не томатный соус, стоявший на всех столах, то эти блюда, наверное, вообще невозможно было есть.

Так, с оплаты обеда начался их мелкий подкуп американцами, что продолжалось вплоть до отъезда и позволило сохранить часть командировочных долларов на покупку подарков себе и родственникам.

Автобус двинулся дальше, и человек из консульства, по имени Сергей, сказал, что сопровождающий их американец Уильям, приставлен следить, чтобы они никуда не свернули с маршрута, потому что на пути много промышленных зон, закрытых для посещения иностранцами, особенно из СССР и связанных с ним стран.

Американцы, как и мы, во всех иностранцах видят шпионов и даже он, с дипломатическим паспортом, не может свободно ездить по Америке, а должен предварительно согласовывать маршрут поездки и, например, в штат Огайо ему бы разрешения на поездку не дали, поскольку там много военных баз и заводов.

К вечеру, автобус и его пассажиры прибыли в пункт назначения, которым оказался небольшой город. Михаил и другие члены делегации разместились в небольшой гостинице, где для них уже были забронированы номера, для каждого отдельно: оказалось, что здесь, в Америке, вообще не принято жить в гостинице вместе, кроме супружеских пар или с детьми.

Михаил бросил свой чемодан, принял душ после долгой дороги и, отказавшись от ужина в ресторане,, куда всех пригласил Уильям, лёг спать: перелет и переезд заняли почти сутки и он, не умевший спать в самолете, очень измучился.

Проснулся Михаил утром от стука в дверь: сопровождающий Сергей, которому он открыл дверь, пригласил поторопиться на завтрак, после которого они поедут в Научный центр – цель их командировки.

Наскоро побрившись и умывшись, он присоединился к спутникам и вместе с ними прошел в ресторан, оказавшийся довольно большим залом, в центре которого на столах стояли лотки и подносы с едой: как объяснил директор НИИ, который неоднократно бывал в командировках за рубеж, эта система питания называется шведский стол – берешь тарелку и накладываешь, что тебе нравится и сколько хочешь, потому что завтрак оплачен вместе с гостиницей.

В зале уже ходили несколько человек с тарелками, выбирая кому, что нравится из имеющегося в судках, лотках и подносах ассортимента блюд, впрочем, не очень большого.

Михаил взял себе омлет, пару сосисок, хлеб, масло, сыр, кекс, стакан апельсинового сока, яблоко и кофе с молоком и уселся вместе со знакомым сотрудником их НИИ, которого, как и его самого, послали в эту поездку по ходатайству парткома, и приступил к завтраку по-американски.

Плотно позавтракав, они поднялись назад в номера, чтобы собраться вновь через полчаса у выхода из гостиницы – там их будет ждать автобус, чтобы отвезти в Научный центр, расположенный на окраине городка.

Собравшись вновь, члены делегации погрузились в автобус, ожидающий их у входа в гостиницу, и вместе с приставленным к ним американским сопровождающим и консульским работником поехали изучать американские достижения в области сельского хозяйства.

Исследовательский центр размещался в нескольких зданиях современного типа. Их провели в конференцзал, где появившийся заместитель директора Центра, в течение получаса рассказывал им о задачах и достижениях этого исследовательского центра.

Рассказ американца вёлся через переводчика Сергея и по содержанию напомнил Михаилу лекцию в планетарии, который он случайно посетил однажды: такой же общий разговор просветительского характера – интересно, но использовать и применять эти знания нельзя в силу их неконкретности и недостаточности для практического приложения.

Из лекции выяснилось, что данный американский Научный центр занимается вопросами сельского хозяйства, далекими от агрохимических задач НИИ Михаила и трёх его спутников – здесь работали над генной модификацией растений, а не разработке удобрений и защите растений от вредителей.

Таким образом, их командировка превращалась в бесполезную туристическую поездку за счет государства и виноваты в этом были те, кто выбирал цель и маршрут поездки – люди из министерства, может быть, даже двое их спутников из научно – технического управления министерства.

Эти люди спланировали поездку в США за государственный счет, возможно, выбрав место поездки по справочнику или рекомендациям консульства СССР в Нью-Йорке, которое ничего не понимая, предложило и согласовало с американцами эту поездку.

Поняв, что для дела здесь ничего полезного и интересного нет, Михаил и другие члены делегации их НИИ направили все свои усилия на изучение американского образа и уровня жизни, чему охотно способствовали и американцы, и сопровождающий их консульский работник по имени Сергей.

После лекции они посмотрели рекламный фильм об успехах американских коллег в повышении урожаев за счет применения модифицированных сельхоз культур, не боящихся вредителей, особенно помидор, которые Михаил в свежем виде не употреблял, по причине аллергии на них.

Затем, хозяева встречи пригласили их на обед в институтском ресторане: этот ресторан напоминал столовую самообслуживания в их НИИ, с более широким, конечно, выбором блюд, но по существу оставаясь столовой. Так Михаил узнал, что в Америке любая забегаловка называется рестораном или, на худой конец, кафе.

Русское слово «столовая», то есть место где кормят, лучше отвечает назначению таких заведений, но для рекламы конечно не годится: в Америке, как позднее убедился Михаил, всё направлено на рекламу.

После обеда их провели галопом по лабораториям и отделам исследовательского центра, где работали более тысячи человек, из которых только пятая часть были исследователи и инженеры, а все остальные – это вспомогательный и обслуживающий персонал.

Научные отделы располагались в корпусах, внешне напоминающих складские помещения, внутри разгороженные стеклянными, прозрачными или матовыми, перегородками, так что из коридора были видны работающие сотрудники.

У многих из них на столах стояли телевизоры – как было подумал Михаил, но сопровождающий с гордостью сказал, что это вычислительные машины – компьютеры, которые помогают ученым вести расчеты, хранить данные и печатать результаты на бумаге.

В НИИ Михаила тоже была вычислительная машина, которая располагалась в большом зале и занимала, наверное, метров сто площади, а здесь, почти у каждого сотрудника, такая же по способностям и даже лучше, машина стояла на столе, для индивидуального пользования. Более того, эти машины были объединены в сеть и зная пароль, можно было посмотреть, что получил другой сотрудник, то есть обмениваться результатами, а руководителю контролировать деятельность подчиненных.

Однако, и стоили эти компьютеры достаточно дорого: несколько тысяч долларов каждый. (Вернувшись домой, Михаил оформил заявку на подобный компьютер для своего сектора, эту заявку подписал директор и через год ему привезли и установили такой же компьютер, который обошелся институту, вернее государству, в пятьдесят тысяч рублей – это примерно двадцать годовых зарплат старшего научного сотрудника без ученой степени).

Лаборатории размещались, как правило, в отдельных небольших зданиях, по некоторым из них и провели делегацию.

Михаила поразило оснащение лабораторий различными сложными приборами, вплоть до электронных микроскопов – было видно, что на оборудование здесь средств не жалеют, а сотрудники, увидев делегацию, продолжали спокойно заниматься своими делами, не обращая внимания на посетителей.

Михаил представил, что если бы американцы приехали к ним в НИИ, то следом за ними ходила бы толпа сотрудников, прислушиваясь к словам переводчика и обсуждая вид и одежду американцев.

После экскурсии по научному центру, их отвезли назад в гостиницу и сопровождающий, через переводчика из консульства, объяснил, что вечером запланирована встреча с руководством Центра – здесь, неподалеку, в ресторане, а завтра, в субботний выходной день намечена экскурсия в столицу штата, город Колумбус.

Когда они вернулись в гостиницу, до обещанного ужина оставалось около трех часов и Михаил с сослуживцем договорились прогуляться по этому городку, как им сказали – типично американскому.

Погода стояла великолепная: около двадцати градусов тепла при ясном солнце и безветрии. Выйдя из гостиницы, они, наугад, направились по одной из улиц, как потом оказалось, в южные бедные кварталы городка, действительно небольшого, около 15 тысяч жителей – это вдвое больше, чем в родном поселке Михаила.

Улицы асфальтированы, дома внешне выглядят привлекательно, тротуаров нигде нет, так же, как и прохожих: люди ездят на автомобилях, как он в детстве ездил на велосипеде. Дома: одно и двухэтажные стояли в глубине от дороги, а подходить ближе они не решились и, как потом оказалось, правильно сделали – это могло быть расценено как вмешательство в личную жизнь граждан, и они, так ничего и не увидев интересного, вернулись в свой отель, привыкая так называть гостиницу.

Михаил принял душ, переодел рубашку и спустился в холл, где уже собрались их попутчики по командировке.

Сергей из консульства, узнав об их прогулке, предупредил всех, чтобы впредь никто без его ведома никуда не ходил – иначе можно нарваться на крупную неприятность. Не зная американских норм и правил поведения можно угодить даже в тюрьму – здесь никто разбираться не будет, что они иностранцы, а зайдешь в дом без приглашения хозяев, например, спросить дорогу, то могут и пристрелить как грабителя.

Ресторан, куда их пригласил подъехавший на такси Уильям, находился метрах в ста от отеля, но по правилам приличия, которые неуклонно исполнялись американцами, они сели в прикрепленный за ними автобус и проехав это небольшое расстояние, прошли внутрь к ожидавшим их трём руководителям Научного центра.

Как позднее объяснил Сергей, всем американцам, которые занимаются их делегацией, эта работа щедро оплачивается дополнительно к основному заработку, а потому, улыбки не сходили с лиц встречающих.

Михаил отметил про себя, что все американцы старательно улыбаются по любому случаю и без, но их лица, при этом, остаются беспристрастными, как будто улыбка приклеивается к лицу.

За ужином, руководители обменялись короткими речами: американцы сообщили, что они счастливы начать сотрудничество с русскими, и надеются тоже посетить Россию, а российский руководитель сообщил американцам, что они уже увидели много нового и интересного для развития науки и тоже надеются на дальнейшее сотрудничество.

Ужин оказался удивительно невкусным, к чему Михаил уже начинал привыкать. Громадный кусок мяса, поданный ему на блюде, размерами напоминающем поднос, вместе с жареным картофелем фри и зеленью, остыл, пока говорились речи, и превратился в кусок подошвы ботинка – и по виду, и по вкусу.

Он приналег на салаты, запивая их вездесущим здесь напитком: кока – колой, являющимся, по существу, сладкой газировкой темного цвета с привкусом жженого сахара. Подобный напиток Михаил делал в детстве, насыпая сахар в столовую ложку и нагревая её над газом и смешивая потом коричневую тянучку с теплой водой.

Михаил, как всегда, не пил спиртного, а прочие гости и хозяева усердно налегали на виски: ведь всё это оплачивалось не присутствующими, а за счет предприятия, которому, в конечном счете, расходы возмещались государством – точно так же, как оплачиваются командировки.

Через пару часов все расслабились и гости стали понимать хозяев, зная всего по несколько английских слов. Дальше дело дошло бы и до объятий, если бы консульский Сергей, менее других выпивший виски, не предложил закончить ужин, сославшись на завтрашнюю поездку рано утром в столицу штата город Колумбус.

Проснувшись утром от криков вездесущих ворон – меньших размеров чем в Москве, но таких же нахальных, Михаил наскоро побрился, умылся, сбегал в ресторан на завтрак и едва успел к назначенному времени выйти из гостиницы к ожидающему автобусу, где уже разместились все члены их делегации, нетерпеливо, но молча ожидая Михаила. Он вскочил, и автобус тронулся, увозя их на экскурсию по американской земле красноватого цвета.

Столицей штата оказался большой город с небоскребами в центре, а всё остальное – это двух – трёх этажные здания жилой и производственной застройки, многие прошлого века, из красного кирпича.

Они поездили по центру, слушая сопровождающего их американца, в переводе Сергея, который наскоро рассказал историю штата и пригласил всех посетить местный исторический музей.

В музее они посмотрели манекены краснокожих индейцев в боевой раскраске и кибитки белых переселенцев, которые в итоге и уничтожили этих индейцев, оставив только манекены. Были ещё какие-то кости и камни, фотографии прошлого века и прочие атрибуты исторического музея.

Михаил музеев не любил, в Москве был только в Историческом, и не нашел больших отличий в предметах, выставленных там и тут.

После музея они посетили громадный магазин – супермаркет и Михаил, наконец, и безоговорочно, полюбил Америку. В магазине, как в сказках Шахерезады, было всё, что только могло прийти в голову: любое пожелание покупателя находило своё предметное воплощение в вещах, приборах и еде – от автомобилей до спичек, от хлеба до немыслимых деликатесов.

Всё это стояло и лежало на полках и витринах в разноцветной яркой упаковке, ожидая своего покупателя. От обилия товаров кружилась голова, руки непроизвольно тянулись взять и потрогать понравившуюся вещь или попробовать привлекательного вида продукт.

Цены продуктов питания, в долларах, казались смешными, учитывая, как им говорил гид, что минимальная оплата труда здесь, в США, составляет пять долларов в час или почти тысячу долларов в месяц – как быстро пересчитал Михаил.

В сравнении с этим, его московская зарплата в рублях, казалась ничтожной подачкой, тогда как научные сотрудники его положения, здесь в Научном центре, получали зарплату в несколько раз больше: четыре – пять тысяч долларов в месяц, или около тысячи долларов в неделю, поскольку зарплату здесь выплачивают каждую неделю по пятницам.

Консульский Сергей предупредил их, что здесь покупать не надо, ввиду высоких цен: точно такие же товары можно купить значительно дешевле в других магазинах, удаленных от центра, а ещё лучшие цены – в таких же магазинах, но в небольших городках и время для покупок будет им выделено специально на обратном пути.

Из магазина их отвезли на обед в ресторан, где можно было заказать и выпивку, чем все и воспользовались, привыкнув уже к бесплатному своему содержанию за счет американцев.

Обед затянулся и по окончанию трапезы туристы отправились в обратный путь, горячо обсуждая увиденное, конечно не в музее, а в магазине, поразившем всех своей громадностью, обилием товаров и доступными, на их взгляд, ценами.

Сопровождающий Сергей, в силу своих обязанностей, попытался объяснить, что далеко не все здешние жители живут благополучно, особенно безработные, а работающие платят большие налоги и почти все американцы живут в кредит – это когда деньги берутся в долг у банков, чтобы купить жильё или автомобиль, без которых здесь невозможно жить.

Аренда жилья обходится в треть зарплаты, а без авто невозможно добраться до работы и в другие места ввиду почти полного отсутствия общественного транспорта, кроме метро в крупных городах. Метро он пообещал показать в Нью-Йорке, сказав, что ничего интересного там нет: ни красивых станций с высокими сводами, ни чистоты, ни порядка.

Михаил слушал Сергея с внутренним недоверием, справедливо полагая его агитацию по развенчиванию американского образа жизни служебной обязанностью работника консульства.

Советскую модель организации общества Михаил пытался совместить с американским изобилием, как он считал для всех, не имея представления о безработице и связанных с ней нищетой, бесправием и бездомностью отсутствующими в СССР.

Откуда ему было знать, что Америка живет за счет остального мира, печатая бумажные доллары и скупая на них ресурсы и продукцию других стран, а если кто-то отказывался это делать, то моментально следовало наказание в виде военного вмешательства или блокады. Только СССР и связанные с ним страны не подчинялись диктату США, но расходуя большие ресурсы на военную защиту от Америки.

Большие военные расходы на оборону от притязаний США и являлись тем фактором, который сдерживал быстрый рост благосостояния жизни людей в СССР, вызывая их недовольство, умело разжигаемое американцами. В том числе, и через организацию таких вот командировок – экскурсий в США для поверхностного ознакомления с рекламным фасадом этой самой богатой страны западного мира. Свободного мира, как сами себя называют американцы, в средствах массовой информации, и не давая возможности заглянуть за этот блестящий и красочный фасад и увидеть пустоту и безысходность жизни многих людей на дне свободного мира.

– Почему я, с институтским образованием и на хорошей престижной должности по работе в НИИ, не могу свободно купить себе квартиру, пусть в рассрочку, и расстаться с Саной, думал Михаил на обратном пути, наблюдая из окна автобуса за мелькавшими вдоль дороги городками, полями и лесами издалека казавшимися чистенькими, ухоженными и привлекательными, – почему у меня зарплата в разы меньше, чем у здешних обитателей: даже на минимальной зарплате, здесь доходы людей больше, чем у меня в несколько раз, а цены в престижном магазине ниже, чем у нас в Москве?

Пусть и у нас будут зарплаты выше, а цены ниже, пусть и у нас можно будет купить жилье в рассрочку по желанию, а не по разнарядке вступления в жилищный кооператив, в котором мне отказали по причине проживания в Москве менее десяти лет и обеспеченностью жильем – двухкомнатная квартира на троих?

– Да, – мечтал Михаил, – купил бы я квартиру в рассрочку, уехал от Саны, нашел бы подругу жизни не по расчету, сделал бы диссертацию, защитился с увеличением зарплаты и приехал бы сюда в Америку на экскурсию вместе с этой подругой без всяких сопровождающих и сослуживцев: как бы всё было здорово!

Автобус подъехал к гостинице, экскурсия закончилась, закончились и мечтания Михаила и он поднялся в свой гостиничный номер, коротать время до ужина, на который их всех пригласил представитель Научного центра.

Следующий воскресный день прошел в поездке на противоположный конец штата в город Кливленд на берегу большого озера Эри.

Поездка, по содержанию, оказалась точной копией предыдущей: проезд по городу, потом прогулка по набережной у озера, затем посещение музея, который у нас назвали бы краеведческим, экскурсия по торговому центру, обед и возвращение домой.

Город оказался похожим на предыдущий: группа высотных зданий в центре и малоэтажность на окраинах, и, если бы гид не упоминал названия этого города, то можно было подумать, что их привезли туда же, где они были вчера.

Похожесть городов или, как говорят сейчас – одноликость, ещё больше укрепили Михаила в мыслях о хорошей жизни всех американцев.

– Если города похожи, то и жизнь в них одинакова, – рассуждал Михаил, потому что в его поселке жили точно так же, как и в соседнем: не хуже и не лучше, а одинаково.

Следующие три дня командировки прошли в слушаниях пустых образовательных лекций по тематике исследований Научного центра, и послеобеденных экскурсий на опытные поля, где проходили испытания новых модифицированных сортов помидор, картофеля, сои, пшеницы, кукурузы и других культур.

Поля эти стояли пустыми после уборки урожая, а сопровождающий их представитель центра рассказывал, что здесь росло летом и каких успехов достигнул центр.

Запомнилось посещение фермерского хозяйства, расположенного поблизости от опытных полей центра. Хозяин – крепкий старик с двумя сыновьями имел в собственности несколько десятков акров земли (акр примерно равен 0,4 га), которую обрабатывал с помощью арендованной техники, урожай продавал через кооператив, и выручки вполне хватало, чтобы жить в собственном доме с городскими удобствами всем семейством с сыновьями и их детьми.

Климат, здесь, был похож на родной Михаилу – кубанский, а потому, урожаи были высокие и даже часть площадей не обрабатывалась: чтобы не было перепроизводства продукции, и цены не падали, разоряя фермеров.

Много позже, Михаил узнал, что в начале тридцатых годов, из-за кризиса, в Америке тоже был голод, как и в СССР, но в СССР голод был из-за неурожая, а в Америке из-за отсутствия денег у населения на покупку продуктов, при этом, много продовольствия уничтожалось, чтобы не падали цены. Тогда в Америке тоже погибли миллионы людей из-за жадности правителей, но это нигде не упоминается в истории, а голод в СССР подается, сейчас, как следствие, якобы преступной советской власти. Но тогда, в командировке, Михаилу осторожно внушали, что успехи США в сельском хозяйстве связаны с частной собственностью на землю.

Было организовано и вечернее посещение дома одного из сотрудников Центра, руководителя группы – примерно в ранге Михаила и его же возраста.

Двухэтажный дом располагался на окраине города в удалении от дороги, с обязательной лужайкой перед домом. Прямо от входа находилась гостиная, в углу которой располагался кухонный уголок, а из гостиной были выходы в задний дворик с деревьями и цветочными клумбами и спортплощадкой, а также в подсобные помещения и гараж, где стояли два автомобиля: хозяина и его жены.

У них было двое малолетних детей, жена не работала, а зарплаты хозяина вполне хватало на всё, в том числе и на зимний отдых в Мексике, куда вся семья планировала съездить в очередной раз в декабре на рождественские каникулы.

Хозяин показал им свою усадьбу, сказал, что в доме пять спален и показал пустующую спальню для гостей: это была комната метров 25-ти с балконом и примыкающей к ней душевой с туалетом и раковиной. В доме, как и везде, имелись все удобства городской московской квартиры.

После осмотра усадьбы, делегация разместилась в обширной гостиной, где радушный хозяин выставил стол с многочисленными холодными закусками из магазина и напитками: пиво, виски, водка «Смирнофф» и вездесущая кола.

Михаил, конечно, не догадывался, что это посещение было оплачено центром, включая еду, зарплату хозяину за потерянное время и моральный урон семье за потерянный вечер, чем и объяснялась приветливость хозяина дома.

Жена хозяина поначалу встретила гостей с откровенной опаской. На русских, как успел заметить Михаил, здесь смотрели как на инопланетян, искренне удивляясь их похожести на людей.

Потом, выпив виски наравне с мужчинами, женщина вполне освоилась и даже поцеловала директора Михаила в щеку на прощание. Ужин продлился не более часа, в течение которого, через переводчика они задавали хозяину вопросы и слушали ответы.

Переводчик Сергей, объяснил им в самом начале, что в Америке после работы, дома не принято говорить о работе, поэтому вопросы могут быть только на бытовые темы или о спорте: о политике, как любят говорить в России, здесь не говорят нигде – ни на работе, ни дома.

Визитом остались довольны и гости и хозяева, а Михаил убедился ещё раз в хорошей жизни американцев, которую заслуживает и он у себя в СССР. (Михаил никогда не узнает, что этот ученый, у которого они были в гостях, через пять лет лишится своей работы в исследовательском центре, в связи с сокращением финансирования и уедет в поисках работы далеко на юг, а этот дом, который он купил в рассрочку на 30 лет, он не сможет продать за реальную цену и вынужден будет продать за полцены, чтобы расплатиться с кредитом.

В итоге, у американского ученого не будет ни дома, ни выплаченных за него денег, а сам Михаил, чуть позднее, лишится скромного советского благополучия в своей стране, пошедшей по американскому пути устройства общества, направляемой такими же, как Михаил, поклонниками капитализма).

Накануне дня отъезда, хозяева устроили банкет в том же ресторане, где отмечался их приезд, и по тому же распорядку.

Хозяева говорили, как они счастливы посещению их Центра русской делегацией и надеются на деловое продолжение их контактов, а гости восхищались увиденным и услышанным, и как много они узнали полезного и что обязательно продолжат контакты на пользу своих стран.

Одним словом, ужин прошел в теплой и дружественной обстановке за счет хозяев, но и им на пользу: члены делегации стали поклонниками американского устройства жизни и в дальнейшем будут бесплатно пропагандировать Америку, как образец, презрительно относясь ко всему советскому строю, который их вырастил, выучил и отправил в эту командировку – экскурсию за государственный счет.

Если учесть, сколько таких командировок совершали руководители разных НИИ и предприятий в СССР, то становится понятным, почему большинство из них оказались в первых рядах уничтожителей СССР: все они желали жить ещё лучше за счет других, отвергая равноправие. Власть денег оказалась сильнее идеалов свободы, равенства и братства.

Обратный путь до Нью-Йорка был таким же малозначительным, как и путь оттуда, только сменился их сопровождающий американец, да ещё по пути они остановились в небольшом городе, где консульский Сергей посоветовал им сделать покупки на все командировочные доллары, оставив малую толику на гостиницу, сутки проживания в Нью-Йорке и еду, за которую уже придется платить – халява кончилась.