Текст книги "«Когда мы были на войне…» Эссе и статьи о стихах, песнях, прозе и кино Великой Победы"

Владимир Бунчиков
«Давно мы дома не были»

Когда новоросское воинство ведёт бой с поднявшим голову «европейским нацизмом», в особом свете преломляются и памятные трагические годы Великой Отечественной войны, и грандиозные песни тех лет. Для многих из нас, они неотделимы от личностей исполнителей, от их голосов, запечатлившихся на небесных мелических скрижалях нашей огромной Родины.

Знаменитый баритон Владимир Бунчиков был популярен и сам по себе, нам памятны в его исполнении «Летят перелётные птицы» и другие сочинения (гораздо меньше помнят его работу в опере, в том числе на радио), однако когда слушаешь пение Бунчикова с его тёзкой Нечаевым, возникает впечатление, что они порознь никогда и не пели, настолько слиянно воплотился дуэт в шедеврах советской песни, прежде всего военных лет.

Созданный доброхотами сайт «Советская музыка» (sovmusic.ru), который продолжаю неуклонно всем рекомендовать, выделил этой паре, Бунчиков и Нечаев, отдельную страницу, опубликовав почти полсотни песен, исполненных этим дуэтом. Два Владимира – заслуженные артисты РСФСР В. Бунчиков и В. Нечаев – вписали свою страницу не просто в историю советской песни, но и в целом в отечественную историю.

Счастливое сочетание двух голосов – лирического баритона Бунчикова и тенора Нечаева – музыковеды совершенно правы, «обогатило их вокальную палитру и усиливало эмоциональное воздействие на слушателя». В исполнении дуэта, проработавшего на эстраде четверть века, обрели миллионную популярность многие произведения.

Началом совместной работы «вокальных братьев» стала песня В. Соловьева-Седого и А. Чуркина «Вечер на рейде» (1942). Бунчиков вспоминал: «Я познакомился с Володей Нечаевым в 1942 г. на радио. Передо мной стоял худенький молодой человек, очень приветливый. Он только совсем недавно вернулся с фронта, где был с концертной бригадой радио, – выступал с русскими песнями под аккомпанемент баянистов. Мог ли я тогда предположить, что нас с ним свяжет двадцатипятилетняя дружба? … Пожалуй, мало найдётся на карте Советского Союза городов, где бы мы не пели. Мы выступали не только в крупных городах, но и в сёлах, шахтах, госпиталях, на пограничных заставах. Володя Нечаев был человек большой, широкой души, необыкновенно добрым, человеком разнообразных интересов и очень остроумным. К нему тянулись люди, около него было всегда тепло, никогда не было скучно».

Слова «Вечера на рейде» мы помним и нередко поём-подпеваем:

 
Споёмте, друзья,
Ведь завтра в поход,
Уйдём в предрассветный туман.
Споём веселей,
Пусть нам подпоёт
Седой боевой капитан.
 
 
Прощай, любимый город,
Уходим завтра в море.
И ранней порой
Мелькнёт за кормой
Знакомый платок голубой…
 

Тот же В. Соловьев-Седой на слова А. Фатьянова, оставившего целый сонм чудесных песенных текстов («Соловьи», «Летят перелётные птицы» и других) написал трогательнейшую лирическую песню – на окончание войны, «Давно мы дома не были»; как оказалось, всевременную песню русского возвращения.

 
Горит свечи огарочек,
Гремит недальний бой.
Налей, дружок, по чарочке,
По нашей фронтовой!
 
 
Налей дружок по чарочке,
По нашей фронтовой!
Не тратя время попусту,
Поговорим с тобой.
 

Трогательные «ёлки и ёлочки» до слёз пронимают слушателя своей безыскусностью и одновременно расширительным изыском:

 
Где ёлки осыпаются,
Где ёлочки стоят,
Который год красавицы
Гуляют без ребят.
 

Поначалу пелось «Зачем им зорьки ранние, Коль парни на войне, В Германии, в Германии, В проклятой стороне», затем, спустя годы, резкий эпитет был миролюбиво заменён на «далекой». Но Бунчиков и Нечаев остались – в тех послевоенных ранних записях – с каноническим вариантом (сохранилась также впечатляющая запись как трио – с В. Невским).

Есть ещё одна «возвратная» песня, победная, М. Блантера, на слова А. Коваленкова «Солнце скрылось за горою», 1948 г. «…Долго шли солдаты к дому, но опять пойдут в поход, коль будет надо…», где поётся, как «свое знамя боевое от врагов солдаты сердцем заслоняли». Бунчиков и Нечаев исполняют и такие строки: «Хороша дорога к дому, / Но солдат пойдёт на край земли, коль надо: / Верность Сталину родному / Сквозь огонь ведёт на подвиги солдата». С той священной войной мы вслед за голосами наших певцов возвращались к себе самим, к отчей вере. И даже в безбожное время звучали важные, правые слова:

 
Они жизни не щадили,
Защищая отчий край – страну родную;
Одолели, победили
Всех врагов в боях за Родину святую.
 

Кто-то скептически ухмыльнётся на счет «дружбы народов» в СССР, однако и воевали народы большой советской империи вместе, и умирали вместе, и вместе поднимали хозяйство, и песни сочиняли вместе. И пели нам голоса Бунчикова и Нечаева с 1956-го года песню «Парень хороший» (музыка А. Долуханяна, слова Л. Некрасова): «Парень хороший, парень хороший, как тебя зовут? – По-армянски – Ованес, а по-русски – Ваня (По-грузински, я – Вано, а по-русски – Ваня!)».

Многие и сейчас слышат голосами Бунчикова и Нечаева песню «Солдат всегда солдат», которую написали в 1961-м фронтовики В. Соловьев-Седой и М. Матусовский.

* * *

Справочники напомнят: Владимир Абрамович Бунчиков родился 8 (21) ноября 1902 г. в Екатеринославе, где в 1929-м окончил Днепропетровский музыкальный техникум у О. Д. Тарловской. Совершенствовался в Ленинградской художественной студии у В. И. Касторского. С того года был солистом Рабочей оперы в Днепропетровске, а с 1931-го – Московского музыкального театра им. Немировича-Данченко, где исполнил партии в ряде опер зарубежных и советских композиторов. С 1934-го записывался на пластинках (с джазом В. Канделаки, эстрадным оркестром В. Кнушевицкого, ансамблем песни Всесоюзного радио п/у Б. Александрова). В его репертуаре были вокальные произведения советских композиторов: «Песня о фонарике» Дм. Шостаковича, «Лирический вальс» («В парке старинном…») Е. Жарковского, «Белокрылые чайки» Д. Прицкера, «Услышь меня, хорошая» В. Соловьева-Седого и мн. др. Бунчиков в 1942–1967-х был солистом Всесоюзного радио, первым исполнителем многих советских песен.

Радиослушатели писали: «Мы учим самые красивые песни, и почти всегда выходит, что поёте их вы, Владимир Бунчиков и Владимир Нечаев». В послевоенные годы дуэт Бунчикова с Нечаевым звучал по радио ежедневно и стал неотъемлемой частью того времени. Нечаев умер 11 апреля 1969 г., Бунчиков пережил своего партнера на 26 лет и похоронен в Москве на Головинском кладбище.

«Часто мы с Нечаевым выезжали на фронт, прямо на передовую, – писал В. Бунчиков в книге воспоминаний «Когда душа поёт». – Пели под “аккомпанемент” орудий, попадали под бомбёжки, старались своими песнями как-то развеселить бойцов. А потом получали от них письма с благодарностями за наши песни. Что может быть дороже и милее письма труженика далёкой геологоразведки или далёкого села, благодарного тебе за песни! Большинство писем (а их тысячи) были адресованы нашему дуэту. Успех и признание народа определялись в значительной мере содержанием песен, их душевным настроем и мелодикой. Песни сороковых годов были поистине народными. Много песен мы спели во время войны, все они родились в трудные годы. Тепло и просто мы старались рассказать в них о матерях и невестах, которые в тылу ковали нашу победу, которые любили и ждали, пели о тоскующей по мирному труду душе солдата, о его ненависти к врагу. Годы войны – это целая эпоха. Она дала новые песни, бесхитростные и трогательные, дала плеяду талантливых исполнителей, превосходных композиторов. …

5 августа 1943 г. освободили Белгород и Орёл. В Москве – первый праздничный салют. В честь такого большого праздника в Колонном Зале лучшими силами Москвы был дан большой концерт. Теперь по радио стала звучать и лёгкая музыка, стали передавать оперетту, неаполитанские песни. Каждую субботу и воскресенье в Колонном зале устраивались концерты: выступал или Ансамбль песни Всесоюзного радио или шли спектакли Московской оперетты. Люди повеселели, стали чаще смеяться. Немцев гнали с нашей земли, а это придавало всем силы. С продуктами было плохо. Всё, что я получал, я относил домой, родителям жены. … На Казанском вокзале был пересыльный пункт для солдат. Вот тут Нечаев и организовал наши концерты. К нам присоединилась певица Антонина Сметанкина и трио баянистов. За такой концерт нам давали 400 граммов хлеба и обед: щи и кашу. Всё это я тоже относил домой, сам не ел. Это была для семьи большая подмога».

К одной песне 1944-го года В. Бунчиков был, по его признанию, привязан особо. Это песня С. Каца на слова А. Суркова «Сирень цветёт», написанная в Севастополе вскоре после освобождения черноморского города-героя. Она была включена в репертуар Краснознаменного ансамбля под управлением Б. Александрова. Слова оказались пророческими – война действительно окончилась в мае, когда цвела сирень. Трагический факт: почти всех крымских родственников Бунчикова фашисты расстреляли в Крыму, под Феодосией.

Композитор Евгений Жарковский, автор знаменитой песни «Прощайте, скалистые горы», которую Бунчиков с Нечаевым тоже исполнили одними из первых, однажды принёс Бунчикову арию к своей оперетте «Морской узел». Этот вальс, «Воспоминание», певец потом исполнял четыре десятилетия, но в первый раз – в Харькове, с огромным успехом.

Об одной из поездок на свою родину певец вспоминал так: «С оркестром под управлением Виктора Кнушевицкого мы едем в большую гастрольную поездку: Харьков, Сталино (Донецк – С.М.), Днепропетровск. Солисты: Абрамов, Клещёва, Красовицкая и я. Посетили мы тракторный завод, где была очень тёплая встреча с рабочими. В Днепропетровск ехал с дрожью в сердце. Мой родной город! Это моё детство, юность. Здесь застала меня Гражданская война, прошла служба в Красной армии. Играли мы в бывшем Коммерческом собрании. Но это настоящий театр. Здесь я ещё работал мебельщиком в 20-х годах, на этой сцене в те далекие годы сделал первые шаги в искусстве».

Поэт-песенник Н. Букин сказал причастно: «В. Бунчиков дал крылья нашим песням».

«Я горжусь тем, что такие песни как “Вечер на рейде”, “Летят перелётные птицы”, “Соловьи”, “Песня о фонарике”, “Сирень цветёт” впервые прозвучали в моем исполнении, – утверждал Бунчиков. – Многие песни я пронёс через свою жизнь и храню в своём сердце – в них много душевности, нежности, лиричности».

Год 70-летия Победы, совпавший с 20-летием ухода знаменитого исполнителя, многое воскресил в нашей общей памяти, снова звучали песни в исполнении Владимира Бунчикова, и в паре с Владимиром Нечаевым. Давно мы дома не были.

2015

«Но только ты об этом лучше песню расспроси…»

О композиторе Марке Фрадкине

Кто ещё с такой трагической силой, с верой в победу нашего оружия написал о Днепре, как композитор Марк Фрадкин и поэт Евгений Долматовский в грандиозной «Песне о Днепре», сложенной в тяжёлом ноябре 1941-го, когда мы уже ушли с берегов Днепра, вынужденные оставить его врагу?

Она стоит как вершина вершин меж множества песен о Днепре. Более духоподъёмной песни о великой духоносной русской реке, пожалуй, не сыщешь: «Ой, Днипро, Днипро, ты широк-могуч, над тобой летят журавли…». В сегодняшней трагической подсветке, когда на Украине снова, увы, беснуются коричневые, она слушается особо пронзительно.

Эпично, возвышаясь к образности великого «Слова о Полку Игореве», высказался автор стихов:

 
У прибрежных лоз, у высоких круч
И любили мы, и росли.
Ой, Днипро, Днипро, ты широк, могуч,
Над тобой летят журавли.
 

Помним, что к Днепру обращается в «Слове» Ярославна – именно потому что тот силен и могуч, «О Днепре Словутицю! Ты пробилъ еси каменныя горы сквозе землю Половецкую», и потому что Днепр был верным союзником Святослава в его походе против половцев («лелеял еси на себе Святославли носады»).

Военная героическая тема смыкается с многовековой эпикой в «Песне о Днепре», мощно усиленная трагической возвышенной музыкой:

 
Ты увидел бой, Днепр, отец-река,
Мы в атаку шли под горой.
Кто погиб за Днепр, будет жить века,
Коль сражался он как герой.
 

Не прекращалась два долгих года боль ухода – с берегов, священных для всякого русского человека:

 
Враг напал на нас, мы с Днепра ушли,
Смертный бой гремел, как гроза.
Ой, Днипро, Днипро, ты течёшь вдали,
И волна твоя – как слеза.
 

Вспомним и не исполнявшийся куплет этой песни, отдадим дань огромному числу партизан и подпольщиков, что сложили свои головы за освобождение большого, единого Отечества от захватчиков:

 
Бьёт фашистский сброд Украина-мать
Партизанкою по Днепру,
Скоро выйдет вновь сыновей встречать,
Слёзы высохнут на ветру!
 

Даль стала близью, враг был повержен, но, увы, аукается и сегодня непреходящая битва на Днепре – с фашизмом, как оказалось, недобитым, всячески вздымающим голову.

 
Из твоих стремнин ворог воду пьёт,
Захлебнётся он той водой.
Славный день настал, мы идём вперёд
И увидимся вновь с тобой.
 
 
Кровь фашистских псов пусть рекой течёт,
Враг советский край не возьмёт.
Как весенний Днепр, всех врагов сметёт
Наша армия, наш народ.
 

Заметим, сколь тактично и сколь результативно авторы пользуются в песне и великорусским, и малороссийским названием реки. Редко встретишь такие естественность и органику, сразу включающие и слушателя, и исполнителя в объединительное поле, дающее жизнь обоим веткам одного языка. Малороссийское имя реки в звательном падеже – Днипро – создаёт трогательную и взрывную силу в общем контексте.

Народный артист России и Дагестана Ф. Дадаев вспоминал, как эту песню услышал маршал С. К. Тимошенко, снял с себя орден и, прикрепив его к гимнастёрке композитора, сказал: «Потом оформим». «Затем то же самое сделал Хрущёв. Так Марк Фрадкин без документов сразу получил два ордена Красной Звезды за замечательную песню».

* * *

Марк Григорьевич Фрадкин родился 4 мая 1914 г. в Витебске в семье врача. Из-за войны семья Фрадкиных переехала в Курск, где отец Марка позднее был заподозрен в связи с Красной армией и расстрелян. Мать Марка Евгения Мироновна Шагалова с сыном вернулась в Витебск (во время Великой Отечественной войны была расстреляна фашистами, как и многие другие евреи). Учился Марк плохо, сменил чуть ли не все школы города. Однако закончил Витебский политехнический техникум, потом работал инженером по технике безопасности на швейной фабрике «Знамя индустриализации», в клубе коего стал играть в театральном кружке. И через два года был принят в труппу 3-го Белорусского театра. 20-летним уехал в Ленинград, сразу на второй курс театрального института, начал писать песни к студенческим спектаклям. По окончании института в 1937 г. в Минске был принят в ТЮЗ актёром и заведующим музыкальной частью. Днём – учился в консерватории, в классе композиции профессора Н. Аладова.

25-летний Фрадкин был призван в армию в 1939 г., направлен в стрелковый полк в Виннице, но начальство поручило ему организовать солдатский ансамбль. А во время войны музыкант был назначен дирижером ансамбля Киевского военного округа, коллектив получил название «Ансамбль песни и пляски Юго-Западного фронта». Фрадкин в нём прослужил до конца 1943 г. в качестве аккордеониста, дирижера и руководителя фронтовых артистических бригад.

Спустя много лет впечатлениями от одного из концертов делился очевидец: «В 1973-м году в Николаев приехал с авторской программой композитор Марк Фрадкин, встреча с ним проходила в Доме культуры, который размещался в бывшем костёле – громадный зал, высоченные потолки. Среди шумной публики я заметил множество людей старшего поколения при параде, с наградами. На сцену вышел статный седовласый мужчина в смокинге и бабочке – Марк Фрадкин. Сел к роялю и начал свой творческий вечер, в гулком зале голос доходил до самых дальних рядов. Через некоторое время из партера вдруг встал ветеран-полковник и подошёл к сцене. “Марк Григорьевич, сыграйте о Днепре! Мы же эту песню впервые ещё в Воронеже слышали, в сорок втором году!”. Фрадкин пригляделся к полковнику и оживился: “Точно! На войну эту песню увезли из Воронежского драмтеатра…”. Композитор заиграл. “Песня о Днепре” в камерном исполнении звучала совсем иначе, чем в оркестровом. Складывалось ощущение, что композитор играет её как в первый раз. А ветераны вдруг начали петь! Встав с мест и взявшись за руки. И после исполнения – благоговейная тишина, ни аплодисментов, ни восклицаний. Постояв так немного, ветераны снова сели на свои места».

Эта песня очень характеристична в своем несокрушимом, героическом объединительном пафосе, даже если кто-то пожелает отбросить «политическую составляющую» – эпитет «советский» и т.д. Нам теперь говорят, что тяжелые были времена. Однако лучшие фильмы были сняты именно тогда, как и лучшие песни – написаны в те годы.

С Е. Долматовским композитор встретился на фронте, это была его первая военная песня.

В этом тандеме во время войны они также написали «Случайный вальс», который поначалу назывался «Офицерским». Первым исполнителем «Случайного вальса» и зажигательно-победной «Брянской улицы» стал Л. Утёсов. Он же с 1946 г. пел и фрадкинскую песню «Вернулся я на родину», на слова М. Матусовского, но более широкую популярность она обрела в исполнении В. Бунчикова.

В 1944 г. М. Фрадкин был принят в Союз композиторов СССР, и творческий тандем с Е. Долматовским выдал новые песни: «Мы жили по соседству», «За фабричной заставой», «Комсомольцы-добровольцы», «А годы летят».

* * *

На долгие годы «визитной карточкой» Клавдии Шульженко стала фрадкинская «Песня о любви» («На тот большак, на перекрёсток…», слова Н. Доризо) из фильма «Простая история» (1960). Помним: «Жить без любви, быть может, просто, но как на свете без любви прожить…»

Образ Людмилы Зыкиной у многих ассоциируется с величественной песней Фрадкина «Издалека долго течёт река Волга…», которая приобрела популярность после выхода фильма «Течёт Волга» (1962). Первым исполнителем этой песни был Владимир Трошин, позже её пели Марк Бернес и Майя Кристалинская.

Незабываема и песня «Берёзы» на стихи Владимира Лазарева: «Я трогаю русые косы, / Ловлю твой задумчивый взгляд. / Над нами весь вечер берёзы / О чём-то чуть слышно шумят…», прозвучавшая в кинофильме «Первый день мира» (1959). Понятны причины и тревожности её строк: «Неужто свинцовой метелью / Земля запылает окрест? / И снова в солдатских шинелях / Ребята уйдут от невест?»

До сих пор в памяти многих слушателей голосом того же В. Трошина «поёт морзянка за стеной весёлым дискантом» («Морзянка»). Магия песни такова, что нам становится близка судьба полярника. Что нам до него? Но вот ведь: «Я тоже мог бы рассказать тебе о Севере, но только ты об этом лучше песню расспроси…» В самом деле, лучшего сердечного рассказа, чем у песни, не бывает.

Живо, между прочим, написано, спасибо Михаилу Пляцковскому:

 
Листок зелёный для меня возьми у тополя,
В конверте лета доброй почте отнеси.
В морозы так нужны нам ваши письма тёплые!
Но только ты об этом лучше песню расспроси.
 

Несколько песен Фрадкина для нас исполнили ленинградцы Пьеха и Хиль.

Именно благодаря песням Фрадкина в 1970-е завоевал всесоюзную известность ансамбль «Самоцветы», исполнявший хиты «За того парня», «Там, за облаками» (обе на стихи Р. Рождественского), «Добрые приметы», «Увезу тебя я в тундру».

После появления ансамбля «Пламя» Фрадкин написал новому коллективу 15 (!) песен для первой же программы, приглашал выступить на своих творческих вечерах, где лично представлял публике новый ВИА. Незабываемо исполнял песню «Красный конь» на слова Пляцковского молодой солист ансамбля В. Дьяконов, который помнился по «Самоцветам» с песней «У деревни Крюково».

Свой сольный концерт Фрадкин составил и с ансамблем «Добры молодцы», с которым гастролировал не только в СССР. А ведь ему было уже за семьдесят! Мастер тонко улавливал и воплощал молодой мелос времени.

Не случайно в течение четверти века кинорежиссёры были рады музыке Фрадкина в своих фильмах. Рады были и зрители-слушатели этих полусотни картин. Помнятся и теперь «Добровольцы» (1958), «Песни моря» (1970), «Минута молчания» (1971), «Юркины рассветы» (1974), «Ветер странствий» (1978), «Однажды, двадцать лет спустя» (1980).

И трогательные голуби – «Пусть летят они, летят!», из незабываемого фильма «Прощайте, голуби!» (1960), – согрели не одно молодое поколение советских кинозрителей. А сейчас такие песни – кто напишет? Потому-то они и поются по сей день, являясь и неотменимым сердечным достоянием людей, и общенациональной культурной ценностью. Отними их теперь у нас, и мы станем другим народом. Да что там, во многом и стали, и становимся, напичканные за последние четверть века подменами, эрзацами, чужими, чуждыми «ценностями».

В фильме «Если ты прав» (1963) Трошин трогательно исполняет замечательную песню Фрадкина на стихи В. Лазарева «Ночной разговор», а в кадре мы видим молодых Станислава Любшина и Жанну Болотову.

Прекрасно пела её позже и Анна Герман, примечательно, что эта песня сегодня, похоже, возвращается – у нынешних исполнителей слышим её на разных телеканалах в новых «проектах». Что ж, в добрый путь! Хорошо бы вспомнить также, что у нас были написаны сотни прекрасных песен, вернуть бы и их в обиход, это важно не только в персональном душевном смысле, это имеет общенародную значимость, важно для дела сохранения и «собирания народа».

 
Зимний город заснул уже,
В синем сумраке лишь одно
На двенадцатом этаже
Не погасло твоё окно.
Я вхожу в автомат ночной,
Этот свет, как тревожный взгляд,
Набираю номер я твой
И сигналы к тебе летят.
 

Припев:

 
А вокруг ни машин, ни шагов,
Только ветер и снег,
В самом центре Москвы
Не заснул человек.
 

Кто-то написал в комментарии к этому фрагменту фильма, с любовью опубликованному доброхотом на одном из интернет-ресурсов: «Нет никакого смысла менять такое доступное нам искусство – вот эту естественную красоту и Русского народа, и российского кинематографа ни на какой макдональдс или примитивные сериалы, которые лепят сейчас как основной “культурный” продукт на телевидении, просто для продажи рекламы и зарабатывания на этом денег. Нет никакой необходимости менять такие достижения в высоком Русском национальном и общечеловеческом искусстве на примитив – ради денег и только денег».

Присоединяемся ко столь внятному мнению, обратим внимание и на неслучайное написание неизвестным комментатором эпитета «Русский» с заглавной буквы.

О завершении земного пути композитора скажем, что его заслуги были отмечены Государственной премией (1979) и званием «Народный артист СССР» (1985). В 1984 г. на Центральном телевидении был записан памятный многим авторский концерт Марка Фрадкина.

Скончался Марк Григорьевич 4 апреля 1990 г., незадолго до 76-ле-тия. Похоронен на Новодевичьем кладбище.

2015