Текст книги "10 способов умереть"

Впоследствии, как только Муландер открыл свои сумки, он обнаружил, что из-за стресса утратил бдительность и забыл часть своего оборудования на месте убийства. Это, вероятно, заставило его вернуться туда и обнаружить, что Эльвин забрал не только его прослушивающие устройства, но и бутылку водки.

Другой причины для убийства друга ему не потребовалось.

29

Поверхностное натяжение вело бесшумную полномасштабную войну с гравитацией за маленькую каплю воды, которая висела и дрожала на самом краю крана. Но, очевидно, ее должна была постичь та же участь, что и все остальные.

Тем не менее каждый раз это ощущалось как совершенно уникальное событие: гравитация в итоге праздновала победу, заставив каплю оторваться от крана, чтобы начать стремительно падать вниз, а затем удариться о зеркальную поверхность воды в ванне.

Если посмотреть на весь процесс в замедленной съемке, то можно было увидеть, как на поверхности воды появлялся глубокий кратер и образовывались круги, расширяющиеся от центра к краям. Все это происходило всего в нескольких сантиметрах над лицом с широко открытыми глазами и носом, в одной ноздре которого застрял маленький воздушный пузырек.

Еще одна жертва. Еще одно непонятное и совершенно бессмысленное убийство.

Это единственное, что пришло в голову Тувессон, когда она направила луч фонарика на тело в переполненной ванне. В этот раз это был обнаженный мужчина, очень красивый и в отличной физической форме. Мужчина, который сегодня вечером собирался пригласить свою девушку отпраздновать день их помолвки. Но, по ее словам, он так и не появился. А через полчаса она нашла его мертвым дома, в ванной.

Что он сделал, чтобы заслужить столь ранний конец? Какой в этом был смысл? Она покачала головой и почувствовала, что где-то в глубине души уже почти готова сдаться и свыкнуться с мыслью, что, возможно, им никогда не удастся раскрыть все эти преступления.

По крайней мере, Муландер сосредоточен и полон энергии, несмотря на то, что была уже полночь и от него недавно ушла Гертруда. Он ходил кругами со своим обычным мальчишеским любопытством и время от времени светил фонариком на стены, пол и потолок и даже, казалось, знал, с чего начнет.

– Еще слишком рано делать какие-то выводы, но вот здесь мы видим объяснение тому, почему было отключено электричество, – Муландер направил луч фонарика на кабель, идущий наискось по потолку и дальше вниз по одной из стен, чтобы наконец исчезнуть за ванной.

К сожалению, сама она была далеко не такой сосредоточенной. Мысли у нее в голове не знали, в какую сторону им направиться, и упорно продолжали путаться – они стали превращаться в один большой клубок, который вот-вот станет настолько большим, что распутать его потом уже будет просто невозможно.

– Судя по всему, кабель раздваивается где-то за ванной, – продолжал Муландер. – Там внизу ноль, а вон там – постоянная фаза.

Тувессон кивнула и действительно увидела, что синий и коричневый кабели были зачищены с концов и закреплены в нескольких сантиметрах ниже уровня воды в разных концах ванны.

– Можешь подержать? – Муландер передал ей фонарик, взял швабру с деревянной щеткой на конце, стоявшую у стены, осторожно опустил ее в воду и провел ею вдоль внутреннего края ванны. Затем он как можно сильнее оттолкнул тело в сторону и наклонился вперед.

– Как я и думал. – Он повернулся к Тувессон. – Земля идет вниз до самого дна.

– Значит, он умер, потому что вода была под напряжением.

– Это одна из версий. – Муландер вернул швабру на прежнее место. – Но нам, наверное, лучше подождать и посмотреть, что скажет Коса. Насколько мне известно, нет никого, у кого была бы такая же сильная аллергия на поспешные выводы, как у этого человека.

– А какова вторая версия?

– Что он утонул. Что еще это может быть?

Конечно. Что еще это может быть? Дальше надо быть аккуратнее, а то станет стыдно за свои дурацкие вопросы.

– Не подлежит сомнению только то, что уровень воды поднялся выше кабелей, – продолжал Муландер. – И хотя вода сама по себе ток не проводит, там полно грязи и нечистот которые это делают.

– Достаточно, чтобы привести к смерти? – Да, она немного выпила. Это так. Но совсем чуть-чуть, не настолько много, чтобы это могло повлиять на ее работу.

– Как сказать, – Муландер задумался.

– Но здесь ведь двести двадцать вольт, разве нет? – Она, наверное, просто устала, ей надо поспать. В конце концов, уже далеко за полночь.

– Да, но здесь речь идет не о вольтах, а об амперах, и нужно по крайней мере тридцать-сорок миллиампер в минуту для того, чтобы парализовало дыхательные мышцы и жертва потеряла сознание.

– Значит, на самом деле ты хочешь сказать, что еще слишком рано делать какие-то выводы.

Муландер кивнул.

– Да, мне нужно сделать тщательный осмотр, в том числе проверить силу тока кабелей и проводимости воды, и также осмотреть все следы в остальной части квартиры, только после этого мы сможем быть в чем-то уверены. И потом, у вас есть еще Коса, который не скажет ни словечка прежде, чем вскроет и осмотрит хотя бы легкие.

– О’кей, но ты можешь уже сейчас выдвинуть хоть какую-нибудь теорию? Должна признать, что все это, мягко говоря, сбивает с толку. Я вот что думаю: если вы хотите убить свою жертву ударом тока, не проще ли сделать это без воды и прикрепить провода непосредственно к телу? Или я ошибаюсь?

Муландер покачал головой.

– Я тоже об этом подумал. Единственное объяснение заключается в том, что вся эта система с кабелями составляет только часть объяснения.

– Ты хочешь сказать, должно быть что-то еще? Что это может быть?

– Другой план. Даже не знаю, – Муландер пожал плечами. – Именно это и должен прояснить полный осмотр.

– Но Ингвар… У тебя уже наверняка есть теория. Я же вижу по тебе. Она наверняка возникла у тебя в голове, еще когда ты переступил порог этой комнаты. Ну расскажи, я же тебя прекрасно знаю.

Муландер вздохнул.

– Мне нужен еще хотя бы час до того, как…

– У тебя будет столько часов, сколько понадобится. Но сначала просто расскажи мне, что, по-твоему, здесь произошло. Что ты думаешь, твои предположения. Если потом ты обнаружишь что-то, указывающее в другом направлении, тогда мы начнем выдвигать новые версии произошедшего.

– О’кей. – Муландер сделал глубокий вдох и повернулся к ванне. – Во-первых, Милвох каким-то образом сначала нейтрализовал жертву.

– Он мог сбить его с ног или усыпить.

– Да, и очень возможно, что именно это он и сделал. Токсикологическая экспертиза Косы сможет дать ответы на эти вопросы. Но в таком случае это было только для того, чтобы снять с него одежду и положить в ванну.

– Будем надеяться, что он все же умер во сне.

– Ну да, надеяться-то можно… Но, к сожалению, скорее всего, все было по-другому… – Муландер еще раз опустил швабру в воду и отодвинул тело в сторону. – Некоторые признаки указывают на то, что он не спал. Посмотри сюда, и все поймешь.

Тувессон наклонилась и увидела стальную проволоку, проходящую через петлю на дне ванны и исчезающую под спиной жертвы.

– Другой конец этой проволоки, вероятно, прикреплен к запястьям жертвы, в чем не было бы необходимости, если бы жертва была под действием снотворного.

– А может, это была просто страховка на случай, если он вдруг проснется?

– Да, может быть. Если, конечно, весь смысл не заключался в том, что он не должен был спать. – Муландер пожал плечами. – Может быть, идея как раз была в том, что он будет бодрствовать во время смерти. Тогда его размещение в ванне находит свое объяснение.

– Теперь я ничего не понимаю.

– Я предполагаю, что Милвох позволил жертве самой выбрать свою смерть.

– И зачем он мог это сделать? Я не понимаю, какая в этом логика.

– А какая логика в том, чтобы запихнуть кого-то в стиральную машину? – Муландер развел руками. – Это объяснило бы и ванну, и проволоку вокруг запястий, и не в последнюю очередь расположение кабелей.

Тувессон хотела было возразить, но коллега не дал ей вставить слово.

– Пожалуйста, позволь мне договорить и не перебивай все время.

– Извини, я просто…

– Астрид, я знаю. Мы все судорожно пытаемся что-то понять, но, по сути, только блуждаем в потемках. Вот почему я хочу начать осмотр как можно скорее. Так что если ты хочешь услышать мою теорию, то придется дослушать до конца и только потом оспаривать ее. Договорились?

Тувессон кивнула.

– Как видишь, концы кабеля в ванне прикреплены очень высоко, у самого края, – продолжал Муландер. – Настолько высоко, что он даже вынужден был продумать защиту от перелива воды, иначе та могла просто начать выливаться из ванны. – Он указал на выпускной клапан, из которого торчала какая-то серая масса. – Итак, моя теория заключается в том, что он дал жертве снотворное, снял с нее одежду и привязал к дну ванны. После этого подождал, пока жертва проснется. Только тогда он открыл кран с водой, и ванна начала наполняться. Надо полагать, он даже не открыл кран полностью, а, может быть, только на десять-пятнадцать процентов.

– Почему ты так думаешь?

– Может быть, для того, чтобы жертва успела хорошенько осознать ситуацию. Кто ж его знает? Может быть, Милвох даже сидел на этом табурете и рассказывал парню, что будет происходить дальше. – Муландер кивнул на деревянный табурет, стоявший у одной из стен. – Как уровень воды будет медленно подниматься до кабелей, и что парень сам должен решить, как ему умереть: захлебнувшись или подождав, пока вода не станет проводить электричество и он умрет значительно мучительнее.

– А что, смерть от разрядов была бы гораздо мучительнее?

– Конечно. Если бы мне пришлось выбирать, я бы совершенно точно предпочел захлебнуться. Сначала немного больно, а потом ты уже ничего не чувствуешь, сознание постепенно отключается, ты плывешь куда-то словно в невесомости. А вот смерть от разрядов тока, наоборот, совсем не сахар. В зависимости от силы тока это в основном означает, что ты как бы сгораешь изнутри. Мышцы, ткани, все внутренние органы. И к тому же это может занять много времени. Десять, пятнадцать минут, то есть совсем немало.

– Значит, ему пришлось либо утопиться, либо ждать, пока сгорит изнутри.

Муландер кивнул.

– Но мы еще поговорим об этом после моего осмотра и после того, как Коса сделает свое дело.

– Но разве предохранитель не должен был вырубиться, как только вода стала проводить ток? – Наконец-то она почувствовала себя хоть немного в теме. – Я бы очень надеялась на такое, если была бы на месте этого парня. – Тувессон нажала на выключатель, но свет не зажегся. – Очевидно, вода была под напряжением не больше секунды.

– Это правда, – кивнул Муландер и задумался. – С другой стороны, напряжение ведь было не только здесь, в квартире, но и во всем доме, что могло бы объяснить… – Он быстро вышел, а Тувессон осталась, не совсем понимая, что ей нужно делать.

Она выдала несколько хороших комментариев, в этом она была уверена. Высказала такие идеи, которые даже Муландеру не пришли в голову. Но она не была на высоте, отнюдь. Каждая высказанная идея далась ей совсем нелегко, приходилось все время пытаться сосредоточиться. И по большей части она все равно чувствовала себя неважно.

Но причиной этого точно не могла быть выпивка. Как ни странно, она, кажется, научилась контролировать свое желание выпить.

– Вот оно! – послышался крик Муландера из коридора.

– Что именно?

– Пробки.

– И что? Ты нашел какое-то объяснение?

Ей все же удалось найти некий баланс, вернуться к спокойному отношению к алкоголю, такому, которое есть у всех обычных людей, и единственное, что ей теперь оставалось, – это не скатиться в бездну снова.

– Конечно, мне нужно будет более подробно изучить это в лаборатории, но, похоже, ты права. Что я вижу сейчас: один из предохранителей точно кто-то заменил, он не такой, как все остальные.

– Понятно. – Тувессон вышла из ванной и, освещая путь фонариком, направилась через прихожую в гостиную.

Но в воскресенье, когда она сделала свою первую попытку, у нее ничего не получилось. Здесь не могло быть сомнений. Это можно было назвать только серьезным рецидивом. А ведь она продержалась целый месяц! С другой стороны, если бы у нее тогда не случился рецидив, то когда же еще ему быть? И, может быть, именно он был необходим для того, чтобы найти тот баланс, который был у нее теперь.

Единственное, чего она не могла забыть, – тот разговор по телефону.

– Я спущусь в подвал и посмотрю, сделано ли там то же самое. Это могло бы объяснить, почему ток не пошел сразу, а только через четверть часа.

У нее сохранилось лишь смутное воспоминание о том, что произошло. Уже была середина ночи, и она уснула на полу в кухне после того, как ее несколько раз стошнило в раковину. Она не могла припомнить, чтобы телефон звонил, как вдруг осознала, что прижимает трубку к уху и слышит на другом конце мужской голос. Вскоре после этого разговор был прерван, и она вернулась в свое забытье.

Но на следующий день, то есть вчера, она решила, что это был всего лишь сон. Однако после просмотра списка звонков она увидела, что Фабиан Риск звонил ей по меньшей мере три раза в понедельник между 00:15 и 00:18. В последний раз она, по-видимому, взяла трубку, после чего последовал разговор в течение двадцати одной секунды.

Однако она не могла припомнить, о чем они говорили. Но у нее возникли некоторые подозрения, и поэтому еще вчера она приняла необходимые меры.

30

Несмотря на то, что Фабиан дома надел дополнительный свитер и морской воздух был вполне теплым, он начал замерзать уже меньше чем через час. Он был очень напряжен. Вот в чем дело. Все тело было как будто настороже, и когда он спустя еще полчаса поднес бинокль к глазам и стал смотреть в сторону Дании, холод так глубоко проник в кожу, что руки начали дрожать.

Но ничего не поделаешь. Двое сотрудников береговой охраны Хельсингборга, составлявшие экипаж лодки, уже давно начали говорить о том, что пора поворачивать домой, по их мнению это задание было пустой тратой времени и ресурсов.

Так что, как бы ему ни хотелось, он не мог просто спуститься и присоединиться к ним в теплой рубке. В их глазах это выглядело бы показателем того, что даже он сдался, после чего они сразу же увидят в этом свой шанс повернуть назад к Хельсингборгу. Но пока он стоял на носу и дрожащими руками держал бинокль, им ничего не оставалось, кроме как продолжать поиски.

По крайней мере, у него было время поговорить со Стуббс, которая рассказала об убийстве в Мунка-Юнгбю. Эльвин по какой-то причине заинтересовался им этой весной. Она попыталась что-то объяснить, но он не до конца понял ее. Завтра она в любом случае планирует встретиться с неким Конни Оманом, который отбывает срок за убийство жены, и если ее подозрения о его невиновности оправдаются, то она сможет смело утверждать, что у них есть все доказательства, необходимые для ареста Муландера.

В каком-то смысле он мог понять нежелание Береговой охраны помогать ему. Он поставил перед ними почти невыполнимую задачу. Правда, южный порт Хельсингборга располагался всего в нескольких сотнях метров от квартиры, где все еще лежала в ванне последняя жертва Милвоха, и аренда лодки явно указывала на то, что именно этот путь он выбрал для побега.

Вопрос состоял в том, куда он двинулся после этого, и здесь не было даже предположений. Он мог отправиться куда угодно. Он точно не вернулся в гавань Роо, где располагался прокат лодок. Они проверили каждый квадратный метр и там, и в Южной гавани. Затем они обыскали всю прибрежную полосу от Ландскруны на юге до Хеганеса на севере и по настоянию Фабиана даже сделали несколько кругов в середине пролива.

Не было никаких сомнений в том, что они просто блуждают в темноте. И все же его никак не отпускала мысль о том, что Милвох где-то здесь, его лодка покачивается на волнах с выключенными фонарями, ожидая, когда они наконец прекратят свои поиски.

Им было известно только то, что он арендовал лодку на два дня, а это означало, что его поездка будет короткой. Поэтому они приставили к пункту аренды лодок двух сотрудников полиции из отделения в Ландскруне, хотя, конечно, существовал риск того, что он просто уедет, и не подумав вернуть лодку. Но в таком случае это означало бы, что он сделал все, что хотел, и не собирается возвращаться, а в данный момент ничего на это не указывало. Скорее наоборот.

В таком случае было более вероятно, что он перебрался на датскую сторону и вытащил лодку на каком-нибудь неохраняемом берегу.

– Эй там, с биноклем! – крикнул один из парней из рубки. – Как дела? Нашел что-нибудь интересное?

– Нет, но если бы мы могли попасть на датскую…

– Нам уже пора возвращаться, – прервал его мужчина.

– Да, ты уже несколько раз это говорил, но мне бы хотелось продолжить поиски. – Фабиан направил бинокль на юг в сторону Вена, стараясь при этом сделать все возможное, чтобы руки не дрожали.

– Извини, но это невозможно. И я, и Бенган должны сдать смену через сорок минут, а до этого нам надо успеть заправиться и заполнить отчет. – Он пожал плечами. – Сам понимаешь. Это невозможно.

– Но вам оплачивают, если вы работаете сверхурочно, верно?

– К сожалению, это не мы решаем. Ты знаешь, у нас на всем экономят, и ходят разговоры о том, что весь наш отдел будет закрыт, а потом нас объединят с Мальмё. Бред, конечно. Но так всегда и бывает, когда думают только о деньгах. – Мужчина обернулся и кивнул коллеге у штурвала, который начал разворачивать судно в сторону порта Хельсингборга.

– Подождите. – Фабиан отнял бинокль от глаз и вошел в рубку. – Я все понимаю. Но мы имеем дело с преступником, который чуть больше чем за месяц убил по меньшей мере шесть человек, и есть небольшой шанс, что он где-то здесь, что он просто спрятался и ждет, когда мы прекратим поиски.

– А еще шанс, довольно большой, как мне кажется, что он находится где-то совсем в другом месте, – сказал мужчина у руля. – Мы ведь уже обыскали все побережье от Хеганэса до Ландскруны. И не раз, и не…

– Но мы не были на датской стороне, – перебил его Фабиан. – Там мы не были.

– В Дании? – Мужчина у штурвала обернулся, чтобы узнать, в чем дело, у своего коллеги. – Мы не можем просто так войти в датские воды без разрешения.

– Если вы подозреваете, что он там, то лучше сразу связаться с датчанами, – сказал другой.

– Ладно, кому мне надо позвонить? – Фабиан постарался не выдать своего раздражения. – И по поводу вашей сверхурочной работы, и про возможность пересечь пролив.

– Ну, все не так просто, – сказал один из мужчин, снова оборачиваясь к своему коллеге. Что скажешь, Бенган?

– В общем, это два совершенно разных вопроса. Что касается датчан, есть отработанная схема, у них должно дать добро военно-морское оперативное командование. Наша оплата сверхурочных – это вопрос бюджета, и поэтому тут надо связываться с Гертом-Уве Хелином.

– Тогда я предлагаю начать с оперативного командования в Дании.

Мужчины вздохнули, после чего один из них повернулся к одной из панелей управления, взял телефонную трубку со шнуром и начал набирать номер.

– Может быть, лучше я поговорю с ними, – сказал Фабиан, беря трубку, в которой были слышны гудки.

– Вы позвонили в оперативное командование ВМС.

– Здравствуйте, меня зовут Фабиан Риск, я из шведской полиции Хельсингборга.

– Здравствуйте, что я могу для вас сделать?

– Я нахожусь на борту одного из катеров шведской береговой охраны с обозначением «KB202» к северу от Хельсингборга. Нам необходимо разрешение, чтобы войти в датские воды, мы ловим опасного преступника.

– Фабиан Риск из полиции Хельсингборга. Я правильно услышал?

– Да, верно.

– «KB202». Хорошо, это мы решили. Но если что-то случится, мне бы хотелось, чтобы вы снова связались с нами. Хорошо?

– Конечно. Нет проблем. – Фабиан повесил трубку, достал свой сотовый и повернулся к патрульным. – Какой номер у вашего Герта-Уве?

Ответа на свой вопрос он получить не успел, так как внезапно ожила рация на той же панели управления.

– Служба спасения вызывает КВ202. Прием.

– «КВ202» слушает. Прием, – ответил один из мужчин.

– Я пытался позвонить напрямую, но было занят. Прием.

– Да, мы связывались с датчанами, чтобы получить разрешение войти в их воды. В чем дело? Прием.

– Поступил звонок от «Халлберг Расси» широта 56.288 градуса, долгота 12.342 градуса. Вы сейчас не где-то рядом с ними? Прием.

– Похоже, это недалеко от Куллаберга. В таком случае нам до них не больше двадцати – двадцати пяти минут. Прием.

– Хорошо. Я думаю, вам стоит добраться туда, поговорить с ними и удостовериться, что все в порядке. Прием.

– Так и сделаем. А что там произошло? Они что, заглохли? Прием.

– Они говорили что-то о черной надувной лодке, которая врезалась в них, что ли, и что-то о мече… Честно говоря, я не удивлюсь, если они там бухие, поэтому я бы на вашем месте взял у них анализы крови и попросил дыхнуть в трубочку. Звучало все очень странно. Прием.

– Хорошо, мы едем туда. Конец приема.

– Эй, подождите. – Фабиан ринулся вперед и вырвал рацию из руки мужчины. – Простите, но что именно они сказали? – Он стал ждать ответа, но услышал только шум. – Прием.

– С кем я разговариваю? Прием.

– Фабиан Риск из полиции Хельсингборга. Вы сказали, что они говорили что-то о черной надувной лодке. Что еще они сказали? Прием.

– Как я уже сказал, все это показалось мне довольно странным. Мужчина сказал, что кто-то поднялся на борт их лодки и напал на них с мечом. Прием.