Текст книги "Я так тебя ждала"

Глава двадцатая

Когда по кафетерию разнеслись два звонка, извещая о приходе Аннет, Лана просто изнемогала от тоски. Благодаря вечеру в компании Грега, она теперь знала каждый дюйм своего неровного матраса, на котором провела бессонную ночь.

Когда они вышли из спальни Грега прошлым вечером, в глазах Аннет отразилось множество вопросов. Вилли был более прямолинейным:

– Что вы делали вдвоем, Грегори?

– Смотрели на звезды, дружище.

– У Грегори есть большой телескоп, – сообщил Вилли подружке, а у той от удивления брови буквально застыли на лбу, когда она разглядывала Лану.

Потом младший брат объявил, что Аннет и есть Кофеистка, и вся компания рассмеялась над возникшей путаницей.

У Аннет не было возможности расспросить обо всем подругу, потому что Грег повез их домой и Вилли поехал вместе с ними. По дороге Лана и Грег едва ли перекинулись десятком слов.

И сейчас, выдавив из себя бодрую улыбку, она отперла замок.

– Доброе утро.

– Очень доброе, – пропела Аннет, впуская морозный воздух и внося теплую выпечку, покрытую запотевшей промасленной бумагой.

Лана проигнорировала явное приглашение к разговору.

– Пахнет очень вкусно.

– На меня нашло вдохновение, – снова пропела подруга.

Лана вздохнула, понимая, что от разговора не уйти, и приняла поднос из рук Аннет.

– Дай подумать… Ты влюблена?

– Откуда ты знаешь?

– Просто догадалась.

– Ну, разве Вилли не самый добрый и красивый мужчина на свете?

– Ты права. – По крайней мере красота заложена в их генах.

– Лана, в нем есть все, о чем я мечтала. Как будто нам было суждено познакомиться. Только подумай, если бы ты и Грег не работали вместе над проектом, мы бы с Вилли никогда не встретились.

– Вы бы встретились раньше, если б не вмешался Грег, – заметила Лана.

Подруга только пожала плечами.

– Ничто не происходит случайно.

Ой ли, подумала Лана. Она и сама так всегда считала. Но что хорошего может получиться из ее встречи с Грегом Хили? Даже если он решит помочь ей спасти бизнес, как быть с ее сердцем?

– Он ведь тебе нравится?

– Вилли? Я думаю, он классный парень, – Лана вернулась к действительности.

– Нет. Я имела в виду Грега.

– Что ты. Грег и я… в разных лагерях, – неубедительно ответила она.

– А мне кажется, что ты ему тоже нравишься.

– Но мне…

– Лана, я и Вилли вчера появились не вовремя?

– У тебя есть еще подносы? Думаю, сегодня будет много запоздалых покупателей.

– Ты права. Пойду и принесу остальные. Ты уже окончательно решила не работать завтра?

Лана кивнула:

– Утром развезу подарки для детей, потом закончу последние украшения и приготовлю праздничный обед к приезду матери.

– Вилли пригласил меня на обед с ним, Грегом и Ивонной.

Не будь у Ланы собственных планов, она бы позавидовала подруге. Но в этом-то и была разница между братьями Хили. Вилли искал того, кого примет в свою жизнь, а Грег того, кого затащит в свою постель… И то если никого не будет дома, уныло подумала она.

– Прекрасно. Но ты уверена, что не слишком торопишься, Аннет?

От удивления глаза подруги полезли на лоб.

– Лана, жизнь коротка. Когда тебя находит любовь, нельзя терять время даром. Пойду за трюфелями с клюквой.

Как все просто, усмехнулась Лана, замечая, что даже походка свидетельствовала о счастье подруги. Когда любовь находит тебя, не следует терять ни минуты. Но всех ли находит любовь? И что из того, что каждая минута наполнена мыслями о человеке, который не испытывает к тебе таких же чувств? И как быть, если этот самый человек держит твое будущее в своих руках?

Просто беда.

– Вся следующая неделя выходная, сэр? Ой, я имела в виду, мистер Хили. Для всех в компании?

Грег кивнул в знак одобрения такого непривычного обращения к нему.

– Да. Вы уверены, что сможете связаться со всеми?

В это субботнее утро он и Пэг были единственными в офисе. Грег принял душ, но брился в последний раз перед праздничным вечером. Поспать ему тоже не пришлось.

– Конечно, мистер Хили, без труда.

– Тогда все оставляю в ваших умелых руках. Веселого Рождества.

Она заморгала, а потом улыбнулась:

– Веселого Рождества, мистер Хили.

Хлопнула дверь, и они подняли головы. На пороге стоял Арт Пейтон.

– Есть минутка?

– Конечно, – Грег махнул рукой, приглашая Арта войти. Пэг выскользнула из комнаты и закрыла за собой дверь.

Арт опустил свое расплывшееся тело в кресло.

– Мне сегодня утром звонил Митч Райдер. Это самый крупный из разработчиков, который заинтересовался Гайд-Парклендом.

Грег кивнул:

– Продолжай.

– Ну, кажется, пара крупных жилых зданий в другом районе стали доступны для перепланировки. Райдер считает, что сможет переделать их под жилье. Проблема в том, что он не может заниматься двумя проектами: либо Гайд-Паркленд, либо тот другой район.

– И он желает знать прямо сейчас, – уточнил Грег.

– Чем быстрее, тем лучше. Ему по душе работа здесь.

– А если мы изменим свои планы?

– Мы потеряем Райдера. И зачем рисковать? Ты сможешь управлять своим домом, если проект пройдет в его первоначальном виде. Или можешь отдать его торговцам и довольствоваться куда меньшей суммой денег в довольно отдаленном будущем.

– Ни в том, ни в другом случае мы не становимся банкротами.

– Но с Райдером ты можешь вообще оставить работу. Купить яхту и бороздить южные моря.

Грег оценил искренность Арта – тот получал за это деньги и говорил без предубеждения.

– Голосование будет проходить во вторую неделю января.

– Попробую потянуть с Райдером до этого времени, – пообещал Арт, – но не дольше. – Он с трудом поднялся и направился к двери. – Грег? Сейчас не время становиться мистером Славный Парень. – Арт помахал и медленно вышел.

Грег швырнул ручку и со вздохом разочарования откатился назад на своем кресле. Черт, если бы он мог уговорить Лану согласиться с первоначальным планом перестройки! У них будет столько денег, что они смогут заниматься, чем захотят. Она никогда не пожалеет о своем кафетерии. Грег нахмурился. Они?

Сухой смешок слетел с его губ. Он знал Лану Мартину достаточно хорошо, чтобы понимать: путь к ее сердцу лежит не через деньги, полученные за счет отказа от своих принципов. Путь к ее сердцу. Откуда это? Кроме того, Лана говорила, что не заинтересована в развитии их отношений. Как он может отказаться от того, что обеспечит его на всю жизнь? И взамен чего? Недели страсти? И кто говорит, что она хочет этой связи?

Зазвонил телефон.

– Грег Хили слушает.

– Грег, это Чарли Эндрю.

Грег улыбнулся, услышав голос университетского однокашника, с которым он встретился па прошлой неделе, прохлаждаясь в залах суда.

– Привет, Чарли.

– Только ты способен работать в субботу перед Рождеством.

– А что скажешь про себя? – пошутил Грег.

– И я. Послушай. Я тут подумал о нашем разговоре на прошлой неделе, когда ты намекал, что не прочь переехать в залы суда.

– И? – напрягся Грег.

– И у меня есть для тебя предложение. Окружная прокуратура отходит от внутренних битв. Короче говоря, они ищут несколько хороших парней.

Грег выпрямился на стуле, с трудом сдерживая волнение.

– Но, Чарли, у меня нет опыта работы в судах.

– Знаю, да и зарплата столь мала, что вопрос об этом даже не поднимается. Я уверен, что ты все равно будешь работать несоразмерно зарплате. В ближайшие полгода предвидится несколько крупных дел. Хорошо для карьеры умного парня, работающего за гроши.

– Не знаю, что сказать, Чарли. – Хотя каждая мышца на лице кричала «да».

– Подумай над этим за праздники. Свяжусь с тобой после Нового года.

– Здорово. И спасибо.

– Веселого Рождества, старина.

– И тебе тоже.

Грег медленно опустил трубку. Шанс работать в окружной прокуратуре – это то, о чем он всегда мечтал.

Но за нищенскую оплату. Грег вздохнул, поднялся, подошел к украшенному окну и устремил взор на крышу суда. Если проект по перестройке будет принят, он станет богатым человеком. Богатым человеком, который будет разбирать судебные дела, не беспокоясь о своем и брата благосостоянии. А так как теперь на горизонте появилась подружка, то, возможно, и о благосостоянии детей Вилли. Брат не сможет сам содержать семью.

А как же Лана? Лана. С ее фиалковыми глазами и разбитым сердцем.

Грег застонал, когда вспомнил слова Арта перед уходом. После стольких лет до чего же не вовремя пробудилась совесть.

Глава двадцать первая

Лана проснулась в сочельник утром с детским восторгом от предвкушения встречи с матерью. Потягиваясь, она улыбнулась во весь рот, спрыгнула с кровати и побежала в душ, мурлыча себе под нос рождественские песенки. Джанет уже села в поезд, идущий на север, и через восемь часов будет здесь. В последнем разговоре по телефону она сказала, что появится около четырех часов дня. У дочери оставалась масса времени, чтобы доставить подарки в детский центр, где для детей проводился благотворительный утренник.

Она все еще поражалась щедрости Грега. Алекс поддразнивала подругу, уверяя, что он просто умасливает ее. Но Лане было приятно думать, что тот по-настоящему неравнодушен к детям.

Ей пришлось совершить две поездки с огромными тюками, привязанными к мопеду. Но, увидев лица детей, она поняла, что оно того стоило. Ее собственные проблемы, настоящие и в перспективе, показались такими пустыми по сравнению с теми трудностями, которые другие люди испытывали каждый день.

Почтовая открытка, отправленная отцу в прошлом месяце, вернулась назад без обратного адреса. Ну, по крайней мере у нее все еще была Джанет. Даже если ее бизнес закроется через месяц, она все равно сможет заработать себе на жизнь и со временем вернуть все долги. Пусть она ничего не значит для Грега Хили, у нее есть здоровье и верные друзья. Все в мире относительно.

С большим усилием Лана отбросила прочь эмоции, которые, казалось, выходили из-под контроля с тех пор, как она побывала в его спальне две ночи назад. Левое полушарие мозга постоянно внушало Лане, что у нее нет будущего с Грегом Хили. А правое так и цеплялось за слова Аннет, произнесенные вчера. Когда тебя вдруг находит любовь, не следует зря терять время.

Она ни с кем не делилась своими чувствами к Грегу, хотя Аннет сама заподозрила, что здесь что-то не так. Во время последнего разговора по телефону Алекс задала вскользь несколько вопросов о проекте по перестройке, но была озабочена предпраздничной суетой в своем магазине и переездом в новый дом. Рич уехал в пятницу и не собирался возвращаться до тринадцатого января. А Гарри вообще в этом не советчик.

Но Лана планировала рассказать о Греге матери и еще и по этой причине с нетерпением ждала ее приезда. Мать захочет узнать все подробно, и они до двух ночи просидят в пижамах, разговаривая о жизни, любви и мужчинах. И возможно, когда Лана будет вслух произносить свои мысли о Греге, раскроются какие-нибудь непростительные стороны его характера, и она сможет успокоить волнение своего сердца. Джанет безжалостно посмеется над ней. Ведь никогда раньше Лана не была так… серьезно увлечена.

Она расставила свечи на кухне и в гостиной. Мать любила их. Лана обнаружила альбом Элвиса Пресли «Голубое Рождество» среди компактов с Джимом Ривсом и Лоу Ролзом, еще двумя любимцами матери. Она включила проигрыватель и улыбнулась, когда из динамиков полились старые записи.

Гарри терпеливо улыбался, когда она наряжала его в костюм Санта-Клауса.

– Пока мама будет здесь, веди себя прилично. – Она запихнула его дутое кукольное достоинство в красные штаны и опустила подол пальто как можно ниже для маскировки.

К двум часам Лана повесила гирлянды везде, где только можно, украсила окна иллюминацией, вытащила индейку из духовки и начала печь коржи для стен пряничного домика, который они потом вместе соберут. Она только посмотрела на выложенные ингредиенты – сироп, кубики сахара и тюбики с цветной глазурью, – и у нее от волнения сжалось сердце. Ничто так не говорило о Рождестве, как пряничный дом, который Лана и мать всегда делали в детстве.

Пока пеклись пряники, она приняла душ и переоделась в черный бархатный блузон, потом подушила за ушами. В прошлое Рождество мать прислала с Багамских островов фианитовую брошь, которая очень подходила к блузону. Пряники получились просто замечательными. Хорошая духовка, подумала Лана, одним глазом глядя па часы. Остался час. Она оставила остудить пряники на столе, а сама занялась остальным угощением.

Зазвонил телефон. Лана подняла трубку и одновременно задвинула спаржу в духовку.

– Алло?

– Привет, это Алекс. Веселого Рождества.

– И тебе тоже.

– Я звоню просто проверить, что все в порядке. Слышу, поет Элвис Пресли. Значит, твоя мать уже там.

Лана посмотрела на часы: без пятнадцати четыре.

– Нет пока. Но должна появиться с минуты на минуту.

– О'кей, – подруга изо всех сил старалась быть беспечной. – Джек и я проводим ночь у отца, чтобы ты знала, если тебе вдруг что-нибудь понадобится.

– Не понадобится, но все равно спасибо.

– На здоровье. И не забудь о новогодней вечеринке в следующее воскресенье.

– Ты уверена, что она тебе нужна? Ведь ты только переедешь в новый дом?

– Будет весело. Намечается большая компания. Приедет брат Джека с женой. Они тебе поправятся.

– Раз там будут все парами, может, мне лучше не приходить?

– Не глупи. Жена Дерека привезет друга из Атланты, и еще несколько людей с моей работы тоже будут там. Не забудь пригласить своего соседа. Да, и Аннет с ее новеньким красавчиком, естественно.

Лана выждала две секунды, потом три, четыре, пять.

– Ты можешь пригласить себе спутника, если пожелаешь, – добавила Алекс.

– Правда? – Лана улыбнулась в трубку. – Кого же это?

– Кого хочешь, – ответила Алекс как можно наивнее. – Послушай, раз брат Грега приходит с Аннет, почему бы тебе не пригласить его самого? Уверена, Джек с удовольствием встретился бы с ним снова.

Лана скривила рот и хмыкнула:

– Лучше я приеду с Ричи, если он сможет. Спасибо за приглашение.

– О'кей. И приятно провести вам время с матерью.

– Спасибо, – ответила Лана. – Позвоню тебе как-нибудь на неделе.

Она повесила трубку и опустила веточку сельдерея в арахисовое масло, пока заканчивала сервировку стола. Затем зажгла все свечи и притушила свет, чтобы показать все великолепие рождественской елки, которая по-прежнему слегка кренилась набок. В последний момент Лана вспомнила про купленный фотоаппарат и выложила его на стол.

Она старалась не смотреть на часы. Десять минут пятого. Семнадцать минут. Двадцать четыре. В половине пятого она решила задуть некоторые поплывшие свечи и выключить плиту с подогревающимися блюдами.

В пятнадцать минут шестого снова позвонил телефон.

– Алло?

В трубке трещало из-за плохой связи.

– Лана, дорогая, это мама.

Сердце бешено заколотилось. Джанет называла себя мамой, только когда грозили неприятности.

– Мама? Что-то случилось? – Рождественская открытка отцу пришла на обратный адрес. Неужели с ним что-нибудь стряслось?

– Нет, ничего. Все хорошо. Волнение росло само по себе.

– Ты в пробке?

– Дорогая, боюсь, мы не увидимся в этом году.

Лана с трудом проглотила комок в горле и сморгнула внезапные слезы.

– О? – только и выдавила она из себя.

– Да, дорогая. В самый последний момент Ларри получил сказочную сделку, которой он займется во время круиза в Канкун, и мы готовимся отплыть.

– Готовитесь отплыть? Почему же ты не позвонила раньше? Лучше бы… ты позвонила.

– Ну, извини, дорогая. Мы очень торопились. И это первая возможность, когда я смогла тебе позвонить. Надеюсь, ты не очень готовилась.

Лана оглядела сверкающую квартиру, отмытую по случаю праздника, мелодии Элвиса лились откуда-то из глубины комнаты, а с кухни плыли неотразимые запахи.

– Нет, не очень.

– Ой, звонок на посадку, дорогая. Мне нужно идти. Я пришлю тебе красивое одеяло или что-нибудь еще из Мексики.

Или что-нибудь.

– Лана, ты меня слышишь?

– Да, – пробормотала дочь. – Приятного отдыха.

– Обязательно…

Связь оборвалась. Лана не отрываясь смотрела на телефон, пока задушевный голос не произнес, что если она хочет сделать звонок, пусть повесит трубку и снова наберет номер. Она уронила трубку на диван и обошла комнату. Остывшие пряничные формы дали длинные трещины. Как кстати.

Она отломила пряничную трубу и стала жевать ее, пока ходила по комнате и задувала свечи. Потом вышла на балкон.

И тут вдруг хлынули слезы. Какая же она невезучая, раз даже собственные родители не захотели провести с ней сочельник!

При свете дня она с равнодушным видом заявила бы, что довольна своим одиночеством. Но в этот жуткий час ей казалось, что ее посетило видение из будущего: она сама в восемьдесят пять лет, такая же одинокая, в компании Гарри и семнадцати кошек.

Лана приучила себя верить, особенно в последние годы, что может полагаться только на себя. Но слезы оказались вещественным доказательством того, что ей так нужен кто-то, с кем она разделит свою жизнь, кто заполнит пустоту в сердце, которая в редкие минуты отчаяния казалась просто бездонной.

Она не знала, как долго простояла на холоде. Может быть, десять минут, а может, и целый час. Очнулась, только когда услышала дребезжащий звонок, доносящийся из глубины. Лана бросилась в комнату и припала к дверному глазку.

Перед дверью стоял Грег. Лана затаила дыхание. Он-то что делает здесь?

– Лана? Это Грег. С тобой все в порядке? Лана?

Она распахнула дверь.

Высокий, широкоплечий и сексуальный, в черных брюках, белой сорочке и черном кожаном пиджаке, Грег заглядывал в квартиру из холла, робко улыбаясь.

– Ч-что ты здесь делаешь?

Он прищурил темные глаза.

– Ты плакала?

Лана смахнула слезы.

– Ну, у меня кое-что сгорело в духовке, и дым разъел глаза. Каким ветром тебя сюда занесло?

Он пожал плечами, переминаясь с ноги на ногу.

– Твоя мать приехала?

– Гм… нет, у нее переменились планы, – замялась Лана, потом посмотрела на балконные двери и снова на Грега. – Ты увидел меня на балконе. Так?

– Совершенно случайно.

– Посмотрел в телескоп, который был направлен па мои окна?

Грег покраснел.

– Ты простояла на холоде около часа. Я звонил, но у тебя трубка лежит не на месте.

Лана бросила взгляд на диван, откуда телефон подавал частые тревожные сигналы.

– Что-то не так? – спросил Грег.

С губ Ланы слетел короткий истеричный смешок. Сейчас в ее жизни больше неправильного, чем правильного, и этот мужчина был в ответе по крайней мере за половину того, что произошло. Внезапно, тронутая участием в его глазах и меланхоличными звуками песни Джима Ривса «Серебряные колокола», Лана расплакалась.

Глава двадцать вторая

Грег, застыв, смотрел на ее залитое слезами лицо и не знал, что делать. Как женщинам такое удается? Он нащупал в своем заднем кармане носовой платок и протянул Лане. Теперь она рыдала в полный голос.

– Можно мне войти? – спросил Грег.

Она кивнула и посторонилась.

Грег вошел и осторожно прикрыл за собой дверь, с удивлением оглядывая сказочно украшенную квартиру. Нос уловил запах блюд. Судя по всему, Лану сильно обидели. Сердце Грега сжалось от сострадания, и он с трудом сопротивлялся желанию заключить ее в свои объятья.

Совсем немного времени прошло с того момента, когда он мерил шагами свой кабинет, не зная, как сообщить Лане, что его ответ комитету будет бескомпромиссным – принять проект в его первоначальном варианте, иначе он вынужден будет поднять плату за аренду, чтобы покрыть убытки компании. Повышение ренты вынудит некоторых бизнесменов уйти от дел, что тоже не выход. Городской комитет примет проект таковым, но за ним сохранится образ плохого парня. И все же дело того стоит, если приблизит его хоть на шаг к той работе, которую ему обещал Чарли.

Естественно, Лана возненавидит его.

Ты ведь сама бухгалтер, Лана. Ты же знаешь, что это обычное дело, когда в жертву приносят несколько человек ради выгоды большего количества людей, мысленно говорил он ей.

Да, ответила бы она. Ты прав. А сейчас займись со мной любовью.

Грег даже рассмеялся над своей глупостью. А когда Лана вышла на балкон, он чуть не опрокинул телескоп. А она все стояла на балконе, на холоде и без этого своего нелепого пальто далматинского окраса. Грег понял – что-то не так.

И вот теперь, не в силах переносить ее слезы, он ждал, пока она успокоится.

– Если у тебя нет других планов, давай поедем ко мне на рождественский обед.

Лана перестала плакать и начала икать, а потом высморкалась в его платок. Она обдумывала его предложение. Грег знал ее: она ищет скрытые мотивы.

– Аннет уже там, – улещивал ее он. – И ты сможешь познакомиться с Ивонной и ее братом.

Лана терла глаза и сильно сопела.

– И к тому же я очень хочу, чтобы ты пошла, – добавил Грег.

По ее широко раскрывшимся влажным от слез глазам Грег понял, что зашел слишком далеко. Он почти смирился с тем, с чем совсем и не собирался мириться: он слишком привязался к ее фиалковым глазам, колкому язычку и нелепой одежде.

– Иначе я буду чувствовать себя пятым колесом в телеге, – продолжил Грег, слегка усмехнувшись.

– О, – хрипло произнесла Лана и снова высморкалась. – Ну, мило, конечно, что ты вспомнил обо мне, но… – она махнула рукой в сторону кухни, – у меня так много еды здесь, и я не думаю, что могу составить хорошую компанию.

– Но нельзя встречать Рождество в одиночестве. Она рассмеялась, громко и неестественно.

– Не рассчитывала, что ты останешься и разделишь со мной трапезу. Из пережаренной индейки и спаржи.

Он заморгал. Рождественский обед наедине попахивает… интимом.

– Ну, меня ждут домой. Вилли и Аннет…

– Я забыла, – она прервала его взмахом руки. – Ты при них как почетный эскорт.

Грег ухмыльнулся ее сарказму, но несказанно обрадовался тому, что к ней вернулось нормальное настроение.

– Я не эскорт при них. Я просто… держу их под контролем.

Тогда она наклонилась, и в ее глазах заплясали вредные чертики.

– А знаешь, как долго они могли бы уже заниматься любовью, пока ты здесь?

– И сколько же? – не в силах больше сдерживать себя, прошептал Грег.

Он раскрыл объятия, и Лана со стоном устремилась к нему. Грег прижал ее к себе, закрыл глаза и вдохнул аромат… фруктов… или дыма? Грег улыбался, прижавшись губами к волосам Ланы, охваченный нежной любовью и состраданием. Как же мать не понимала, какое прекрасное и умное создание ее дочь? Грег крепко целовал Лану в губы и гладил по спине. Пушистый ворс ее блузона был так мягок и сексуален. Плоть его напряглась и молила об освобождении.

Дни скрытых желаний и близких потерь ускорили события. Грег не знал, каким образом они оказались в спальне, по никогда не забудет, как повалились на кровать, стаскивая с себя одежду в молчаливой необходимости и неудержимости отдаться друг другу. Через несколько секунд они остались в одном нижнем белье, а Лана еще и с обнаженной грудью.

Он отодвинулся как можно дальше, чтобы видеть ее всю, изгиб бедер, медленное движение вверх и вниз ее грудей. Черные трусики-бикини резко выделялись на плоском бледном животе. Она лежала, вытянув длинные стройные ноги. Желание Грега, и без того болезненное, охватило его с новой силой. Потеряв дар речи от желания овладеть ею, он целовал и гладил ее обнаженное тело, изо всех сил стараясь подарить ей ласки, которые она так заслуживала. Со стоном Грег скользнул рукой под полоску черной ткани между ее ног.

Почти на грани блаженства Лана вскрикнула и открылась для его нежных ласк. Двигаясь медленно и в одном с ним ритме, она ощутила, как глубоко внутри зародилось и разлилось ни с чем не сравнимое наслаждение. Внезапно поток удовольствия хлынул с такой силой, что она впилась ногтями в его плечи.

– Грег… Грег… Грег…

Яркие вспышки света мелькнули перед глазами, и Лана невесомо взмыла вверх.

Когда мир снова встал на место, Лана почувствовала, как большое тело Грега прижалось к ее. Он был воплощением Адама – высокий, широкоплечий, узкобедрый, само совершенство. Лана наблюдала за ним, очарованная и забывшая обо всем на свете.

Пока он натягивал презерватив, она приподняла бедра и освободилась от трусиков, затем прижала его к себе, притягивая за плечи и удобнее устраиваясь под ним.

Спина Грега была влажной, как и его лоб, дыхание отрывистым, плоть, твердая от желания, искала себе путь. А Лана ждала его вторжения с периодически останавливающимся дыханием. И он вошел в нее одним медленным ударом.

Лана замерла, почувствовав, как прекрасно их тела дополняют друг друга. Странно, но в эти несколько секунд напряженного физического единения она испытала удивление от своего участия в этом старом как мир ритуале. Никогда раньше она не знала такого родства природы и своих естественных чувств. Она гладила Грега по спине, следуя за его движениями, поднимая свои бедра навстречу ему.

– Ты потрясающая, – шептал он. – С тобой так хорошо.

– Бери меня, Грег, – ответила она, охваченная удовольствием зрелой женщины.

Он скользнул руками вниз и обхватил ее за ягодицы, а сам продолжал твердые и частые движения, пока вдруг не замер и с губ его не сорвался резкий и глубокий стон. Наконец он затих, осыпал ее шею дождем поцелуев и лег рядом.

Потрясающая, мысленно повторила она. Тело ее пело от полноты чувств, новизны и других ощущений, разобраться в которых было сейчас очень сложно. Их занятие любовью стало результатом каких-то непонятных химических процессов, и нет необходимости анализировать очевидное. Отнесись к этому как к случайности, сказала себе Лана. Он наверняка уже жалеет о том, что произошло.

– Хочешь есть? – спросила она шепотом, глядя в потолок, готовясь к его извинениям, что приходится так быстро уходить.

– Просто умираю.

Лана перекатилась на бок и стала изучать его профиль: густые брови, выступающий нос, квадратная челюсть. Как же легко в него влюбиться.

– Грег, у тебя есть планы на Новый год? – спросила она.

Он повернул к ней лицо, и на несколько секунд она испугалась, что зашла слишком далеко и хочет слишком многого.

– Лана, – произнес он хриплым голосом, – я…

У нее сжалось сердце в предчувствии отказа. Он не ищет продолжения отношений, напомнит ей Грег. У него более важные обязательства – бизнес и брат. Грег пристально смотрел на нее, а она старалась отогнать прочь мысли о том, что он самый красивый из всех знакомых ей мужчин. К черту все! Она едва сдерживается, чтобы не прикоснуться к нему. Но здравый смысл говорил, что их бушующая страсть скоро отгорит.

– Что? – спросила она. Чем быстрее он раскроет карты, тем быстрее исчезнет волшебная сказка, навестившая ее в праздник.

– Я… ну… – он прокашлялся. – Нет, собственно, у меня нет планов на Новый год.

Ее сердце радостно стукнуло.

– А как насчет рождественского утра? – осмелела она и провела рукой по твердому, как камень, животу.

Он сверкнул белозубой улыбкой и издал стон побежденного.

– Будет трудно все объяснить Вилли.

Лана с облегчением рассмеялась:

– Ты что-нибудь придумаешь.