Текст книги "Тьма, – и больше ничего (сборник)"

– У вас зубы заостренные, – почему-то сказал Стритер.

– Спрашивайте, что хотели, мистер Стритер!

– У Тома Гудхью обнаружат рак?

Взглянув на него в изумлении, Элвид захихикал; послышались хриплые, сухие, неприятные звуки – словно отдающая концы каллиопа[67]67
  Каллиопа – паровой орган, использующий локомотивные или пароходные гудки. Название инструменту дано по имени древнегреческой музы Каллиопы.


[Закрыть].

– Нет, Дэйв, – ответил он. – У него – у Тома Гудхью – рака не будет.

– А что же будет? Что?

От презрения, с которым Элвид на него посмотрел, Стритер почувствовал слабость в костях – словно их безболезненно проела какая-то жутко агрессивная кислота.

– А какая тебе разница? Ты же его ненавидишь, сам сказал.

– Но…

– Поживешь – увидишь. Наслаждайся жизнью. И еще – вот это. – Он протянул Стритеру визитку. На ней было написано «НЕСЕКТАНТСКИЙ ДЕТСКИЙ ФОНД» и адрес банка на Каймановых островах. – Налоговый рай, – заметил Элвид. – Туда и будешь слать мне мои пятнадцать процентов. Попробуешь обмануть – я узнаю. И тогда горе тебе, парниша.

– А если жена узнает и спросит?

– У твоей жены есть собственная чековая книжка. Кроме всего прочего, она свой нос никуда не сует. Она тебе доверяет. Так ведь?

– Ну… – Стритер уже без всякого удивления отметил, что капли дождя, попадавшие Элвиду на руки, дымились и шипели. – Да.

– Разумеется, да. Наша сделка завершена. Так что давай мотай к жене. Уверен, она встретит тебя с распростертыми объятиями. Тащи ее в постель. Засунь ей как следует свой член и представь, что это – жена твоего лучшего друга. Ты ее не заслуживаешь, но тебе повезло.

– А вдруг я захочу расторгнуть наш договор? – прошептал Стритер.

Элвид удостоил его ледяной улыбкой, в оскале обнажая людоедские зубы.

– Не выйдет.

Был август 2001 года, меньше месяца оставалось до взрыва башен-близнецов.

В декабре (как раз в тот день, когда Вайнону Райдер задержали за кражу в магазине) доктор Родерик Хендерсон объявил Дэйву Стритеру, что тот полностью излечился от рака, и вдобавок назвал это настоящим чудом.

– Я никак не могу это объяснить, – признался Хендерсон.

Стритер мог, но молчал.

Консультация проходила в приемной Хендерсона. А в лечебнице Дерри, в том самом кабинете, где в свое время Стритер впервые увидел снимки, свидетельствующие о его чудесном выздоровлении, Норма Гудхью, сидя в том же кресле, что и Стритер, смотрела на гораздо менее приятные результаты магнитно-резонансной интроскопии. Она в оцепенении слушала, как ее доктор – очень деликатно – сообщал ей, что новообразование в ее левой груди действительно оказалось злокачественной опухолью с метастазами в лимфоузлах.

– Ситуация тяжелая, но не безнадежная, – говорил доктор. Потянувшись через стол, он взял Норму за руку; ее рука была холодной. Доктор улыбнулся. – Нам бы хотелось, чтобы вы немедленно начали химиотерапию.

В июне следующего года Стритер наконец-то получил долгожданное повышение. Мэй Стритер приняли на учебу в аспирантуру Школы журналистики Колумбийского университета. Супруги Стритер решили отметить это событие долгожданной поездкой в отпуск на Гавайи. Они часто занимались любовью. В последний день их пребывания на Мауи позвонил Том Гудхью. Из-за плохой связи трудно было что-то разобрать, но суть они уловили: умерла Норма.

– Мы будем рядом, – пообещал Стритер.

Когда Дэйв сообщил новость Джанет, она бросилась на кровать и, закрыв лицо руками, разрыдалась. Стритер лег рядом и, крепко обнимая ее, подумал: Что ж, все равно мы уже возвращаемся домой. И хотя ему было жаль Норму (и в какой-то степени Тома), он не упустил из виду и положительный момент: уехав, они не страдали от ежегодного нашествия насекомых в Дерри.

В декабре Стритер отправил чек на сумму более пятнадцати тысяч долларов в «Несектантский детский фонд». Он отнесся к этому как к удержанию соответствующего налога.

* * *

В 2003 году Джастин Стритер успешно закончил Брауновский университет и – забавы ради – придумал видеоигру «Отведи Дружка домой». Суть игры состояла в том, что надо было вернуться со своей собакой на поводке из торгово-развлекательного центра, остерегаясь по дороге водителей-лихачей, падающих с балконов верхних этажей предметов и шайки безумных старух, обзывавших себя Бабулями-Собаконенавистницами. Стритер воспринял все это как шутку (и Джастин говорил им, что это не более чем своеобразная сатира), однако компания «Геймз инкорпорейтед», оценив это, одним махом заплатила за приобретение прав их красавцу сыну, обладавшему хорошим чувством юмора, семьсот пятьдесят тысяч долларов. Плюс гонорары с продаж. Джас купил в подарок родителям два внедорожника-близнеца «тойота-патфайндер» – розовый для леди и синий для джентльмена. Джанет, расплакавшись, обняла его, называя глупым, пылким, щедрым – в общем, замечательным сыном. Стритер пригласил его в «Рокси таверн» выпить элитного пива «Споттед хен».

В октябре сосед Карла Гудхью по комнате в Университете Эмерсона, вернувшись как-то с занятий, увидел, что Карл лежит на кухонном полу лицом вниз; на сковородке все еще дымился сырный сандвич. Несмотря на молодость – всего двадцать два года! – с Карлом приключился сердечный приступ. Лечащие врачи обнаружили у него врожденное и вовремя не выявленное заболевание сердца – что-то связанное с тонкостенным предсердием. Карл не умер; его вовремя подоспевший сосед сумел сделать искусственное дыхание. Однако в результате кислородного голодания этот физически крепкий красивый молодой человек, еще совсем недавно путешествовавший с Джастином Стритером по Европе, превратился в собственную немощную тень. Время от времени у него бывало недержание, он мог потеряться всего в паре кварталов от родительского дома, куда вернулся к своему еще не успевшему оправиться от горя отцу, а его речь стала настолько невнятной, что разобрать ее мог только Том. Гудхью нанял ему помощника– компаньона. Тот занимался с Карлом лечебной физкультурой и следил, чтобы он вовремя переодевался. А еще раз в две недели компаньон выводил Карла «в свет». Традиционным местом таких выходов являлось кафе-мороженое, где Карл неизменно получал свой фисташковый рожок и ухитрялся перемазать им всю физиономию. Тогда спутник терпеливо вытирал его влажными салфетками.

Джанет перестала ходить со Стритером на ужины к Тому. «Это невыносимо, – как-то призналась она. – И дело не в том, что Карл жалок и мочится в штаны. Этот его взгляд: словно он вспоминает, каким был, и никак не может понять, что с ним приключилось. И еще… даже не знаю… в его лице постоянно просматривается некая надежда, отчего у меня возникает чувство, словно жизнь – сплошная шутка».

Стритер понимал, о чем она, и частенько раздумывал над этим, ужиная со своим старым приятелем (без Нормы ужины теперь состояли из ресторанных блюд, приготовленных, что называется, «навынос»). Ему нравилось наблюдать за тем, как Том кормит своего сына-инвалида, и нравилось выражение надежды на лице Карла. Парень словно хотел сказать: «Все это – сон, и вскоре я проснусь». Джен была права, это казалось похожим на шутку. Однако же неплохую.

Если, конечно, над этим как следует задуматься.

В 2004 году Мэй Стритер устроилась на работу в «Бостон глоуб» и провозгласила себя самой счастливой в Соединенных Штатах. Джастин Стритер придумал игру «Сыграй рок», ставшую на много лет бестселлером, который был вытеснен с лидирующих позиций лишь с появлением «Великого гитариста». К тому времени Джас уже всерьез занимался компьютерной программой для создания музыкальных композиций. Стритера повысили до менеджера филиала банка, где он столько лет проработал, и поговаривали о его дальнейшем повышении на должность регионального уровня. Они с Джанет отправились в Канкун и прекрасно провели время. Она стала звать его «мой зайка».

Бухгалтер предприятия Тома Гудхью по переработке мусора присвоил себе два миллиона долларов и бесследно исчез.

В ходе последовавшей проверки оказалось, что положение у компании весьма шаткое и что прежний бессовестный бухгалтер, похоже, «потихоньку высасывал соки» из фирмы в течение долгих лет.

Высасывал? – удивился Стритер, читая статью в «Дерри ньюз». Да он отхватывал кусищи и глотал не разжевывая, не иначе.

Том уже не казался тридцатипятилетним; он выглядел на все шестьдесят. И, видимо, осознавая это, перестал подкрашивать волосы. Стритер с удивлением обнаружил, что они с годами не побелели, а приобрели безжизненный серый оттенок зонта Элвида в свернутом состоянии. Такой цвет, подумал Стритер, характерен для стариков, которые сидят на лавках в парках и кормят голубей. Его можно назвать цветом неудачников.

В 2005 году футболист Джейкоб, который пришел в умирающую компанию отца, вместо того чтобы пойти в колледж (где он мог бы учиться на стипендию, полученную за спортивные достижения), повстречал девушку и женился. Игривую малютку-брюнетку звали Кэмми Доррингтон. Стритер с супругой признавали, что церемония прошла замечательно, даже несмотря на то что на протяжении всего мероприятия Карл Гудхью издавал неадекватно ухающие, булькающие и бубнящие звуки, а старшая – Грейси, – наступив на ступенях при выходе из церкви на подол собственного платья, упала и сломала ногу в двух местах. До этого происшествия Том Гудхью выглядел почти как в былые годы. Одним словом, счастливым. Стритер и не возражал против таких редких счастливых моментов в его жизни. Он полагал, что даже в преисподней людям иногда выдается глоток воды, чтобы они потом в полной мере могли вновь прочувствовать весь ужас неминуемо подступающей жажды.

Молодожены отправились в свадебное путешествие в Белиз. Там наверняка будет без конца лить дождь, решил Стритер. Дождь не лил, однако Джейкоб почти всю неделю пролежал в какой-то захудалой больничке, страдая от сильнейшего гастроэнтерита и марая бумажные подгузники. Он все время пил бутилированную воду, но как-то по неосторожности почистил зубы водой из-под крана. «Сам виноват», – говорил он.

В Ираке погибло более восьмисот американских солдат. Не повезло этим мальчишкам и девчонкам.

У Тома Гудхью появилась подагра, развилась хромота, и он стал ходить с тростью.

В этом году чек, отправленный «Несектантскому детскому фонду», оказался весьма и весьма внушительным. Однако Стритера это ни в коей мере не угнетало. Способность дарить приносит больше счастья, чем возможность принимать. Так говорили все великие.

В 2006 году у Грейси, дочери Тома, случилась пиорея, и она полностью лишилась зубов. Она также лишилась и обоняния. Как-то вскоре после этого, во время традиционного еженедельного ужина Гудхью и Стритера (мужчины были вдвоем; верный спутник Карла вывел того «в свет»), Том разрыдался. Отказавшись от своего излюбленного напитка в пользу джина «Бомбейский сапфир», он здорово напился. «Не могу понять, что со мной случилось! – всхлипывал он. – Я чувствую себя… даже не знаю… как этот хренов Иов!»

Стритер успокаивающе принял его в свои объятия. Он поведал старинному другу, что порой тучи сгущаются, но рано или поздно им непременно суждено рассеяться.

– Что-то эти чертовы тучи здесь порядком подзадержались! – не унимался Гудхью, стукнув Стритера по спине крепко сжатым кулаком. Дэйв воспринял это спокойно. Его приятель был уже не так силен, как прежде.

Чарли Шин, Тори Спеллинг и Дейвид Хассельхоф добились развода, а Дейвид и Джанет Стритер праздновали в Дерри тридцатилетие своей свадьбы. Было организовано торжество. Незадолго до его завершения Стритер пригласил супругу на лужайку за домом. Он решил организовать фейерверк. Хлопали все, кроме Карла Гудхью. Он пытался, но не попадал рукой по руке. В конце концов бывший студент Университета Эмерсона бросил эту затею и просто стал с радостными воплями указывать в небо.

В 2007 году Кифер Сазерленд отправился в тюрьму (ему не впервой) по обвинению в управлении автомобилем в нетрезвом состоянии, а муж Грейси Гудхью-Дикерсон погиб в автокатастрофе. В тот ряд, где ехал Энди Дикерсон, возвращаясь с работы домой, влетел не справившийся с управлением пьяный водитель. Хорошо, что пьяница оказался не Кифером Сазерлендом. Но плохо, что Грейси Дикерсон была на четвертом месяце беременности и осталась практически без денег. В целях экономии ее супруг в этом году решил не продлевать страховку. Грейси вернулась в родительский дом к отцу и брату Карлу.

– Как бы у нее из-за такого несчастья ребенок не родился больным, – сказал однажды ночью Стритер, после того как они позанимались с женой любовью.

– Ш-ш, как ты можешь! – ужаснулась Джанет.

– То, что озвучиваешь, не происходит, – пояснил Стритер, и вскоре оба «зайки» заснули друг у друга в объятиях.

Очередной чек, отправленный в «Детский фонд», был на сумму тридцать тысяч долларов. Стритер выписал его недрогнувшей рукой.

Ребенок у Грейси родился в самый разгар февральского снегопада 2008 года. Хорошо, что он не был больным. Плохо, что он родился мертвым. Причина оказалась все в том же врожденном наследственном заболевании сердца. Грейси, лишившаяся зубов, мужа и обоняния, погрузилась в глубокую депрессию. Стритер решил, что в целом это пока еще свидетельствовало о ее нормальности. Если бы она вдруг стала, приплясывая, насвистывать мелодию «Не волнуйся, будь счастлив», он бы посоветовал Тому запереть на ключ все имевшиеся в доме острые предметы.

Потерпел катастрофу самолет, на борту которого находились двое членов рок-группы «Блинк-182». Плохая новость – четверо человек погибли. Хорошая новость – рок-музыканты неожиданно остались живы… правда, один из них вскоре все же скончался.

– Я чем-то прогневил Господа, – заявил Том как-то за ужином. Свои встречи двое мужчин стали обзывать теперь «холостяцкими вечерами». Стритер, принесший спагетти из «Кара мама», съел свою порцию подчистую. Том Гудхью едва притронулся к еде. В соседней комнате Грейси с Карлом смотрели по телевизору «Американ айдол»[68]68
  Аналог этой передачи в России – «Минута славы».


[Закрыть]: Грейси – молча; бывший студент Университета Эмерсона – с уханьем и лепетом. – Не знаю как, но прогневил.

– Не говори так, это неправда.

– Откуда тебе знать?

– Знаю, – категорически заявил Стритер. – И вообще глупо говорить на эту тему.

– Как скажешь, приятель. – Глаза Тома наполнились слезами. Слезы покатились по его щекам. Одна, застряв в складочке небритого подбородка, чуть повисела и упала в его почти нетронутые спагетти. – Слава Тебе, Господи, есть Джейкоб. Хоть с ним все в порядке. Работает сейчас на одном из бостонских телеканалов, а жена – бухгалтером в «Бригэм энд Уименз». Они иногда видятся с Мэй.

– Это же здорово! – эмоционально воскликнул Стритер, втайне надеясь, что Джейк никак не заразит его дочь их «семейной» заразой.

– А ты по-прежнему навещаешь меня. Я понимаю, почему Джанет перестала приходить, и не обижаюсь на нее, но только… я так жду этих вечеров. Они для меня словно связь со счастливым прошлым.

Ну да, как же – «счастливым», думал Стритер. Прошлым, когда у тебя было все, а у меня – рак.

– Ты всегда можешь на меня положиться, – сказал он, слегка сжав в ладонях едва заметно дрожавшую руку Гудхью. – Мы с тобой друзья навеки.

2008-й – вот это год! Просто офигеть! Олимпийские игры в Китае! Крис Браун с Рианной стали «зайками»! Лопаются банки! Фондовый рынок трещит по швам! А в ноябре Управление по охране окружающей среды закрывает предприятие, известное как «Гора-Помойка» – единственный источник доходов Тома Гудхью. Правительство заявило о намерении предъявить иск в связи с загрязнением подземных вод и незаконным сбросом медицинских отходов. В «Дерри ньюз» говорилось о возможном возбуждении уголовного дела.

Частенько по вечерам Стритер проезжал по Харрис-авеню-экстеншн, глядя по сторонам в поисках желтого зонта: никаких претензий – просто так, перекинуться парой слов. Однако ни зонта, ни его владельца он так и не увидел. Это его несколько расстраивало, но не удивляло. Дельцы – словно акулы, без движения погибают.

Он выписал чек и отправил его в банк на Каймановых островах.

В 2009 году Крис Браун здорово поколотил свою «зайку» номер один после вручения «Грэмми», а спустя несколько недель бывший футболист Джейкоб Гудхью не хуже поколотил свою игривую женушку Кэмми, после того как Кэмми обнаружила у Джейкоба в кармане пиджака один из известных предметов женского белья и полграмма кокаина. Оказавшись поверженной на пол, она в слезах обозвала его сукиным сыном. За это Джейкоб пырнул ее в живот мясной вилкой. Тут же опомнившись, он позвонил в службу «911», но дело было сделано – он в двух местах проткнул ей желудок. Полиции Джейкоб позже признался, что совершил это в беспамятстве. «У меня было какое-то затмение», – говорил он.

Назначенный судом адвокат оказался не слишком сметливым, чтобы добиться для него меньшей суммы залога. Джейк Гудхью с мольбой обратился к отцу, который с трудом мог оплачивать коммунальные счета, не говоря уж о каком-то там дорогостоящем бостонском «юридическом даровании», способном похлопотать за его обвиняемое в семейном насилии чадо. Гудхью обратился за помощью к Стритеру, который, не позволив своему старинному дружку произнести и дюжины слов из заранее отрепетированного горестного монолога, коротко бросил: можешь не сомневаться. Он все еще помнил, как давным-давно Джейкоб так естественно чмокнул своего отца в щеку. Оплата судебных издержек и адвокатских вознаграждений давала ему право интересоваться психическим состоянием Джейка, которое внушало некоторые опасения: его мучили чувство вины и глубокая депрессия. Адвокат сообщил Стритеру, что парень, вероятно, получит лет пять, три из которых, вполне возможно, окажутся условно-досрочными.

Когда выйдет, вернется домой, размышлял Стритер. Будет вместе с Грейси и Карлом смотреть «Американ айдол», если программа еще будет идти. Да будет, наверное.

– У меня есть страховка, – сказал как-то вечером Том Гудхью. Он сильно похудел, и одежда висела на нем мешком. Его глаза казались безжизненными. У него развился псориаз, и он беспрестанно чесал руки, оставляя на белой коже длинные красноватые полосы. – Я бы покончил с собой, если бы знал, что мне удастся выдать это за несчастный случай.

– Я не хочу этого слышать, – ответил Стритер. – Все изменится.

В июне «сыграл в ящик» Майкл Джексон. А в августе его примеру последовал Карл Гудхью: он насмерть подавился яблоком. Верный спутник, окажись он рядом, мог бы спасти Карла, применив метод Хеймлиха, однако с компаньоном ввиду нехватки средств распрощались шестнадцатью месяцами ранее. Грейси слышала издаваемые Карлом характерные звуки, но, по ее словам, решила, что это «просто его обычная хрень». Хорошо, что у Карла тоже была страховка – сумма хоть и маленькая, но достаточная, чтобы его похоронить.

После похорон (Том Гудхью всю дорогу скулил, цепляясь за своего старинного приятеля в поисках поддержки) у Стритера возник благородный порыв. Отыскав адрес студии Кифера Сазерленда, он отправил ему «Большую книгу АА»[69]69
  Имеется в виду книга Общества анонимных алкоголиков – двенадцатишаговый метод избавления от алкоголизма и других пагубных пристрастий.


[Закрыть]. Он понимал, что «Большая книга» скорее всего отправится прямиком в мусорный контейнер (вместе с бесчисленным множеством ей подобных, присылаемых Сазерленду на протяжении долгих лет), но всегда оставалась надежда. В жизни есть место чуду.

Как-то по-летнему жарким вечером в самом начале сентября 2009-го Стритер с Джанет оказались на дороге, проходившей за аэропортом Дерри. На посыпанной гравием площадке у проволочной ограды никого не было. Дэйв припарковал свою необыкновенной синевы «тойоту-патфайндер» и одной рукой обнял жену, которую с годами любил все сильнее и сильнее. Солнце красным шаром клонилось к закату.

Повернувшись к Джанет, он увидел, что она плачет. Бережно взяв ее за подбородок, он повернул ее к себе и нежно поцеловал мокрое от слез лицо. Она ответила ему улыбкой.

– Что с тобой, милая?

– Я просто подумала про Гудхью. Не помню, чтобы кому– то так не везло. Не везло? – Она усмехнулась. – Да тут какая– то самая настоящая черная напасть.

– Пожалуй, – ответил Дэйв. – Однако такое происходит постоянно. Ты знала, что одна из погибших во время мумбайских террористических актов оказалась беременной? Ее двухгодовалый ребенок жив, но избитый малыш был на волосок от смерти. А…

– Ш-ш… – Она приставила два пальца к губам. – Не могу, хватит. Жизнь жестока и несправедлива, и мы это знаем.

– Но это же не так! – серьезно возразил Стритер. В лучах заката на его лице обозначился здоровый румянец. – Взгляни на меня. Было время, когда ты и не предполагала, что я доживу до две тысячи девятого, разве нет?

– Да, но…

– А наш брак крепок, точно дубовая дверь. Или я ошибаюсь?

Она покачала головой. Он не ошибался.

– Ты начала на внештатной основе писать в «Дерри ньюз», Мэй вовсю успешно сотрудничает с «Бостон глоуб», а наш сын в свои двадцать пять настоящий мультимедийный кудесник.

Она вновь заулыбалась, и Стритер был рад. Он не выносил, когда она грустила.

– Жизнь такая, какая есть. Мы точно кости в стакане – сначала нас трясут, затем мы катимся по сукну. У кого-то выпадают сплошные семерки, а у кого-то – лишь двойки. Просто мир так устроен.

Она обняла его.

– Люблю тебя, милый. Ты всегда во всем видишь светлую сторону.

Стритер скромно пожал плечами:

– Закон средних чисел благоволит оптимистам – тебе любой банкир об этом скажет. Все в конечном итоге имеет тенденцию уравновешиваться.

В зоне видимости над аэропортом показалась мерцающая на фоне темнеющей синевы Венера.

– Загадывай желание! – скомандовал Стритер.

Рассмеявшись, Джанет покачала головой:

– Чего же мне еще желать? Все, чего бы я хотела, у меня уже есть.

– И у меня тоже, – отозвался Стритер, однако, поймав глазами Венеру, он сосредоточил на ней свой взгляд и пожелал большего.