Текст книги "Запрет на любовь. Книга 1. На грани"

9

Дверь распахнулась, и Тому Паолетти потребовалось несколько секунд, чтобы узнать в двух одетых в парадную форму, коротко подстриженных, согласно уставу ВМС, офицерах Дэна Гиллмана и Космо Рихтера. Кроме их необычно щеголеватого вида, его сбило с толку то, что на Космо не было неизменных черных очков.

– Вам лучше одеться, сэр, – посоветовал Гиллман, запрыгивая в комнату на костылях.

Том покачал головой:

– Нет. Главный инквизитор только что ушел. Сказал, что я им не понадоблюсь несколько часов. – А поскольку, находясь под «домашним» арестом, в химчистку наведываться затруднительно, форму лучше поберечь. – Как твоя нога, Дэнни?

– Болит, как зараза, сэр.

– Представляю. Послушайте, парни, окажите мне услугу: позвоните Келли и…

– Простите, сэр, но вам действительно надо поскорее одеться, – перебил его Космо, плотно прикрывая за собой дверь.

Том заметил, что глаза у Космо необыкновенного светло-серого цвета. Он уже и забыл, когда видел парня без очков. И с такой короткой стрижкой. А может, Космо показался ему незнакомцем просто потому, что вот уже шесть месяцев Том не приходится ему командиром.

– А потом вы сами сможете сказать ей все, что хотите, сэр. Так гораздо удобнее. Келли будет здесь через… – Космо взглянул на часы, – …три с половиной минуты. – Он снял со спинки стула брюки и протянул их Тому: – Поторопитесь, сэр.

Слава богу, сейчас он увидит Келли. Пожав плечами, Том взял брюки.

– Мне не хотелось бы шокировать тебя, Кос, но должен признаться, что пару раз Келли случалось видеть меня в трусах.

Гиллман, зажав под мышкой вешалку, уже держал наготове китель Тома.

– Ей-то – да, а вот отцу Стивенсону – нет.

– Кому? – переспросил Том.

– Отцу Стивенсону, сэр, – повторил Гиллман. – Не в смысле папаше, а…

– Священнику?

Космо откашлялся:

– У Келли сегодня возникли кое-какие проблемы, сэр. Поскольку по закону она не является вашей женой, ей запретили навещать вас. Ну, она немного поскандалила.

Сукин сын Таккер! Этого Том и опасался.

– Но вы же говорите, она сейчас придет?

Космо с Гиллманом переглянулись.

– Да, сэр, придет, но не совсем. Понимаете, охрана не пустит ее в комнату. Поэтому придется совершить все, пока она будет в холле, а вы – здесь.

– Что совершить?

Кос опять откашлялся. Похоже, парень заболел. За последние несколько минут он наговорил больше, чем за все годы, что Том знал его.

– Помните, сэр, год назад мы сидели в баре «Ледибаг» – мы с вами и первым старшиной? Помните, что вы нам сказали?

– Попробуйте эль «Сэм Адамс»? – засмеялся Том.

Космо Рихтер посмотрел на него с глубокой укоризной. Том и не подозревал, что его всегда бесстрастное лицо способно выражать такие чувства.

– Том, это все очень серьезно.

– Пошли вторые сутки, как я под арестом, – напомнил ему Том. – Я знаю, что это серьезно.

Укоризна сменилась чем-то похожим на азарт.

– Скажите только слово, сэр, и мы вас отсюда вытащим.

Том заподозрил, что Космо не шутит. Он покачал головой:

– Не стоит, Кос. Лучше объясни, о чем ты хотел мне напомнить. Похоже на начало анекдота: командир, лейтенант и старшина входят в бар и…

– Вы тогда сказали нам, что рано или поздно Келли согласится стать вашей женой, а до тех пор вы спокойно подождете, – напомнил ему Космо, а потом заявил: – Ну так вот – вы дождались, сэр. Она согласна. Сегодня, ровно через… – еще один взгляд на часы —…тридцать секунд вы поженитесь, командир.

– Что?

– Вам надо причесаться, сэр, – подсказал Гиллман, а за дверью послышались громкие голоса.

– Вы ведь не раздумали жениться на ней, сэр? – уточнил Космо, потянувшись к ручке.

Том послушно пригладил волосы.

– Нет, но…

– Вы прекрасно выглядите, сэр, – ободрил его Гиллман.

Дверь распахнулась. На пороге стояла Келли. В восхитительном свадебном платье.

И ругалась с охраной.

А рядом с ней – удивленный молодой человек в костюме священника.

– Я без вас знаю, что мне нельзя к нему заходить, – объясняла она двум энсинам, дежурившим у двери, – но в холле-то я могу стоять?

Она показалась Тому такой прекрасной, что у него в груди что-то щелкнуло, будто сломалось.

Энсины совершенно растерялись.

– Нет, мэм, – пробормотал один из них. – Я должен попросить вас отойти от двери.

В руках Келли держала маленький букет.

– А я должна попросить вас позвонить вашему командиру и узнать, почему я не могу постоять здесь минуту и отдохнуть после того, как вскарабкалась по этой лестнице. В таком платье это непросто, знаете ли!

Платье потрясало воображение – длинные волны какой-то сверкающей, волшебной ткани, наверное, невесомой и прохладной на ощупь. Оно струилось вокруг Келли, как водопад цвета слоновой кости. А окончательно добило Тома невозможно глубокое декольте, из которого выступали бархатные плечи и ослепительная грудь. А над всем этим – невероятно синие глаза.

Сейчас они смотрели на Тома немного испуганно, но лучась любовью.

– Келли, это безумие, – прошептал он.

Второй охранник двинулся в его сторону:

– Вернитесь в комнату, сэр. Дверь должна быть закрыта.

Том не обратил на него внимания.

– Почему безумие? – спросила Келли. – Я не вижу никакого другого способа. – Она повернулась к священнику: – Простите, что приходится так спешить…

– Сэр, – продолжал настаивать энсин, – если вы не вернетесь в комнату…

Том шагнул вперед:

– Кел, я не могу жениться на тебе. Возможно, ближайшие тридцать лет мне предстоит провести в тюрьме…

– Но ты же ничего не сделал!

– Попробуй объяснить это им! – поморщился Том. – Простите, отец Стивенсон, не могли бы вы объяснить ей, что тридцать лет – это тридцать лет, и они не станут короче оттого, что я их не заслужил.

– Сэр, дверь должна быть закрыта!

Космо шагнул вперед и двинулся к охранникам.

– Вам лучше немного отойти, энсины, – негромко произнес он. – Никто никуда не убежит. Если бы мы собирались освободить Тома, нас бы здесь уже не было. – «А вы были бы мертвы». Последние слова он не стал произносить вслух, но в этом и не было никакой необходимости. – Все закончится гораздо быстрее, если вы не станете мешать.

– Начинайте, святой отец, – скомандовала Келли.

Том покачал головой:

– Келли, прости меня… Ты так потрясающе выглядишь. Платье просто… великолепное. У меня даже дух захватывает, но я… я не могу.

– Ты не сядешь в тюрьму! – запальчиво крикнула она.

– Я в этом не уверен.

– А я уверена!

– А если ты ошибаешься?

– Ну, тогда разведемся. Том, для нас это единственный способ видеться. Как я смогу помочь тебе, если нам не разрешают даже разговаривать?

Он молча покачал головой.

– Том! Неужели ты собираешься сдаться?

– Нет!

– Тогда женись на мне и не мешай мне быть рядом и помогать.

Он засмеялся, чтобы не заплакать:

– Кел, я люблю тебя.

– В богатстве и в бедности, в болезни и в здравии и даже в тюрьме, – сказала Келли и посмотрела на священника. – Так ведь?

Тот кивнул:

– Да. Вам остается только расписаться на этом разрешении.

– Давайте, – протянула руку Келли. – Я беру тебя, Том. Навсегда.

Больше всего Тому сейчас хотелось обнять ее и прижать к себе.

– Я тоже, – кивнул он, хотя и подумал, что тридцать лет в тюрьме – это еще дольше, чем «навсегда». А у него, черт возьми, даже нет кольца, чтобы надеть ей на палец. Совсем не так он представлял себе этот день.

Келли уже нашла ручку и расписывалась в документе. Он улыбнулся, подумав, что она, наверное, перерыла весь его кабинет, чтобы отыскать это разрешение.

Космо вышел в холл и, кинув угрожающий взгляд на энсинов, забрал у Келли бумагу.

Все еще не в силах поверить в происходящее, Том поставил на ней свою подпись, а потом Космо и Гиллман расписались как свидетели.

И так – среди безумия и кошмара – его мечта стала явью.

– Данной мне властью объявляю вас мужем и женой, – сказал отец Стивенсон.

Ни колец, ни поцелуя.

Ни будущего.

Хоть Келли и не верит в это. И сейчас, глядя на нее, Том тоже отказывался верить.

Его жена повернулась к охранникам.

– Благодарю вас, – с достоинством сказала она. – А сейчас позвоните своему командиру и передайте ему, что я требую свидания со своим мужем.

– Какого?.. – Сэм потрясенно смотрел на Алиссу, но она понимала, что на самом деле он ее не видит. Он просто смотрит в пространство, пытаясь осознать невероятную новость.

Мэри-Лу Старретт и есть та самая «леди Икс» и связана с террористами, пытавшимися убить президента США полгода назад?

Алиссе и самой с трудом в это верилось.

– Останови машину, – потребовал Сэм, и, оторвавшись от дороги, она быстро взглянула на него. Он вроде бы пришел в себя, и опять казался сосредоточенным, но встревоженным и очень мрачным.

Алисса его понимала. Новость была не просто плохой, а сокрушительной. И все-таки она покачала головой:

– Сэм, мы и так уже опаздываем и…

– Останови машину! – рявкнул он так громко, что у нее на затылке зашевелились волосы. – Господи, Алисса! Ты ведь не думаешь, что можешь сообщить такую новость и, как ни в чем не бывало, ехать дальше? Останови машину и постарайся, глядя мне в глаза, рассказать все подробности…

– Не смей на меня орать! – изо всех сил вцепившись в руль, она упрямо продолжала жать на газ. – Я не знаю никаких подробностей! Не знаю ничего, кроме того, что, как только что выяснилось, отпечатки, обнаруженные полгода назад на оружии террористов, принадлежат твоей жене. Поздравляю. Теперь тебе известно то же, что и мне.

– Алисса, клянусь, что, если ты сейчас не остановишься, я возьмусь за руль и…

Кажется, он говорил совершенно серьезно. Этот псих действительно мог устроить аварию.

Снизив скорость, Алисса свернула на пустую парковку у какого-то заброшенного ресторана. Она еще нажимала на тормоз, а Сэм уже распахнул дверь и выскочил из машины.

– Эй, Старретт! – крикнула она ему вслед. – Немедленно вернись!

Но он решительно уходил прочь.

Алисса опять тронулась с места и, взвизгнув шинами, рванула ему наперерез. Если бы она могла, то с удовольствием сбила бы его с ног, распахнув дверцу. Вместо этого она остановилась, выскочила из машины и повернулась к нему лицом.

– Что ты делаешь?

Сэм молча посмотрел на нее, а когда заговорил, его голос был мягким, почти умоляющим:

– Ты знаешь, что я делаю, Лис. Ты знаешь, что я не могу вернуться с тобой в Сарасоту.

Что!

– Ты должен! Тебя там ждет куча людей, которые хотят задать тебе кучу вопросов…

– На которые у меня нет ответов, – оборвал ее Сэм. – Я не понимаю, что происходит. Это что, подстава? Очень похоже. Только кому понадобилось подставлять Мэри-Лу? Это глупость. Такая же глупость, как и то, что она связана с террористами. Остается предположить, что кто-то пытается подставить меня.

Обходя машину, Алисса начала медленно приближаться к нему. Если Сэм побежит, все пропало. Она тоже умеет быстро бегать, но не так быстро, как он. В этом ей уже приходилось убедиться.

– Если она не связана с террористами, почему убили Джанин?

Сэм потер затылок.

– Не знаю. Если она и связана… Я все равно ничего не смогу им рассказать. Я не знаю никого из ее друзей. Я даже не знаю, были ли у нее друзья и общалась ли она с кем-нибудь кроме анонимных алкоголиков. А она говорила мне, что и там они все едва знакомы. Людям, которые только что бросили пить, не рекомендуют общаться с себе подобными, потому что любой из них может опять сорваться и потянуть за собой другого. А со всеми прежними друзьями она рассталась, когда бросила пить. Кроме сестры, конечно, но та тоже завязала.

– А на базе? – спросила Алисса, пытаясь отвлечь его от своих маневров. – На базе же она с кем-нибудь общалась?

Сэм задумчиво поскреб бороду.

– Там был какой-то женский клуб, но не только для жен «морских котиков», а вообще для всего персонала, и, наверное, Мэри-Лу это не устраивало. А в шестнадцатом отряде ничего такого отдельного не было. У нас же большинство ребят еще неженаты, а те, кто женат… Жены Майка и Кении всегда уезжали с базы, когда отряд отправлялся на задание, потому что они обе родом с другого побережья. Не мог же я просить их остаться и развлекать мою жену. Да, кстати, Майк и Джоан поженились уже после того, как Мэри-Лу уехала во Флориду. Значит, остается только жена Кена, но она… – Сэм потряс головой. – Не знаю, Лис. У нас ведь женатые парни в основном в рядовом составе, а Мэри-Лу порядочная снобка, и… По-моему, сначала она немного общалась с Мэг Нильсон, женой Джонни, и с Терри, ну, может, раз в неделю, а потом они перестали к нам приходить. Я ее спросил, почему, а она завела какую-то бодягу, что муж Терри только что поступил в отряд и, мол, нечего ее приглашать, а Мэг надоела ей со своими дурацкими лекциями о вреде алкоголя, которые ей и в клинике осточертели, ну и… Я правда не знаю, что могу рассказать им. Мэри-Лу только тем и занималась, что возилась с Хейли и – черт, не знаю! – читала, наверное. Потом она нашла какую-то дурацкую работу в Макдоналдсе на базе…

– Значит, у нее имелся доступ…

Сэм недоверчиво засмеялся:

– Неужели ты в самом деле думаешь?..

– Я думаю, что ее отпечатки обнаружены на оружии террористов. И еще я думаю, что тебе надо немедленно возвращаться в Сарасоту. – Алисса подошла к нему совсем близко и засунула руку в задний карман, про себя молясь, чтобы Сэм этого не заметил.

– Прости меня, – сказал он.

– Нет, это ты меня прости. – Молниеносным движением она нацепила наручник на его левое запястье и надежно пристегнула его к своей правой руке.

– Клэр на первой линии, – сообщила Мэдди.

Ной снял трубку:

– Привет, детка.

– Христа ради объясни мне, во что влип твой Роджер?

– О, черт! Они и к тебе заходили?

– «Заходили» – передразнила его жена. – Тебя послушать, так они просто зашли с вежливым визитом. Они приперлись в детский сад в тот самый момент, когда люди приходят, чтобы забрать детей! Что я должна была сказать родителям? «Подождите, пока меня допросит ФБР»? Как ты считаешь: после этого они не побоятся доверить мне своего четырехлетнего ребенка?

Клэр работала администратором в детском саду при местной церкви, и как раз этим утром они запускали новую программу: двухмесячный летний лагерь. Должность Клэр никак нельзя было назвать высокооплачиваемой. Однажды Ной не поленился и, сложив все часы, которые она проработала сверхурочно, подсчитал, что она зарабатывает меньше прожиточного минимума. Но Клэр работа нравилась, она была довольна, а значит, был доволен и Ной.

Хотя он и предпочел бы, чтобы новый лагерь открывался не сегодня. Тогда они могли бы сходить куда-нибудь на ланч.

– Поверь, никто не станет тебя увольнять за содействие властям, – постарался он успокоить жену. – А если и уволят, то слава богу. Найдешь себе нормальную работу.

– Большое спасибо, Ной. Умеешь ты поддержать в трудную минуту!

– О чем они спрашивали?

– Задали кучу вопросов о Мэри-Лу. Знала ли я ее, были ли мы подругами, когда виделись в последний раз, навещали ли мы Старреттов в Сан-Диего. И о Роджере тоже. Представляешь, они спросили меня, в каком он сейчас психическом состоянии. И способен ли он на насилие. И бывают ли у него вспышки неконтролируемого гнева! Я не знала, что отвечать. Ну конечно, он бывает вспыльчивым, но ведь и я тоже бываю. А когда я им это продемонстрировала, они имели наглость спросить, не выражал ли он когда-нибудь антиамериканских настроений. Ты можешь в это поверить? Спросить такое о человеке, который уже десять лет рискует жизнью ради своей страны!

– Да, они и меня об этом же спрашивали, – вздохнул Ной. – Они просили, чтобы ты непременно связалась с ними, если он нам позвонит или зайдет?

– Просили. Я соврала, что так и сделаю.

Ной засмеялся.

– Ной… – Что-то в ее голосе заставило его опять стать серьезным.

– Что?

– А на самом деле мог Роджер убить сестру Мэри-Лу?

– Нет, – уверенно ответил он.

– А если подумать? – настаивала Клэр.

– Тут не о чем думать.

– Помнишь, ты мне рассказывал? О том, как однажды он подрался в школе, и ты подумал, что он сейчас убьет какого-то мальчика? В каком классе вы тогда учились – в восьмом?

– Да. Но он ведь тогда не убил Лайла… Черт! Как же его фамилия?

– Только потому, что ты его остановил.

Ной вздохнул:

– Клэр, я знаю Сэма.

– А я читала, что спецназовцам, когда они едут в командировку, дают какие-то лекарства от малярии, от которых у них потом случаются нервные срывы.

– Морган! – воскликнул Ной. – Лайл Морган. Полный идиот. Он думал, что, раз он выше ростом, Ринго побоится дать ему сдачу. Ха! Он плохо знал Ринго.

– Послушай, Ной, а тебя не пугает то, что его специально учили убивать? Я читала, как «морские котики» умеют ломать шеи и спины. И… стрелять.

– Знаю, – сказал Ной. Он и сам когда-то хотел стать «морским котиком». И прочитал о них кучу книг. – Но стрелять вообще умеют многие люди.

– Я не умею, – упрямо возразила Клэр. – И… подожди секунду.

В трубке он слышал ее приглушенный голос, спокойно объясняющий что-то человеку, видимо, вошедшему в кабинет.

– Извини, мне надо идти, – сказала она наконец.

– Ринго не убивал Джанин.

– Люди меняются.

– Не настолько.

Сэм не мог прийти в себя от изумления. Они опять скованы наручниками?

– Твою… Алисса! Послушай!

– Быстро в машину, – скомандовала она и, таща его за собой, сама забралась в машину через пассажирскую дверь, перелезла через рычаг ручного тормоза и уселась за руль.

Сэму оставалось только последовать за Алиссой или сопротивляться, рискуя причинить ей боль. Он выбрал первое.

– Пожалуйста, пожалуйста, не делай этого со мной! – взмолился он, надеясь, что уговоры окажутся действеннее угроз и гнева. Или напоминания о том, что в прошлый раз применение наручников закончилась постелью и шоколадным сиропом.

Но Алисса уже тронулась с места, не дожидаясь, пока он захлопнет дверь.

– Они просто хотят задать тебе несколько вопросов, – сказала она, пытаясь не замечать тепла его пристегнутой руки.

Если положить обе ладони на руль, то рука Сэма повиснет в воздухе и браслет наручника вопьется ей в запястье. Если опустить правую руку, то ладонь Сэма ляжет ей на колено.

Что его, несомненно, порадует.

Еще можно положить свою руку ему на колено, и, конечно, он и против этого не станет возражать.

В конце концов Алисса взялась за рычаг коробки передач, расположенный между сиденьями.

– Задать несколько вопросов? – переспросил Сэм. – А ты хоть примерно представляешь себе, сколько времени это займет?

– Сэм, я сделаю все, что в моих силах, чтобы…

– Четыре месяца, – перебил ее он. – Это если повезет. А может быть, гора-а-аздо дольше, если в их тупых головах возникнет предположение, что я – террорист.

Алисса молчала, потому что понимала, что это правда. Они и Тома Паолетти уже причислили к террористам.

– Алисса, – опять заговорил Сэм, – у тебя есть сердце? Ты доставишь меня в Сарасоту, и меня немедленно запрут в какой-нибудь тесной комнате и заставят отвечать на идиотские вопросы, а Мэри-Лу с Хейли в это время будут прятаться от убийц. Которые, возможно, и есть настоящие, обученные террористы из Аль-Каиды. Мне надо первым найти их, найти Хейли! Не делай этого. Пожалуйста. Умоляю тебя!

Алисса по-прежнему молчала, и Сэм использовал этот момент, чтобы прочитать про себя короткую молитву: «Пожалуйста, Господи, вмешайся и помоги, потому что сейчас тот редкий случай, когда мне, похоже, не обойтись без твоей помощи».

– Я поговорю с Максом, – пообещала она наконец.

– Прекрасно! – взорвался Сэм. – Безумно тебе благодарен! Это особенно ценно после того, как ты призналась, что не имеешь на него никакого влияния. В чем я, кстати говоря, очень сомневаюсь.

Чувствуя, что ее терпение тоже подходит к концу, Алисса чересчур резко повернула на шоссе семьдесят пять, ведущее на юг, в Сарасоту.

– Сомневайся, в чем тебе угодно, лейтенант. Я делаю все, что могу в этой ситуации.

Вот как! Он опять стал «лейтенантом». Значит, Алисса здорово злится. У «Сэма» или «Роджера» еще оставался бы призрачный шанс уговорить ее, но только не у «лейтенанта Старретта».

Нет, лейтенант Старретт направится прямиком в тюрьму. Без права прогулок и свиданий. И без права искать бывшую жену и дочь.

Твою мать!

– Знаешь, хороший минет иногда творит чудеса в смысле обретения влияния, – криво усмехнулся он. – А если сомневаешься в своих способностях, обратись за консультацией к Джулзу, он даст тебе пару полезных советов.

– Зачем ты сейчас сказал эту гадость? – голос Алиссы задрожал.

Из решетки кондиционера вырывались потоки холодного воздуха, и все-таки ее слова неподвижно повисли в воздухе, и Сэму вдруг стало трудно дышать.

– Не знаю, – признался он, чувствуя, что его гнев сдувается, словно проколотый шарик. Сэм действительно не знал, что с ним происходит. – Я просто… – Он покачал головой. – Я просто мудак. Извини.

– Ты специально пытаешься разозлить меня. Находишь слабые места и бьешь в них.

Вот как? Выходит, он случайно нащупал слабое место?

– Послушай, ты ведь не думаешь, что я это серьезно? Насчет консультации? Лис, у меня ни с кем не было такого классного секса, как с тобой. Ты сама можешь давать мастер-классы. Ты такое творила губами и языком, что я до сих пор…

– Прекрати! – крикнула она. – До тебя никак не дойдет, да? Я не намерена говорить с тобой о сексе ни под каким предлогом! Я не намерена обсуждать губы, языки и все прочее! Мы делали вещи, которые… Которых я стыжусь! Если бы я могла вернуться в прошлое, я с удовольствием стерла бы все это. Без остатка!

Ну вот и поговорили.

Сэм уже собирался отвернуться к окну и обиженно замолчать, но тут ему в голову пришла обнадеживающая мысль: если он сам иногда говорит то, чего вовсе не думает, то ведь и Алисса, возможно, делает то же самое. Верно?

Она сказала, что стыдится прошлого? Вот только интересно, почему? Не потому ли, что позволила себе чересчур сильно увлечься? Настолько сильно, что, когда он объявил ей о своей женитьбе, она почувствовала, что – как она там сказала? – что ее «выпотрошили»?

– Я бы тоже хотел вернуться в прошлое, – тихо сказал он. – Я хотел бы опять оказаться в Вашингтоне и зайти за тобой, чтобы отвести тебя в ресторан. – Именно так все и должно было случиться два года назад, но тогда, вместо того, чтобы пойти ужинать, Сэм объявил ей, что они больше не могут встречаться, потому что он должен жениться на Мэри-Лу.

Алисса долго молчала, глядя прямо перед собой и сжав губы в тонкую линию.

Сэм ждал и опять мысленно молился, толком не зная, о чем.

Наконец она повернулась к нему, и ее лицо показалось Сэму усталым и постаревшим.

– Нельзя переиграть прошлое, – сказала Алисса. – Мы уже сделали свой выбор, и менять что-либо поздно.

– Я поменял.

Она еще раз взглянула на него, на этот раз с нескрываемой враждебностью во взгляде.

– Ты думаешь, это так просто? Бац, и ты разведен. Бац, и ты возвращаешься в мою квартиру и в мою жизнь. Ужин с Алиссой, дубль второй? Ты можешь зайти, если хочешь, Роджер, только меня не будет дома. Ты опоздал на два года, и я там больше не живу.

Ничего не получается. Наверное, зря он стал вспоминать прошлое. Она из-за этого только еще больше злится и вряд ли захочет сделать вторую попытку.

И, что в данный момент гораздо важнее, вряд ли согласится снять наручники.

Хорошо хоть, что он опять стал «Роджером».

– Как поживает Нора? – Сэм решил кардинально сменить тему.

Алисса подозрительно прищурилась, пытаясь понять, куда он клонит.

– Спасибо, хорошо.

Джулз рассказывал Сэму, что Алисса проводит много времени со своей сестрой Тирой и маленькой племянницей, которая родилась в ту самую ночь, когда они с Алиссой впервые занимались любовью.

А до этого они зашли в больницу, чтобы навестить Тиру и девочку, и Алисса расплакалась там от невыносимого облегчения и усталости. Раньше Сэм даже не подозревал, что она способна на такие эмоциональные срывы. Алисса Локке казалась ему этаким суперменом в женском обличье, со стальными нервами и ледяной водой в жилах.

С ледяной водой… Как такое могло придти ему в голову?

– Сколько ей сейчас? Три года? – спросил он.

– Почти, – кивнула Алисса.

– Постарайся представить, что бы ты чувствовала, что бы чувствовала Тира и… – Черт, как же зовут Тириного мужа? – … и Бен! – вспомнил он, не скрывая торжества.

Алисса бросила на него скептический взгляд.

– И что, сейчас я должна растаять, оттого что тебе удалось вспомнить имена моей сестры и зятя?

– Да, мэм. Но можете и не таять. Я таю за нас двоих. – Он рассмеялся, заметив выражение ее лица. Ох, Лис! Как же она напрягает мышцы лица только ради того, чтобы не улыбнуться. А все потому, что еще злится на то дурацкое замечание о минете. Когда он, в самом деле, отучится зря молоть языком? – Представь, что было бы с ними, если бы они потеряли Нору. Представь, что было бы с тобой!

– Да, мне было бы тяжело. Тем более что, в отличие от тебя, я последние полгода регулярно виделась с Норой.

Ох, вот этим она просто на куски его режет. Но отступать нельзя. Попробуем зайти с другой стороны.

– Алисса, клянусь, что, когда я найду Хейли, то сам приду и сдамся.

– Твою жену будет искать все ФБР! И все местные отделения полиции. Поверь, с сегодняшнего утра на нее будет вестись настоящая охота. Мы найдем ее и очень скоро. И без твоей помощи.

– Это так ты пытаешься успокоить меня? Я – твою мать! – должен радоваться, что на нее начнется охота? – У Сэма вдруг закружилась голова, потому что только сейчас он понял, что это означает. – Черт! Черт! Что там говорится в розыскной ориентировке? Что она «вооружена и опасна»?

Алисса поняла, что совершила ошибку.

– Я не знаю, что там говорится. Я еще не видела…

– Все ты, черт возьми, знаешь! Какова стандартная процедура для тех, кто подозревается в связях с террористами?

– Ну, возможно, ты прав. Поскольку ее отпечатки были обнаружены на автоматическом оружии…

– Твою мать! – Все оказалось еще хуже, чем он вначале предполагал. – Это же идиотизм! Какой-нибудь припадочный фед засечет ее и начнет палить из автомата… – И Хейли легко может оказаться на линии огня. Твою мать! Надо немедленно выбираться из этой машины! И надо найти Мэри-Лу раньше, чем это сделает ФБР. Сейчас он еще раз попробует уговорить Алиссу, а если не получится, применит сначала угрозы, а потом и силу. Конечно, это вряд ли поможет ему вновь добиться ее расположения… Но у него нет выбора. – Ни при каких обстоятельствах Мэри-Лу не может быть ни опасна, ни вооружена!

– Может и так, но ты же сам прекрасно понимаешь, что с ней может оказаться кто-то, кто вооружен и опасен. Я понимаю, ты уже устал это слышать, Сэм, но ее отпечатки обнаружены на оружии террористов. Мы знаем, что в какой-то момент она… каким-то образом взаимодействовала с людьми, собиравшимися убить президента.

– Почему бы тебе просто не сказать, что в какой-то момент она трахалась с одним из них?

– Потому что я так не думаю.

– Уверен, что думаешь. А уж я точно думаю именно это. В это мне гораздо проще поверить, чем в то, что она специально познакомилась со мной, для того чтобы проникнуть… Алисса, неужели ты действительно в это веришь? Веришь в то, что Мэри-Лу террористка? Что именно поэтому она и подцепила меня в баре, намеренно забеременела, чтобы я на ней женился и… дальше что? Для того чтобы попасть на базу, я ей был совершенно не нужен! Достаточно было просто устроиться на работу в Макдоналдс.

Алисса внимательно посмотрела на него:

– Думаю, что в Сарасоте тебе зададут немало вопросов как раз о том, где и как вы познакомились.

– В баре «Ледибаг», – глухо сказал Сэм, – одним очень пьяным вечером. Ровно через два месяца после того, как ты разбила мне сердце.

Алисса не попалась на эту наживку. Даже не моргнув глазом, она спокойно спросила:

– Это ты подошел к ней в баре? Или она к тебе?

– У нее явно были на меня виды. Только не потому, что она террористка. Она была… – Черт, как же ему не хотелось об этом рассказывать! – Она была из этих – ну, знаешь? – из фанаток.

Рядом с «морскими котиками» всегда крутились девчонки, готовые переспать с любым из отряда.

Алисса молчала. Она никак не прокомментировала эту новость, не улыбнулась, не поморщилась брезгливо, а просто продолжала вести машину.

– Что же ты молчишь? Скажи, что я жалкий идиот. Я и сам это знаю.

Алисса покачала головой, слегка улыбнувшись:

– Наверное, тебе лучше рассказать все это не мне, а следователям. Они обязательно заинтересуются подробностями, а я не уверена, что хочу…

– А вот я хочу, чтобы ты знала. – Сэм немного помолчал. – Она была… твоей полной противоположностью, Алисса.

– Все. Спасибо. Теперь я не просто не уверена, а совершенно уверена, что не хочу…

Сэм продолжал, не слушая ее:

– Я пошел с ней той ночью, потому что хотел… не знаю… изгнать тебя из себя. Как бесов. Она была пьяной. Как и ты в ту первую ночь, но больше ничего общего между вами…

– Сэм, я прошу тебя…

– Она одевалась не так, как ты, и вела себя… И так глупо кокетничала и хлопала ресницами… Ты бы умерла, но не стала так…

– Старретт, я в самом деле не желаю больше слушать!

– И она была совсем молоденькой. Даже странно, что ее впустили в бар. Наверное, предъявила фальшивые документы. И умной ее никак нельзя было назвать. А это как раз то, что всегда привлекало меня в тебе, Алисса: ты чертовски умная.

Это заставило ее замолчать, хоть и ненадолго.

– Старретт, мне кажется…

– Я помню, подумал тогда, что не стану сравнивать ее с тобой, просто потому что не может быть никакого сравнения, – продолжал он. – Мне к тому моменту уже осточертело отказываться от женщин только из-за того, что они – это не ты. Поэтому я и пошел к ней домой. А еще потому, что тогда мне казалось, что два месяца без секса – это перебор.

Если бы в тот вечер кто-нибудь сказал Сэму, что очень скоро он сможет обходиться без секса почти год, он рассмеялся бы этому чудаку в лицо.

– И ты собираешься рассказать все это следственной группе? – спросила Алисса, не сводя глаз с дороги.

Матерь божья! Он тут всю душу выворачивает наизнанку, чтобы, наконец-то, заставить ее понять, как паршиво ему было, когда, переспав с ним, Алисса вдруг заявила, что они должны обо всем забыть и сделать вид, что ничего этого не было. А она беспокоится только о том, что кому-то станет известно об их отношениях?

– Нет, – ответил Сэм. – Я никогда никому о нас не рассказывал и не собираюсь. Ну, то есть, Кении Кармоди, конечно, знает, потому что видел нас вместе. И некоторые другие ребята из отряда, возможно, о чем-то догадываются, но они у меня никогда не спрашивали, а я им ничего не говорил.

– Я совсем не хочу, чтобы ты лгал следствию. Очень важно говорить им правду. О чем бы они ни спрашивали.

– Знаю, – кивнул Сэм. – Врать я им не собираюсь, но и рассказывать обо всем ни к чему. Им и так будет ясно; почему я ушел из бара с Мэри-Лу. Что тут странного? Обычный одноразовый перепих. Который по чистой случайности растянулся на пару недель. – Ему казалось очень важным объяснить все Алиссе. – Мне тогда было очень хреново, Лис. Ты сказала, что между нами больше ничего никогда не будет, и я поверил тебе. Я хотел… не знаю… забыть, отвлечься. И я честно думал, что Мэри-Лу хочет примерно того же. А когда до меня дошло, что она мечтает о свадьбе и кольцах, а я мог думать только о тебе, я быстренько порвал с нею. А потом, когда у нас с тобой опять начало что-то склеиваться…