Текст книги "Прелестная наставница"

Глава 13

После четырех часов сна Александра и думать не могла об утренней прогулке. Хорошо было оставаться в уютной постели, нагретой теплом тела. Ей снилось множество приятных вещей, но когда она, проснувшись, потянулась, заныли все мышцы, в том числе те, о наличии которых она вообще не подозревала. Это заставило ее улыбнуться и подумать: сны были не самым главным событием этой ночи.

Некоторое время Александра нежилась в постели, потом, услышав шаги Розы, села с тяжким стоном, и это разбудило дремлющего Шекспира. Оставалось немало важных вещей, которым еще предстояло обучить Розу; к тому же следовало убедить Люсьена дать предложенный Фионой бал – это, как ничто другое, могло резко повысить шансы девушки на успех.

Одевшись, Александра решила уложить волосы и заодно обдумать линию поведения. Лучше всего вести себя так, будто ничего из ряда вон выходящего не случилось и случиться не может. В этом был свой резон: хотя Александра ни о чем не жалела и впредь не возражала бы оставаться объектом лестного внимания Люсьена, им предстояло жить под одной крышей, встречаться в присутствии посторонних, следить за каждым своим шагом. Он был прав в том, что слово «любовница» звучит всегда по-разному, в зависимости от того, какой в него вкладывается смысл, и все же одно остается неизменным – клеймо принадлежности другому человеку, словно отныне она обязана существовать лишь для чужого удовольствия. Нет, это не по ней. Если лорд Килкерн уже решил все за них обоих, он напрасно спешил.

– Впрочем, о чем это я так беспокоюсь, – со вздохом обратилась Александра к Шекспиру. – Он, быть может, все уже забыл.

Пес поскреб когтями по паркету.

– Ладно, иду.

Они спустились в вестибюль. Поскольку ни один лакей не бросил на нее косого взгляда, Александра сделала вывод, что прислуга оставалась в неведении насчет прошлой ночи. Пока ей везло.

– Доброе утро, Уимбл. Сегодня у меня совсем нет времени для прогулки.

– Если хотите, я отправлю с собакой Винсента, мисс Галлант.

– Благодарю. – Александра передала ему конец поводка. – Скажите, пусть не торопится – Шекспир должен нагуляться на целый день. Собирается дождь, и если вечером польет, кому-то придется мокнуть.

– Хорошо, скажу. Идем, Шекспир. – Произнося эти слова, дворецкий вопреки обыкновению улыбнулся – очевидно, терьер успел обрести всеобщую любовь.

Александра направилась в комнату для завтраков, где ее ждал сюрприз. Перед Розой был разложен модный журнал, а Люсьен за ее спиной делал какие-то замечания, указывая на рисунки.

– Доброе утро, мисс Галлант, – сказал он, заметив Александру.

Кровь бросилась ей в лицо при виде откровенного вожделения в его взгляде.

– Доброе утро, милорд.

– Лекс, что за платье! Чудо! Кузен Люсьен посоветовал его!

Выйдя из столбняка, Александра подошла к столу. Люсьен не сводил с нее глаз, и ей пришло в голову, что, не будь здесь Розы, он опрокинул бы ее прямо на ковер. Надо сказать, такая перспектива показалась ей заманчивой.

– И что же это за платье?

– Для выхода в оперу, который нам предстоит на будущей неделе. Хорошо бы мадам Шарбон успела его сшить!

– Успеет. Я ее уговорю, – сухо заметил граф. – Вам нужно позавтракать, мисс Галлант, ведь не каждую ночь случается так уставать. Я имею в виду вчерашний бал.

Александра опустила голову чуть не к самой тарелке, чтобы краска, залившая ее лицо, осталась незамеченной; тем временем Роза отложила журнал и занялась завтраком, безразличная ко всему в своих радужных мечтаниях.

– Боже, я умираю с голоду! Светская жизнь так приятно утомительна, не правда ли, Лекс?

– Да, весьма утомительна… и приятна.

– Попробуйте окорок, мисс Галлант, он восхитителен, – сказал Люсьен, возвращаясь на свое место.

Однако для нее это был не завтрак, а мучение. Александра упорно смотрела на гренки, масленку или вилку – словом, на то, что оказывалось в руках. Если ей случалось бросить мимолетный взгляд в сторону Люсьена, она видела на его лице довольство кота, которому удалось полакомиться канарейкой, и это нимало не помогало ей прийти в себя.

В конце концов, сделав над собой титаническое усилие, она спросила:

– Вы уже обдумали идею миссис Делакруа, милорд?

– Всесторонне.

– И что же?

– О результате я сообщу позже – сначала мне нужно дождаться ответа на одно письмо.

– И что это за письмо? – настаивала она.

Люсьен посмотрел на нее с невозмутимым спокойствием во взгляде, потом повернулся к кузине:

– Роза, что у вас сегодня на повестке дня?

– Поездка в шляпный салон, а потом урок облегченного французского.

– День обещает быть плодотворным!

Это выглядело примерно как игра кошки с мышью… нет, игра пантеры с добычей, которая в полной ее власти. Но почему ни единой словесной шпильки, ни единой стрелы, пропитанной ядом кураре? Неужели Люсьену наскучило мучить своих близких? Или это какой-то новый трюк?

– Я всегда хотел узнать, что такое «облегченный французский»?

– Он легче, отсюда и название, – хихикнула Роза. – Когда джентльмен произносит фразу, на которую можно ответить просто «да», «нет» или что-нибудь короткое, лучше сделать это по-французски – тогда ему покажется, что ты знаешь язык.

Александра добавила к списку врожденных талантов своей подопечной отличную память: это было слово в слово то, что она объяснила ей на прошлой неделе. Глядя в чашку с чаем, она ждала со стороны Люсьена уничтожающего комментария – в конце концов, мир и покой были слишком прекрасны, чтобы длиться долго.

– Понимаю, – промурлыкала пантера. – И какие выражения идут в ход?

Роза бросила на кузена опасливый взгляд, но, похоже, не усмотрела никаких тревожных признаков и решилась продолжать.

– Ну… – она помедлила, – mais oui, mais non, d’accord, bien sur и…

– Absolument, – тихонько подсказала Александра.

– Поразительно! – Люсьен откинулся на стуле и переплел пальцы на колене. – Когда подумаю, сколько времени, сил и денег стоил мне настоящий французский, просто кровь леденеет в жилах. Ах, quel dommage! Что означает «какая жалость».

– Прелестное выражение! – Роза захлопала в ладоши. – Я непременно воспользуюсь им при первом же удобном случае.

– Да уж, непременно воспользуйся. Все пораскрывают рты.

Итак, без сарказма дело все-таки не обошлось.

Однако Александра не могла не признать, что лорд Килкерн в это утро был на редкость добродушен. На миг ей пришло в голову, что это прямое следствие прошлой ночи, но она тут же себя одернула. Лорд Килкерн не исповедовал воздержания до ее появления в Балфур-Хаусе! А после? Хотя невозможно было утверждать наверняка, он как будто сторонился других женщин с тех пор, как она обосновалась под его крышей…

В комнату вошел дворецкий с письмом на серебряном подносе.

– Милорд, это ответ, который…

– Да-да, давайте его скорее сюда.

Люсьен распечатал письмо, пробежал его и повернулся к Розе с улыбкой, полной искренней симпатии. Внезапная ревность полоснула Александру, словно острие кинжала. Только сейчас она отдала себе отчет в том, что Роза приходится лорду Килкерну лишь дальней родней, из чего следовали малоутешительные выводы. Ей вдруг захотелось выпустить когти, как рассерженной кошке. В недавнем прошлом Александра могла лишь пожалеть юных леди, удостоившихся чести быть внесенными в пресловутый список, теперь она им завидовала.

– Ну, кузина, мы можем назначить бал через неделю.

– Дорогой кузен! Люсьен! Неужели это правда?

– Почему бы и нет?

Роза вскочила, бросилась к нему, стиснула в объятиях и чмокнула в щеку. Прежде чем Александра успела что-то сказать, она обняла и ее.

– Пойду обрадую маму!

Конечно, выходить из-за стола до окончания завтрака было против правил этикета, однако Александра промолчала. То был не первый случай, когда ей хотелось, чтобы Роза убралась с глаз долой, но на этот раз причина оказалась совсем иной.

– Это что же, разрешение на устройство бала? – не удержавшись, съязвила она. – Как ново и необычно!

– Роза получила приглашение.

– От кого, позвольте спросить?

– От принца Георга. Она будет ему представлена сегодня вечером.

С минуту Александра могла лишь смотреть на Люсьена круглыми от изумления глазами.

– Ну и ну! – наконец вырвалось у нее.

– Привилегия, только и всего.

– Однако, как мне помнится, на сегодня у Розы уже назначена одна встреча. Пикник с лордом Белтоном в Гайд-парке.

– Я уже отправил к Роберту лакея с запиской. Он еще скажет судьбе спасибо, что все так вышло.

Судя по всему, добродушие лорда Килкерна упорхнуло из комнаты вместе с Розой.

– А вам не приходило в голову, милорд, что ваша кузина может в самом деле нравиться виконту? Или вы заставили его пригласить ее на пикник, как заставили пригласить меня на танец?

– Вы это знаете от него? – спросил Люсьен, нахмурившись.

– Мне не чужда элементарная логика.

– Томкинсон, Гарольд, оставьте нас!

Лакеи, не оглядываясь, двинулись к двери.

– И что же еще тебе подсказывает логика? – спросил Люсьен, когда они остались наедине.

– Что тебе свойственно ошибаться в суждениях, – ответила Александра, стараясь сдержать радостный трепет.

– Иди ко мне!

– Ни за что! Если кто-нибудь войдет, все худшие слухи обо мне… о нас обоих подтвердятся.

– Мои лакеи немы как рыба. Иди сюда, Александра!

– Это неприлично!

Люсьен поднялся, обошел стол и остановился за ее спиной.

– Я пошел против всех своих желаний, когда согласился дать бал в честь Розы. Если я всегда и во всем буду вести себя безупречно, у меня прорежутся крылышки.

– Пока тебе далеко до совершенства.

Люсьен приподнял лицо Александры за подбородок и заставил ее посмотреть на него.

– Совершенство никуда не убежит. Отложим стремление к нему на более поздний срок.

Он наклонился и поцеловал ее. Неожиданно для Александры в ней вспыхнуло желание завладеть Люсьеном полностью и навеки, обвиться вокруг него и никуда не отпускать, но она лишь подняла руки и привлекла его ближе. Поцелуй длился и длился. Неужели дверь не заперта? Если он реагирует на нее с той же силой, что и она на него, как он покажется на глаза другим?

– Мой дорогой мальчик! – загремел на лестнице голос Фионы.

– Чтоб тебя разорвало! – прошипел Люсьен и бегом бросился на свое место.

Ему удалось упасть на стул как раз в тот момент, когда дверь распахнулась и обе леди Делакруа стремительно переступили порог комнаты.

– В чем дело, тетушка?

В третий раз за утро у Александры округлились глаза. Люсьен задал вопрос таким сухим тоном и с таким хладнокровием, что никто в здравом уме не заподозрил бы, что мгновение назад этот человек страстно целовал ее.

– Экий ты шалун, дорогой мой мальчик! Ворчал, хмурился, а сам все это время знал, что согласишься!

– Мне нужно было сперва кое-что устроить. Мы с мисс Галлант как раз обсуждали…

Александра наконец сообразила, почему он ретировался с такой поспешностью и почему придвинул стул к самому столу. У нее вырвался неприличный смешок.

– В самом деле, – поддержала она, заранее предвкушая реакцию Фионы. – Милорд, могу я поделиться новостью?

– Сделайте одолжение.

– Мисс Делакруа, на этом балу вы сможете танцевать вальс.

– То есть… как это?

– Ваш кузен все устроил. Принц Георг примет вас уже сегодня вечером.

Роза пронзительно взвизгнула от счастья и так стиснула шею Люсьена в благодарном объятии, что чуть не задушила его.

– Спасибо, спасибо, спасибо!

– Только благодаря мисс Галлант, – проворчал он, отдышавшись.

– Она просто ангел, ангел!

– Боже мой! – выдохнула Фиона, опускаясь на ближайший стул с рукой, прижатой к груди. – А в чем Роза поедет ко двору?

– В чем-нибудь очень консервативном, – ответил Люсьен, опередив Александру. – Кстати, принц терпеть не может женского визга, так что, Роза, воздержись от этого, если не хочешь, чтобы тебе был закрыт доступ в свет. И вообще обе держите рот на замке.

– Я все прекрасно понимаю, – с достоинством произнесла Фиона, подавив взрыв негодования. – Идем, Роза, нам надо заняться делом. Какое счастье, что мы заказали у мадам Шарбон строгое платье – оно прекрасно подойдет для аудиенции.

Роза пошла было к двери, но на пороге вдруг остановилась.

– А как же виконт Белтон? Я не сдержу обещание, и он обидится.

– Лорд Килкерн уже известил виконта, – сказала Александра и поднялась, зная, что это самый подходящий момент для бегства. – Пикник придется перенести, у тебя есть на то уважительная причина.

– Куда вы, мисс Галлант? – окликнул ее Люсьен. – Мы еще не закончили разговор.

Александра ожидала чего-нибудь в этом роде.

– Сегодня Роза будет представлена ко двору – это важнее всего остального, милорд. Я хочу повторить с ней азы придворного этикета.

– Только после того, как я вас отпущу! – отрезал он, взглядом предлагая ей осмелиться на попытку к бегству.

– Что ж, как скажете, – с деланым недовольством буркнула Александра, вся во власти сладостного предвкушения. – Мисс Делакруа, увидимся позже. Вам легче будет усваивать этикет, будучи уже одетой для аудиенции.

– Сколько счастья! Я не вынесу! – С этими словами Роза исчезла за дверью.

– Я, пожалуй, тоже не вынесу, – не слишком любезно заметил Люсьен и сделал движение, пытаясь ухватить Александру за юбку.

– Дверь не заперта, – напомнила она, уворачиваясь.

– Дело поправимое, – возразил Люсьен с таким видом, словно ему это было в высшей степени безразлично.

– Если запереться, то слуги…

Он вскочил, схватил Александру за руку и потянул за собой к двери; затем, повернув ключ, прижал ее к прохладной лакированной поверхности и впился губами ей в губы. Если прошлой ночью Люсьен был сама нежность, сама осторожность, то теперь отбросил всякую сдержанность. И неудивительно, ведь с ее девственностью было покончено!

В следующее мгновение Александра увидела себя на краю стола.

– Люсьен, слуги не глупы, они сообразят, что здесь происходит! – прошептала она, стараясь выровнять дыхание.

– Тогда нам надо торопиться.

– Да, но… Боже мой!

Руки Люсьена, пробравшись под ее юбки, двинулись вверх, поднимая подол.

– Что ты делаешь? Ну хорошо, хорошо. Только быстро!

Люсьен расхохотался.

– Я постараюсь.

Он стянул брюки вниз по бедрам, ровно настолько, чтобы освободить себя. Прижав Александру к себе и целуя ее, он овладел ею. Чтобы удержаться на краю стола, она обвила руками его шею. Как упоительно ощущать внутри его быстрые толчки, хотя это и причиняет легкую боль!

Александра не заметила, что улыбается.

– Нравится?

– Очень! Я и не знала, что так тоже можно… Я хочу сказать, не в постели!

– Это только второй урок. Впереди у нас еще многое.

– Многое?

В какой-то момент Александра перестала сознавать себя и очнулась лишь тогда, когда наслаждение отхлынуло.

– Многое… очень многое…

Люсьен наконец-то выпустил ее из объятий.

Из гостиной доносилось энергичное бренчание фортепиано, перенесенного туда по просьбе Александры. Инструмент был антикварный, и Люсьен обычно жалел его, но дело того стоило – колотя по клавишам, Роза не лила слез. Надо сказать, она ни разу не шмыгнула носом с того дня, как был назначен бал, да и вообще вела себя тише воды, ниже травы.

– Как ты думаешь, Лекс, кто первым сделает мне предложение?

Люсьен замер, так и не войдя в гостиную, и напряг слух, чтобы расслышать ответ через ужасающую пародию на Бетховена.

– А от кого бы ты хотела его получить?

Все три дня Александра или избегала Люсьена, или являлась в чьем-то сопровождении, чтобы исключить всякий намек на интимность. Он знал, что она желает его ничуть не меньше, это можно было без труда прочесть в ее взгляде. И все же она сопротивлялась. А как ему хотелось дать еще один урок наслаждения!

– Н-не знаю… – протянула Роза. – Лорд Белтон очень мил, но мама от него не в восторге.

– Роза, дорогая! Я знаю, существует фамильный долг, но разве твои предпочтения совсем не идут в счет?

Музыка, слава Богу, умолкла. Люсьен прижался ухом к двери, радуясь, что дерево больше не вибрирует от грохота клавиш.

– У мамы, кажется, свои соображения, и ей не до моих предпочтений.

– Я рада, что ты отличаешь хоть кого-то в этой расфранченной толпе. В самом деле, лорд Белтон мил, и это очень важно. Ты же не хочешь замуж за человека, неприятного тебе?

Люсьен сдвинул брови. Какая досада, что женщина настолько образованная, тонкая и умная, как Александра, должна опускаться до самых примитивных доводов! Он спросил себя, к какой категории она относит его, и нахмурился еще сильнее: вряд ли в ее представлении он принадлежит к людям милым и приятным.

– А правда, кузен изменился? Даже мама это заметила.

Подумать только, какая наблюдательность! Выходит, и пустоголовые особы ее не лишены.

– Да, он изменился. Ты его не спрашивала, на какой день перенесен ваш пикник с виконтом?

Дьявольщина! Пикник совершенно вылетел у Люсьена из головы. Впрочем, может, оно и к лучшему. Как ни хотелось ему избавиться от Розы и Фионы, именно их жизнь в Балфур-Хаусе гарантировала присутствие Александры.

Люсьен отстранился от двери, и как раз вовремя.

– Вот ты где, племянник! А я тебя повсюду ищу. Ты занят?

– Да вот, собирался осмотреть бальный зал.

– Значит, тебя интересует предстоящий бал? – обрадовалась Фиона.

– Ну не то чтобы…

– К сожалению, прислуга не разделяет твоего энтузиазма. Я только что узнала – Уимбл до сих пор никого не послал к печатнику за образцами пригласительных билетов. А между тем бал уже через неделю! Или я что-то путаю?

– Нет, все верно. – Люсьен отвернулся, намереваясь закончить разговор.

– Еще Уимбл считает, что ты не одобришь мои затраты на убранство.

Дворецкий к старости стал что-то уж очень болтлив, подумал Люсьен.

– Поскольку это мои затраты, – сказал он, подчеркнув слово «мои», – я в самом деле не одобрю покупку двух сотен ярдов розового бомбазина.

– Почему розового? – удивленно спросила юная кузина, появляясь в дверях. – Ты же остановилась на желтом.

– Сочетание цветов должно выглядеть вполне прилично, – заметила Александра, выходя следом за ней.

Взгляд Люсьена словно сам собой потянулся к ней. Точнее, к ней потянулось все его существо. Если он надеялся излечиться от одержимости этой женщиной, залучив ее в постель, то добился прямо противоположного результата: прежние муки вожделения просто в счет не шли по сравнению с нынешними страданиями.

– Пусть решает Люсьен, – неожиданно заявила Фиона, явно намереваясь к нему подольститься.

– Что это я должен решать? – спросил он с подозрением, поскольку успел совершенно отвлечься от разговора.

– Так розовый или желтый?

– По мне, оба цвета друг друга стоят!

– Значит, я могу купить бомбаз…

– Нет! Если вам по душе убранство борделя, почему бы заодно не послать за шлюхами?

– Племянник!

У Александры вырвался странный звук – нечто среднее между возмущенным аханьем и сдавленным смешком.

– Милорд, следите за своей речью!

– Значит, бал не состоится? – Роза тут же шмыгнула носом.

Люсьену очень хотелось высказаться в том духе, что это было бы для него величайшим облегчением, но его остановило разочарование, отразившееся на лице Александры. Они и без того почти не виделись, и вряд ли стоило дальше осложнять их отношения.

– Никуда твой бал не денется! – проворчал он. – Вот что, раз уж мисс Галлант взяла на себя ответственность за твое продвижение в свете, пусть она выбирает цветовую гамму и… и все прочее. Она же просмотрит список гостей.

– Ну нет, я не позволю гувернантке принимать столь важные решения! – выкрикнула Фиона, багровея.

– Еще как позволите, – процедил Люсьен, подступая к ней, – иначе ноги вашей не будет на этом балу!

– Я постараюсь, чтобы день рождения Розы прошел как можно удачнее, – поспешно вмешалась Александра. – Надо же мне как-то отрабатывать свое жалованье!

Люсьен предпочел пропустить эти слова мимо ушей, зато Фиону они несколько успокоили, и ее апоплексический румянец поблек.

– Ну, хорошо. И все же я настаиваю, племянник, чтобы ты просмотрел список вместе с нами. Ты просто обязан участвовать в приготовлениях!

– Хватит и того, что в них участвует мой кошелек, с остальным разбирайтесь сами. Побольше холостяков! Соберите их хоть со всего города, лишь бы уместились.

– Кузен, ты бывал на таких изысканных балах, которые мне и не снились, – неожиданно произнесла Роза, трогая его за рукав. – Я хочу, чтобы наш бал тоже всем запомнился надолго. Твои советы могут помочь.

Гарпии, похоже, сговорились! Желание высказать все, что он думает насчет бала и насчет их самих, стало почти невыносимым, и Люсьен непременно поддался бы ему, если бы не римская богиня с бирюзовыми глазами, стоявшая чуть в стороне. Если бы он дал волю раздражению, потом ему пришлось бы спасаться бегством. Куда? В клуб, где его непременно отыскал бы Роберт Эллис, назначил день для пикника и, чтобы окончательно насолить, сделал бы Розе предложение. Тогда Александра заведомо исчезла бы из его жизни. Но еще раньше пришлось бы выслушать от нее новые упреки в черствости, да еще и унижаться перед Розой, прося прощение.

Куда проще было пойти на поводу у событий, что Люсьен и сделал.

– Ну, раз все вы полагаете, что от меня будет польза…

От радости Фиона закудахтала так громко, что у него зазвенело в ушах, и это отнюдь не улучшило его настроения.

Наконец все расселись по диванам в гостиной – Александра рядом с Люсьеном, так что впервые за все последнее время ему предстояло провести час в ее обществе. Тут его осенило, что можно довольно просто решить эту проблему – надо лишь чаще видеться с Розой! К сожалению, при этом не исключалось присутствие Фионы, но Люсьен решил, что дело того стоит.

Однако уже через час он проклинал свою затею.

– Этого вычеркните!

– Лорд Ханефел вот уже два года подыскивает жену, – возразила Александра.

– Ханефел – бонапартист. Только их в нашей семье не хватало!

– Ужасный, ужасный Бонапарт! – подтвердила Фиона, объедаясь бисквитами. – Если бы мир был подписан раньше, дорогой Джеймс остался бы жив.

– Какого дьявола! – рявкнул, не выдержав, Люсьен.

– Милорд!

– Да знаете ли вы… – продолжал он, сверля тетку грозным взглядом.

– Лорда Ханефела вычеркиваем, – примирительно произнесла Александра, накрыв его судорожно сжатые пальцы ладонью. Потом она перечеркнула имя в списке жирной чертой. – Если лорд Килкерн считает, что этому человеку здесь не место, значит, так тому и быть.

Гнев Люсьена внезапно остыл. Александра поняла, что с ним происходит, так как с самого начала знала о его привязанности к Джеймсу. Она проявила чуткость и такт.

Он благодарно сжал ей пальцы.

– В любом случае мы не можем собрать под одной крышей Ханефела и Веллингтона…

– Веллингтона? – Роза взялась ладонями за щеки. – Думаешь, он примет приглашение?

– Абсолютно уверен. Среди моих коллекционных вин есть замечательный портвейн. Я отправлю Веллингтону бутылку вместе с приглашением.

– Манипуляции… – заметила Александра как бы про себя.

– Ради моей дорогой кузины. – Люсьен усмехнулся. – Она хочет, чтобы этот бал запомнился надолго.

– Тогда нужно внести его в список! – воскликнула Роза.

– Да-да, мой дорогой мальчик! – поддержала ее Фиона.

Александра кашлянула и постучала кончиком карандаша по списку, требуя внимания. Похоже, она вознамерилась установить жесткую дисциплину. Что ж, пусть попробует.

Люсьен жестом показал, что весь обратился в слух.

– Не знаю, стоит ли обращать на это ваше внимание, но в списке катастрофически недостает женских имен. Милорд, желаете его как-то пополнить?

– Но ведь это бал в честь Розы! – возмутилась Фиона.

Это было как раз то, что собирался сказать Люсьен, но… не хватало еще идти в едином строю со своей вздорной теткой!

– Я постараюсь припомнить всех, кто подходит по возрасту, – произнес он неохотно.

– А я думала, вы предпочитаете более зрелых женщин, – ехидно заметила Александра, глядя в список.

– В самом деле, это так, – произнес Люсьен многозначительно и с удовольствием отметил, что щеки ее порозовели. Выходит, она все-таки к нему неравнодушна!

– Кстати, Роза! – встрепенулась Фиона. – Ты уже прочла «Потерянный рай», дорогая? Ты ведь в восторге от этой книги, не правда ли?

– Понимаешь, мама, она такая трудная, что я…

– Вздор! Просто у тебя совсем нет времени для чтения. – Матрона повернулась к Люсьену и сделала большие глаза. – Представляешь, у Розы нет ни единой свободной минутки, и все равно она настаивает на чтении, моя умница!

– На чтении книг Мильтона? – уточнил он с невыразимым сарказмом.

– Ну да. Этот Мильтон… – Роза запнулась, – он такой поэтичный!

– Да уж, поэтичнее некуда.

– Ну-ну, мои дорогие, обсудите это позже. У нас еще масса дел.

Люсьен понял, что больше не выдержит в компании своих родных ни одного мгновения. Он достал из нагрудного кармана часы, демонстративно на них взглянул и поднялся.

– Как ни жаль, но мне пора на важную встречу.

– Милорд! – спохватилась Александра. – У меня к вам один вопрос.

– Какой?

– Личный, если не возражаете. – Она покраснела и тут же направилась к двери.

Люсьен немедленно ощутил стеснение в паху и поспешил за ней. В молчании они проследовали по коридору и вошли в крайнюю комнату. Там Александра сразу прошла к окну.

– И в чем же заключается дело?

– Закрой дверь! – скомандовала она, не двигаясь.

Люсьен повиновался, полный тревоги и любопытства, потом подошел и остановился у нее за спиной.

– Ну, что случилось?

Александра повернулась. Теперь в ней не было ничего от невозмутимой, сдержанной женщины, только что сидевшей в гостиной. Лицо ее было искажено, глаза горели. Она заломила руки и с силой покачала головой, словно мысленно вела сама с собой яростный спор, потом качнулась вперед, обвила шею Люсьена руками и прильнула к его губам страстным поцелуем.

Это его несказанно удивило. В ночь любви она была полна любопытства, в утро любви украдкой – нетерпения; теперь же в ней появилось что-то требовательное и хищное.

Люсьен позволил ей повернуть себя и прижать к стене. Александра льнула к нему так, словно хотела слиться воедино, она извивалась всем телом, стараясь соприкоснуться как можно теснее. Он жаждал разделить ее неистовство: толкнуть на пол и сорвать одежду – но что потом? Позволить ей диктовать свои условия не только в общении, но и в страсти?

В конце концов Александра слегка отстранилась – раскрасневшаяся, с припухшими губами.

– Что все это значит? – спросил Люсьен.

– Сегодня ты мне почти понравился, – ответила она и снова потянулась к нему.

Что ж, следовало признать, любезность имела свои выигрышные стороны.

– В таком случае завтра я буду вести себя еще лучше.

– Значит, ты делаешь это только ради меня? – прошептала она, снова отстраняясь.

Люсьен и сам не знал ответа.

– Какая разница?

– Наверное, разница все-таки есть, – вздохнула Александра, прослеживая кончиком пальца контур его губ.

– Для меня важнее результат, чем побуждения. – Он сильнее прижал ее к себе. – Тебе не надоело прятаться по углам? Почему бы нам просто не пожениться и не…

– Что?! – Александра вырвалась и отскочила.

Она явно была изумлена, но вряд ли сильнее, чем он сам. Какого дьявола он так долго ждал, так долго шел к столь простому решению? Но, слава Богу, теперь ему оставалось только получить согласие.

– Почему я раньше об этом не подумал? Поскольку я все равно собираюсь жениться, это будет отличным решением всех проблем сразу! Лучшей жены мне не найти.

– Тебе нужна не жена, а мать наследника, – возразила Александра, отступая за кресло, словно граф сошел с ума и мог в любой момент на нее наброситься. – Это твои слова, не так ли?

– Вот и отлично! Ты из хорошей семьи, красива, умна, а значит, мы отлично поладим.

– Перестань! – Она зажала уши ладонями. – Подумать только, сегодня ты мне почти понравился! Зачем мне этот брак, скажи на милость? Я вполне могу заработать себе на жизнь!

– Со мной ты будешь обеспечена не в пример лучше. Сама посуди, какие у тебя перспективы на будущее? Хочешь снова полгода сидеть без работы?

– Если я и окажусь без работы, то исключительно по твоей вине! – Александра направилась к двери.

Люсьен бросился наперерез и загородил ей дорогу.

– Пусти! – крикнула она и заплакала.

– Не пущу.

– Ты мне совсем, совсем не нравишься! Пусть это послужит тебе уроком, Люсьен! Не все можно заполучить по первому требованию!

Он стиснул зубы и отступил. Александра рванула дверь на себя, выбежала и с треском ее захлопнула.

– Пропади все пропадом! – прорычал Люсьен и стукнул кулаком по стене.

А какая была хорошая идея! Они же созданы друг для друга, черт побери! И потом, он ее действительно любит!

Эта мысль заставила его похолодеть. Любит! Тогда почему же он не начал именно с этого?

– Пропади все пропадом… – повторил Люсьен беспомощно.

Ему никогда не приходило в голову, что кто-то может быть еще более против брака, чем он, и что его избранница может ответить отказом. Ее «да» разумелось как-то само собой.

К тому же он и помыслить не мог о ситуации, при которой в дело вмешается любовь. Все, на что Люсьен готов был согласиться, – это терпеть жену возле себя.

Нет, печально решил он, кто-то из них двоих точно не в своем уме, и похоже, вовсе не Александра.