Текст книги "Прелестная наставница"

Глава 15

– Почему ты решила, что виконт Белтон в тебя влюблен? – полюбопытствовала Александра, открывая дверь в шляпный салон.

– Всю прошлую неделю я получала от него по письму в день, и он дважды бывал в Балфур-Хаусе…

– У лорда Килкерна. Они – друзья, и ты это знаешь.

– Лекс, в тебе нет ни капли романтизма!

Александра хмыкнула. Возможно, Роза угадала правильно. Что ж, тем лучше – будь она романтической натурой, давно бы уже утопилась в пруду среди лилий.

– Но что, если ты ошибаешься? – настаивала она. – Если это не любовь, а просто увлечение и до предложения дело не дойдет?

– Все возможно, – сказала Роза неожиданно рассудительным тоном и сняла с манекена шляпу, чтобы получше рассмотреть отделку. – Дома за мной ухаживал Фредди Денверс, сын одного сквайра; он все время повторял, что мечтает на мне жениться, но звучали его обещания неубедительно. К тому же мама считала, что для уплаты его карточных долгов за мной надо будет дать в приданое весь Дорсет.

Александра взглянула на свою подопечную. Она всегда думала, что леди Делакруа не нуждаются в деньгах и охотятся больше за титулом, чем за состоянием.

– А если бы твое приданое было больше, вышла бы ты за Фредди Денверса?

– Что? За Фредди? – Роза сделала кислую мину. – Хорош жених! Ни титула, ни даже приличного дома – какая-то жалкая хижина в шесть комнат. Наш тоже был невелик, но не настолько! Я бы не хотела так опуститься.

– Да уж, конечно. Это я так…

– Ты надо мной подшучиваешь!

– Ничуть.

Роза оставила в покое шляпу и взяла зеленый капор. Лицо ее приняло задумчивое выражение.

– Года три назад, когда кузен Люсьен был в Лондоне, мама, папа и я совершили тур по поместью Килкерн. Видела бы ты особняк! Настоящий дворец из двухсот комнат. Одних гостиных там не меньше шести, два бальных зала и бог знает сколько комнат для гостей. Мама все время повторяла, что в мыслях видит себя хозяйкой этого дома, куда к нам с Люсьеном будет съезжаться на балы все окрестное дворянство.

– К вам с Люсьеном? – растерянно переспросила Александра.

Сердце ее дало внезапный сбой, что было ужасно глупо. У нее нет на графа никаких прав, а значит, нечего вздрагивать, услышав его имя из женских уст!

– Тут просто не на что смотреть! – нервно сказала Роза, и ее хорошенькое личико побледнело. – Идем отсюда!

Она бросила капор на полку и устремилась к двери, отчего неприятное чувство, завладевшее Александрой, только усилилось. Это было совсем не похоже на Розу. Если она нацелилась на Люсьена, то почему с такой радостью принимала ухаживания виконта Белтона? А сам Люсьен? Знал он или нет, что кузина им интересуется? Очень возможно, ему было не до того за хлопотами по поискам невесты.

– Лекс, ты идешь?

– Да, сейчас.

Нужно как можно скорее разобраться, кого предпочитает Роза – Роберта или Люсьена. Александра нахмурилась. Люсьен ее не больше, чем она – его, и нечего ревновать к семнадцатилетней девчонке! Впрочем, она и не ревнует.

Полуденная толкотня у бакалейной лавки в конце концов заставила Розу замедлить шаг. Александра пристроилась рядом и обвила рукой ее талию.

– Не спеши. Такой шаг пристал только скаковым жеребцам на дерби. Возьмем по ломтику пирога?

– Мама бы этого не одобрила.

– А мы ей не скажем.

– Тогда давай купим, – согласилась Роза и неуверенно улыбнулась.

Когда они встали в очередь, Александра бросила рассеянный взгляд вдоль улицы – и оцепенела. К ним приближалась женщина в трауре и черном вдовьем чепце. Вопреки надменно вскинутому подбородку и гордой поступи она выглядела маленькой и истощенной. Не глядя по сторонам, она направлялась прямо к бакалейной лавке, словно заранее ожидая найти то, что ей нужно.

– О нет!

– Что случилось?

– Тише! – Александра схватила Розу за руку и потащила за собой в переулок.

Когда очередь скрылась из виду, она прижала руку к груди и с облегчением вздохнула.

– Да что с тобой? – В голосе Розы зазвучала тревога.

Александра колебалась. Ей нужно было как-то сберечь остатки собственного достоинства, поэтому она ответила уклончиво:

– Извини, кажется, я поступила невежливо.

– Но в чем все-таки дело?

Мало-помалу Александра опомнилась.

– Просто… понимаешь, я… я увидела свою бывшую хозяйку.

– Леди Уилкинс? – Глаза Розы расширились.

Ну вот, даже этот ребенок в курсе сплетен о ней!

– Я не думала, что она сейчас в Лондоне. – Александра вздохнула.

– Что же теперь делать?

– Ничего. Что тут поделаешь? Все равно я скоро уеду, а пока буду держаться от леди Уилкинс подальше, насколько это возможно.

– Ну я-то тебя к ней не потяну! – воскликнула Роза негодующе.

– Что ж, и на том спасибо. – Александра слабо улыбнулась.

Фиона отпила глоток чаю, с удовольствием прислушиваясь к разговорам окружающих. Миссис Фокс жаловалась на подагру, которая весь день держит мужа в постели, зато не мешает ему проводить долгие вечера в клубе; леди Говард делилась слухами о Шарлотте Таннер, покинувшей Лондон задолго до окончания сезона под предлогом внезапной хвори, хотя на деле какой-то джентльмен наградил ее ребенком, и о Виктории Фонтейн, только что разбившей сердце еще одному бедному мальчику.

Все это звучало занимательно, но Фиона ждала другого, гораздо более интересного. Когда дворецкий леди Халверстон в очередной раз отворил дверь гостиной, где проходило чаепитие, она быстро повернула голову, но, убедившись, что вновь прибывшая ей не знакома, отставила чашку.

– А вот и ты, Маргарет! – Леди Халверстон встала и взяла гостью за руку. – Как мило, что ты смогла заглянуть к нам.

– Позволь поблагодарить тебя за приглашение.

– Ерунда! Ты должна заходить ко мне запросто, как подруга к подруге. Ну, мои дорогие, надеюсь, вы примете в свой круг леди Уилкинс!

– Ах, леди Уилкинс! – вскричала Фиона, вскакивая первой. – Мои глубочайшие, глубочайшие симпатии!

– Маргарет, это миссис Делакруа.

– Нет-нет, называйте меня просто Фионой – у нас столько общего! Я просто не чаяла дождаться встречи. Не присядете ли, дорогая?

– С удовольствием.

Леди Уилкинс, седеющая сухопарая женщина в черном, уселась и приняла у лакея чашку с чаем.

– Я сама лишь недавно сняла траур, – продолжала Фиона. – Мой дорогой супруг однажды вечером упал замертво, оставив безутешную жену и дочь.

– А мой был безжалостно у меня отнят, – заявила леди Уилкинс.

– Какой ужас!

– Не знаю, что вы слышали об этой истории, но лично я убеждена – это было убийство.

– Да что вы говорите? – воскликнула Фиона, хватаясь за сердце.

– И кто же убил его, как вы думаете? Компаньонка, которой я верила, как себе самой. Если бы только я могла доказать вину этой женщины – тогда уж она точно не избежит тюрьмы, где ей самое место!

Дело шло даже быстрее, чем Фиона смела надеяться.

– Бедняжка! Что вы пережили! Неужели прямо в вашем доме?

– Почти на моих глазах!

Фиона напустила на себя сочувственный вид, мысленно подталкивая собеседницу, чтобы та поскорее назвала имя виновницы. У нее не было ни малейшего желания часами выслушивать всякий вздор да еще при этом поддакивать.

– Неслыханно! И она избежала наказания?

– Я ее немедленно рассчитала, но этого прискорбно мало.

– В самом деле! Я ведь спрашиваю не из праздного любопытства. Не так давно мы наняли к моей дочери гувернантку, и… кто знает…

– Я уверена, что вам ничего не грозит, раз ваш муж уже в могиле. Эта дьяволица, мисс Галлант, нанимается только в те дома, где есть мужчина, которого можно обирать.

Ну наконец-то!

– Как? Вы сказали – мисс Галлант?

– Ну да, Александра Галлант. А в чем дело?

– О Боже! Да ведь так зовут нашу гувернантку!

Леди Уилкинс чуть не свалилась со стула.

– Не может быть!

– Именно так! Она уже месяц живет в Балфур-Хаусе, и… Боже милостивый! – Тут Фиона прижала ладонь ко рту, как бы опасаясь сказать лишнее.

– Что? Что такое? – всполошилась леди Уилкинс, на лице которой застыло выражение глубокого изумления.

– Мне только сейчас пришло в голову, что мисс Галлант увивается за моим племянником! До сих пор это ускользало от моего внимания… О Боже! Неужели дорогой Люсьен в опасности?

– Если он богат, несомненно.

– Он очень богат! Мой племянник – граф Килкерн.

– Ах, Килкерн! Но ведь он должен был слышать разговоры…

– Он так самоуверен, бедняжка, что вполне может лелеять надежду исправить эту женщину. Или, возможно, ему кажется, что слухи беспочвенны…

– Но каждое слово в них – чистая правда! – заявила леди Уилкинс, вставая и выпрямляясь. – Эта женщина постоянно преследовала моего мужа, а когда он отказал ей в знаках внимания, она его столкнула с лестницы… и, вполне вероятно, придушила, когда он лежал на площадке без чувств, совершенно беззащитный. Доктор пытался убедить меня, что смерть произошла от естественных причин, но судите сами – Уильяму едва исполнилось пятьдесят, и он был здоров как бык!

– Свидетелей не было, не так ли?

– Конечно, нет. – Леди Уилкинс со вздохом опустилась на диван. – Что служит лишним доказательством ловкости этой особы.

– Я должна сейчас же предостеречь Люсьена!

Фиона сделала вид, что встает, но леди Уилкинс удержала ее за руку.

– Ваша поспешность даст мисс Галлант возможность скрыться. Молчите и не спускайте с нее глаз. Нужно сделать так, чтобы я предстала перед ней неожиданно – это поможет вырвать у нее признание.

– Что за чудесная идея!

– Мы должны изобличить ее!

– Вот что! Через несколько дней состоится бал в честь дня рождения моей дочери. Я лично отправлю вам приглашение.

– Заранее благодарна. – Леди Уилкинс прижала руки к груди, и обе вдовы понимающе улыбнулись друг другу.

Александра сидела за фортепиано и играла любимый танцевальный мотив отца. Казалось, веселая мелодия порхает по освещенной свечами гостиной, отпугивая ночной сумрак и безмолвие громадного дома. К счастью, в этот день леди Делакруа раньше обычного разошлись по своим комнатам, а лорд Килкерн проводил вечер в своем кабинете. Оказывается, даже лорд не может избежать бумажной работы.

Александра вспомнила леди Уилкинс и то, как они почти столкнулись утром у бакалейной лавки. Покидая дом этой женщины, она надеялась никогда больше с ней не встречаться. Маргарет Тьюлес, баронесса Уилкинс, имела полное право оплакивать своего мужа, но попытка увенчать этого развратника сияющим нимбом святости казалась Александре смешной и глупой, тем более что в прошлом леди Уилкинс непрестанно жаловалась на свой удел. Столь же нелепо, но уже не смешно выглядели старания вдовы выставить свою бывшую компаньонку в самом худшем свете, чтобы обелить мужа в глазах высшего общества.

Никто во всем Лондоне не стал бы оплакивать смерть лорда Уилкинса и она прошла бы почти незамеченной, если бы не вдова с ее вздорными обвинениями. Где бы она ни появлялась, эта женщина оставляла за собой след не менее заметный, чем скунс с его отвратительным запахом.

Александра постаралась взять себя в руки. То, что леди Уилкинс объявилась в Лондоне, еще ничего не значило, у них не было никаких точек пересечения – едва ли эта женщина могла появиться в своих вдовьих одеждах на одном из тех шумных, многолюдных вечеров, которые так обожала Роза. К тому же отъезд Александры из Лондона был уже не за горами.

– Вы отлично играете, – раздался от двери голос Люсьена. – Это тоже заслуга мисс Гренвилл?

Александра тут же сбилась с такта, но играть не перестала.

– Нет, заслуга моего отца.

– Он и это умел?

– Он умел многое.

Она поняла, что Люсьен приблизился, по движению воздуха и запаху, как правило, присущему богатому и элегантному мужчине.

– У вас сохранились его полотна?

– Они пошли с молотка в уплату долгов.

– Вы знаете кого-нибудь из родни со стороны отца? – Люсьен уселся в кресло лицом к ней.

– Где-то севернее этих мест живет моя кузина, но точно сказать не могу.

– Хм… И теперь мы сидим в гостиной – две сиротки…

– И еще одна в своей комнате наверху, – напомнила Александра.

– Во-первых, Роза не совсем сирота, а во‐вторых, к ней я не чувствую достаточного расположения, чтобы открывать свою душу.

– Вам повезло, раз вы все можете носить в себе.

Некоторое время граф молча слушал музыку, потом усмехнулся.

– Да, в этом смысле нам с вами повезло. Вы ведь тоже не из тех, кто любит исповедоваться.

Александра предпочла не вступать в дискуссию, однако присутствие в Лондоне леди Уилкинс теперь уже не казалось ей таким грозным.

– У нас с Розой был сегодня занятный разговор, – сказал Люсьен.

– Значит ли это, что уроки хороших манер не прошли впустую? – Ей до сих пор не хотелось, чтобы эти двое так быстро сблизились.

– Она сказала, что вы чуть было не столкнулись с леди Уилкинс.

Александра чуть опять не сбилась с такта.

– Вы играете «Сумасбродного Робина», верно? Давно я не слышал этой песенки и никогда – в таком хорошем исполнении.

– У нас в семье ее любили.

– Я напомнил о леди Уилкинс не для того, чтобы заново вас встревожить, просто хотел убедиться, что с вами все в порядке. Надеюсь, она вас не заметила?

– Слава Богу, нет. Впрочем, какая разница – все равно я скоро уеду.

Наступило неловкое молчание.

– По-моему, последняя фраза была лишней, – наконец сказал Люсьен.

– Тогда давайте оставим эту тему.

– Я только хотел спросить… если бы не мое предложение, вы бы не спешили с отъездом?

– Не знаю… – прошептала Александра. – Причина не в том, что случилось между мной и вами, и не в том, что где-то в Лондоне находятся Вирджил и леди Уилкинс. Мне здесь не место, вот и все.

– А по-моему, так как раз наоборот.

Она встала из-за фортепиано и пошла к двери, когда вдруг услышала за своей спиной:

– Спи сладко, Александра!

– Ты тоже, Люсьен!

В канун бала у Люсьена появилось ощущение, что его голова вот-вот треснет от напряжения. Для начала приходилось следить за передвижением по Лондону злополучной леди Уилкинс, чтобы иметь возможность предотвратить ее столкновение с Александрой. При этом сама Александра ничего не должна была знать.

Трижды приезжал с визитом Роберт Эллис, и Люсьену удавалось ускользнуть лишь в самую последнюю минуту буквально у него из-под носа. Люсьен при всем желании не мог поверить, что виконт увлекся его кузиной, но тогда чего ради он таскается в Балфур-Хаус чуть ли не каждый день?

Короче говоря, требовались титанические усилия, чтобы Роза оставалась под рукой и одна, леди Уилкинс – как можно дальше, а Александра – как можно ближе и в безопасности. На Уимбла была возложена задача присматривать за гувернанткой в стенах особняка, и как раз в это утро он явился с новостью, что она начала укладывать вещи. Это окончательно подкосило Люсьена: он начал понимать, что все его усилия пошли насмарку и хуже быть просто не может.

Однако так он думал только до тех пор, пока не перехватил письмо.

Это произошло по чистой случайности: в решающий момент он вышел выкурить на свежем воздухе сигару, чтобы хоть на минуту расслабиться и выбросить из головы устроенный в доме хаос. Впрочем, его нисколько не порадовала шеренга поставщиков, декораторов и временно нанятой прислуги, которая медленно передвигалась к черному ходу, огибая дом.

– Куда это ты, Винсент? – рассеянно спросил он проходившего мимо лакея.

– Меня послали с письмами, милорд.

– Разве это не обязанность Томкинсона?

– Сегодня он натирает воском полы в бальном зале.

– Их натерли вчера.

– Миссис Делакруа решила, что этого недостаточно.

– В самом деле, что за бал, на котором никто не свернет себе шею! – Люсьен услышал, как тетка зовет его откуда-то из недр дома, и жестом указал лакею, чтобы он возвращался. – Письма подождут. Иди узнай, что нужно миссис Делакруа.

– Но она сама приказала мне отнести одно запоздавшее приглашение на Генриетта-стрит, – возразил Винсент.

Эта улица находилась на самой окраине Мейфэра, и населяли ее в основном разного рода выскочки, что явно шло вразрез с намерением Фионы собрать под крышей Балфур-Хауса самый цвет лондонского общества.

– Кому адресовано приглашение? – полюбопытствовал Люсьен.

– Не знаю, милорд. Мое дело – доставить его по адресу.

Люсьен протянул руку, и лакей вложил в нее письмо.

Прочтя имя на конверте, Люсьен с минуту его переваривал.

– Разнеси остальные, а этим я займусь сам.

– Слушаюсь!

Винсент отправился на конюшню седлать лошадь, а его хозяин остался стоять неподвижно, пытаясь обуздать ярость, которая крепла по мере того, как до него доходил смысл случившегося.

Наконец он решительно вскрыл конверт, прочел приглашение, скомкал и сунул в карман.

Люсьен нашел Фиону, Розу и Александру в бальном зале, где они присматривали за подготовкой к предстоящему торжеству.

– Всю прислугу вон! – рявкнул он, едва переступив порог.

– Что-нибудь случилось, милорд? – спросила Александра, с испугом глянув на его искаженное гневом лицо.

– Уимбл!

Дворецкий удивительно прытко для своих лет начал подгонять слуг, без того спешивших поскорее убраться с глаз разгневанного хозяина. Наконец исчез и он сам.

Роза, как и следовало ожидать, приготовилась пустить слезу.

– Уходи! – коротко приказал Люсьен.

– Да, но как же… – Она зашмыгала носом.

– Вон!

Девушка в ужасе бросилась бежать со всех ног. Когда она скрылась за дверью, в зале остались только Фиона и Александра. Только тут Люсьену пришло в голову, что лучше бы разобраться с теткой наедине.

– Мисс Галлант, вы тоже, пожалуйста, оставьте нас.

– Как прикажете, милорд. – Александра бросила в его сторону встревоженный взгляд и вышла.

– Что на тебя накатило, племянник? – проскрипела Фиона самым противным своим голосом. – До приезда первых гостей осталась всего пара часов!

Люсьен мрачно уставился на нее.

– Как давно вы знакомы с леди Уилкинс?

– Это мое личное дело! – с вызовом ответила почтенная матрона, однако лицо ее слегка побледнело.

Граф молча ждал, даже не пытаясь обуздать бешеную ярость, которая клокотала в его груди.

– Не пойму, с чего ты так всполошился, – наконец неохотно продолжила Фиона. – Мы с леди Уилкинс нашли общий язык на почве вдовства. Нас обоих не пощадила судьба, и…

– Если вы немедленно не начнете отвечать на мои вопросы, она вас и подавно не пощадит. – Люсьен выхватил скомканное письмо и сунул его тетке под самый нос. – Эта женщина никогда – вы слышите, никогда! – не переступит порог моего дома!

– Ты отказываешь в капле расположения бедной одинокой вдове, зато позволяешь развратнице, убийце жить в твоем доме! Хороша поддержка кузине в ее дебюте!

– Это мой дом, и мне решать, кто будет или не будет в нем жить! От мисс Галлант в тысячу раз меньше неприятностей, чем от вас с Розой!

– Да, но ее репутация…

– Она не хуже моей.

– Ага! – Фиона ткнула в Люсьена пальцем. – Вот, значит, что вас свело! Эта женщина хочет прибрать к рукам твое состояние, как прибрала денежки несчастного лорда Уилкинса! Мне известно, что она уже пролезла к тебе в постель, и, если надо, все об этом узнают! Ты не заткнешь мне рот, племянник!

Только тут Люсьену пришло в голову, что его тетка много умнее и хитрее, чем он всегда полагал. Ему до зуда в пальцах захотелось сомкнуть руки на ее горле, из которого вырывался этот пронзительный визг старой ведьмы, и лишь огромным усилием воли он сдержал себя.

– Попробуйте только заикнуться об этом, и остаток жизни вам придется провести в провинции, сплетничая с курами и коровами! – процедил он.

– Не смей мне угрожать!

– Я вас предупредил, и не вздумайте играть со мной, иначе я вас в порошок сотру! Говорите быстро, что вам нужно!

– Гувернантка должна убраться отсюда сразу после бала…

– Это случилось бы и без ваших низменных интриг!

– Но она может вернуться, а я этого не допущу! Мы с леди Уилкинс договорились устроить все так, чтобы Александра Галлант не нашла себе здесь места до конца своих дней! Пусть даже не надеется!

– Ну хорошо, – сказал Люсьен, изо всех сил борясь с желанием покончить с теткой раз и навсегда. – А что потом?

– Потом тебе придется взять Розу в жены, племянник!

Люсьен с минуту смотрел на Фиону во все глаза, не находя слов.

– Да-да, ты женишься на моей дорогой девочке, а потом я оставлю Александру Галлант в покое. Эта потаскуха тебе небезразлична – я слышала ваш с ней разговор об ублюдке, которого она могла бы произвести на свет. К счастью, Бог не допустил подобного бесчестья. Короче, племянник, Роза станет леди Килкерн, и мои внуки унаследуют все, чем ты сейчас владеешь.

– Потрясающие амбиции! – воскликнул Люсьен, против воли восхищаясь дьявольской изобретательностью глуповатой на вид женщины. – И давно вы лелеете эти планы?

– С того самого дня, как поместье, титул и состояние достались тебе! Сегодня будет бал, на котором ты не отойдешь от Розы ни на шаг. Все должны убедиться, что вы просто созданы друг для друга, а завтра мы объявим о помолвке.

Когда Фиона ушла, Люсьен еще долго стоял посреди предпраздничного разгрома, размышляя над состоявшимся разговором. Итак, его тетка пошла ва-банк. Если ее домыслы, ее голословные утверждения будут обнародованы, лично ему ничего не грозит, зато Александра испытает всю тяжесть грядущих последствий.

Люсьен выругался. Утратив осторожность, он подставил Александру под удар. Более того, позволил, чтобы последнее слово осталось за Фионой, чего прежде никогда не случалось и чего он не намерен был терпеть. Если эта мегера думает, что победила, то она жестоко ошибается! Она уже совершила ошибку – тем, что выложила ему все. Теперь ее ждет ответный ход.

Сложив шаль, Александра убрала ее в дорожный сундук, иначе кружевная отделка могла не выдержать и истрепаться в дороге. Столь дорогая вещь подходила разве что для Лондона и вряд ли могла пригодиться скромной провинциальной учительнице, но все же Александра не нашла в себе сил оставить ни шаль, ни платья от мадам Шарбон – слишком о многом они ей напоминали.

В дверь постучали, но она не двинулась с места.

– Мисс Галлант!

Как хорошо она знала этот голос! Ей до боли захотелось ответить, однако остаться наедине с Люсьеном накануне отъезда было бы чистой воды безумием.

– Александра! Открой, я знаю, что ты там!

Терьер вылез из-под кровати, подошел к двери и нетерпеливо тявкнул; его короткий хвостик задергался из стороны в сторону. Пес буквально обожал хозяина дома – еще бы, ведь здесь ему позволялось все! Впрочем, свобода имела свои оборотные стороны если не для собаки, то для человека, во всяком случае, Александре она не принесла счастья.

Стук становился все громче, ручка судорожно задергалась. Потом раздался тяжелый удар, и замок вылетел из гнезда.

Когда Люсьен вошел, потирая плечо, Александра вскрикнула.

– Нужно было отвечать.

– Я и ответила – молчанием. – Александра вернулась к своим вещам, а Люсьен, присев на корточки, принялся поглаживать Шекспира.

– У нас неприятности.

– Я уже догадалась, – сказала она с внешним спокойствием, сжав в руках синюю дорожную шляпку. – Без причины вы бы не стали беситься, как десятибалльный шторм.

– Моей тетке известно, что мы с тобой любовники.

– Мы не любовники! Может быть, были, но с этим давно покончено. Мне все равно, что известно миссис Делакруа, потому что завтра меня здесь не будет.

– Но тебе ведь не все равно, что она спелась с леди Уилкинс? – спросил Люсьен, продолжая поглаживать собаку.

Столь неожиданная новость заставила Александру осесть прямо на пол.

– Что с тобой? – встревожился Люсьен. – Ты говорила, что прежде никогда не падала в обморок…

– И сейчас не собираюсь. – Она взялась ладонями за виски, пытаясь остановить вращение комнаты. – Боже, мне дурно! Одно дело, когда леди Уилкинс является в Лондон, и совсем другое – когда она является в этот дом!

Не выдержав, Люсьен улыбнулся одними уголками губ.

– Успокойся, дорогая, я уже нашел выход.

Александра подняла на него глаза и внезапно увидела его в сияющих доспехах, на белом коне. Чтобы не ослепнуть при виде этого рыцаря из волшебных снов, она взяла Шекспира на руки и уткнула лицо в его теплую шерсть.

– Зачем ты взломал дверь?

– При чем тут дверь?

– Зачем тебе понадобилось ее ломать?

– Потому что ты не отвечала.

– А почему ты сказал: «У нас проблемы»? Они всецело мои!

– Это не совсем так. – В серых глазах Люсьена снова отразилась тревога. – Фиона угрожает предать наш роман огласке, если…

Последний недостающий кусочек лег на место, мозаика наконец сложилась.

– Если ты откажешься жениться на Розе!

– Как ты догадалась?

– Я провожу с твоими родственницами куда больше времени, чем ты…

– Впрочем, теперь это уже не важно. Мое имя будет тебе наилучшей защитой, Александра. – Люсьен взял ее руку в свои теплые ладони. – Когда ты станешь моей женой, никакое злословие уже не сможет тебе навредить. Выходи за меня, я прошу!

Александра испытала мучительное, всеобъемлющее желание прильнуть к своему рыцарю и позволить увлечь себя в сияющие дали, дать ему возможность самому обо всем позаботиться. Но она не могла. Не могла просто потому, что в этом предложении и теперь было больше практического подхода, чем чувства; в нем по-прежнему недоставало слова «люблю».

– Ты женишься на мне и в результате будешь избавлен от необходимости брать в жены свою кузину, так?

– Я бы не взял ее в жены ни при каких условиях.

– Думаю, этот благородный шаг ни к чему, Люсьен. В глазах твоей тетки я – соперница Розы; она не станет мне вредить, если я уеду.

– Сплетни тем и страшны, что расстояния им не помеха, – возразил Люсьен со вздохом. – Может статься, школа мисс Гренвилл будет вынуждена выбирать между одной учительницей и всеми своими ученицами.

– Но зачем это Фионе?

– Ты – ее оружие в борьбе со мной.

– Значит, я всего лишь пешка в шахматном турнире сильных мира сего? – Александра опустила Шекспира на постель и снова взялась за вещи. – По-твоему, у меня нет выхода, кроме как сдаться королю или пасть жертвой королевы? Я не пешка, Люсьен, и хочу сама решать свою судьбу. Поэтому я все-таки уеду.

– Нет, не уедешь! – Он выхватил у нее из рук сорочку.

Хотя Люсьен был выше, шире в плечах и несравненно сильнее, Александра не испугалась.

– Ах так! – Она рванула тонкую ткань. – Я уеду, потому что решила это еще неделю назад! Что тебе нужно? Чего ради ты явился сюда? Чтобы защитить меня? Нет, чтобы защитить богатство Килкернов, которое в противном случае достанется Фионе! Я – твое оружие в борьбе с ней!

– Что ты, черт возьми, несешь?

– Не кричи, я не глухая. – Александра швырнула порванную сорочку в сундук. – А сейчас, милорд, мне пора готовиться к балу, поэтому я прошу вас оставить меня!

Лицо Люсьена застыло словно маска. Потрясенный очередным крушением своих далеко идущих планов, он, ничего не замечая кругом, молча вышел.

Александра упала на постель и разрыдалась. Почему, ну почему все в этом мире было так несправедливо, так неправильно устроено? Мужчина ее мечты снова сделал ей предложение, и снова в нем не оказалось самого главного – признания в любви.

Выплакавшись, Александра попробовала трезво взглянуть на ситуацию. При всей своей наивности и недалекости Роза была милой, доброй девочкой и уж точно имела на Люсьена куда больше прав, чем она, и, конечно, Фиона отлично это понимала.

Укрепив себя столь разумной мыслью, Александра отправилась прощаться. Это не принесло никаких сюрпризов: Роза было заплакала, но успокоилась сразу, как только вспомнила про распухшие глаза и лицо в пятнах, а Фиона не взяла на себя труд хотя бы притвориться огорченной, но и не выразила злорадства. Она даже пожелала Александре всего наилучшего на новом месте.

Вскоре начали прибывать первые гости, а затем появился Люсьен. Он был само очарование, сама любезность – именно такой, каким когда-то она советовала ему стать. На Александру он бросил только один свирепый взгляд. Вскоре он исчез, и она даже не успела подойти к нему. Ну ладно, тем легче ей будет уехать.

Она уже собралась ускользнуть из зала, как вдруг краем глаза заметила Люсьена у себя за спиной. Ей пришлось сделать вид, что ровно ничего не происходит, пока он давал указание лакею открыть несколько окон и впустить внутрь прохладный воздух.

– Мисс Галлант! – Его голос прозвучал неожиданно громко. – Как только уложите вещи, пусть их перенесут в желтую комнату; как вы знаете, дверь золотой пострадала в результате небольшого недоразумения.

– Хорошо, я распоряжусь, милорд.

– Я хочу заранее проститься с вами на случай, если хлопоты не позволят мне сделать это поутру. Карета отвезет вас по любому названному адресу. – Люсьен понизил голос и добавил: – Советую встать пораньше. Чем меньше слез будет пролито, тем лучше.

Александра молча кивнула. При этом у нее возникло абсурдное желание, чтобы Люсьен подхватил ее на руки и унес на глазах у гостей, но, похоже, уроки хороших манер надежно отложились у него в памяти, потому что дело свелось лишь к небрежному прикосновению губ к ее перчатке. Затем он отошел и затерялся в толпе.

Фиона не упустила ни единого мгновения их прощания. От нее не укрылась ни небрежная манера Люсьена, ни потухшее лицо мисс Галлант. Сожаления о том, что среди приглашенных нет леди Уилкинс, рассеялись без следа – все шло прекрасно и без этой старой курицы. Все равно она не измыслила бы ничего более эффектного, чем воспользоваться нежными чувствами Люсьена к этой наглой девчонке.

Фиона перевела взгляд на круг танцующих как раз в ту минуту, когда закончился вальс, который Роза против всех ее советов оставила для виконта. Когда молодые люди приблизились к кружку светских матрон, который успела собрать вокруг себя Фиона, та благосклонно улыбнулась Роберту.

– Как жаль, что мои ноги уже не те. Виконт, вы превосходный кавалер, и я могу лишь позавидовать любой из ваших дам.

– Вы можете стать одной из них, только скажите! – Он засмеялся.

– Вот это я называю безупречными манерами. Я бы охотно вышла с вами на кадриль, но траур по мужу все еще свеж в моей памяти. – Фиона поправила выбившийся локон Розы, думая о том, что не растрепать в танце прическу выше сил ее дочери. – Дорогая, будь добра, принеси мне стакан пунша.

– Я охотно сделаю это за нее, – вызвался виконт.

– Нет, милорд, мне доставит удовольствие быть объектом заботы моей ненаглядной доченьки.

– Хорошо, мама, – с кислым видом ответила Роза и отошла к столу с напитками.

– Этот бал великолепен, миссис Делакруа, – заметил виконт, когда они остались вдвоем. – Во время вальса Роза неустанно повторяла, что очень счастлива.

– Да уж, поверьте, мне ничего не жаль для дочери.

– А вот и Килкерн! – воскликнул виконт, без сомнения, желая поскорее избавить себя от общества старой дамы. – Мне нужно сказать ему пару слов.

«Не так быстро, дорогой мой», – подумала Фиона.

– Без сомнения, вы намерены поставить моего племянника в известность о своих намерениях относительно Розы? Хотите сделать ей предложение?

– Вы весьма проницательны, – с улыбкой ответил несколько удивленный виконт. – Я бы и раньше это обсудил, но Килкерн всю неделю был просто неуловим.

– Вернее, он вас избегал, – с сочувственным видом заметила Фиона. – Я не люблю вмешиваться в дела племянника, но здесь особый случай – вы мне по душе.