Текст книги "Карта воспитания счастливых детей. Подберите волшебный ключик к сердцу вашего ребенка"

Активное слушание

Перед началом поездки по этому маршруту я хочу поделиться с вами историей, в которой описана ситуация дефицита общения между матерью и дочерью, в значительной степени ставшего следствием отсутствия активного слушания.

Мариса, 45 лет, и ее 11-летняя дочь Люсия пришли к психологу на консультацию в связи с «бунтарским поведением» девочки. Мать и дочь жили с бабушкой, так как отец Люсии много лет назад погиб в автокатастрофе. По словам матери, ее дочь становилась все более непослушной и невыносимой. Она якобы забросила школу, делала все, что хотела, и постоянно не выполняла то, о чем ее просили. Мариса рассказала про вечные ссоры с криками, про хлопанье дверями, беспорядок в комнате Люсии, ее бесконечное сидение в телефоне и зависимость от друзей. Приходя домой, девочка сразу же шла в свою комнату и запиралась там. Кроме того, она начала плохо отзываться о своей бабушке, а уж этого мать терпеть не собиралась.

Со своей стороны, Люсия защищалась, говоря, что мать всегда хочет ей досадить и не понимает ее, что среди прочего она ругает дочь за вечное сидение в телефоне, а сама делает то же самое!

– Ей наплевать на все, что я ей говорю! Ей важны только ее собственные дела! – возмущалась Люсия.

Было понятно, что между матерью и дочкой установилась неадекватная схема общения, из-за чего они не могут достичь взаимопонимания. Некоторое время Мариса только и делала, что предъявляла Люсии претензии и разговаривала с ней в приказном тоне, сосредоточившись на плохих чертах, которые видела в дочери. Люсия же призналась, что уже давно ничего не рассказывает матери, так как та всегда погружена в свой мир и до нее не достучаться.

– Однажды я попросила у нее совета, потому что у меня была проблема с подругой, а она сказала, что с этим я сама должна разобраться. Я думаю, она меня даже не слушала, потому что продолжала смотреть свой сериал. Так пусть теперь не жалуется, что я ей ничего не рассказываю! – заявила Люсия.

Нередко родители приходят ко мне на консультацию, утверждая, что с их ребенком какие-то проблемы. Родители считают, что на первой встрече с психологом они расскажут ему, что происходит, и на этом их роль закончится – потом они просто будут каждую неделю приводить ребенка на терапию, пока психолог не решит его проблемы. А когда мы с ними начинаем планировать ход терапии и выясняется, что родители тоже должны будут в ней участвовать, многие удивляются: «Что? И мне надо присутствовать?»

Иногда родители с удивлением обнаруживают, что именно они основные пациенты, и теряются: «У меня нет никаких проблем. Я же объяснила, это ребенок плохо себя ведет!»

А еще некоторые родители не отдают себе отчета в том, какую сильную власть они имеют над своими детьми. Но именно родители во многом определяют, как дети чувствуют и действуют, именно поведение родителей и манера их общения с детьми на самом деле формируют личность ребенка. Я ни в коем случае никого не обвиняю и не осуждаю. Большинство из нас воспитывают детей в меру своих возможностей и руководствуются только лучшими побуждениями. Как известно, дети не рождаются с приложенной к ним инструкцией, а очень немногие являются экспертами в искусстве воспитания. Когда родился мой первый ребенок, меня часто обуревали сомнения, несмотря на то, что я имела высшее образование, диплом магистра и опыт консультирования семей. Мне пришлось немало потрудиться, чтобы найти свой путь в родительстве.

Поэтому мы должны осознавать, что влияние, которое мы оказываем на наших детей, действительно очень значимое. Многим родителям не нравится, когда их методы воспитания подвергаются критике, а некоторые агрессивно реагируют, даже если специалист объясняет им, что они несут немалую долю ответственности за действия своих детей. Принятие и осознание этого факта вкупе с конструктивной самокритикой поможет приблизить желаемые изменения.

Очевидно, что в случае Марисы и Люсии были учтены различные переменные и проработаны многие аспекты их межличностных отношений и индивидуального эмоционального состояния каждой из них. Но то, над чем нужно было поработать с ними обеими, – это способ коммуникации. Требовалось установить новые, более подходящие модели общения, которые улучшили бы их семейную атмосферу и сблизили мать и дочь, уменьшив возникшую между ними дистанцию.

Одна из проблем, выявленных в ходе терапии, заключалась в том, что в течение многих лет Мариса имела тенденцию не особо обращать внимание на дочь, когда та ей что-то рассказывала. Возможно, это было вызвано усталостью, или стрессом, или же тем, что в те моменты мать отдавала приоритет своим обязанностям или собственным интересам. Как бы то ни было, мать призналась, что редко откладывала все дела, чтобы поговорить с дочерью. Под «отложить дела, чтобы поговорить» я имею в виду остановиться, спрятать часы, сесть и спокойно выслушать ребенка. Однако такое эксклюзивное время – это необходимое, но не достаточное условие, чтобы ребенок почувствовал себя услышанным.

Наиболее целесообразным является применение на практике активного слушания – коммуникативной стратегии, основанной на работе Карла Роджерса, который утверждал, что для реализации данного навыка необходимо обладать эмпатией.

Активное слушание, как следует из названия, предполагает действие. Оно заключается в том, чтобы сосредоточиться на человеке, получая от него словесное сообщение, и среди прочего следить за его жестами, выражением лица и тоном голоса. Однако самое важное в активном слушании – это демонстрировать свою включенность посредством обратной связи, поддерживая зрительный контакт, кивая и повторяя другими словами услышанное.

Когда вы подозреваете, что ребенок столкнулся с какой-то проблемой или просто очень хочет что-то вам рассказать, действуйте по принципу активного слушания. Сначала подождите, пока ребенок подберет слова, давая ему пространство и время для размышления. Иногда этого бывает достаточно, чтобы ребенок открылся и рассказал о своих проблемах, в других случаях ему может понадобиться небольшая помощь – тогда вы его направите. Не всегда легко подобрать нужные слова, но, немного попрактиковавшись, вы сможете установить крепкую коммуникативную связь.

Читая о Марисе и ее дочери Люсии, вы, возможно, отождествили себя с кем-то из них, – вполне вероятно, с вами происходило нечто подобное. Иногда дети требуют нашего внимания в самый неподходящий момент, когда мы торопимся или когда мы устали, и у нас может возникнуть соблазн слушать их, параллельно занимаясь другими делами. Если в определенный момент вы не можете приостановить свою деятельность или вам действительно тяжело разговаривать с ребенком, постарайтесь найти подходящее время, по возможности в тот же день, и спокойно поговорить. Это должно быть время без мобильных телефонов и любых других отвлекающих факторов.

Когда мы не слушаем своего ребенка так внимательно, как он того заслуживает, мы транслируем ему следующие сообщения:

• «Меня не интересует то, что с тобой происходит».

• «То, что я делаю, гораздо важнее, чем слушать тебя».

• «Мне нет дела ни до тебя, ни до твоих проблем».

• «Твои чувства не важны для меня».

Но даже если мы не произносим подобных фраз, наши действия говорят громче слов. Например, ребенок подходит, чтобы поговорить, а мы в это время работаем и отмахиваемся от него: «Ну чего ты опять хочешь?» Или когда мы отвечаем, даже не глядя: «Потом расскажешь», но это «потом» так и не наступает. Если такие, казалось бы, незначительные сигналы невнимания поступают от родителей ребенку каждый день, то в конце концов из них, как из кирпичиков, вырастает высокая стена непонимания. И в итоге ребенок даже не будет пытаться поговорить. Иногда мы жалуемся, что дочь или сын ничего нам не рассказывают, но не виноваты ли в этом мы сами? Понаблюдайте за собой в течение нескольких дней и проанализируйте, как вы общаетесь с ребенком. Если заметите, что злоупотребляете выражениями вроде «Не сейчас» или «Я буду слушать и одновременно заниматься чем-то другим», возможно, пришло время переосмыслить ситуацию и попытаться установить новую модель семейного общения.

Вот несколько советов по активному слушанию детей.

1. Не стоит недооценивать то, что рассказывают дети. То, что не важно для вас, может быть важно для них.

2. Если дети хотят пообщаться в неподходящий момент, нужно объяснить им, почему сейчас это сделать невозможно, и позже найти время, чтобы поговорить спокойно.

3. Разговаривая с детьми, нужно удостовериться, что никто из вас не торопится и ни на что не отвлекается.

4. Уделите все внимание своему ребенку и тому, что он говорит. Выслушайте его не перебивая. Демонстрируйте свою включенность в разговор такими выражениями, как: «Понятно», «Хорошо», «Я понимаю», «Ясно»…

5. Смотрите ребенку в глаза. Поддержание зрительного контакта с собеседником – одно из главных правил налаживания доверительного общения.

6. Перефразируйте и резюмируйте. Важно дать ребенку понять, что вы внимательно слушаете и понимаете сказанное; для этого можно время от времени повторять или резюмировать услышанное: «Итак, когда ты упал и некоторые дети засмеялись, ты обиделся».

7. Признайте эмоции ребенка, проявив эмпатию. Когда мы ранее обсуждали выражение эмоций, мы говорили о том, как важно принимать чувства детей, разделять эти чувства и показывать, что мы способны поставить себя на их место. Для этого можно использовать, например, такие фразы: «Отличная новость! Я рад за тебя! Неудивительно, что ты так взволнован!» или «Ого, должно быть, тебе было очень тяжело. Я искренне сочувствую тебе, дорогая».

8. Говорите уверенно. Часто ребенок ожидает, что мы выскажем свое мнение или дадим совет. В этом случае не следует говорить, что вы согласны с ребенком, если на самом деле вы с ним не согласны, – однако свое мнение необходимо изложить в уважительной форме. Обязательно также следует выразить радость по поводу того, что ребенок был с вами откровенен.

Эмпатия

Взгляните на мир глазами ребенка.

Эмпатия – это способность человека поставить себя на место другого, понять, что он в данной ситуации чувствует, и поделиться своими переживаниями. Эмпатия тесно связана с эмоциональным интеллектом и, как утверждал Карл Роджерс, с навыком активного слушания.

Эмпатия – важнейшая ценность, которую мы должны передать детям, чтобы они жили в гармонии с окружающими. Более подробно об эмпатии я расскажу во время нашей поездки по линии 6 («Главные ценности»). Как видите, на станции «Эмпатия» пересекаются линии «Главные ценности» и «Коммуникация». Через эту станцию также проходит линия 8 «Я» – эмпатия пробуждается, когда мы воссоединяемся со своим внутренним ребенком (станция «Я-ребенок»).

Сейчас мы сосредоточимся на эмпатии. Развивать ее нужно не только для того, чтобы и ваши дети имели эту способность, но и для того, чтобы вы могли поддерживать с ними связь и тесное общение. Иногда все сводится к простой формуле: «Обращайся с другими так, как хочешь, чтобы они обращались с тобой».

В первую очередь следует помнить об относительности самого понятия важности: то, что кажется неважным для вас, может быть очень важным для ребенка.

Предлагаю вам совершить небольшое путешествие в прошлое. Найдите в себе сильную эмоцию, которую вы чувствуете, когда расстроены (страх, грусть, тревога…). Спроецируйте эту эмоцию на какую-нибудь неприятную ситуацию из детства, когда вам казалось, что родители вас не понимают. Дайте себе на это достаточно времени. Двигаясь по линии 8 «Я», мы будем больше работать над данным аспектом, чтобы создать связь с «Я-ребенок».

Пока вы погружаетесь в воспоминания, я проделаю то же упражнение. Я реконструирую эмоцию мучительного беспокойства, которую в детстве чувствовала довольно часто, когда со мной происходило то, что выбивало меня из колеи. Мое лицо горело, а сердце бешено колотилось. Тогда мне часто говорили, что я слишком чувствительная, и сейчас, глядя на ту себя, думаю, так оно и было. Помню, как в один из дней в школе я узнала, что вечером все девочки из нашей компании собираются пойти на пижамную вечеринку к Ноэлии и я единственная не приглашена. Я пришла домой жутко расстроенная и, как только отец поприветствовал меня, выпалила, что произошло, и расплакалась от обиды.

– Ноэлия не пригласила меня на свою пижамную вечеринку. Все идут, кроме меня, – сказала я, всхлипывая.

– Садись есть и перестань расстраиваться из-за всякой ерунды, – отмахнулся от меня отец.

Но я не могла перестать плакать.

– Ты дашь нам поесть или как?! Хватит рыдать за столом!

И я проглотила слезы.

Закройте глаза и выполните это упражнение.

Как вы себя почувствовали?

Я почувствовала себя непонятой, бессильной и одинокой. И об этом случае я стараюсь напоминать себе всякий раз, когда мои дети проявляют беспокойство или раздражение, а мне кажется, будто это не имеет большого значения. В жизни ребенка поход на вечеринку с друзьями нечто очень важное. Это возможность провести время вне школы, делиться на следующий день воспоминаниями о вечеринке… А когда одну тебя из всей компании не приглашают на какую-то встречу, это значит, что тебя не принимают, а то и исключают из компании. Поэтому ребенок в такой ситуации нуждается в сочувствии и успокоении – он должен знать, что родители утешат и поймут его чувства. Ребенка следует слушать и сопровождать в проживании им чувств, но не преуменьшать и не преувеличивать их.

Связь с «собой-ребенком» помогает проявлять эмпатию к детям и лучше их понимать. Тем более что эмпатию невозможно подделать. Мы должны действительно иметь в виду то, что говорим, наши слова должны исходить из самого сердца. Недостаточно автоматически произносить: «Я тебя понимаю», «Я знаю, через что ты проходишь» или «Это ужасно». Слова нужно пропускать через душу, чтобы они были искренними.

Теперь вы немного лучше понимаете посыл об относительности понятия важности? Если даже мы, взрослые, субъективно оцениваем свои конфликты и не всегда понимаем, почему что-то столь незначительное для одних так сильно влияет на других, то представьте себе, с какой интенсивностью конфликты переживают дети. Так что прислушивайтесь к ним, смотрите на мир их глазами и сопереживайте, оценивая важность детских проблем не со своей, а с их точки зрения.

Одна из трудностей, с которыми вы можете столкнуться, заключается в том, что иногда бывает непросто определить эмоцию ребенка – особенно когда его слова и действия говорят о чем-то другом. Для этого требуются интуиция, внимание и практика. После того как дети научатся более умело выражать свои эмоции, вам будет гораздо легче помогать и сопереживать. Например, когда ребенок проявляет гнев или сильную раздражительность, за этим почти всегда кроется другая эмоция, такая как грусть или ревность, которая приводит к подобной реакции. Понять это бывает непросто. Вот почему важно знать, что обычно существует связь между видимыми реакциями (например, проявлениями гнева) и вызывающими их эмоциями.

Как я упоминала ранее, хороший способ продемонстрировать сопереживание – это повторить своими словами то, о чем ребенок вам рассказал, и дать понять, что вы сознаете его чувства, сопровождая слова жестами. Например: «Ты потеряла свою любимую мягкую игрушку, поэтому ты так расстроена. Знаешь, я бы тоже злилась. И еще мне было бы грустно, потому что потеря чего-то любимого заставляет нас чувствовать себя несчастными». Вполне вероятно, что по тому, как ребенок отреагирует на ваши слова, вы поймете, правильно или нет вы интерпретировали его эмоции. И если девочка, с которой вы разговариваете, соприкоснется в этот момент со своей печалью и выразит ее с помощью слез, вы на правильном пути. Если же вы ошиблись в интерпретации, это вы тоже, скорее всего, поймете – например, по разочарованию на лице ребенка. В таком случае у вас будет возможность исправиться по ходу разговора, дав другую интерпретацию. Задача непростая и требующая практики, но дети как минимум оценят то, что вы стараетесь их понять.

Некоторые специалисты утверждают, что родители не должны давать ребенку советы – им просто следует быть рядом, сопереживать ему и предоставлять возможность самому искать решение. Но, на мой взгляд, хотя в некоторых случаях такая тактика и может сработать, одного только сопереживания недостаточно – детям нужно, чтобы родители активно включались в процесс решения их проблем. Как я уже говорила в предыдущем разделе, это не значит, что вы должны соглашаться с ребенком, если на самом деле вы с ним не согласны, или должны уберечь его от ошибки, когда он хочет идти своим путем, который вы считаете неверным. Нужно дать малышу возможность сделать свой выбор, следуя собственным инстинктам. Пусть дети падают и встают – это станет для них лучшим уроком. У них часто возникает острая потребность поступить по-своему, и вы должны позволить им это, даже если считаете их неправыми (конечно, когда речь идет о вещах, не представляющих опасности). Я до сих пор помню тот день, когда мой старший сын захотел лечь спать с поднятыми жалюзи. У нас тогда состоялся короткий разговор:

– Я бы этого не делала. Я думаю, ты будешь плохо спать, – сказала я ему.

– Знаю, мама. Но я хочу попробовать.

– Хорошо, – согласилась я.

На следующий день сын мне сказал:

– Ты была права. В три часа ночи я проснулся от света уличных фонарей, и мне пришлось встать, чтобы опустить жалюзи.

– Ну, зато ты убедился в этом сам, – ответила я.

Я поняла, что поступила правильно, позволив ему поэкспериментировать, – в конце концов, это не было каким-то судьбоносным решением.

Дело в том, что иногда детям действительно не нужны наши советы, им нужно что-то почувствовать на собственной шкуре, – и это хорошо. Однако в других случаях они настолько растеряны, что нуждаются в нашем руководстве. Не стоит забывать, что в юном возрасте детям не хватает опыта и стратегического мышления. Ведь часто даже мы, взрослые, когда у нас возникает проблема, звоним другу, которого считаем здравомыслящим, потому что хотим услышать его мнение. Иногда нам просто нужно, чтобы друг нас выслушал, а иногда мы просим совета. И даже если позже мы решим этот совет проигнорировать, у нас уже будет стороннее мнение. В ситуациях с детьми должны преобладать здравый смысл и рассудительность, потому что наставления ребенку – это большая родительская ответственность. Очень часто вам придется искать подходящий совет внутри своего сердца.

Поэтому я согласна с утверждением, что мы должны позволять нашим детям действовать самостоятельно, не давая им советов и не предлагая быстрых решений. Но когда мы видим, что это нужно, то можем поделиться с детьми своим видением ситуации и – почему бы и нет? – сказать, без навязывания и давления, что бы сделали мы на их месте. Ведь быть родителем – значит не только прислушиваться к своему ребенку и быть рядом с ним, но и сесть вместе с ним в лужу и заляпаться грязью по самые уши, если это необходимо.

Что касается проявления эмпатии, то рекомендуется при этом не использовать вопросы. Прямой вопрос может вогнать ребенка в ступор, особенно когда он сам не понимает, что с ним происходит. То есть лучше не спрашивать: «Как ты себя чувствуешь?» – а аккуратно подвести ребенка к тому, чтобы во время разговора он самостоятельно пришел к осознанию своих чувств.

Нужно показать, что вам понятны чувства ребенка, но недостаточно будет сказать: «Я понимаю, что ты чувствуешь». Выскажитесь немного подробнее: «Я понимаю, что ты чувствуешь. Находясь в темноте, мы воображаем несуществующие вещи, и они нас пугают…»

В таком случае ребенок поверит, что его чувства вам действительно небезразличны. Не нужно бояться совершить ошибку, главное – дети оценят то, что вы рядом с ними и стараетесь их понять. И в случае необходимости они скажут вам, что вы на неверном пути, и дадут больше подсказок, чтобы вы смогли добиться успеха.

Еще один способ наладить контакт – искать сочувствия у самих детей. Вспоминаю историю многолетней давности. Когда мне было 20 с чем-то лет, я окончила курсы вожатых и летом, параллельно изучая психологию, дебютировала в качестве вожатой в лагере. На первой координационной встрече нам с коллегами нужно было выбрать двух вожатых, которые бы остались дежурить в первую ночь. Добровольцев не нашлось, поэтому я предложила свою кандидатуру, подумав, что рано или поздно все равно придет моя очередь. Вскоре я поняла, почему другие вожатые предпочли тогда не дежурить: оказалось, что первая ночь в летнем лагере всегда самая бурная. Дети были возбуждены и полны сил, не спали, бегали по коридорам, играли, пели… И нам, дежурным, ответственным за порядок, приходилось вставать по многу раз, чтобы утихомирить очередного ребенка и отправить его назад в кровать.

– Ребята, ложитесь уже спать! Хватит бегать, а то завтра вы не сможете проснуться!

Понемногу все мальчишки и девчонки угомонились, а один мальчик никак не хотел. Его звали Нил, и он в сотый раз заставил меня встать с постели.

– Пойдем спать, Нил. Мы не можем так бегать всю ночь.

– Почему я должен идти спать? Я не хочу!

– Потому что уже пятый час утра и нельзя шуметь.

– Мне все равно.

Мы оба сидели на полу в коридоре. Я не знала, что еще сказать мальчику, и была абсолютно измотана. А потом я посмотрела ему в глаза и сказала:

– Если ты не будешь спать, то и я не смогу, а я ужасно хочу спать.

И именно в тот момент, когда я сменила дискурс, превратившись из человека, который говорил Нилу, что он должен делать, в человека, который поделился с ним своими чувствами, Нил услышал меня. Он вернулся в свою комнату и уже не выходил оттуда до утра.

В тот день я поняла, что проявлять эмпатию так же важно, как и открываться самому, чтобы найти сочувствие в другом человеке, даже если этот другой – семилетний мальчик, с которым вы только что познакомились.