Текст книги "Жар-книга. Критическое и драматическое"

Не пойти ли Пелевину в политику?

«Ананасная вода для прекрасной дамы» – так называется новый сборник повестей и рассказов Виктора Пелевина. Ясное дело, название книги, достойное романов Донцовой – чистое издевательство.

Никаких прекрасных дам в мире Пелевина быть не может. Единственное существо, которое могло бы таковой стать – душа девочки Маши из рассказа «Отель хороших воплощений». Но она пропустила момент зачатия и на земле так и не появилась. Это к добру. «Вовсе на свет не рождаться – для смертного лучшая доля» – мог бы, вслед за Софоклом, уверенно воскликнуть писатель.

В мире, который он описывает, вообще нет «живой жизни» – ни животных, ни деревьев, ни детей, ни женщин, ничего натурального. Встает, конечно, вопрос – а каким образом человек, не знающий «живой жизни», не изучивший Божьего творения, может составить представление о его Создателе? Как возможно рассуждать о художнике, не видя его картин или толковать писателя, не прочтя ни одной его книги? А именно эта задача – рассуждать и толковать о Вселенной и ее Создателе – очевидно будоражит постоянно мудрствующего Пелевина.

Отринув путь личного опыта «живой жизни», он пошел путем эксперимента. Конечно, воображаемого. Мне кажется, писатель уже давно так обленился, что не проделывает в реале даже те скромные фокусы с сознанием, которые описаны в новой книге (вроде усиленного созерцания собственной тени).

На этот раз Пелевин выбрал метод «сенсорной депривации», наверное, взятый из сериала «Доктор Хаус». В одной серии, чтобы сосредоточиться на своем сознании, Хаус ложится в барокамеру, наполненную теплой водой, и там, в абсолютной темноте и тишине, лишенный всякой информации, ждет озарения. В повести «Операция «Burning Bush» в таком же положении ждет озарения Семен Левитан, которого спецслужбы заставили участвовать в диковинном эксперименте. Обладатель голоса, похожего на феноменальный голос советского диктора-однофамильца, должен, наслушавшись мистической информации, изобразить из себя «глас Божий». И в этом качестве начать разговаривать с Джорджем Бушем-старшим. В чье тело наши умельцы тайком вмонтировали спецприемник…

Сначала наш новый Левитан вещает от имени Создателя. Потом, когда правила игры меняются, овладевает образом Люцифера и влияет на мировую историю с подсказки спецслужб – и наших и черт его знает каких. В любом случае, мир – это чей-то розыгрыш! Он несерьезен, пуст, он кривляется, распадаясь на тысячи демонических масок. И голос Семена Левитана, управляющий мозгом Джорджа Буша, тут еще не самое худшее.

Худшее – увидеть, что тебя и твоего любимого «я» нет вообще, а есть дрожащий маленький треугольник, пропускающий свет (рассказ «Созерцатель тени»). А впрочем, и это не так уж страшно – страшно будет, когда попадешься жуткой богине Кали, которая выглядит, как статуя свободы, она же мать-родина. Только в четырех руках у нее отрезанные головы, а питается она вашей смертью (рассказ «Тхаги»)…

Я привыкла к Пелевину и с интересом наблюдаю за эволюцией его сознания. Правда, в строгом смысле слова, эволюции нет никакой. Двадцать лет назад он писал куда увлекательнее – видимо, еще не растерял опыта «живой жизни». Сейчас же мелодии и ритмы его мыслей – чистая шарманка, с новыми именами героев и новыми обстоятельствами действия. Но тот ужасный пустой мир, о котором он пишет и в котором живет, – самая настоящая реальность для миллионов людей, которые давно «забили» на всякую там «живую жизнь» и сидят у компьютеров сутками, месяцами, годами. У них свой язык, свои радости, свои приключения – и Пелевин с его стерильным языком и тотальной иронией для них бог, царь и герой.

Он и пишет о человеческом сознании, которое попало в ловушку и коротает время за дурацкими играми, потому что ему никуда не выбраться. Это скучно, это однообразно, это бесплодно – но «зона пустоты», которую предсказал писатель, неуклонно расширяется. Да он сам ее и расширяет.

А вот бы свершилось чудо – и Пелевин взял и вышел в «живую жизнь»! Ведь это крутой эксперимент, куда круче, чем рассматривать свою тень. Мог бы свою партию даже организовать, легко переплюнув бедного старичка Лимонова. Человек он, Пелевин-то, умный, искренний и честный – а иначе разве он мог бы написать следующее:

«Представьте, что вы затюканный и измученный российский обыватель. Вы задаетесь вопросом, кто приводит в движение зубчатые колеса, на которые день за днем наматываются ваши кишки, и начинаете искать правду – до самого верха, до кабинета, где сидит самый главный кровосос. И вот вы входите в этот кабинет, но вместо кровососа вы видите нереально четкого пацана, который берет гитару и поет вам песню про „прогнило и осто..ло“ – такую, что у вас захватывает дыхание: сами вы даже сформулировать подобным образом не можете… И когда вы выходите из кабинета, идти вам ну совершенно некуда – и, главное, незачем… Вожди бюрократии излучают дух свободы и энергетику протеста в сто раз качественнее, чем это сделает любой из нас и все мы вместе. Бюрократ освоил „коммунизм“, освоил „свободу“, он не только „ислам“ освоит, но и любой древнемарсианский культ – потому что узурпировать власть с целью воровства можно в любой одежде и под любую песню».

Браво! Жаль, что этот блестящий пассаж только один такой в новой книге. Писатель несколько утомился и зарапортовался в своей камере-одиночке. Ему пора на воздух! Я бы с удовольствием проголосовала за Пелевина и любую партию, которую он возглавит – и нас таких будут миллионы.

2011

Нет, не мастер снял этот фильм

На экраны вышла картина Юрия Кары «Мастер и Маргарита», завершенная в 1994 году и семнадцать лет ждавшая своей встречи со зрителем.

Появление фильма, выпавшего из своего времени, вызвало живой интерес аудитории: все-таки была надежда, что «от нас прячут» если не шедевр, то что-то покруче сериала Бортко. Ведь многие еще помнят, как при советской власти на полку отправлялись выдающиеся картины, а цензура запрещала великие книги…

Но это не тот случай. Ждать чудес от Ю. Кары, скромного труженика жанрового кино, автора фильма «Воры в законе» и ничем более себя не проявившего, было странно. Такого рода чудес на свете не бывает. Вот, скажем, М. Булгаков дебютировал в литературе рассказами цикла «Записки юного врача», и по любому из этих рассказов ясно, что перед нами огромный талант. Владимир Бортко снял фильм «Собачье сердце» и стало понятно, что это одаренный режиссер. А что можно сказать, посмотрев «Воры в законе»? Что режиссер Кара способен снять некий фильм, который вроде как можно один раз посмотреть.

Ровно это самое можно сказать и про «Мастер-и-Маргариту» 1994 года создания и 2011 года издания.

Содержание романа никак не уминается в двухчасовую картину. Однако режиссер упрямо хотел сохранить все сюжетные линии и большинство персонажей. Все это привело к тому, что толком не снята ни одна сцена – все в клочках и отрывках. Знатокам романа фильм причинит немалые страдания – текст сокращен, буква нарушена, а собственная интерпретация не предложена. Наивная иллюстративность остается основным принципом этой экранизации, и на вопрос «зачем это снято» ответить трудно.

Зрители фильма становятся участниками культурной игры – вспоминая роман Булгакова и сериал Бортко, они сравнивают, ищут различия и пытаются понять, где у Кары лучше.

Михаил Ульянов (Пилат), конечно, выразительно вскидывает бровь, похож на римского полководца и живописно смотрится на фоне реального Иерусалима. Но у Кирилла Лаврова зато роль была сохранена в полном объеме, и он прекрасно выражал облик и принципиальную сущность могучей государственной власти. Валентин Гафт (Воланд) обаятелен, но как-то уж очень предсказуем, тогда как для Олега Басилашвили роль была «на сопротивление» и он построил запоминающийся образ. Александр Абдулов в роли Коровьева (у Бортко) был великолепен, тогда как Александр Филиппенко в этой же роли слишком уж показательно-театрален. Облик Анастасии Вертинской прекрасно годится для Маргариты, но роль так сокращена и обрезана, что играть актрисе нечего. Она выглядит просто хорошенькой дамочкой, одетой и причесанной в стиле 30-х годов. Виктор Раков (Мастер в фильме Кары), отличный актер, которому почему-то не везет со славой, на мой вкус, выразительнее Александра Галибина, но и он смотрится как нарисованный, как наивная кино-иллюстрация к роману…

Вот разве что сдержанный Николай Бурляев (Иешуа) явно лучше конфетного Безрукова. И оба Бездомных хороши – и Галкин у Бортко, и Гармаш у Кары. Но из-за нервозного монтажа с Бездомным-Гармашом мы расстаемся в клинике профессора Стравинского и не узнаем, как Мастер и Маргарита, улетая в покой, попрощались с ним, и как он потом изменился, став в свою очередь профессором. А ведь то, что невежественный пролетарский поэт стал думающим интеллигентом, очень важно для смысла романа. Для картины же Кары это не так важно, поскольку она снята с неизвестной целью и не имеет собственной системы ценностей.

Режиссер хотел уместить все, но в результате не вышел ни один целостный образ – ни древний Ершалаим, ни сталинская Москва. Бал у Сатаны какой-то жалкий, в стиле кооперативного кино 90-х, с голыми раскрашенными девахами-интердевочками, сеанс в Варьете вовсе не получился, «нехорошая квартира» слишком обыкновенна – да еще и без кота с примусом и сцены пожара, выпавшей при монтаже. Вся «великая, вечная, верная» любовь свелась к двум-трем кадрам, где Мастер нежно обнимает Маргариту, причем мы даже не узнаем, что дама вообще-то была замужем. Домработницы Наташи нет, разгрома квартиры Латунского нет… да мало ли чего нет. Поэзии нет. Магии нет. Остроумия нет. (Булгакова нет!!)

Москву в 1994 году еще можно было использовать для натурных съемок, и ее не потревоженные градостроительным бумом панорамы вызывают ностальгические чувства. Хохот Сатаны над этими панорамами, раздающийся в начале картины – пожалуй, единственный настоящий художественный образ. Да, художественность – это, пожалуй, главное, чего недостает фильму Кары. Интересных ракурсов, неожиданных монтажных стыков, оригинального освещения. Вообще всего того, чем так славно было искусство кино. Но для этого роман Булгакова должен был встретиться с крупным режиссерским талантом. С Орсоном Уэллсом, с Чаплиным, с Тарковским, с Феллини или Висконти. (С Элемом Климовым, который хотел снять «Мастера и Маргариту» и не дожил до этого…) Тогда бы грандиозное очарование романа, возможно, перешло бы в новое качество, воплотилось на экране.

А без этого перед нами ряд иллюстраций. И у Бортко иллюстрации, и у Кары. У Бортко – лучшего качества. Он более мастеровит. А у Кары мы смотрим скучнейшее чередование средних и крупных планов, с преобладанием средних. Причем все это сопровождается непрерывным музыкальным фоном.

И это нам еще не нравился Игорь Корнелюк в сериале Бортко! Корнелюк, по крайней мере, профессиональный композитор, разбирающийся в киномузыке. Несмотря на унылое звучание его синтезатора, к которому он так привержен, он хотя бы сочинил для сериала Бортко пару эффектных номеров. А то, что звучит в фильме Кары – ужасающе и бесформенно. В титрах указаны Альфред Шнитке и Андрей Шнитке, но разум мой отказывается верить, что это безобразие создал Альфред Шнитке. Будем думать, что неведомый нам Андрей Шнитке на правах родственника что-то такое подсочинил для картины. К сожалению, афоризм советского пианиста Арнштама «как известно, кинематографисты свински необразованны в музыке» (знаю об этом из мемуаров драматурга Евгения Шварца) – по-прежнему более чем актуален.

В общем, семнадцать лет «на полке» пошли на пользу картине Ю. Кары и создали ей хотя бы минимальную ценность, которой абсолютно не было в момент создания и которой не будет уже через пару лет.

Как говорится, «посмотрели и забыли».

2011

Пятая лихорадка

Драматическая судьба телевизионного «5 канала» продолжается: ему опять уготовано обновление, четвертое по счету, начиная с 2004 года.

В 2004 году на канал пришел менеджмент, связанный с новым губернатором Петербурга, забыла фамилию. Это был очень бодрый женский отряд безнадежных дилетантов, который в телевидении не понимал вообще ничего. Поэтому с канала убрали всех вменяемых журналистов и набрали новых – с улицы. Провели лихорадочный кастинг и взяли молодых людей, чьими фотографиями увешали бедный город, предвещая тому новое, небывалое «телевидение социального оптимизма».

На это ушло, говорят, более семи миллионов евро. Через год выяснилось, что молодые люди никуда не годятся, ибо журналистика – это профессия, кто б мог подумать-то. Началось второе обновление, нацеленное на то, что «5 канал» в будущем станет федеральным. Он и стал федеральным, оставаясь все тем же чучелом телевидения в натуральную величину. Поскольку никакой свободы слова в нем не предвиделось – отдельных городских смутьянов, если они даже случайно попадали в кадр, было приказано вырезать неукоснительно. Словом, здравствуй, Салтыков-Щедрин!

Потом произошли какие-то тектонические сдвиги, и канал с 2009 года вообще стал чисто московским. И уже по Москве развесили огроменные плакаты с грядущими ведущими счастливой обновленной «пятерки». (Наверное, развешивание подобных постеров – удачный способ освоения бюджета. Всем надо жить и покупать квартиры в Ницце!) Как и почему «5 канал» потерял питерскую прописку, куда смотрел при этом губернатор, забыла фамилию, куда делись акции города, почему Петербург оставили без телевидения – не знаю и даже не знаю тех, кто это знает.

У меня только один громкий, гневный вопрос: а где архивы-то, у кого? Архивы ленинградского телевидения за шестьдесят лет? Передачи, хроника, спектакли, концерты? Кто отвечает за их сохранность? Да есть ли они вообще? Никакой информации.

Став московским, «5 канал» в лице А. Роднянского вместо свободы слова предложил аудитории «Свободу мысли». Которую вела замаскированная очками под интеллектуалку Ксения Собчак на пару с каким-то лысым перцем не титульной национальности, с удивительно унылым и вместе с тем нахальным выражением лица. Мне объясняли, что это очень богатый человек, но даже очень богатый человек может купить эфир, но не зрителя.

Обновленный канал явно начал плохо – и плохо закончил. Три привлекающие внимание передачи – «Суд времени», «Картина маслом» и «Программа передач» – не могли заменить грамотной сетки вещания. Чего у «5 канала» не было и нет.

И вот в четвертый раз «мы наш, мы новый мир построим» и все тем же методом – прежний мир «разрушим до основанья, а затем…»

«5 канал» шел под эгиду «Первого канала», и в обществе возникают разные предположения насчет будущего лица этого разнесчастного, трижды обновленного – обнуленного телевидения.

Конечно, мы с вами понимаем, что за три «обнуления» имели место вероятные крупные хищения – но деньги уже уплыли, их не вернуть.

Но как было бы хорошо, чтобы вернулся здравый смысл и подсказал новому менеджменту, что не надо «махать руками». И обещать невыполнимое. Какое-то там небывалое «телевидение социального оптимизма» или «телевидение для умных».

Хватит лицемерить: телевидение – искусство для бедных. А бедным нужна честная, полезная, вкусная и здоровая пища, без роскоши и излишеств.

Самое простое и дешевое на ТВ – прямые эфиры. Давайте прямые эфиры с хорошими собеседниками. Найдите спокойных, серьезных журналистов. А главное – говорите правду! И к вам потянутся.

2010

Взять Боярскую и махнуть на Мадагаскар

На телеканале «Россия» состоялась премьера фильма «Петр Первый. Завещание». Картина явно заинтриговала многих зрителей.

Телевизионное сочинение режиссера Владимира Бортко имеет в источниках роман Даниила Гранина и повествует о последних годах жизни императора. Когда он, как оказалось, воспылал поздней страстью к княжне Марии Кантемир и даже подумывал о возведении ее на трон.

Ни о романе Гранина, ни о княжне Кантемир зрители знать не знали, а потому маялись проклятым зрительским вопросом, имеет все происходящее на экране хоть какое-то отношение к действительности или нет.

Я тоже, люди, что называется – «без понятия». Но я и не ищу в искусстве буквального отражения жизни. Там должна быть другая правда – правда души художника! И мне кажется, в фильме Бортко она есть.

Всякий телевизионный фильм состоит на 95% из крупных планов персонажей, поэтому здесь подбор актеров – первое дело. И вот тут режиссер «Собачьего сердца» маху не дал – актерский коллектив «Петра Первого» подобран хорошо. Конечно, все несколько отдает «Гардемаринами» и «Тайнами дворцовых переворотов» – фильмы Дружининой застолбили тему «века шпаг и париков» в массовой культуре. Но бывают моменты, особенно в игре Сергея Маковецкого (Меньшиков) и Ирины Розановой (Екатерина), когда за париками, кринолинами и старомодным изящным цинизмом видна живая душа. Трогательная вера Бортко в актерский талант Михаила Боярского дала в этой картине рельефный образ Дмитрия Кантемира. Между Анной Темиревой из «Адмирала» и Марией Кантемир большой разницы нет, но хриплое контральто призовой шатенки Елизаветы Боярской по-прежнему пикантно, а ямочки на щеках также обещают счастье избранным. Об этом и песня!

Бортко хотел показать в Петре «живого человека». Обычно под этим кинорежиссеры подразумевают, что их персонаж будет пукать и какать, потому что ничто так не очеловечивает человека, как эти действия. В самом деле, Петр в картине более физиологичен, чем идеальный народный герой Н. Симонова из старого фильма Петрова или веселый сказочный царь А. Петренко из картины Митты про арапа. Но все ж таки это не чрезмерно и оправдано темой фильма – ведь речь и ведется о жизненной, житейской заботе, о болезни, смерти, страстной плотской тяге.

Петр Первый в изображении Александра Балуева предстает больным уставшим чиновником высокого ранга, подорвавшим здоровье на ниве реформ. Каждые десять минут царь валится на пол под душераздирающие крики «Лекаря! Лекаря!». Все царское окружение, состоящее их прожженных циников и воров, заинтересовано в стабильности, а какая тут стабильность, когда неизвестно, что выкинет Великий – у него вот-вот должен появиться ребенок от княжны. А не то возьмет да назначит наследником братца княжны, Антиоха Кантемира. Особенно ярится несчастная жена Екатерина, брошенная царем в сложную женскую пору – от нее, налитой черной бабьей злобой, можно ожидать чего угодно: предаст, убьет.

Петр уже не «Божья гроза», не сверхчеловек – он просто человек, находящийся на вершине утомительного бюрократического государства, состоящего, в основном, из бесчестных людей. Поэтому в его измученной душе зреет один план – взять княжну и махнуть на райский остров Мадагаскар. (Разумеется, завоевав его и присоединив к России – он же все-таки царь, а не парикмахер.)

Как это понятно! Как человечно! В самом деле, что ни выдумывай, какие дела ни совершай, человека в конце концов окружают несколько людей, и именно от них зависит его жизнь. И когда приближается неизбежное, «взять Боярскую и махнуть на Мадагаскар» – действительно, идеальный выход.

У многих современных «Петров-маленьких», особенно из свободных стран Европы, все с этим получается. А вот у Петра Великого ничего не вышло – ни с княжной Кантемир, ни с Мадагаскаром. Так и умер бедолага среди ощерившихся от злобы придворных.

В конце фильма гроб с телом Петра несут по городу Святого Петра, причем за плечами соратников проплывают современные панорамы Петербурга. Это, конечно, можно счесть художественным приемом. Но вообще-то сплошной исторической застройки, не испорченной мансардами, стеклопакетами, новодельными фасадами и прочим, в Питере не отыскать, так что никаких других видов за гробом и быть не могло. Воскресни сегодня Петр Великий – много работы могла бы найти его знаменитая палка…

Ну что ж, фильм посмотрели – кто с интересом, кто с неприятием. Это трудно назвать победой – но что-то художественное в картине Бортко было. Кинорежиссер и сам не молод. И, наверное, тоже думает о неизбежном. Вот отсюда и лирическое напряжение в рассказе о «живом человеке». А что касается истории, то я думаю, в спорах об истории важно смотреть на перспективу дел той или иной личности.

Дело Петра дало огромную, длительную, живую перспективу. Фонтаны Петергофа работают (и целыми днями, а не полтора часа по выходным, как в Версале у жмотов французов). Как только растаяли сосули, по городу Петра забегали любопытные туристы, из которых, как известно, растет валюта.

Мосты разводят. Флот до сих пор есть! Даже газеты выходят. И бороды мы, в основном, бреем. И кофе пьем…

Так что попрошу насчет Петра Алексеевича не выражаться!

2011