Текст книги "Жар-книга. Критическое и драматическое"

За единый Саракш!

Вторая часть фильма «Обитаемый остров» под названием «Схватка» приступила к операции облегчения кошельков зрителя.

Когда на экраны вышла первая часть картины, за мятежную душу режиссера Федора Бондарчука срочно вылетели бороться демоны либерализма и ангелы державности.

Демоны либерализма, свившие гнездо в умах кинокритики, стали осыпать Бондарчука неистовыми похвалами. Один провозгласил, что «Обитаемый остров» — это лучший фильм XXI века. Другой заявил, что теперь совершенно очевидно, что Федор Бондарчук и как актер, и как режиссер гораздо выше своего отца Сергея. Ведь наши либералы – люди простодушные. Они всерьез считают свою похвалу высшей наградой. Углядев под лупой в «Обитаемом острове» Бондарчука какие-то признаки критики правящего режима в замаскированной форме, либералы стали энергично увлекать режиссера на узкую, зловещую тропу оппозиции.

Ведь и у власти, и у оппозиции на фасадах-то имен громких и славных явно не хватает. Большинство творческих людей усиленно стараются быть в стороне, ни с кем не связываться, ни во что не вляпываться.

Не получилось у Бондарчука ни во что не вляпываться.

У ангелов державности в руках оказались сосредоточены магниты попритягательнее, чем идиотские похвалы либералов. Во всяком случае, часовые, дежурящие в Интернете, подсчитали, что между неосторожными публичными заявлениями Бондарчука в адрес властей и его молниеносным вступлением в партию «Единая Россия» прошло около трех дней.

Мятежному художнику в кратчайшие сроки разъяснили, что такое хорошо и что такое плохо. Вялый и удрученный, кося куда-то в сторону, Ф. Бондарчук получал партийный билет и что-то лепетал о том, как важно иметь сегодня верную гражданскую позицию (а также, добавим мы, сеть собственных кинотеатров, каковые вскоре появятся у занявшего верную гражданскую позицию режиссера). Что пишут об этом в интернет-комментариях, и сколько ненависти и презрения огреб Ф. Бондарчук – вы бы знали. Бывалому человеку и то жутко читать…

С этого момента в моей душе стала набирать силу смутная симпатия к этой трагической фигуре.

Ведь ни за что пострадал человек. Разве он действительно собирался снимать сатиру на современность? Да он и в мыслях не держал. Он и не представлял, какие аллегории закопошатся в умах населения при виде «неизвестных отцов», облучающих народ из башен – потому что никогда населением-то не был! Судя по второй части «Обитаемого острова», у Бондарчука вообще никаких мыслей не шевелилось. Человек искренне занимался сооружением большой порции кинематического дизайна, и главной задачей его было создать как можно больше яркой и вкусной фактуры. Помилуйте, какие у дизайна могут быть идеи? Зачем герой в «Схватке» идет к мутантам, потом садится в бомбовоз, потом плывет к белой субмарине и т. д.? При наличии идей, поступки героя как-то развивают действие, раскрывают его характер, дают материал для сопереживания. Здесь ничего не развивается и не раскрывается. Здесь просто и честно показывают, как разнообразно уродливы мутанты, какой огромный и страшный этот летающий бомбовоз, какие загадочные внутренности у брошенной субмарины и как прелестен в своем красном комбинезончике облитый морской водой герой. Смысл показанного равен показанному.

Или для какой надобности анализировать образ Прокурора в исполнении Ф. Бондарчука? Неужели вы думаете, что режиссер воплотил какую-то личную драму «выродка во власти»? Да ему просто хотелось покрасоваться на экране в хорошем парике (и действительно, с волосами-то ему куда лучше), в красивом халате, и даже палочку, которую Прокурор от боли зажимает в зубах, ему разработали щегольскую, с двумя хрустальными шариками на концах. Какие мысли, намеки, аллегории, вы что? Бондарчук и роман Стругацких-то взял не из жажды критиканства, а чтоб оказаться на другой планете, построить свои города, моря и пустыни и от души поиграть…

Мальчик играл в кино, в настоящее кино, какое бывает далеко-далеко. В этом дивном кино нет ничего о бедном грустном существовании белковых тел, зато есть много красивых картинок, где красивые тени друг друга мутузят или целуют, и все это ровным счетом не имеет никакого отношения к жизни. Если сыграть правильно и честно, то за это кино мальчику дадут много-много денег, вот и все. Что, разве плохо в его фильме идут танки? А пляшущие фонтаны из взрывов – видели?

Нет, вцепились – что одни, что другие. Все идеи ищут. Мучают художников. А какие в «Схватке» идеи, когда там даже сюжета нет?

Что до кассы, то «Обитаемый остров: Схватка», скорее всего, стал бы лидером проката, если бы с лихим посвистом на экраны не прорвались запорожские казаки во главе с Тарасом Бульбой и не потеснили в сердце публики живописных кретинов планеты Саракш. В Украине русские ходят на фильм Бортко, как революционеры на демонстрацию: с песнями, боевыми криками и грозно-просветленными православными лицами. Все-таки… как бы это выразиться поделикатнее? Старая добрая горилка, которую глушат герои «Тараса Бульбы», видимо, действует на режиссуру и актерскую игру получше, чем неведомые вещества, под воздействием которых страшно орут дико наигрывающие обитатели Саракша…

Впрочем, нам ведь главное что? Главное — борьба! А за Русь или за Саракш – какая разница? Все одно победа будет за нами. Да мы уже победили. Вон по всему миру туры продают – «ноу рашен». То есть «без русских». Это такое у иноземцев счастье – оказаться в месте, где нет русских. Чем не победа? Мы их скоро из всего мира выкурим. И будем непрерывно смотреть фильмы Бортко и Бондарчука, а не каких-то Скорсезов и Таратин…

Так за единый Саракш-масаракш, едина мать.

2009

Сказ про то, как Федора Бондарчука сначала любили, а потом убили

На экраны вышел фильм с претенциозным названием «Про любоff» — экранизация романа «Оксаны Робски». В главных ролях Ф. Бондарчук и О. Фандера.

«Оксана Робски» — это литературный проект, который должен был обеспечить читателю поставку романов из жизни рублевских телок на неиссякаемую тему «богатые тоже плачут». Проект этот давно лопнул, поскольку наш читатель готов бесконечно созерцать слезы богатых иноземцев, но никак не отечественных крокодилов. На покупку этой пошлятины не отыскалось даже, скажем, пятьдесят тысяч наивных провинциалок в год. Однако прежде чем погрузиться в пески забвения, «Оксана Робски» успела привлечь внимание отечественных кинопродюсеров. Которые быстрыми шагами проходят мимо настоящей литературы и с надеждой вглядываются в макулатуру: вдруг оттуда блеснет луч, заманивающий зрителя в кино. Удивительное презрение к человеческой культуре приводит к естественному результату – то есть к горячему производству пирожков из дерьма.

В результате появилась картина «Про любоff» – плачевный опыт гламурной мелодрамы.

Скромная девушка Даша (Ольга Сутулова), недавно приехавшая в столицу и профессионально исправляющая дикцию, случайно попадает в учительницы к крупному буржую по имени Влад (Федор Бондарчук). Влад задумал пойти в политику, для чего ему надо хорошо и правильно говорить. Видимо, Влад рожден кретином – с чего он взял, что нашим политикам надо хорошо говорить и где он нашел то место, через которое бизнес пускают в политику? Завидев импозантную фигуру в длиннополом сюртуке, сверкающую лысину, маленькие сонные глазки и жалобные детские губы, обведенные бородкой, девушка Даша сладко замирает в предчувствии любви. Это раньше для кинолюбви с первого взгляда все-таки требовались хоть какие-то основания – например, мужская неотразимость героя. Нынче стоит только посадить персонажа в «Мерседес» и снабдить пакетом, из которого выглядывает ананас – и любовь в девичьей душе тут как тут. Даша правит речь Влада с помощью скороговорок, а тот позволяет ей разглядеть краешек богатой жизни, иногда прихватывая с собой на приемы и в церковь для богатых – то есть в супермаркет. В этом месте образованный зритель (но откуда бы он взялся у этого фильма?) может догадаться, что перед нами перепев мотивов великой пьесы Б. Шоу «Пигмалион». Там блестящий профессор Хиггинс исправляет речь уличной девчонки Элизы и вводит ее в высшее общество. Но в современной России место высшего общества заняла какая-то нефтяная плесень. Поэтому в нашем случае квалифицированный специалист, который обязан гордо нести себя (он – основа цивилизации!), превратился в жалкую забитую девицу. Даша с восторгом и обожанием смотрит на новорусский буржуазный мир, который даже в изображении режиссера О. Субботиной выглядит несмешной пародией на Голливуд 50-х годов.

Тем временем оказывается, что Влад женат, и женат на роскошной женщине по имени Лада (Оксана Фандера). Лада бесплодна, и Даша смекает куриным умишком, что у нее есть шанс отбить Влада для личного пользования. Смирная учительница превращается в хищную гадину, однако планы ее утопичны – Влад прикован к своей жене. Надо сказать, что Фандера – единственная безоговорочная удача фильма. Актриса играет что угодно, только не «Робски», она берет выше – ее образ приходит к нам словно из начала прошлого века, когда по сценам бродили такие вот загадочные красавицы с огромными глазами и больными нервами, которые ломали мужские судьбы как прутики. Мягкая шелестящая речь, чувственные губы, умные глаза, ореол тайны и несчастья – словом, фатальная женщина эпохи модерна. Фандера смотрится в дамской гламурной мелодраме нашего времени как если бы перламутром инкрустировали пластмассовый столик…

К такой женщине пристроить бы Домогарова или хотя бы Хабенского, раз уж нет возможности отыскать аналогов Вячеслава Тихонова или Олега Стриженова. А Ф. Бондарчук неплохо играет маленькие карикатурные роли, но как предмет женского вожделения в мелодраме он явно не на своем месте. Впрочем, видимо в нашем кино наступил «сезон Бондарчука», как раньше был «сезон Куценко», и это, как говорил В. И. Ленин – «реальность, данная нам в ощущениях». Это надо претерпеть – вынесли же мы Куценко в каждом втором фильме, вынесем и Бондарчука. Вынесем все!

Во второй части картины меняется оптика и зритель видит события глазами героя Влада, а не девушки Даши. Начинается высосанный из пальца «острый сюжет», поскольку внутренний мир героев так ничтожен, а их душевные движения так банальны, что без пиф-пафа никак не обойтись. Выясняется, что все знаки внимания косноязычного буржуя к училке были притворством в нуждах пиара. Из-за пиара погибла секретарша Влада, случайно открывшая окно «Мерседеса» во время инсценировки покушения. А секретарша эта оказывается дочерью солидного папаши (с грустью и большим трудом мы узнаем в этой эпизодической роли самого Юозаса Будрайтиса). Папаша за дочку отомстит, ясное дело, но выстрел, обрывающий жизнь противного богатея с блеющим голосом, звучит уже на титрах фильма. Насладиться смертью героя нам не дали, и вкуса морали мы так и не почуяли. Куда, как говорится, «терлось мыло»?

Видимо, основная задача нашей страны – это спародировать всю наличную цивилизацию, вот и наше кино следует тем же путем – уже превращены в пародию все жанры, пришло время и для мелодрамы. И теперь, после фильма «Про любоff» мы можем с уверенностью сказать, что «новорусская» мелодрама – это такая же пустышка, как и вся «новорусская» жизнь, у которой вместо Бога – супермаркет. Ни спеть, ни рассказать талантливо о любви эта жизнь не может. Да и права такого не имеет.

2010

Драконов тьма, а где же Ланцелот?

Новый роман Б. Акунина «Весь мир театр» о приключениях благородного Эраста Фандорина вышел тиражом пятьсот тысяч экземпляров. Эта чудовищная цифра говорит о страстной тоске масс по сказочному герою.

«Фандоринские» романы Акунина привлекают прежде всего не детективной интригой (это как раз в них слабее всего – злодей угадывается ровно посередине чтения), а фактурой царской России и фигурой героя. Эраст Петрович Фандорин настолько нереален со своей японской гимнастикой, немотивированным, но исступленным служением добру и маленьким пистолетом «герсталь», засунутым в самые неожиданные места, что его полюбили. Так любят именно нереальных, сверхъестественных героев – тех, что приходят неизвестно откуда и хладнокровно говорят дракону: я тебя убью.

Так пришел когда-то в великую пьесу Евгения Шварца «Дракон» рыцарь Ланцелот и действительно убил дракона. Спрос на Ланцелотов нынче огромный – ведь многоликие драконы стоят перед нами сплошной стеной. Мы, как жители сказочного города, который описал Шварц, давно к ним притерпелись и тоже считаем, что «единственный способ избавиться от драконов – это иметь своего собственного». И все-таки, как и они, все мечтаем, все глядим на дорогу – а вдруг!

Пусть не в жизни – на экране, на сцене, в книге, ведь это тоже своего рода действительность – он появится, грустный, усталый, любящий людей, с глазами, вобравшими в себя все горе мира, и тихо скажет: «Дракон, я вызываю тебя на бой!»

Но роман «Весь мир театр» эту тоску по Ланцелоту явно не удовлетворит. В одном из лучших фандоринских сочинений Акунина, в «Статском советнике», Эраст Петрович давал бой настоящему дракону мнимой государственности, сражался со зловещим порядком вещей. А теперь, когда ему исполнилось пятьдесят пять лет, не нашел ничего лучшего, как влюбиться в актрису Элизу Альтаирскую-Луантен, которую якобы преследует неведомый маньяк-убийца.

Вот у него в 1911 году других дел не нашлось! Б. Акунина понять можно: он как всегда решал свои игровые задачи, скрещивал героя-сыщика с героем любовного романа, сочинял воображаемый русский театр, наполнял пространство своими картонными персонажами и штампованными рассуждениями. А что прикажете делать читателю, если его любимый герой стал придурком из дамского романа?

Не может сыщик, неважно, любитель он или профессионал, влипать в мир нежных чувств. Или, во всяком случае, не это в нем главное. Влюбленный Фандорин вызывает неловкость и раздражение. Тем более, Элизу Альтаирскую-Луантен хочется придушить сразу после ее появления в книге, так она банальна и скучна – просто какой-то экстракт из всех банальностей, написанных о «роковых актрисах». И Фандорин, потеряв черты Ланцелота, теряет все свое скромное обаяние.

Вот создатели сериала «Версия», который недавно показали по НТВ, поступили абсолютно верно. Они пригласили на главную роль – Желвиса, следователя прокуратуры, преданного своему делу – отличного актера Александра Лыкова, когда-то прославившегося в образе Казановы из первых «Ментов».

Лыков был бы идеальным исполнителем Ланцелота в «Драконе». Умные глаза, незабываемое носатое лицо с лукавой обаятельной усмешкой, замечательная психическая подвижность, естественность, юмор, полное отсутствие заштампованных реакций. И таинственное умение вызывать доверие и любовь. Странного своего чудачка, следователя Желвиса, актер полностью оживил. Пусть он комично потирает свою редкую бородку, прикидывается чайником, валяет дурака – это, конечно, тот самый, кого ждет город, веками поглядывая на дорогу. Спокойно и умело Желвис разоблачает целую банду, захватившую провинциальный городишко и возглавляемую самим начальником милиции! Сквозь комизм характерной маски проглядывает настоящий герой, древний могучий дух, который никого и никогда не боится, потому что кого ж ему боятся? Престол света – грозный престол, ему никакие драконы не страшны.

И вот что примечательно: доблестный Желвис, заполняющий свой досуг изготовлением игрушечных солдатиков, по-рыцарски одинок. Правда, к нему захаживает одна милая спортивная девушка. Но без всякой лишней лирики, так, в рабочем порядке. И это правильно. Любовь дело серьезное и борьба с драконом дело серьезное – может, когда-то, у могучих людей древности, оно как-то совмещалось, а нынче приходится выбирать что-то одно. Современному Ланцелоту придется быть аскетом, иначе он завязнет, как муха, в любовных переживаниях и выяснении отношений.

Бывает, что искусство берет своих героев из жизни – а бывает, что жизнь начинает подражать искусству. Наша современная жизнь такова, что героев-Ланцелотов из нее можно извлечь при большом усилии творческой воли. Это почти невозможно. Но вот «наворожить» таких героев, творя их на экране и в книгах, возможно. А как иначе объяснить тот факт, что после сериала «Тайны следствия» значительно улучшилась работа Генеральной прокуратуры?!

Так что дадим Б. Акунину добрый совет: не прививать благородному одинокому Фандорину приторные коллизии любовных романов. Он может влюбиться, это ничего. Но после этого, с именем возлюбленной на устах, он обязан отправиться на борьбу с настоящим драконом. Первым делом, как пелось в старинной советской песенке, первым делом — самолеты. Ну а девушки потом.

2010

Такие они, нечитатели

Один сведущий в литературе человек сообщил мне информацию, в которую разум отказывается верить, в то же время понимая, что это – правда.

В настоящее время в России живут сорок тысяч писателей, которые при желании могут публиковаться в шестистах литературных журналах и претендовать на семьсот литературных премий.

Вместе с тем тираж прозаической книжки, считающийся хорошим – пять тысяч экземпляров, а поэтической – одна тысяча экземпляров.

– Если бы эти наши новые писатели хотя бы иногда покупали книги своих коллег… – с усмешкой одновременно грустной и ехидной заметил сведущий человек, – тиражи бы увеличились втрое-вчетверо, а то и больше…

Но они не покупают книг! Они сами пишут книги, но книг не покупают и не читают!!

Итак, запомним: люди двух племен живут на земле, имя им читатели и нечитатели.

Читатель читает при любой возможности – на досуге, на работе и перед сном, в очереди и в метро-поезде-самолете.

Нечитатель не читает всегда, делая исключения для меню в кафе, сообщений в мобиле и в редчайших случаях – бесплатного рекламного журнала, если он торчит перед глазами, а ему ехать/лететь три часа.

Но, пролистав журнал, нечитатель, словно надорвавшись от непривычной работы, тут же засыпает, с видом полного изнурения, жадно открыв рот и откинув назад утомленную, отяжелевшую голову.

Нечитатель может только нечитать, читать он не может. Это не специально, не нарочно. Это, видимо, органическое, врожденное свойство, вроде цвета волос или размера ног. Проблема в том, что нечитателей вдруг оказалось больше, чем читателей, в количестве почти катастрофическом для культуры.

Читателю понять нечитателя «невозможно, немыслимо»!

Что может быть проще и приятней, чем взять в дорогу книжечку, для восприятия которой не надо тратить никаких энергий, не надо затыкать уши противными наушниками и таскать специальные носители.

Но в вагоне поезда «Сапсан», в котором я обречена ездить два-три раза в месяц, читают обычно три человека – девица лет тридцати читает Шилову, женщина средних лет, опора государства, читает женский журнал, но не «Вог», а я сижу и читаю любимую книгу «Недвижимость и цены».

Это все!

(Иногда кто-то читает электронную книгу – но тоже редко, одна особь вагона на два-три.)

А ведь в «Сапсане» ездят люди, которым хоть что-то надо в жизни – хотя бы денег. Люди при должностях, люди, принимающие некоторые решения. И что они делают, когда поезд трогается и у них образуется свободное время?

Сначала они говорят по телефону. Где-то полчаса.

А потом – спят.

Все равно в какое время – утром, днем, вечером. Без разницы. Эти гениальные люди могут спать в любое время суток, мгновенно отключаясь. И не надо мне петь про «убаюкивающие движения поезда» — во-первых, их в «Сапсане» нет, во-вторых, точно так же, с таким же сладострастно раззявленным ртом, нечитатели возлежат и в самолетах, которым уж никак не припишешь «убаюкивающие движения».

Нечитатели делятся на две категории – нечитатели простодушные и нечитатели, которым вообще-то по должности читать положено и которые старательно скрывают свое нечитательство.

Нечитатели простодушные не читают потому, что у них в семье никто не читал и был при этом здоров. А также потому, что «партия и правительство» в своей новой ипостаси им это, наконец, разрешили.

Нечитатели, которым по должности положено читать, но которые этого не делают, оправдывают себя нехваткой времени и тем, что когда-нибудь прочтут все то, о чем рассуждают. А они занимают разные культурные должности в газетах и журналах, на радио и ТВ, ничего не читают и страшно любят в интервью умные заходы вроде «Сейчас, когда так мало читают…» и «В наше время, когда литература утратила…»

Неважно, что утратила. Все, что надо, то и утратила.

Простодушных нечитателей я понимаю. Они живут живой жизнью, им некогда и незачем читать. Может, это даже негуманно — разлагать ядом анализа такие чистые и свежие головы. Особенно женские. Это ж не дай бог наши женщины о чем-нибудь задумаются – кто ж тогда мужчин-то наших любить-то будет?

А вот те, кому положено читать, а они этого не делают, наполняя вселенную своим зловонием о том, что «ничего нет, литература умерла» — этих презираю.

Ведь в обеих наших столицах проживают десятки, даже сотни тысяч людей, связанных с образованием, наукой, культурой, СМИ – преподаватели высшей школы, учителя языков и литературы, журналисты и режиссеры, музыканты и актеры.

Какого ж черта тираж хорошей книги – пять тысяч экземпляров?

(Хорошо, добавим еще сюда четыре-пять тысяч электронных скачиваний, не более того, уверяю вас, потому как скачивает молодежь, а она почти вся нынче состоит из нечитателей.)

А такого черта, что даже на радио и ТВ через одного – невежественные люди.

Они, в общем, догадываются, что обязаны читать, по должности обязаны.

Но что делать бедному, несчастному нечитателю, когда он взят на должность, обязывающую его читать?! При виде букв у мученика слипаются глаза, отключается мозг… Выход один – утверждать, что он не читает, потому что литературы нет. А также театра нет и кино нет. Вообще ничего нет…

Вот откуда все эти разговорчики.

А выход один, как говаривала одна моя преподавательница в Театральном институте: как чистить зубы на ночь – так надо читать пятьдесят страниц в день, лучше перед сном. Таким образом заводится полезная и здоровая привычка.

Еще, конечно, начальство должно учесть, что нельзя брать нечитателей на должности, которые обязаны занимать исключительно читатели.

Но как начальство об этом узнает? Вот вопрос…

2011