Текст книги "Ретт Батлер. Вычеркнутые годы"

И тут вдали послышалась трель полицейского свистка.

Буквально в полминуты площадка опустела. Четверо запыхавшихся полицейских застали на месте драки лишь парижского журналиста и сидящего на пыльной мостовой Батлера. Тяжело дыша, он озирался вокруг. Поняв, что противник скрылся, Ретт в сердцах ударил оземь ножом. Острое стальное лезвие с жалобным звоном переломилось.

Желая помочь, Муаре протянул руку чертыхающемуся другу, но тот оттолкнул его и сам вскочил на ноги.

– Что здесь произошло? – строго спросил один из полицейских.

– На моего друга напали. Мсье Батлер ищет свою дочь, похищенную цыганами, – взялся объяснять журналист.

– Зачем? Полиция бросила на поиски все силы. Приметы девочки есть в каждом участке, и эту улицу прочесали еще вчера.

– Мы делаем это по совету детектива Анкре. Сам он занят поисками в предместьях, там есть кочующие цыгане.

– А, опять этот Анкре… – не слишком одобрительным тоном протянул сержант. – Конечно, это ваше дело – тратить деньги на сыщика, да только не думайте, что полиции неизвестно про кочующие таборы, и на границы тоже послано сообщение. Анкре действует так же, как мы, ведь в прошлом он был обыкновенным полицейским. Шли бы вы домой, мсье, и ожидали известий от полиции, а то, небось, жена извелась там одна.

Ретт молча натягивал пиджак. Муаре вместо него заверил полицейского, что они обязательно последуют его совету. Друзья повернули в сторону своего экипажа, а полицейские решили пройтись по цыганской улице.

– Всего один адрес остался, а мы не нашли ее… – в отчаянии прошептал Ретт.

– Нет, на сегодня все. Ты ранен. Скула и шея задеты. По виду порез не глубокий, но у тебя вся рубашка в крови, куда ты поедешь в таком виде?

– Хорошо, я заеду переодеться и продолжу поиски.

Муаре вздохнул:

– Я с тобой. Пока будешь переодеваться, я перекушу в бистро на площади. Буду ждать тебя там.

Они отпустили экипаж возле кафе в квартале от «Ритца». Ретт, подняв лацканы пиджака и прижимая к кровоточащей щеке платок, шагал, не поднимая глаз. Он думал о том, что скажет Скарлетт… Потом стал молить бога, чтобы в его отсутствие пришла утешительная телеграмма от детектива или из полиции.

– Ретт?! – окликнул его характерный голос, который он не спутал бы ни с каким другим. – Я говорила Розмари перед отъездом, что, возможно, встречу вас в Париже. Я была права – вы сбежали в Европу.

Перед Батлером стояла Салли Брютон. Умолкнув и задрав свое обезьянье личико, она внимательно разглядывала его.

– Вы ранены?

– Порезался, когда брился.

Ответ прозвучал неожиданно грубо. Однако Салли, знающая его как вежливого джентльмена, на удивление, не обиделась.

– Не лгите, я знаю, как режутся при бритье.

Она схватила Ретта под локоть – при ее почти карликовом росте это выглядело несколько комично – и категоричным тоном заявила:

– Вот что, сейчас вы пойдете со мной. Наши меблированные комнаты буквально в двух шагах. Я промою вашу рану, и вы мне все расскажете.

Ретт послушно пошел с ней. Они свернули на короткую улочку, миновали площадь Оперы и оказались на улице Капуцинов.

В скромной комнатке миссис Брютон усадила Ретта в кресло, принесла из-за ширмы кувшин и полотенце и принялась осторожно промакивать порезанное место.

– Опять пустились во все тяжкие? Ввязались в поножовщину? Как не стыдно в вашем возрасте, Ретт… Если бы ваша матушка узнала…

Ретт не отвечал, и Салли переменила тему:

– Майлз решил последовать вашему примеру и купить в Европе парочку кобыл. Сейчас он на конном аукционе в Сен-Кло. Я увязалась за ним – сто лет не была в Париже. А вы давно здесь?

– Нет.

– Да что с вами, Ретт? Я понимаю, у вас горе… Я сама любила Элеонору и Анну, но все-таки, нельзя же так… Прошло уже больше трех месяцев.

Ретт вскинул на нее глаза, в которых застыла невыразимая боль.

– Я потерял дочь…

– Мне казалось, у вас был мальчик… – в замешательстве пробормотала Салли.

– Нет, нашу со Скарлетт дочь.

У миссис Брютон мелькнула мысль, что от пережитого три месяца назад потрясения Батлер помешался. Взяв его за руку, она мягко заговорила:

– Ретт, на вашу долю выпало много горя: вначале вы потеряли любимую дочь, потом жену, сына и мать… Но вы должны взять себя в руки. Надо крепиться, дорогой. Жизнь еще не окончена…

– Если я не сумею найти Кэт, то наложу на себя руки! Как я взгляну в глаза Скарлетт?..

Салли услышала, как заскрежетали его крепко стиснутые зубы. Она с опаской отпустила руку Ретта, и тихо промолвила:

– Я видела вашу дочь лишь мельком, она была чудной девочкой, но ведь… она уже семь лет в могиле?..

– Нет! Кэт жива! – прорычал Ретт.

Салли отшатнулась. Уж не пьян ли он? Чем еще можно объяснить такую несдержанность? Она незаметно принюхалась и поняла, что Батлер абсолютно трезв. Значит, это нервное.

– Вам бы не помешало выпить, чтобы немного успокоиться, но у меня нет спиртного, только вода.

Ретт опустошил протянутый стакан.

Он всегда уважал Салли Брютон, эту независимую миниатюрную женщину, превратившую свое уродство чуть ли не в достоинство. Он выделял ее изо всех друзей, с кем сблизился за последние годы. Желая сделать Салли приятное, он частенько нарочито флиртовал с ней, но у миссис Брютон хватало ума не воспринимать это всерьез, хотя внимание такого мужчины, как Батлер, было лестно любой чарльстонской даме.

Миссис Брютон пристально следила за Реттом своими глубоко посаженными маленькими карими глазками. Ей почему-то казалось, что приступ сумасшествия отступил, и Батлер пришел в себя.

– Ну, теперь вы расскажете мне, что случилось? Что это за рана? Она довольно глубокая, кровь местами до сих пор сочится, – Салли вновь приложила мокрое полотенце к его скуле.

– Вы, верно, думаете, что я свихнулся? Спился от горя и тронулся умом?.. Нет, Салли. У меня на самом деле есть дочь, я узнал ее лишь месяц назад и опять потерял… Вы правы, я не мог оставаться в Чарльстоне и поехал в Европу, но не для того, чтоб развеяться… Я поехал к Скарлетт.

Лицо миссис Брютон вытянулось от изумления.

– Как?! Ведь она сбежала от вас?

– Это неправда. На самом деле это я бросил ее, хотя любил… Вряд ли вы поймете, я сам себя не понимал тогда. Я сообщил ей, что мы больше не увидимся и запретил впредь появляться в Чарльстоне. Скарлетт уехала. Вскоре я развелся и женился на Анне. Я думаю, что был Анне неплохим мужем, однако Скарлетт я не забыл и следил за ней все эти годы. Она жила в Ирландии, на родине своего отца. Я даже виделся с ней несколько раз, но не знал, что у нас дочь. Скарлетт скрывала это.

Ретт умолк. Салли быстро спросила:

– Сколько лет девочке?

– Тридцатого октября исполнится пять. Не пытайтесь вычислять, Салли. Если бы вы видели ее… Мне было достаточно одного взгляда, чтобы узнать в ней свою дочь. В тот день, когда я впервые увидел Кэти, в Ирландии началось восстание, и мы вместе бежали из поместья Скарлетт. Некоторое время пробыли в Англии, затем приехали сюда, в Париж. А вчера наша дочь пропала. Мы гуляли в Булонском лесу и потеряли Кэт. Говорят, ее увела цыганка. Полиция занимается поисками, я нанял детектива, но сам тоже прочесывал цыганские трущобы. И вот сегодня напоролся на нож.

– Странно напоролись, прямо лицом…

– Вы правы, это была драка, мерзкая драка с цыганским вожаком. Мы с первого взгляда не понравились друг другу.

Они помолчали.

– Я боюсь возвращаться в отель. Скарлетт пытается держаться стойко, она вообще способна многое снести, и окружающие часто принимают это за бессердечие…

– Я всегда считала вашу жену мужественной женщиной. Она мне нравилась. Где вы остановились?

– В «Ритце».

– Роскошный отель. Когда-то он был и нам по карману… – вздохнула миссис Брютон и вдруг предложила: – Знаете, Ретт, мы вместе пойдем к Скарлетт. Я побуду с ней, пока вы не найдете свою дочь. А я уверена, вы обязательно найдете ее!

Глава 6

Скарлетт встретила Салли без удивления, а та вела себя так, будто они не виделись всего неделю. В свое время миссис Брютон искренне симпатизировала жене Ретта и лишь из самых добрых побуждений сделала ей выговор по поводу интрижки с Кортни. А когда после исчезновения Скарлетт весь Чарльстон единодушно сочувствовал Батлеру, Салли вначале не верила, что та сбежала с другим. Она говорила Элеоноре: «Не знаю как, но ваш сын определенно провинился перед Скарлетт. Может, она не простила, что чуть не утонула по его милости? Кое-кто болтает, будто из-за того, что она флиртовала с Кортни, Ретт повел себя слишком жестоко, но я в это не верю». – «Напротив, – вздыхала мисс Элеонора, – мне казалось… Должна признаться, я слышала, как он кричал на Скарлетт в ее спальне. Но после этого скандала отношения у них явно наладились». Салли была поражена: «Они что, спали врозь?» – «Да, – вынуждена была признаться миссис Батлер. – Скажу по секрету, за все время, пока Скарлетт жила в этом доме, Ретт не провел с ней ни одной ночи». – «Вот как! А со стороны они казались такой милой парой, особенно на последнем балу в честь святой Цецилии».

Вскоре о том, что миссис Батлер отказывала своему супругу в близости, стало известно во всех гостиных Чарльстона. Это послужило лишним доказательством того, что у Скарлетт был любовник на стороне, и именно с ним она так неожиданно сбежала.

Сейчас, приложившись щечками к щекам Скарлетт, Салли Брютон как ни в чем ни бывало заговорила:

– Здравствуйте, дорогая. Мы столкнулись с Реттом на улице, и он мне все рассказал. Это ужасно, но не стоит терять надежды. Я всегда считала французскую полицейскую систему лучше американской. Наверняка они делают все, чтобы найти вашу дочь, и Ретт… Кстати, он ранен, и ему не мешало бы переменить сорочку, она в крови.

Только теперь Скарлетт обратила внимание на Ретта. Кровь из раны уже не сочилась, но порез воспалился и багровым зигзагом выделялся на смуглой скуле и шее.

Не дожидаясь ее вопросов, Ретт объяснил, что ввязался в драку с цыганом, и спросил с надеждой:

– Ничего нового?..

Скарлетт отрицательно покачала головой.

– С вашего разрешения, леди, я покину вас, чтобы переодеться.

Он вернулся буквально через пять минут.

– Я должен идти, дорогая, меня ждет Муаре. Хотелось бы до темноты наведаться еще по одному адресу.

– Идите, Ретт, – ответила за Скарлетт Салли. – Я побуду здесь до вашего возвращения. Может, выпьем чаю? Я знаю, здесь можно заказать в номер.

Скарлетт, уставившись в одну точку, прихлебывала чай, пропуская мимо ушей чарльстонские новости, которые вываливала Салли, пытаясь ее отвлечь. Заметив это, миссис Брютон умолкла и вдруг попросила:

– Расскажите мне о своей дочери… Ее зовут Кэт? Расскажите все с самого начала, Скарлетт, вам станет легче. Когда Ретт заговорил о дочери, я подумала, что он рехнулся. Весь Чарльстон знал, что вы спите врозь.

– Для того чтобы зачать ребенка, вовсе необязательно проводить ночи в одной постели. Ложем любви может служить и старый тюфяк, набитый соломой.

Обезьянье личико Салли вытянулось от этого заявления. Скарлетт грустно улыбнулась:

– Именно такой тюфяк был в домике на острове, куда мы с трудом выплыли.

Миссис Брютон с любопытством ожидала продолжения. Глядя прямо перед собой невидящими глазами, Скарлетт заговорила:

– Я приехала в Чарльстон против воли Ретта. Он не хотел жить со мной, и, по правде говоря, было за что. Не думайте, я не изменяла ему, хотя об этом и болтали. Он бросил меня, однако я отказывалась верить и явилась в Чарльстон вновь завоевывать его любовь. Сколько уловок я напридумывала, на какие только ухищрения ни шла… Пыталась заставить его ревновать… – она вздохнула. – А надо было просто сесть и поговорить начистоту, выяснить все от начала и до конца, сказать правду друг другу. Но мы цеплялись: я за свою так называемую женскую хитрость, а Ретт за свою гордыню – и поэтому не поняли друг друга.

Еще в самом начале Ретт поставил условие: я должна уехать после окончания сезона. И та прогулка на яхте была прощальной. На острове я уверилась в том, что на самом деле муж любит меня… Но он не изменил решения, покинул Чарльстон, едва отоспавшись после спасения.

Я тоже уехала. Вначале в Саванну, затем к родственникам в Ирландию. Я уже собиралась возвращаться, когда получила известие о разводе и о женитьбе Ретта на Анне. А я была беременна… Все обдумав, я решила не возвращаться в Америку. У меня были деньги – Ретт разделил имущество, – и я купила поместье, землю, когда-то принадлежавшую моим предкам. Занялась его восстановлением… Потом родилась Кэт. Она была похожа на Ретта как две капли воды, только глаза зеленые. Вы бы видели…

Не выдержав, Скарлетт расплакалась. Салли погладила ее по руке:

– Я уверена, что совсем скоро ваша дочь найдется, и я увижу ее. Но как вам удалось скрыть все от Ретта? Он сказал, что встречался с вами несколько раз.

Смахнув слезы с глаз, Скарлетт взяла себя в руки и продолжила:

– Вначале я жила уединенно, не покидая своего поместья. Впервые мы столкнулись с Реттом случайно, на ярмарке в Дрохеде. Я не сказала ему о Кэт. Моим кошмаром был страх, что Ретт захочет отнять ее. Знали бы вы, как он любит детей… Он с ума по ним сходит. Бонни больше была его дочерью, чем моей, хоть мы и жили тогда вместе. А Кэт… Ее я не могла уступить, кроме нее у меня никого не осталось, и она была так похожа на Ретта…

– Не смейте говорить «была», а то накличете беду!

Скарлетт испуганно зажала рот ладошкой.

– Нет!

– Конечно, нет, дорогая – все будет хорошо, – поторопилась успокоить миссис Брютон. – Продолжайте. Вы остановились на том, что встретили Ретта на какой-то ярмарке.

– Я перекупила жеребца из-под носа у друга Ретта и напросилась к нему в гости на охоту. Там мы опять виделись. Но я поняла, что только терзаю себе душу – нам не быть вместе.

– Вы продолжали любить его?

– Да, – просто ответила Скарлетт. – Потом мы еще раз встретились, Ретт приехал в Дублин и умудрился попасть на бал к вице-королю. Вообще-то это была вечеринка для узкого круга, приглашения получили лишь избранные.

– И вы в том числе? – поразилась Салли.

– Да, – спокойно ответила Скарлетт. – Я была крупным землевладельцем и принята в высшем свете Ирландии. Вице-король относился ко мне очень мило. На том балу мне почудилось, что Ретт продолжает любить меня… Но он опять исчез, а через год я узнала стороной, что у них с Анной будет ребенок. Я поняла, что все кончено. До этого я еще могла тешить себя надеждой, что когда-нибудь Ретт разведется с Анной, но знала наверняка: ради ребенка он останется с ней навсегда. И тогда я дала согласие лорду Фэнтону.

Салли рот раскрыла от удивления. Будь Скарлетт в другом состоянии – вдоволь бы насладилась произведенным эффектом, но сейчас она всего лишь рассказывала свою историю, рассказывала бесстрастно, просто перечисляя события, которые произошли с ней за эти без малого шесть лет.

– Правда, Фэнтон влюбился не в меня, а в Кэт, он хотел наследника, который походил бы на нее. Вот вам доказательство того, что моя дочь необыкновенный ребенок. Кэти не только красива – она бесстрашна, невозмутима, умна. Она не плачет и не капризничает. Она ужасно самостоятельная и независимая. Она особенная, таких детей больше нет!

Опасаясь, что сейчас Скарлетт опять заплачет, миссис Брютон поспешила поинтересоваться:

– И что же лорд? Вы вышли за него замуж?

– Не успела – тут как раз появился Ретт. А потом он пристрелил Фэнтона.

Она сказала это так, будто речь шла об утке, которую Ретт подстрелил на охоте. Салли поперхнулась чаем.

– Скарлетт!

– Только не надо меня стыдить! Мне ничуть не жаль. Люк был недостоин того, чтобы жалеть о нем.

– Тогда зачем вы согласились выйти за него?

– Ретт считает, что у меня привычка выходить замуж без любви, – усмехнулась Скарлетт. – А если серьезно, я согласилась, поняв, что никогда мне не быть с Реттом. Я считала, что моей дочери нужен отец. Уже после отъезда из Ирландии, в Англии – Фэнтон ведь англичанин, – я сообщила ему, что разрываю помолвку. Из-за этого у них с Реттом вышла дуэль. В результате Фэнтон умер, а у Ретта прострелена рука…

Цыганский квартал, куда они приехали, был расположен дальше всего от места пропажи дочери, поэтому Батлер оставил его осмотр напоследок. В начале кривой улочки, возле большой лужи, играли цыганские ребятишки. Завидев двух хорошо одетых господ, стайка примолкла. Вдруг Ретт схватил Пьера за руку.

– Что такое?

– Лента. Ленточка Кэт.

В волосах одетой в выцветшие лохмотья худенькой девчушки красовалась белая шелковая лента с зеленой вышивкой на концах.

– Это трилистник, символ Ирландии. Мы купили эти ленты в Голуэе.

Ретт шагнул к ребенку, но Муаре остановил его.

– Погоди, надо действовать осторожно.

Подойдя к маленькой цыганке, Пьер ласково поинтересовался:

– Детка, хочешь заработать монетку?

Девочка подняла на незнакомца давно не мытое личико и кивнула.

– Отойдем в сторонку, а то другие дети отберут ее у тебя, – шепнул журналист.

Они отошли шагов на двадцать от остальной детворы.

Девочка со смешной деловитостью поправила ветхую косынку на плечах. По виду ей было лет пять, но большие карие глаза смотрели внимательно, не по-детски.

– Хотите, чтобы я вам погадала, мсье? – спросила она, смешно выговаривая слова.

– Держи, – Ретт протянул ей золотую монету в 50 франков.

Девочка схватила ее, зажала в грязном кулачке и опасливо огляделась по сторонам. Затем подняла взгляд на Ретта и залопотала, подражая кому-то:

– Всю правду тебе расскажу, что было, что будет, от всех бед предупрежу…

Ретт присел перед ней на корточки и взял за руку. Девчушка испуганно дернулась.

– Не бойся. Мне не надо гадать. Скажи лучше, откуда у тебя эта ленточка?

Ретт говорил мягким тоном, и маленькая гадалка успокоилась.

– Это новая ленточка, мама забрала ее у одной девочки, а моей старшей сестре досталось красивое платье. Когда она вырастет, его буду носить я.

– А где та девочка, у которой взяли платье?

– Она сидит в сарае возле конюшни. Мама заперла ее, чтобы не сбежала.

У Ретта радостно ворохнулось сердце. Кэт жива, она рядом!

– Ты можешь нас туда отвести?

– Так мамы нет, а сарай заперт.

– Я дам тебе еще много монеток, – пообещал Батлер, – только отведи.

Он позвенел пригоршней золота перед носом девочки и та, поколебавшись, согласилась:

– Пошли.

Миновав несколько лачуг, маленькая цыганка юркнула в узкий проход, Ретт с Муаре свернули за ней. Они очутились на небольшом дворе, напротив кузницы, из которой слышались мерные удары молота.

– Сюда, – махнула рукой девочка, поворачивая направо.

Дверь сарая была заперта, но Батлера это не смутило. Даже будь дверь стальной, он все равно взломал бы ее. Единственное маленькое окошко располагалось высоко, на уровне головы Ретта. Заглянув в него, он увидел Кэт, невозмутимо игравшую черепками среди поломанных корзин, старых сёдел, битой посуды и прочего хлама.

Ретт не смог сдержать улыбки: находясь в плену, его дочка как ни в чем ни бывало играет!

– Детка, держи свои деньги, – шепнул он маленькой цыганке, протягивая монеты. – Пьер, следи за кузницей, там наверняка сильные мужчины. Хотелось бы обойтись без драки.

Из распахнутых дверей кузницы раздавался размеренный стук молота по наковальне. Вместе с очередным ударом Ретт со всей силы двинул по двери ногой. Одна из старых досок подалась. Он ударил еще раз, затем еще, и две доски вылетели, образовав дыру. Согнувшись, Ретт просунул в нее голову. Кэт уже стояла посреди сарая. Увидев его, она кинулась к двери:

– Ретт, я здесь!

– Т-с-с-с, моя крошка. Тихонько вылезай.

Вскоре дочь уже жмурилась от яркого света у него на руках.

– Быстрее! – кивнул Ретт приятелю.

Они нырнули в проход, пробежали по улочке и, наконец, оказались возле своего экипажа.

– Трогай! Площадь Вандом, отель «Ритц»! – крикнул Муаре вознице и обернулся к Батлеру.

Сияя глазами, в которых поблескивали слезы счастья, Ретт крепко прижимал к груди свое дитя, шепча:

– Девочка моя, моя радость…

Увидев дочь на руках у Ретта, Скарлетт бросилась к ней, осыпая поцелуями, плача и смеясь:

– Кэти, солнышко… Как ты? Ты голодна?.. Они не били тебя? Не издевались? Проклятые цыгане! Никогда больше не отпущу тебя ни на шаг. Что это за лохмотья?.. Бетси, срочно приготовь ванну, это все надо выбросить или сжечь. Как бы Кэт не нахваталась блох…

– Мамочка, я хочу кушать. Меня никто не бил. Я хотела уйти, но они не пускали.

– Я покормлю тебя прямо в ванной. Закажите обед в номер. И горячего молока, – распоряжалась Скарлетт, унося дочь из гостиной.

Кэти перекусила, сидя в ванне, а затем пообедала вместе со взрослыми. Ее смуглые щечки разрумянились, влажные черные локоны блестели в свете ламп. Она сама положила на колени накрахмаленную салфетку, чтобы не запачкать нарядное розовое платье. Скарлетт и Ретт не сводили с нее счастливых глаз. Миссис Брютон тоже любовалась девочкой.

– Жаль, Элеонора не дожила, – вырвалось у нее со вздохом.

Скарлетт поджала губы и незаметно покачала головой, указывая глазами на Ретта, который помрачнел при этих словах.

– Когда вы возвращаетесь в Чарльстон? – поспешила задать вопрос Салли.

– Мы не вернемся туда, – ответила Скарлетт. – Возможно, заедем ненадолго перед Рождеством или позже, к концу бального сезона. Вначале мы посетим Бостон, Нью-Йорк и навестим моих родственников в Атланте.

– Вы собираетесь жить в Атланте?

– Нет, конечно, – покачал головой Ретт. – Мы еще не решили, где осядем. Возможно, это произойдет не скоро.

– Мы будем путешествовать. Я, как и Ретт, не желаю сидеть на одном месте.

– Кэт тоже нравится путешествовать, правда? – обратился Батлер к дочери.

– Да. Ретт водил меня в зоопарк, и еще он купил мне браслетик. Раньше я не любила города, но с Реттом гулять интересно.

– Не любила города? – переспросила миссис Брютон.

– Кэти – дитя природы, – пояснила Скарлетт. – Она почти всю свою жизнь провела, бегая по лесу, лазая по деревьям. У нее была собственная башня.

– Игрушечная?

– Нет, самая настоящая. Большая старинная башня, ее тысячу лет назад построили мои предки.

– Оказывается, вы представительница древнего рода?.. – удивленно протянула Салли.

– В одной книге я прочитала, что все люди на земле – представители древних родов. Вы согласитесь с этой мыслью, если вспомните, что все мы произошли от Адама и Евы, – улыбнулась Скарлетт.

– Браво, дорогая! – вставил Ретт со смехом. – Таким заявлением можно поставить на место любого сноба.

– Одна из моих приятельниц, английская графиня, сказала как-то, что аристократия и члены королевской фамилии – такие же люди, как все остальные. И она права. Мои предки были могущественны в свое время, а теперь О'Хара в Ирландии всего лишь бедные арендаторы. А если моя дочь, не имеющая титула, выйдет замуж за графа – ее дети станут лордами и, возможно, когда-нибудь войдут в королевскую семью.

Глаза Ретта насмешливо блеснули.

– Ты мечтаешь породниться с королевой Великобритании?

– К тому времени королева Виктория умрет, – совершенно серьезно заявила Скарлетт. – Она уже и так немолода. Альберт-Эдуард, принц Уэльский, не слишком крепок здоровьем и вряд ли будет править долго. Но у него есть сын, Джордж…

Салли смотрела на рассуждающую о престолонаследии Скарлетт с изумлением, а Ретт едва сдерживал смех.

– Прекрати фантазировать, моя прелесть. Этак ты до Папы Римского дойдешь. Не обращайте внимания, Салли. Это издержки длительного общения с английской аристократией. Они там все помешаны на титулах и родстве с королевской династией.

Скарлетт не смутилась, а только рассмеялась.

По окончании обеда Ретт усадил дочь к себе на колени и принялся расспрашивать:

– Расскажи, Кэт, как получилось, что ты попала к цыганам?

– Я играла с девочкой в прятки, а цыганка дала мне яблоко и повесила на шею свои бусы. Она говорила на чужом языке, но я поняла, что она зовет меня с собой.

– И тебе было не страшно идти с такой оборванкой? – не поверила миссис Брютон.

– Не одежда красит человека, – нахмурившись, возразила Кэт.

Взрослые опешили от такого заявления, только Скарлетт понимающе улыбнулась.

– Грейн, старая знахарка, жившая в лесу неподалеку от нашего дома, ходила в лохмотьях, но отказывалась от денег и одежды, которую я ей предлагала. Она очень мудрая женщина. Кэти дружила с ней.

– Да, Грейн хорошая, – подтвердила девочка. – Она умеет предсказывать и заговаривать раны.

– Итак, цыганка повела тебя с собой… – напомнил Ретт.

– Мне было интересно, и я пошла. Мы пришли в дом, где было много детей. Они тоже плохо одеты. Цыганка сняла с меня платье и отдала одной девочке. А меня одела в другое, старое и рваное. Они все говорили на незнакомом языке. Я не хотела играть с ними и решила уйти. Тогда цыганка заперла меня в сарае.

– Что ты ела эти два дня? Где спала?

– Я спала на соломе, а еду мне приносила другая девочка. Я просила пирог или яйцо, но был только хлеб и вода.

– Ты очень боялась? Наверное, ты плакала? – спросила Салли.

– Я боялась, но немного. И я не плакала. Я знала, что мама или Ретт найдут меня.

– Почему ты была в этом уверена?

– Потому что мы еще не приехали в страну, где не бывает дождей.

Разморенная сытной едой, Кэт захотела спать. Попрощавшись с Салли Брютон, Скарлетт удалилась с дочерью в другую комнату. Вскоре гостья покинула номер.

Когда Скарлетт вернулась в гостиную, Ретт курил у раскрытого окна.

– У нас на сегодня билеты в Оперу. Дают «Севильского цирюльника», – сообщил он, оборачиваясь.

Зеленые глаза Скарлетт сузились, и она прошипела, как рассвирепевшая кошка:

– Думаешь, после всего, что произошло, я пойду развлекаться? Нашел время!

Батлер небрежно пожал плечами.

– Остынь, моя прелесть. Ведь все кончилось хорошо? Именно так, как предсказала цыганка. Я потерял самое дорогое, но нашел…

– Неужели ты веришь в эту чушь?

– Не верил раньше, но после того, как сбылось… – Ретт пыхнул сигарой и, глядя на завитки дыма, уплывающие в окно, задумчиво проговорил: – Интересно, что значит «потеряешь несколько лет жизни»?

Скарлетт раздраженно пожала плечами.

– Понятия не имею. Ты говоришь о каких-то предсказаниях, как будто Кэт украли из-за них. Ее увела цыганка, потому что ты не следил за ней. Кто говорил, что не будет спускать с ребенка глаз?.. Нет, теперь уж я на шаг Кэти от себя не отпущу! Насколько проще в деревне: там все друг друга знают, там нет чужаков. Попробовали бы цыгане сунуться на мою землю!.. Вот что, Ретт, я хочу уехать как можно скорее. Я не смогу спать спокойно, пока мы не покинем Париж.