Текст книги "Ночные гости. Часть 1"

– Я так рада тебя видеть. – Я коснулась его щеки, проведя пальцами по некогда глубокой ране, – не понимаю, что происходит?

Он немного помолчал и, взяв меня за руку, повернулся к озеру. Я удивлённо приоткрыла рот, то самое озеро из моего сна, только я не могла понять, где мы.

– Мы в безопасном месте, Сара, – он словно прочёл мои мысли, – мне тебе нужно так много рассказать, – он обнял меня, и я знала, что он соскучился тоже.

– А как же Монтгомери, библиотекарь и книга! Как же всё, что произошло там?!

– Погоди, – мягко прервал меня Фил, – всему своё время. Голема я уничтожил, для этого просто создал иллюзию, что его работа выполнена, – Фил знакомо рассмеялся, – глупый голем рассыпался, превратившись в прах, а Монтгомери без своей книги не представляет угрозы. Да и уничтожить его практически невозможно, во всяком случае, нам с тобой это пока не под силу…

– Знаешь, – я с болью смотрела ему в глаза. – Мне приснился очень странный сон, про это озеро и про то, как ты меня просил поклясться, что мы можем быть только друзьями, потому что… Ты не сказал, я это поняла сама…

– Не сказал о чём? – Фил непонимающе приподнял тёмные брови.

– Я не знаю даже как тебе это сказать. – Я вспомнила, как потеряла сознание в подземном тоннеле, и как кто-то вынес меня оттуда, помню запах шерсти, горячее дыхание зверя.

Я вопросительно глянула на Фила.

– Прошу тебя, если что-то произошло, расскажи всё сам, чтобы я не строила неверных догадок!

Он опустил глаза и, опустившись на траву, посмотрел на водную гладь озера. Поднял камешек и бросил его в воду. По воде расходились круги всё дальше и дальше, теряясь в водном пространстве. Фил молчал, слишком долго молчал, потом порывисто поднявшись, притянул меня к себе и, заглянув карими глазами, казалось, в душу, поцеловал меня в губы. Я закрыла глаза, чувствуя дуновение ветра.

– Фил! – Неожиданно он оказался в метрах в двадцати от меня, удивляя способностью стремительно перемещаться. – Фил, я не понимаю, что происходит.

– Когда ты проснёшься, то окажешься в городке колледжа, никто тебя больше не будет преследовать, я обещаю.

Его голос звучал вроде рядом, но я уже не видела свою самую большую любовь. Мне так хотелось ему столько рассказать, у меня столько вопросов. Теперь же это было лишь надеждой, зыбкой надеждой на то, что моим догадкам не суждено исполниться. Прикоснулась пальцами к губам, вспоминая наш поцелуй, ощущая, как стало больно в груди от мысли, что мы не можем быть вместе. Слёзы брызнули из глаз, и я опустилась на траву, понимая, что не властна над происходящим между нами.

* * * *

Монтгомери раздосадовано повертел в руках уже бесполезный медальон и, глянув с горы на озеро, размахнувшись, бросил его в воду. Позади него возвышался громадный волк, его длинная чёрная шерсть блестела в лучах рассвета.

– Вы просто дети, которые играют с огнём, – гадко усмехнулся Томас, – и рано или поздно я вас обоих уничтожу… с книгой или без…

Волк, злобно зарычав начал рыть лапами землю.

– Ты силён пока умеешь пользоваться силой, и тебя не прикончили такие же, как ты – охотники за силами тьмы, но теперь и ты стал её частью. Не забывай. Сначала ты будешь сопротивляться, поверь, так же было и со мной, а потом, тёмная сторона сожрёт всё светлое, что есть у тебя в сердце. Тогда в твоей душе воцарится мрак, боль и ненависть.

Волк оскалился и кинулся на Монтгомери, однако тому удалось с помощью магии ускользнуть. Зубы лязгнули, зверь укусил пустоту, и от досады завыл громко и протяжно. Казалось, если бы этот вой кто-нибудь услышал, то, наверняка, подумал, что это плачет человек, мальчик, который не стал мужчиной, мальчик с разбитым сердцем и кровоточащей раной в душе.

Глава 7. Исчезновение Ригли

После нашей последней встречи с Филом минуло пять лет. Поначалу я очень переживала, сердце разрывалось, зная, что мы больше никогда не увидимся. Надежда теплилась, первый год я звонила ему, писала, расспрашивала друзей. Единственным связующим звеном оставался Митч, он приехал ко мне в гости, когда мне оставалось сдать последние экзамены перед поступлением в университет в Честер. Рассказывая о своих успехах в области медицины, он казался мне совершенно другим. Теперь друг не был похож на фонарный столб, набрал несколько фунтов и говорил, что собирается жениться на сокурснице. Он был старше меня на год и поэтому ещё в прошлом году поступил в Кембридж.

– От Фила есть новости? – спросила я по обыкновению Логана, и вдруг спохватившись – он подумает, что я точно ждала момента задать этот вопрос.

Митч изменился в лице, но не оттого, что мне пришло в голову.

– Он был болен, когда мы последний раз говорили по телефону.

– Что с ним? – порывисто спросила я, вскакивая с кресла.

– Не волнуйся, Сара, я договорился встретиться с ним.

– Ты ему поможешь?

В ответ друг пожал плечами, разводя руками, объясняя, что не ставит диагноз по телефону.

– Да и практики у меня, считай, нет.

– Как он, что говорил? – спросила я, заботливо добавляя в большую чашку ароматного чая.

– Его мучают кошмары, панические атаки, ничего не ест. Я позвонил ему и не узнал его голоса. Спрашиваю, как ты, старина, не нравишься ты мне. Не ожидал, что он ответит, что и сам недоволен своим состоянием. Назвал его странной болезнью. Я спросил, чем могу помочь, и что у него болит. О чём ещё должен был поинтересоваться будущий доктор. – Митч отбросил со лба длинную чёлку и глотнул чая, – знаешь, Фил давно не приезжал в Чарлтон-Лейн. Обособился, не знаю даже, где учился он, работал. То происшествие с оборотнем, – почему-то последнее слов Логан произнёс еле слышно, как будто боялся, что его кто-то услышит, – сделало его другим. Фил с каждым годом вроде и свой парень, но всё больше отстранялся от нас, его как будто что-то угнетало.

Я расплакалась и рассказала о том, что нам пришлось с ним пережить не только в Чарлтоне, но и в городке колледжа.

– Любому другому я не стала бы рассказывать подобные вещи, но ты знаешь, что я не сумасшедшая, Митч.

Он кивнул, скрестил руки на груди и немного напрягся. О том, что Фил стал волком, я не стала рассказывать Логану. Что-то подсказывало мне не говорить об этом.

– Я прошу тебя, поговори с ним и обязательно позвони, чтобы я знала всё ли ним в порядке.

Зачем, говорю об этом, спрашивала себя, зная, что это за странная болезнь. Нет, я изучала её досконально и до конца не верила, что подобное превращение возможно. Не помню, чтобы Фил при мне обращался в волка, нет. К счастью мне удалось избежать этого. Сразу перед глазами всплыли кадры из фильма ужасов. Не верилось, что Фил становился чудовищем.

Мне захотелось побыть одной, и я взяла с Митча слово, что он будет звонить и расскажет, как здоровье человека ставшего мне не просто другом. Логан хмурился, крутил в больших ладонях пустую чашку. Я предложила ему ещё чаю, но он отказался.

– Знаешь, мне до сих пор не верится, что так бывает. И ты, правда, слышишь тех, кому нужна помощь или голоса демонов?

– Лучше бы я была обычной девушкой, – я инстинктивно потянулась к медальону, висевшему на цепочке. Его больше со мной не было. Проклятый Монтгомери украл мой амулет.

– Я позвоню. Обязательно, – уверил Митч. Мы крепко обнялись, и я еле сдерживала слёзы. Когда дверь захлопнулась за ним, я упала на кровать и, обхватывая подушку руками, зарыдала. Я оплакивала наши с Филом чувства, вспоминая его слова и, что я поклялась не искать его и быть счастливой. Только так хотелось этого счастья с ним. Мне не нужен был никто другой.

Попытка отвлечься на учёбу далась с трудом, тем не менее, я с отличием закончила колледж, и мои документы приняли в Честерский юридический университет Лоу.

Митч не позвонил. Я набирала его номер несколько раз. После упорных попыток и кучи писем на «электронку» Логан, наконец, отозвался. Голос у него усталый. На вопросы отвечал уклончиво, пока я не сказала ему, что мне известно о странной болезни Фила.

– Если так, то чем ты ему поможешь? – уронил Митч. – Фил верит, что у него получится справиться. Он сказал, что выход есть, мы долго говорили, и ему просто необходимо выговориться, слишком многое он носит в себе, Сара.

– Мне очень плохо, Логан.

Я редко называла его по имени. Митч промолчал, а потом сказал, что все раны имеют свойство затягиваться.

– Это я тебе как доктор говорю. Учись, работай, и Фил просил передать, чтобы ты выполнила обещание. Он сказал, чтобы ты была счастливой.

Я не знала, что ответить, о чём спрашивать. Мы молчали оба, слушая дыхание друг друга – он в Кембридже, я в Честере.

Отключила связь и уставилась в одну точку, слёзы закончились. Надо было начинать новую жизнь. Сложно. Мне больно стирать из памяти воспоминания, мысли о возможном будущем.

Теперь вернёмся в начало, когда я сказала, что прошло пять лет. Я окончила университет и поначалу работала в фирме отца. После случая с некромантами в гостинице, родители решили продать дом. Мама говориа, что не хочет там больше оставаться. Вспоминала старуху Райс и всё время пугалась шорохов, боялась оставаться в доме одна.

Папа вернулся к активной юридической практике, а я редко приезжала в Чарлтон, зато к маме приехала бабушка, успокоившая её тем, что в доме не осталось ни одного злого духа.

Через год нашлись покупатели. Они приехали из Лондона, и им очень понравился наш городок. Цена на дом так же оказалась привлекательной. Отец предложил маме перебраться в Лондон. Папины дела шли хорошо, тем более в столице можно было, по словам отца, расширить бизнес.

Как же мне не хотелось переезжать в пропахший сыростью и плесенью город. Я не любила Лондон. Он роскошен и интересен туристам, либо бизнесменам. Цены высокие не только на недвижимость, но и сама жизнь дорогое удовольствие. Папа не раз говорил, что для развития бизнеса лучше работать рядом с клиентами, на что мама согласилась, потому что наша любимая бабушка – Амелия так же обитала в Лондоне. Она договорилась со знакомым риелтором, подыскавшим отличную квартиру в районе Илинг. Наш Чарлтон-Лейн, правда, намного тише и красивее.

Мне жаль, что я больше не вернусь туда. Разве только, если в городке останутся старые школьные друзья. Они тоже уезжали, как и я – учёба, работа и другие заботы. Все мы просто стали взрослыми.

В то время я оканчивала университет, и, приехав к родителям, решила сразу снять квартиру, как только у меня будет подходящая сумма.

Я опасалась крыс и клопов, о которых слышала не раз. Эти твари разводились даже в престижных районах города, и работа дезинфекторов здесь всегда была нарасхват.

Не буду рассказывать в подробностях о тонкостях переезда и первых месяцах работы у отца. Мистер Макмилан человек строгий и, несмотря на то, что я его дочь иной раз доставалось и мне.

Впервые ко мне попало на первый взгляд простое дело после годовой практики, которую, по словам мамы, я выдержала отлично. Отец просил её лишний раз не расхваливать меня, чтобы я не расслабилась. Однако мама есть мама, и она с восхищением делилась со мной, как папа гордился моими успехами.

В один из осенних дней, когда за окном сизый туман напомнил, что я напрасно не взяла с собой зонт, ко мне в кабинет вошёл мужчина. Высокий и тучный он походил на глыбу. Твидовый старомодный костюм сидел на нём внатяжку. Дышал незнакомец тяжело – волновался и видимо подъём на третий этаж дался ему с трудом.

Предложив ему стул, я глянула на подогнувшиеся ножки, всерьёз опасаясь, что он не выдержит веса клиента. Тот назвался Джоном Форестом, сцепил на плотном животе толстые пальцы. Вспоминая практику психолога в колледже, я невольно разглядывала его руки, мимику, составляя небольшой портрет.

По словам Джона, несколько месяцев назад пропал его шестнадцатилетний сын. По словам мистера Фореста, парень уехал с друзьями в Уотфорд на футбольный матч и не вернулся. Полиция разводила руками – подросток, словно сквозь землю провалился.

– Я пришёл к вам не просто как, – мне показалось или у мистера Фореста оказалась некая деликатная просьба, которую он боялся озвучить. – Дело в том, что мисс Блэр сказала, что если полиция и детективы бессильны… – он жевал полные губы и промакивал всякий раз платком потное лицо, – мне стоит обратиться к вам. Она давняя знакомая моей супруги.

Он вскинул маленькие серые глазки на меня, и я поняла, что бабуля решила использовать мои способности во благо поиска несовершеннолетнего отпрыска этого мистера.

– Очень интересно, – на самом деле его предложение застигло меня врасплох. «Ну, бабуля, спасибо дорогая», – пронеслось в мыслях. – Я попробую помочь, но … – я не знала что ответить.

Ситуацию спас телефонный звонок от мамы, которая начала щебетать в трубку, что сегодня мы идём к бабушке, и чтобы мистер Макмилан не задерживался. «Ох, бабушка, ты как обычно», – улыбнулась я себе.

Раскрыла блокнот и задала обеспокоенному пропажей сына отцу несколько вопросов. Записала, где он учился, чем увлекался и в каких местах бывал. Всё как обычно, рассуждала про себя я, парень, как парень его возраста. Что-то не сходилось, вертелось в голове, слишком правильно и хорошо шла его жизнь. Моя просьба осмотреть комнату Ригли была встречена спокойно. Мистер Форест ответил, что может отвезти меня в район Лаймхаус, где находился дом семейства. Я вспомнила просьбу мамы, рассматривая стрелки на часах, понимая, что если обратно я отправлюсь на метро, дорога займёт куда меньше времени, чем на такси.

За окном зарядил мелкий дождик, я снова посетовала, что забыла взять зонт. Отец хмуро взглянул на меня из-под очков, когда я сказала, что еду к клиенту домой, чтобы ознакомиться с некоторыми документами.

– Да, мистер Макмилан, – задержалась я у двери кабинета папы, – сегодня нас пригасили на ужин к мисс Блэр.

Он вскинул кустистые брови, суровое лицо сменила лёгкая чуть скрываемая улыбка. Папа провёл пальцами по седым волосам и молча кивнул мне.

Сбежав по ступеням, я вышла на улицу. Машина мистера Фореста стояла у входа в здание. До Лаймхауса мы добирались целый час. Дождь усилился, и вереница машин медленно двигалась между домами. Когда автомобиль Джона Фореста выехал с Гарфорд стрит на Лаймхаус линк, моему взгляду открылся удивительный вид на Темзу. В серой дымке дождя, с яхтами, мокрыми чайками, это место навевало романтические мысли, воспоминания о старых прочитанных книгах. Я смотрела в окно, думая, что именно сюда в поисках опиума приходил Дориан Грей. Джек Потрошитель бродил здесь в поисках новых жертв. «Лаймхаусский голем», о котором писал Питер Акройд, прославивший этот район, прогуливался где-то там и наводил ужас на жителей.

В каждом закоулке старого города, пусть и в новое время текла своя жизнь наполненная морщинами прошлого, настоящими и вымышленными историями. Мне стало вдруг грустно, что невозможно попасть в ту эпоху и ощутить кожей дыхание времени.

Дом мистер Фореста небольшой, но уютный, в три этажа и с окнами, выходящими на Темзу. Из небольшого холла на второй этаж вела лестница. Поднимаясь по ней, я ощутила странный запах. Чем выше мы поднимались, он становился сильнее. Я даже спросила мистера Фореста, чем пахнет, создавалось впечатление, что где-то между деревянных панелей в стене сдохла крыса.

Он удивлённо взглянул на меня и, пожимая плечами, ответил, что ничего не чувствует. Странности начались, когда я только прикоснулась к дверной ручке комнаты Ригли. Перед глазами вспыхнуло видение. Парень заходит в комнату с мужчиной. Его лица мне не разглядеть, потому что я наблюдала за ним со спины.

– Мы успеем вернуться? – голос Ригли выплыл как из тумана.

– Конечно, – ответил незнакомец. – Скажи родителям, что отправился в Уотфорд на футбольный матч.

Ригли хохотнул, добавляя, что в это они поверят охотнее.

«Куда собрался этот мальчишка»? – размышляла я. «Что скрывал он от родителей»?

– На матч едут Лукас и Джим, – Ригли вдруг растерянно взглянул на собеседника. – Как с этим быть, Томас?

Голос мистер Фореста вырвал меня из видения. Я не увидела лица незнакомца по имени Томас, который был готов обернуться. Отдёрнула руку от двери, возвращаясь в реальность.

– Вы что-то увидели, мисс?

Я, кивая, толкнула дверь и вошла внутрь комнаты сына мистера Фореста.

Это было довольно-таки просторное помещение, из окна падал свет на кровать, стоящую у стены. Она заправлена идеально. Так же на столе, где лежал ноутбук, покоились две книги, один карандаш и одна ручка. На полу не соринки, на мебели пыль отсутствовала полностью, как будто перед моим приходом здесь поработала горничная. Я двинулась к шкафу с одеждой и, открыв его, увидела ряд одинаковых светлых рубашек, все они с длинным рукавом серые в тонкую синюю полоску. Брюки, джинсы, бельё разложено с точностью и аккуратностью, как будто в этой комнате давно никто не жил. Нет, берлога подростка не могла выглядеть именно так.

– Он у вас всегда такой аккуратный? – невольно вырвалось у меня. – На стене нет плакатов любых групп, не разбросаны вещи. Вам не кажется это странным?

– Ригли всегда любил порядок. Ещё с детства старший брат называл его перфекционистом, – улыбнулся Джон Форест. Он тяжело дышал и попросил с моего разрешения присесть. Под его тяжестью, кровать скрипнула, плед приподнялся, и моему взгляду открылся ящик, лежавший под ней.

– У Ригли есть старший брат? – поинтересовалась я, опускаясь на корточки и вытаскивая из-под кровати металлический ящик, который больше напоминал жестяной чемоданчик для завтраков, хотя и был в два раза больше обычного размера.

После недолгой паузы, мистер Форест сказал, что старший брат Ригли Уорд погиб. Его сбила машина в прошлом году.

– Смерть нелепая, – выдохнул мужчина, его лицо покрылось красными пятнами, и я сказала, что если ему трудно, то мы можем оставить эту тему для разговора. – Понимаете, как сложно матери Ригли, моей жене. Потеряв одного ребёнка она места не находит после исчезновения младшего.

– Понимаю, – кивнула я, пытаясь открыть ящик, где, наверняка, хранились секреты Ригли. Настоящего Ригли. В этом я не сомневалась и была уверена, что внешнее преставление о парне отличалось от того, кем он был на самом деле. Я ощущала это. Но теперь запах падали исчез. Мне показалось странным, что мистер Форест ничего не чувствовал. Он рассказал, что в прошлом году Уорд поспорил с Ригли, они поругались, и старший брат вышел из дома, хлопнул дверью.

– Не знаю, что произошло между ними. Обычно братья никогда не ругались и дружили, вместе находили разрешение спорам.

«Ну прям идеальная семья, – пронеслось в голове снова, – но так не бывает. Братья всегда будут соперничать и ссоры и даже драки неизбежны, уж я-то знала это, вспоминая своих друзей.»

– В этот день Уорда сбила машина, и Ригли винил себя, хотя все мы понимали – это был просто несчастный случай. – Джон вытащил из кармана клетчатый платок и шумно высморкался.

– Пока я попробую открыть эту секретную коробку, вы могли бы принести какую-нибудь вещь Уорда?

– Для чего? – непонимающе спросил мистер Форест. – По совету священника моя жена избавилась от всех его вещей.

– Мистер Форест, – скользкая догадка промелькнула и затаилась, прислушиваясь к словам отца пропавшего парня. – Давайте начистоту. Иначе я не стану помогать вам. Вы должны обо всём рассказать мне. Всё, что ещё не успели обрисовать, имеет огромный смысл. Возможно, ваш сын втянут в какую-то группу, секту и круг общения мог стать косвенной причиной гибели Уорда. Скажите, кто такой Томас?

– Я не знаю никакого Томаса, – с неподдельным удивлением ответил мистер Форест. – Да и скрывать мне нечего. Я рассказал всё, что знал.

– А ваша супруга, как бы мне с ней поговорить? Может быть, она в курсе каких-то секретов Ригли. От искренности вашей семьи зависит успех поиска ответов на вопросы, где сейчас Ригли, почему он исчез, жив ли он. И для чего ваша жена советовалась со священником, чтобы уничтожить вещи старшего сына? Обычно родителям тяжело расставаться с ними. Годами комната умершего ребёнка остаётся в том же виде, в каком её оставил он до смерти. Вещи перекладываются с места на место, мысли и прикосновения к этим вещам дарят не только боль, но и тёплые воспоминания. Это как старый фотоальбом с фотографиями или видеокассеты, на которых запечатлены самые трепетные моменты.

– Вы правы, – выдохнул мистер Форест, – я не думал об этом – сначала исчезновение Ригли, полиция, врачи, успокаивающие жену. Она и сейчас в клинике. У меня много работы, и я не хочу потерять бизнес, здоровье в последнее время совсем ни к чёрту.

– Как мне поговорить с вашей женой? – настойчиво спросила я снова. – Я не хочу тревожить её, но этот разговор необходим всем нам.

Мистер Форест кивнул и поднялся с кровати, которая издала жалобный звук. Немного задумавшись, прокручивая в голове мысли, он сказал, что они могут сейчас же отправиться в клинику, чтобы пообщаться с миссис Форест.

– Часто люди не верят в сверхъестественное, – продолжила я, – ваша жена в курсе, что вы наняли меня? – Он кивнул, не сказав не слова, словно ожидая, что я скажу ещё что-нибудь. – Вам интересно, что я увидела, прикоснувшись к двери? – грустно улыбнулась я. – Я увидела Ригли, который и не собирался на футбольный матч в Уорфорд. Хотя его друзья Лукас и Джим могли опровергнуть его присутствие на футболе, но почему-то они солгали.

– Это верно, – согласился мистер Форест. – на самом деле они в один голос твердили, что Ригли был с ними.

– Он хотел поехать в другое место и почему-то тщательно скрывал это от вас, как и своего нового друга Томаса.

Обескураженный услышанным откровением, мистер Форест не знал, что и сказать. Имена друзей он точно не называл мне, последние сомнения, если они, конечно и были теперь, полностью развеялись, уступая место надежде, что я помогу отыскать Ригли.

Я попросила Джона, чтобы он ненадолго оставил меня.

– Необходимость побыть наедине даст мне возможность понять и, возможно, увидеть, чем закончился разговор Ригли с Томасом, о котором вам ничего неизвестно.

– Хорошо, Сара, – кивнул мистер Форест. – Я буду внизу. Приготовлю чай, если вы не против.

– Это было бы здорово, сэр, тем более в такую промозглую погоду. – Я глянула на стрелки наручных часов, подарок отца. – Спущусь через пятнадцать минут, думаю, мне хватит этого времени, чтобы кое-что понять.

«Странно, всё очень странно, – рассуждала я, – что же в этой коробке и почему она не открывается»?

Кровать Ригли уже не была идеально заправленной, я уселась на смятое покрывало и закрыла глаза. Ничего. Видений нет. Почему, когда я коснулась дверной ручки, я увидела, как сын мистера Фореста говорит с незнакомцем. Надо открыть чёртову коробку.

Порывшись в сумке, я вытащил перочинный нож. У меня много чего имелось на всякий случай, и вот теперь давнишний подарок Фила сослужил добрую службу. В сердце ёкнуло. Я опять вспоминаю любимого, нет-нет, сейчас не стоит отвлекаться – дело важнее чувств.

Кто бы мог подумать, что я обнаружу в жестяной коробке. Замок поддался легко. Тайник показал свои внутренности – дневник в кожаном переплёте, старинный нож с резной ручкой и фотография молодого человека очень похожего на Ригли. Прикоснувшись пальцами к фото я поняла, что это снимок Уорда старшего брата.

Видение вспыхнуло внезапно и ярко. Я как будто оказалась в комнате, где два брата спорили между собой.

Уорд на голову выше Ригли, каштановые вьющиеся волосы аккуратно пострижены. На сером джемпере пятно от кофе и Уорд бледный, сжимающий в руках дневник брата.

– Ты с ума сошёл, Ригли?! – Я почувствовала ужас в голосе старшего брата. – Как ты мог так поступить с нами? Чего тебе не хватало?!

– Зря ты рылся в моих вещах, – скривил губы Ригли. Нет. Теперь он не походил на воспитанного мальчика, успехами и прилежностью которого так гордились родители.

– Пойми, Риг. Никто бы не прочитал этот мерзкое свидетельство твоей настоящей натуры, – брезгливо скривил губы Уорд, – если бы ты не выставил его на всеобщее обозрение. Ты считаешь меня идиотом?

Ригли ничего не ответил, он презрительно смотрел на брата, буравил его взглядом.

– Это моё личное дело, – резко ответил младший. – Кто запретит мне вести блог, о чём мне хочется и зачем ты полез, куда не следует. Суёшь нос в мою жизнь, педик…

Уорд не дал ему договорить, его щёки побагровели, а желваки заходили туда-сюда. Он кинулся к брату, а тот лишь рассмеялся уворачиваясь. Мне он показался мерзким и подлым мальчишкой. Брат пытался удержать его от необдуманного шага, терпеливо выслушивал гадкие обвинения и выпады.

– Подумай, что скажет отец, а мама, ты разобьёшь ей сердце.

– Ты считаешь, меня интересует ваша правильная семейка? У меня своя жизнь.

– Я поговорю с отцом, – в голосе Уорда появились угрожающие нотки.

– Если успеешь, – прошипел гадёныш в ответ.

Старший брат вышел из его комнаты, меня точно выкинуло из видения, я даже упала на пол, выронив жестяную коробку из рук.