Текст книги "Ночные гости. Часть 1"

Глава 12. Гнилое дерево

В аэропорт Бэлфаст мы ехали молча. Погода испортилась и в лобовое стекло била снежная крупа. На зелёной траве словно снег, выросли дорожки крупинок, что ни говори, здесь всегда холоднее, чем в Лондоне.

Перед глазами стоял образ Фила, каким я его знала и помнила, не после того, как Прескот отменил заклятие оборотня.

Я спросила Майлза, почему нельзя это было сделать раньше, и он ответил, что прошло слишком много времени. Фил получил много смертельных для человека ранений, и лишь регенерация оборотня спасала его от гибели.

– Не представляю, как бабуля могла быть охотником, – вдруг высказалась я, на что Майлз улыбнулся, рассказывая, что у его деда с Амелией был в своё время роман. В свою очередь я поинтересовалась, а не можем ли мы быть братом и сестрой?

– Нет, это исключено. Роман был, а потом Амелия умчалась в Париж на одну важную операцию, там и встретила своего месье Блэра.

– А, ну ясно, откуда в нашей семье французские корни…

Внезапный удар в бок автомобиля оборвал наш разговор волной ужаса и непонимания. Я не слышала своего крика. Перед глазами завертелось – битое стекло, снег, дорога и серая мгла. Машину развернуло и закрутило, новый удар, а потом темнота.

Голоса доносились издалека. Я не могла пошевелиться, проваливаясь в липкий кокон беспамятства. Ощущая на коже чужие пальцы, зловонное дыхание и гул голосов.

Снова вернулся образ Фила, он был рядом, и мне опять стало больно. Если бы не Майлз, я кричала бы, плакала. Рядом с ним не хотелось показывать чувств. Я не привыкла показывать то, что на душе малознакомым людям.

«Не бойся. – Голос Фила звучал в голове, – они будут спрашивать тебя о книге, но ты не знаешь, где она. Майлз не выдаст тайник, у него есть опыт в подобных делах. Как же я поторопился. Они следили за вами. Сейчас я буду смотреть твоими глазами и если увижу Дункана, помогу выбраться. Верь мне.»

Когда я открыла глаза, меня поприветствовали темнота и сырость. Руки связаны, рядом что-то тёплое. Это он? Охотник?

– Майлз, – тихо позвала его. Он промычал что-то, а потом, дотронулся до моей руки.

– Они поймали нас, – он тяжело дышал, – это у меня в глазах потемнело?

– Нет, мы в подвале, здесь хоть глаз выколи.

– Ничего, ты можешь дотянуться до моей ноги, там, в сапоге нож.

– Думаешь, они не обыскали тебя?

– Думаю, нет, – улыбнулся он в темноту. Я этого, конечно, не видела, но чувствовала.

Руки за спиной, а я попыталась их переместить перед собой, просунуть через связанные запястья ноги. Стараясь не шуметь, пыхтела, вспоминая уроки физкультуры. Слова Фила, это что видение или бред? Разве такое возможно, размышляла я.

У меня получилось! Теперь двигаться стало легче. Прескот прошептал, что я сильная малышка и упрямая. Вот только сейчас я не нуждалась в его комплиментах. Потеря любимого всякий раз сжимала сердце, в груди противно ныло. Я нащупала в сапоге Прескота нож, удивляясь, как его не забрали. Кто же нас похитил? Вспомнилась авария, что-то влетело во внедорожник, который вёл Майлз.

– Давай, режь верёвки? – напомнил о своём положении охотник. – Только осторожно, не порежься.

Он был, как мне показалось спокоен. Нащупав его запястья, я осторожно начала водить лезвием по верёвке. Нож и вправду, как бритва. Майлз, освободившись, помог мне избавиться от пут, я потёрла затёкшие руки и спросила, что будем делать дальше.

– Главное понять, где мы. Судя по земляному полу, мы в подвале. И сто процентов недалеко от места аварии, без сознания были недолго, значит это тут же, в Северной Ирландии и что-то мне подсказывает – это логово Дункана.

– Зачем мы ему?

– Дело в книге, Фил говорил тебе о ней?

– Сейчас нет, но я знаю, что именно из-за неё Монтгомери гонялся за моим другом.

– Вот, – протянул Майлз, – теперь им нужна информация, и они будут готовы сделать всё, чтобы получить её.

Прескот обшаривал нашу темницу, удостоверившись, что это земляная яма. Крышка плотно закрыта, как сказал он, или на ней стояло что-то тяжёлое. Он выдохнул и сетовал, что выбраться пока будет сложно. Прислушался, говоря, что наверху никого нет.

Я услышала, как он попытался просунуть нож в щель люка, наверняка, пробуя, отодвинуть щеколду. Наверху что-то щёлкнуло, Майлз прошептал, что-то вроде отлично и осторожно толкнул деревянную крышку. Схватив меня за руку, он потянул меня за собой. Я не ожидала, что сейчас придётся, выбравшись из темноты, лезть во мрак, и снова искать выход. Почему здесь так темно?

Майлз вылез первым и помог выбраться из ямы. Сизый свет падал сквозь узкие окна в комнату. Ночь безлунная, но в тёмном доме света больше, чем в сыром подвале. Я потеряла очки и видела плохо.

– Мои очки.

– Ничего. Ты же не совсем слепая?

Это он так пошутить решил, разозлилась я.

– Если мы сейчас попытаемся сбежать, они нагонят нас, Сара. У оборотней чуткий слух, гораздо сильнее, чем у волков. Они быстрее и хитрее. Неспроста нам удалось довольно-таки легко выбраться. Они ждут нас.

– Что же делать? Бежать нельзя, остаться тоже.

Майлз не ответил, он думал, как поступить. Ему не понравилось, что дощатая дверь дома не заперта. Говори, что они только и ждут момента для нападения, и осторожно выглянул в темноту. Тишина.

– Давай рискнём? – прошептала я.

– Выбора особо нет.

– Жаль, нет света, – я сжала вдруг руку Прескота, понимая, как у меня взмокли ладони.

– Жалеешь, что вляпалась? – почему-то спросил Майлз. Я не ответила и шагнула в сумрачный лес. На что я надеялась? Вокруг чаща и злобные твари, которые поджидали нас в зарослях. Они ждут, что мы побежим, как трусливые звери, но мы не будем играть по их правилам. Ещё и вижу плохо, вдали какие-то очертания как в тумане.

– Влезешь на дерево? – тихо спросила я. – Давай, у тебя есть нож. Вон, то впереди с широкими ветками, за которые можно ухватиться.

– Если только с разбегу, это только кажется, что легко влезть туда.

Я побежала. Моя безрассудность обескуражила Прескота, и он понёсся следом. Хоть бы не упасть и не стать лёгкой добычей, пронеслось в мыслях.

Звук ломающихся веток подгонял. Твари шли по следу. Я подпрыгнула, хватаясь за ветку, Майлз подтолкнул меня и, цепляясь за другую ветвь подтянулся. Дерево я выбрала и вправду удачное. Лучше бы его завалила эта шайка оборотней. Когда они подскочили, мы поднялись на безопасную высоту.

Под тяжёлыми тушами чудовищ нижние ветки трещали и ломались. Оборотни не могли достать нас. Моей прыткости удивился не только Прескот, я не узнавала себя – лезла наверх, чувствуя себя кошкой. Полуслепой кошкой. Охотник крикнул, чтобы я была осторожней, потому что под моим натиском что-то хрустнуло. Я застыла, вцепившись в ветку, понимая, что бежать уже некуда, впереди небо, под ногами стая оборотней.

– Что дальше? – крикнула я, – будем ждать рассвета?!

– Ну, ты кошка! – рассмеялся Майлз.

– Фил сказал мне, что…

– Тсс, – он прижал палец к губам и показал взглядом вниз. – Не сейчас. Переждём ночь, уйдём на рассвете. Хотя они могут следить за нами, днём они не так сильны, как ночью.

– Именно на закате в нас врезался автомобиль…

– Эй, Прескот! – послышался окрик снизу. – А девка Фила отлично лазает по деревьям.

– Если б она надела юбку, мы бы с удовольствием глянули что под ней! – захохотал другой хриплый голос.

– Вас интересуют женщины? Я думал, только сучки! – рассмеялся в ответ Майлз.

– Рано или поздно вы спуститесь, и тогда посмотрим, кто из вас сучка, – подал голос третий. Охотник шепнул мне, что Дункан объявился, и теперь становилось понятно, что Фил оказался прав.

– Не надо было уезжать от озера, – ответил Майлз, – но теперь что говорить.

– Как мы вернёмся? – Я вдруг подумала, что в сумке остались телефоны, деньги, документы, билеты.

– Вернёмся, – пробормотал Майлз. – Главное отсюда выбраться.

Оборотни теперь приняли человеческий облик, но не рисковали лезть за нами. Боялись, что мы свалимся вниз? Мы точно нужны были им живьём. Один, правда, попытался вскарабкаться вверх по дереву, но тот которого Майлз назвал Дунканом, приказал ему не делать этого.

Я слышала едва различимый разговор, обрывки фраз, понимая, что они тоже дожидаются рассвета, чтобы схватить нас.

Лес здесь густой, ветви в некоторых местах переплетались, что можно было легко перебраться на соседнее дерево. Я предложила Майлзу свою идею, но он покачал головой, сомневаясь, что его выдержат ветви соседнего дерева.

– Стоит наступить на конец ветки, как она обломится. Это не джунгли, где можно двигаться по лианам.

– Но как нам сбежать?

– Тсс, – он показал на Дункана и его шайку, а потом на свои уши и приложил палец к губам. Я кивнула. Вспомнилось видение, где Фил сказал, что поможет нам, что будет всё видеть моими глазами. Где же эта помощь, как он сможет что-то сделать для нас?!

Я беспомощно сжала кулачки и стиснула зубы. Зажмурилась. В голове шумело. Я помотала ей, и вдруг снова услышала его голос: « На соседнем дереве есть дупло, ствол прогнил насквозь, и вы можете спрятаться там. Когда Дункан не обнаружит вас, то снова начнёт поиски. Пойдёт дождь, и он смешает ваш запах с запахом прелой листвой». Я мысленно ответила Филу, что на другое дерево не перебраться, а он твердил своё, что уже делал это несколько раз и ничего, что сейчас он бесплотный дух. Чуть не всхлипнув, зажимая рот руками, я прошептала, как люблю его, и почему нам так мало времени было отведено для счастья.

«Возьми себя в руки, Сара. Я знал, что как только мы будем вместе, Дункан с помощью тебя будет манипулировать мною. Ему нужна книга. Тебя они просто убьют или обратят, как меня».

«Нет», – прошептала я. А Прескот буркнул, с кем это я разговариваю.

– Фил, он здесь, – еле слышно проговорила я. – Нам необходимо перебраться на то дерево и там спрятаться в дупле, дождь смоет наши следы. Оборотни уйдут, и мы сможем сбежать.

– Это он тебе сказал?

Я кивнула, и, осторожно поднявшись, двинулась по длинной ветке, рассматривая кроны ближайших деревьев. Шла почти на ощупь, но вдруг зрение как будто вернулось и стало чётким, как никогда.

Нет, соседнее дерево и вправду оказалось ненадёжным. Глаза сейчас видели отлично, как будто во мне что-то починилось, и я, хватаясь за сучья, обогнула толстое дерево, спустилась ниже, видя, как массивная ветка соседнего дуба выстроила мостик по воздуху. То самое дерево, – пропело в голове. Я махнула Майлзу, неотрывно следящим за мной.

Когда я словно кошка перебралась на соседнее дерево, под ногами почувствовалось что-то мягкое. Дыра в гниющей плоти дерева. Прескот осторожно переступая по толстому суку, приближался.

Оборотни внизу не заметили, казалось, нашего передвижения. Небо вдруг рассекла яркая вспышка, а потом вдалеке рассмеялся гром. Майлз шагнул ко мне, наши руки сцепились, и лица оказались так близко, что я чувствовала его частое дыхание. Помотала головой, потом глянула под ноги, думая, что если мы провалимся вниз, то можем застрять внутри дерева. Слова, сказанные Филом успокаивали, я мысленно спрашивала его, всё ли будет хорошо, но он не отвечал мне.

Первые крупные капли зашумели в листве деревьев, снова молния разорвала ночь вспышкой. Грохот над головой оповестил, что гроза приближалась.

Майлз зачем-то топнул ногой по мягкой выемке, где мы стояли, близко прижавшись, друг к другу. Очередной раскат грома заглушил треск под ногами. Я чуть не вскрикнула от неожиданности, вскидывая руки вверх, инстинктивно хватаясь за гнилую кору. Труха посыпалась нам на головы, и мы провалились внутрь дерева. Здесь тесно, но стенки дуба казались мягкими.

– Мы выберемся отсюда, – прошептал Майлз. – Хорошо, если гроза выгонит людей Дункана из леса.

Дождь усиливался. Капли стекали по стенкам дупла, пока потоки холодного ливня не начали течь за шиворот. Я замёрзла, а тело Майлза горячее, то ли его кожана куртка спасала от холода и обрушившегося дождя.

Мы стояли словно влюблённые, обнявшись, близко так, что наши губы то и дело касались. Чувство неловкости, которое появилось прежде, отступило.

– Я чувствую, что смогу ногой пробить дыру, – сказал Прескот. – Если Фил и вправду контачит с тобой, он поможет нам выбраться.

– Он всегда помогал мне.

Новая вспышка осветила лицо Майлза, только теперь я увидела, что его седые волосы стали как будто рыжими от крови.

– У тебя открылась рана? – заботливо спросила я охотника.

– Уже не страшно, – улыбнулся он.

– Что случилось?

– Ночная работа, – попытался отшутиться он по обыкновению. Я уже поняла, что Майлз совсем не такой, как Фил, хоть они и дружили, все мы разные и, наверное, потому противоположности притягиваются.

Позже я всегда сравнивала мужчин с Филом. И мне казалось, что никого не было лучше него.

Под ногами хлюпало, холодные капли дождя превратили мои длинные волосы в щупальца медузы. Рядом с Майлзом я немного согрелась, и недолгое ощущение безопасности забрало силы, окутав дрёмой.

Я проснулась от пения птиц и света, что лился в дупло над головой. Майлз предположил, что, скорее всего, Дункан и его псы сбежали, не захотели мочить свои облезлые хвосты.

– Как мы узнаем это наверняка?

– Птицы слишком бойко щебечут, Сара. Рядом с этими тварями все животные поджимают хвосты и умолкают.

– А если нет?

– У нас один путь – пробить дыру. Смотри, кора крошится, и мы сможем быстро вылезти отсюда. Надо убираться, пока оборотни не вернулись.

Он надавил коленом на пористые внутренности стенки дерева, и я услышала глухой треск.

– Помоги мне.

Кора крошилась под пальцами и, выдавив кусок наружу, Майлз ударил по рыхлой поверхности дупла, которая поддалась, выпуская нас на свободу. Вывалившись на влажный мох, грязные и мокрые мы сливались с лесным пейзажем. Перевели дыхание, оглядываясь. Прислушались, а потом осторожно обошли дерево, не заметив движения, не услышав голосов оборотней.

– Они ушли, – выдохнула я, – и как мы доберёмся домой?

Майлз посмотрел по сторонам, словно составлял в голове карту.

– Мы недалеко от Голис-Гейт, поэтому следует двигаться на юго-запад, чтобы выйти на Дерримор роад. Там поймаем машину и отправимся к моим товарищам в «Дерри Хайрк».

– «Дерри Хайрк»? – переспросила я.

– Это паб. Для виду паб, а в подвале штаб квартира клана ирландских охотников. Правда многие выходцы из Ирландской Республиканской Армии, но это нам не помешает. Они ребята надёжные.

Не буду рассказывать, как мы пробирались к дороге. Майлз хоть и пытался привести меня в порядок, оттирая грязь с лица и ветровки, я походила на бездомную. Да и он выглядел не лучшим образом. Оба мы напоминали бродяг. Ни одна машина не останавливалась, пока перед нами не притормозил грузовичок. Пожилой водитель, улыбаясь, полюбопытствовал, что мы делали в такую погоду в лесу, а я соврала, что мы заблудились и всю ночь мокли под дождём и что моему другу на голову упала ветка.

Старик участливо качал головой и спросил, куда нас подвезти. Тут уже в разговор вступил Прескот, поинтересовался, не едет ли сэр в сторону паба «Дерри Хайрк». Пожилой мужчина, потирая усы, усмехнулся и понимающе высказался, что после такой ночки нам точно необходимо согреться.

– Я проездом в Каунти-Антрим, поэтому не прочь и сам пропустить стаканчик.

На том и договорились. Дорога оказалась недолгой, я немного задремала, слушая стариковские дорожные истории о полицейских, пьяных водителях и разбойниках.

Одежда на мне почти высохла, хотя из влажных ботинок воняло болотным духом. Откинув волосы со лба, я склонила голову на плечо Майлза и уснула, не думая, что он себе воображает насчёт моего жеста. Хотелось удобно устроиться в тёплой постели и выспаться. Подушкой для меня сегодня стало плечо друга Фила в вонючей кожаной куртке покрытой засохшей грязью.

Глава 13. Тёмная Эннис

В Лондон я вернулась уставшая, разбитая, но другая Сара Макмилан. Мир охотников на нечисть и сверхъестественное ворвались в мою жизнь, словно гигантский бетонный шар для сноса зданий.

Я позвонила отцу, извинилась, что пришлось срочно уехать. Папа, плохо скрывая недовольство, поинтересовался ждать ли меня сегодня в офисе или нет. Пришло соврать, что я простыла и у меня поднялась температура, поэтому пока побуду у бабули.

Остановилась у бабушки с просьбой, чтобы она прикрыла меня. Амелия слушала о моём разговоре с папой и понимающе посмеивалась, говоря, сколько ей пришлось выдумать историй, чтобы не рассказывать правду близким.

– Знание – большая опасность для них. Ты это должна понимать.

Согласившись с ней, я попросила приготовить чай с молоком. От овсянки отказалась, но вот яйцо всмятку было в самый раз, что я даже съела три штуки. Бабуля, приподняв очки на носу с любопытством посмотрела на меня, её глаза так и говорили, что у тебя, внучка, проснулся зверский аппетит.

Рассказ о нашей встрече с Филом растрогал бабушку, она ударилась в воспоминания молодости, описывая вкратце роман с дедом Майлза. Говорила, как они похожи и что если бы не месье Блэр, который покорил её своей элегантностью и шармом, она бы точно связала судьбу с Дэвидом Прескотом.

Наше недолгое заточение и побег, общение по какому-то астральному каналу с Филом произвели на бабулю сильное впечатление.

– С Майлзом и водителем грузовика к обеду мы добрались в тот самый паб – «Дерри Хайрк». Ирландские охотники просто отъявленные головорезы. Много бывших из ИРА22
  ИРА – Ирландская Республиканская Армия террористическая организация в Ирландии борющаяся за независимость от Великобритании.


[Закрыть]. Так вот, сначала они пили за наше здоровье и удачную возможность не попасться в лапы Дункана. Потом поднимали тосты за успешную охоту на вепря, в которого что-то там вселилось. Притащили его тушу в подвал и под возгласы и аплодисменты отпилили ему голову. Закончилась эта попойка дружеским обниманием, поднятием кружек за Ирландскую Республиканскую Армию и за свободу Ирландии. Красномордые мужики потом начали соревноваться в армреслинге и кидании дротиков в портрет английского премьер-министра. Милые дамы не отставали от кавалеров, меряясь размером ножей и пушек и заканчивая показом боевых шрамов.

Амелия слушала меня, приоткрыв рот, то и дело, отпивая из бокала виски. Потом рассмеялась, и мне стало немного легче, пока рассказывала о своих приключениях в Ирландии.

Папа в офисе встретил меня холодно. Сказал, что надо съездить по одному делу в Хаммерсмит.

– У тебя появился более опытный напарник, – мистер Макмилан поправил очки в тонкой оправе. – Он ждёт в твоём кабинете. Надеюсь теперь ты не станешь покидать работу без веских причин? Мистер Прескот ознакомит тебя с деталями дела. – Я медленно приоткрыла рот, переспросив, как звать этого напарника. – Майлз Прескот, у него отличный послужной список, много лет проработал в полиции в отделе убийств. Разве ты против работать в паре?

– Нет, пап, – чуть не поперхнувшись ответила я. – А что такое произошло? Разве полиция не смогла разобраться?

– Сара, у тебя точно температура не прошла ещё? – Гэвин Макмилан глянул на меня так, что мне захотелось скорее покинуть его кабинет.

Со словами, что со мной всё в порядке, я выскользнула за дверь. Застыла перед своим кабинетом, сжимая кулачки. Что здесь делает Майлз? Этот вопрос звенел в голове. Что это за шутки и зачем ему нужно становиться моим напарником, чёрт.

Я пригладила волосы, нацепила на лицо дежурную улыбку, поправила очки и повернула дверную ручку.

– Сара, как я рад тебя видеть, – расплылся в улыбке, словно Чеширский кот Майлз.

– Я ещё не отошла от твоих ирландских дружков, и что ты делаешь в компании моего отца?

Из моих глаз, если бы это было возможно, чуть не полетели молнии. Прескот покачал головой и сказал, что теперь будет присматривать за мной.

– Этого мне ещё не хватало…

Неожиданно открылась дверь, и в дверном проёме появилось лицо секретаря отца.

– Мистер Макмилан велел передать, чтобы вы отправлялись немедленно по адресу Бритиш гроу 66.

– Спасибо Дарла, – улыбнулась я милой женщине напоминающей мою маму. Майлз отпрянул, видя, как улыбка на моём лице сменилась чуть ли не волчьим оскалом, и помахал перед своим лицом рукой.

– А я думал, ты обрадуешься моему обществу.

– Да не особо, – огрызнулась я, скрестив руки на груди.

Он словно пропустил мои слова мимо ушей и, открыв дверь, жестом пригласил меня выйти первой:

– Едем, Сара.

Я не стала спорить, отбрасывая со лба волосы и окидывая взглядом свой стол и новый, появившийся в моём кабинете по соседству. Новая мебель не сразу бросилась в глаза. Выделялась ярко-красная чашка на рисунке которой красовалась полуобнажённая дамочка, на белых стенках следы недопитого кофе, но аккуратно сложенная салфетка под донышком, коробка с печеньем и упитанный портфель в кожаном кресле.

Мотнув головой в сторону новоиспечённой мебели, кресла, портфеля и чашки, я спросила, надолго ли такое счастье пожаловало, и сама же, вздохнув, ответила, что видимо это судьба.

Майлз не обиделся, хотя вела себя я с ним как истинная стерва. И на работе, как поняла я мне не скрыться от преследования сил тьмы. Прескот, конечно парнем был хорошим, но неожиданность его появления сбила все мои внутренние компасы и ориентиры.

Мы сели в такси, и я сухо поинтересовалась, что он знает о деле, саркастически добавляя, или мы об этом узнаем у его друзей копов.

– Ты сегодня нервная, – терпеливо осадил меня Майлз. Теперь он вдруг стал серьёзным. Да и куда у него исчезла рана на голове. Я бросила взгляд на его ухоженную причёску. Не то, что вчера, сегодня он совершенно не был похож на бродягу. Пострижен и выбрит. От него приятно пало одеколоном, и теперь мистер Прескот был даже ничего.

– Я понимаю твою нервозность, Сара, но теперь поговорим о деле. Тебе интересно узнать, как я попал к мистеру Макмилану? – Я кивнула, уже чувствуя подбирающиеся коготки вины своего утреннего настроения. – Убийство Макса Эбота не просто рядовое преступление. Друзья из Скотланд-Ярда рассказали, что это почерк преступника нашей масти. Есть у меня там пара товарищей в отделе, они помогают находить странные дела и заметают следы, когда приходится уничтожать прислужников тьмы. Семейство Эбот занимается цветами, у них двое детей. Семья не особо примечательная, пока в доме, который они приобрели несколько месяцев назад, не начали происходить необъяснимые с точки зрения обычного человека вещи. Амелия приходила к ним, чтобы изучить карму жилища, так она это называет. Ей было трудно объяснить Максу Эботу, что у дома есть другой хозяин. Из расследования стало известно, что семья Эбот перебралась в Лондон из графства Лестершир. Моего друга из Скотланд-ярда натолкнуло на мысль, что дело не чисто, когда в районе Хаммерсмит пропало несколько детей. Исчезновения случались в одно и тоже время, когда дети тем или иным образом оказывались на улице Бритиш гроу.

Несколькими днями ранее, перед гибелью мистера Эбота в полицейское управление Хаммерсмит поступило заявление от матери пропавшего мальчика. Она приехала в гости к подруге с сыном и была напугана видом женщины в чёрном платье, которая прогуливалась по детской площадке. Странная леди рассматривала детей, и лицо её не просто показалось женщине жутким. Смеркалось и мать, у которой пропал сын, утверждала, что якобы у странной леди лицо серо-синего цвета.

Я с ужасом слушала Майлза, рассказывающий в подробностях историю о Тёмной Эннис. Её ещё называют «Чёрной Анной»: это имя ведьмы. Впервые упоминание о ней появилось в 1764 году. По легенде Эннис жила в пещере, которая находилась под большим деревом. Все боялись её и обходили этот дом стороной. Причина крылась в жутком виде ведьмы: у неё синее лицо и огромные железные когти.

Ночью ведьма прогуливалась по графству Лестершир и охотилась на детей, овец и домашних животных. Самое ужасное из рассказа Майлза для меня показалось, что её руки могли удлиняться и превращаться в лапы паука. Так злая старуха могла выкрадывать детей прямо из их кроватей. Из кожи невинных детей она сшила себе юбку, шуршание которой выдавало приближение ведьмы.

– А причём тут Эботы? – спросила я Прескота.

Он ответил, что дело не только в том, что они приехали из графства Лестершир.

– Я изучил кое-какие документы.

– И когда ты успел?

– Ночь была длинной и беспокойной, – улыбаясь, ответил Майлз.

Я замолчала, вспоминая, как приняв душ, рухнула в свежую постель и забылась глубоким сном до рассвета.

Мы почти что приехали, и Майлз попросил не задавать лишних вопросов миссис Эбот. Он обещал позже рассказать о своих предположениях.

Нас встретил двухэтажный дом, выкрашенный белой краской. Яркими пятнами выделялась кирпичная кладка под балконами и над окнами. Тихое спокойное место, немноголюдная улица. Всё, что нужно для безветренного семейного счастья. Рядом детская площадка, школа.

Дверь открыла пожилая женщина, назвавшаяся няней. Она качала головой и говорила, что миссис Эбот слегла после смерти мужа, а ей приходится присматривать за детьми.

– Мы можем поговорить с ними, ведь насколько я знаю, старшей Эби уже двенадцать и она могла бы ответить на кое-какие вопросы. – Майлз с теплом смотрел на пожилую женщину и в его глазах появилась вся искренняя любовь, которая только может быть у внука к любимой бабуле. – У вас, наверняка, получается вкусное печенье мисс…

Старушка расплылась в улыбке и пригласила нас войти. Меня удивило, что она даже не спросила документы или показать значок. Зато взрослая не по годам Эбигейл сразу выпалила, что мы не полицейские, и почему она должна отвечать на наши вопросы.

Да, у девочки зоркий взгляд, отметила я про себя. Майлз нашёлся объяснив, как взрослой, что когда у полицейских не получается распутать дело, к ним приходят на помощь частные детективы.

– И чем это вы лучше? – подозрительно хмурила бровки Эбигейл. – Я уже взрослая, поэтому не стоит говорить со мной как с ребёнком.

– Хорошо. – Лицо Майлза приобрело серьёзную окраску, он сцепил пальцы и знаком показал мне включить диктофон. Об этом мы договорились заранее, потому что не каждый захочет вести беседу под запись.

– Я не знаю что с мамой, – вдруг тихо проговорила Эби, – раньше такого не было. После смерти папы… У неё лицо синее. Представляете, как один большой синяк.

Майлз слушал внимательно, понимая, что девочка напугана. Он дал ей рассказать всё, что она знала, и спросил, что она не говорила полицейским и почему.

– В тот день родители поругались. Обычно они редко ссорились, а тут папа громко разговаривал и даже бросил на пол тарелку или что там, не знаю, я вскрикнула, и Оливия, моя сестра, проснулась. Я попыталась успокоить её и прислушивалась, что происходит внизу, на кухне.

Папа сказал, что маму пора лечить, потом хлопнула дверь и всё. Мама поднялась к нам в комнату, приоткрыла дверь, а я притворилась, что сплю. Сама же, когда мама закрыла дверь, выглянула в окно. Смотрю, что папа вышел за ограду и стоял, курил. Думала, папа бросил, а тут его выдал красный огонёк, уголёк. Потом какая-то тень, как будто что-то передвигалось так быстро, что я даже не смогла разглядеть, снесла его, как волной. Я испугалась и бросилась к маме, сбежала вниз по ступенькам и услышала, как открывается дверь. Он вернулся, и как будто ничего не случилось. Прошёл мимо меня, словно и не увидел. Я даже обиделась и вернулась в комнату. Наутро папу нашли на детской площадке с перерезанным горлом.

Эби закрыла лицо руками и заплакала.

– Ты, конечно же, не рассказывала про тень полицейским? – спросил Майлз. Эбигейл замотала молча головой.

– Я сказала одному из них, что-то напало на папу, я это видела из окна, его как будто ветром снесло, а потом он вернулся домой, как ни в чём не бывало.

– А когда заболела мама? – спросила я вопреки просьбе Майлза помалкивать.

Девочка глянула в сторону лестницы ведущей наверх и понизила голос до шёпота:

– После похорон, она стала поздно возвращаться домой, всякий раз уходила после ужина и бродила по городу. Я понимала её, мы все очень переживали. Только возвращалась она всегда, когда мы спали, я не знаю, когда это было. Мама стала странной, перестала замечать нас. Няня приходила каждый день, а потом и оставалась на ночь. Она делает маме какие-то уколы, я не понимаю.

– Что за женщина ваша няня, давно вы знаете её? – спросил Майлз.

– Она приезжала к нам ещё в Лестершире. Но мне никогда не нравилось, когда за мной следят как за ребёнком, – сказала Эби на этот раз громче. Видимо желая, чтобы старушка услышала её.

Девочка вела себя непредсказуемо, то начинала шептать, то нарочито громко говорила. Впадала в слёзы или в истерический смех. Я наблюдала за ней, понимая, что Эбигейл рассказала нам то, что мы хотели услышать, но не всё. В её детской душе пряталась некая тайна, которая опасалась выходить на поверхность. Мне хотелось дотронуться до её руки, но я боялась напугать девочку. Смутная догадка, что ей известно больше, чем она рассказала нам, царапнула сознание.

Мы прослушивали запись несколько раз, делали выводы, составляли план, но так ни к чему и не пришли. В голове засела эта история с Тёмной Эннис рассказанной Майлзом. Он утверждал, что Анна Эбот одержима духом ведьмы или хуже того ведьма приняла облик жены Макса Эбота, чтобы похищая детей не навести на себя подозрение.

Из разговора с Эбигейл стало понятным, что мама изменилась, когда они переехали в Лондон. « Она стала нервной, и мы часто ссорились, – говорила Эби, – я думаю, это из-за работы. Здесь ей пришлось долго сидеть без работы. Родители не рассказывали нам подробностей».

Через несколько дней мне позвонил неизвестный. Я ответила на звонок, с ужасом понимая, что звонит Эбигейл. Из её спутанного рассказа поняла, что пропала младшая сестра, а ещё, что мама выздоровела.

Набрав номер Майлза, я рассказала ему об услышанном. Мы решили поступить таким образом – приехать в дом Эботов, установить скрытые камеры и постараться забрать девочку. Она не хотела оставаться дома, и никто бы не удивился, если бы подросток с её характером просто сбежал.

– Что она сказала тебе, Сара? – спросил Майлз, как только я села к нему в машину.

– Я в шоке. Девочка говорила, что мама – Тёмная Эннис, и она убивает и съедает детей. Она, говорит, что давно знала эту историю, ещё в Лестершире, но как её мама стала ведьмой, не может понять. Я её спросила, с чего она так решила, и Эбигейл заплакала, а потом сказала, что дело в подвале, всё дело в подвале. Потом она отключила связь, а я думаю, под каким предлогом нам прийти в дом. Думаю и старуха няня замешана в происходящем.

– Есть у меня кое-какое подозрение.

Майлз потёр небритый подбородок. Сегодня мой напарник не был так элегантен, как вчера. Видимо должное впечатление для меня не удалось создать, и он вернулся к обычному образу, который мне, кстати, нравился больше.

Автомобиль ехал медленно по Бритиш гроу. Я заметила идущую по тротуару Эби. Та натянула на голову капюшон, но я узнала её и попросила Майлза остановить машину.