Текст книги "Калейдоскоп (сборник)"

Душевный разговор

Уставшая после рабочего дня, шла я, не спеша, домой. Руки оттягивали сумки с продуктами. Дорога мне предстояла дальняя. От работы до дома было километра два, если не больше. А поскольку жили мы в поселке, где транспорт, естественно, не ходил, то надеяться можно было только на свои ноги. Мыслями я уже была дома. Готовила ужин моим мужчинам: мужу и младшему сыну. Старший сын учился в институте, жил в общежитии, и дома бывал лишь по выходным. Автоматически шагала, поглядывая на дорогу, скользя равнодушным взглядом по пешеходам, идущим мне навстречу. Вдруг, внимание мое что-то зацепило. Стала взглядом искать, что же меня «вернуло» на дорогу. И увидела…

Навстречу мне двигалась собака. Была она самой, что ни на есть обыкновенной. Невысокая в холке, какого-то неопределенно – бурого цвета, средней пушистости, обычные уши и хвост. Так что же в ней меня так затронуло? Ага… Вот в чем дело. На меня, не отрываясь, смотрели очень выразительные глаза шоколадного оттенка. Но, дело было не в их красоте. Дело было в выражении этих глаз. Они, не мигая, смотрели на меня с бесконечной грустью. Взгляд их проникал мне, казалось, прямо в мозг. Собака была худощава, но не выглядела совсем уж истощенной. Что-то сильно ее тревожило. И этой своей тревогой она хотела, видно, с кем-то поделиться. Чтоб облегчить душу. Так незнакомый человек, которого мучают какие-то проблемы, может вычленить из толпы потенциального сочувствующего, и «открыться» ему. На остановках, в общественном транспорте, сидя рядом, в очередях, и, особенно, в поездах, люди, каким-то образом, чувствуют, кому можно доверить свою боль. И выплескивают ее. На того, с кем уже, наверняка, не придется пересечься в жизни. И им становится легче.

Вот и эта собака явно нуждалось в сочувствии. Она не нуждалась в немедленной помощи, жизнь ее не была в опасности, она, видно, хотела, чтобы ее просто пожалели. Ее взгляд был такой силы, что я остановилась. Остановилась и она. Между нами было пару метров. Я обратилась к ней: «Хорошая, что у тебя случилось? Почему такой взгляд?». Достала из сумки батон хлеба и стала бросать ей куски. Один, второй, третий. Она съела их. Я все приговаривала: «На, вот, покушай. Все будет хорошо». Что-то еще говорила, не помню уже. Я ей очень сочувствовала. Собака села и вдруг, подняв голову, пронзительно завыла. Она выла так проникновенно, так жалобно на одной очень высокой ноте. Повоет, повоет, замолчит, слушая меня, и опять принимается за свою песню.

Смотрю, а возле нас уже стали останавливаться люди. Вот уже собралась небольшая толпа. Спрашивают: «А что случилось? Чего это она?». «Жалуется на жизнь», – отвечаю. Народ стоит и смотрит.

Мне стало неудобно от такого неожиданного внимания людей, да и дома меня ждали. Попрощавшись с собакой, двинулась дальше. А она, прекратив жаловаться, двинулась было за мной. Опять пришлось остановиться. «Извини», – сказала я ей. «Ну, никак не могу тебя взять. Не могу стать твоей хозяйкой. У меня уже целых три собаки живут. Прошу тебя, не ходи за мной». И… собака поняла меня. Повернулась и потихоньку потрусила прежней дорогой. А я пошла своей.

Зауважали

Когда мне исполнилось восемь лет, папа повез меня знакомиться с дедушкой и бабушкой в Самарканд. Добирались мы туда на поезде и приехали глубокой ночью. Утром, взглянув во двор из окна, я увидела настоящий птичий двор, совсем как у Андерсена в «Гадком утенке». Кого только там не было! Уютно квохтали и рылись в земле куры. Возле них гордо ходили, очевидно, охраняя их, два рослых петуха. Один был белый, а перья второго – коричневато-красного цвета. Оба были обладателями шикарных хвостов и злых маленьких глаз. Отыскав зернышко, петухи громко созывали своих подруг. Неторопливо расхаживали важные индюки, потряхивая противными красными наростами, которые свешивались у них с носов. Больше всего было гусей. Крупные и крепкие птицы ковырялись в кормушке, что-то там выискивая. Вдоволь насмотревшись на них, я заскучала и решила пойти погулять на улицу.

Бабушка провела меня через двор, объясняя мне, что без нее не следует проходить мимо птиц. «Заклюют, защиплют, они у нас лютые», – сказала она. Побродив немного, и не найдя, чем бы заняться, я вознамерилась вернуться в дом. Долго стучала в калитку, кричала, звала бабушку. Но, меня никто не слышал. Проторчав таким образом продолжительное время возле калитки, я приняла решение прорываться через двор самостоятельно. Выработала план действий. Девочкой я была физически крепкой, быстроногой. Поэтому думала положиться на скорость. «Быстренько пробегу, где там птицам за мной угнаться?», – подумала я и стартовала. Мой учитель физкультуры был бы мной доволен. Как торпеда неслась я по узкому и длинному двору.

А… навстречу мне, полностью перекрывая все пространство двора, неслась орущая, гогочущая пернатая орава. Петухи бежали, наклонив головы и пронзительно вереща, индюки, скакали, распушив свои хвосты. Почти летели над землей, вытянув длиннющие шеи, гуси. План мой с треском провалился. Птицы взяли меня в кольцо и одновременно атаковали. Я не успевала поворачиваться. Петухи взлетали и норовили клюнуть меня в лицо, индюки, опустив крылья до земли, хватали меня за ноги, но больше всего мне доставалось от гусей. Сердито шипя, щипали они меня со всех сторон. Помощи ждать было неоткуда. Надо было рассчитывать только на свои силы.

И тут мне в голову пришла, на мой взгляд, гениальная мысль. Крепко уцепив за шею самого настырного гуся, я принялась крутить его вокруг себя. Гусь был тяжелый и, как снаряд, сбивал нападавших птиц. Я ощущала себя спортсменом – метателем молота. Бедные птицы были в шоке. Кто-то бежал с поля боя, некоторые поверженные валялись на земле, не понимая, как они там очутились, оглядываясь с безумным видом. Хуже всего себя чувствовал гусь, который, поневоле, стал орудием в моих руках. Страшно выпучив глаза и широко открыв клюв, он сипел и отчаянно дергал растопыренными лапами. А я, вертясь вокруг своей оси, как юла, неуклонно приближалась к крыльцу дома.

На страшный птичий гомон выглянула бабушка, которая так и схватилась за сердце, увидев, что происходит у нее на дворе. «Посмотрите, что удумала!! Брось, отпусти, гуся! Разбойница какая!» – громко кричала она. Добежав до меня, с трудом выдернула несчастную птицу из моих рук, и довела меня до крыльца. Впрочем, в ее помощи я уже и не нуждалась. Вся заклеванная, защипанная, не ожидавшая еще и нападения со стороны бабушки, я разревелась от обиды. Но, плакать мне долго не дали. Бабушка позвала меня на экскурсию по городу. Она подарила мне красивую красного цвета сумочку для всяких девичьих мелочей. Я была довольна и больше не обижалась на бабушку. Она на меня тоже уже не злилась, а только смеялась, вспоминая нашу с птицами битву.

Птицы, кстати, больше ко мне не цеплялись, когда мне приходилось проходить мимо них. Видно, – зауважали.

И помощь пришла

На протяжении многих лет мне снится один и тот же сон. Как будто я не могу вдохнуть. Во сне мне надо собрать все свои силы и рвануться, тогда я просыпалась, и начинала нормально дышать. Не всегда получалось проснуться после первого «рывка». Иногда, – после двух, а то и после трех. Это очень тяжелое для меня состояние, я потом долго не могла спать, боясь, что опять мне не будет хватать воздуха. Но, до сих пор как – то удавалось вырваться из оков сна.

Но, один раз, сколько я ни пыталась проснуться в похожей ситуации, у меня ничего не получалось. Одна попытка, две, три… Сил оставалось все меньше и меньше. Воздуха катастрофически не хватало. Чувствую, что я уже не сплю, но глаза, почему – то, не открываются. Слышу, как рядом шевелится муж, – не спит. Хочу позвать его на помощь, а рот открыть тоже не могу. С закрытым ртом начинаю «звать» мужа мычанием. Мычу по слогам, чтобы он понял, что что-то со мной происходит не то: «Ви-та-лик, Ви – та-лик». Понимаю, что он слышит эти звуки, но не решается меня разбудить, боится, что не засну потом. Он ведь не знает, что я в беде. А в голове у меня уже начинает мутиться. Приходит осознание, что помощи не дождаться. Паника… Что делать? Тут приходит озарение, как всегда бывает, если мы находимся в крайне тяжелом положении. Мысленно (руки то тоже не движутся), я осеняю себя крестным знамением и молю: «Господи, помоги!!!»

И в то же мгновение рывком сажусь на кровати, хватая ртом воздух.

Помощь пришла!!! Долгое время я боялась ложиться спать. Не хотела повторения этой страшной ситуации, опасалась, что сердце может остановиться. Одно меня успокаивает, – теперь я знаю, что делать…

«Интересная» Снегурочка

Конец 1977 года. Уже давно составлено праздничное меню, уже и продукты закуплены. В морозилке ждут своего часа свиные ножки, предназначенные для обязательного новогоднего блюда – холодца. Квартира благоухает апельсинами-мандаринами. Сюда же вплетается волшебный аромат хвои от стоящей в углу елочки.

Каждый скажет: «Да ведь это же Новый год!!». И не ошибется. Каждый праздник хорош. В каждом есть своя, только ему присущая прелесть. Но Новый Год, – все же, праздник особый. Именно от него ждешь какого – то волшебства. Даже взрослые каждый год наивно ожидают каких-то чудес, веря, что в наступающем году произойдет что-то очень светлое, долго ожидаемое. Что уж тут говорить о детях? Будет таинство новогодней ночи, родители единственный раз в году не отправят спать в положенный час, разрешат посидеть за праздничным столом. И Дед Мороз непременно принесет подарки! Всегда есть надежда, что он знает о потаенной мечте. И в расписном мешке будет именно то, о чем мечталось.

А стол… Ни на один праздник не готовится такое количество лакомств. Всякие – разные мясные вкусности, всевозможные салатики. И, конечно же, домашний торт! Такой высокий, что отрезанный кусок не влезает в широко раскрытый рот, красивый, и изумительно вкусный. А еще впереди – елка! Праздничное представление. Где увидишь всяких сказочных персонажей, запросто разгуливающих по залу.

Наш сын, которому исполнилось четыре года, тоже ждал похода на новогоднее мероприятие. Приготовленный костюм Незнайки аккуратно висел на плечиках. На шифоньере возвышался основной атрибут костюма – шляпа с широкими полями. А в пригласительном билете значилось время проведения праздничного утренника.

Утром, собравшись, семья поспешила в путь. На метро доехали до остановки «Проспект Шота Руставели», что в самом центре Тбилиси. Именно там располагался Дом офицеров, где и должно было состояться мероприятие. Солидные тяжелые двери то и дело открывались, втягивая в себя празднично одетых детей, и, сопровождающих их взрослых.

Внутри сразу же окунались в новогоднюю атмосферу. Сверкали, переливаясь в свете люстр, всевозможные украшения на стенах. С потолка свисал золотой и серебряный «дождик», чуть не касаясь голов высоких мужчин, свисали большие «снежинки». Колыхались в струях теплого воздуха разноцветные воздушные шары. Тут и там толклись, одетые в карнавальные костюмы, возбужденные детишки. Поспешили и мы нарядить своего сынишку в костюм: ярко оранжевая рубашка, широкий галстук ядовито-желтого цвета и, конечно, синяя шикарная шляпа.

Зазвучала музыка. Все потянулись в зал. Праздничное представление началось. В центре большого зала стояла елка. Роскошная, она мигала огоньками гирлянд. Вся была увешана игрушками. Дети хлынули к ней поближе. Организатор праздника попросила детей встать вокруг елки и взяться за руки. Послышалась всем знакомая песенка «В лесу родилась елочка». Детишки вели хоровод. «Дети, давайте позовем Деда Мороза!», – попросила она. Дети с воодушевлением закричали: «Де-душ-ка Мо-роз!!!». Они старались вовсю, снова и снова повторяя свой клич. Дверь, наконец, открылась, и в зал вошел Дед Мороз. Был он дороден и величественен. В одной руке у него был разукрашенный посох, на который он опирался, а в другой – большущий мешок с подарками. Дети радостно зашумели. Дед Мороз громовым голосом объяснил, что внучка задерживается, и надо бы ее позвать. Тут же грянуло: «Сне-гу-роч-ка!!!».

В зал влетела Снегурочка. Широкий сарафан развевался от бега. Она улыбалась, весело приветствуя детей. Вертелась во все стороны, танцуя. Но… что-то в ее облике было не так. Что-то не соответствовало классическому образу Снегурочки: хрупкой, юной девчушки с огромными наивными глазами.

Перед нами кружилась крепкая молодая женщина… явно в интересном положении. «Положению» было месяцев восемь. Что, впрочем, ей абсолютно не мешало. Она успевала, и танцевать с детьми, и петь. Выхватывала из хоровода, то одного желающего прочесть стишок, то другого, водружая их на табуретку. Вихрем носилась вокруг елки, заряжая всех своим весельем.

Немного оправившись от удивления, мы подумали: «А почему бы и нет?» Дети на такие мелочи не обращали внимания. Им было весело. Необычная Снегурочка, – это даже интересно. «На здоровье», – как говорится. Лишь бы, ожидаемому «Снегуренку» не повредило.

Сын наш был доволен праздником. Единственно, что его расстроило, так это большой процент «сосательных» конфет в подарке.

Как мы Йоду спасали

Живем мы в частном доме. С нами, в те времена, жил рыжий кот Йода, названный так из-за сходства с одноименным персонажем всем известного фильма «Звездные войны». Дело было глубокой осенью. Уже стояла холодная погода, – были даже заморозки.

Из дома нас выгнали жуткие крики, доносящиеся с улицы. Выбежав, мы с мужем стали оглядываться в поисках источника этих звуков. И… увидели на крыше нашего дома, вцепившегося в «конек» мертвой хваткой, нашего любимого Йоду, который, видимо, в пылу охоты за птичками, не заметил, как высоко он забрался. Ни наше истерическое «кис-кис», ни брошенные на крышу лакомства, не могли оторвать Йоду от «конька».

Какофония продолжалась два дня. Никакие наши ухищрения не помогали. Кот охрип, мы, не спавшие две ночи, не знали, что предпринять, и как спасти кота, как оказалось, обладающего высотобоязнью.

Наконец, меня осенило. Быстренько достав из морозилки рыбку (на наше счастье там оказавшуюся), я привязала ее к длинному шесту, а муж взял длиннющую доску с поперечными набитыми на нее планками. Я старалась держать рыбку перед мордочкой кота, чтобы рыбка завладела его вниманием, и он не смотрел вниз.

Таким образом я «провела» его до края крыши, а там кот ступил на импровизированную лестницу, которую держал муж. Так я и «вела» кота по этой лестнице, а муж, тем временем, постепенно ее опускал до тех пор, пока я не смогла дотянуться до страдальца. Я схватила наше рыжее сокровище на руки. Что тут началось! Слезы радости у нас с мужем, объятия! А котик, изрядно изголодавшийся за эти дни, уплетал за обе щеки, рыбку.

С тех пор выше ступенек крыльца кот не поднимался. Чему мы были очень рады.

Кнедлик

Из большой компании котов, обладателями которых являемся мы с мужем, этот котик прибыл первым в наш дом. Он был не просто куплен на Староконном рынке в Одессе (рынок, на котором продаются собачки, коты, всякие прочие зверушки, птички, рыбки и т. д..). Он был – подарком. И не просто – подарком, а подарком – сюрпризом. И был вручен в день рождения. Именинником был мой муж. И этот подарок, который преподнесли ему сыновья, очень пришелся ему по сердцу. В то время мы остались без котов. Один за другим «ушли» наши дорогие хвостатые. Кто-то, живущий на соседней улице, взял на себя это грех, – истреблять чьих-то четырехлапых любимцев.

«Подарок» оказался котенком ангорской породы, которому едва исполнился месяц. Белоснежный пушистый комочек сразу и навсегда покорил нас. Перед тем, как сыновья поехали на Староконный рынок, я, как посвященная в «тайну», просила младшего сына: «Не покупай породистого котенка, они такие болезненные. Хлопот потом не оберешься». Сын поступил строго наоборот. И объяснил почему: «Я как взял его на руки, такого маленького, беззащитного, пушистого, мы посмотрели друг другу в глаза, и я уже не мог купить кого-то другого. Только – его».

На рынке котенок, очевидно, находился рядом с другими животными, так как, успел нахвататься блох. Мне кажется, что они так и рванули на чистенького нежного бедолагу. Блох было видимо-невидимо. Они отлично просматривались на снежно-белой шкурке. Мы не знали, как извести их. Все средства для выведения этих вредных насекомых можно было применять лишь с двухмесячного возраста. Мы боялись применять эти средства. Боялись потерять наше сокровище. Я обратилась к народным способам. Нарвала полыни (благо, мы живем на последней улице поселка и прямо за огородом колышутся заросли этой полезной травы). Помяла, чтоб она пустила сок, да и натерла котика с головы до самого кончика пушистого хвоста. Кот сразу же из ослепительно – белого превратился в странное зеленое существо.

Но, экзекуция была напрасной. Блохи «плевали» на полынь. Тогда я решила их утопить. Набрала полный тазик теплой воды и, ожидая, что котенок сразу же начнет спускать мне кожу с рук лоскутами, опустила его в тазик, оставив над поверхностью воды лишь его мордашку. А сама прямо зажмурилась в ожидании боли. И… очень удивилась. Ванную комнату наполнило громкое мурчание. Измученное животное наслаждалось… Долго я держала его в воде, не оставив вредным насекомым ни единого шанса выжить. Цель была достигнута!

Встал вопрос о кличке для кота. К тому времени мы приобрели компьютер, только осваивали его и, под влиянием этих событий, решили назвать котенка «Вирусом», так как, он был очень подвижен, вездесущ и постоянно атаковал нас. Но, как-то получилось, что едва кот получил имя, то сразу же заболел стригущим лишаем. Хоть это и не вирусное заболевание, а грибковое, все же мы поняли это, как намек, что с кличкой мы погорячились. Как говорится: «Как корабль назовешь, так он и поплывет».

Мы решили срочно переименовать кота. Поскольку он был очень умненьким и, к тому же, похож на белого медвежонка из мультика, назвали его «Умкой». Правда, с болезнью его пришлось бороться очень долго. Ветеринар ходил к нам, как на работу. Этой заразой заболели и мы с мужем, будучи в постоянном контакте с больным животным. Болели и два кота, появившиеся у нас уже после Умки. Долго мы все вместе мучились. Какие только средства мы не применяли, что только не мазали на пораженные места, – болезнь не хотела отступать. Наконец, с большим трудом удалось справиться с нею нам, – людям, а затем Барсу и Фунтику, так мы назвали вновь прибывших котов.

А Умка оставался больным. Оказывается, мало того, что породистые коты здоровьем слабее непородистых, да еще и коты белого окраса отличаются особо слабым иммунитетом и «слабыми» косточками. Нужно было срочно поднимать иммунитет бедному животному. Необходимого лекарства в поселке не нашлось. Пришлось снаряжать экспедицию в Одессу и, с соблюдением, всех необходимых правил для перевозки лекарства, везти вакцину. Стояла страшная жара. Вакцину пришлось обложить льдом, чтобы привезти ее в нужном состоянии. И только благодаря этим, неоднократно проделанным инъекциям, иммунитет удалось поднять.

Началось выздоровление. Почерневшая и поредевшая шкурка, стала заменяться новой, уже белой и здоровой. Котик повеселел. Болезнь, наконец-то, отступила. А для укрепления костей Умке, а заодно и всем остальным котам, давался творожок, молочко, сметанка, твердый сыр, как источник кальция. Кот взрослел и креп. Хоть уже и был он ростом с взрослого кота, но, будучи отнят от матери в столь раннем возрасте, пристраивался сосать наши пальцы. Привычка эта сохранилась даже тогда, когда он стал матерым котом. Это смотрелось так трогательно: кот, вся морда которого была разукрашена боевыми шрамами, продолжал сосать. Хотя характер он имел очень непростой. Взрывной. Чуть что, так сразу «распускал лапы». И берегись тогда вся кошачья братия!

Под «горячую лапу» особенно часто попадал наш боевой кот Барсик. Этого обидеть было сложно. И, к нашему огорчению, наши коты, сцепившись, клубком катались по комнатам. Во все стороны клочьями летела серая и белая шерсть. Умка был одновременно и свиреп, и нежен. Это – в зависимости от его настроения. Появляясь с улицы, каждый раз он обязательно издавал нежное горловое «муррр». Мол, пришел я. А, ежели, настроение не ахти, то и нам с мужем не позволялось даже пройти рядом с ним, тут же начинались возмущенные вопли.

Любили мы его самозабвенно. Все наши коты хороши, все нами горячо любимы, но Умка сумел занять в нашем сердце особое место. Может потому, что прибыл к нам совсем крошечным? Или потому, что часто болел, а, как известно, больше «прикипаешь» к тому, с кем пришлось, как следует повозиться, пострадать, помучиться? Мой муж, бывший военный, особо нежным характером никогда не отличался. Профессия накладывает свой отпечаток. Для своих двух мальчишек, когда те были маленькие, самое ласковое слово у него было, – «орлы». А с Умкой, – тут тебе и Кнедлик, и Белявочка. Я называла Умку своими ласковыми именами. Был он для меня Пломбирчиком и Белым Солнышком.

Умка – аристократ. Сразу чувствуется порода. Не идет, а перетекает мягко. Походка гордая. Осанка – царственная. Гурман. Он безумел, когда унюхивал оливки и маслины. Обожал каперсы, любил оливье и вареную кукурузу. Души не чаял в креветках и мороженом. Лакомился яблочной шарлоткой. По вкусу ему была печеная тыква и творог во всех изделиях, и в чистом виде. Запеканки, сырники, пироги с творогом мы прятали от него в холодной духовке, чтобы не достал. Так он умудрялся лапой таки доставать спрятанное. Шерстка у него была мягонькая внутри, а сверху скользкая, как перья у леггорнов. После дождя он и пах, как курица, – мокрыми перьями. Особенностью его характера была отчаянная любовь к особам женского рода семейства кошачьих. Целыми сутками мог он отсутствовать дома. Был в загуле.

Как-то во время любовной лихорадки, у него воспалились глаза. Назначено было лечение препаратом, который надо было капать каждые четыре часа. И Умка был нами посажен на «казарменное» положение. То есть, из дому – никуда. На ночь кот относился в подвал на мышиное сафари. А на день – опять в дом. Целую неделю бедное животное металось от окна к окну, не имея возможности сбегать к любимым кошкам. И вот получены последние три инъекции, закапаны глаза и – путь открыт. Я открыла окно, и наш Кнедлик выпорхнул из него, как голубь, и мгновенно скрылся из виду. У меня в голове промелькнула жуткая мысль, что я вижу Умку в последний раз. Я охнула, быстро меняя направление своей мысли, ужасаясь тому, что мне подумалось.

Больше мы Умку не видели. Ходили по близлежащим улицам, заглядывали в каждый двор, звали его, облазили все окрестные овраги, но… Умка исчез. Несмотря на морозные ночи, не закрывали мы окно, все надеясь, что наш любимец появится.

Спустя неделю после его исчезновения, ночью мы проснулись от грохота. Вдруг, ни с того, ни с сего, сорвался, висевший на стене календарь. А спустя еще пару ночей, я слышала Умкин голос, хотя его самого в комнате, конечно, не было (я могу различать голоса наших котов). Его нет до сих пор. Но мы ждем… Ждем… Ждем… И будем ждать. И на что-то надеяться. А вдруг произойдет чудо, и наш Кнедлик опять будет с нами.