Текст книги "Валерия"

И вот теперь в ее жизни появился мужчина, которому она нужна. Которому интересна не ее красивая внешность или стройная фигура, не ее качества самки, способной произвести на свет здоровое потомство, а она сама, с ее взбалмошным характером, с любовью к глупым дамским романам и со всеми остальными женскими слабостями. Он не сердился, а лишь добродушно посмеивался над тем, что она обожала яркий маникюр, утешал, когда она сломала ноготь. Он называл ее Олюшкой и не разрешал протирать стол или мыть посуду. Он целовал ее руки и утверждал, что такие кошачьи лапки не должны прикасаться к грязным тряпкам.

Улыбаясь приятным воспоминаниям, Ольга неторопливо открыла дверь в квартиру и остановилась на пороге. В коридоре стоял Сергей и в упор смотрел на нее каким-то странным затуманенным взглядом.

«Он пьян», – промелькнуло в голове у Ольги.

Но тут муж заговорил, и она поняла, что ошиблась. Голос его был глухим, звучавшим будто из подземелья, но вполне понятным и отчетливым.

– Где ты была? – произнес он.

Ольга, ничего не ответив, начала медленно снимать пиджак. По тону мужа и по его взгляду она поняла, что он знает. Непонятно откуда, но знает. Она много раз представляла себе эту минуту и думала, что должна будет испугаться и расстроиться, или ни в чем не признаваться. Или признаваться и просить прощения. Но сейчас ничего подобного она не чувствовала. Ей вдруг стало легко, словно она вынырнула на поверхность воды и глотнула чистого свежего воздуха. Она поверила, что сможет выбраться из своей золотой клетки, сможет жить так, как ей хочется и даже сумеет стать счастливой.

– Ты решила не отвечать, – снова заговорил Сергей, – но я повторю, где ты была?

Ольга повернулась к нему и уже открыла рот, чтобы ответить, но тут последняя по коридору дверь распахнулась и из нее вылетела Валя.

– Мам, пап, привет, – пропела она, – что-то вы сегодня рано.

Она пробежала мимо стоявших друг напротив друга родителей, и, очевидно, не заметив ничего необычного, исчезла за дверью ванной комнаты.

– Сережа, – уставшим, но спокойным и даже ласковым голосом произнесла Ольга, – пойдем на кухню, нам надо поговорить.

Сергею показалось, что он ослышался. Он уже не помнил, когда у его жены был такой нежный голос, и когда она последний раз называла его Сережей. Немного растерявшись, он прошел на огромную, уставленную современной техникой кухню, и уселся за круглый стол, стоявший в центре просторного помещения. Ольга вошла вслед за ним и осторожно, словно занимая здесь чужое место, опустилась на краешек табурета напротив мужа и вопросительно посмотрела на него.

Сергей молчал, упорно разглядывая тарелку с хлебом, стоявшую на столе.

– Ты же не просто так спросил, где я была, и не просто так пришел домой намного раньше, – очень медленно начала говорить Ольга, – наверное, ты все знаешь?

Если бы она начала делать вид, что ничего не произошло и врать, что была у подруги, или в кино, или еще где-нибудь, Сергей бы понял. Он был готов к этому, поэтому приготовил отчет, составленный для него детективной конторой, где были указаны факты, отрицать которые жена не смогла бы. Он готов быть выслушать ее вынужденное признание, вытерпеть слезы, и, взяв обещание прекратить эту связь ради их семьи и детей, простить жену. Конечно, он еще больше отдалился бы от нее, но не стал бы рвать их отношения. Но происходило что-то невероятное. Она призналась сразу, не испугалась, не пыталась юлить и выкручиваться. Значит, все гораздо хуже, чем он думал. Но решил все же попытаться выяснить все до конца, поставить все точки над «и», как он привык делать всегда.

– Да, я знаю, – старясь оставаться спокойным, произнес Сергей, – я знаю, что у тебя есть любовник и прошу тебя прекратить эту связь.

Он внимательно наблюдал за женой и увидел, как при этих словах потемнели ее глаза. Исчезла ее мягкость, нежность и расслабленность. На него смотрела прежняя Ольга, расчетливая, холодная и циничная.

– Ты хочешь сказать, – деловито произнесла она, – что будешь скрывать от всех, что твоя жена тебе изменяет и делать вид, что у нас все хорошо?

– Я…, – голос Сергея сорвался, – я хочу сказать, что семья для меня дороже всего и я готов…

Он замолчал, потому что не мог внятно объяснить, на что он готов. Терпеть присутствие Ольгиного любовника он, пожалуй, все же не был готов.

– Для тебя семья дороже всего, – язвительно проговорила жена, – дороже счастья?

Сергей молчал. Он ничего не понимал. Получалось, что он должен оправдываться перед ней, он, который за всю их совместную жизнь ни разу даже не взглянул на другую женщину.

– Для меня счастье и есть семья, – ответил он, наконец, – семья и наши дети.

– А для меня нет, – жестко произнесла Ольга и отвернулась к окну.

– Ты что, хочешь уйти от меня, – очень тихо, словно не веря в то, что он сейчас говорит, спросил Сергей.

Взгляд Ольги опять смягчился, лицо расслабилось, и заискивающая жалобная улыбка появилась на ее губах.

– Да, хочу, – счастливым голосом проговорила она, – отпусти меня, пожалуйста. Нам ведь плохо вместе.

– Что ты несешь!

Сергей вскочил со стула и стукнул кулаком по столу.

Ольга вздрогнула, и лицо ее вновь превратилось в надменную неподвижную маску. В этот момент с шумом распахнулась дверь ванной и на кухне появилась Валя.

Она неторопливо оглядела ошарашенных родителей, совершенно забывших о ее присутствии, и твердо произнесла:

– Что вы кричите и стучите? Успокойтесь и поговорите по-хорошему. Я считаю, что вам давно надо развестись. Но и теперь еще не поздно.

– Ты… – Сергей стоял посреди кухни с нелепо расставленными руками и не мог произнести ни слова.

– Ты что, подслушивала? – возмущенно воскликнула Ольга.

– Вы так орете, – вместо ответа резко произнесла Валя, – я же не глухая.

– А что ты так долго делала в ванной? – к Сергею, наконец, вернулся дар речи, – мы не знали, что ты все еще там.

– Я делала маску для лица, – немного смутившись, ответила Валя.

– Что делала? – не понял Сергей.

– Это такая косметологическая процедура, – тихо ответила Ольга и, взглянув на дочь, осторожно спросила, – а почему ты считаешь, что нам надо расходиться? Объясни, пожалуйста, это папе.

– Объяснить папе? – опять закричал Сергей, – вы что, меня тут за идиота держите!

Ольга закрыла лицо руками и тихо заплакала.

– Мама, папа, – Валя уселась на стул, пододвинув поближе чашку с оставленным ею и давно остывшим чаем, – не ссорьтесь. Все проблемы можно решить по-хорошему. А в данном случае и проблемы то нет. У мамы есть мужчина, которого она любит, и она хочет уйти к нему. Правильно?

Ольга подняла голову и внимательно посмотрела на дочь.

– А ты уже взрослая совсем, – голос ее был спокойным и очень грустным, – все понимаешь.

– Мамочка, ну так тут не понять, если ты уже года два встречаешься с кем-то. Думаешь, я ничего не вижу.

– Так ты знала? – изумленно произнес Сергей, – и ты считаешь, что это нормально?

– Ну, если у людей любовь, – слегка улыбнувшись, сказала Валя.

Она неторопливо встала, подошла к отцу и крепко обняла его.

– Папочка, ты очень, очень хороший, ты стараешься, работаешь и все делаешь для нас, и мы тебя очень любим. Но ведь ты тоже имеешь право быть счастливым. Так отпусти маму, ей плохо с нами. И тогда ты тоже найдешь свою половинку.

– Валя, что ты говоришь? – на этот раз гораздо более спокойно произнес Сергей, – какую половинку?

– Она имеет в виду, – едва заметно улыбнувшись, проговорила Ольга, – что ты обязательно встретишь женщину, с которой будешь счастлив

– И я даже знаю, где, – загадочным голосом произнесла дочь, – наша классная давно в тебя влюблена, как только говорят, что Куприянов купил что-то для школы, она тут же краснеет. У нас все в классе знают, что она к тебе неравнодушна.

Сергей и Ольга молчали. Валя допила чай, поставила чашку в раковину и, давая понять, что проблема решена, направилась к двери.

– Валя, подожди, – воскликнула Ольга, – сядь, это еще не все.

Девочка послушно села и уставилась на мать.

– Вам вещи поделить? – язвительно спросила она.

– Перестань паясничать, – строго сказал Сергей, и дочка притихла.

– Я должна тебе сказать, – начала Ольга прерывающимся от волнения голосом, – что я все решила. Мне нужно два-три дня, чтобы собраться и я тут же уеду. Детям скажи, что я в санатории или еще где-то. Придумай, что-нибудь.

– В санатории, – хмыкнул Сергей.

– Кроме того, я хочу, чтобы ты знал, – Ольга глубоко вздохнула, – Валя не твоя дочь. Настоящим отцом Вали был другой мужчина.

Ольга замолчала.

– То-то я думаю, в кого я такая умная, длинная и лохматая, – снова съязвила Валя.

– Оля, ты сама-то поняла, что сказала? – нахмурившись, произнес Сергей.

– Не делайте вид, что не понимаете, – Ольга резко встала, отодвинув табурет, – я сказала, то, что вы слышали. Валю я родила не от тебя.

У Ольги больше не был сил. Решение открыть тайну, которую она столько лет тщательно скрывала от мужа, пришло к ней спонтанно. Что-то надломилось в ее душе, и она поняла, что именно сейчас, в эту минуту решается ее дальнейшая судьба. Ее старая жизнь, которая была удобной и благополучной, должна уйти, уйти навсегда, не оставив никаких шансов на возвращение. Значит надо с корнями вырвать из души всю ложь, которая накопилась за эти годы и сказать своим близким правду, какой бы горькой она не была. Стараясь не смотреть на изумленные и растерянные лица мужа и дочери, Ольга ушла в свою комнату и закрыла дверь на задвижку. Она не хотела больше никаких разговоров. Чувство огромного облегчения полностью завладело ею. Она вся будто расслабилась, стала мягкой и податливой. Раздеваясь, она поймала себя на мысли, что даже ее движения стали плавными и грациозными.

«Как в молодости», – подумала она.

В той ее далекой счастливой молодости, когда она училась в школе, а потом в институте, бегала с подружками на каток и на танцы. В той молодости, когда она была искренне рада тому, что у нее есть жених и хвасталась этим. Какая же она была глупенькая! Ей казалось, что та жизнь, которую спланировали для нее родители, обязательно будет прямой и светлой, что Сергей, умный, взрослый, порядочный мужчина будет для нее поддержкой и опорой, той самой каменной стеной, о которой мечтают все девушки. Она не учла только одного, самую малость – своих чувств. Она слишком долго жила, подобно рыбке в аквариуме, выполняя определенные действия, которые были правильными с точки зрения ее мужа. Теперь уже он, вместо родителей, планировал и организовывал ее жизнь, он решал, сколько детей им иметь, как их назвать и как их воспитывать. Возможно, она и прожила бы всю жизнь с Сергеем, не задумываясь о том, счастлива ли она, если бы не встретила настоящую любовь.

Это чувство перевернуло ее жизнь. Она поняла, что ей не надо ничего из того, что она ценила раньше. Ей не нужны красивые платья и дорогие шубы, модные сапоги и золотые украшения. Ее не радует просторная кухня, напичканная дорогой техникой. Все, что раньше она считала признаком счастливой благоустроенной жизни, вдруг потеряло свою ценность. Она поняла, что хочет лишь одного: свить свое маленькое гнездышко, наполнить его теплом и уютом и прожить всю ставшуюся жизнь рядом со своим любимым. Она будет с радостью варить утром кофе на его пятиметровой кухне, в которой из мебели есть высокий ободранный пенал, стол, с подложенной под одну ножку бруском, газовая плита без вытяжки да холодильник со сломанной ручкой. И не важно, что нет ни стиральной, ни посудомоечной машины, это не главное. Главное, что на той маленькой кухоньке чудом поместилось раскладное кресло, куда можно забраться с ногами и, завернувшись в протертый плед, пить ароматный, самый вкусный на свете кофе.

Она ложилась спать с легким сердцем, поэтому быстро уснула и видела во сне себя, совсем юной девушкой, с длинными, развевающимися по ветру волосами. Раскинув руки, она бежала по извилистой тропинке навстречу своему любимому, и чувство огромного всеобъемлющего счастья охватывало все ее существо.

Сотрудник Олега очень быстро нашел необходимую информацию, и всего через полчаса друзья знали, что в Снегиревке родилось четыре мальчика. Один из них скончался пять лет назад в результате ДТП, второй был налоговым начальником, третий жил в Гатчине, а четвертый в Эстонии.

– Семьи жителя Гатчины и налогового начальника я изучал, – неторопливо рассуждал Олег, – не похоже, что их усыновили, родителям было около двадцати лет, поэтому сначала проверим эстонца. Но нельзя исключить вариант, что этот человек уже умер.

– А ты уверен, что он числится родившимся в Снегиревке? – спросил Юра.

– Это очевидно, – отрывисто ответил Олег, – она там работала, у нее там знакомые и связи. Не так просто получить справку о рождении ребенка, должны быть правильно оформлены все документы. Женщина при поступлении в роддом должна иметь карту беременной, стоять на учете, сдавать анализы. Кстати, можно зайти с этой стороны, поднять бумаги и выяснить, у какой из мамаш не было этой карты. Хотя, наверняка, эта Колобанова все оформила, как надо. И главное, ребенок должен был находиться в роддоме, обязательно. Пять или шесть дней.

Олег замолчал, очевидно, обдумывая что-то.

– А знаешь, – сказал он Юре, – давай все же попробуем поговорить с этой дамой.

Не дождавшись ответа, он снова схватил телефон и попросил своего сотрудника установить местонахождение Колобановой Елены Петровны, предположительно семидесяти пяти – семидесяти восьми лет.

– Пойдем вместе, – предложил Юра, когда всего через пятнадцать минут перед ним лежала бумажка с адресом.

– Ладно, – согласился Олег.

Быстро собравшись, они поехали по указанному адресу. Несмотря на то, что был уже вечер, дверь ему открыла заспанная молодая девица в грязном халате, и на вопрос Олега о местонахождении Колобановой Елены Петровны с недовольным лицом сообщила, что «бабка уже месяц, как в больнице».

С большим трудом друзьям удалось выяснить, в какой конкретно больнице лежит интересующая их дама и уже через полчаса они входили в палату к Елене Петровне. На кровати около окна неподвижно лежала полная женщина с длинными седыми волосами. Даже сейчас, в старости, она выглядела величественно. Строгое бледное лицо с правильными крупными чертами оттеняли большие темно-зеленые глаза.

«В молодости, наверняка, была красавицей», – подумал Олег.

– Кто вы? – грозно спросила она вошедших, – я никаких социальных работников не приглашала.

– Мы по личному делу, – как можно добродушнее произнес Олег.

– Я вас не знаю и никаких личных дел с вами иметь не желаю, – твердо произнесла больная.

– Ну, зачем вы так, – голос Олега звучал мягко и вкрадчиво, – мне нужна от вас лишь небольшая информация. Я занимаюсь частным расследованием и готов хорошо оплатить эту информацию.

– Какого рода информация? – спросила Елена Петровна и даже приподнялась на подушках, – и сколько вы готовы заплатить?

– Я заплачу ровно столько, во сколько вы оцените необходимые мне сведенья, – быстро сказал Олег, – Согласны?

– Говорите, – больная махнула рукой и опустила голову на подушку.

– Меня интересуют отказные дети, которые были усыновлены непосредственно в вашем роддоме. Я знаю, что существует такая практика, когда родная мать отказывается от ребенка и его отдают приемным родителям. Мне нужна информация о таких детях за три года, с тысяча девятьсот шестидесятого по тысяча девятьсот шестьдесят второй.

Юра в очередной раз удивился изобретательности своего друга. Он бы никогда до такого не додумался, сразу рассказал бы историю в поезде и потребовал ответа, а Олег зашел издалека. Вот что значит, профессионал!

На лице Елены Петровны не дрогнул ни один мускул.

– Почему вы считаете, что я располагаю подобной информацией? – спросила она с едва заметной иронией.

– Я обращаюсь не только к вам, я просто ищу людей, которые могут что-то знать и, учитывая, что меня интересуют события достаточно давние, то и сотрудников роддомов я разыскиваю соответствующего возраста.

– Сожалею, молодой человек, но я ничем не могу быть вам полезна. Я никогда не учувствовала в подобных делах.

– Что ж, – сказал Олег, ничем не выразив разочарования или неудовольствия, – спасибо, что потратили на нас время. Если вдруг что-то вспомните, то мое предложение остается в силе. Позвоните мне.

Он протянул ей визитку своего детективного агентства, и друзьям ничего не оставалось делать, как вежливо попрощаться и покинуть палату.

– Постойте! – неожиданно голос Колобановой сорвался на крик, – подождите.

Олег остановился возле двери.

– Логинов Олег Алексеевич, это вы? – сказала Елена Петровна, глядя то на карточку, то на Олега.

– Да, это я, – удивленно ответил он, – я директор агентства «Эркюль». Детективные услуги.

– Понятно, – устало проговорила Колобанова, – теперь уходите, я позвоню, если посчитаю нужным.

– Странная она какая-то, – сказал Юра, когда они вышли на улицу.

– Да уж, – отозвался Олег, – я не совсем понял, почему она так отреагировала на мою визитку. Испугалась, что ведется частное расследование? Но, совершенно очевидно, что она поняла наш интерес. Поняла, что мы ищем конкретного человека, того самого, из поезда. И теперь, при первой же возможности, она постарается сообщить приемным родителям этого человека, что их тайна может быть раскрыта.

– Если эти люди живы, – вставил Юра.

– Они живы, и она, скорее всего, неплохо их знает, иначе, почему бы ей не поделиться с нами этой информацией. Прошло много лет, к уголовной ответственности ее никто не привлечет, она старый, больной человек, лежит в больнице, в плохих условиях, родственники о ней, похоже, не слишком заботятся. Сотрудничая с нами, она сможет заработать денег, лечиться в хорошей больнице или в санатории. Какой смысл отказываться?

– Но зачем ей сообщать о нашем расследовании приемным родителям? – недоуменно спросил Юра.

– Как зачем? Чтобы заработать денег. Она может рассказать о том, что этим ребенком интересуется частный сыщик и попросить денег за молчание. В любом случае она пойдет на контакт с этими людьми. Вот тогда-то мы и узнаем, где наш потеряшка.

– Ты что, будешь за ней следить? – удивился Юра.

– Уже, – с улыбкой ответил Олег, – к ней приставлен мой человек, который будет отслеживать все встречи, звонки и прочее. Так что скоро мы все узнаем.

Тучи рассеиваются

– Я понял! – вскричал Юстас, как только экран погас, – я догадался! Это и есть сам Олег. Помните, он говорил, что родился двадцать четверного августа. Так вот он и есть этот потерянный ребенок!

– Не кричи так громко, – остановил его господин Ра, – я рад, что у тебя обострились умственные способности, – но тебе надо учиться быть сдержаннее. И потом, может быть, ты ошибаешься.

– Нет, – возмутился Юстас, но на этот раз значительно тише, – смотрите, все сходится. Во-первых, возраст и дата рождения, – во-вторых, родители Олега немолодые и, к тому же врачи, а в-третьих, мы же понимаем, что все эти люди тесно связаны между собой.

– Что ж, – задумчиво проговорил господин Ра, – посмотрим, может быть, ты и прав.

Попрощавшись с Архипиусом, они вышли на улицу. Уже совсем стемнело, и господин Ра быстро зашагал по направлению к дому. Юстас едва успевал за ним.

– Послушай, Юстас, – резко обернувшись, сказал Ра, – я могу попросить тебя об одном деликатном одолжении.

– Конечно, – с готовностью ответил секретарь, – вы же знаете, я сделаю для вас все, что в моих силах.

Ра замедлил шаг. Он явно был смущен и не знал, с чего лучше начать разговор.

– Я помню, ты встречался с девушкой, – покраснев, как помидор, наконец, выдавил он из себя, – вы все еще дружите?

Теперь настала очередь Юстаса смутиться.

– Да, у меня есть подруга, ее зовут Юнона, – невнятно пробормотал он, – но в последнее время мы мало общались.

– Вы поссорились? – не унимался начальник.

– Похоже, – с горечью в голосе проговорил секретарь, – она на меня обиделась. И обиделась за дело.

– Ты сделал что-то не так? – снова спросил Ра.

– Вас так интересует моя личная жизнь? – Юстас неожиданно разозлился.

В конце концов, кому какое дело до его отношений с Юноной. Он же не расспрашивает своего начальника о его девушке.

– Не обижайся, Юстас, – неожиданно мягко произнес Ра, – да, меня интересует твоя личная жизнь, потому что с некоторых пор я перед тобой в долгу, и даже не поблагодарил тебя за то, что ты сделал для меня. И я собираюсь снова просить тебя о помощи.

– Я не отказываюсь, – ответил Юстас, – но причем здесь…

– Выслушай меня, – перебил его начальник, – это не займет много времени.

Юстас озадаченно кивнул. С какой стати господин Ра, этот всеми уважаемый человек, делиться с ним, простым секретарем, своими любовными переживаниями. Он не сомневался, что начальник будет сейчас рассказывать ему о Марии и о своих чувствах к ней.

– Я не буду вдаваться в подробности, скажу лишь, что в последнем воплощении я любил женщину, которую звали Мери. Мы прожили вместе тридцать пять лет, благословляя каждое мгновение, проведенное вместе. Когда настал мой час, и я ушел сюда, она не смогла пережить это.

Господин Ра замолчал.

– А какой была ваша смерть? – очень робко, боясь разозлить начальника, спросил Юстас.

Ра вздрогнул, и словно стряхнул с себя неопрятные воспоминания.

– Сердечный приступ, – резко ответил он, – но это не имеет никакого значения. Я попал сюда и стал ждать ее. Но ее не было. И лишь недавно я узнал, что она, не сумев дождаться естественной смерти, покончила с собой.

Он опять замолчал. На это раз Юстас не решился ничего спросить, хотя на его языке вертелось множество вопросов.

– Ей повезло, – ускорив шаг, снова заговорил Ра, – В секторе самоубийц учли то, что она была в шаге от достижения высшего земного уровня. Учли и то, что она действовала в состоянии крайнего нервного потрясения. Ее не отправили в небытие, а направили в другое воплощение. Но ее душа была больна и она не сумела стать счастливой, а наоборот, опускалась ниже и ниже. Закончилась ее жизнь трагически, она была убита и попала к нам. Ты, наверное, понял, что это Мария. Лишь благодаря тебе, твоей настойчивости, я встретился с ней. Я очень благодарен тебе, Юстас.

Господин Ра говорил что-то еще, произносил какие-то слова благодарности, но Юстас плохо понимал его. Он думал о том, что эти люди, Ра и Мария, были вместе в земной жизни и искали друг друга здесь. Наверное это и есть то огромное, настоящее всепоглощающее чувство под названием любовь, которого ему, Юстасу, не довелось испытать в земной жизни, по крайней мере в последнем воплощении. А жаль…

– Видишь ли, некоторое время назад я получил предложение подняться на большую гору, – услышал он слова господина Ра.

– Как? – воскликнул Юстас, – вы хотите покинуть нас?

– Это цель нашего существования здесь, – проговорил Ра, – но у меня возникла проблема. Дело в том, что человек может совершенствоваться и развиваться очень долго и достичь хороших результатов. Но его сущность будет неполной. Ведь мужчины и женщины существуют не только для воспроизведения себе подобных. Для того, чтобы стать истинно развитой сущностью, нужно иметь две части и мужскую и женскую. Не зря говорят про потерянные половинки. Эти половинки и составляют целое совершенное существо, готовое к соединению с высшим разумом.

– Вы хотите сказать, что на большую гору поднимаются только парами? – изумился Юстас.

– Я не знаю, каков порядок приема, знаю лишь, что не все добираются до вершины, многие возвращаются.

Ра задумался.

– Впрочем, это моя собственная теория, возможно, неправильная, – тихо сказал он, – я знаю лишь, что без Мери никуда не уйду, а у нее нет, и не может быть разрешения. Понимаешь?

– У нее недостаточный уровень? – спросил Юстас.

– Да, нормальный у нее уровень, – воскликнул Ра, – просто у нас здесь тоже ввели определенные законы, делят людей по чакрам, по комитетам, придумали порядки, которые заставляют соблюдать. А ведь все просто, я люблю эту женщину, и хочу уйти с ней, и она хочет этого. Так почему нельзя?

Господин Ра в отчаянье махнул рукой.

– Я думаю, – очень серьезно произнес Юстас, что вам надо обратиться к Президенту. Он уважает вас…

– Я обращался, – усмехнувшись, сказал Ра, – он сказал, что не может выдать ей разрешение и не имеет права долго держать ее здесь. Она должна, по нашим законам, отправиться обратно на Землю и достигнуть там фиолетового уровня.

– Да уж, проблема, – проговорил Юстас, – но я-то чем могу вам помочь?

– Ты любишь свою девушку? Юнону? – неожиданно резко спросил Ра, – отвечай, не задумываясь, да или нет! Ты хочешь быть с ней всегда? И только с ней?

– Да, – быстро сказал Юстас и почему-то покраснел.

– Видишь ли, твоя Юнона недавно подала прошение об уходе. И ей его дали.

– Как! – воскликнул Юстас, – я ничего не знал.

– Поэтому, я и предположил, что вы поссорились.

Неожиданно господин Ра схватил секретаря за руку и стал трясти с такой силой, что Юстас испугался. Ему показалось, что его рука сейчас отвалиться.

– Юстас, пожалуйста, я прошу тебя, – господин Ра почти кричал, – уговори ее остаться. Вы здесь недавно, у вас еще все впереди, вы потом уйдете на гору вместе. Упроси ее отдать свое разрешение Мери. Иначе, ее отправят на землю, и я снова надолго потеряю ее.

– Я… я попробую, – Юстас недоумевал. Его начальник, славящийся своей правильностью и принципиальностью, просит его обойти закон.

– Это мой последний шанс, – низко опустив голову, сказал Ра, – она не переживет еще одну разлуку со мной.

Юстас молчал.

– Я понимаю, что прошу о незаконных вещах, но ведь всегда есть исключения из правил, – понимая, что секретарь колеблется, снова заговорил Ра, – ты подумай.

С этими словами начальник резко развернулся и зашагал прочь. Только сейчас Юстас заметил, что он стоит напротив собственного дома. В окнах было темно и идти в свой пустой и одинокий дом ему почему-то не хотелось. Он снова подумал о Ра и о его любимой, о том, что начальник сейчас спешит к ней, а она ждет его, с нетерпением поглядывая на садовую дорожку, и уже в который раз подогревает остывший ужин. А его, Юстаса, никто не ждет, никому нет дела до его проблем и переживаний.

Он не пошел домой. Ему хотелось немного побродить по лесу и подумать. Прямо напротив его домика протекала маленькая речка, и, немного поколебавшись, он направился туда. Темная вода переливалась, отражая в себе блики только что появившихся звезд, а вокруг стояла тишина. Он пошел дальше, вглубь леса и неожиданно заметил, что ушел от лесной речушки далеко в сторону. Ноги сами несли его по едва заметной в ночной темноте тропинке, и вскоре перед ним открылась небольшая полянка с огромными деревьями, поблескивающими при свете луны серебристыми листочками, больше похожими на драгоценные камни.

Он не сразу понял, что вышел к пляжу озера Истины, где последний раз встречался с Юноной. А ведь она тогда обиделась на него. Юстас несколько раз звонил ей и предлагал встретиться, но она всегда вежливо отказывалась, ссылаясь на занятость. И, как знать, если бы не сегодняшний разговор с господином Ра, может быть еще не скоро вспомнил бы он об Юноне. Сейчас желание увидеть ее стало невыносимым. Именно здесь, в том месте, где обостряются истинные чувства, он понял, что его жизнь без Юноны будет скучной, неполной и неинтересной. Он всегда видел в ней верного и понимающего друга и никогда не задумывался об ее проблемах. Дежурно спрашивал о работе и просто наслаждался ее обществом. А ведь все не так. Она для него не просто друг, а самый близкий человек, тот человек, который всегда понимал и поддерживал его. А он просто забыл о ней, увлекшись работой, пусть даже очень интересной и нужной.

– Существуют потерянные половинки, которые составляют целое совершенное существо, – снова услышал он голос своего начальника.

Он подошел к озеру, зачерпнул с его серебристой глади воды и умыл лицо.

– Да, я люблю ее, – громко сказал он и быстро, не тратя времени, зашагал прочь, в сторону города.

Теперь ему казалось, что нельзя медлить, нужно добраться до домика Юноны как можно скорее, чтобы посмотреть в ее глаза и прочесть в них понимание, нежность и любовь. Он скажет ей, что без нее никогда не сможет стать счастливым и тем более не сможет достигнуть ни гармонии, ни совершенства. Он не будет ничего придумывать, ведь между близкими людьми не может быть никаких тайн, он расскажет ей о проблеме господина Ра и попросит остаться, чтобы потом, через несколько лет, уйти на большую гору вместе с ним, с Юстасом. И она обязательно поймет его и согласиться.

Через несколько дней господин Ра вызвал к себе Юстаса и всех своих заместителей и торжественно объявил, что уходит, чтобы подняться на большую гору. Это заявление для всех, кроме Юстаса, было настолько неожиданным, что ответом ему послужило гробовое молчание. Лишь доктор Фил изумленно охнул, а доктор Грин открыл рот и перестал моргать. Однако дальнейшее даже Юстасу показалось фантастическим сном.

– Кандидатура нового начальника нашего департамента уже одобрена наверху и сейчас я назову вам имя того, кто будет руководить вами, начиная со следующей недели. Мне дали ровно пять дней, чтобы передать дела своему приемнику, – господин Ра выразительно обвел глазами собравшихся, – и приемником этим будет наш уважаемый Юстас.

Молодой секретарь чуть не упал со стула. Все семь заместителей господина Ра, словно по команде повернулись и уставились на него. От неловкости и волнения бедняга не смог ничего ответить и продолжал сидеть, будто приклеенный к стулу.

Первым дар речи обрел доктор Фил. Он резво вскочил со своего места, подошел к Юстасу и принялся интенсивно трясти его ладонь.

– Мои поздравления, господин Юстас, – неестественно радостным голосом говорил он, – мы рады, что именно вы замените нашего руководителя, мы уверены, что вы справитесь и обещаем помогать вам.

Он говорил что-то еще. Вслед за ним потянулись другие доктора, они тоже жали ему руку и называли господином. Юстас пришел в себя лишь тогда, когда к нему, отодвигая в стороны поздравляющих, подошел господин Ра.

Он внимательно посмотрел на бывшего секретаря и тихо произнес:

– У меня очень мало времени, чтобы передать дела и ввести тебя в курс дела. Не будем его терять.

После того, как господин Ра покинул департамент, Юстас несколько дней так сильно волновался, что даже не мог приступить к работе. Лишь он один знал, какие сложности ожидают его начальника по пути на большую гору. Однако прошло несколько дней, потом минула неделя, но господин Ра не возвращался. Юстас решил навестить профессора Травникова, рассудив, что возможно у него можно что-то узнать о судьбе своего бывшего начальника и его возлюбленной. Иван Сергеевич очень тепло встретил бывшего секретаря. И снова Юстас ощутил неповторимую атмосферу радости, покоя и счастья, царившую на территории зеленого комитета.