Текст книги "У истоков мусульманской цивилизации"

Отношение к иноверцам

Время правления Омейядов отличается от других периодов истории халифата высокой степенью религиозной терпимости, обусловленной как предписаниями Корана, так и экономической необходимостью. В завоеванных странах, где мусульмане составляли незначительную часть населения, их финансы и администрация зависели от готовности побежденных исправно платить налоги. Христианам и иудеям разрешалось не только свободно исповедовать свою веру, но даже восстанавливать церкви и синагоги, разрушенные во время завоеваний. Правда, как явствует из мусульманских и христианских средневековых источников, по поводу строительства культовых сооружений согласие достигалось с большим трудом.

Христианский монах Иоанн Фенек, живший на рубеже VIIVIII вв., писал, что при халифе Муавийи «со всех людей не брали ничего кроме налога, и позволяли каждому исповедовать любую религию, какую захочет. Среди них (налоговых чиновников. – Т. С.) были даже христиане, одни из которых принадлежали к еретикам, другие – к нашим. Пока правил Муавийя был такой мир на свете, какого никогда не было, и какого не помнили наши отцы и отцы наших отцов». Муавийа даже назначал христиан писцами и сборщиками налогов. Отец будущего святого православной церкви Иоанна Дамаскина состоял распорядителем казны и сборщиком налогов. После смерти отца, Иоанн некоторое время находился в числе ближайших советников халифа Йазида II.

При дворе Абд ал-Малика (585–705) среди поэтов-панегириков выделялся христианин-монофизит ал-Ахтал (ок. 640– ок. 710), друг Иоанна Дамаскина. Поэт восхвалял достоинства халифа, но позволял себе непочтительно отзываться о мусульманских обрядах, что не помешало халифу пожаловать ал-Ахталю титул «Поэт Омейядов».

Религиозная терпимость в халифате Омейядов, объединившем многие народы, способствовала сосуществованию и взаимному проникновению различных культурных традиций, что ярко проявилось в таких выдающихся культовых памятниках того времени, как «Купол скалы» («Куббат ас-Сахра») в Иерусалиме и мечеть Омейядов в Дамаске.

Халифы-Омейяды

Большинство из четырнадцати халифов династии Омейядов ничем не прославились. Предания возможно, не всегда объективные, поскольку исходят от противников династии, приписывают многим Омейядам самые отвратительные пороки: Сулайману (715–717) – исключительное обжорство, сластолюбие и надменность; Йазиду II (720–724) – пристрастие к роскоши и наслаждениям; Валиду II (743–744) – легкомыслие и распущенность. Про него рассказывали, что он даже внешне перестал быть мусульманином, пренебрежительно относился к Корану, сделав его мишенью для стрельбы из лука. Валид якобы говорил: «Ты заключаешь в себе угрозы против гордецов и упорных. Вот я гордец и упорный. В день обещанного тобою Страшного суда можешь явиться перед своим господом и сказать: “Господи, меня продырявил Валид”». Сомнительно, что Валид решился на открытое издевательство над священной книгой. Известно, что смерть от рук мятежников во главе с будущим халифом Йазидом III (744) он встретил с Кораном в руках.

В средневековых арабских исторических сочинениях Омейяды были объявлены «нечестивыми» правителями, превратившими религиозную общину в светское государство, отступниками от патриархальных идеалов праведных халифов. Только Омару II (717–720) приписывалось исключительное благочестие. В молодости Омар тратил на одежду, лошадей, благовония больше чем кто-либо другой из родни халифа. Став «повелителем правоверных», бывший наместник Медины, резко изменил образ жизни: отказался от халифских лошадей и ездил на муле, вместо дорогих одежд носил темный плащ, по внешности больше походил на монаха, чем на халифа, дворцовым покоям предпочел скромное жилище в небольшом укрепленном городке на краю Сирийской пустыни. За время своего краткого правления Омар II стремился сгладить противоречия в халифате, чтобы не вызвать открытого возмущения угнетенных народов; освободил от уплаты податей христианскую церковь и духовенство; отстранил одного из самых жестоких наместников. С новообращенных в ислам предписал взимать облегченный поземельный налог (ушр).

Наиболее выдающимися халифами династии Омейядов историки считают Муавийю, который утвердил наследственный принцип передачи власти халифа, а также Абд ал-Малика, восстановившего единство мусульманской общины, внедрившего арабский язык в делопроизводство и исламскую символику в денежные знаки. Валид I прославился как полководец-завоеватель; Хишам (724–743) сумел привести в образцовое состояние финансы государства, правда, ценой ужесточения налогового гнета.

Конец халифата Омейядов

Государство Омейядов в середине VIII в. простиралось от Атлантического океана до Индии, от гор Кавказа и пустынь Средней Азии до Индийского океана и Африки. Тяжелая система эксплуатации, грабеж завоеванных территорий, неравноправное и унизительное, по сравнению с арабами, положение других народов, живших в халифате, порождали серьезные противоречия в обществе и грозили ему потрясениями.

В среде самих завоевателей-арабов взаимоотношения между халифом и наместниками, между северо-арабскими (маадитскими) и южно-арабскими (йеменскими) племенами, отдельными группами арабской знати были очень сложными. Омейяды опирались на ту часть знати, которая была связана главным образом с Сирией и Египтом, чем были недовольны отстраненные от власти сторонники Али и другие претенденты на халифский трон – Аббасиды, а также сподвижники пророка, жившие в Мекке и Медине.

Опасность потери престола заставляла халифов обращаться за поддержкой к племенной знати: Муавийа, став халифом, опирался на йеменское племя кельбитов, северное племя кайситов стало опорой Валида I. К этому племени принадлежали известные своей жестокостью наместники Хаджжадж и Кутейба. При переходе престола из одних рук в другие происходила смена ориентации на определенную группу племен, за которой следовало устранение наместников, происходивших из другой племенной группы. Всесильный правитель Средней Азии Кутейба был смещен халифом Сулайманом и убит по его приказу. Такая же участь постигла Мусу, наместника в Северной Африке и покорителя Испании. Хаджжадж умер за полгода до прихода к власти нового халифа и избежал позора.

Борьба за престол была ожесточенной. После Валида I только Хишаму удалось удерживать власть почти двадцать лет (724–743), остальные халифы, особенно последние Омейяды, редко правили больше нескольких месяцев.

В 20–30-е годы VIII в. потомки курайшита Аббаса, дяди пророка Мухаммада, умело используя недовольство разных слоев населения – арабов и неарабов, мусульман-шиитов и хариджитов, части знати, начали пропаганду против Омейядов, доказывая, что Аббасиды, как прямые родственники Мухаммада, имеют больше прав быть халифами. Группу Аббасидов возглавил правнук Аббаса Мухаммад ибн Али. Аббасидские проповедники обещали, что в случае прихода к власти новой династии, все мусульмане будут освобождены от хараджа, поземельный налог с немусульман станет значительно меньше, никто не будет привлекаться к принудительным работам, а феодалы-неарабы смогут участвовать в управлении государством. Особенным успехом аббасидская пропаганда пользовалась в Иране и Центральной Азии (Мавераннахре).

Кроме аббасидов к народу обращались и другие проповедники. Они называли себя хуррамитами или маздакитами по имени зороастрийского жреца Маздака, возглавившего в V в. в Иране восстание против духовенства и знати. Последователь религиозно-философского учения (манихейства), возникшего в III в. в Месопотамии на основе вавилонских, зороастрийских и христианских культов, Маздак провозглашал извечность противостояния добра и зла, света и тьмы, выступал за уничтожение социального и имущественного неравенства.

Хуррамиты придали идеям Маздака очевидную антиарабскую направленность. Сторонники Аббасидов пытались использовать проповедников-хуррамитов в своих интересах, но очень скоро поняли, что хуррамиты опасны не только для господствующей арабской верхушки, но и для новых претендентов на власть. Отмежевавшись от видного проповедника хуррамитов Хидаша, вскоре казненного, заговорщики продолжали готовиться к восстанию против Омейядов.

В 743 г. власти выследили и схватили участников тайного собрания. Среди арестованных оказался перс Абу Муслим. Никто точно не знал, откуда он взялся, чем занимался. Одни источники утверждают, что Абу Муслим был управляющим в богатом имении, другие – рабом. На молодого человека обратил внимание один из руководителей аббасидского движения купец Букейр ибн Махан и представил его Ибрахиму (702–747), сыну Мухаммада ибн Али, возглавившему после смерти отца движение за установление власти Аббасидов в халифате. Ибрахим направил умного и энергичного Абу Муслима в мятежную провинцию Ирана Хорасан, где сосредоточивались силы, готовые поддержать Аббасидов, в том числе многочисленные шиитские общины, активно выступавшие против Омейядов. Аббасиды обращались к шиитам с призывом «вернуть власть в семью пророка», не уточняя, кого они считают «семьей». На вопросы шиитов обычно следовал туманный ответ: «Нечего торопиться, сначала победа, а там Бог дарует владычество тому, кому надлежит». Шииты приняли участие в восстании, поверив обещаниям Аббасидов.

Лагерь мятежников во главе с Абу Муслимом расположился в укрепленном селении Сафизандж близ Мерва, куда стекались иранские крестьяне и землевладельцы, отряды арабских кальбитских племен, беглые рабы, шииты и хариджиты. 9 июня 747 г. над лагерем взметнулось черное знамя – сигнал к восстанию.

Историк Абу Ханифа ад-Динавери сообщает: «Все они сошлись на том, что красили в черный цвет свое платье. Красили они также половинки деревянных палиц… Приезжали эти люди на лошадях, ослах или пешком, погоняя своих ослов и покрикивая на них: «Харро Марван!», называя ослов Марваном в насмешку над (халифом) Марваном ибн Мухаммадом, и было их числом 100 тысяч человек». Вряд ли число восставших было так велико, но, по сведениям других историков, собралось не менее 4 тыс. повстанцев, только за один день пришли люди из 60 селений. Кавалерия была сформирована из землевладельцев (дехкан). Главная масса восставших состояла из крестьян, входивших в пехотные подразделения. Из рабов был образован особый отряд. Подняв восстание, Абу Муслим перенес свою резиденцию в укрепленное селение Махуван (ныне город Мары в Туркменистане), откуда руководил военными действиями и управлял завоеванными территориями.

Сознавая размеры опасности, угрожавшей его власти, халиф Марван II предпринял решительные действия. Ему удалось схватить Ибрахима ибн Мухаммада. Однако казнь лидера Аббасидов не оказала существенного влияния на ход дальнейших событий. Преемником Ибрахима стал его брат Абу-л-Аббас; войска Абу Муслима овладели всем Ираном и вторглись в Ирак. В 749 г. в соборной мечети Куфы Абу-л-Аббас был провозглашен халифом, но на этом борьба не закончилась.

Халиф Марван II (744–750) с двенадцатью тысячами воинов в январе 750 г. на реке Большой Заб (приток Тигра) дал сражение войскам под командованием Абдуллы ибн Али, дяди нового халифа, закончившееся победой аббасидских войск. Марван II бежал в Сирию, города Ирака один за другим открывали ворота перед Аббасидами. 26 апреля 750 г. сдался Дамаск. Попытки халифа собрать войска в Египте закончились полной неудачей:

он попал в плен и в августе 750 г. был убит. Его голову и знаки халифского достоинства отправили новому халифу. Так, в результате широкого оппозиционного движения, объединившего различные силы, пала династия Омейядов. Но союз с шиитами оказался кратковременным. Поняв, что их обманули, шииты отказались признать законность прав новых халифов на власть, так как, согласно шиитской доктрине, право на халифат принадлежит только потомкам Али.

Многие поверженные были готовы подчиниться победителям, но Аббасиды хотели вытравить даже память об Омейядах. Не щадили ни женщин, ни детей, ни живых, ни мертвых. Могилы омейядских халифов были разрыты, их останки выброшены. Хорошо сохранившийся труп халифа Хишама подвергли казни. Сначала его били кнутом, потом повесили. Но и этого показалось мало. Было решено сжечь труп и развеять прах по ветру. Более страшного наказания, с точки зрения мусульман, трудно было представить. Согласно исламу, человек, живой или мертвый, в Судный день должен предстать перед Богом в своем физическом обличье. Каждый мусульманин надеется на прощение и обретение загробной жизни. Если нет останков, значит, не может быть воскресения для вечной жизни.

Почти всех Омейядов перебили. Одному из династии все же удалось спастись. Абд ар-Рахман, прозванный впоследствии ад-Дахил («пришелец») бежал в Испанию и в 756 г. положил начало правления, независимого от аббасидских халифов, образовав Кордовский халифат. Преследованиям подверглись не только Омейяды, но и многие из тех, кто способствовал приходу к власти новой династии, если они казались опасными или подозрительными. Один из видных деятелей аббасидского движения Абу Салама был убит по подозрению в связях с шиитами.

Глава VI
Эпоха Аббасидов (750–1258)

При провозглашении халифом Абу-л-Аббас не скупился на обещания. В своей речи в главной мечети Куфы он провозгласил, что не станет возводить дорогостоящие постройки, облегчит тяжелые налоги, а резиденцией халифов вместо Дамаска сделает Куфу. Обращаясь к жителям Ирака, Абу-л-Аббас закончил речь словами: «Вы станете счастливейшими из людей через нас, чего вы заслуживаете вполне за вашу к нам преданность».

Абу-л-Аббас принял имя ас-Саффах, что означает «щедрый, великодушный». Так в древнеарабской поэзии называли гостеприимного хозяина. Опорой Аббасидов стали землевладельцы– дехкане, а народные массы, сыгравшие решающую роль в свержении Омейядов, от прихода к власти Аббасидов не получили ничего.

Народные волнения

Не прошло и нескольких месяцев с утверждения Абу-л-Аббаса на престоле, как против Аббасидов подняли восстание жители Бухары. Во главе встал араб Шарик ибн Шейх ал-Махри. Его призыв был прост и понятен каждому: «Не для того мы проливали кровь в борьбе против Омейядов, чтобы подчиняться Аббасидам». Будучи шиитом, Шарик выступал за передачу халифского престола потомкам Али (алидам), но народ поддерживал его, прежде всего потому, что видел в своем предводителе защитника обездоленных. Историк Бухары Наршахи (X в.) рассказывает, что в лагере Шарика были простые крестьяне, ремесленники и несколько богатых людей, хотя, по– видимому, они не сыграли большой роли в восстании. Бухарская аристократия и купцы не поддержали восставших.

Восстание под руководством Шарика представляло серьезную опасность для Аббасидов в Мавераннахре. Абу Муслим, ставший наместником восточных областей халифата, направил к мятежной Бухаре десятитысячное войско. Некоторое время восставшие успешно отбивали его атаки. Судьбу восстания решил переход бухарских купцов и правителя Бyxapы с войском на сторону аббасидского полководца. Большинство защитников Бухары, в том числе Шарик, погибли, оставшихся в живых повесили на городских стенах.

13 июня 754 г. Абу-л-Аббас умер, оставив престол своему брату Абу Джафару, принявшему имя ал-Мансур («Победоносный») (754–775). С притязаниями на власть сразу же выступил дядя нового халифа Абдулла, тот самый, что командовал аббасидскими войсками в битве на реке Большой Заб, решившей исход борьбы с Омейядами. Будучи наместником Сирии, Абдулла располагал значительными вооруженными силами. В свою очередь, Мансур прибег к помощи могущественного наместника Абу Муслима. Разгром Абдуллы упрочил власть нового халифа, но заставил задуматься: не слишком ли велика сила и популярность Абу Муслима, выдающегося полководца и духовного вождя, признанного даже шиитами и зороастрийцами? Не опасен ли он, несмотря на видимые проявления преданности Аббасидам? В свое время Абу Муслим, возглавляя восстание против Омейядов, опирался на шиитские общины, которые ничего не получили в результате победы Аббасидов и, следовательно, оставались основной оппозиционной силой, готовой в любой момент выступить против халифа. Абу Муслим мог стать лидером движения.

ал-Мансур стал ждать удобного случая, чтобы устранить наместника. В 755 г. в сопровождении большого отряда телохранителей Абу Муслим отправился в паломничество. По пути в Мекку ему полагалось посетить резиденцию халифа. ал-Мансур с почетом принял гостя, усыпив тем самым его бдительность. На следующий день Абу Муслим явился к халифу один, без охранников, и был убит.

После смерти Абу Муслима легенды превратили его в заступника народа, наделили множеством добродетелей, его имя стало знаменем оппозиционных выступлений в Мавераннахре и Иране. В 755 г. в иранском городе Нишапур поднял восстание под лозунгом отмщения за убийство Абу Муслима зороастриец маг Сунбад. Движение, которое он возглавил, стало народным, объединившим шиитов, хуррамитов, зороастрийцев. Кроме Нишапура Сунбад захватил еще несколько городов. В руки восставших попала казна Абу Муслима, оставленная в городе Рей накануне рокового паломничества в Мекку. На подавление восстания вышло десятитысячное войско. Отряды повстанцев были разбиты, более 6-ти тысяч человек погибли, пал и вождь восстания Сунбад.

В Аравии, где жили потомки арабов, завоевавших полмира и создавших халифат, также назревало недовольство. Аравийские племена получали лишь жалкие подачки из казны халифов и были готовы поддержать любые силы, боровшиеся с Аббасидами. Недовольством жителей Хиджаза воспользовались шииты. Восстание в 762 г. начали Мухаммад и Ибрахим – правнуки Хасана, старшего сына четвертого праведного халифа Али. Мухаммад был провозглашен халифом. Но вскоре восставшие были разбиты. Мухаммад погиб в бою, его тело повешено в Медине.

В это время возглавил мятеж в Ираке брат Мухаммада Ибрахим. В 763 г., войскам ал-Мансура удалось разбить повстанцев. Тело погибшего Ибрахима было доставлено халифу. Последовали жестокие расправы над другими потомками Али (алидами). Рассказывают, что их головы хранились во дворце ал-Мансура в особом помещении. Много крови пролилось, прежде чем ал-Мансуру удалось утвердить наследственное право Аббасидов на халифат. Последующие тридцать пять халифов этой династии вели свое происхождение от ал-Мансура. Правящий халиф стал еще при жизни назначать наследника из своих сыновей или родственников.

Новая столица

Аббасиды не выполнили обещания сделать Kyфу столицей халифата. Этот город по-прежнему оставался оплотом мятежных хариджитов и шиитов. Дамаск также не подходил на роль столицы. В нем сохранялись омейядские традиции, и местоположение вблизи границы с Византией также могло создать дополнительные трудности для халифа, его двора и государственных учреждений. У ал-Мансура было несколько резиденций, но ни в одной из них он не чувствовал себя в безопасности:

на всякий случай в конюшне всегда стояла оседланная лошадь. Было решено строить новую столицу, именно новую, где не было бы коренного населения, сложившихся традиции и связей, где халиф и его приближенные могли жить как в цитадели.

После нескольких поездок по Ираку халиф, наконец, выбрал место на реке Тигр, недалеко от развалин древней Парфянской и Сасанидской столицы Ктесифона, в плодородной, густонаселенной долине, через которую проходили важные торговые пути. Поблизости не было крупных городов, рассадников смуты, мятежей и эпидемий. За четыре года с 758 по 762 г. на месте небольшого селения: «сук Багдад», где с давних времен проходили конные ярмарки, вырос город. Точное значение слова Багдад неизвестно. Некоторые ученые производят его от персидского слова «баг» (сад), другие переводят как «богом данный». ал-Мансур называл свою столицу «Мадинат ал-Мансур» («Город Мансура»). По имени первой столицы халифат Аббасидов иногда называют Багдадским.

Сначала был построен «круглый город» диаметром 2366 м. За высокими стенами с башнями помещались дворец халифа и дома его сыновей, главная мечеть, мавзолеи, сады, бассейны, правительственные здания. Вокруг центра концентрическими кругами размещались жилые постройки, многочисленные мечети, медресе (религиозные школы), караван-сараи и базары. Попасть в центр города можно было через четверо ворот во второй, внутренней стене. День и ночь ворота охранялись стражниками. Кварталы Багдада отделялись друг от друга крепкими стенами; в каждом из них, как и в резиденции халифа, располагался гарнизон.

Строительство начиналось на западном берегу Тигра, но вскоре город разросся так, что его предместья заняли оба берега реки. Сообщение между частями города осуществлялось по трем понтонным мостам.

Трудно сказать какова была численность населения Багдада в эпоху Аббасидов. Историки говорят о нем как об одном из крупнейших городов Востока. Из далеких и близких стран привозились сюда товары: пряности и драгоценные камни из Индии и стран Малайского архипелага, шелк и фарфор из Китая, пушнина с севера, слоновая кость из Африки. На рынках Багдада можно было купить рис и бумагу из Египта, стеклянные и металлические изделия из Сирии, жемчуг и оружие из Аравии, шелка из Ирана. Багдад вел торговлю и со странами христианской Европы. Из Фландрии сюда поступали шерстяные материи, оружие из Италии и Германии. В свою очередь, европейские страны через Багдад получали перец, гвоздику, шафран, мускатный орех, очень дорого ценившиеся восточные пряности.

Багдад был крупным центром ремесла, славился искусно выделанными коврами, оружием, ювелирными изделиями. Не меньшую известность приобрел багдадский рынок, где даже торговали рабами. Первоначально все рынки Багдада располагались в непосредственной близости от резиденции халифа, что создавало угрозу его безопасности. Среди ремесленников, селившихся около рынков, не раз поднимались волнения, и халиф ал– Мансур уже через 11 лет после основания Багдада приказал перенести центральный рынок из «круглого города» в предместье столицы. По словам историка ал-Хатиба ал-Багдади, Мансур при этом сказал: «Устройте рынок мясников и поместите их на краю базаров, так как они безрассудные и в их руках находится режущее железо». Жителям предместий было запрещено входить в центральную часть города. Даже в собственной резиденции халифы чувствовали себя непрочно.

В конце концов, ал-Мансур был вынужден покинуть «круглый город». На берегу Тигра для халифа построили «Дворец вечности», а затем выстроили отдельный дворец для наследника престола ал-Махди. Эти дворцы находились вдали от беспокойных предместий и были хорошо укреплены, но и здесь последующие халифы не чувствовали себя защищенными. Зачастую они жили вне Багдада, считая его лишь номинально своей столицей.