Текст книги "У истоков мусульманской цивилизации"

Халифы

Аббасидские халифы восприняли многие обычаи Сасанидского Ирана. От скромного и сурового образа жизни первых халифов не осталось даже воспоминания. Огромные доходы, стекавшиеся со всех сторон обширного государства, позволяли халифам окружать себя роскошью, превосходившей двор иранских царей. На содержание двора расходовались огромные суммы. Только для кухни и пекарни каждый месяц отпускалось 10 тыс. динаров. Еды готовилось столько, что повара продавали прямо у ворот дворца остатки пищи от стола халифа и его приближенных.

Халифы обычно подбирали себе круг людей для совместных трапез. За застольные беседы приглашенным полагалось жалование или подарки, иногда очень дорогие. Один из халифов преподнес любимой жене четки из драгоценных камней ценой более чем 500 тыс. дирхемов, 300 тыс. дирхемов в виде подарка получил знаменитый певец ибн Джами. На празднества при дворе халифы не жалели средств. Широко известен рассказ о том, как однажды во дворце был устроен праздник в честь рабыни, отличавшейся исключительной красотой и умом. Жена халифа, возмущенная и обиженная, бросилась к сестре мужа, славившейся умением складывать и петь песни. Та обещала помочь. Быстро сочинила новую песню и разучила ее со своими рабынями. В разгар торжества женщины в роскошных одеждах ворвались в зал и пропели изумленному халифу песню, которую он никогда раньше не слышал. Халиф велел отдать певицам все деньги из своей казны, ни много, ни мало – 6 миллионов дирхемов! Возможно, рассказчик преувеличил щедрость халифа, но имеется множество других свидетельств безрассудной траты денег и сокровищ, выколачиваемых из податного населения.

Многочисленные дворцы халифов в Багдаде и других городах восхищали современников красотой архитектуры и доселе невиданными сооружениями внутри дворцов и в окружающих их парках. Сохранился подробный рассказ арабского историка– летописца о несметных сокровищах, которые были показаны двум византийским послам, приехавшим в 917 г. для встречи с халифом. По пути во Дворец Короны, где их принял халиф ал– Муктадир, послы миновали множество покоев с обилием занавесей и драпировок из расшитого золотом шелка, ковров, диванов и столов с золотом, серебром, драгоценными камнями и жемчугом. С изумлением взирали они на сады с финиковыми пальмами, лимонными деревьями и бассейнами. Затем послов провели через конюшни с породистыми лошадьми и зверинцы со слонами, жирафами и хищниками. В особом хранилище им показали бесчисленные военные доспехи: щиты, шлемы, кольчуги, колчаны и луки.

Халиф, облаченный в шитые золотом одежды, восседал на подобии трона (ас-сарир) в окружении воинов, евнухов и знати. Когда послы склонились, чтобы поцеловать землю у ног халифа, тот подал знак и «из земли постепенно выросло дерево, которое… излило струи розовой и мускусной воды, в то время как на его ветвях распевали механические птицы».

Пруды, фонтаны, искусственные родники, цветники, всевозможные деревья служили украшением парков. Нарциссы, анемоны, белый мак, фиалки, гвоздики, лилии высевались в виде различных картин и начертаний слов. В искусстве разведения роз арабам не было равных. По свидетельству автора Х в., он «видел розу густого черного цвета, издающую прелестный аромат, а также видел розу в Басре, которая была наполовину ярко-красная, а наполовину чисто-белая». Предметом гордости халифа ал-Кахира был его померанцевый сад. Этот вид деревьев, лишь недавно вывезенный из Индии, доставлялся из Басры и Омана.

Аббасидские халифы уже именовали себя не «наместниками посланника Бога», как их предшественники, а «наместниками Бога на земле». Церемония принятия присяги, в прошлом проходившая в мечети в присутствии халифа, наследника, знати, при большом скоплении народа, в Аббасидском халифате приняла новую форму. Халиф ал-Махди в 777 г., желая назначить своим преемником не двоюродного брата Ису, а сына – Мусу ал-Хади, сначала созвал во дворец членов семьи, военачальников и знать. Получив их согласие, продолжил процедуру в соборной мечети, где объявил о своей воле и воле приближенных. Присяга народа принималась уже без участия халифа и его наследника, поскольку от нее ничего не зависело.

К IX в. сложился обычай особого почитания халифов – целование земли, рук и ног повелителя. Халиф обладал привилегией выезжать из дворца под балдахином или зонтом, защищающим от солнца. В торжественных случаях халиф появлялся перед подданными в сопровождении оруженосцев и знати, облаченный в серебряный кафтан и черный шелковый плащ, высокую остроконечную шапку. При нем были «меч пророка» и посох, как знаки власти «повелителя правоверных».

Придворные старались походить на халифа роскошью одежд и не скупились на расходы. Известно, что сын придворного врача, чтобы в жаркое время охладить свои покои, приказал одну из комнат набить доверху привезенным издалека снегом. Рабы веерами по отверстиям в стене нагнетали прохладный воздух в помещение, где их господин принимал гостей.

Наместники

В период аббасидского правления возросла роль наместников (эмиров). В их руках находились вооруженные силы областей, сбор налогов, контроль над судебными и другими государственными органами. Эмиры назначались халифом по рекомендации вазира. Вступление в должность сопровождалось церемонией, превосходившей пышностью даже принятие титула халифа. Новый халиф просто привязывал к древку черное знамя с белой надписью «Мухаммад посланник Аллаха» (черный и белый – официальные цвета Аббасидов) и получал халифскую печать, в то время как на наместников возлагалась корона с драгоценными камнями, надевались два золотых браслета и цепь. Эмиры и высшие чиновники любыми способами старались получить от халифа почетный титул или звание «опора династии», «краса династии», «свет веры» и т. п. Один из правителей Багдада за титул «царь династии» сделал халифу подношение в виде крупной суммы деньгами, дорогой парчи и шелка, благовоний и трехсот китайских ваз и чаш.

Органы центральной власти обычно не вмешивались в дела управления провинциями. Часто должность наместника переходила по наследству, и эмиры крупных провинций настолько усиливались, что для их устранения халифам приходилось прибегать к помощи наемных убийц.

Вазир

Подобно Сасанидским царям, аббасидские халифы были совершенно недоступны не только для простого народа, но и для чиновников средней руки, незнатных феодалов и других слоев населения. Посредником между халифом и его подданными стал вазир. Персидское слово «вазир» означает «помощник», «полномочный исполнитель». В Иране после реформы Хосрова I существовала должность вазира, как главного правителя страны, но только у халифов вазир стал пользоваться такой огромной властью. В обязанности вазира входило давать советы халифу при решении государственных дел, ему доверялось хранение государственной печати. Со временем вазир превратился во всесильного министра, возглавлявшего Диваны, назначавшего и смещавшего наместников и судей.

Вазир должен был обладать не только способностями политика и администратора, но и уметь развлекать халифа остроумной беседой, участвовать в забавах и празднествах. Всемогущий вазир всегда был начеку, так как при дворе постоянно плелись заговоры, интриговали приближенные халифа, эмиры и военачальники.

Власть вазира была практически безграничной до тех пор, пока он пользовался расположением халифа. Имущество, впавшего в немилость или убитого по приказу халифа вазира, переходило в казну повелителя, подобно тому, как имущество опальных чиновников поступало в казну вазира. Кожаный коврик у трона не раз обагрялся кровью вазиров.

Система управления

При Аббасидах окончательно сложилась бюрократическая система управления. Были созданы центральные ведомства (Диваны), каждый имел свой круг обязанностей. Одним из важнейших был Диван хараджа. Как видно из названия, это ведомство собирало доходы государства, по большей части состоявшие из налога на землю. «Диван ал-маль» (казначейство) заведовало расходами средств на государственные нужды и хранило ценности халифов. В государственной казне скапливались несметные богатства. Когда умер халиф ал-Мансур, в его казне находилось 600 млн дирхемов и 14 млн динаров. Харун ар-Рашид оставил 900 млн, а казна ал-Муктафи (902–908), включая драгоценности и недвижимое имущество, насчитывала 100 млн динаров.

Дальнейшее развитие получило, созданное еще Омейядами, почтовое ведомство, следившее за почтовыми трактами, по которым двигались караваны, паломники, перебрасывались войска, доставлялась государственная почта. Начальник почтового ведомства (сахиб берид) был одним из важнейших чиновников государства. Омейяды поручали сахиб-бериду только тайный надзор за наместниками, теперь же его функции стали значительно шире, он фактически руководил системой шпионажа, привлекая купцов, путешественников, начальников почтовых ведомств.

Аббасиды создали ряд других центральных ведомств. Ведомство полиции занималось поддержанием порядка, наблюдением за жителями. Начальники полиции на местах (мухтасибы) были обязаны наблюдать за порядком на рынках, чтобы применялись правильно меры веса и длины, не продавалось запрещенное Кораном вино, не играли в карты и т. п. В обязанности начальника полиции входило также высматривать и наказывать мужчин, красивших седые бороды в черный цвет, чтобы добиться благосклонности женщин. Это же ведомство осуществляло охрану халифа. Начальником телохранителей был глава Дивана, власть которого в позднем халифате стала не меньшей, чем у вазира. Особый Диван руководил вооружением, содержанием и пополнением армии. Документы, указы, деловая корреспонденция оформлялись в Диване посланий специально обученными чиновниками-писцами (катибами).

Социальные отношения

Значительные изменения произошли в составе господствующего класса. Халифат Аббасидов был уже не арабским, а арабо– иранским: иранские феодалы стали во многом определять политику государства: в течение нескольких десятков лет халифатом фактически управляли вазиры из семейства иранских феодалов Бармакидов, окружившие себя армией иранских советников и секретарей. Арабская аристократия все больше связывалась различными узами, в той числе и родственными, с местной феодальной верхушкой. Из среды местных феодалов нередко назначались наместники и высшие чиновники халифата. Если при Омейядах феодальные верхи в провинциях неохотно принимали ислам, то при Аббасидах возможность сделать государственную карьеру, приблизиться ко двору халифа, получить привилегии стимулировали переход в мусульманство.

Крупное землевладение было основой, фундаментом, определявшим высшее положение в обществе. Используя связи с центральной и местной администрацией, а в IX–X вв. и ослабление власти халифов, крупные земельные собственники добивались значительных привилегий. Крупные имения облагались обычно не хараджем, а более легкой податью – ушром (десятиной), а то и вообще освобождались от налогов.

Иным было положение средних и мелких землевладельцев. Их земли считались хараджными, причем в особенно тяжелом положении находились мелкие землевладельцы. Обеспечить нормальное существование, уплачивая в полном размере поземельную подать, мелкий землевладелец был не в состоянии, приходилось договариваться с крупными феодалами, чтобы они на определенных условиях переписывали земли на себя и тогда налог значительно уменьшался, но и риск вообще остаться без земли возрастал.

Земли, принадлежавшие частным лицам, обрабатывались, как правило, безземельными крестьянами за определенную долю урожая, а также рабами, переводимыми на положение испольщиков.

Огромные земельные угодья принадлежали государству. Эти земли обрабатывались сельскими общинами.

Основным видом хараджа при Аббасидах стал харадж-макасама, то есть налог в виде доли урожая, обычно 2/5 или 1/2.

Размеры доли зависели от того, орошалась земля или нет. Крестьяне могли пользоваться урожаем только после сдачи налога. Арабский правовед VIII века Абу Юсуф в «Книге о харадже» рассказывает, что крестьяне пытались укрыть часть урожая от сдачи. Они собирали и употребляли зерно в пищу еще в колосьях, старались задержать хлеб на току и припрятать его для себя. Недаром Абу Юсуф советует халифу: «Отдай распоряжение (о, повелитель правоверных), чтобы жатва и обмолот производились в тот момент, когда хлеб уже созрел, и чтобы не задерживали хлеба по окончании жатвы больше того времени, которое нужно для молотьбы».

С уплатой хараджа была связана, введенная еще Омейядами, система «печатанья», прикреплявшая земледельцев к государственной повинности. На них также лежали обязанности рыть каналы, строить дороги, мосты, снабжать военные гарнизоны, а также платить местные налоги и подати.

Содержание пышного халифского двора, большого штата телохранителей, делопроизводителей, иных служилых людей и армию требовало огромных расходов. Аббасиды не останавливались перед самыми свирепыми методами увеличения доходов. По словам одного из средневековых хроникеров, «отдав последнее свое имущество, жители не находили средства для своего выкупа и для освобождения своей жизни от пыток, виселиц и горьких истязаний. Оттого многие убегали в пещеры и ущелья и скрывались; другие утопали в снегу и бросались в реки вследствие этих невыносимых бедствий, потому что не могли достать того, чего от них требовали».

Рабство

О количестве рабов в халифате Аббасидов можно судить по арабским хроникам, сообщавшим, что во всех областях тюрьмы были переполнены беглыми рабами. Наместникам предписывалось ловить беглых рабов и возвращать их хозяевам. Один из сподвижников пророка, умирая, освободил 30 тысяч рабов, у халифа ал-Мутасима было более 8 тысяч рабов и рабынь.

Большинство рабов использовалось на самых тяжелых работах – строительстве каналов, в рудниках и шахтах. Это были рабы, как правило, принадлежавшие государству. Но множество рабов находилось в собственности у частных лиц, которые использовали их труд в своих хозяйствах, а обученных ремеслам переводили на оброк.

Основным источником пополнения армии рабов были завоевательные войны и набеги с целью захвата пленников. Много рабов ввозилось из других стран. В столице и крупных городах на невольничьих рынках можно было купить рабов для дома и рабынь для гаремов. Во дворцах халифа, знати, наместников и богатых людей помещения, где жили женщины (гаремы), были изолированы от внешнего мира и охранялись оскопленными мужчинами-рабами (евнухами). Дворцовый гарем халифа ал– Муктадира (908–932) обслуживали 11 тысяч евнухов, в гареме ал-Мутаваккиля (847–861) жили 4 тысячи наложниц.

Восстание Муканны

После смерти ал-Мансура халифом стал ал-Махди (775–785). Десять лет его правления прошли под знаком борьбы с восстанием крестьянских масс во главе с Хашимом ибн Хакимом, прозванным Муканной («закрытый покрывалом») из-за обыкновения прикрывать лицо платком.

В молодости Муканна, по одним сведениям, занимался стиркой белья, по другим – был валяльщиком сукна. Даже историки, враждебно относившиеся к Муканне, вынуждены признать, что он был достаточно образован и прочел много книг. Давнишний противник Аббасидов, Муканна объявился в Мавераннахре, охваченном антиарабским восстанием «людей в белых одеждах», в середине 70-х годов VIII в.

В его проповедях звучали призывы к вооруженной борьбе с несправедливостью и злом ради торжества света и добра. Муканне и его последователям казалось, что достичь всеобщего равенства и изобилия можно лишь вернувшись к старым порядкам, когда вся земля принадлежала сельским общинам, то есть тем, кто ее обрабатывает.

Под влиянием идей хуррамитов (маздакитов) о непрерывном воплощении бога в людях, Муканна заявил, что является божеством, воплотившимся в человека: «Я ваш бог и бог всего мира. Я называю себя каким хочу именем; я тот, кто являлся народу под видом Адама, а потом в виде Иисуса, потом в виде Мухаммада, потом в виде Абу Муслима, наконец, в том виде, как вы меня теперь видите». Когда люди сказали ему: «Другие выдавали себя за пророков, а ты выдаешь себя за бога», Муканна ответил им: «Это были люди с земной душой, а я проникнут божественным духом; я был с ними и властен показаться в том виде, как захочу».

Поначалу восставшим сопутствовал успех. Муканне удалось даже захватить Бухару, но все дальнейшие стычки с войсками Аббасидов приносили лишь потери. Восставшие действовали разрозненно, а местные землевладельцы выступали в поддержку халифа, являясь к нему со своими отрядами. Муканна с немногими преданными последователями укрылся в горной крепости Сунам близь Кеша. В 783 г. после длительной осады крепость пала. Муканна покончил с собой, бросившись в горящую печь.

Халиф Харун ар-Рашид (786–809)

Еще при жизни ал-Махди объявил своим преемником одного из сыновей – Мусу ал-Хади. Другой сын – Харун ар– Рашид – после смерти отца признал брата халифом и не стал претендовать на престол. Короткое правление ал-Хади (785–786) закончилось трагически: он был задушен рабынями. Халифом стал Харун ар-Рашид. На время его правления приходится период наивысшего расцвета халифата: центральная власть была еще достаточно сильной, авторитет халифа непререкаем.

Никто из халифов не получил такой широкой известности как Харун ар-Рашид. Придворные поэты восхваляли его могущество и мудрость, в сказках «Тысячи и одной ночи» Харун изображается добрым правителем, заботящимся о нуждах своих подданных. По ночам он ходит по улицам Багдада в сопровождении вазира и телохранителя и прислушивается к разговорам торговцев, ремесленников, нищих, чтобы потом принять справедливые законы, облегчить их жизнь.

Исторический Харун ар-Рашид весьма далек от легендарного. Это был коварный деспот, государственный деятель, жестоко обращавшийся не только с простыми людьми, но и со своими ближайшими советниками и придворными. Имя Харуна всегда связывают с Багдадом, но в действительности он не любил и боялся жить в столице, предпочитая город Раку на берегу Евфрата.

Должность вазира при Аббасидах почти полвека находилась в руках членов знатного иранского рода Бармакидов. Первым эту должность при халифе ал-Мансуре занял Халид ибн Бармак, перс, потомок жреца, участник движения в поддержку Аббасидов.

При Харуне ар-Рашиде сын Халида Йахья (Яхья) стал всесильным вазиром. Он фактически управлял всеми делами огромного государства. У него хранилась личная печать халифа, ему было предоставлено право рассматривать жалобы, без его решающего мнения не производились назначения чиновников высших рангов и даже эмиров.

Сыновья Йахьи – ал-Фадл и Джафар – также были приближены ко двору. Ал-Фадл проявил способности в управлении провинциями, особенно Хорасаном и Мавераннахром, где при нем укрепилась центральная власть. Джафар неотлучно находился при халифе, был его ближайшим советником, собеседником и сотрапезником. Оба брата участвовали в воспитании наследников престола.

Харун ар-Рашид, не обладая административным талантом, предоставил Бармакидам свободу действий. В том, что эпоха Харуна ар-Рашида стала периодом наивысшего расцвета халифата, немалая заслуга этого рода. Иранцы по происхождению, Бармакиды прежде всего содействовали национальному и экономическому подъему восточных провинций, влияние их соотечественников стало в халифате преобладающим, роль арабов в управлении государством постепенно уменьшалась. Неожиданно могуществу Бармакидов наступил конец. Харуна уже давно беспокоили все возрастающая популярность Бармакидов, их откровенная поддержка иранской знати, стремление придать халифату облик ушедшей в прошлое державы Сасанидов. Продолжая осыпать милостями вазира и его родственников, особенно Джафара, которого он женил на своей сестре, Харун коварно готовился нанести удар по Бармакидам.

Исторические источники по-разному описывают события конца января 803 г. По одним сведениям, Харун приказал Йахье принести голову Джафара, и когда тот выполнил приказание, халиф воскликнул: «Отрубите голову вазиру, так как я не могу видеть убийцу Джафара». Другой рассказ представляется более достоверным: глава евнухов халифа Масрур и начальник его телохранителей Харсама, по приказанию Харуна, схватили Джафара в зале, где он пировал вместе с халифом, и отрубили ему голову. Йахья не был казнен. Вместе с ал-Фадлом он был заточен в тюрьму, где и умер в 805 г. Имущество Бармакидов было конфисковано. В казну халифа поступило только наличными деньгами 36 миллионов 676 тысяч динаров, драгоценности, многочисленные дворцы и имения. Падение Бармакидов означало, что победу одержала арабская аристократия, на которую решил опереться Харун ар-Рашид в борьбе со слишком усилившимся иранским влиянием. Однако после смерти Харуна борьба разгорелась с новой силой.