Текст книги "Маг Многоцветья"

Звериная ведьма прищурилась, разглядывая приближающегося к ней человека. Она ждала его – еле сдерживая бурлящий в ней гнев. Как хорошо, что та несчастная девочка осмелилась к ней обратиться и попросить у нее помощи. О да, она задержит негодяя. Грязный человечишка, убийца, чьи грехи неисчислимы, не принесет сюда войну снова. Никогда, пока жива Звериная ведьма.

Та, испуганная и растрепанная, горько плакала. Сбивчиво каялась в своих грехах – и в том, как была боевым магом, и в том, как хотела потом хорошей жизни, и даже в том, в чем не было ее вины, а была лишь война. Фаралиндэ прожила очень много лет; куда больше, чем можно было бы предположить. Она видела много войны. И хорошо понимала, как она калечит эти несчастные души. Кровь, смерть и насилие – вот что они видят с детства. А людей обязательно определяют в союзники или враги, иначе не могут. А от союзника каждый миг ждут кинжала в спину – и готовят свой. Такие они, дети войны, считающие, что это – естественное состояние человека. Сама Звериная ведьма не такая, но хорошо это понимает, ведь большую часть и ее жизни тоже была война. Теперь же наконец настал такой долгий, хрупкий и прекрасный мир. И неужели ж можно допустить, чтобы один жестокий маг все разрушил?

И не то чтобы Фаралиндэ настолько уж беспокоили другие люди. Просто она терпеть не могла подлости и несправедливости. Такие вещи разжигали в ней безудержный гнев.

А этот мерзавец был очень подлым. Человек, одержимый властью, и ради нее ступающий по трупам. В годы войны отнимавший жизнь у сотен людей – и получавший от этого удовольствие.

"Я не смогу остановить его, – плакала пришедшая женщина, и ее плечи мелко вздрагивали. – Я не такой сильный маг! И… И… И он однажды спас мне жизнь… а после грязно использовал, обманул и бросил! Если теперь он меня настигнет… И если вырвет из меня информацию о Книге, что он ищет… Весь мир снова превратит в одно большое поле боя! Он ни в чем предела не знает!"

Она не врала. Даже Звериная ведьма была поражена той болью, что горела в ее темных глазах, когда женщина рассказывала о событиях десятилетней давности. И гнев, что проснулся в душе Фаралиндэ, было уже не унять.

"Я остановлю его", – пообещала она больше себе, чем той бедной девчонке.

Если кого-то и ненавидела Звериная ведьма в этой жизни – это предателей и насильников.

"Не люди. Они не люди". Они и животными-то, по-хорошему, быть недостойны. Так что было настолько трудно сдерживать себя и разговаривать с ним лицом к лицу. Конечно, и безопаснее было бы напасть на мерзавца неожиданно и из засады, если он действительно такой уж сильный маг. Да только не Звериной ведьме опускаться до низостей, свойственных таким, как он.

– Ты Райярр Кайнен? – спросила она, высокомерно глядя прямо в его бесстыжие карие глаза. Он смотрел доброжелательно и спокойно – но так просто Звериную ведьму не провести.

– Да, – ответил маг немного удивленно. Ветер рвал их волосы – пепельно-серые пряди Фаралиндэ, каштановые с приглушенной медью – Райярра, развевал их одежды. Фаралиндэ стояла чуть выше по дороге – и смотрела на мага сверху вниз.

– Ты знаешь Амарию Орвелл?

– Да, – теперь в его взгляде определенно промелькнула растерянность. – Но…

– Ты знаешь свою вину перед нею? Перед другими, павшими от твоей руки?

И, наблюдая, как расширились его глаза, Фаралиндэ сделала свой ход.

Выл ветер.

Первую атаку маг отразил просто машинально, плавным движением правой руки быстро начертив защитный рисунок. Мужчина все еще выглядел растерянным и изумленным, и Фаралиндэ сразу ударила снова, не давая ему времени опомниться. Действительно ли он такой уж сильный маг? Где ж тогда его хваленое черное пламя? Почему даже меч его по-прежнему в ножнах, если он правда умелый воин? Да зачем вообще магу меч?..

…Заклинание Фаралиндэ ударило в цель, и мир вокруг озарился ярким белым светом.

…За многие мили от Зеленых гор Байлар, задремавшая было за работой, проснулась вдруг в жутком страхе и холодном поту, и никак потом не могла понять, что за тревога сжимает ее сердце.

Правда, прошло немного времени – и эта тревога унялась.

                  ***

Кричали люди, колотили в щиты рукоятями мечей и древками боевых топоров, жгли костры и плясали вокруг них, звеня родовыми оберегами, и били в барабаны, в унисон и вразнобой. Барабаны могли бы напомнить южанину в этот холодный день уже наступившей здесь, куда раньше, чем в Аране или Рандаире, зимы о жарком летнем Семивратье; только вот здесь не поклонялись Урожайным богиням. Здесь молились Ледяным богам, и чтили их по-разному, но чаще всего – горячей кровью, непременно собственной, пролитой на синий лед алыми яркими каплями.

Теперь в барабаны ударяли не ради божества. Даанийцы приветствовали возвращение своей королевы.

Дараа захватила волна ликования, когда Игрейна со своим отрядом проехала к воротам крепости. В ушах звенело от радостных воплей – королеву здесь действительно любили. Мужчины потрясали оружием, женщины протягивали своих детей, чтобы младенцы перенимали силу королевы, Игрейна улыбалась им в ответ и, обернувшись у стен крепости, воздела к небу свой топор под оглушительные крики северян.

На следующий день в королевском доме был пир, народу раздавали выпивку, и повсюду люди устраивали кулачные бои, которые традиционно собирали толпы возбужденных зрителей. Игрейна появлялась то там, то здесь, и как минимум однажды сама вышла на ринг, свалив, ко всеобщему удовольствию, дюжего молодого кузнеца.

И даже на третий день настроение у всех было праздничным. Только сама Игрейна уже не улыбалась, стоя у окна и глядя на Дараа под нею – такой серьезной королеву мало кому приходилось видеть.

– По городу ходят слухи о будущей войне, – сказала Игрейна, нахмурив брови. Королевский дом своей верхней башенкой находился на вершине скалы, так что Дараа был виден отсюда как на ладони, во всяком случае, своей восточной половиной. На Севере обычно не строят замков, таких, как встречаются в Лирии, Аране или Рандаире, не возводят крепостей из камня, как в Фииранде и на юге Миранда. Но бывают укрепленные города, такие, как Дараа, окруженные защитным валом и ледяными стенами. Центром же города была небольшая цитадель, при сооружении ее использовали все достоинства возвышенности, вокруг которой вились и прижимались строения, отчасти уходя в толщу земли, отчасти обрастая и укрываясь деревом и льдом.

Цитадель была сердцем города, но ни один уважающий себя правитель Дааная еще не наблюдал отсюда ни за одной войной. Король не должен прятаться в укрытии; место короля, настоящего северного короля – в гуще битвы.

И если его убьют – значит, он не был настолько силен, чтоб оставаться королем.

Игрейна была наследницей именно таких правителей, суровых военачальников, лучше владеющих топором, чем словом, хотя Мирта не сомневалась, что даже на Севере и даже в такой маленькой стране обычный вояка не смог бы царствовать, по крайней мере, долго, по крайней мере, успешно. Игрейна и не была лишь воякой, но она совершенно определенно находила куда больше радости в честной битве, чем в закулисных интригах, особенно внутри собственного двора. В сумрачном взгляде королевы, устремленном на Дараа, живущий своей обычной жизнью, полной торговли, хмельных напитков и постоянных драк, была откровенная, старательно подавляемая тоска.

– Как и ожидалось, есть те, у кого безудержный энтузиазм все перевешивает… и вовсе привел мозги в негодность, но в основном люди помнят о Законе.

– Хорошо, если так. Но нельзя забывать, что мнение народа можно изменить. Такому, как Баарс, это под силу.

Игрейна только гневно прорычала что-то невразумительное в ответ.

Мирта вздохнула.

– Думай об этом как о сражении. Только поле битвы иное. А риски – так даже выше.

– Я и думаю, – сквозь зубы ответила Игрейна, и Мирта по выражению ее серых глаз поняла, что это – чистая правда. – Что я, по-твоему, тут делаю…

– Ваше величество, колдун пришел, – из-за двери объявил старенький слуга, обитавший тут еще со времен дедушки Игрейны.

– Пусть войдет, – велела королева. Ее спина мгновенно выпрямилась, а лицо стало совершенно непроницаемым.

Вошедший был низеньким и круглым мужчиной средних лет. Его гладкое лицо не было некрасивым, но казалось неприятным, и виной этому впечатлению была не внешность сама по себе, а что-то внутреннее, глубинное, на что откликалась скорее интуиция, чем какое иное чувство. Баарс обладал некоторым достоинством осанки и взглядом быстрым, проницательным и острым, который трудно было поймать – и еще труднее что-либо от него укрыть.

– Моя королева, – он почтительно поклонился, – счастлив видеть вас снова на родной земле.

– Колдун, – Игрейна чуть прищурилась. – Хорошо ли ты заботился о ней в мое отсутствие?

Баарс склонился еще ниже.

– Насколько хватало моих скромных сил, ваше величество.

– Было ли их достаточно, чтобы нарушать мои приказы?

– Королева!

– О тебе, понимаешь ли, странные слухи ходят. Будто ты войско собираешь за моей спиной… Никак переворот замыслил? Почему тогда не выставишь своего бойца, как полагается? К чему уловки, а, колдун?

– О, королева! – воскликнул маг. – Вы сомневаетесь в моей верности?

Игрейна фыркнула.

– Пока еще нет. Хотя… что я должна думать, когда происходит подобное? Что ты услал меня подальше ради того, чтобы состряпать тут подлый заговор?

– И в мыслях не было, – вполне искренне сказал Баарс. – Моя королева, вы еще так молоды, но ваше сердце полно истинного огня. Дозвольте поговорить с вами наедине?

– Нет, – резко ответила Игрейна. – Мирта – мой друг и учитель. Если есть, что сказать мне, говори и при ней.

Колдун кинул на Мирту кислый взгляд.

– Но, моя королева…

– Ты мне что, перечить хочешь? – удивилась Игрейна.

– Я пойду, – спокойно сказала Мирта, поднимаясь. – У меня еще дела. Но если что, я буду неподалеку, королева.

И воительница удалилась, по пути одарив мага презрительным взглядом. Нельзя сказать, что она не колебалась, оставляя колдуна с Игрейной. Но так было нужно, и Мирта надеялась, что королева поймет, насколько ее учитель верит в ее способности.

– …То, что ты предлагаешь, идет вразрез с Законами Эрды!

– Королева, эта война вернет истинное величие нашей стране! Разве не стоит ради этого преступить через ветхие никчемные традиции? Когда мы сможем силою своей проложить путь к лучшей жизни? Подумайте о своем народе, королева! Южные земли богаты и плодородны… Наши – холодны и суровы. Почему бы не добиться немного большего? Не покрыть свои имена вечной славой, а в свои дома не принести благополучие?

– А через магов их ты тоже просто так переступишь? – спросила Игрейна тихо.

– Магов в Рандаире больше нет!

– Зато в Аране и Лирии есть! А рандаирцы вовсю пользуются магическим оружием, которое импортируют из Лирии и Миранда. Я там была, я знаю, о чем говорю. Нет, Баарс. Допустим, ты прав. Но мы не готовы к этой войне.

– Тогда…

– Тогда мы можем к ней подготовиться.

– Королева!..

– Приостанови набор войск. Вместо этого… Знаешь ли ты, почему осколок Красного камня, что ты мне дал, перестал вести меня?

– Я все исследую, моя королева, – поклонился Баарс.

– Вот и исследуй. Нам нужна сила. Нам нужна магическая мощь. Столь же великая, как и сама наша цель.

– Слушаюсь, королева! – отозвался маг. И добавил с чувством: – Возможно, эта земля много столетий ждала такого правителя, как вы. Того, кто дерзнет захотеть больше, чем имеет.

– Возможно, – ответила Игрейна.

                        ***

Было это на исходе зимы, когда снег уже сползал грязными клочьями, обнажая остатки травы и ржавой прошлогодней хвои, дорога то превращалась в слякотное месиво, то покрывалась хрусткой корочкой льда, а временами – и то и другое сразу. Небо было серым и влажным и отражалось в столь же серых лужах, снег чередовался с дождем, и зима уже явно отступала, но и весной еще не пахло, несмотря на капель. Байлар вышла в эту серую мерзость из темной избы своего деревенского пациента, вдохнула полной грудью мокрый воздух и, поудобнее перехватив корзинку, отправилась к другому недужному.

Целительница устало взглянула на унылое небо. Эту свою пациентку она лечила многие годы. У девушки было редкое заболевание: ее сердце не желало как следует качать кровь, сильно увеличившись в размерах. Байлар не могла излечить такое… еще обладай она черной магией в дополнение к зеленой – тогда это стало бы возможным, Байлар как-то читала о таком, но она не обладала… Все, что она могла – поддерживать больную лекарствами и сложными заклинаниями, уменьшая непосредственный вред для организма. Отдельного труда стоило скрыть применение магии – люди неодобрительно относились даже к зеленому ее виду, а ведь сложные плетения силы видны даже не-магам… В общем, приходилось проявлять чудеса изворотливости, а не только врачебного мастерства.

В этот пропитанный холодной моросью день Байлар еще собиралась зайти к одному старенькому дедушке, для которого много лет готовила снадобья от его радикулита, а затем вернуться домой. Но, стоило ей ступить на землю, спустившись с высокого крыльца дома больной девушки, как внезапно на Байлар накатило это страшное чувство.

…Ударило, будто обухом по голове. Словно небо обрушилось на нее, враз поменяв свой цвет.

И что-то внутри – что-то, бывшее самой сутью Байлар, вдруг натянулось струною, и зазвенело от тревоги, отчаянно, сильно.

И так больно сжалось сердце – словно это она здесь была не врачом, а больной.

…Корзинка выпала из онемевших пальцев, и покатилась, покатилась в мерзлой грязи круглая скляночка с лекарством, и плюхнулась в лужу цвета серого неба…

– Сег!!

Байлар, задыхаясь, ввалилась на порог собственного дома, рывком распахнув дверь.

– Сеег!!!

Книга тут же вспорхнула к ней, на ходу достраивая свой облик белой птицы.

– Байлар? Вышние, что с тобою случилось? Байлар??

– Сег! Я должна… Мы должны…

– Байлар?

Она, наконец, отдышалась хоть настолько, чтобы внятно говорить.

– Райярр в опасности! Если ничего не предпринять, Райярр умрет!

– Что? Но откуда?..

– Да не знаю я! – воскликнула Байлар в досаде. – Просто чувствую. Просто… так больно здесь, – она ткнула себя в грудь. – Не знаю, откуда, но уверена, что это так! О, Сег!

Птица растеряно наблюдала, как девушка тут же стала метаться по комнате, забрасывая вещи в свою дорожную сумку.

– Байлар, ты что же…

– Мы уходим, Сег.

– Ты правда… вот так все бросишь и…

Она остановилась. Упрямо поджала губы.

– Я не могу иначе. Я иду за ним.

– Но… но куда, Байлар?

– Понятия не имею! Но… думаю, я найду его, Сег. Потому что… потому что… Это будто мое сердце знает, где Райярр. Будто оно откликается на Яррово сердце.

"Только дождись меня, глупый маг. Не умирай. Я не дам тебе умереть".

Я не позволю.

Байлар обошла перед уходом тех пациентов, кому, как той девушке, трудно было бы обходиться без ее магии, и оставила им свитки, лекарства и подробные указания на случай, если она долго не вернется и больным понадобится новый врач. До сих пор пациенты для Байлар были всегда важнее всего на свете; но все остальные дела она бросила как есть, без колебаний и сожаления – нетерпение ее было столь велико, что не давало спокойно сидеть на месте, и исцелить его могла только дорога.

И вот она вышла на дорогу – на грязную и обледеневшую дорогу, с обоих концов упиравшуюся в серое небо – а значит, не имевшую конца. Она, за двадцать четыре года своей жизни всего лишь два или три раза отъезжавшая дальше трех близлежащих деревень. На какое-то мгновение Байлар испытала естественный страх перед этой дорогой, не имеющей пределов; но потом надвинула на голову капюшон, защищаясь от мелкой мороси, и решительно зашагала вперед.

Сегвия, снова обращенная в кулон, висела у Байлар на шее под одеждой; на этот раз девушка трансформировала книгу таким образом, чтобы хоть иногда иметь возможность с ней мысленно общаться. На плече у целительницы болталась сумка с немногими вещами и ее скромными сбережениями. Дом оставался позади. А будущее было туманным и пасмурным, прямо как хмурый горизонт перед глазами.

Ясно было одно: Байлар собиралась во что бы то ни стало разыскать Ярра и помочь ему.

Зачем и почему, и что потом делать – она подумает позже. Сначала – найти его. Даже если для этого придется зайти за край земли.

И то обстоятельство, что Райярр был убийцей ее семьи, не то чтобы совсем исчезло – Байлар бы не позабыла об этом никогда – но словно поблекло и отступило на задний план перед той щемящей сердце болью, что теперь вела ее вперед.

Так она прошла мили и мили размякшей рандаирской дороги, каждый метр которой временами превращался в поле боя с холодом и грязью.

– Как хорошо, что зеленые маги не болеют, – с усмешкой заметила как-то Байлар Сегвии, в очередной раз пытаясь преодолеть то болото, в которое превратился мир вокруг. – И во времена эпидемии пригодилось, и вот теперь!

Жаль только, что и зеленым магам приходится потом стирать свою одежду… Или хотя бы искать соответствующие синие свитки.

Байлар по пути видела много новых для нее вещей. Запоминала и училась, в основном молча, не привлекая к себе внимания. Так, она быстро поняла, как можно продавать созданные ею по пути свитки, чтоб заработать денег (не будучи универсалом, Байлар свитки изготавливала с помощью Сегвии; в результате они немного отличались от обычных, которые во времена недостатка универсалов делали, как правило, группы магов, способных совместно творить заклинания; впрочем, свитки Байлар были не менее действенны), и быстро разобралась в том, как работают постоялые дворы и как там следует себя вести.

Однажды поздно вечером в одном из мелких городков на востоке Рандаира целительница как раз разыскивала приличный постоялый двор. Гадая о том, найдется ли там комната и какой она будет, Байлар уже предвкушала, как отпробует какой-никакой, но горячей похлебки, направляясь ко входу; но тут девушке пришлось стать свидетельницей довольно неприятной сцены.

Дверь гостиницы распахнулась, и оттуда выкатилась гомонящая кучка разгоряченных вином и ни на что полезное не направленной собственной силой молодых людей. Четверо парней тащили пятого, худосочного черноволосого подростка. Доставив парнишку на свежий воздух, они швырнули его в грязь лицом, а потом принялись методично избивать ногами. Мальчишка дергался и молчал.

"Нет, так не пойдет", – решила Байлар, и поспешила к этой компании.

– Получай, ххх колдунишка! Мало тебе? Мало? Вот еще!

Паренек промычал что-то невнятное, но это что-то определенно не было просьбой о пощаде. Скорей уж проклятием.

Байлар уже ощущала медленно кипевший в ней гнев, который надлежало сдерживать, дабы не вляпаться в неприятности, из которых потом не выберешься. Но не оставлять же подобное просто так.

– И что он вам сделал? – поинтересовалась девушка.

Пьяные господа наконец ее заметили, и на лицах их отразилась нерешительность. На что Байлар, в общем-то, и надеялась: вряд ли дебоширам хотелось, чтобы их застали в процессе экзекуции. Рандаирские законы могли быть суровы на этот счет… Рандаирские обычаи – и того суровее.

– Ступай, девка, – неуверенно произнёс один.

– В чем благородство – вчетвером на одного? – продолжила Байлар.

В пьяных головах вино боролось со здравым смыслом. В одной из них алкоголь, очевидно, все же одержал победу.

– Сейчас и тебе навесим, коли не уйдешь! – пообещал молодец.

Другого его товарища воодушевило такое мужество, и он двинулся было к девушке.

– Ни с места, – негромко скомандовала она. – Во-первых, у меня нож…

– Баба с ножом! – парень ухмыльнулся и смачно выругался. – Ну и? И что ты с ним сделаешь?

– А то, что пусть я и женщина, я врач, – спокойно сказала Байлар. – И я очень хорошо знаю, где нужно резать.

Четыре недалеких мозга довольно быстро оценили новые перспективы.

– Ладно, ребят, чё, пойдем, что ли? Колдунишку уже достаточно научили.

– И еще научим, если снова объявится, – угрожающе сообщил другой в сторону распростертого в грязи паренька.

Тот тихонько посоветовал обидчикам провалиться к Падшим в Ад, но, на его – и Байлар – счастье, добры молодцы уже ретировались, отправившись веселиться в иные места.

Байлар присела рядом с мальчишкой.

– Ты как? Встать можешь?

– Наверное… Ох, – девушка помогла ему подняться. Юноше крепко досталось, но, несмотря на кровоподтеки, его лицо показалось целительнице отчего-то знакомым. – Вы и правда так хорошо орудуете ножом?

– Я блефовала, – честно ответила Байлар. – Может и хорошо, но только в качестве хирурга. Ну, в основном. С четырьмя сразу я вряд ли бы справилась.

– Значит, вы ужасно храбрая. В любом случае, спасибо…

– Потом поблагодаришь. Пойдем со мною, я тебя осмотрю. Ты сильно пострадал, тут явно нужно лечение.

И, не слушая его слабых возражений, Байлар повела мальчишку в гостиницу.

– Как зовут тебя?

– Канан…

– И что ты не поделил с подобного сорта людьми? – она ловко бинтовала его раны, хмуря брови. Благодаря своей интуитивной магии Байлар знала, что мальчишка получил довольно серьезные внутренние повреждения. Это опасно, и он будет долго болеть, если сейчас не вылечить его с помощью колдовства. И лучше не консервированного свиточного, а полноценного и точного. Но лечить его магией – значит выдать и себя. Первому встречному мальчишке. В то время, когда от осторожности Байлар зависит не только ее собственная жизнь, но – она почему-то была в этом абсолютно уверена! – и Райяррова тоже.

И все же… Если ты врач – по собственному выбору и призванию, а не только по родительской воле – то, наверное, ты всегда будешь прежде всего врачом. А только потом – не слишком уверенной и слегка диковатой рандаирской девчонкой. Что-то в тебе твоя профессия непоправимо меняет – и где-то делает тебя чуть жестче и чуть циничнее, но где-то… Где-то и особого выбора-то не оставляет. Байлар вздохнула, обдумывая сразу все возможные способы скрыть свое магическое вмешательство и отметая их один за другим.

– Ничего я с ними не делил, – немного обиженно ответил тем временем Канан. – Я просто… – тут он смущенно замялся и слегка покраснел, кинув быстрый взгляд на Байлар. – В общем, я техник… Ну, подмастерье. Вот они и привязались…

Байлар понимала его смущение. В Рандаире быть техником – занятие малопрестижное. Навроде золотаря. Без них – никуда, но они все-таки какие-никакие маги, так что смотрели на них всегда косо. А случись что нехорошее – все шишки первым делом опять-таки падали на техников. И изрядно отвыкший за восемь лет от настоящей магии народ совершенно не волновало, на что реально способны или не способны эти люди.

Да Байлар и сама еще помнила ту глухую неприязнь, что до недавнего времени испытывала к собственной магии. И понимала ведь, что ее чародейство жизни спасает. Но все же хоть немного, а казалось, что стыдно это и неприлично – магией обладать.

Поразительно, как сильно пошатнулись ее стереотипы за такое короткое время с Ярром. И поразительно, насколько легче, если подумать, стало жить, когда не отвергаешь часть себя.

Целительница затянула очередной бинт, а потом обратилась к мальчику прямо:

– Послушай, Канан. Сейчас я могу тебя вылечить. Но лучше будет, если никто не узнает, как. Ты ведь понимаешь меня, правда?

Канан в удивлении приподнялся на локте.

– Значит, вы…

Байлар молча смотрела на него.

– Я даже не знаю, смогу ли я вам когда-нибудь отплатить… за всю вашу доброту, – произнес Канан после паузы, и улегся снова. – Я, разумеется, не скажу никому…

Байлар начала сплетать свои заклинания, и некоторое время тишину только изредка нарушали ее слова, произнесенные на лиринарском. А потом Канан вдруг сказал:

– Вообще-то, я не питаю ненависти к магам.

Байлар не отвечала ему, сосредоточившись на деле.

– И… вы уже второй маг, который спасает мне жизнь.

Движения девушки чуть замедлились, однако глаз она не подняла и чары плести не перестала.

– Тот, первый, так вообще был боевым магом, можете поверить? – продолжал Канан, глядя в потолок. Глаза Байлар враз расширились. – А я ведь даже не смог его поблагодарить. Тогда – не смог. А другие, знаете, как они его отблагодарили? Он их спас, а они его – убивать! Не знаю, жив ли он теперь. От наших-то, я слышал, ушел…

– Я вспомнила… Откуда мне знакомо твое лицо! – воскликнула Байлар. – Так ты тот паренек из Ирша, который спорил за то, что Райярр святилище не рушил…

– "Райярр"? Вы что, его знаете?? – игнорируя избитое тело, Канан подскочил на кровати.

– Ой, – только и сказала Байлар.

Некоторое время они с Кананом молча созерцали друг друга.

– Он жив? Где он теперь? – наконец негромко спросил юноша.

– Я не знаю, – покачала головой Байлар. – То есть, я правда не знаю. Ляг, пожалуйста, обратно.

Канан повиновался, поморщившись от боли. Байлар снова принялась колдовать.

– Значит, его зовут Райярр… Я в долгу перед ним. И не только за святилище. Еще… Вышние, так сложно это объяснить. Тогда я ненавидел магов – как и все, нас ведь так воспитывали, с детства же только и слышишь, что дурное о них. Да и нет такой семьи, чтоб хоть сколько-то от войны не пострадала… Я ненавидел магов, особенно боевых. Я не слишком любил и свое ремесло – средство для того, чтобы выжить, но средство гадкое, хоть и необходимое другим. Но когда появился этот маг… Понимаете, он будто был совсем другой, он не вмещался ни в какие рамки прописных истин и общепринятых понятий. Он просто пришел и… И всех нас спас… и… и знаете, что в этом самое, самое странное, что почти пугает? Он ведь знал, что́ будет потом. Наш страх, нашу неблагодарность – все это предвидел, но был таким… Я ему "спасибо" сказать не смог, но его взгляд забыть тоже… не смог. И потом… день за днем невольно думал об этом. И злился – но думал. И все так перепуталось… и все стало казаться иным. В общем, я больше не мог оставаться в Ирше. Не то чтобы я решил уйти совсем из дома и бродить по свету, но хоть немножечко расширить свой мир, хоть на пару других рандаирских городов… Простите, наверное, вам все это кажется такой чепухой.

– Вовсе нет, – сказала Байлар. И усмехнулась про себя.

Как это похоже на тебя, Райярр. Взять и перевернуть чужую жизнь, походя, не задумываясь, просто потому, что имеешь достаточно Света, чтобы следовать своему пути. И с моей жизнью – разве не ровно то же самое?

– Со мной произошло нечто похожее, – призналась она.

– Я теперь и сам не знаю, чего я хочу. Я не особенно надеялся встретить его вновь. Просто жить по-прежнему стало невозможно. Наверное… я просто ищу свой ответ. А вы?

– А я – Райярра, – ответила Байлар.

Канан что-то быстро обдумал про себя, что-то неожиданное для него и, очевидно, неординарное, потому что такие эмоции отражались на его лице. А потом снова сел на кровати и решительно поглядел на Байлар.

– Госпожа! Прошу, возьмите меня с собой!

– Что?

– Госпожа, пожалуйста! Прошу вас!

– Но…

– Пожалуйста! Мне очень нужно… я бы очень хотел еще раз увидеть господина Райярра и поговорить с ним! А вам со мною безопаснее будет, чем путешествовать одной!

– Ты уверен? – Байлар скептически подняла брови, скользнув взглядом по мешанине бинтов и синяков, из которой на данный момент состоял Канан.

– Все лучше, чем одной! – не смешался мальчишка. И, глядя на лишенное всякого энтузиазма лицо Байлар, вдруг быстро прибавил:

– Я ученик синего мага! И умею много полезного делать! Кроме обращения с техникой. Чинить, зашивать без ниток, заставлять разные вещи…

– Ладно, – сдалась целительница и, щелчком развеяв последнее заклинание, легонько ткнула Канана в грудь. – Тебе нужно лежать. Не прыгай, и до завтра в основном все заживет.

Она встала, собрала остатки бинтов и лекарств, и уже на полпути к двери, обернувшись, сказала:

– Меня зовут Байлар.

                  ***

Против ожидания, Байлар и Канан сработались быстро. Целительница делала свитки, мальчишка их продавал. Она заваривала для него травы, чтобы лечить его простуду – он чинил ее одежду простенькими синими заклинаниями и сушил промокшую обувь. Однажды они даже решили попробовать создать свиток вместе, синхронизировав свои чары – потерпели поражение и решили попытаться в другой раз. Говорили мало, в основном по делу – и не испытывали неудобства в молчании друг друга. И, попадая в большой город, с совершенно одинаковым упоением происходящим терялись на книжном рынке: Байлар ‒ среди лекарских трактатов и исторических книг, Канан – у прилавков с героическими романами.

– Госпожа, но все-таки, откуда вы знаете, куда идти? – как-то спросил целительницу Канан.

– Я ведь уже говорила, я не знаю.

– Тогда почему…

– Все, что я знаю – что Райярр собирался на юг.

– Но почему тогда мы держим путь отчасти на восток, когда могли бы просто идти по нашим Рандаирским землям до самого озера Кальнаш?

– Не спрашивай меня об этом, Канан, – вздыхала Байлар, потому что разговор их не в первый раз уже упирался в ту точку, где дело касалось мистического ощущения, которое указывало целительнице путь – и которое Байлар объяснить ну никак не могла. Ей и самой, между прочим, не так легко было смириться с этим фактом. Учитывая, насколько рациональной она всегда была.

– Госпожа! – не унимался Канан. – А про господина Райярра вы мне расскажете?

– Вышние! Да мне самой о нем известно не так уж много.

– Как такое может быть? Тогда почему…

– Не спрашивай меня, почему я его ищу, Канан! – взрывалась Байлар. – Ты тоже ничерта о нем не знаешь!

– Вот и расскажите! Ну госпожа! Ну госпожааааа…

Байлар ускорила шаг, так что Канану вприпрыжку пришлось ее догонять. И этот разговор – в том или ином обличьи – тоже уже случался не в первый раз. В конце концов Байлар решила все же удовлетворить Кананово любопытство. Может и передумает путешествовать с ней.

– Я действительно знаю немногое… Я повстречала Райярра, когда его ранили ваши горожане. Я вылечила его, а потом… Долго объяснять, но он дважды спас мою жизнь.

– Госпожа, вы взялись лечить боевого мага? Или вы не знали?

– Знала, – Байлар хмуро смотрела на дорогу. – И, поверь, мне не так легко далось это решение.

Канан посмотрел на девушку с новым уважением. Вот так преодолеть свою ненависть… тоже не каждый может, ему-то этого не понимать.

– Правда, если бы я тогда знала его имя… Знала бы точно, кто он такой… вряд ли я стала бы его спасать. Райярр Кайнен… бывший маг Боевой Шестерки. Если ты слышал…

Глаза Канана стали совершенно круглыми.

– Светлые богини! Тысяча Падших! Конечно, слышал. Я читал о них, хотя у нас иначе, как с проклятьями, о них не вспоминают.

– У нас тоже, – мрачно сказала Байлар.

– И господин Райярр… получается, убийца из отряда сильнейших универсалов…

Байлар скосила глаза на ошеломленного мальчишку.

– Что, раздумал идти со мною?

– Я… Н-нет, не раздумал.