Текст книги "Маг Многоцветья"

– А почему бы и нет? – Лайонелл приподнял брови. – Не каждый день внезапно выходит на связь старый товарищ. Да еще вызывая таким, хм, – он поморщился, – невежливо мощным заклятьем.

– Но если Байлар не у тебя… – Райярр нахмурился, быстро раздумывая. – Я видел следы и знаю, что ей не удалось уйти.

– Но ведь следы не говорили тебе, что именно мои люди ее схватили, не так ли?

– …Либо кто-то еще узнал о ней, что маловероятно. либо… Учитывая, что ты сейчас разговариваешь со мною, даже решив, что я тебе угрожаю… Лайонелл, неужели кто-то сумел шпионить за самим великим тобою? И обвести тебя вокруг пальца? Ого!

– Я всегда любил в тебе твою скорость мысли, Райярр.

– Так кто же? Тебе, конечно, уже известно, кто?

– Ты его знаешь. Мардаган. Ожидаемо, верно?

– Твой оппонент в борьбе за власть в Совете. Да, я его помню. Неприятный тип.

– Конечно, сам он себя подобными делами утруждать не станет. Кто-то из его марионеток.

– Лайонелл. Кто?

Непрозрачные, будто поглощающие свет глаза Хантора вперились в собеседника, цепко, сильно; так мускулистый доберман смыкает челюсти на пульсирующем горле жертвы.

– А она очень дорога тебе, не так ли, Райярр?

– Я просто… ее должник, – сухо ответил маг.

– Ну-ну, – неопределенная улыбка бродила на лице Лайонелла, не отражаясь во взгляде. – Ты же понимаешь, что если я тебе сейчас скажу, где эта девушка – ты станешь лишь пешкой в моем плане?

Райярр поднял голову.

– Говори.

И Хантор усмехнулся.

– Бирданг, замок Эльбир. Она будет там, Райярр.

Когда изображение Хантора исчезло, и заклинание, вспыхнув в последний раз кроваво-красным цветом, погасло и рассеялось, Райярр без сил осел на землю. Подумал несколько минут, прислушиваясь к шепоту сосен. Потом встал, подобрал отброшенный было нож, затоптал рисунок заклятья и двинулся прочь. Нужно было найти людей, нужна была новая лошадь.

– Плевать я хотел на тебя и твои планы, Лайонелл Хантор.

"Только Байлар вмешивать в ваши игры не позволю".

                  ***

В полутьме круглой комнаты на самом верху высокой башни было тихо и тепло. Едва заметный смолисто-цветочный запах исходил от курящихся белым дымом тонких палочек – дорогие благовония с самого юга Фииранда, равных им не было по всей земле. Свет, падающий из забранных изящным деревянным плетением окон, делился на полу на ромбы и квадраты, серебристо-серые там, где пол был мраморным, багряные там, где лежал мирандский ковер. Один из ромбов попал на сомкнутые пальцы хозяина комнаты – длинные старческие пальцы с чуть распухшими суставами, унизанные дорогими, тяжелыми перстнями.

Впрочем, глубоким стариком он, конечно, не был. Да при желании мог бы использовать совсем немного чар – и выглядеть на тридцать. А срок жизни для Высших магов и вовсе не проблема. Для некоторых Высших магов…

Тихонько скрипнула дверь – без всякого предупреждения слуги с той стороны. Таким образом, да еще в этот час, сюда являлась только она. И точно: несколько легких шагов – и ромбы света расчертили тяжелый подол расшитой замысловатым орнаментом бордовой ткани.

– Лорд Мардаган.

Будь он на двадцать… хотя бы на десять лет моложе, несомненно, он тоже попал бы под очарование этого низкого голоса с его музыкальными переливами. Возможно, она прекрасно поет… если б нашелся хоть кто-то, кто рискнул бы спросить ее и осмелился бы услышать ответ.

– Миледи.

Жестом предложил ей кресло напротив, не менее удобное, чем его собственное. Женщина в бордовом платье изящно в него опустилась.

– Как идут дела?

– Все идет как должно. Как оно и было запланировано… Скоро книга будет у нас.

– Что предпринял Хантор? Он ведь поймал вашего шпиона?

– О да! – Мардаган снова переплел свои длинные пальцы. – Конечно! Мне даже интересно, что он станет делать дальше. Каков будет его ход? Привлечет ли он на свою сторону Кайнена?

Ее накрашенные губы презрительно изогнулись.

– Райярр Кайнен никогда не объединится с Лайонеллом. Скорее небо падет на землю.

– Но он не останется в стороне.

– Даже если так, что он сможет? Райярр Кайнен – всего лишь идеалист, глупый идеалист, возомнивший себя выше всего, происходящего на бренной земле. Даже имея руки по локоть в крови… Он ни за что не станет сотрудничать с Лайонеллом Хантором, и потому банально не поймет, что происходит. В лучшем случае явится к Хантору требовать с него ответ и там героически погибнет. В худшем… в худшем он просто ничем не сможет навредить нашему плану.

– Но он сильный маг…

– Не он один, – резко сказала женщина.

– Но вернулся же он работать в лабораториях Ассоциации, – после паузы произнес Мардаган. – После всего.

– Лорд Мардаган. Райярр Кайнен – не ваша забота. Даже с его силой… один человек не может изменить мир, вам ли не знать. Пусть он и маг. Думайте лучше о Лайонелле Ханторе, потому что он здесь самый опасный противник.

Она подняла подбородок и продолжила:

– Я дала вашему вассалу такое оружие против Райярра, что действует лучше самой смерти. Он не сможет вам помешать. От вас, мой лорд, я хочу одного: чтобы все прошло гладко. Тогда вы получите свой пост Верховного в Совете, а я – Книгу Ааша и лаборатории. Помните об этом.

– Я помню, миледи, – ответил Мардаган.

– Все лаборатории, милорд. Полным составом. Включая и Райярра Кайнена, если он останется жив.

– Так оно и будет.

– Благодарю, милорд, – чуть склонив голову, она легко поднялась с кресла. – Рада была услышать, что все идет хорошо.

Шурша складками платья, гостья направилась было к двери.

– Вы действительно так ненавидите его? – вполголоса поинтересовался Мардаган. Женщина остановилась.

– Нет, господин, – ответила она. – Кайнен не стоит моей ненависти. Но если он окажется препятствием на моем пути – я сокрушу его. Как и любое другое препятствие.

С этими словами она покинула комнату. Мардаган вслушивался в затихающие шаги с легкой улыбкой на лице. В каждом стремительном движении этой женщины – столько изящества. В каждом слове – столько яда. Невероятно, это действительно – она? Та же, что и десять лет назад? Та же, что на поле битвы?..

Инис раздраженно захлопнула толстую книгу с пожелтевшими от времени страницами. Фолиант сердито плюнул в ответ облачком мягкой пыли.

– Бесполезно. Все это бесполезно.

– И что теперь делать? – тут же поинтересовалась Игрейна, бывшая неподалеку.

Инис хмуро уставилась на обложку книги, из коричневой мягкой кожи.

– Ты доверяешь этому Баарсу?

– Ну как… Он ни разу не присоединялся к тем родичам, что пытались меня отравить, – рассудительно ответила Игрейна. – Так что, пожалуй, да. Относительно.

– Мы должны вернуться в Даанай. Ты посмотришь, как оно там, твое королевство. Я посмотрю, кто такой Баарс. И даже если он не сможет снова пробудить осколок, я пущу в ход свою магию Знания. Может, найдем что-то новое.

– Бесславное возвращение, – протянула Игрейна.

– Назови это разведывательной миссией, – предложила Инис. – Нет, здесь это сейчас бесполезно. Тем более, мы разворошили здешнее осиное гнездо. Этот Лайонелл Хантор…

Инис бросила книгу на стол, и теперь в ее взгляде была почти полноценная ненависть. Не то чтобы Инис действительно так злили собственные неудачи. Но, помимо того, что Книга Ааша уплывала из ее рук, еще был поистине невыносимый Хантор. Пожалуй, первый человек в жизни Инис, которого она действительно ненавидела. Его проклятая самодовольная ухмылочка проступала сквозь страницы книги, которую девушка читала, мешая сосредоточиться на деле. Его козни виделись теперь везде, причем, с большой вероятностью, эти подозрения не были обычной паранойей, а вполне отражали реальное положение дел.

…А еще Лайонелл Хантор был одним из тех, кто сделал с Райярром десять лет назад… те страшные вещи.

– Да что тебе этот Лайонелл Хантор? – пробормотала Игрейна немного обиженно. На самом деле, она уже смирилась с необходимостью вернуться, и даже прикинула в уме всевозможные от этого возвращения плюсы, но отступать так просто не хотела.

– Раскинь мозгами, Ваше Величество, – вздохнула Инис. – Ты должна о нем знать, в конце концов. И как ты ведешь свои дела с Араном?

– Не люблю политику, – заявила Игрейна. – Особенно вашу, южную. У нас, в конце концов, до сих пор все иногда делается куда проще и честнее. Я в это вникаю лишь по долгу службы – раз уж пришлось быть королевой.

– Ты сама сражалась за этот пост.

– Потому что лучше я, чем те, кто мог бы быть на моем месте, – неожиданно серьезно ответила Игрейна, – я люблю свою страну, Инис Верделл. Я хочу сохранить нашу культуру и защитить спокойную жизнь наших людей.

– Спокойную? На Севере-то? – удивилась Инис.

– По нашим обычаям. Такую, к какой мы привыкли. Я стараюсь ради этого, менестрельша, хотя по-прежнему люблю хорошую драку куда больше, чем всю эту вашу политику. Эх, жаль, что твой странный брат ушел. Вот уж с кем я бы смахнулась, – голос Игрейны стал почти мечтательным.

Инис только фыркнула. Королева продолжила ходить туда-обратно.

– Ну ладно. Я знаю, что и в Аране, и в Лирии на самом деле правят маги, а Наместники, в общем-то, – всего лишь формальный титул да пышный двор. В Аране все решает Совет, в который входят и маги и не-маги, но уже долгое время главой Совета и самым влиятельным его членом был один из Высших магов, глава Ассоциации. Официально, если дела ведутся не с Наместником, – то с ним, этим главою, Верховным. Но ходят слухи, будто этот глава стар и немощен, и уже давно – лишь марионетка в руках молодого и энергичного бывшего боевого мага… Лайонелла Хантора.

– Да, – Инис кивнула. – Знатный, успешный и могущественный, герой последней войны, хитрый, как змея… Ты слышала о "Боевой Шестерке"?

– Конечно! Кто о ней не слышал, даже у нас. Ваш лучший отряд боевых магов-универсалов, иногда их звали Черной гибелью, иногда – Посланниками Смерти. Всего-то шесть человек, но в конце войны одно упоминание о них вселяло в людей такой страх, что многие были готовы сдаться без всякого боя.

– Верно, – сказала Инис. – Так вот Лайонелл Хантор был сильнейшим из Шестерых.

– Сильнейшим?

– Да. Даже мой брат уступал ему в мощи черной магии.

– Твой бра… твой брат – тоже маг "Шестерки"?? Оо, Ледяные боги! Но ведь он без всякой магии, своими руками… Когда мог бы нас всех в пыль стереть, особо не напрягаясь! Вечные Льды, и я упустила возможность с ним сразиться! – Игрейна вдруг остановилась. – Но, Инис, он же совсем не похож на какого-то монстра!

– Райярр не монстр, – грустно усмехнулась Инис. – А вот Лайонелл – вполне возможно. Старому Главе жить осталось совсем немного, и в Совете сейчас разгорелась жестокая борьба за власть и влияние. И если не будем осторожны, можем пасть жертвами в этой борьбе.

Игрейна еще пару раз прошлась по комнате в молчании, а потом сказала:

– Хорошо. Мы возвращаемся, выхода все равно нет. Я сейчас же отдам приказ.

Но, уже направившись к двери, королева северян помедлила и спросила подругу:

– Но, Инис. Вот что мне любопытно. Мои учителя не раз говорили мне, что, когда закончились Эпоха Чудес и Эпоха Великих Завоеваний, в Эпоху Единства и Рандаир, и Аран, и Лирия были одним государством, одной Империей. С общей историей, с общей культурой. Почему тогда столько веков они постоянно воюют друг с другом? Я могу понять войну; мы тоже всегда воевали – за спорные земли, за женщин, за фамильную честь, да мало ли еще за что. Но мы никогда не ненавидели друг друга так. Никогда не жаждали полного уничтожения противника. И ни разу мы не пытались… создать такую страшную боевую мощь, как отряд "Шестерки". Вы были одной страной, Инис. Ваши обычаи так похожи. Так почему?..

– Если бы я знала… – прошептала альбиноска, и ее обычно равнодушные алые глаза казались печальными. – Если бы я могла дать тебе ответ, Игрейна, не могла ли бы я узнать и то, как сделать этот мир лучше, чем он есть?

Бирданг – ветреная холмистая земля на северо-западе Лирии. Здесь нет крупных городов, люди чтут древние обычаи, поливают старинные камни вином на рассвете холодного дня, чтобы почтить своих богов; разводят скот и торгуют с Рандаиром, тем и живут. Здешний правитель, барон Бирданг, проживает в замке на одинокой горе. Замок называется Эльбир, он старый, как сама Лирия, но до сих пор содержится в идеальном порядке. Стены его по-прежнему высоки и крепки; рвы, окружающие его, полны водой; башни ремонтируются и перекрываются регулярно, и все защитные орудия всегда наготове.

Потому хозяин его, нынешний обладатель титула и лорд Бирданга, имел все основания считать себя в полной безопасности.

Барон был деятельным мужчиной сорока с небольшим лет. Он неплохо управлялся со своим феодом, хотя особенной хозяйственной сметки не имел. Обладал магическим даром, скорее ничтожным, чем просто слабым, в связи с чем с трудом и неохотой почти получил начальное магическое образование – просто потому, что в Лирии каждый уважающий себя владетельный вельможа был магом, или хотя бы мог похвастаться двумя-тремя великими колдунами-предками в своей обширной генеалогии. Или парочкой щеголеватых племянников в рядах столичной Лиррианской Ассоциации магов. Великого воина из Бирданга не вышло тоже – низенький и круглый, он, впрочем, был обучен военному делу на должном для лорда уровне, а с боевым молотом и вовсе неплохо иногда развлекался. Барон по молодости успел поучаствовать в последней войне – не слишком долго, потому что Лирия сначала вышла из войны, а потом стала союзником Арана – довольно пассивным союзником, но основные боевые действия переместились на территорию Арана, а затем – Рандаира, а Бирданг надолго Лирию не покидал. Своим коротким участием он, однако, весьма гордился, иногда любил поговорить за кружкой пива о побежденных врагах и собственной доблести, и вообще втайне считал, что его таланты недооценили, вот почему он всю жизнь вынужден провести в провинции, где только унылые холмы, меланхоличные овцы и завывающий ветер.

Лишь один сиятельный аранский лорд Мардаган действительно разглядел в Бирданге ценного союзника – так, во всяком случае, считал сам барон, очень обрадованный неожиданным заданием, которое счел проявлением высочайшего доверия.

На самом деле Бирданг был лишь мелкой сошкой в обширной сети подчиненных Мардагана (не такой, конечно, обширной, какую удалось создать Лайонеллу Хантору, но и она поистине впечатляла; если бы кто-нибудь кроме Мардагана способен был бы ее оценить). Барон оказался тем человеком, который был ближе всего к намеченной цели, имел в своем распоряжении достаточного размера военный отряд и связи на рандаирской границе. Потому Мардаган связался именно с ним, чтобы барон успел добраться до ведьмы Билланорского леса раньше, чем люди Лайонелла.

Барон успел. Барон поймал ее и привез пленницу в Эльбир. Вот только дальше возникли неожиданные проблемы. Книги у девушки не было; слуги Бирданга проверили все ее вещи, вместе и по отдельности, но ничего не нашли, говорить же девушка отказывалась наотрез. Бирданг был в замешательстве: он бросил рандаирскую ведьму в темницу и, вообще-то говоря, ожидал, что и без того испуганная деревенская девчонка все ему откроет. Девчонка оказалась упряма; прибегать же к настоящим пыткам барон пока не решался: даже ему было известно, сколь сложны бывают связи меж магом и его Книгой; навредив хозяйке, Книгу можно было не увидеть никогда, ведь вряд ли такая женщина сможет выдержать истязания и остаться в своем уме.

Потому барон поместил ее в особую тюрьму Эльбира – древнюю темницу, высеченную в скале глубоко под замком. Скала эта была из той породы, что поглощает магию – самой природой созданная защита от непомерного человеческого могущества. Для мага просто находиться в таком месте довольно мучительно – это будто лишиться вдруг зрения, или слуха, или возможности осязать. Говорят, чем сильнее маг, тем тяжелее для него терять магическую часть своего мироздания. Говорят, рандаирская девчонка весьма сильна.

Ничего, думал барон. Главное, она поймана. А теперь, если пленница и не заговорит – от господина Мардагана приедет посланник, эксперт в таких делах и могущественный маг. Сами все найдут и сами все узнают. А то и разрешат девчонку пытать – тут им и подсобить можно…

Так размышлял почтенный барон Бирданг, когда его покой внезапно нарушил, гремя оружием, бледный караульный со стены.

– М-мой лорд, н-на нас напали!

– Что? Кто напал? Сколько их? – Бирданг вскочил с места, уставившись на перепуганного парнишку-солдата.

– О-один, мой лорд, – едва слышно прошептал юноша.

– Что-о-о??

– Один! Это маг Райярр Кайнен, мой лорд!

– Райярр Кайнен! – Бирданг помнил это имя, еще с войны. И теперь барона предупреждали, что, возможно, придется иметь с ним дело. – Явился-таки! – прошептал Бирданг, опустив ладони на стол.

– Мы пытались в него стрелять, но это не помогает! Охранные заклинания не работают! Что нам делать, господин?

– Так. Впустит…

Снаружи раздался оглушительный грохот, потом – изумленные крики.

Бирданг мгновенно подбежал к окну, чтобы узреть, что огромные ворота его замка, пережившие не одно поколение баронов и не один десяток штурмов, превратились в груду щепок и обугленных дров.

– Так…

По двору спокойно шагал человек в коричневом плаще, без малейших усилий сметая мощнейшие охранные заклинания, равно как и стражников, набравшихся смелости возникнуть у него на пути. Впрочем, таковых становилось все меньше. И стреляли ему в спину все реже – и правильно, потому что нет смысла переводить стрелы на врага, черным пламенем сжигающего их еще в полете.

– Похоже, вы его здорово разозлили, мой лорд, – пролепетал юнец-караульный из-за баронской спины.

Бирданг смерил нахального мальчишку свирепым взглядом и прошипел:

– Вот и иди вперед и скажи ему, чтоб перестал все рушить, я уже иду! Пусть его пропустят в левый зал!

Юнец побледнел еще больше, но приказа не ослушался, в чем Бирданг убедился, выглянув по пути из окна: мальчишка действительно встретил Райярра внизу и поговорил с ним. Удивительно, но грозный черный маг несчастного паренька не то что не испепелил, но даже выслушал. Интересно, получается, верны эти странные слухи, будто убийца из "Шестерки" стал пацифистом?

Бирданг усмехнулся. И отправился вниз.

Райярр изучил барона внимательным взглядом своих будто светящихся странных глаз. А потом без предисловий сказал:

– Отпусти девушку.

И добавил, чуть подумав:

– Пока никто не пострадал.

Они стояли у высоких окон в левом зале, и на лица их падали отсветы ревущего во дворе огня. Там занялся пожар; суетились люди, таскали воду, песок и свитки соответствующих заклинаний. Суматохи было много, но Бирданг знал, что пожар пустяковый и скоро с ним справятся. Этот пожар серьезного вреда не принесет, но вот что насчет мага?

Бирданг заложил руки за спину.

– Иначе вы продолжите разрушать мой замок, господин Кайнен?

– Вроде того, – подтвердил Райярр.

Бирданг вздохнул.

– Не лучший способ завязывать деловые отношения, вам так не кажется? Я много слышал о вас, господин Кайнен, вы выдающийся маг, но вы ведь только один… И долго ли еще вы сможете сжигать даже обычные стрелы, не говоря уж о заклинаниях? Мне кажется…

– Бирданг, – прервал его Райярр Кайнен, – ты же маг, не так ли. Посмотри в окно.

Бирданг повиновался. И ахнул, вдруг ощутив дрожь в кончиках пальцев.

До самого неба вздымалась стена черного пламени, охватившая весь замок кольцом. Это пламя было чернее самой черной ночной тьмы. И в то же время – кошмарно яркое, ярче нормального огня. "Это невозможно, – пробормотал барон сам себе. – Невозможно… Кто может быть способен на такое? Что за чудовище…"

– Это пламя пока безвредно, – лениво сказал Райярр. – Пока. Но знаешь, если ты не уберешь того арбалетчика, что сейчас целится в меня, не вернешь мне девушку, которую вы нагло похитили, и не дашь нам мирно уйти… Я не оставлю здесь даже пепла, Бирданг.

Бирданг обернулся к магу, и вот здесь ему стало по-настоящему страшно. Бирданг в жизни повидал немало. Ему приходилось угрожать людям. Пытать людей. Бросать их в тюрьмы. Казнить различными способами, да и просто убивать. Бирданг умел испугать человека. Умел добиваться своего. Умел защитить себя, в конце концов. Он знал, что такое демонстрация силы, и знал, как этому противостоять.

Но только не теперь. Теперь он дрожал, как мокрый перепуганный щенок, неспособный отвести от мага взгляд.

Райярр улыбался. Широкой улыбкой, от которой веяло угрозой и безумием. И как-то сразу становилось ясно, что все его слова – не пустой звук. Что этому человеку ничего не стоит действительно отдать на растерзание своему черному пламени все вокруг.

"Кто… Какой дурак мог счесть его пацифистом?" – Бирданг судорожно сглотнул: – "Да он же псих!"

Он все здесь сожжет и посмеется на пепелище. Уничтожит без остатка всех, кто рискнул вызвать его ярость. Игра закончена, с Райярром нельзя было вести игру.

– Она… в лабиринте, в моей подземной темнице. Пожалуйста, убери свой огонь, господин…

Райярру приходилось слышать о подземельях Эльбира. Во времена Завоеваний, когда магия еще бушевала повсюду, а князья, короли и самозванцы сражались за власть, маги бились с магами в жестоких сражениях, в ходе которых плавились камни, деревья горели неугасимым пламенем, а небо озарялось невиданными цветами. Неизбежно возникали и такие вещи, как эта тюрьма, способные удержать сильнейших магов. Райярр хорошо знал, что средство против одаренного мага, по сути, только одно – другой маг. Или несколько. Или много магов, и, если не смерть – то вот такая тюрьма, как Эльбир, использующая материалы, от природы сопротивляющиеся всякой магии.

Эльбир возвели на скале с такими свойствами. И, упорным трудом неизвестных строителей, некогда вгрызавшихся в тело камня своими заступами и резаками (потому что в толще этой породы и заклинания-то не действовали), под замком глубоко вниз уходил, ветвясь, лабиринт узких ходов. На верхних ярусах были камеры, где некогда держали преступников попроще. Но в самом низу, в толще скалы, находилась тюрьма для магов. Для бессильных и оглушенных магов, лишенных своего мира.

Райярр отлично понимал это чувство. Шрамы на запястьях, в конце концов, никогда не позволили бы ему забыть… если бы он мог забыть. Если бы не было и шрамов иных, глубоких… Райярр понимал, и тем сильнее была его ярость. Гнев на Бирданга и его господ.

Райярр Кайнен сделал в жизни очень, очень много достойных наказания вещей. Он во многом был повинен. Пусть так. Но Байлар – нет. Байлар никому не причинила зла. Так почему она должна быть жертвой в этих грязных играх грязных людей??

"Потому, Райярр Кайнен, что ей не посчастливилось встретить тебя. Она спасла твою жизнь, а ты – сломал ее".

Пусть так. Все равно, настоящая проблема – вот в этих, жаждущих власти. И может действительно стоило бы их просто сжечь… Всех, одного за другим, и пасть однажды в этом безнадежном бою. Если бы только это имело смысл. Хоть малейший смысл…

Тяжелая, окованная железом дверь отворилась с неправдоподобно протяжным скрипом – будто недовольным стоном. И из темного проема повеяло влажным запахом подземелий.

– Вот, господин Райярр. Вы можете спуститься лично и забрать девушку. Старик Банг проводит вас, – барон похлопал по плечу сухопарого маленького старичка, растерянно хлопающего подслеповатыми глазками. – Он – единственный, кто помнит наизусть всю схему лабиринта. Он ходит туда наощупь. Вот незадача, понимаете… Немагических факелов в замке нет. Кончились все. Обычно мы храним запас, но тут вся эта суматоха с девушкой, к ней спускались много раз… В общем, факелов нет.

Райярр посмотрел на него в упор. И вокруг зрачков колдуна на мгновение вспыхнуло рубиновое пламя красной магии.

– Ты не врешь, – пробормотал он.

– Старик Банг может проводить вас и без света, – уважительным тоном сказал Бирданг.

Райярр поглядел на темноту коридора.

– Нет, – решительно сказал он. – Я пойду один.

Он шагнул к попятившемуся старичку и, приложив ладонь к его лбу, весь озарился красным сиянием. "Он взял у Банга его знания о лабиринте", – понял Бирданг. Теперь маг стал вторым человеком, способным ориентироваться в темницах Эльбира. Если, конечно, он сможет с такой же четкостью воспроизвести в воображении схему лабиринта.

Райярр чуть помедлил перед зияющей чернотой проема. Потом с корнем вырвал из креплений на стене один из магических светильников и шагнул за дверь.

– Скоро вернусь, – бросил он через плечо, и двинулся вперед.

Бирданг и его люди наблюдали за ним, пока робкое пламя светильника не скрылось из виду.

– Все-таки пошел, – прошептал барон. – Так значит, она ошиблась? Значит, это неправда, и зря уничтожили все факела? Она говорила, что Райярр Кайнен отчаянно боится темноты, и ни за что не сунется в темницы. Она говорила… Ах, конечно, чепуха, разве может огненный боевой маг бояться темноты?

Банг только непонимающе моргал в ответ на слова барона.

Райярр спускался в подземелье, ощущая, как внешний мир понемногу отступает прочь. Сначала исчезли наружные запахи и звуки, потом стали тускнеть и утончаться потоки магии перед его внутренним взором, и оставались пока лишь блеклые однообразные цвета – сплошной камень вокруг.

Слабый огонь светильника мерцал в его руках, и по стенам дрожали длинные тени, покачиваясь в такт его шагам. Райярр шел быстро, словно боялся передумать. Пока мягкий свет в его руках, что становился все тусклее, еще теплится. Пока он не погас…

Еще поворот – и неизбежное случилось. И темнота тут же окутала Райярра, набросилась на него со всех сторон, будто только этого и ждала. Маг отбросил прочь бесполезный светильник и двинулся дальше, прикасаясь рукой к чуть влажной стене, прислушиваясь к звуку собственных шагов, стараясь не обращать внимания на страх, волнами накатывающий на него откуда-то сзади.

Райярр шел, а темнота смыкалась вокруг него, непроницаемая и девственно-черная.

Хотелось бежать отсюда прочь, неважно куда. Хотелось застыть на месте и не двигаться. Хотелось кричать до боли в горле, пока голос не сорвется на хрип.

Не бойся ничего, здесь нечего бояться. Просто иди вперед.

Тяжелая, вязкая темнота. Райярру казалось, что стены сжимаются все теснее, а тьма вытесняет воздух, и здесь становится совершенно нечем дышать.

Страшно. Страшно.

И темнота, обступающая со всех сторон. И ее кровь на твоих пальцах. Липкая, теплая, пахнущая железом. И ее кровь…

Ноги подгибаются. Тысяча Падших, просто иди. Просто. Иди!

Тьма, наступающая сразу отовсюду. Мир, исчезающий во тьме, что пожирает время, выпивает без остатка самое жизнь и воздух, воздух…

Райярр задыхался. В конце концов, не в силах сделать ни шагу дальше, он прижался мокрой спиной к холодной стене и сполз на пол. И паника захлестнула его с головой.

"Проклятье, проклятье, проклятье…"

Может быть, он еще пытался хотя бы ползти. Отвоевать с боем у темноты лишний клочок тут же растворяющегося пространства. Лишний клочок собственного ускользающего рассудка, пока тьма разрывала его изнутри.

Я умру прямо здесь и сейчас…

"Нет, если я останусь здесь, то умру".

Я не могу больше двигаться…

"А если я умру, то Байлар…"

То Байлар…

Байлар.

Перед глазами чья-то кровь стекала тонкими струйками и мешалась с темнотой. Чья-то… Её. Её, незнакомой и родной девушки, уже забытой, потому что…

Темнота поглотила и ее.

Темнота причиняет боль.

Когда так страшно, когда так больно, остается только сдаться и умереть.

"Нет. Нет. Нет. Если я умру здесь…"

Байлар.

Ярр застонал и, стиснув зубы, попытался встать. Ноги и руки, словно чужие, ватные, повиновались далеко не сразу.

"Нет, я приду к ней. Я должен".

Сердце будто билось о грудную клетку, в устрашающе быстром, сбивчивом ритме, словно желая сломать ребра. Воздуха по-прежнему не хватало. К горлу подкатывала тошнота. Райярр сделал первый неуверенный шаг. Потом – еще. Темнота вокруг него пульсировала.

"Я иду к тебе, Байлар".

Спотыкаясь и падая, и снова поднимаясь, в кровь расшибив ладони и колени, Райярр Кайнен в полной темноте брел по подземельям замка Эльбир.

Райярр не знал, как долго он шел к ее темнице. Для него этот путь длился вечность – черную вечность непроглядной боли и всепоглощающего страха. Но потом вдруг все закончилось – коридор уперся в высеченную в скале глубокую нишу в два человеческих роста, отгороженную от прохода решеткой с небрежно навешенным хиленьким замком. Оно и не удивительно: пусть пленник и сумел бы выбраться из темницы – большой ли шанс у него был бы найти верный путь в темном лабиринте? Эльбирское подземелье было действительно надежной тюрьмой.

Ниша освещалась желтым светом маленькой масляной лампы. Слабый свет не доставал до углов. А в этом свете посреди ниши на каком-то топчане у стены сидела Байлар.

Байлар думала. Ни на одно мгновение своего пребывания здесь она по-настоящему не поддалась отчаянью – просто не позволяла себе. Когда ее тащили сюда, она злилась. Когда думала, что станут пытать, чтобы отнять Сегвию, – она боялась. Когда оставили в покое – стала размышлять о том, как бы отсюда выбраться.

Если иметь в виду побег – ясно, что никак. Однако не будут же они вечно держать ее здесь. Нет, Байлар не собиралась сдаваться. Засунуть ее в эту дыру – это одно. Сломить – совсем другое.

И все же, долгие дни в темнице не могли не оставить на девушке своего отпечатка. Здесь царила какая-то непривычная, неестественная тишина: абсолютное отсутствие магии угнетало – тем больше, чем дольше остаешься без нее. Ни единой магической искры вокруг… и ни единого звука – тоже. Нет, иногда Байлар что-то слышала – или ей только казалось, что слышала, в конце концов, даже крысы разве станут обитать в таком месте? Может быть, это был далекий отзвук капли в каком-нибудь из боковых проходов лабиринта.

Поле зрения ограничивалось узким кругом лампового света: черно-серые стены, гладкий пол, чуть ржавая решетка. Густая темнота за пределами круга. Тысячи тонн камня над головой, а над ними – громоздкий замок, зеленая трава, спешащие куда-то, озабоченные своими делами люди и шумная жизнь.

Здесь же – лишь молчание и тьма. И сами мысли понемногу, незаметно для самой Байлар, становились иными – неспешными, тягучими, теряющимися во тьме.

Когда в этом ее новом мире вдруг появился тихий звук шагов, сознание Байлар уловило его практически сразу, а вот поверить в его реальность еще долго не могло. Когда отрицать очевидное было уже нельзя, Байлар вспомнила, что раз в три дня ей приносят запас воды и еды. Однако раньше это делал старый Банг, а его походка звучала совершенно по-другому.

Возможно, за нею пришли новые люди, жаждущие овладеть Сегвией. Возможно, они придумали что-то еще.

Но новый мир Байлар предполагал сонное равнодушие по отношению ко всему, что могло бы с ней приключиться.