Текст книги "Маг Многоцветья"

– О?

– Не раздумал, – уже твердо повторил Канан, и вдруг посмотрел прямо на девушку. – Вы же тоже хотите встретиться с ним, верно, госпожа Байлар. Даже зная теперь все.

Байлар несколько мгновений глядела на него, потом отвернулась и снова стала смотреть лишь на дорогу. И только спустя некоторое время ответила Канану, когда тот уже ничего и не ждал.

– Я должна бы ненавидеть его, но не могу. Он… один из лучших людей, что я встречала, так мне показалось, когда я узнала его поближе. Несмотря на все. Он… очень страдает от того, что́ видел на войне. И теперь… так старается ради общего блага. Я не могу презирать такого человека.

Байлар вспомнила его янтарный, грустный взгляд. И неосознанно сжала кулон-Сегвию, спрятанную под рубашкой – так стиснула ее сердце странная тоска.

Эта дорога, что разматывается перед нею клубком цветной пряжи без начала и без конца – приведет ли она к Ярру? Байлар чувствовала, что приведет, но если на миг, только на миг представить, что нет – что тогда?

Что станет с ее миром, если хотя бы где-то в неизведанных далях, хотя бы чисто гипотетически, хотя бы в качестве лишь знания о существовании этого мага, в нем не будет, совсем не будет Райярра?

Границу с Лирией они пересекли несколько южнее Бирданга – к большому облегчению Байлар, которой вовсе не хотелось снова оказаться поблизости от Эльбира. Широкий тракт, по которому двигались путешественники, был одной из главных магистралей этого направления, дальше он поворачивал на Лирру, так что здесь располагалась одна из лирианских приграничных крепостей, которую необходимо было миновать, чтобы двигаться дальше на восток. Ленивый стражник в противомагической кольчуге собирал с проходящих в ворота положенную копеечную пошлину и со скучающим видом задавал стандартные вопросы.

– Кто-зачем-куда? Лирианцы-грамоты-готовь-с-прочих-три-монеты. Кто-зачем-куда…

– Я врач, это мой помощник, мы идем на юг и нигде надолго оставаться не планируем.

– Рандаирцы?

– Да.

– И зачем нам в стране нужен рандаирский коновал? – сонно поинтересовался стражник, оглядывая Байлар с ног до головы. – Это Лирия, у нас тут не Дикие века. У нас тут магия.

Канан хотел было возмутиться, но сник под предупреждающим взглядом целительницы. Байлар быстро размышляла, перебирая возможные варианты развития событий. "Может ли он не пропустить нас?" Хотя бы просто из вредности и снобизма, просто из-за того, что имеет такую власть. Раз нашел себе развлечение хамить чужестранцам… Не следует ли подстраховаться?

– Я маг не хуже ваших, – сказала Байлар и величаво сунула стражнику деньги. – Три монеты. Мы можем пройти?

Канан втянул голову в плечи, да и сама Байлар внутренне обмерла. Конечно, рандаирцы слышали о том, что в Лирии магом быть вовсе не стыдно, совсем наоборот. Но как же странно было – вот так спокойно признаваться громко в том, что всю жизнь привык скрывать!

– Маг? В Рандаире?

– Тебе показать? – приподняла брови Байлар. И, для пущего эффекта щелкнув пальцами, сотворила простенькое заклинание, известное почти каждому магу любого цвета. Заклинание ненадолго осветило девушку зеленым светом, продемонстрировав пораженному стражнику магию Байлар и ее яркую изумрудную подпись.

– Простите, госпожа маг, – поспешно забормотал посрамленный стражник, настолько резко сменив свой тон, что глаза Канана, благоразумно не вмешивающегося в происходящее, стали круглыми, наподобие рандаирских монет. – Простите, я не знал… Хм… С вас деньги брать я не буду… Хм… Как вы знаете, в Лирии разрешена магия, более того, вам всегда рады, если захотите лирианское гражданство, вам следует обратиться в бюро Ассоциации, где вам выдадут грамоты, чтобы все причитающиеся привилегии… В общем, добро пожаловать. Бюро – это по третьей слева улице от главной площади… Если есть еще какие-то вопросы…

– Нет, – сказала Байлар с царственным кивком. И прошествовала было мимо лирианца, но задержалась, когда ей в голову пришла новая мысль. – Хотя… Послушай, уважаемый. Если бы тебе нужно было найти в этом городе человека… мага, или хотя бы узнать, был ли он здесь, куда бы ты пошел?

– В регистрационную палату при Бюро, – почти не задумываясь, ответил страж. – Там не факт, что расскажут, но большинство магов, во всяком случае, Арана и Лирии, предпочитают отмечаться там, да и вообще о делах магов никто больше тамошних чиновников не знает.

– Спасибо, – сказала Байлар.

– К вашим услугам, госпожа, – почтительно поклонился стражник, и путешественники отправились дальше, а уже через минуту до них донеслось грозное «Кто-куда-зачем?», обращенное к новым посетителям.

Байлар и Канан переглянулись.

– Здесь и правда все по-другому, – прошептал мальчишка. И Байлар отлично поняла, что́ он имел в виду: не архитектуру, не уличные чудеса и совсем не красоты природы.

Крепость звалась Малая Фиа, и представляла собою действительно небольшой городок, заключенный в каменные стены, проходную точку на жизненно важном тракте. Видно было, что вся жизнь городка только вокруг этого и вертится – суетливая, неопрятная, разношерстая. Кажется, половина строений была занята гостиницами и тавернами всех мастей, а еще половина – различными лирианскими государственными ведомствами. Да и на улицах лирианцев было едва ли не меньшинство.

И все же, хоть это и была самая граница с Рандаиром – но уже совсем не Рандаир. Здесь жизнь имела уже совсем иной вкус. В основном, конечно, из-за магии. И то, что человеку, выросшему в крупном аранском или лирианском городе, показалось бы жалкой и грязной провинциальной окраиной, для выходцев из рандаирской глубинки, таких, как Байлар и Канан, было миром, полным удивительных и забавных чудес. Улицы, украшенные разноцветными магическими фонарями, которые не мог погасить никакой ветер и дождь; лавки, в которых торговали различными магическими приборами – Байлар едва оторвала младшего техника Канана от одной из витрин – и то лишь ради того, чтобы мальчишка тут же прилип к следующей. Его по-детски изумляло, что такие вещи вообще можно сотворить. Байлар и самой было любопытно, только она старалась виду не подавать, спокойно разглядывая все вокруг. Она понимала, что все эти "чудеса" – вещи повседневные, обыденные, вряд ли даже выдающихся качеств. И что сама она будет выглядеть смешно, если начнет восклицать над каждой мелочью. Такого образа действий она придерживалась в Рандаире, такому следовала и сейчас, чуть настороженная и осмотрительная.

И все же были и такие вещи, перед которыми не могла устоять даже Байлар. Например, фонтан на главной площади. Его струи взмывали ввысь под немыслимыми углами, переплетаясь в сложных, ритмически изменяющихся узорах, которые вспыхивали ярче бриллиантов, если вдруг из-за туч показывалось скупое солнце ранней весны. Это было неимоверно красиво; а работал фонтан по тому же принципу, что Дворцы Света Аранской Магической столицы, только в маленьком масштабе. Особенность такого заклинания в том, что всполохи магии тоже почти повторяют узоры капель, подсвечивая их синим и желтым сиянием, правда, увидеть это может только маг – имея на то желание.

На этот раз уже Канану пришлось напомнить целительнице, что им пора решать, куда двигаться дальше.

– Вы думаете, он здесь? – вполголоса спросил мальчишка?

– Нет, – ответила Байлар, неохотно возвращаясь в реальность. – Его здесь точно нет. Но…

Байлар ощущала это нутром. Однако она колебалась, не попытаться ли проверить свои предположения в этой регистрационной палате. Она не собиралась задерживаться в этом городе; но если Бюро по пути – почему бы и нет? Но не грозило ли это какими-нибудь неприятностями? Например, если люди вроде Бирданга узнают о ее присутствии здесь, да еще и о том, что она ищет Райярра? Хорошо, предположим, Ярр обещал уладить дело с ее преследователями, а если ему это не удалось – тогда вряд ли эти люди еще чего-то о Байлар и ее передвижениях не знают. Хуже с целью путешествия – вот ее афишировать совсем не хотелось…

– Ладно, – решилась Байлар. – Давай заглянем в регистрационную палату.

Ведомство отыскалось легко и быстро. Надпись на строгой табличке, приколоченной к полированной двери, гласила: "Вход только для магов".

"Имеются ли в виду только лирианские маги? Члены Ассоциации? И каким образом я могу подтвердить, что маг?" Поразмыслив, Байлар сотворила слабенькое зеленое заклинание и прикоснулась к двери. Дверь тут же открылась, пропуская Байлар внутрь. Даже не оглянувшись на то, удастся ли Канану проделать тот же фокус, и станет ли он этим заниматься вообще, девушка прошла по узкому коридору вглубь здания.

Коридор упирался в комнату со стойкой и окошком над ней. А над стойкой витало нечто. Нечто было магическим и явно не живым, форму имело шарообразную и слегка расплывающуюся в полумраке помещения. При приближении Байлар у этого шарика вдруг появились глаза.

– Здравствуй, рандаирский маг. Какова цель твоего посещения? Хочешь ли ты получить лирианское гражданство и стать членом Ассоциации?

– Нет, – сказала Байлар.

– Только гражданство? Но тогда ты многое упустишь. В Лирии маги имеют множество привилегий…

– Да, я слышала об этом. Но мне не нужно лирианское гражданство. Во всяком случае, пока, – подумав, уточнила целительница.

– Тогда?..

– Я хочу знать, не объявлялся ли здесь некий маг.

– Хм…

– А есть ли у вас на то полномочия? – вместо загадочного глазастого шарика разговор внезапно продолжил иной голос. Там, в окошке, появился невысокий молодой человек со стриженной прямоугольной челкой. По рубиновому сиянию в его глазах становилось понятно, что он – красный маг. Телепат, Информатор или даже Знающий.

– Нет, – честно призналась Байлар.

– На что тогда вы надеялись? – молодой человек поднял брови, разглядывая девушку с некоторым подобием интереса.

– Не знаю, – снова чистосердечно ответила целительница. – Просто мне кажется, что этот человек может быть в опасности. А я должна помочь.

Красный маг тут же распознал, что девушка говорит правду. А может, распознал и что-то еще, потому что выражение его глаз отчего-то изменилось.

– Ваше имя? – спросил он. По щелчку его пальцев в воздухе возник черный длинный свиток. На свитке мерцали разными цветами имена – невообразимо длинный ряд имен.

– Байлар Антаринн.

Она зачаровано глядела на свиток, хоть и не могла разобрать начертанных там слов.

– Обычно мы не даем такую информацию просто так… Хм… Имя мага?

– Райярр Кайнен.

Маг-чиновник взглянул на нее как на сумасшедшую.

– Вы серьезно?

– А что такое?

– Ничего, – взгляд молодого человека был таким, будто Байлар то ли сделала нечто из ряда вон выходящее, то ли просто несла околесицу.

– Его нет в этом городе.

Байлар не удивилась, но от легкого вздоха все же не удержалась.

– Райярр Кайнен в опасности! – шар с глазами хмыкнул. – Надо же! Кто и чем тогда может ему помочь?

Байлар покосилась на шар, но ничего не сказала. Она собиралась было откланяться, но красный маг вдруг воскликнул:

– Постойте-ка! Он здесь был! Вот… айнаятте Райярр Кайнен, Высший маг Арана, член Ассоциации…

– Когда? – жадно вопросила Байлар.

– Почти три месяца тому назад, – покачал головой маг. – Извините, мне жаль.

– Куда он пошел??

– Такой информации он не оставлял. Он вообще не оставлял, эти данные получены…

– Спасибо, – пробормотала поникшая Байлар. Она была несколько разочарована, хоть и не ожидала ничего иного. Она чувствовала, что Ярра здесь нет. Но она шла по его следам – и теперь это было подтверждено рационально, сухими прекрасными фактами.

– Ты, между прочим, не первая, кто спрашивал о Кайнене, – сообщил вдруг черный шар.

– Кто еще? – тут же заинтересовалась Байлар.

– Этого мы не можем сказать, – в один голос ответили маг и неизвестное существо. – Мы и ей ничего не сказали, – добавило глазастое нечто. – Не положено.

С тем и покинула целительница регистрационное заведение, поблагодарив служителей за то, что отчего-то пошли ей навстречу.

"Значит, ты был здесь, Райярр. И почему… что за реакция!"

Как будто ты – не человек, который тоже может заболеть или страдать от ран. Которому может быть страшно или больно. Будь ты хоть трижды легендарный маг, будто не может и тебе однажды пригодиться помощь!

"Где же ты теперь, Райярр? Нет, где бы ты ни был, прошу, держись".

Мы скоро найдем тебя.

И Байлар даже не задумывалась – или не давала себе задуматься – о том, что, возможно, действительно ничем не сможет ему помочь.

– Светлые богини, госпожа, вы только взгляните на это!

– Ну да, любопытно, – равнодушно ответила Байлар, мельком взглянув на очередную поразившую Кананово воображение диковинку. – Столько магии расходуется зря, если подумать.

– Что? Госпожа, но какая разница? Разве магия не вечная?

– Только отчасти, Канан. Представь себе глубокий колодец, наполняющийся чистой водой. Если ты берешь понемногу, то колодец полон всегда. Но что если придет сразу множество людей – целая армия – и вычерпает его?

– О! – Канан даже остановился, пораженный новой мыслью. – И вы думаете…

– Я, к сожалению, в этом даже уверена.

– Но если вы знаете об этом… Если… Нужно сказать всем, сказать людям, чтоб экономично расходовали магию!

– Ну да, попробуй, – вздохнула Байлар. – И посмотрим, как долго ты проживешь. Люди – ужасно эгоистичные существа, Канан. Они не захотят отказываться от роскоши или власти только потому, что ты предупредишь их об опасности. В лучшем случае добьешься всеобщей паники, в худшем – и самом вероятном – убьют тебя просто сильные мира сего, и все.

– Почему вы говорите о панике как о "лучшем"?

– Потому что был бы небольшой шанс, что хоть часть людей задумается. И все же… Это тоже вряд ли бы помогло. Чуть продлило бы агонию. А может, и наоборот. Все зашло уже слишком далеко – вся цивилизация построена на магии. Даже наша, рандаирская, культура – и та магична в своей основе.

"А может, и не только цивилизация", – подумала Байлар, вспомнив слова Биринара о катастрофах.

– Но… Но! Но должны же мы что-то сделать?

– Кому должны? – цинично уточнила Байлар.

– Но… что, просто смотреть??

– А что ты тут поделаешь? – целительница снова вздохнула, но, глядя на наивное лицо юноши, смягчилась и добавила: – Мы не знаем никакого способа избежать падения, Канан. Никто не знает. Скорее всего, такого способа просто нет. Впрочем… – она чуть помолчала, почти сердито глядя вдаль. – Есть хотя бы один человек, который не считает нужным сдаваться, хотя лучше всех осознает, насколько это… безнадежно. Но он в этом деле в абсолютном меньшинстве.

"И ты даже не представляешь, насколько".

Некоторое время они шли в молчании. Канан был так ошеломлен услышанным, что просто пытался безмолвно это пережить, невидяще глядя в дорожную грязь. Байлар смотрела на юношу с некоторым сочувствием: каково-то впечатлительному ребенку узнать, что весь известный тебе мир близится к концу? Даже ей было нелегко это принять, она помнила почти животный ужас, что испытала, когда Ярр впервые рассказал ей. А ведь Байлар искренне считала себя довольно черствым человеком. С младых ногтей она постоянно видела смерть, всю жизнь, еще до того, как сама стала врачом. Смерть была для нее частью жизни, естественной и необходимой; Байлар не боялась смерти. Есть вещи куда хуже на этом свете. Боль. Одиночество. Тоска. Много всего. Новость о том, что магия кончается, испугала Байлар. Но ее профессия приучила ее к тому, что в критической ситуации времени для паники просто нет. Сначала действуй. Переживать будешь потом.

Канан, надо признать, тоже отреагировал не худшим образом. Интересно, останется ли в нем это желание что-то исправить, что-то поменять? Что-то спасти?

Может быть, этому изуродованному, израненному миру, который уже много столетий только и знает, что войну… может, ему не хватает вот именно таких детей, жаждущих спасти все и вся, наивных и стремящихся к лучшему?

"И Ярр такой же. Только без желания стать героем. Только доведенный до предела, в еще большей степени. Уже не имеющий иллюзий, а просто сознательно поступающий наперекор всему, что диктует окружающая действительность".

И я… действительно так хорошо сумела его понять – за такой-то срок?

Почти ничего о нем не зная?

"Нет. Сумела, – и Байлар отчего-то внезапно ощутила присутствие Сегвии у своей груди. – Сумела, потому что видела его суть. Видела его… Человека, спустившегося ради меня в подземелье Эльбира. И слышала его слова, когда он был не в том положении, чтобы лгать. И он не лгал – я видела его глаза".

О Вышние, как один человек может быть причиной такого смятения? И даже – Байлар быстро взглянула на Канана, – и даже не в одной лишь жизни.

Канан поймал ее взгляд, но истолковал его по-своему. Вдруг изменившись в лице, как будто вспомнил о чем-то важном, парнишка ткнул пальцем куда-то за плечо Байлар.

– Госпожа! Не это ли трактир, в котором мы собирались пообедать?

Они действительно условились поесть где-то за пределами Малой Фиа. В городе все было вечно забито, и даже самые низкопробные заведения заламывали просто заоблачные цены. Кроме того, один человек, с которым путники встретились по дороге к крепости, посоветовал харчевню, что стоит на тракте за границей Фиа, но не так уж далеко от городских стен. Мол, там и кормят всегда хорошо, и обслуга приятная, и цена, как ни странно, меньше. Заведение находилось поодаль от жилья. Однако сейчас перед трактиром было отчего-то многолюдно.

– Это еще что? – недовольно произнесла Байлар.

– Люди… Толпа.

– Вопрос был риторический, Канан. С чего вдруг такое оживление?

– Пойдем дальше, госпожа?

Байлар чуть поразмыслила.

– Нет. Нам все равно нужна еда, куда деваться. И карты.

Дело тут было еще в том, что Байлар имела весьма условные познания в географии, расплывчатые, можно сказать. То есть, она их вообще почти не имела. И тем более не знала мелких подробностей о чужой стране – здесь и Канан уже помочь не мог, хоть и был куда более опытным путешественником. Хорошо, конечно, идти, повинуясь безошибочному и необъяснимому мистическому чувству, но ведь и представлять, где находишься, тоже неплохо! А с практической точки зрения и вовсе необходимо: весна еще только начиналась, и ночевать под открытым небом было бы занятием опасным и малоприятным.

В общем, лучше было заглянуть в эту хваленую харчевню – и тем самым решить не одну проблему. Хоть ночевать путники и надеялись уже совсем в другом селении.

– Хорошо, госпожа.

– И перестань уже называть меня госпожой. По имени будет достаточно.

– Хорошо, госпо… Понял, Байлар…

Что бы тут ни происходило, в трактир было просто не протолкнуться. Люди топтались у входа, курили, смеялись, переговаривались. Переглянувшись, Байлар с Кананом погрузились в эту толпу. В конце концов им удалось не только попасть внутрь, но даже найти себе какое-никакое местечко. Юркая служанка тут же приняла у них заказ и снова растворилась в людской мешанине – так что странникам не удалось спросить ее о причинах столпотворения. Впрочем, скоро все выяснилось само собой.

Гомон внезапно стих – будто по команде смолкли все голоса, и все головы повернулись в одну сторону. Байлар тоже взглянула туда и увидела менестреля с лютней. Невысокая хрупкая девушка показалась ей словно фарфоровой – такой белой была ее кожа, такими тонкими – пальцы, такими сияющими – снежного цвета волосы. Но в алых ее глазах пылал огонь – и ощущалась жесткая, почти гнетущая сила.

– Я знаю ее! – тихо ахнул Канан. – Белый Менестрель! Кажется, ее зовут Инис Верделл. Тогда понятно, почему здесь столько народу. Это же Белый Менестрель!

– Она столь знаменита? – шепотом спросила Байлар, которая выбиралась из своего леса не так уж часто и не дальше своих пациентов, и потому никогда об этой Инис Верделл не слышала.

– О! – Канан посмотрел на нее почти возмущенным взглядом, в котором читалось явное недоверие к тому факту, что можно не знать о Белом Менестреле. Но содержательно он ответить не успел, потому что Инис тронула струны лютни.

И целительница тут же сама поняла, отчего она так знаменита. Байлар почти позабыла как дышать. Словно в мире оставалась только музыка – нет, словно сам мир всецело обратился в музыку, и больше ничто не имело значения, ничто не обладало таким совершенным, красочным бытием, и все множество собравшихся здесь душ всецело подчинялись менестрелю с рубиновыми глазами – ее властной силе, ее рукам и ее голосу.

Она пела не только свои песни, но и очень старые, народные – некоторые из них знала даже Байлар. Но в исполнении Инис все звучало иначе. Любая песня становилась иной. Мир становился иным – печаль была глубже, радость была ярче, любовь – прекраснее. Любые самые простые слова становились значимыми, искренними и настоящими.

Байлар с Кананом переглянулись в одинаковом восхищении.

"Она великолепна, этот Белый Менестрель!"

Инис исполнила множество разных песен. Длинную и старую балладу. Потом – какую-то шутливую местную штучку – чтобы слушатели, наконец, оттаяли, посмеялись и пришли в себя. Потом – очень нежную романтическую серенаду, еще на половине которой у большей части зала вымокли все платки. Затем что-то по просьбе гостей. И вдруг без всякого перехода взяла несколько пронзительно-печальных аккордов и стала петь о войне.

Уже расслабившиеся было люди настороженно притихли. Война все еще была раной, все еще больной, незажившей точкой. Восемь лет минуло, но восемь лет – не срок для потери. И для многих иных вещей – не срок. Во всяком случае, не очень-то большой. Люди хорошо помнили войну.

А песня была дерзкая. Печальная, слишком правдивая – до такой степени, когда иной предпочтет отвернуться, отдернуть руку от острых граней истины. И еще, это была песня о маге.

О боевом маге. О вечной битве. Об изорванной в клочья душе того, кого назвали бы героем – но ему уже нет дела до почестей, нет дела до красивых слов. Перед его глазами лишь война – все, что считается правильным. Все, от чего устал до глубины души.

Потому что больно. Ты убиваешь врагов, но ранишь – себя.

Байлар всю жизнь ненавидела боевых магов. Но теперь… Теперь даже где-то в ее душе закипали слезы – к ее досаде, к ее раздражению. К ее печали оттого, что вот он, мир, – устроенный так, что все страдают – по обе стороны границы. И оттого, что не признать этого становилось нельзя, невозможно – даже в угоду собственной ненависти. Хотя бы пока звучит эта песня.

Позади тебя – злая кромешная тьма,

Впереди нескончаемый ждет тебя путь,

Цветом крови окрашена рока тесьма,

Ты с пути не желал свернуть.

Что теперь? За свой бунт обречен заплатить?

И оставит на память война,

Выжжет шрамы, которые не исцелить.

Остальное разъест вина.

– Я бы на ее месте все-таки не пел здесь такое, – шепотом заметил Канан. – Все-таки, почти граница с Рандаиром. Тут может быть много рандаирцев, и им вовсе не…

– Помолчи, – прошипела Байлар, неотрывно глядя на менестреля. Целительница чуть нахмурилась: в этой песне, в этой истории было что-то… Что-то цепляло, какое-то смутное ощущение…

Что-то крылось в этих словах.

Будет надежда как прежде сильна?

Сможешь найти ответ?

Черное пламя, янтарная боль.

Да будет ярок твой Свет.

Вот оно! Побледнев как полотно, Байлар вцепилась в дерево столешницы, вся обратившись в напряженный слух, только глаза ее разгорелись диким огнем. Вот оно! Смутное ощущение превратилось в железную уверенность.

Она знала, о чем эта песня.

За песней о маге последовала гробовая, почти оглушительная тишина. Инис чуть усмехнулась – другого и не ожидала. Значит, хорошая песня. Значит, все-таки достучалась, доскреблась до их сердец – и рандаирцев, для которых все боевые маги до сих пор – ненавистные враги, и аранцев, если они тут есть, для которых маги – герои отечества, коим не должно испытывать сомнений и отрицать войну, и лирианцев, которым тоже все это не чуждо. Эта песня не могла понравиться никому; но если они не смогли остаться равнодушными, если они в смятении – значит, это победа.

И ее, Инис, крошечный вклад в дело восстановления справедливости.

Девушка спела им еще одну, последнюю песню, сжалившись над их недоумением. Люди ожили и зашевелились, но для самой Инис те слова, что она пела теперь, уже почти не имели значения. Когда она в последний раз ударила по струнам, трактир захлестнула волна аплодисментов, а затем зал погрузился в обычные для придорожной харчевни звуки – гремели кружки, стучали миски, хохотали люди. Поглощали еду, осушали всевозможные емкости напитков; сновали деловитые румяные служанки, разносили яства. Повсюду плыл запах еды, и, должно быть, на кухне все ошалели от такого наплыва посетителей, а хозяйка трактира сама без устали кашеварит там, предвкушая невероятную прибыль.

Инис тоже заработала неплохо. Помимо платы от хозяйки еще и благодарные слушатели накидали ей монет. Менестрель сгребла свою выручку в кошель и уже собиралась уходить (сначала на кухню, потребовать свою порцию еды!), как вдруг, целеустремленно протолкнувшись через толпу, перед нею возникла девушка в темно-зеленом плаще.

– Инис Верделл! Мне нужно с вами поговорить! – без предисловий заявила незнакомка и откинула капюшон.

– О чем? – лениво поинтересовалась Инис, разглядывая девушку. Интересно. Незнакомка оказалась вовсе не такой уж незнакомкой. На самом деле, Инис узнала ее в первый же миг, едва увидев ее лицо. Врачевательница из Райярровых воспоминаний. Хозяйка Сегвии. Лесная колдунья. Неправильные, но привлекательные черты лица, руки с чуткими красивыми пальцами, неимоверно длинные каштановые волосы, заплетенные довольно небрежно в простую косу. То ли карие, то ли зеленые глаза – в темноте трактира сразу и не поймешь, – и твердый взгляд без тени страха или смущения – горящий взгляд.

Сильный человек.

Инис инстинктивно поняла, отчего эта девушка казалась Райярру столь прекрасной.

Но, как бы то ни было, здесь-то она как оказалась?

Байлар, которая в свою очередь внимательно наблюдала за менестрелем, показалось, будто Инис хочет встать и уйти, приняв ее за одну из своих многочисленных почитателей. И девушка решительно опустила ладони на стол, не отрывая от Инис настойчивого взгляда.

– О песне.

– Послушайте, девушка…

– Песня о маге – о реальном человеке? О реальном, не так ли?

– Допустим, – Инис разглядывала ее из-под полуопущенных ресниц, поглаживая гриф своей лютни. – И что с того?

– Вы… знаете его? Вы его знаете? Это о Райя…

–Довольно! – Инис резко оборвала Байлар, поднимаясь. – Здесь не место для такого разговора. Ждите за порогом.

На самом деле Инис сама точно не понимала, что хочет получить от этой беседы. Но ей определенно хотелось знать, отчего рандаирская колдунья сейчас здесь. Может ли быть, что ей известно, где теперь Райярр? И если да… Конечно, Инис могла бы извлечь ее воспоминания с помощью своей магии. Но, во-первых, с другим магом, пусть и невежественным, это иногда бывает нелегко. А во-вторых… что-то подсказывало Инис, что Райярр потом ни за что не простит ее, если о том проведает. А он временами бывал ужасно проницателен.

– Райярр тоже где-то поблизости? – Инис наконец решила взять быка за рога. Что тут ходить вокруг да около.

– Нет… Что? То есть, вы не знаете, где он может быть?

Инис испытала мгновенное разочарование. Значит, от этой девчонки не будет ни малейшего толку…

– Почему я должна знать? – довольно ядовитым тоном поинтересовалась менестрель.

– Ваша песня была о нем.

– Может быть. Только что с того? – Инис собралась было уходить.

– А то, – упрямо сказала ей в спину Байлар, – что не будь это так, и не будь у вас в этом своего интереса, этот разговор не состоялся бы.

Инис поглядела на целительницу с некоторым любопытством. И уходить раздумала.

– Вам тоже нужен Ярр, – убежденно сказала та. – И еще… почему вы сразу решили, увидев меня, что и он где-то рядом? Откуда вы меня…

– Я Знающая, – просто ответила Инис, несколько покривив душой. Ну не рассказывать же ей было, кто именно украл у Райярра его воспоминания…

– Тогда почему вам просто сразу не найти его заклинанием? Или не позвать его? Поговорить с ним с помощью красной магии?

Глаза Байлар вдруг разгорелись новой надеждой. Если сейчас Инис Верделл позовет его, и он ответит… что, если окажется, что все это – чепуха? Все эти страхи, все эти предчувствия? И с Райярром все хорошо, ну правда, он же такой сильный маг. Все окажется вздором и чушью, и они вместе посмеются над глупостью наивной дурочки Байлар…

Вышние, как ей в этот момент хотелось, чтобы все было именно так!

– Думаешь, я не пыталась? – тихо спросила Инис. – Я звала его множество раз, но он не откликался. Я искала его… красная магия, может, и не магия для поисковых чар, но я все же – Знающая… Но ни одно заклятие не сработало. Я не знаю, где Райярр Кайнен.

Сердце Байлар сжалось. Даже если в глубине души она никогда не сомневалась в верности чувства, что указывало ей путь… хоть на миг понадеявшись, так больно было снова оказаться лицом к лицу с жестокой правдой.

– А зачем вам Райярр? – вдруг с неожиданной подозрительностью спросила Байлар. – Потому что если вы… если вы…

"Я никому не позволю навредить Райярру", – вот что написано было на ее лице. Инис чуть не расхохоталась, хоть особого веселья и не ощущала. Что за глупая девчонка! Зеленый маг, пытающийся защитить Райярра! Это Райярра-то!

"Впрочем, разве и я не хочу того же самого?"

Только я хотя бы драться умею, – подумала Инис.

– Ну, начать с того, что я его сестра.

– Сестра?! – Байлар помолчала, и Инис почти испытала некоторое удовлетворение от ее замешательства. – Тогда ваша мать…

– Мирта. Она вырастила меня и Райярра.

– Как… я могу знать, что вы не лжете?

– Никак, – чуть поразмыслив, призналась Инис. – Только поверить мне. Но, во всяком случае, стал бы враг Райярра петь песню о нем?

Байлар поколебалась.

– Просто дело в том… Мне кажется, Райярр в опасности.

– Что? – Инис нахмурилась, наполовину скептически-недоверчиво, наполовину обеспокоенно.

– Я понятия не имею, где он. Ярр лишь сказал перед уходом, что собирается на юг. Но каким-то странным образом… я будто знаю, куда мне двигаться. И я была в Бюро в крепости, и там мне сообщили, что Райярр действительно проходил здесь, правда, довольно давно… А это подтверждает… все подтверждает.

– И потому… потому ты оставила свой дом и зашла так далеко? – спросила Инис с каким-то непонятным выражением – отчасти удивленным, отчасти уважительным, отчасти почти ревнивым.

– Да, – потупившись, ответила Байлар едва слышно.

Инис помолчала. Разговор с Байлар с самого начала был неудобным. Шероховатым и неправильным. И то, что целительница говорила, звучало не очень-то правдоподобно. Да только Инис все еще была, слава богам, в состоянии отличить истину от лжи. И тревога за Ярра затопила ее душу черной жгучей волной.