Текст книги "Демоны кушают кашу"

– Меня спросить? Не тебя? – удивился Салех.

– Именно вас, Рей. Напоминаю, что если меня достаточно рассердить, то у меня взрывается голова. К тому же, если у меня возникает необходимость сделать что-то сложное, я предпочитаю обратиться к профессионалам. Или хотя бы к специалисту. На худой конец подойдут те, у кого имеется хоть какой-то опыт.

– Дядя Ричард переложил на дядю Салеха всю работу! Дядя Ричард хитрый! – Аврора прокомментировала поведение графеныша.

– Милое дитя, пожалуйста, возьмите мой кусок пирога и помолчите.

– А ты не хочешь пирог? Он вкусный!

– Боюсь, после вчерашнего я долго не смогу есть сладкое, – честно признался Ричард.

– Так, так это, мы идем в гости или нет? – уточил громила.

– Конечно, идем! – завопила Аврора.

– Юная леди? Вы даете слово вести себя хорошо и соблюдать наши договорённости насчет чудес? – холодно поинтересовался Ричард.

– Хорошо, дядя Ричард, обещаю! Но ты пойдешь с нами!

Рей заржал. Ричард громко застонал, прикрывая глаза холодной тряпкой.

За окном завывала буря.

Интерлюдия.

Жилище Невила Трифоди сложно было назвать уютным. Некогда богатое поместье носило следы такого числа ремонтов и реконструкций, что в итоге стало напоминать эллинг воздушного порта, на который рухнул пяток дирижаблей.

Ученому было глубоко за сотню лет. Ближайшие родственники давно умерли (иногда не без непосредственно участия самого профессора), а из всех развлечений у алхимика оставалась только работа.

Сегодня у старика был выходной. И он, в кои-то веки, реши приготовить себе чаю. Сотня лет алхимических практик накладывают свой отпечаток как на стиль жизни, так и на особенности метаболизма, и профессор давно питался специальными эликсирами, которые долго хранились, насыщали на весь день, после них не надо было ходить в туалет. В общем, идеальный способ поддержания жизнедеятельности, во всем, кроме внешнего вида. На вкус они были еще хуже, чем на вид, но и эта проблема была решена профессором. Перед приемом питательного эликсира он полоскал рот специальным составом, который парализовал вкусовые сосочки.

Так что почтенный мистер Трифоди решил вспомнить старые добрые деньки и заварить себе чаю. Сходу задача не решалась, так как на кухне, в банке с надписью «чай» обнаружилось что-то живое. Мастера алхимика подобная малость не остановила, во-первых, он уже не слишком хорошо помнил, как выглядит чай, во-вторых, доводилось ему употреблять и не такое, но содержимое банки успешно удрало. Потому он отправился на склад ингредиентов в поисках чего-то подходящего.

В голове ученого была вполне себе конкретная задача: тонизирующий состав с низкой токсичностью, пероральным способом употребления, завариваемый в воде. Отдельным пунктом стоял приятный запах.

Потратив почти полтора часа на поиски, час на проектирование состава и еще час на синтез, старый Невил шел по коридору собственного дома в сторону кухни. В его руках была колба толстого стекла, про содержимое которое можно было сказать однозначно только то, что оно не взрывалось, при контакте с водой или воздухом, а еще оно светилось.

Свет в коридоре не горел, профессор в подобных излишествах давно не нуждался.

Раздался звон колокольчика.

Старик не сразу сообразил, что это за звук, а потом довольно резво пошаркал ко входной двери. В холле он остановился, давая глазам привыкнуть к слабому свету газового рожка. В пыльном треснутом зеркале отразился хозяин дома – неопрятный старик с длинными белыми волосами, что доставали ему до плеч. Время исказило черты лица. Кожу в несколько слоев покрывали глубокие морщины. На нам был надет замызганный махровый халат, а тощие ноги тонули в тапочках.

За окном бесновалась буря. Иногда молнии начинали бить так часто, что делалось светло как днем. Звон колокольчика повторился. Профессор подошел к двери и несколько раз провернулся тяжелый штурвал. Тот привел в движение скрытый в толстой двери механизм, и штыри по всему периметру дверного полотна ушли внутрь.

Невил Трифоди давно никого и ничего не боялся. Потому даже не заглянул в глазок.

Дверь распахнулась, впуская в прихожую холодный мокрый ветер. За дверью обнаружились трое. Высокий мужчина в шляпе-котелке и плотной шинели военного образца. Одной ноги у него не было, ее заменял вычурный протез в форме стальной лапы. Второй мужчина был пониже. Он прятался под развесистым зонтом и выглядел как франт, что лишь мгновение назад покинул великосветский раут. Белый накрахмаленный ворот рубахи, приталенное пальто, высокий цилиндр. Третьей была девочка, завернутая в алый плащ. Свет падал так, что был виден только низ лица.

Все трое улыбались.

Девочка счастливой и немного напряженной улыбкой. Улыбка щеголя напоминала тризм челюсти, до того она была неестественная. Молодой человек холодными голубыми глазами следил за каждым движением старика. Громила улыбался, жутко оскалив не слишком человеческие зубы.

Где-то в доме часы пробили полночь.

– Дядюшка Невил! Здравствуйте! Меня зовут Аврора Морцех! Я – ваша соседка! Мы к вам с моими воспитателями пришли на чай! Мы вам пирог испекли и принесли баночку карамели! – с последними словами где-то очень близко ударила молния, высвечивая фигуры визитеров совсем уж инфернальным светом.

– Гости! Ох, какая радость, давно у меня не было гостей! Заходите, заходите скорее, погода собачья! – в голосе алхимика даже самый опытный знаток человеческих душ не уловил бы фальши. Старик давно отринул общественные условности, а потом еще и благополучно их забыл. Гости? В полночь? С пирогом? Страшные, как посланники бездны? Профессор Трифоди назвал бы себя очень одиноким человеком, если бы вспомнил в чем смысл слова «одиночество». Так что он был рад любым гостям. В том числе и таким.

– Заходите, заходите, я как раз собирался поставить чаю! Аккуратно, у меня тут темно, не споткнитесь, сейчас зажгу огни. Давненько у меня не было гостей, да давненько, почти уже… – старик остановился, что-то, высчитывая у себя в уме. – Молодые люди, а не подскажете, какой нынче на улице год?

Щеголь тихо и обреченно выругался.

Глава 11

На кухне, что больше напоминала лабораторию (а может и была ей), за большим столом, заставленным останками лабораторной посуды (другой у алхимика не водилось), восседали гости.

Сам мастер-алхимик колдовал над автоклавом, в котором грел воду для чая. Обычной питьевой воды у старика не оказалось, потому он взял дистиллированную и сейчас обогащал ее солями.

– Дядюшка Невил! А ты работаешь ученым? Мой папа работает инквизитором и искореняет тьму!

– Да, я работаю ученым. И делаю совершенно удивительные вещи! – отрапортовал хозяин дома.

– Да? А какие? Супер-пупер чудеса?

– Почти, я делаю всякие штуки, а потом они взрываются! – с нотками нездорового энтузиазма ответил старик. – Правда, я особо не планирую, чтобы они взрывались, но взрываются всегда! – добавил Трифоди как-то немого печально.

– А можно посмотреть, хоть одним глазком? Чтобы прям бабах! – в глазах девочки сверкали сжигаемые города.

– О, юную леди тоже интересует наука? – старик крутанулся на месте и с интересом уставился на девочку.

– Наука – это круто!

– Аврора! Никаких взрывов. Это опасно! – Рей влез в разговор. – Мистер Трифоди, прошу вас, я знаю, что вы человек увлечённый, но может, стоит избегать взрывов в присутствии ребенка?

– О, молодые люди, не переживайте, от моих опытов еще ни разу никто не погиб. Бывало, конечно, без вести пропадали, но ни одного трупа! – Трифоди упрямо вскинул подбородок. – И вообще, не препятствуйте любознательности ребенка!

– Сэр Невил, ваших помощников разносило на атомы. Именно потому их не нашли, – Рей был непреклонен.

– А откуда вы это знаете? – старик подозрительно прищурился и уставился на громилу. Ричард тихонько наблюдал со стороны.

– Так я это, в армии служил. Там ваши составы очень любят. Я как-то поинтересовался у саперов, от чего такие странные названия. «С-1 Джеймс» «С-2 Лили» и «С-4 Гарри». Ну, они и просветили, что по именам ваших лаборантов.

– А где-то должна быть «С-3»? – поинтересовался Ричард.

– «С-3 Том», нестабильный состав вышел, – буркнул старик, угрюмо. – Но мы можем договориться, я продемонстрирую девочке простейшие опыты?

– Не уверен, что ее отец будет счастлив от того, что его дочка занимается взрывным делом. Маркиз Морцех крайне консервативен в воспитании.

– А мы папе не скажем! Скажем, что пили чай и кушали пирог! Дядюшка Невил, тебе понравился пирог?

– Сейчас, сейчас попробую! – алхимик расставил перед гостями мензурки с чаем и сам уселся за стол. Он положил себе кусочек выпечки.

Ел алхимик странно. Сначала он махал руками над поверхностью пирога, вдыхая шлейф запахов. Потом ткнул в пирог пальцем и нанес себе на тыльную сторону запястья. И принялся ждать.

– Сэр Невил! Смелее, уверяю вас, пирог абсолютно безопасен. Он не отравлен. И как вы могли заметить, мы уже тоже съели по кусочку, – Ричард усмехнулся, пробуя светящийся чай. Зрачки его резко расширились, дыхание сбилось. – О, отличный чай, признаться, давненько ничего подобного не пробовал. Что это за сорт?

– Да, вкусно, очень, – пробасил громила. – Очень приятная штука. А вы это, презентуете жменю? У меня матушка очень уж любит чаи.

– Да, конечно, неужто получилось… Радость-то какая! – алхимик продолжил творить непонятные манипуляции с пирогом и прямо сейчас растворял его кусочек в дистиллированной воде. На подходе были мензурки с какими-то реактивами.

– Дядюшка Невил! Пирог надо кушать! Он вкусный!

– Что значит «Получилось»? – подозрительно уточнил Рей.

– Ну как что? Чай! Я уж подумал, грешным делом, что снова взрывчатку получил! – Дед облегченно выдохнул. Компаньоны, меж тем, наоборот, побледнели, уставившись на Аврору, которая тоже пила светящийся голубым напиток.

В этот момент часы пробили полночь…

Ричард извлёк хронометр из кармана и озадаченно на него уставился. Там было семь вечера. Вернее, семь часов двадцать минут.

– У вас спешат часы? – решил уточнить молодой аристократ.

– А, такое дело, не знаю, что с ними! – расстроенно покачал седой головой старик. – Но все часы в один прекрасный день стали идти в разнобой!

– Проклятие? – деловито уточнил Рей. – Обратились бы к маркизу, он спец по проклятиям! Мигом бы снял.

– Да какой там, я выяснил, что при увеличении длины спиртовой цепочки увеличивается опьяняющее действие, а при ветвлении – снижается токсический эффект, – в голосе алхимика прорезались нотки заядлого рыбака. – Я получил очень интересный спирт! И испытал его! У меня вышел идеальный спирт! Он не вызывает похмелья, не травмирует печень, его надо гораздо меньше, чем традиционного спирта. Он идеален!

– И так, почему же об этом спирте ничего не известно?

– А он не метаболизируется, совсем! – профессор тяжело вдохнул. – Единственный способ убрать его из организма – поры кожи.

– И как это связано с часами? – Ричард осторожно направил разговор в исходное русло.

– Самое прямое! Я испытал спирт на себе, а после у меня в голове появилась какая-то совершено гениальная идея. Правда, я о ней уже позабыл, – еще один тяжелый вздох. – И для ее воплощения нужно было перевести все часы. А еще в часах есть загадка. Зачем я ее делал, я тоже забыл, Так что когда меня всё же попустило, неделю спустя, оставил все как есть, теперь я так и живу.

– А почему бы вам просто не перевести все часы? Все пытаетесь разгадать загадку? – Ричард поддержал разговор.

– Нет, я что, похож на кретина? Разгадывать свои же пьяные загадки? – старик фыркнул. – Всё прозаичнее. Я заминировал часть механизмов.

– Зачем? – поразился Рей.

– Да кто ж меня знает? – честно признался старик. И, наконец-то, закинул кусок пирога себе в рот. И начал тщательно пережевывать его.

– Вкусно? Ведь правда вкусно? Я его сама готовила! – Аврора, кажется, подпрыгивала на своем стуле.

– Неплохо, очень неплохо. Оригинальное сочетание термостабилизрованной клейковины, клетчаки, сахарозы, молочных жиров и… – старик замялся. – Юная леди, а что делает этот состав?

Аврора приоткрыла рот.

– Насыщает и повышает настроение, – пришел на помощь Салех.

– Неплохо, неплохо, питательные свойства средние, молочные продукты, конечно, усваиваются не полностью, да и эйфористические свойства слабо выраженные. Я бы добавил… – посмотрев на лица гостей, алхимик осекся. – А вот это что за штука?

Старик мазнул по своей тарелке и продемонстрировал всем свой усохший палец, неаккуратный ноготь был вымазан чем-то светло-коричневым.

– Это карамель! Мы вам баночку принесли! Вкусно? – Аврора сразу сообразила, что ей демонстрируют.

– Идеально! Именно что-то подобное я искал, то, что надо! А можно мне баночку?

Умилившаяся Аврора выхватила из Рук Салеха банку, и подбежала к алхимику. Тот взял подношение и откуда-то извлёк чистую мензурку. Туда он накапал карамели, содержимого своей чашки и какой-то ярко-алой жидкости. Содержимое мензурки забулькало. Повалил ароматный дым и…

На дне осталась крупная жемчужина золотого цвета.

– Ой, а что это, такое красивое? – удивилась девочка.

– Конфета! Первая и единственная в своем роде.

– Вкусная?

– Должна быть очень. Я довел вашу карамель до совершенства!

– А можно мне эту конфету?

– Ни в коем разе. Надо обязательно протестировать! Джентльмены, не будете ли так любезны? Мой желудок слишком стар для подобных экспериментов, а у ребенка может случиться аллергия.

Джентельмены подозрительно уставились на конфету.

– Пожалуй, я воздержусь. Не люблю сладкое, – тактично отказался Ричард.

– А я… Это… Того… Не совсем… – Рей замялся. Ему тоже не хотелось есть конфету, он опасался сумасшедшего деда, и вообще чувствовал себя неуютно.

– А давай призовем Махтасара? Повелителя Голода? – все с интересом уставились на Аврору. Та даже смутилась. – Ну, он всегда хочет кушать и готов пожрать все…

– Отличная идея! Мне нравится! – поспешно согласился Рей.

– Сэр Невил, как вы отнесётесь к тому, что Аврора призовет демона и тот попробует вашу конфету?

– Юная леди, а что вам для этого понадобиться? Принесете в жертву одного из своих воспитателей? Так не проще ли ему сразу скормить конфету?

– Ад повинуется мне, старик! – рявкнула Аврора на мистера Трифоди.

– О, у вас замечательный талант! – бас девочки не произвел на старика никакого впечатления. Тот лишь уважительно кивнул. – Пройдемте в заклинательный покой. Там думаю, будет сподручнее! – алхимик поднялся из-за стола и бодрым шагом направился вглубь дома, не оглядываясь. Гости поспешили за ним.

Нужное помещение находилось в подвале.

– Вам что-то необходимо? У меня есть свечи, мел и благовония, – старик был сама любезность.

– Не, не надо. Махтасар! Явись на мой зов! Анигма сорас! – оглушительно крикнула Аврора. У Ричарда заложило уши.

В центре комнаты возник демон. Он напоминал сильно разжиревшую короткую гусеницу. Бочкообразное тело было покрыто бледной кожей и его украшали торчащие в разные стороны конечности, голова почти напополам разделялась полной острых зубов пастью. Непонятно было, как гость с другого плана передвигается. Тело явно не было предназначено для перемещения по земле.

– Госпожа! Позволь служить! – завопил демон десятком голосов. Рты открылись по всему телу.

– Желаю, чтобы ты скушал конфетку и рассказал, какая она на вкус! Дядюшка Невил, отдай Махтасару конфету!

Незримое щупальце подхватило мензурку. И повелитель голода захрустел конфетой. Мензурка с хрустальным звоном разбилась о пол заклинательного покоя.

– Она божествественна! Она великолепна! Она просто сущий восторг! Я познал… познал…

Часы пробили полночь.

В следующее мгновение демон мелко задрожал и взорвался. Кровавый дождь обрушился на всех присутствующих. В центре зала остался стоять только скелет демона. Всё остальное красной пылью ровным слоем покрывало все доступные поверхности. Удушающе пахло кардамоном и гвоздикой.

Первой начала смеяться Аврора. Звонкий детский смех летал по залитому кровью помещению, отражался от стен и создавал феерическую какофонию. Следом за Авророй стал смеяться алхимик. Дребезжащий смех старика, словно кто-то скрежетал железом по железу вторил звонкому, как колокольчик смеху ребенка, создавая поистине инфернальное звучание. Невил Трифоди и Аврора хохотали. Весело и беззаботно. За ними следом стал посмеиваться и Рей, но, получив чувствительный удар локтем по рёбрам, заткнулся.

Ричард невозмутимо оттер лицо от кровавой каши и направился к скелету. На полу лежало демоническое ядро, которое с тихим хлопком исчезло.

– Может выйти отличная конфета-розыгрыш! Думаю, надо обязательно запатентовать. Юная леди, не поделитесь ли рецептом карамели?

– А это не я придумала, это дядя Ричард рассказал!

– О, тогда я с удовольствием впишу в патент и вас и вашего дядю Ричарда. Не подскажете, а который из них Ричард? – старик, подслеповато щурясь, оглядел компаньонов.

– Тот, который красивый!

Графеныш тяжело вздохнул.

– Так, молодые люди, пройдемте-ка в ванную, я помогу очистить одежду. У меня был где-то состав, который очищает от крови.

Ванная комната оказалась чем-то, очень напоминающим покрасочный цех. Или прозекторскую. Огромное помещение, выложенное грязно-белой плиткой. В нем одуряюще пахло хлоркой. За небольшой шторкой обнаружилась лейка душа.

Первыми от одежды были избавлены компаньоны. Алхимик по очереди отправил Ричарда и Рея отмываться, выдав безразмерные махровые халаты и мягкие полотенца. Перепачканные в крови вещи были сложены в таз. Сам старик убежал куда-то в недра дома, и вернулся с большой толстостенной бутылкой зеленого стекла.

Алхимик имел нездоровую страсть к демонстративным опытам. Это он в очередной раз подтвердил, дождавшись, пока его гости не выйдут из душа. Только тогда он откупорил бутылку.

– Джентльмены, хочу презентовать вам новый инновационный состав, он эффективно очищает кровь от любой одежды! – Невил щедро плеснул состав в таз с вещами. Поднялся легкий пар с сильным химическим запахом. – …Точнее, любой металл от любой органики. И не органики.

Смущенный старик подхватил таз и вылил его содержимое в сливное отверстие. Ткань и кожа уже полностью растворились. Сиротливо звякнули серебряные пуговицы.

– У меня где-то была старая одежда! В крайнем случае, есть запас халатов… – алхимик начал суетиться под взглядами приятелей. Уж больно характерны были эти самые взгляды. Очень много сожаления было во взгляде компаньонов, когда они смотрели на девочку. – Я вам подарю, хотите? У меня там бочка средства есть! Никто не узнает, что же вы такое растворяли!

– У меня есть запасная одежда в саквояже, – через какое-то время Ричард заговорил.

– А я платье взял, для Авроры. Ну, вдруг бы она запачкалась? – в тон ему ответил бывший лейтенант. – Мистер Трифоди, а у вас есть мыло? Обычное, не волшебное?

Аврору Салех отмывал уже безо всякой магии. Больше всего времени ушло на волосы, в которых набилось мясо. Через сорок минут все снова собрались на кухне.

Под одним из перегонных кубов горел огонь, а сам Трифоди что-то строчил на листе бумаги.

– Отлично! Просто великолепно! Просто выдающийся эффект! Мгновенный переход всей органики в мелкодисперсную взвесь. Завтра же опубликую! – старик бегал вдоль стола и подпрыгивал от возбуждения. Аврора следила за ним с любопытством. Рей и Ричард – с подозрением.

– Дядюшка Невил!

– Да, доченька? Показать тебе еще опыт?

– А ты яблочко тоже можешь в бомбу превратить?

– Хм… Никогда не задавался такой целью…

– Сэр Невил! – Ричард не выдержал. – Попробуйте придумать еще какое-нибудь развлечение.

– А я больше ничего не умею… – очень растерянно признался алхимик.

– Дядя Ричард, ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Можно еще хотя бы одного демона взорвать? Ну пожалуйста! Я буду себя хорошо вести!

– И никаких проклятий? Обещаешь? – уточнил графеныш с плохо скрываемой надеждой.

– Тогда взрываю, пока мне не надоест! – прорычала девочка в ответ.

– Я согласен! – излишне поспешно ответил Гринривер.

Где-то в доме часы пробили полночь.

– Тогда я хочу взрывающееся яблоко, взрывающуюся куклу, уничтожающий шарфик и…

– Лошадку? Кролика? – подсказал Рей.

– И взрывающуюся лошадку! А еще кролика! Живого и тоже взрывающегося! – Аврора размахивала руками и кружилась на месте. – А еще…

Гринривер с мольбой смотрел на алхимика. Его не покидала надежда, что в какой-то момент чудаковатый старик скажет, что он не может исполнять одну из хотелок девочки и взмолится о пощаде. Увы, видимо Ричард очень сильно нагрешил в этой жизни. Его молитвы остались безответными.

– Это настоящий вызов моему таланту! – в какой-то момент радостно завопил Трифоди. Его руки тряслись от возбуждения.

Часы пробили полночь, снова.

Ортрафор, владыка тлена и увядания, возник в центре заклинательного покоя, который заняли Ричард, Рей и Аврора, под руководством старого Невила.

Демон, что напоминал высушенный костяк, поспешно опустился на колено.

Перед ним стояла Аврора. Сейчас в девочке было не узнать того милого ребенка. На ней был защитный комплект из толстой воловьей кожи. Точнее, один фартук от этого комбеза, который укрывал девочку от пяток до подбородка. Выше него торчали массивные очки-консервы, что крепились с помощью двух кожаных шнурков (родные крепления не предназначались для детской головы). В общем-то, за этой всей конструкцией надежно терялся весь ребенок. Справа и слева от нее стояли фигуры в кожаных фартуках на голое тело, крагах и нарукавниках, и таких же защитных очках. Лысые головы тускло блестели в свете газовых светильников.

Нет, безусловно, за многие тысячи лет демон повидал и не такое. Хоть до изобретения синематографа оставалось еще минимум десять лет, определенные архетипы сложились как в культуре, так и в искусстве. Два голых мужика в коже стали уже вполне определенным клише… Только вот демон привык быть на той стороне ситуации. И в его демоническое сердце закралась тревога. Законы мироздания заставляли его повиноваться, а опыт писал совершено определенный сценарий. Нет, безусловно, оставалась маленькая надежда на то, что в целом, демон больше напоминал ожившую корягу, чем нечто гуманоидное, и сие зрелище не сможет распалить чью угодно и сколь угодно порочную страсть…

– Насколько ты крепок телом, Ортрафор? – вопрос избавил демона от тяжких раздумий.

– Никакое оружие не может ранить меня, Госпожа! – никто бы не смог уловить облегчения в рокочущем голосе демона. Но это не значит, что его там не было.

– Значит, ты подходишь! Желаешь получить мою благодарность, Ортрафор?

– Любой ваш приказ, Госпожа, я исполню с радостью! – прорычал князь ада за номером сорок шесть.

– Так тому и быть. Дядя Ричард?

Один из мужиков в фартуке, тот, что пониже, подошел к демону. В руках его был небольшой столик. На столике лежало яблоко.

– Ты должен скушать яблоко!

Демон осторожно взял со столика фрукт и осмотрел его.

– Госпожа, это не в моих силах. У меня нет рта! Я могу…

– И что же делать? – озадачилась Аврора.

Тот, что повыше, склонился и что-то зашептал девочке на ухо. Та довольно хмыкнула.

– Ортрафор! Не сопротивляйся! – рявкнула маленькая повелительница бездны. И демон застыл. Он с обреченным видом наблюдал, как слуги в фартуках подошли к нему, цепкие руки сомкнулись на конечностях и в следующий момент демона перевернули головой вниз.

– Блин, жопа, как у кошки, – огорченно буркнул громила. – Только заколачивать!

– Молодые люди! Не торопитесь, я сейчас остужу яблоко в жидком азоте, и оно обретет достаточную прочность – мы сможем поместить его вовнутрь образца! – голос алхимика раздался откуда-то с потолка. Сам ученый сидел в комнате, где мог отслеживать показания приборов. – Мистер Салех, пожалуйста, зафиксируйте образец! У меня где-то тут был верстак. А вы, Сэр Ричард, принесите яблоко мне. А если по дроге найдете молот или кувалду – возьмите с собой.

Демон тем временем обреченно плакал.

Все приготовления заняли почти сорок минут. В итоге, изрядно запыхавшийся Ричард стоял рядом с Реем Салехом и протирал лоб какой-то тряпкой.

Все испытатели переместились в защищенную комнату. Ричард, который последние пятнадцать минут «помещал образец в демона», повел натруженными плечами и улыбнулся, одними губами.

– Должен признать, не помню, когда я последний занимался насколько интересным, настолько же бессмысленным делом. Вынужден признать: в науке мистера Трифоди определенно что-то есть. Всегда приятно узнавать новое! – голос Гринривера был доволен.

– Ричард, ты двадцать минут заколачивал бомбу в задницу демона с помощью кувалды. Еще бы тебе грустить, – Рей, наоборот, не выглядел довольным.

– Мистер Салех, у нас еще десяток этих образцов, великодушно готов уступить вам свои обязанности. На следующем подопытным.

– Профессор Маскитос говорит, что сознательное причинение страдания оказывает разрушающее действие на детскую психику. У ребенка, при таком раскладе, может развиться избирательная эмпатия, и как следствие, психопатия. То есть ребенок будет уверен, что причинять боль – это нормально. Это, впоследствии, приведет к проблемам со сверстниками. А потом и в личной жизни, – Рей огорченно покачал головой.

– О, судя по показанию приборов, яблоко перешло в активную стадию!

– Полно вам, мистер Салех, включите здравый смысл. Какая гуманность? Вы о чем? Мы имеем дело с воплощенными людскими пороками. Это дикие звери, которые охотятся на нас. А что вам говорит ваш жизненный опыт? Пожалуй, отойдем от академичности.

Салех задумался. А потом неожиданно улыбнулся.

– Засовывать в задницы демонов бомбы с помощью кувалды – это весело. Да если бы мне дали в мои четыре года чем-то подобным заняться, я бы описался от счастья! – честно признался громила.

– Хочется иногда ощутить себя ребенком? – Ричард понимающе улыбнулся. – Не стесняйтесь, мой жуткий друг. В конце концов, даже если мы кому-то расскажем, кто нам поверит?

Рей задумался, а потом ответил.

– Все.