Текст книги "Свидание в Венеции"

Она вздохнула. Скоро она окажется дома, в крошечной квартирке в полуподвале, которую она делила с Кьярой. А этот вечер останется лишь в ее воспоминаниях.

«Маленькая деревенская шлюшка».

Эти слова так и крутились в голове Розы. Она действительно была родом из маленькой деревушки в глубине Италии. Крошечной деревушки. Но на этом правда заканчивалась. Все остальное было таким несправедливым.

– Это всего лишь слова, – говорили ей братья, когда ее обидели в школе. – Слова не могут ранить тебя.

Ей бы хотелось им верить. И возможно, она иногда и верила этим словам, только не сейчас. Потому что мужчина, образ которого она создала в своем воображении, оказался кем-то совсем другим. Незнакомец, который показался ей совершенно особенным, остался просто незнакомцем.

– Куда мы идем? – спросила она, когда Витторио повел ее вниз по ступеням в сад.

– Мы поедем домой на катере, – ответил он, подводя ее к деревянным воротам, которые открыли для них, и они оказались на Гранд-канале.

Роза поежилась.

Несколькими ступенями ниже на волнах покачивался катер. Туман еще не рассеялся.

– Палаццо де Марбург, – сказал он, помогая ей спуститься в лодку и проводя ее в кабину.

Как только они сели, мотор ожил, и лодка медленно отправилась в путешествие по каналу, плавно удаляясь от причала. Они двигались так медленно, что Роза пожалела, что они не пошли пешком. Дорога домой займет так целую вечность, а внутри каюты слишком тесно для них обоих. Слишком интимная обстановка. Витторио занимал так много места, что, казалось, поглощал весь оставшийся в кабине кислород. Стоит ли удивляться, что ей нечем было дышать?

Тем временем мужчина напротив нее замер.

Может быть, Розе следовало задержаться на вечеринке. Она там разговаривала с новыми знакомыми, веселилась, разве не так? Ничего бы с ней не случилось, останься она там. И Марчелло не дал бы ее в обиду.

Именно в этот момент Витторио заерзал на сиденье и задел ее ногу коленом. Она ощетинилась в ответ. Что не так с этим человеком? Неужели нельзя подвинуться и ее не беспокоить? Он занимает слишком много места. Его присутствие слишком давит. Он заставляет ее чувствовать себя маленькой и незначительной.

Роза глубоко вздохнула.

Внезапно ей все сделалось невыносимым – туман, качка и проклятая тишина. Как будто ее поместили в гробницу с одним из тех китайских каменных воинов из терракотовой армии, которых она видела в музее в Риме, куда ездила с классом во время учебы в школе. А она еще не готова к погребению.

Она бросилась к двери, ведущей на маленькую заднюю палубу.

– Там слишком холодно, – прорычал он.

– Мне плевать! – Она метнулась от него прочь, распахивая дверь.

Витторио вышел вслед за ней, остановился рядом и стоял, словно безмолвный часовой. Ей даже не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что он был там.

Катер медленно шел по каналу. Все выглядело нереальным. Звуки и очертания города исчезли.

Роза вглядывалась в туман, внезапно почувствовав полнейшее отчаяние. Она пыталась найти хоть какое-то знакомое место, чтобы определить, как долго продлится это путешествие. Но ничего не могла найти.

– Почему ты попросил меня пойти с тобой сегодня вечером?

– Потому что ты заблудилась и выглядела одинокой. Потому что я подумал, что смогу помочь.

Роза усмехнулась.

– Я думаю, мы оба знаем, что это неправда. Витторио, прекрати рассказывать мне о рыцарстве, заботе о моем счастье и благополучии и о том, как ты не хотел, чтобы я пропустила последнюю ночь карнавала. Я хочу знать настоящую причину.

Несколько секунд он молчал.

– Кем тебе приходится Сирена? – спросила она наконец. – Какие у нее на тебя права?

– Никаких. И она мне никто.

– И ты думаешь, я поверю этим словам после того, как видела, как она липнет к тебе?

– Для меня это ничего не значит, – сказал он. – И не важно, что там Сирена себе напридумывала.

Она покачала головой:

– Она думает, что ты женишься на ней!

Он выглядел потрясенным.

Он глубоко вздохнул.

– Мой отец хочет, чтобы я женился. Его бы устроило, если бы я женился на дочери его друга. Вот и все.

– Вот и все? – Она рассмеялась, и облачко пара изо рта сразу же стало частью тумана. – Единственное, чего я не могу понять: зачем ты меня втянул в эту неразбериху. Ты знал, что она будет на балу сегодня вечером?

– Подозревал.

Наконец-то картинка сложилась. Теперь вздохнула Роза.

– Все ясно, – сказала она, кивнув и вглядываясь в туман. – Ты пригласил меня, чтобы заставить ее приревновать тебя ко мне.

– Нет!

– Что тогда? Чтобы что-то ей доказать? Из спортивного интереса?

Она услышала новый вздох, почувствовала, как он пошевелился, когда провел рукой по своим непокорным волосам.

– Ты заблудилась.

– Еще одно потерявшееся существо?

Он фыркнул.

– Возможно. И я подумал, что смогу помочь тебе, а ты одновременно поможешь мне.

Она покачала головой:

– Витторио, ты мной воспользовался.

Когда она произносила эти слова, почувствовала, что из глаз скатились крошечные слезинки.

– Роза.

– Нет, – сказала она, отворачиваясь и отодвигаясь еще дальше.

– Роза. – Он положил руки ей на плечи. – Мне очень жаль.

– И это должно исправить ситуацию? От этого все должно сделаться правильным?

Роза ненавидела свой голос за то, что он дрожал. Она ненавидела то, что его руки лежали на ее плечах, и этого было недостаточно. Она ненавидела себя, потому что хотела большего.

– Нет, все неправильно. Я тебя обидел.

Роза всхлипнула, когда Витторио повернул ее к себе, но не возразила. Она не сопротивлялась, когда он притянул ее к себе и обнял. И она не возражала, когда он наклонил голову и поцеловал ее волосы.

– Ты сможешь меня простить?

В его объятиях было так тепло. Тут она чувствовала себя под надежной защитой.

– Я сожалею, что причинил тебе боль, – сказал он. – Я знал, что Сирена разозлится. Единственная причина, по которой я сказал, что не должен был приглашать тебя, заключалась в том, что я предвидел реакцию Сирены.

Витторио погладил ее по спине, и она почувствовала, как ее разочарование потихоньку улетучивается.

– Это была прекрасная вечеринка, – сказала Роза. Она пошла на некоторые уступки. Потому что она была полна новыми для нее впечатлениями. Ей так много нужно будет рассказать Кьяре утром. – Мне понравилось. Практически все.

Он крепче обнял ее. Она почувствовала, что он снова поцеловал ее волосы, и поняла, что не отойдет от него в ближайшее время.

– Это хорошо, жаль только, Сирена испортила впечатление. – Секунду спустя он добавил: – Нет, прошу меня простить за то, что это я испортил впечатление.

Роза вспомнила, как выглядела эта женщина в своем костюме, ее изящные руки и длинные ноги, ее гладкую и совершенную кожу. Она заставила Розу почувствовать себя такой неприметной, незначительной!

– Она такая красивая, не правда ли?

Витторио вздохнул и положил подбородок ей на макушку.

– Красота – пустой сосуд, – сказал он почти шепотом. – Его нужно чем-нибудь наполнить.

– Где ты это слышал?

– Однажды так сказала моя мать.

– Она мудрая женщина.

– Да, иногда она могла быть такой. – Он замолчал, вздохнул. – Она умерла.

– Мне очень жаль.

– Спасибо. Но твоей вины в том нет.

– Конечно. Моей мамы тоже больше нет. У нее была лейкемия. Она ушла из жизни три года назад. И с тех пор ни одного дня не проходит, чтобы я не скучала по ней.

Он покачал головой:

– Теперь моя очередь говорить «мне жаль». И твоя очередь ответить, что моей вины тут нет.

При этих словах Роза слегка рассмеялась. Звук собственного смеха удивил ее, ведь совсем недавно она думала лишь о постигшем ее разочаровании.

– Язык смерти. Все это так сложно.

Витторио высвободил руку и нежно коснулся костяшками пальцев ее лица. Он был так нежен!

Он приподнял ее подбородок и посмотрел ей в глаза.

– Может быть, нам лучше поговорить на языке жизни?

У Розы перехватило дыхание.

– Думаю, так будет лучше.

Его глаза в этой туманной ночи казались совсем синими, и его взгляд неумолимо влек ее к нему.

Или, может быть, это было просто движение лодки, притягивающее их друг к другу. Или, возможно, это туман приглушал каждое слово, делая каждый вздох более интимным, чем обычно. Вдруг его рот оказался всего в нескольких миллиметрах от ее рта, затем еще ближе, его теплое дыхание смешалось с ее, а затем их губы встретились, и земля ушла у нее из-под ног.

У Витторио были мягкие губы. Его лицо казалось вырезанным из камня, поэтому она совсем этого не ожидала. Не ожидала она и такой сладостной нежности.

Время остановилось. Роза таяла, когда его рот скользнул по ее губам, раздвинув их так, чтобы она могла почувствовать его вкус, поцелуй стал глубже, его язык ласкал ее язык.

От Витторио исходил аромат кофе и ликера, кожи и мужчины, а за ним чувствовались жар, сила и желание, и она захотела большего.

Сейчас он целовал ее по-настоящему. Из-за этого поцелуя она теряла контроль над собой, от него ее кости делались мягкими, а мысли путались.

Когда они оторвались друг от друга, ее колени дрожали, а дыхание сбилось, как будто она пробежала стометровку.

– Роза, – прошептал он в ее волосы. Он тоже часто дышал, и она могла заметить, что этот поцелуй повлиял и на него. – Мне так жаль.

– Жаль, что поцеловал меня?

Он издал звук, похожий на смех.

– О нет. Не из-за этого. Мне совсем не жаль, что я тебя поцеловал.

– Хорошо, – сказала она, все еще прижимаясь к нему. Она опасалась, что, если он уберет руки, ей не хватит сил стоять на ногах. – Я думаю… – начала она. – Я думаю, я смогу простить тебя.

– Правда?

– Но при одном условии.

– Каком же?

– Если ты поцелуешь меня снова.

Витторио подхватил Розу, закружился с ней по палубе. В любой другой момент, почувствовав, как ее ноги оторвались от пола, она бы испугалась. Но только не сейчас. В объятиях Витторио она чувствовала, что ничего плохого просто не может случиться. А когда он поставил ее на палубу и взял ее лицо в свои сильные руки, то сказал:

– Я мечтал об этом.

– Ты мечтал о том, чтобы поцеловать меня?

– И даже о большем. Я мечтал провести с тобой всю ночь.

Роза словно перестала дышать.

– Но тут решение только за тобой. Но сначала давай посмотрим, смогу ли я заслужить твое прощение.

Витторио вновь начал целовать ее. Она почувствовала, как щекочут лицо его волосы и как прикасаются к ее губам его восхитительные и неожиданно мягкие губы.

Он не спешил, слегка покусывал ее губы, дразнил ее язык своим, не забывая обо всем остальном. Его руки скользнули под плащ, гладили ее плечи, спускались к изгибам внизу спины, и если прощение действительно можно заслужить поцелуем, то он заслужил пожизненное прощение.

Но он не остановился на достигнутом. Витторио сменил скорость, перешел от мягких и робких прикосновений к более дерзким. Требовательным. И она отдалась страсти.

Ее груди напряглись под корсажем, соски болели, и все, о чем она могла еще думать той частью своего мозга, которая пока функционировала, было то, что ей не хотелось, чтобы эти ощущения прекратились.

К моменту, когда Витторио перестал ее целовать, Роза полностью потеряла голову.

– Займись со мной любовью, Роза. – Он говорил прерывисто. – Останься со мной до утра.

Внезапно ее охватил страх.

Конечно, Роза не совсем уж наивная девчонка. Она имела представление о том, как это должно быть. Но что конкретно она знала об интимной близости за дверями спальни?

Но эти страхи не шли ни в какое сравнение с возбуждением, которое нарастало внутри ее. Подобно доспехам, оно защищало ее от всех опасений.

И каким-то непостижимым образом она почувствовала, что находится в надежных руках.

– С удовольствием, – сказала Роза вдруг.

Он прокричал новые указания водителю катера, и она почувствовала, что они меняют курс. А затем он снова поцеловал ее.

Возможно, это просто желание, успела подумать Роза.

Но этой ночью волшебство тоже происходит.

Глава 5

Роза поняла, что в этом мужчине есть что-то, что неумолимо притягивает ее к нему. Но также и нечто пугающее.

И все же согласилась провести с ним эту ночь.

Сойдя с палубы катера и направляясь к зданию, она почувствовала беспокойство. Это было необычное здание.

– Куда мы идем? Что это за место? – спросила она, идя с ним под руку по направлению к лестнице. Это не отель, как она думала раньше. И здесь явно не было скромных квартир. – Это твой дом?

– Что? Здесь, в Венеции? Нет, – отмахнулся он. – Это частная резиденция. Я просто иногда останавливаюсь здесь.

Он пожал плечами так, как будто останавливаться в палаццо прямо на Гранд-канале было обычным делом.

Роза осмотрелась.

– Так где же ты живешь? – спросила она.

– К северу отсюда. Ближе к границе со Словенией.

– Около Триеста?

Он повернулся к ней и улыбнулся.

– Ты всегда задаешь так много вопросов, когда нервничаешь?

– Я совершенно спокойна, – солгала она, мелодично рассмеявшись.

Несколько секунд спустя он распахнул дверь в спальню, и ее сердце чуть не выскочило из груди, так сильно она занервничала.

Он приглушил свет, но ничто не могло отвлечь ее от рассматривания огромной кровати, невероятно огромной кровати. Она сглотнула. На свете было одно место, где этот вечер должен был закончиться, и она стремилась к этому, но все же…

– Хочешь что-нибудь выпить? – предложил он, освобождая ее от плаща и одновременно лишая храбрости. – «Просекко» или, может, еще один бокал «Шприца»?

Она покачала головой. Ей больше не нужно никаких алкогольных напитков, тем более шипучих. Кровь в ее жилах и так кипела и пузырилась.

– Тогда воды.

Витторио достал бутылку воды и разлил ее по стаканам. Роза взяла один скорее для того, чтобы чем-то занять руки, нежели из-за того, что почувствовала жажду.

– Роза… – сказал он, мягко беря ее за руку и поворачивая к себе.

Витторио остался в одних кожаных брюках от карнавального костюма. Она не могла отвести глаз от его совершенных мускулистых плеч, груди и рельефного живота. Его фигура казалась великолепной.

Он улыбнулся, забрал у нее стакан и поставил его на шкафчик.

– Итак, – сказал он, убирая ее волосы с шеи и откидывая их назад, – на чем мы остановились?

Роза не могла ни о чем думать. Она не понимала, о чем он спрашивает, не говоря уж о том, чтобы что-то ответить.

Но его теплые руки, притянув ее ближе к себе, ответили на вопрос за нее.

Роза чувствовала тепло его губ, тепло его рук, обнимавших ее. Она почувствовала жар его тела до того, как он притянул ее еще ближе, и ее груди встретились с твердой стеной его груди, когда он крепко поцеловал ее.

Грудь Розы жаждала освобождения. Соски прижимались к внезапно ставшему слишком тесным корсажу, а кровь бурлила в венах. Ноги ее не держали, и ей пришлось положить руки ему на грудь, чтобы не упасть. Но как только она дотронулась до него, ей стало безразлично, удержится она на ногах или нет.

Да, он был великолепен.

– Ты вся дрожишь. Тебе холодно?

– Нет, – прошептала Роза, задыхаясь. Затем его губы снова прижались к ее губам, и она была втянута в водоворот поцелуев.

Она почувствовала, как его пальцы начали расстегивать молнию на платье.

Подобно прохладному воздуху, холодившему ее освобожденную от платья шею и спину, приступ паники заставил ее прикрыть грудь руками. Бюстгальтера на ней не было, и, когда платье упадет, между ними не останется никаких преград…

– Такая скромница, – сказал он, улыбаясь. – Можно подумать…

Она отвернулась, но Витторио успел догадаться, какую правду скрывает ее взгляд и румянец, заливший щеки.

– Нет… Но ты не можешь быть девственницей. Сколько тебе лет?

– Извини. Не знала, что девственность как-то связана с датой рождения.

Витторио отпустил Розу и отошел назад. Девственница! Почему, черт возьми, он до сих пор сам не догадался об этом?

Он обернулся. Она все еще стояла, прижимая платье к груди и используя его как щит.

– Роза, – сказал Витторио, – почему ты мне не сказала об этом?

– И когда же я должна была это сделать? Когда заблудилась и ты встретил меня на мосту и спросил мое имя? Или когда ты целовал меня на катере и потом спросил, не займусь ли я с тобой любовью?

Витторио покачал головой:

– Послушай…

– Мне жаль, – перебила она его. – Ты попросил меня провести эту ночь с тобой. Я согласилась. Так какая разница, девственница я или нет?

– Но это твой первый раз. Ты не захочешь, чтобы это случилось с мужчиной, который готов провести с тобой только одну ночь. Ведь, Роза, это все, что у нас будет. Одна ночь. Большего я не могу тебе предложить.

– Я просто хочу закончить то, что мы начали. Мне большего и не нужно.

– Нет? Обычно так и говорят в таких случаях, а потом начинаются слезы. Роза.

– Пожалуйста. Я этого хочу. Да, я нервничаю, но это все.

Она глубоко вздохнула, выпустила платье из рук, и оно упало на пол. Теперь она стояла перед ним в одних трусиках.

Витторио шумно выдохнул. О боже, она прекрасна!

– Ты уверена? – спросил он, делая шаг в ее сторону.

– Да, – ответила она. – Что ты хочешь, чтобы я сделала?

– О, Роза, – сказал он, подхватывая ее на руки. – Это твой первый раз – я хочу, чтобы ты просто наслаждалась моментом.

Он положил ее на кровать, сел рядом, взял ее лицо в руки и нежно поцеловал в губы.

Роза очень нервничала, каждое его прикосновение как будто обжигало ее, но он нежно поцеловал ее. И она успокоилась.

– Не бойся, – сказал он так, как будто смог прочитать ее мысли.

Она робко улыбнулась Витторио.

Он поцеловал ее снова, затем стал целовать шею, ключицы, плечи, один возбужденный сосок, а затем другой.

– Ты такая красивая, – сказал он, вновь целуя ее в губы.

Ее руки двигались сами по себе, желая чувствовать, исследовать. Его мускулы напрягались и вздрагивали от ее прикосновений, от этого ее возбуждение нарастало.

Роза думала, что все кончится очень быстро. Но Витторио не спеша исследовал ее тело, касаясь его своими горячими губами и ловкими пальцами до тех пор, пока каждая ее клеточка не почувствовала себя так, что вот-вот взорвется. Когда он стянул с нее трусики и прикоснулся к открывшемуся бугорку, запустил палец между складочек, она почти испытала наивысшее наслаждение. И только тогда он снял свои кожаные штаны.

Увидев его член, она вновь запаниковала. Но Витторио снова поцеловал ее, прижался к ней. Она ощутила его возбуждение и поняла, что, чего бы это ни стоило, она хочет, чтобы он вошел в нее.

Но он все еще не спешил. Она вся сгорала от нетерпения. Она тяжело дышала, отчаянно ища облегчения, когда он потянулся за пакетиком на прикроватном столике. Он разорвал его и, встав на колени над ней, медленно надел презерватив. Такой большой…

И вот он оказался там, стараясь войти в нее, доводя ее такие чувствительные нервные окончания до исступления. Он страстно поцеловал ее, одновременно открывая ее для себя, раздвигая языком ее губы и в то же время поднимая одну ее ногу и входя в нее.

Мириады звезд рассыпались перед ее закрытыми глазами. Мерцающие частички этих звезд закружились, пока она ощущала сладостное чувство полноты жизни.

Он на мгновение остановился и спросил:

– С тобой все в порядке?

Ей пришлось вспомнить, как дышать.

– Все хорошо…

Его движения сделались ритмичными. Ее подбрасывало все выше и выше, все быстрее и быстрее, пока последняя наполненная звездами волна не обрушилась на нее и не выбросила ее тело, оставшееся совсем без костей, на берег.

Она медленно возвращалась из восхитительного места, в котором побывала благодаря ему. Неохотно. Ее удивляло, почему мир перед ее глазами кажется таким же, каким он был раньше, хотя все изменилось бесповоротно.

– Спасибо. Это было мило.

Его брови взлетели вверх от удивления.

– Мило?

Она усмехнулась и залезла под одеяло, чтобы скрыть свою наготу.

– Очень мило?

Она услышала, как он хихикнул, а затем вернулся и лег на кровать рядом с ней.

– О, – сказала она, не зная, что делать дальше. – Мне теперь отправляться домой?

– Я пообещал тебе всю ночь. Нужно воспользоваться этим по максимуму.

Это было позже, гораздо позже, когда тело Витторио гудело после очередной кульминации. Лениво поглаживая его грудь, Роза спросила:

– Что стало с котенком, которого ты спас?

– Я отнес его нашей экономке.

Витторио начал вспоминать тот день. Не было смысла нести его отцу. Он бы назвал его сынком своей матери и, соответственно, слабаком, которому не место на троне.

– Отец сказал бы мне хоть раз в жизни проявить твердость и выбросить эту проклятую тварь туда, где я ее нашел.

Но Мария заплакала, когда услышала его историю. Она взяла котенка и прижала к себе, затем замочила в молоке маленькие кусочки хлеба, чтобы накормить его.

– Она оставила его у нас на кухне. И он помогал ей бороться с мышами.

Толстые средневековые стены замка так часто перестраивали и ремонтировали на протяжении веков, что было невозможно обнаружить и заткнуть все крошечные потайные отверстия. Поэтому, когда он приходил на кухню, он часто видел, как Мария, задыхаясь, гоняется за очередной мышью с соломенной метлой.

– У вас была своя экономка?

– О, это было после смерти моей матери…

– Конечно. Кто-то должен был заботиться о вас обоих.

– Кто-то должен был, – согласился он, убаюканный ее ласками.

Мария присматривала за ними и за замком, полным слуг, придворных и советников. На мгновение Витторио почувствовал вину за то, что не может ей все рассказать и что у него снова есть от нее секреты.

– Твой отец, кажется, любит всех контролировать. Я сейчас говорю не только о котенке, но и о том, что он думает, что ты женишься на той, на которую он тебе укажет.

Он тихо фыркнул.

– Это еще мягко сказано. Я уже был так женат. Все закончилось плохо.

– О, этого я не знала. Прости.

– В этом нет твоей вины, – сказал он, усмехаясь. И оба они вспомнили разговор, который произошел на катере.

– В некоторых семьях все так и устроено, не правда ли? – спросила Роза. – Родители стремятся управлять своими детьми, хотят, чтобы они жили такой жизнью, которой сами родители жить не сумели.

Он согласно кивнул, ощущая ее ласковые прикосновения, которые были словно бальзам для его души.

– А как устроена твоя семья, Роза? – Он виновато улыбнулся. – Я имею в виду твоего папу. Какой он?

– Он чудесный. Это он умолял меня уехать из дому и найти работу в другом городе. Я была счастлива там – мне было приятно следить за домом после того, как мамы не стало. Но потом один за другим мои братья женились и покинули отчий дом. Мы с папой остались вдвоем. Тогда он сказал, что, если я не уеду из нашей деревни сейчас, я никогда не увижу мир и застряну там, ухаживая за ним, навсегда.

Она перестала его гладить и подняла голову.

– Мне кажется, сейчас мне не стоит говорить о моем отце.

Витторио потрепал ее по плечу.

– Это я виноват. Давай поговорим о чем-нибудь еще.

– Поговорим? – спросила она, и кончики ее пальцев снова пришли в движение и стали смелее ласкать его, описывая круги вокруг его пупка.

Витторио почувствовал возбуждение.

– А что, есть идеи получше? – спросил он.

Ее рука опустилась ниже. С каждой минутой она становилась все смелее.

– А мы сможем, как ты думаешь?.. Еще разочек?